Глава 45. Записка

Прежде чем открыть глаза, я от души потянулась. Кажется, впервые за продолжительный период просыпаюсь в таком хорошем настроении. Сколько же человеку для счастья нужно, всего какую-то малость, правильно сказал Гарри. Чтобы рядом были близкие люди и немного внимания с их стороны.

Вчера у меня не было времени подумать над предложением Сириуса, значит, поразмышляем сейчас, пока вокруг стоит сонная тишина. "О чем тут думать?" — спросил бы кто-нибудь нетерпеливый. Но я не привыкла бросаться с головой в какую-нибудь авантюру. А брак — в некоторой мере тоже авантюра и приключение в одном флаконе. К нему нужно подходить со смыслом... Впрочем, если люди не могут быть друг без друга... А я не могу...

Я в волнении перевернулась на спину. В нее тут же ткнулся какой-то инородный предмет. Мысли сбились с нужного настроя, пока я доставала его.

Оказалось, это всего-навсего скомканный клочок пергамента. Пергамента? В голове забрезжило воспоминание. Ну да, вчера, когда ложилась, я его нашла на постели и также вместе с ним уснула... Какой-нибудь черновик, выпавший из кармана?

Я машинально развернула его и, разглаживая на ладони, мельком посмотрела на неровные строчки. Протянула руку к тумбочке, чтобы положить пергамент, но во мне как будто что-то вдруг включилось, и рука замерла на полпути. Почерк написанной фразы был определенно не мой! Да и строчки были набросаны явно второпях, я так не пишу.

Или это... Не может быть...

Гулко забилось сердце, когда внезапно вспомнила, кто так выводит буквы, с наклоном влево. Ведь сколько раз раньше я находила в своих карманах короткие записки именно с этим почерком. Их мне писал Алекс в период нашего романа. Но откуда взялся этот пергамент с его почерком?! Не мог же он возникнуть из ниоткуда...

А может, это все-таки не Алекс, может, я ошиблась?..

Я приблизила к глазам записку.

"Приходи в восемь часов вечера двадцать пятого декабря в Запретный лес напротив Восточной башни. Я тебя встречу. А."

Во рту пересохло. Записка была, несомненно, от Алекса. Ведь буква "А" — означает его имя?

Это было настолько неожиданно, что меня буквально сдернуло с кровати. Я хотела быстро встать, но одеяло, которым укрывалась до самого подбородка, из-за спешки обернулось вокруг моих ног. Поэтому, не успев сообразить, я скатилась на холодный пол. Хорошо, что одеяло, свалившееся вместе со мной, смягчило падение и заглушило грохот моего тела. Беззвучно проклиная свою неловкость, я несколько секунд лежала на полу. Надеюсь, никого не разбудила?..

И только встала на колени, прижимая к себе одеяло, как в тишине раздался голос Гермионы:

— Вики, что случилось?

Нет, не умею обойтись без того, чтобы не привлечь внимание.

Гермиона на соседней кровати сонно смотрела на меня, приподняв голову от подушки.

— Ничего, все в порядке. Прости, что разбудила.

Я таки поднялась и, собрав одеяло в ком, швырнула его на кровать.

— А сколько время? — Гермиона, скрыв ладонью зевок, взглянула на свои часы. — Почти семь. Ого, рано ты проснулась.

Я и сама уже увидела, как темно еще в спальне. Вроде поздно легла, а проснулась рано. Наверное, за ночь из меня не выветрились положительные эмоции, накопленные за вчерашний день, вот они меня и разбудили.

— Да уж... Сама не ожидала. С Рождеством тебя, кстати.

— И тебя с Рождеством.

Заметив, что Гермиона вертит в руках неведомо как взявшийся у нее кусок пергамента, испуганно дернулась к ней.

— Это мое, — немного резковато сказала я, едва ли не выдергивая его у нее из пальцев. — Я уронила.

Чтобы как-то сгладить неловкость, натянуто улыбнулась. Не знаю, поверила ли она мне, но если бы она прочитала записку... Может, ничего особенного в ней и не было написано, но сам его факт мог насторожить девушку. В тот момент я не придала значение, что записка была на русском.

Слава богу, Гермиона не стала интересоваться моей реакцией, хотя и удивленно смотрела, как я скомкала пергамент в кулаке.

Теперь все мои мысли занимала только эти две строчки. Я уже не думала о Сириусе и его предложении, перед моими глазами вставали небрежно набросанные фразы, и вплоть до завтрака ничем не могла их затмить. Я все размышляла и размышляла, каким образом записка могла попасть ко мне. Не сам же Алекс подложил ее?

Представив, что он крадется по замку, тут же отмела это дикое предположение. Алекс никак не мог проникнуть в Хогвартс незамеченным, все входы и выходы защищены от вторжения посторонних сильными чарами. Но как же тогда? Мы с Алексом пересекались целых два раза: в пабе "Красный бык" в начале декабря и в гостинице на следующее утро. Возможно, как раз в одну из этих встреч?

Перед мысленным взором пронеслась сцена нашего столкновения в коридоре гостиницы. Вот он хватает меня за руку, я вырываюсь, но он не отпускает. Возможно ли, что именно в тот момент записка и оказалась в кармане мантии. Но тогда возникает вопрос: почему она не попалась мне в руки раньше? Почему я прочитала ее точно в канун предложенной в ней встречи?

Впрочем, это не самое главное. Нужно решить, что мне делать с этим рождественским "подарком". Игнорировать или..?

Нет, Вика, не думай даже! Встречаться с человеком, который открылся тебе с новой, темной, стороны, — просто безумие...

— Вики! Ты о чем задумалась?

На секунду забыв, где нахожусь, я непонимающе повернула голову. В уши, будто до этого чем-то заткнутые, ворвались шум и гвалт. Все школьники в Большом зале были чем-то очень взволнованны и, не скрывая этого, возбужденно переговаривались.

— Я что-то пропустила? — спросила я окликнувшего меня Гарри.

Надо же, как спустилась со всеми на завтрак и что здесь произошло, — все как в тумане. Поблагодарить за это нужно Алекса: все мысли о нем. А это мне очень не нравится.

Я постаралась сосредоточиться на завтраке, который, кстати, едва начала.

— Профессор Макгонагалл объявила про рождественский вечер, который состоится сегодня в семь, — объяснил Гарри, внимательно наблюдая за мной. — С тобой все в порядке?

— Конечно, — бодро ответила я, ложку за ложкой съедая свою порцию кукурузных хлопьев. А это было не нормально для меня, потому что я терпеть не могла хлопья. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты с самого утра какая-то бледная. Да и вид у тебя немного отсутствующий.

Я машинально дотронулась до лица. Я бледная?

— Ну, знаешь, зимой моя кожа не может похвастаться бронзовым загаром, — пробормотала, отворачиваясь от Гарри. — Да нет, я отлично себя чувствую. И вообще, праздник на дворе, что может быть не в порядке?

Он промолчал, видимо, считая, что даже в праздники случаются неприятности.

— Ну что я говорила! — торжествующе воскликнула Лаванда. — Я оказалась права.

Она поглядела на Гермиону, которой явно не было особого дела до всей этой кутерьмы. Мне показалось, еще чуть-чуть, и Лаванда покажет язык, до того у нее был довольный вид. Но Гермиона пожала плечами, показывая свое равнодушие, и она потеряла к ней интерес. Зато обратила внимание на меня.

— А ты что скажешь, Вики? Пойдешь на бал?

— Да это и не бал вовсе, — все-таки вмешалась Гермиона. — Так, праздничное мероприятие.

— Сама ты мероприятие. И вообще, я к Вики обращаюсь.

— А с каких, интересно, пор ты так подружилась с Вики? — не унималась Гермиона. — Помнится, ты была настроена против нее отнюдь не мирно.

Мы с Гарри и Роном удивленно переглянулись. Мол, с чего это вдруг она на Лаванду взъелась?

Может, из-за постоянно создаваемого блондинкой беспорядка в спальне? Мне самой не нравилось натыкаться на разбросанные в разных местах чужие вещи, но конфликтовать из-за этого не имела привычки...

— Да ладно, когда это было, — легкомысленно махнула рукой Лаванда. — Сейчас я поняла, что сама была неправа.

Гермиона ошеломленно раскрыла рот. Для нее явно было открытием, что Лаванда умеет признавать свои ошибки. Я незаметно усмехнулась, покачав головой. У меня появилось смутное подозрение, что она завела этот разговор неспроста.

— Забудем нашу ссору, как вчерашний день, — сказала я, когда обе девушки обратили на меня взгляды.

Гарри не выдержал и хмыкнул, как бы говоря, что слова Лаванды его не очень убедили.

— Так ты пойдешь?

— На бал? — слегка удивилась я. — Да нет. Что я там забыла?

Чтобы пресечь дальнейшие вопросы, со звоном опустила в тарелку с остатками завтрака ложку и поднялась. Хоть мысли об Алексе на время покинули меня, я чувствовала беспокойство, не оставляющее ни на минуту. И поэтому особенно проявлялась моя рассеянность. Я опасалась, что кто-нибудь заметит мое состояние и начнет допрашивать меня. Вон мимо внимания Гарри не прошло, до чего я все утро задумчивая... Может, когда минует время встречи, моя нервозность пройдет... Может...

Но нет, вопреки своим надеждам я все больше и больше нервничала. Так как узнать время могла лишь по часам Гермионы, я почти не выходила из спальни. Делала вид, что чрезвычайно увлечена книгой, которая попалась мне под руку первой, и невпопад отвечала на вопросы соседок по комнате. Когда оставалась в одиночестве, подбегала к Гермиониной кровати и заглядывала в циферблат маленького будильника.

Двенадцать часов... два часа дня... пятнадцать минут четвертого и так далее.

Я уже не могла спокойно сидеть на одном месте, мне хотелось бежать куда-то, только не упорно ждать, пока стрелки достигнут восьми.

Около шести терпение было уже на исходе. Я рывком поднялась с кровати и устремилась к двери. Не сразу услышала, как кто-то меня окликнул.

— Что?

Рассеянно обернувшись, увидела смотревшую на меня Лаванду, крутившуюся перед зеркалом.

— Ты что-то спросила, Лаванда?

Парвати, тут же готовившаяся к предстоящей Рождественской вечеринке, как называла Гермиона бал, обернулась тоже.

— Да, — кивнула блондинка. — Ты же говорила, что не пойдешь на бал?

— Говорила. А что?

— Ну... значит, тебе не понадобится платье?

Сначала я не поняла, о чем она. О каком платье идет речь и как оно связано с балом?

— Я видела у тебя платье, — поспешила сказать Лаванда, заметив на моем лице недоумение. — Синее...

Наконец я сообразила и коротко кивнула. Платье у меня было в единственном экземпляре, но после того, первого и последнего раза, когда я его надевала, оно благополучно переместилось на самое дно сумки и там лежало по сей день. Так что хочет Лаванда? Одолжить его?

— Можно у тебя его попросить на вечер? — приободрившись, спросила она.

Я окинула фигуру девушки критическим взглядом.

— Если честно, Лаванда, оно не мое, так что не могу тебе одолжить.

— Но ты его надевала, я видела! — слегка разочарованно сказала она, вероятно, ожидавшая совсем другой ответ.

— К тому же, — проигнорировала я ее «разоблачающие» меня слова, — оно тебе не подойдет.

— Почему это?

— Потому что оно будет на тебе висеть.

Прищурившись, Лаванда поглядела на себя, потом на меня.

— Не вижу особой разницы. Если тебе жалко, так и скажи.

— Мне не жалко, а говорю как есть. Но ты же волшебница, Лаванда, почему бы тебе не сотворить себе наряд?

— Ты думаешь, это так просто, Вики? — подняла бровь блондинка. — Мне не хочется в самый разгар бала вдруг оказаться без платья.

— Так попроси помочь того, кто в этом профессионал, — предложила я несколько утомленно.

Лаванда удивленно переглянулась с Парвати. Да, похоже, такая мысль им не приходила в голову.

— Вики, ты гений! Спасибо!

Обрадованная Лаванда пронеслась мимо меня, обдав порывом воздуха, и скрылась в коридоре. Спохватившись, Парвати бросилась следом.

— Мда... Лаванда сказала мне спасибо... — в никуда произнесла я. — Нонсенс.

Шагнула в дверной проем, но остановилась. Конечно, я не собиралась в семь часов идти Большой зал и там развлекаться. И как-то наряжаться, в частности надевать платье — тоже... до той секунды, когда Лаванда не поблагодарила меня.

Почему бы не создать себе праздничное настроение? Среди веселья и улыбающихся людей мысли об Алексе пройдут скорее, чем если я буду в одиночестве бродить по замку. Ведь правда?

"Я уж точно предпочитаю не думать о нем, — заявил внутренний голос, ранее помалкивавший себе в тряпочку. — А может, ты мазохистка?"

Видимо, да, мазохистка... В кои-то веки согласна со своей надоедливой совестью.

Значит, решено? Иду со всеми в Большой зал? Посижу где-нибудь в уголке, понаблюдаю...

Я вернулась к своей кровати, поколебавшись, потянулась к сумке. Вынула платье и расправила его перед собой. Немного мятое, но это его ничуть не портит.

Правда, к нему снова не было подходящей обуви, если только опять не трансфигурировать ботинки... На свои силы я не полагалась, так что приход Гермионы был кстати.

— Ты передумала? — спросила она в ответ на мою просьбу.

— Передумала, — отчего-то вздохнула я. — Не думаю, что здесь мне будет лучше, все-таки праздник. Тем более католическое Рождество я отмечаю впервые. А ты пойдешь?

— Пойду, — легко сказала Гермиона. — Меня Рон пригласил, как я могла отказать.

А вот меня никто не приглашал, хотя кое-кто должен был... Впрочем, Сириус в первую очередь преподаватель, как же он мог меня пригласить?

Тут я вспомнила наш вчерашний разговор, и внутри у меня все задрожало от волнения. Я до сих пор не знала, что ему скажу. То есть... нет, что же это я, конечно, знаю!

— Вики, уже семь, — напомнила Гермиона. — Пойдем?

— Ты иди, — махнула я рукой. — Я догоню.

Схватила свою расческу и уставилась в зеркало Лаванды, которое она оставила на кровати. Гермиона кивнула и вышла.

Ну, чего я волнуюсь... Это ведь так просто, сказать "да".

"Да" — сказала про себя.

— Да, — повторила вслух.

Ничего не изменилось. Какой толк разговаривать с самой собой?

Накинув на плечи теплую мантию, я последний раз провела расческой по волосам, положила ее на тумбочку и вышла из спальни. Пока спускалась по многочисленным лестницам, казалось, что в замке кроме меня никого нет, даже привидений... И лишь на втором этаже послышалась музыка... если я хоть как-то разбиралась в музыке, это были именно рождественские мотивы. Только ради них стоило пойти.

В холле тоже было почти безлюдно. Мистер Филч, прислонившись к перилам мраморной лестницы, притоптывал в такт музыке, льющейся из распахнутых дверей Большого зала. У его ног сидела Миссис Норрис и, кажется, тоже прислушивалась. Как будто так и надо.

Когда я замедлила шаги в середине холла, из-за угла коридора кто-то вышел. Оглянувшись, увидела Снейпа. Нет бы пойти дальше, но я так и стояла, пока он не приблизился ко мне.

— Добрый вечер, профессор, — чуть помедлив, поздоровалась я.

Надо сказать, что после того столкновения с ним, когда я убежала, потрясенная открывшейся мне правдой, мы больше особо не пересекались. Так что Снейп наверняка до сих пор голову ломает над причиной моего поведения. Впрочем, зачем это ему?..

— Добрый вечер, — выдержав крошечную паузу, ответил мужчина.

Он внимательно посмотрел в мое лицо, будто хотел что-то отыскать в нем. Я выдержала его взгляд, который затем он опустил, скользнув по моей одежде. Но прокомментировать что-либо не успел.

— Вики, наконец-то ты спустилась, — послышался позади голос Гарри.— Гермиона сказала...

Через мгновение рядом появился и он сам. Взгляды его и Снейпа столкнулись, и Гарри умолк.

— Я что, помешал? — осведомился он, не отрывая прищурившихся глаз от Снейпа.

— Нет, Гарри. Я уже иду.

Так как Снейп молчал, я повернулась к Гарри, слегка подтолкнув его в плечо. Но тут мужчина произнес удивительную для него фразу:

— Желаю вам хорошо провести время, Виктория. Думаю, вам это необходимо.

— Разве?.. — только и сказала я, оглянувшись.

Снейп развернулся и зашагал в противоположную от нас сторону.

— Что это сейчас было? — спросил Гарри, уставившись ему вслед.

— Что — это? — уточнила я, сама удивленная пожеланием Снейпа.

— Он назвал тебя по имени! — сказал он таким тоном, словно это было нечто возмутительное.

— Гарри, меня многие зовут по имени. Ладно, пойдем.

Я направилась в Большой зал, откуда доносились бодрые музыкальные ритмы и веселые голоса.

— И часто вы так? Разговариваете? — продолжил он, пристроившись рядом.

— Не беспокойся, не часто, — усмехнулась я, мельком глянув на него. — И давай сменим тему, раз она тебе так неприятна.

Мы вошли в двустворчатые двери и тут же окунулись в истинно праздничную атмосферу. Огромный зал был украшен большими, чуть не до потолка, пушистыми елями и гирляндами из остролиста с омелой. Вместо длинных столов возле стен стояли маленькие круглые столики, а освободившееся пространство превратилось в танцплощадку. Где сейчас и сосредоточилось большинство школьников. Из преподавателей мне на глаза попались деканы факультетов, кроме Снейпа, конечно, и профессор Макгонагалл. Они сидели в стороне, разговаривая и посматривая на своих подопечных, наслаждавшихся предоставленной им свободой рождественского вечера.

— Пойдем туда. — Гарри кивнул в направлении одного из углов зала, выглядевшего издали очень даже уютно.

За столиком сидели Рон и Гермиона, наблюдавшие за нашим приближением.

— Здорово, не правда ли? — вместо приветствия произнес Рон. — Как хорошо, что ты передумала, Вики, а то бы заскучала одна.

— Я не скучаю одна, Рон, — улыбнулась я. — Но не жалею, что пришла сюда. Здесь и правда здорово.

Обошла стол и присела на край кожаного сидения полукруглого дивана.

Неожиданно сбоку появился домовик, держащий в лапках небольшой поднос. Слегка поклонился и предложил нам выбрать, что мы хотим на ужин.

— Вот это да... — с горящими глазами сказал Рон, уставившись в раскрытое меню, которое предоставил домовик. — Прямо как тогда...

— Тогда? — полюбопытствовала я, тоже глянув на строчки перечисленных блюд.

— Ну, во время Святочного бала три года назад, только теперь без дурмстрангцев и шармбатонцев, — с энтузиазмом ответил он. — Тебе что, никто рассказывал про Турнир Трех Волшебников?

— Нет. А что это? — Это сочетание вроде бы вскользь упоминала Лаванда. Наверное, это было что-то грандиозное, если при мне об этом Турнире сказали целых два раза.

— Как? Гарри тебе не рассказывал? Даже то, что он был одним из участников?

— Если хочешь, расскажу потом, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Только это не слишком интересно.

— Не интересно? — Рон округлил глаза и стал вдруг настолько похож на своего совенка Пига, что я невольно улыбнулась. — Да это было круто!

Но взглянув на серьезного Гарри, вдруг поскучнел.

— Действительно...

Он снова занялся изучением меню.

— Так это круто или нет? — спросила я, поглядев на Гарри и Гермиону, пославшего ему чуть беспокойный взгляд.

— Это было опасно, — сказала Гермиона вместо него.

— Опасно? — повторила я. — Насколько опасно? Ребята, я понимаю, вам, возможно, не хочется говорить об этом, но я же изведусь от любопытства.

Гарри помолчал еще немного, разглядывая танцующую разряженную толпу.

— В самый последний день Турнира, двадцать четвертого июня, произошло кое-что страшное, событие, которое в дальнейшем перевернуло магический мир...

— Двадцать четвертого?.. Надо же какое совпадение... — пробормотала я, внимательно глядя на него. — У меня день рождения в этот день. Так что произошло двадцать четвертого июня?

Трое друзей разом вскинули головы и уставились на меня с неподдельным изумлением.

— День рождения?! — воскликнул Гарри.

— Ну да... То есть это тот день, который я считаю своим днем рождения. Ведь, как я понимаю, родилась я совсем не в июне... А что?

Мне стало интересно, что случилось еще в тот далекий день кроме того, что именно в мой праздник я в последний раз видела Алекса. Но Гарри, Рон и Гермиона смотрели на меня так, как будто тогда произошло и вправду нечто ужасное, и не спешили меня просвещать.

А потом пришло озарение: ведь это произошло в один день, три года назад! Теперь мне захотелось еще больше узнать об этом событии. А вдруг они как-то связаны между собой?

Мне пришлось поторопить Гарри, потому что увидела, как в нашу сторону сквозь толпу пробирается Сириус. Гарри тоже его заметил и как будто облегченно вздохнул.

— Привет, Сириус! — так и не ответив на мой вопрос, сказал он крестному. — Сядешь с нами?

— Почему бы нет, — согласился Сириус и сел рядом со мной.

Стало тесновато, и потому Гермиона, сидевшая с другой стороны, встала, потянув за собой Рона. А может, и не только поэтому...

— Пойдем, Рон.

— Куда? — не слишком довольно пробурчал он.

— Танцевать. Успеешь еще ознакомиться с меню, никуда оно не денется.

Рон, весь вид которого говорил о том, что он сперва бы поел, а все остальное — потом, поднялся и поплелся за Гермионой. Сириус проводил их взглядом и сказал:

— Здесь еще кто-нибудь желает потанцевать?

Сначала я посмотрела на него, затем на Гарри. И притворилась, что задумалась.

— Если ты о Гарри...

— Нет, Вики, Сириус говорит о тебе, — улыбнулся он.

— Нет, сразу говорю — я пас, — подняла я руки перед собой. — К тому же, ты так и не ответил, что такое этот Турнир и что произошло в последний его день?

Гарри посмотрел на меня так грустно, что я на секунду пожалела, что возобновила разговор.

— Ты спрашиваешь о Турнире Трех Волшебников? — почему-то нахмурился Сириус.

— Да. Рон первый упомянул про него, а теперь никто не хочет мне объяснить... Это какие-то соревнования, так ведь?

— Верно, магические соревнования, проводимые между тремя школами. А почему тебя интересует, что было в последний день?

Он перевел взгляд на Гарри, видимо, решив, что этот вопрос у меня возник с чьей-то подачи.

— Зря я об этом сказал, — пожал плечами Гарри. — Просто Вики очень заинтересовалась...

— Интересное дело, — протянула я, — сами заинтриговали...

— В общем, в тот день... возродился Волдеморт.

Что-что, а этого я точно не ожидала. Ничего себе подарочек на день рождения.

— Действительно, лучше бы молчала...

Если об Алексе я еще могла думать как о человеке из моего прошлого, вызывающем разнообразные воспоминания, то мысли о Волдеморте порождали во мне самые негативные эмоции.

— Ну вот, а я что говорил, — поддакнул Гарри. — Кстати, раз у нас разговор зашел о дне рождения...

— О каком, интересно? — спросил Сириус.

— О дне рождения Вики. Она сказала, что он у нее двадцать четвертого июня, ну... в тот же день...

Сириус понимающе кивнул.

— Я и хотел узнать, а когда у нее настоящий день рождения?

— А зачем тебе? — спросила я. — По-моему, в этом особого смысла нет. Я и отмечать-то его не очень люблю. И потом, кто о нем теперь помнит?

Гарри вопросительно посмотрел на крестного, точно ожидая, что он тут же выдаст готовый ответ.

— Если честно, я помню смутно... Было тепло и, по-моему, была весна... Да, — кивнул Сириус, вспоминая. Я с некоторым удивлением слушала его. — Кажется, это был апрель, конец апреля. А вот какое это было число я вам не скажу.

— Значит, я родилась в апреле?

— Именно. Но мы могли бы не узнать об этом, если бы подружка Лили не проболталась... Сама Лили ни за что бы с нами, Мародерами, не заговорила первая.

— Почему?

— Она нас, мягко говоря, недолюбливала, — слегка улыбнулся Сириус.

Надо же, я об этом даже не знала... Почему мне никто не рассказывал о Лили? Хотя это скорее мое упущение. После всего того, что мне открылось, я должна, нет, просто обязана, была все выведать. Все, что касается моей семьи. Моих НАСТОЯЩИХ родителях и сестрах, Лили и... Петуньи...

Петунья! Она тоже моя сестра! С ней я могу встретиться.

— А ведь есть один человек, который определенно знает точную дату моего рождения, — сказала я, глядя прямо перед собой.

— О ком это ты? — не понял Гарри.

— Совершенно верно, — медленно сказал Сириус, качнув головой. — Сестер Эванс было три.

Гарри понадобилась доля секунды, чтобы его озарило.

— Тетя Петунья!..

— Только вряд ли я решусь на встречу с ней, — тут же сникла я и поправилась: — По крайней мере, в ближайшее время.

— Главное, чтобы ты поняла, что тебе это нужно, — сказал Сириус. — А пока...

Крепко обхватив мою ладонь, лежащую на столе, он потянул меня наверх. Я с легким недоумением подчинилась ему.

— Куда ты?

— Танцевать. Не будешь же ты весь вечер здесь сидеть?

— Э, нет! Сказала же, я не танцую! — запротестовала я, немного запаниковав. Я действительно не предполагала, что буду танцевать. Да и танцевать-то толком не умела, мне просто негде было этой премудрости научиться. К тому же, здесь очень много народу, чтобы хотя бы расслабиться и уступить Сириусу.

— Почему же?

— Потому что!

Сириус просто улыбнулся и ловко снял накинутую на мои плечи мантию.

— Держи, Гарри!

Гарри поймал брошенную ему мантию, что заслужило еще один мой протест. Я не могла позволить, чтобы все вокруг увидели мою татуировку. Черт, зачем я надела это платье!

Но дальше сопротивляться было бы смешно, и я поплелась за Сириусом.

"Имей в виду, на нас сейчас будут пялиться, — мысленно обратилась к нему, когда нас обступило целое море танцующих пар или групп из нескольких человек. — И приготовься к тому, что я оттопчу тебе ноги."

Как я и предсказывала, на нас со всех сторон скрестились взгляды разной степени удивления. Мне даже показалось, что сквозь толпу на меня смотрит профессор Льюис, а если учесть, как мы вчера расстались, то понятно — с каким чувством.

"Пялятся, ну и пусть, — так же мысленно прозвучал ответ Сириуса. — Просто представь, что в зале только мы с тобой. А про мои ноги не думай, не до такой же степени ты неуклюжа."

— Ну, спасибо, — фыркнула я, останавливаясь. — Значит, я неуклюжа?

— Ты опять поймала меня на слове? Нет, ты очень даже грациозна...

— Как жираф, я знаю.

Секунду мы смотрели друг на друга, потом Сириус одну руку опустил мне на талию, другой сжал мою ладонь. Мне ничего не оставалось сделать, как положить свободную руку ему на плечо.

— Если ты и жираф, то самый симпатичный на свете, — на полном серьезе сказал он. — Но с кем ассоциируется самом деле человек, можно узнать, раскрыв его анимагическую сущность. Так что, потанцуем, мисс?

— Потанцуем, мистер, — вздохнула я.

Впрочем, ничего страшного в ближайшие несколько минут не произошло. Мы вдвоем двигались легко, никто ни на кого не наступал, да и все вокруг понемногу отводили от нас глаза, сосредотачиваясь на своих партнерах. Потом я увидела, что к нам присоединились другие взрослые: профессор Флитвик пригласил профессора Спраут, а профессор Слагхорн, пришедший позже, танцевал с профессором Льюис. Так что теперь мы с Сириусом не слишком выделялись на общем фоне, и меня постепенно наполняла расслабленность. Пусть этот вечер будет для нас самым умиротворенным, и чтобы это спокойствие ничто не нарушит.

— Виктория, ты подумала над моим предложением? — очень тихо спросил Сириус, наклонившись ко мне.

Умиротворение слетело с меня. Я напряглась, замедляя танец, и, наверное, он это почувствовал.

— Конечно, подумала... Но ты уверен, что хочешь услышать ответ прямо сейчас?

Я подняла голову и посмотрела на него.

— Очень хочу. Прямо сейчас. Немедленно.

Несмотря на волнение, я невольно улыбнулась его словам.

— Подожди, не торопись. Здесь столько народу, что они подумают, увидев твою реакцию...

Я осеклась, потому что рядом с нами произнесли:

— Извините, что помешала. Вы не будете против, мисс Новак, если я украду у вас мистера Блэка на один танец?

Мы с Сириусом одновременно повернули головы к профессору Льюис. Она смотрела на нас с чуть заметной улыбкой. В ее взгляде было что-то змеиное: казалось, еще немного, и она раздует свой капюшон для устрашения. Не хотелось бы отдавать Сириуса в распоряжение этой кобре, но что ж поделать, не съест же она его.

— Я — не против, — прикрывшись маской холодной вежливости, мило улыбнулась я. — Но...

— Вот и отлично, — довольно сказала она, тут же просунув холеную ладонь под руку Сириусу. Я едва зубами не заскрипела, но сдержалась. — Сириус, пойдем, потанцуем.

Сириус хотел было отказаться, но, поймав мой мысленный сигнал, что, мол, все в порядке, передумал.

Я отвернулась, чтобы не видеть, как Кэтрин, улыбаясь, что-то говорит ему, и двинулась сквозь толпу к нашему столику. Там никого не оказалось. Ища глазами Гарри, накинула на плечи свою мантию, оставленную на диване. Гарри нигде не было видно. Наверное, с кем-нибудь танцует... Ладно, подожду всех здесь.

Но мысли о Гарри и Сириусе вылетели у меня из головы в тот момент, когда в кармане мантии мои пальцы наткнулись на скомканный пергамент. Сердце пропустило удар. Записка Алекса.

Подрагивающими руками я развернула ее. Так и есть... "Приходи в восемь часов..."

А сколько сейчас время?

Я машинально покрутила головой, но часов не нашла. Впрочем, мне что-то подсказывало, что вот-вот пробьет восемь. Мои ладони вспотели. Где-то на дне желудка словно свернулся колючий еж, покалывая меня острыми иглами.

Зачем ты преследуешь меня, Алекс?.. Что тебе от меня нужно?

Ответ на этот вопрос я могла получить исключительно от него самого.

Будто во сне я поднялась и направилась через зал к выходу. Выбравшись из шумной толпы, замедлила шаги, но останавливаться не стала. Вышла из зала, пересекла холл, в котором не было даже мистера Филча, и на мгновение заколебалась перед закрытыми главными дверями.

"Пожалуйста, кто-нибудь остановите эту сумасшедшую, — ныл внутренний голос. — Она совершает огромнейшую ошибку в своей жизни!"

Если бы меня и правда кто-нибудь задержал, это принесло бы мне только облегчение. Но вокруг не было ни души, и я, словно в каком-то помутнении, потянула на себя дверь. Она оказалась не заперта.

На улице было прохладно, и даже это не остановило меня. Я закуталась в теплую мантию и медленно сошла по каменным ступеням. Изо рта вырвалось облачко пара.

Восточная башня... Где она?

Я немного прошла по очищенной от снега дороге, повернулась к замку. Солнце встает с этой стороны, значит, Восточная башня — вот эта.

Мои ноги сами двинулись к ней, а от нее к лесу, выглядевшему даже днем зловеще. И только когда я завязла в глубоком сугробе, кажущемся песочным барханом, меня привело в себя чувство холода. Поглядела вниз и увидела, что на ногах лишь туфли.

Что же со мной? Зачем иду куда-то?

Я вытащила палочку, но воспользоваться ею не успела.

— Ты все-таки пришла, Виктория? — тихо-тихо раздался будто призрачный голос.