Всему есть цена

Бывали дни, когда Драко честно и искренне ненавидел учиться в Хогвартсе.
Этот был одним из таких.

Миллисент Буллстроуд "случайно" облила его соком за завтраком, когда поняла, что Драко не слушает ее болтовню о... ну, о чем бы она там ни болтала; довольно крупное плотоядное растение попыталось сожрать его на Гербологии; а в довершение всего, на Зельях Поттер обвинил его в глазении на Гермиону Грейнджер (Драко был по-прежнему уверен, что Поттер оказался на предмете только благодаря солидной взятке экзаменатору С.О.В. в конце пятого курса).

Тот факт, что он глазел, не имел никакого значения.

Тем не менее, Драко несколько беспокоило, что его таки поймали за этим занятием. Он отметил про себя, что в будущем ему следует быть поосторожнее. В начале учебного года его решением стало бы вообще больше этого не делать, но Драко с грустью признал, пусть только и для себя одного, что эту задачу ему никогда не выполнить. Уже нет.

Он ненавидел ее с того момента, когда они впервые встретились, тогда, на первом курсе. Магглорожденная, с косматыми коричневыми волосами и с кредо всезнайки, она была воплощением всего, что его учили презирать. К несчастью для Драко, она научилась укрощать свои волосы (насколько вообще возможно), а ее позиция подкреплялась тем, что она действительно была весьма умна и неплохо одарена магически.

Сообразительность и врожденный талант сами по себе были для Драко привлекательными качествами, а то, что теперь они царили в теле, из костлявого недоразумения развившемся в фигуру, крутые формы которой обращали на себя внимание не только Драко, но и почти каждого студента Хогвартса мужского пола, только усугубляло ситуацию.

Драко хмуро тащился через территорию школы к своей цели. Блейз Забини. Единственный, кто знал о его совершенно неуместной одержимости Старшей ученицей. Драко ненавидел Блейза уже по этой причине, но после такого дня ему надо было отвести душу. А поскольку Драко не мог ручаться, что ни словом не обмолвится о Грейнджер, Забини оставался единственным безопасным собеседником.

Так он думал, пока не заметил, что статный темноволосый слизеринец прицельно разглядывает что-то в отдалении. Вычеркните.Кого-то. Блейз пялился на ту самую девушку, что мучительно занимала мысли Драко уже добрую часть года.

Его охватила иррациональная ревность. Возможно, он никогда не сможет открыто признать свои чувства к Гермионе, но это не значит, что другие мужчины будут безнаказанно строить ей глазки.

Сжимая ладони в кулаки, Драко размашистой поступью устремился к Блейзу, убивая его взглядом. Остановившись перед Забини, он сердито посмотрел на парня, который не отводил глаз от погруженной в занятия девушки, не замечая чьего бы то ни было присутствия в непосредственной близости от себя.

- Ты пялишься! - рявкнул Драко.
- Она не заметила, - спокойно ответил Блейз, по-прежнему не поворачивая головы в сторону фигуры, что загораживала последние лучи вечернего солнца, согревавшие его до этих пор.
- Позволь выразиться иначе. Ты пялишься на Грейнджер.
- Ты слыхал, до Уизли наконец дошло, что он нравится Лавгуд?
- Неужели? Наконец-то, сколько времени прошло.
- Согласен.
- Ты все еще пялишься.
- Ее это расстраивает.
- Ты же сказал, что она не заметила.
- То, что Уизли и Лавгуд вместе, - поправил Блез.
- Она говорит, что счастлива за них, но ее это расстраивает. Очень.

Драко нахмурился. Гермиона сидела под старым деревом, слегка сгорбившись, углубившись в книгу, которую держала в руках... ничего необычного. Разумеется, Драко обращал внимание на ее эмоциональное беспокойство, только когда оно было направлено на него, так что едва ли мог знать, что нормально, а что - нет. Но Блейз мог, - и, очевидно, знал, - точно так же, как знал и обо всем остальном, что происходило в этой чертовой школе.

Тем не менее, Драко не сразу уловил, к чему клонит приятель, и повернулся к Блейзу, поняв, что тоже глазеет на Гермиону Грейнджер слишком долго.

- И? - спросил он.
- И... сейчас удачный момент, чтобы подбить к девушке клинья... стратегически говоря.

Драко, прищурясь, взглянул на друга. - На что это ты намекаешь, Забини?

- Намекаю? Я и не думал, что настолько деликатен.

Драко стиснул зубы и отвернулся, сердито глядя на Гермиону, хотя на деле злился на себя самого. Как можно было забыть первое негласное правило слизеринцев-семикурсников - никогда, *никогда* не обсуждать ничего личного при Забини, особенно в нетрезвом виде, - он не понимал. А теперь, похоже, та единственная ночь хандры и попыток утопить горести в контрабандой протащенном Гойлом в школу огневиски будет преследовать его вечно.

- Чего ты хочешь? - вполголоса прошипел он.

Блез лениво усмехнулся, но не потрудился оторвать взгляд от Гермионы. - Полагаю... - медленно протянул он, - ...ты мне обязан.

Драко скривился и снова заскрипел зубами. Второе негласное правило слизеринцев-семикурсников: никогда не быть в долгу у того, кто может попросить что-то взамен. Это правило он тоже нарушил. В свое время он не жалел об этом, колдографий Гермионы, примеряющей нижнее белье в маггловском супермаркете, было вполне достаточно, чтобы привлечь его восторженное внимание. Но ему стоило понимать, что Блейз взамен потребует не казначейские билеты, и Драко знал, что не стоило соглашаться. Он не знал, как удалось сделать эти фотографии, явно без ведома Гермионы, но это наверняка было непросто и встанет недешево.

Он втянул воздуха, пытаясь успокоить нервы. Возможно, ему удастся заключить с темноволосым однокашником некое соглашение. После выпускного он вступает во владение кругленькой суммой; наверняка он сможет предложить Блейзу достаточно, чтобы тот всегда держал рот на замке относительно его пьяного признания в любви к Гермионе Грейнджер и факта покупки у Блеза снимков.

Или он может просто заклясть его. Чтобы ни сработало.

- Да, - ответил Драко наконец. - По поводу этого...
- Как я уже сказал, сейчас удачный момент, чтобы подбить к ней клинья.

Драко в раздражении пожевал губами.
- А если я откажусь?
- Ты мне обязан.
- Меновые долги всегда предполагают наличие альтернативного варианта, на случай, если основной окажется слишком...
- Постыдным? - ехидно закончил Блез
- Ну?
- Ну - что?
- Что, если я откажусь? Каков альтернативный вариант?
- Альтернативного варианта нет, Малфой, - заявил Блез с абсолютной уверенностью, таким вкрадчивым тоном, что казалось, будто он обсуждает нечто скучное и милое.
- Каков твой интерес, Забини? Ты что с этого имеешь?
- Из простого любопытства, как ты думаешь, к кому явится Министерство, когда школа закончится? Разумеется, от Риддла они избавились, но некоторые его люди все еще на свободе, а семьи у большинства из этих людей - в Слизерине, - указал Блейз. У него вошло в привычку обращаться ко всем по фамилиям, без титулов или псевдонимов. Так ему было проще соображать, и он не видел повода делать исключение для Вольдеморта, особенно теперь, когда тот умер.
- Но если мы сейчас завяжем нужные знакомства... Они и вполовину не будут так подозрительны к кому-то, кто, скажем, находится в отношениях со знаменитой, выдающейся ведьмой с Гриффиндора... или к лучшему другу этого кого-то, если на то пошло.
- Ты допускаешь, что она просто так упадет ко мне в объятия, - сказал Драко. - Она не из таких.
- Нет. Я уверен, тебе придется приложить некоторые усилия, - согласился Блейз. - Возможно, это значит, что ты выставишь себя полной задницей, и под конец тебе и предъявить-то будет нечего. Но знаешь, как говорят: кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Драко неуютно поежился. В словах Блейза был смысл, и не просто смысл, а план. К несчастью, для Малфоя основная работа по претворению упомянутого плана в жизнь заключалась в том, чтобы разрушить стены, которые он так старательно возводил всю жизнь, и выставить себя идиотом, ухаживая за кем-то, кого он желал, но кто ненавидел его в ответ. Честно говоря, он не был уверен, что годится для этого дела. Не теперь, когда его все еще более-менее устраивали отношения хищник/жертва, которые он издалека установил с Гермионой.

- То есть, надо понимать, если я отказываюсь, ты тут же отправляешься все выбалтывать, так?
- Вовсе нет, - сказал Блейз. - Я волшебник слова. Я говорил, что не скажу ни ей, ни кому-либо еще, о твоих к ней чувствах, и не скажу. Черт, я даже про снимки никому не скажу. Но если ты отказываешься безоговорочно выполнять свою сторону сделки, тебе в первую очередь следует знать, что ты теряешь на нее любые права, проистекающие из того факта, что она тебе нравится.

Драко показалось, будто его желудок одновременно выпал наружу и завязался узлом. То, что он услышал, ему по-настоящему не понравилось. Может, он и не хотел, чтобы весь Слизерин знал, что ему нравится Гермиона, но чтобы его одноклассников посетила блестящая идея о том, что сезон охоты на Гермиону открыт, ему тоже не хотелось.

- О-о чем ты говоришь? - спросил он, делая вид, что не запнулся, но оговорился по задумчивости.
Блейз наконец повернул голову и взглянул Драко в лицо с той кривой миной, которая, как Драко, видевший ее на лицах других, знал по опыту, не оставляла места для дискуссий.

- Если за ней не будешь ухаживать ты, это сделаю я.

Узел в животе Драко затянулся еще туже; его внутренности мучительно извивались, сворачиваясь в плотный комок, который просто не имел права причинять ему такой дискомфорт. Забудьте о том, что прочие парни в школе знают, что Гермиона свободна, потому что ее лучший друг, который отгонял от нее мужчин, взял и нашел себе девушку. Блейз сам по себе был замечательным соперником, и более того, они оба об этом знали.

Оба были хороши собой, обеспеченны и умны, и преимущество Блейза было в том, что тот не пытался сделать жизнь Гермионы адом шесть с половиной лет подряд. Черт. А если он откажется ухаживать за Гермионой сам, он только упростит итальянскому Адонису задачу, соглашаясь тем самым нарушить одно из неписаных правил дружбы - никогда не ухаживать за теми, кто нравится кому-то из твоих друзей - или, по крайней мере, союзников.

- Ты не станешь, - сказал Драко и внутренне сжался от отчаянных, умоляющих ноток в собственном голосе. - Ты теряешь ровно столько же, сколько и я. Ты никогда не рискнешь стать ради этого изгоем.

Блейз снисходительно приподнял бровь. - У меня достаточно сведений о каждом из представителей нашего факультета, чтобы выйти из любой ситуации сравнительно невредимым, - напомнил он. - А я всегда оценивал перспективу. Если, заполучив в постель хорошенькую ведьмочку, в будущем я не попадаю в тюрьму за помехи следствию, то, пожалуй, до тех пор вполне стоит потерпеть ехидные комментарии.

Ноздри Драко раздулись. Ублюдок. Жаль, что отправляясь на поиски Блейза, он не знал, что беседа примет такой неприятный оборот. Будь так, он бы шарахался от Забини, как от чумы. Хотя, возможно, лучше знать, что у него есть серьезный противник, прежде чем он вообще потеряет скудные шансы получить Гермиону.

Придя к заключению, от которого он, казалось, уже отказался, Драко сердито посмотрел на Блейза.

- Отлично, - рявкнул он.

И, послав Забини мгновенную презрительную ухмылку, Драко резко развернулся и устремился прямо к дереву, под которым сидела Гермиона.

Он замер прямо рядом с ней и был слегка возмущен тем, что она не потрудилась оторвать взгляд от книги, хотя наверняка видела его боковым зрением. Но, напомнил себе Драко, ему не стоит на этом задерживаться. Он несколько раз видел, как она проделывала то же самое и с Гарри, и с Роном. Ничего личного. Даже если она его ненавидит.

- Грейнджер.

Гермиона подняла на него глаза. Ну, ей хотя бы хватило вежливости так сделать. Нет, правда. Общаясь с Блейзом, он начал было гадать, учили ли того хорошим манерам.

- Малфой, - вежливо ответила она, но настороженно. Пожалуй, это было уместно, учитывая историю их отношений. По крайней мере, она не велела ему немедленно проваливать и не завопила, призывая двух своих друзей тире телохранителей, чтобы те явились и спасли ее из его злых лап.

- Хороший день, не правда ли?

Великолепно.

Он поборол желание закрыть глаза и выругать себя за такое бессмысленное начало.

Гермиона посмотрела его с глубоким подозрением, прищуриваясь и хмуря бровь. Драко захотелось протянуть руку и разгладить крошечную складочку у нее над переносицей. - Ты что-то хотел, Малфой?

- Я...

Блин.

Он не подумал, что же собирается ей сказать. Он двинулся к ней из чистой ревности, с мыслью о том, что может что-то потерять, не успев получить. У него не было времени составить в уме какой-то план беседы. Потрясающе. Он нераздельно владеет ее вниманием целую минуту, и уже успел показать себя придурком.

Не может же он вернуться к своей обычной практике оскорблений и насмешек? Не может, если не хочет, чтобы при первой же возможности в Гермиону вцепились посторонние лапы. Драко вздохнул. Надо было что-то придумать, и быстро. У него не было поводов подходить и завязывать с ней нормальную беседу, по крайней мере, таких, о которых он мог бы ей сказать.

Затем до него дошло.

Иногда озарения - очень приятная штука.

- Ты идешь на выпускной пир с Поттером?

- Я не планировала пойти с ним, - осторожно ответила Гермиона. - А что?

- Хорошо, - сказал Драко, отчего Гермиона наградила его еще более странным взглядом. - Я имею в виду... Я подумал, это было бы неплохо, если бы ты и я пошли вместе.

Брови Гермионы взлетели вверх, выражая изумление, и Драко приготовился к ядовитому ответу, который она, без сомнения, в него выплюнет. К тому, что она сказала на самом деле, он не был готов.

- Понятно, - сказала она, очевидно обдумывая его невнятно сформулированную идею. - Могу я узнать, почему?

Эмм...

- Ну, Дамблдор в последнее время так проталкивал всю эту затею с межфакультетским единством, если мы пойдем вместе, это станет хорошим примером для младших курсов… - бездарно соврал Драко.

Ему было стыдно. Как правило, он врал куда ловчее, чем тот лепечущий болван, в которого он неожиданно превратился. Драко было глубоко наплевать, что думал Дамблдор, о чем бы то ни было, и Грейнджер об этом знала. Он официально облажался.

Выдержав напряженную паузу, Гермиона снова заговорила. - Я не могу поверить, что говорю это, но я согласна. Даже если мы не нравимся друг другу, это не повод не проявить дипломатичность и не выступить единым фронтом ради всех факультетов.

Драко, затаивший было дыхание, изумленно выдохнул. Правильно ли он ее расслышал? Она только что сказала "да"? Драко пару раз моргнул, и уголки его рта начали растягиваться в дурацкую ухмылку.

Постойте-ка.

До обсуждаемого события была еще пара месяцев. Достаточно времени, чтобы она могла изменить свое решение, или чтобы Блейз, или кто другой, могли попробовать завоевать ее для себя.

- Как неприятно ни прозвучит эта мысль, но я считаю, что нам, возможно, следует попытаться до этого момента проводить больше времени вместе, - сказал он, подбирая слова с искусством, которому его обучили почти полные семь лет в Слизерине. - Малыми порциями, ты же понимаешь, чтобы поднять порог терпимости друг к другу и в результате не устроить на пиру жуткую драку.

К его облегчению, Гермиона послала ему быструю улыбку. - Да. Полагаю, это хорошая идея, - сказала она. - Если хочешь, мы можем начать с того, что сегодня на обходе поговорим друг с другом.

Драко состроил на лице безразличную мину и коротко кивнул ей. - Хорошо. Тогда до вечера, Грейнджер.

- Малфой.

Драко развернулся и двинулся обратно в школу, позволив себе широко улыбнуться только тогда, когда отошел достаточно далеко, чтобы Гермиона не смогла заметить его удовольствия от того, как все прошло. Нежась в лучах триумфа, он напрочь позабыл о том парне, который и подтолкнул события.

Блейз наблюдал и выжидал, пока Драко не открыл двери школы, затем поднялся и пошел туда, где продолжала сидеть и читать Гермиона.

- Итак, мы в расчете? - спросил он.

- В расчете, - подтвердила Гермиона с улыбкой, но не поднимая на него глаз. - Хотя я по-прежнему утверждаю, что ты извращенец, раз тебе понадобились снимки меня, примеряющей нижнее белье.

- Я никогда и не отрицал этого, - с усмешкой ответил Блейз.

Гермиона хихикнула. - Я даже не думаю, что ты мне когда-нибудь расскажешь, как его обдурил, чтобы заставить пригласить меня, так?

- Как сказать, - ответил Блез, и его усмешка стала еще шире. - Что ты готова предложить?

The End