Зайдя к себе в спальню, Ангелина спрятала пистолеты под матрас. Елена, оставившая себе автомат, стояла на пороге комнаты и торопила:

– Быстрей снимай всё с себя и иди в душ. Горячий включи. Постой под ним минут пять-десять. После встретимся на кухне. Я пока твою одежду в машину отнесу, а потом сожгу. Как говорится, подальше от греха, от всяких там продвинутых научных экспертиз.

Отдав Елене джинсы, майку, кофту и нижнее бельё с обувью, Ангелина накинула на себя халат и отправилась в ванную комнату. Закрывшись в ней, положила взятый с собой мобильный телефон на стиральную машинку. Стянула с волос резинку и, откинув её в сторону, помассировала себе виски. Взглянула на своё отражение.

«Всего несколько часов назад я стояла здесь и смотрела на себя. О чём-то думала, чего-то желала. И вот я снова здесь. Смотрю в свои глаза и одновременно узнаю их и нет. Отныне я другая. Незнакомая. Чужая… Но так ли это? Так? Что-то изменилось или нет? Не ясно. Знаю лишь одно: детство кончилось. Мама, папа, простите… Беслан, – вены Ангелины точно скрутил жгут, – я скучаю по тебе. Очень скучаю… Возвращайся быстрее. Мне всё труднее и труднее без тебя дышать»

Встав под горячие струи душа, Ангелина прикрыла веки. Стоило ей только это сделать, как перед взором всплыло лицо убитого мужчины. Секунда, и вот оно всё в крови… Ангелина пошатнулась. Распахнув глаза, наспех начала мыться, стараясь всеми силами отключить эмоции и мысли.

Пройдя на кухню, она села за стол. Её взгляд прилип к окну, за которым вовсю велась борьба между солнечными лучами и серостью облаков.

«Что теперь будет? Стремясь от непогоды найти зонтик, я лишь и сделала, что углубилась в настоящую бурю. Страшные молнии необратимо уже сверкают на горизонте. Мне не укрыть от них Беслана, себя, маму с отцом. Ахана и Давид не выпустят так просто меня из своих клешней. Алексу добавится из-за меня только проблем. Может, стоит попробовать с ним жёстко и без объяснений порвать и тем спасти?.. За что ему падать в пропасть?.. Я виновата в своей нерешительности, давно же заметила, как Беслан смотрит на меня, как сразу иначе дышит, когда дотронется, как я сама забываю обо всём, растворяясь в синем огне его взгляда! Какая же я дура! Но нет… Сейчас не время оставлять Алекса, хотя именно для него так и было бы лучше. Вначале я должна стать волчицей. Любой ценой. Иначе смерть всем, кого люблю. Смерть… – глаза окутала дымка слёз. Ангелина быстро заморгала. – Надо будет как-то аккуратно проверить телефон Алекса. Охотник же должен быть в нём как-то записан! Как бы поговорить с ним без Алекса…»

– Давай-ка пей! – Елена поставила перед ней кружку мятного чая. – Ау? Есть кто дома? – потолкала в плечо.

– А? Что? – Ангелина устремила на подругу угрюмый взор.

– Пей, говорю. Сейчас яичницу поджарю. Тебе два или три яйца, потеряшка? – Елена тепло улыбнулась и отошла к плите. – Не бойся, в обиду тебя не дам. Что-нибудь придумаю, – она взяла сковороду и поставила ту на конфорку.

– Одно яйцо, пожалуйста, – ответила Ангелина, понимая, что полностью отказаться от еды не выйдет.

– Значит, шесть! – твёрдо объявила Елена, кладя сливочного масла на сковороду. Строго посмотрела на Ангелину. – Пей. Чего задумчивая сидишь? Не сомневайся, смогу от Аханы тебя уберечь! Есть у меня, если что, одна мысль. Слышала, что против динамита нет у лома приёма? – она с полуулыбкой подмигнула.

– Не говори и не замышляй глупости, – Ангелина отпила чай, недовольно сдвинув брови к переносице. Слова про динамит сильней растревожили сердце. В них слышался крик отчаянного поступка. – Лучше жарь яйца. С Аханой мы потом вместе разберёмся.

– Как ты грозно щуришься, прямо новая королева нашей банды, – с улыбкой Елена вернулась к готовке.

– Почему бы и нет… – горько хмыкнула Ангелина, думая о том, что никакое королевство ей не надо, лишь бы близкие были живы и счастливы.

Подав на стол яичницу и тосты с маслом да сыром, Елена заговорила о новой нашумевшей книге о любви двух подростков, среди которых один был инвалид. Силой воли заставляя себя есть, Ангелина с радостью поддерживала беседу на эту тему, вдохновляемая мыслью о том, что для настоящей любви нет преград.

Когда на тарелках у них почти ничего не осталось, ожил её мобильный телефон.

Душа у Ангелины подпрыгнула из зловонной ямы к яркому солнцу в надежде, что это Беслан звонит. Но это оказался Алекс. Луч хрупкого света померк. На грудь будто надавила гранитная плита, а в сердце начал накрапывать дождь. Алекс сообщил, что приедет где-то через полчаса. Его голос наполняли сдержанность и осенние сумерки. Ангелина ему сухо ответила, что ждёт.

– Ладно, я погнала тогда, – встав из-за стола, Елена оправила тунику, прикрывающую её бёдра, облачённые в узкие джинсы цвета снега. – Будь умницей! Дурости из головы гони прочь! Если что, сразу звони! Ты как?.. А то могу и остаться…

– Я в порядке, – Ангелина поднялась. – Береги себя! – приобняла Елену. – Тоже звони, мало ли что вдруг…

– Хорошо, – тёплая полуулыбка. – Не провожай. До встречи.

Когда за Еленой захлопнулась дверь, Ангелина принялась убирать со стола.

Её воспоминания начали вихрем носиться по тому самому дню, когда она сидела на коленях Беслана, а он жадным взором ласкал её приоткрытую грудь. Затем мысли алчно устремились в горячую ночь их интимной близости, в холодное утро разлуки и в туманный вечер пламенного изображения, мелькнувшего в зеркале. Необузданные думы воскресили в сознании и нынешний день, в котором она, не дрогнув, убила человека – целый мир. Перед глазами вновь вспыхнул завод, целый и процветающий. Мгновение, и этот кадр заменило чувство побега к жару любимого мужчины, уверенно опаляющего поцелуями ей бёдра.

Недовольный, осуждающий лай Эльзы застал Ангелину в комнате Беслана. Она держала фотографию, где брат обнимал её за талию, и с шоком осознавала, что секунду назад видела на ней совсем другие лица. Лица мужчины и женщины, которых прежде никогда и нигде не встречала, но было ощущение, что она их знает. Однако как ни пыталась Ангелина сейчас вспомнить, откуда, она не могла.

Звонок в дверь, и Ангелина вздрогнула, едва не уронив рамку на пол. Быстро поставила ту на полку и поспешила в прихожую, открывать Алексу.

– Ты почему не спросила сначала, кто там? – хмуро начал он, переступая порог.

– И тебе здравствуй, – едва сдерживая раздражение, ответила она и, повернувшись спиной, пошла на кухню.

«И что я сержусь на него? Он ведь ничего плохого мне не сказал, не сделал, но… Он не виноват!»

– Ты голодный? Приготовить что-нибудь? Или кофе лишь сделать? – как можно мягче.

– Спасибо, от кофе не откажусь и куска хлеба с маслом, – с задумчивой тяжестью вины в голосе признался он, закрыв дверь.

– Хорошо. Сейчас будет. Принесу в зал.

– Я не гость. Прости, не обижайся, – Алекс, сняв туфли, пришёл в кухню. – Волнуюсь за тебя, и открывать дверь, не узнав кто там, небезопасно.

– Разве такая преграда бы остановила Дмитрия, или Полину, или кого-нибудь из вас?.. – сухо. Ангелина поставила на огонь чайник. – А среди людей у меня нет врагов.

– Среди людей хватает ненормальных, выбирающих случайных жер… – Алекс осёкся, вздохнул. Встал рядом с плитой. – Тебе плохо? – он неуверенно тронул Ангелину за руку.

– Нет, всё хорошо, – не в силах выносить его касания, Ангелина поспешно отошла к холодильнику. Взяла из того хлеб, масло и сыр – Извини, я после вчерашнего ещё на нервах, – она посмотрела ему в глаза. – Что у тебя в фирме?

– Ты с Еленой встречалась? – невозмутимо поинтересовался Алекс.

– Да, она заезжала, поболтали об её проблемах с парнями. А что? – она села за стол и принялась делать бутерброды.

Алекс пожал плечами.

– Да, нет, ничего, просто запах её тут уловил.

– И тебя это расстроило?

– Беспокоюсь за тебя, и только. Ей я доверяю, – сел напротив Ангелины.

– В фирме неприятности, так? – прямо сказала она.

Алекс неохотно поведал, что несколько контрактов по непонятным причинам сорвались, на одном из строительных объектов в Чехии произошла авария с краном и есть пострадавшие, в придачу ночью в пожаре в загородном доме погиб главный архитектор. Во Франции дела обстояли тоже напряжённо, налоговая полиция нагрянула в центральный офис с масштабной проверкой.

– Не похоже на случайные совпадения и обычную чёрную полосу, – мрачно констатировала Ангелина, ставя кружку с горячим кофе перед Алексом. – Как-то я с Бесланом смотрела документальный фильм про волков. В нём рассказывалось, как правильно на них охотиться. Сначала необходимо лентами с красными флажками огородить территорию, где обитает хищник… – опираясь бёдрами на столешницу, она скрестила под грудью руки.

– Согласен, похоже, что меня обкладывают… – Алекс встал и подошёл к раковине. Начал мыть руки. – Я думаю увезти тебя в место более надёжное, чем этот дом. Отпрошу тебя у родителей якобы в тур по Европе и круиз океанский, – он сел обратно за стол и откусил от бутерброда. – Как считаешь, не откажут же?

Ангелина внутренне напряглась. План Алекса ей категорически не понравился. Но тут же она разглядела в сложившейся ситуации шанс встретиться с Посланником Света.

– А может, лучше позвонить Охотнику, который тебя охранял, и приставить его ко мне? Я готова сама уговорить родителей позволить ему жить у нас. Я не хочу их оставлять, когда Беслан неизвестно где. Это будет уже слишком подозрительно.

– Я не брошу искать твоего брата, если ты будешь в большей безопасности, чем тут, – нервно отреагировал Алекс. Черты его лица заострились. – Или ты мне не доверяешь? – немного прищурился.

– А ты мне? – парировала она и взбудораженно задышала.

Жёсткий взгляд Алекса лишился хищного огонька. Он устало покачал головой.

– Охотник мне друг, но не подчинённый. Звать его, значит втягивать в наши проблемы тех, кто им командует. А там очень специфическая публика. Их решения не предугадать.

– То есть они могут захотеть меня убрать, убить? – Ангелина приподняла брови. – Нет человека – нет проблемы? – горько усмехнулась, давясь приступом дурноты. Дёргающееся тело ею казнённого на миг всплыло в сознании.

– Уничтожить… – Алекс задумчиво посмотрел ей в глаза. Хлебнул кофе. – Нет. Сомневаюсь. Разве что в самом крайнем случае. Но вот разлучить навсегда могут очень легко. Смутно, однако с детства я помню двух женщин, которые, как моя мать, были готовы за меня умереть. Одна из них была волчица Айрис, а другая Архангел… – опустив взор, чуть приподнял уголки губ. – Её чёрные крылья были такими красивыми... Я храню перо из них, и это всё, что у меня осталось от Милены. Знаешь, мне даже их имена говорить не хотели. Охотник нашептал. Он поведал, что Милена в одной из страшных битв не то пропала, не то погибла, в общем, неизвестно, что с ней стало. Айрис в том сражении выжила, но её сослали в ссылку за нарушение правил и напрочь запретили видеться со мной. А она не раз была тяжело ранена, спасая меня. Как считаешь, их законы одобряют, что тебе известно, кто я?.. – тяжёлый вздох, а в глазах ноябрьская тоска.

– Но Охотник… Кстати, как его зовут? Или это тоже страшная тайна? – Ангелина закусила край нижней губы, пряча в себе саркастическую усмешку.

– Ян, – Алекс стал доедать бутерброд, меланхолично работая челюстями.

– Так вот Ян, как я понимаю, правила не всегда чтит?

«И не надейся, я не сдамся просто так».

– Бывает, – Алекс глотнул кофе. – Он, как бы это обозначить, близок к революционерам. Его бунтарство терпят… пока. Им нужен мастер в своём ремесле, поэтому ему кое-что позволяют вне правил.

– Давай тогда обратимся к нему, если наши дела станут действительно плохи? – мягко.

Тут у Ангелины зазвонил мобильный телефон. Она быстро достала его из кармана халата и приняла вызов. Это была мама.

– Доченька, привет! – с нежностью, но взволнованно прозвучал её голос. – Ты как? Как Беслан? Я ему звонила минут пять назад, но у него отключен телефон. У вас всё в порядке?

– Да, мама, всё хорошо, – уверенно ответила Ангелина. – Беслан отправился в поход с друзьями. Он как раз мне где-то час назад звонил с телефона друга, сказал, что свой случайно утопил в речке.

– Как утопил? Зачем? Куда он отправился? С какими друзьями? Далеко? Надолго? Тёплые вещи взял? Еду? Деньги? Почему не преду…

– Мама, не переживай. Я лично проконтролировала, что он взял с собой. Не замёрзнет и от жары солнечный удар не получит. Всё при нём. Ты же знаешь, даже голым он выживет брось его и на северном полюсе, – Ангелина взволнованно посмотрела на Алекса. Тише заговорила, чтобы не выдать матери своё беспокойство. – Я тех друзей плохо знаю, но среди них есть знакомый Алекса, который занимается единоборствами и рафтингом. Он обещал незаметно приглядывать за Бесланом. Через полторы-две недели, а может, раньше, они вернутся.

– Через сколько? – ошеломлённо. – Теперь понятно, почему вы меня не предупредили, – с горечью. – Я соскучилась по вас, а вы…

– Мам, не расстраивайся. Ты завтра возвращаешься?

– Сегодня. И отец тоже, начальник то добавил, то отменил один пункт разгрузки, теперь прямой дорогой на базу и домой. Я тебе вчера рассказывала, доченька, как наши планы быстро меняются.

– А, да, точно, Елена меня заболтала, я и дни путать стала, – смутно вспоминая последний разговор с матерью, как можно беспечнее сказала Ангелина. – Представляешь, ей придумалось поступать на модельера в Мадриде! Я впала в шо…

Рокот мотоциклетного мотора и сигнал клаксона оборвал её речь. Ангелина запнулась, забыла, что начала уводить мать от мыслей о Беслане на ходу сочиняемой небылицей. Сама прошептала «Беслан», потерянным взглядом уставившись на вход в кухню. Алекс молча покинул комнату. Хлопнула входная дверь.

– Алло, доченька! Что-то случилось? Я не слышу тебя! Что Беслан? Он с Еленой едет?

– Что? – Ангелина вздрогнула. Ей представилось, как на улице Алекс набрасывается на того, кто был с сигналившим мотоциклистом. Страх рисовал, что там, у забора, лежит раненый Беслан и Алекс добивает его, разрывая клыками на части. – Нет, мам, нет. Он дома будет, дома. Ой, мне пора! Мам, прости, тут Алекс приехал, мы в парк идём. Люблю! Целую! Пока! До встречи! – она отключила звонок и на бегу вложила мобильный телефон в карман халата. В тапочках выскочила во двор и, едва не упав, спеша, вылетела на улицу, часто дыша.

Перед воротами у мотоцикла с коляской стоял Петер. Голый по пояс, он сверлил едким взглядом Алекса и провокационно поигрывал мускулами, отчего татуировки на его теле оживали. Череп скалился больше обычного и с особым злорадством, а Смерть покачивала косой.

– Что случилось? – Алекс поймал Ангелину за талию и привлёк к себе, тем самым помешав достичь мотоцикла. – Что-то с мамой? – его голос был бесчувственен.

– Я хотела… – Ангелина несколько успокоилась, заметив, что люлька пуста и под забором тоже нет Беслана. – Хотела тебя просто спросить, мама с отцом вечером приезжают, и мы… но это потом, – она с жадностью глотнула воздуха и сфокусировала внимание на важном госте: – Привет, Петер!

– Угу, привет, – он кивнул. – Можно с тобой наедине перетереть? Этот твой сторож звать тебя не хотел. А дело важное. Речь о нашем общем друге рыболове, сома тебе передававшем недавно. Помнишь такого?

– Да, конечно, – Ангелина было двинулась с места, но Алекс крепко сжал её талию и не пустил. – Мне нужно поговорить! – она требовательно посмотрела ему в глаза.

– Нет. Иди в дом, я сам всё узнаю.

– Слышь, мужик, не борзей! – Петер недобро покосил взор на Алекса, хотя миг назад им маслянисто водил по фигуре Ангелины. – Тебе и слова не скажу, ты, считай, мне шишка с ёлки в лесу. Девушка хочет отойти, так убери от неё грабли! Или помочь?

– Попробуй! – жёстко ответил Алекс.

– Уверен? – Петер запустил руку в карман штанов.

– Хватит, – недовольно произнесла Ангелина, нервно убирая с себя ладонь Алекса. – Ты мне не муж, а у Петера важная для меня информация! – вспылив, она через мгновение поджала губы и опустила взор. Быстро подошла к Петеру.

«Ой, дура… И зачем так только сказала? Алекса надо держать вблизи, а не отталкивать. Да и… не виноват он, не виноват, – скользнула взглядом по самодовольной улыбке Петера. По его потемневшим зелёным глазам. – Нехорошо вышло с Алексом. Подло… – ощущая на спине его тяжёлый взгляд, поёжилась. – Но Беслан важнее. Он всё для меня».

– Как он? – шёпотом начала Ангелина, всматриваясь в лицо Петера, на которое была точно надета незримая маска то ли лиса, то ли гиены.

«Никогда он мне не нравился. От него так и разит чем-то… тёмным, очень тёмным».

– Где он? Ты давно его видел? – обняла себя за талию.

– Да он-то в порядке. Ты мне лучше иное поясни… Когда легавых видела? Где они? Тут? Но что-то я их тупых рож не срисовал вблизи твоего дома. Или они в нём сидят? Братца твоего ждут, микрофончик на тебя нацепили, так? – хмыкнул Петер, впившись взглядом в губы Ангелины, а затем устремив его ей в глаза. Прямо. Проникновенно. Словно желая высосать её душу из тела. Но секунда, и это растворилось, будто и не было.

– О чём ты? Какие ещё полицейские? С чего? Нет у меня дома никого. Хочешь, зайди проверь, – Ангелина напористо смотрела на него.

– Да с того, что братец твой врезал твоему недожениху. Тот и стуканул легавым. Не так, что ли? – Петер почесал затылок.

– Было, – кивнула Ангелина. – Подрались они. И что? – приподняла брови. – Полиции-то с чего здесь быть? По-твоему, Алекс на маленькую обидчивую девочку похож, чтобы бегать, жаловаться большим дядям в строгой форме, причитая: «Ой мне щёчке бо-бо сделал плохой мальчик!», да? – Ангелина нервно и с оттенком злости фыркнула.

– По чеснаку, Беслан выглядел так, что ему бо-бо сделали, но сказал, мол, в долгу не остался, – Петер с мрачной задумчивостью потёр подбородок. – А этот твой что-то свеженький и без единой царапинки. Хрен знает, я думал, твой брат капитально раскатал твоего ухажёра. Трофей с него взял, не скальп, но вполне себе такой, который за сотню лошадок тянет. Ну твой хахаль и обиделся, стуканул легавым.

– Глупости, – отмахнулась Ангелина. Затем с гранитной твёрдостью продолжила: – Беслану от хулиганов в тот день досталось, а потом он уже с Алексом повздорил. Ну, толкнули они друг друга пару раз, стукнули кулаком по рёбрам. И всё. Беслан психанул, взял машину. Но Алекс, что, мне брата сажать будет из-за какой-то железки с колёсиками? Он себе новую уже купил, и всего-то, – она пожала плечами. – Ты не знаешь, где Беслан сейчас? – затаив дыхания и стараясь не выдать волнения. – Долго будет ещё на нервах?

– Возможно, и так, – Петер обошёл мотоцикл и, откинув спинку сиденья в люльке, достал из ниши целлофановый пакет. – Где Капитан, не знаю. Дёрганым он не выглядел. Спокойным и расчётливым был, – он поставил спинку на место и вернулся к Ангелине. – Короче, дело к ночи. Ваши тёрки семейные меня не касаются, а Рыбалов просил кое-что тебе передать, – достав из пакета бумажный свёрток, протянул его Ангелине. – Откроешь дома, а то испортится копчение… германское, – последнее слово он выделил флёром язвительности. Метнул холодный взор на Алекса. – Ну, вижу, ты в порядке и под охраной, пусть и хмурой, как голодная собака, – он приподнял один из уголков губ. – Если что, звони, – подмигнув и скомкав целлофановый пакет, кинул тот в коляску и взъерошил рыжие волосы, демонстративно поигрывая бицепсами. Сев на мотоцикл, завёл мотор и умчался в сторону клонящегося к горизонту солнца.

Прижимая свёрток к груди, Ангелина медленно развернулась и робко посмотрела на Алекса. В его глазах стоял холод, а лицо не отражало никаких эмоций. Послышался лай Эльзы, начавшей бегать вдоль забора.

Ангелина подошла к Алексу.

– Прости…

– Пошли в дом, – без эмоций прозвучал ответ.

Она молча выполнила его указание. Когда они вновь оказались на кухне, Алекс протянул к ней руку, указывая на свёрток.

– Позволишь? – напряжённо. Его взгляд слегка потеплел.

«Нельзя отказать. Это лишь ещё больше создаст между нами стену, которой быть не должно».

Ангелина отдала ему свёрток. Распаковав его, Алекс присвистнул, считая деньги.

– Глупо было думать встретить твоего брата на строительном рынке, где всякие бедолаги ищут подработку, чтобы купить хотя бы кусок хлеба. Он, оказывается, вон какие презенты может тебе слать. Тут не менее тридцати тысяч евро. Значит, у него есть гораздо больше наличных. Любопытно, где он достал такую сумму, – положил деньги на стол, – моя машина без новых документов ему бы принесла максимум тысяч пятнадцать, и то, какой бы скупщик ему, новичку и со стороны пришедшему, такую щедрую дал цену?.. Пять тысяч евро – это максимум бы заплатили. Интересно, кто ему подкинул внушительную сумму и за что? Не связано ли с этим то, зачем адвокат направил меня по ложному следу? Случайно ошиблись его информаторы или намеренно заманили под того психопата Дмитрия? – Алекс нахмурился и упёр кулаки в стол, нависая над банкнотами.

– Ты веришь в случайности? – аккуратно поинтересовалась Ангелина, смотря на присланный подарок от Беслана и думая о том, что тот отдал бы ей последнее. От чёткого осознания этого к глазам подступили слёзы. Ангелина часто заморгала. Липкий страх от мыслей о том, что Беслана больше нет в живых, терновым венком впился в шею.

– Когда как. Они имеют место быть. Наверное… В любом случ…

– Беслан, – едва размыкая губы, заговорила Ангелина, не заметив, как перебила Алекса, – Он, наверное, уже где-то в Европе, возможно, в Англии. Он часто о ней говорил, хотел там побывать.

«Ищи Беслана там, где его нет. А я буду там, где он наверняка есть. При тебе, похоже, Петер мне не поверил, что копов в доме нет. Осторожничает. Точно знает что-то такое, важное и незаконное. Того знает, кто дал Беслану такие большие деньги?.. А за что? Если этот кто-то связан с тем, кто устраивает неприятности твоей фирме? Вдруг это Беслан поджёг загородный дом архитектора? Не об этом ли ты думаешь, Алекс?..»

– Если бы ты не мешала поговорить с Петером, предполагаю, что сейчас мы бы имели больше информации, – сухо. – А теперь этот подозрительный тип сбежит, и далеко. Ведь не просто так его волнует полиция, – Алекс сел за стол, брезгливо отодвинув от себя подальше пачки денег.

От его слов сердце Ангелины точно уколола иголка, но не она была страшна, а та ледяная пила, что резала от неизвестности и страха за Беслана ей душу.

– Петера бесполезно расспрашивать. Беслан не доверил бы ему важные сведения, понимая, что тут могут и копы засаду устроить. А ещё сам Петер такой, нож в кармане носит всегда. Наверняка пошёл бы до конца в вашем разговоре. Что бы тебе дала его смерть? Ещё и тут, на улице! Лишние проблемы с полицией. С адвокатом действительно есть смысл поговорить. Что, если он Петеру дал денег, чтобы тебя вот так подставить? – Ангелина плотно сжала губы, чтобы не запищать от восторга своей изворотливости. Открытие особой коварной жилки в себе её и удивило, и очень обрадовало, и немало испугало.

«Я, оказывается, на многое способна… Человека убить, умно лгать, хитро манипулировать чувствами, видеть козни там, где их нет. Возможно, нет. Да, вот, вот так, возможно! Паранойя? Талант к выживанию? Инстинкт спасения самого дорогого для меня, моей любви? Один ответ: это цена за то, чтобы Беслан был мой, а я была его! Цена – чистая душа? К чёрту душу, если любовь – это грязь! Неважно… Нужно посылать Алекса гоняться за химерами, впрочем, может, среди них он наткнётся и на истину! А я должна встретиться с Петером и с глазу на глаз поговорить. Уверена, кое-что ценное о Беслане он мне сможет рассказать. Пистолет только не забыть с собой взять, не нравится мне, как он пялится на меня, словно вылизывает грудь, ноги… брр…»

Ангелина забрала со стола деньги.

– Спасибо, а ты права, – Алекс хмыкнул. – Тебе бы в юристы идти, я был бы доволен, будь у меня такой адвокат! – он слегка улыбнулся. – Порой ты настолько рассудительна, что мне кажется, будто я твой подопечный. Что-то вроде я ученик, а ты…

У Алекса зазвонил телефон. Приняв вызов, он вышел из дома.

– Скорее ты Адам, а я Ева с отравленным яблоком, – вздохнув, Ангелина пошла к себе в спальню. Спрятав деньги под матрас, вернулась на кухню и принялась мыть посуду. Покончив с этим делом, уперлась бёдрами в столешницу и стала вытирать руки полотенцем. Прокрадывающиеся в окно лучи тускнеющего солнца чиркнули по кольцу с сапфиром на указательном пальце. Оно чуть блеснуло, напоминая о глазах Беслана.

«Где же ты? Где? Я скучаю… Береги себя. Что бы ты ни натворил, жду, люблю, обниму тебя и не отпущу».

Раздался хлопок входной двери, и спустя пару мгновений на кухню вернулся Алекс. Лицо его было бледное, зелёные глаза точно выцвели, взгляд стал медлительный.

– Что-то случилось?

– Глава финансового отдела Чешского филиала фирмы угодил в аварию. Сейчас он в реанимации, но шансы выжить минимальны. Считай, их нет, – хрипло ответил Алекс, нервно крутя в руке мобильный телефон. – Свидетели говорят, что видели, как его автомобиль разбился из-за чёрного мотоцикла. Кто тем управлял, установить не удастся. На мотоциклисте был стандартный шлем с тонированным визором, байкерская куртка и брюки. Номера на байке отсутствовали, а его модель довольно распространённая. Да и странная авария: при поимке мотоциклиста что ему можно будет предъявить? Только если опасное вождение... По показаниям очевидцев, получилось так, что байк на бешеной скорости поравнялся с кроссовером главы финотдела. Кто-то видел вспышку, кто-то нет. Машина вдруг вильнула. Мотоцикл умчался вперёд, а кроссовер занесло, и он кубарем полетел по трассе на встречную полосу. Там фуре в бок и влетел. Следов от выстрела или взрыва на остатках машины нет. Полиция склоняется к версии, что колесо пробилось и глава финотдела не сориентировался, запаниковал из-за байка рядом и не справился с управлением.

– А ты что думаешь? – Ангелина поправила прядь волос, упавшую на лицо.

– Считаю, профессионал работает. Все трагедии обставляются под несчастный случай. Вопрос не кто делает, а кто нанял и зачем на меня натравил?.. Людские это дела или вмешиваются тёмные силы, от которых меня оберегали?..

– Может, уже стоит позвонить Яну? – осторожно, с робкой интонацией спросила Ангелина.

«Ну же, соглашайся!»

– Сначала переговорю с адвокатом и местными авторитетными волками, – Алекс строго посмотрел ей в глаза. – Будь дома. Сразу звони мне, если любая неожиданность или ещё что. Хотя уверен, пока те, кто начал против меня войну, тебя трогать не станут. Очевидно, их цель – запугивать медленно, затягивая петлю на шее. Скорей всего потом они пригрозят заняться тобой и что-то потребуют. Но всё равно понапрасну рисковать незачем. Обещаешь быть дома?

– Да. Тем более мама и папа скоро вернутся, – Ангелина подошла к Алексу. Тронула его за плечо. – Будь осторожней, ладно? И тоже звони, если что, хорошо?

Он кивнул, поцеловал её в щёку и ушёл.

Ангелине сразу стало совершенно одиноко, холодно и страшно. Она, обнимая себя за талию, вернулась в свою спальню. Переодевшись в спортивные брюки и майку, достала из-под матраса один пистолет. Несколько минут раздумывала, как удобней его держать при себе, учитывая возвращение родителей.

«Заложить за пояс не вариант, наверняка заметят, если обнимут. Карманы у моих брюк мелкие, пистолет не влезет, а надеть штаны Беслана – глупость выйдет. Да и всё равно выпирать будет в кармане… Тогда как носить?»

Нервное хождение по комнате и заклинание себя думать, как Беслан, принесли плоды. Её озарило взять скотч и, создав кармашек, примотать пистолет к голени так, чтобы было удобно, резко задрав штанину, выхватить оружие. Провозившись с полчаса с исполнением задуманного и проверив несколько раз на практике извлечение пистолета, она удовлетворилась результатом. На душе стало спокойней.

– Теперь можно и ужин для мамы и папы приготовить, – сказала она себе и, поправив штанину на правой ноге, пошла на кухню.

На улице уже царили сумерки, по телевизору шло эпатажное выступление одного из конкурсантов музыкального фестиваля, а на сковороде томилось мясо с овощами, когда звук звонка мобильного телефона резанул по нервам Ангелины. Она взглянула на дисплей и, облегчённо выдохнув, ответила на вызов.

– Да, Елена. Привет. Как ты?

– Ты одна? Дома?

Голос подруги насторожил Ангелину. Он был подобен натянутому стальному канату.

– Да. А ты? – спросила она и мысленно отругала себя за неуместный глупый вопрос.

– Возьми оружие и держи при себе. Никому кроме хорошо знакомых не открывай и не доверяй. Представляй, что все, кто тебе не родной, хотят тебя убить! Ты поняла?

– Да, – у Ангелины пересохло во рту. Коленки предательски задрожали. – Оружие уже при мне. А что случилось?

– Умница! – голос Елены стал чуть расслабленнее. – Слушай внимательно. При малейшей угрозе, даже подозрении, что что-то не так, допустим, сосед нежданно пришёл, будь готова спустить курок. Лучше всади пули, ошибаясь, но сама уцелей! Сегодня трёх наших убрали. Красиво убрали. Один как будто проводку чинил и поджарился. Второй в бассейне утонул из-за внезапной остановки сердца. Третий разбился на машине.

– Кого? – еле выдавила из себя Ангелина.

– Ты с ними не знакома. Один из них был сегодня на заводе и видел тебя. Больше тебе знать не нужно. Будь аккуратней. Мы ищем того, кто напал, вроде он гоняет на байке. Держись подальше от любых мотоциклистов. Ну всё, мне пора. Не волнуйся, со мной друзья!

В трубке пошли гудки.

Выключив газ, Ангелина села за стол и взяла в руки пульт. Переключив канал и убавив звук телевизора, немигающим взглядом упёрлась в его экран, на котором шли новости. Она старалась ни о чём не думать, дабы её тело перестал облизывать шершавый язык страха, вызывающий мурашки. Минута, вторая, и ей наконец удалось взять себя в руки.

«Похоже, мы с Бесланом влипли не просто в ужасную ситуацию, а катастрофичную. И где выход? Его нет. Твою же мать! – она поджала губы. – Стоп, Ангелина. Стоп. Думай. Начни сначала. Алекс – оборотень. Ещё в детстве на него некто охотился. Кто? Судя по его словам, нечисть. Тот, кто был выше Архангела Милены. Архангел – это значит Свет. Следовательно, за ним охотился некто, кто представляет Тьму, но он не является вампиром. Более десятилетия всё было в норме, но сейчас у Алекса начались проблемы. Откинем в сторону предположение, что это дело рук людей, ведь в этом случае всё будет довольно просто. Этот некто вернулся?.. Начинает запугивать? Действует через бизнес? Сегодня убил одного из людей Алекса... Кто этот некто – вопрос. Конец логической ветви. Начинаем параллельную. Есть Елена. Она не связана с мистическим миром. Никак. Или… я чего-то не знаю? – пауза. – Да ну, глупости. Она бы сказала, – ледяной холод волной пробежался вдоль спины. – Но я же не сказала! – горькая усмешка. – Стоп! Стоп… Но и её людей убили. Один из них видел меня. А я связана с Алексом, Алекс с Миленой, Милена со Светом. Утрированно говоря, я вроде как на стороне Света. Значит, людей Елены убил кто-то из Тьмы. Кто? Почему? Это ведь связано со мной, да? Алекс нить, что ведет ко мне. Елена нить, что также ведет ко мне. Кто я? И нужна ли именно я или я вновь ошибаюсь? Да я обычная! – резко встав, Ангелина подошла к раковине и умыла лицо прохладной водой, желая остудить разум. – Еще есть Дмитрий, Лиана… Почему они все крутятся рядом со мной?.. А что с Бесланом? Кто рядом с ним?! – глаза начало щипать. – Беслан, где же ты? Когда дашь о себе знать? Почему молчишь? – закусив до боли край нижней губы, Ангелина подошла к окну. Взглянула на небо, окрашенное зажигающимися звёздами. – Береги себя… – покрутила на пальце кольцо. – Будь аккуратен, – опустила взор, лаская им сапфир. – А ты, Ангелина, думай. Что делать? Завтра надо встретиться с Петером, далее попробовать пересечься с Еленой, узнать детали. Боже, чувствую себя овцой, окруженной волками. И нет рядом пастуха. Пастух! Бирн! А ты кто? Может, и ты не человек? А Ахана? – с губ Ангелины начал срываться нервный смех. – Всё, я теперь всех буду за нелюдей считать. Сошла с ума… – умолкнув, стала вглядываться в ворона, сидящего на дереве. – Мир не тот, которым кажется. И быть может, ворон не совсем ворон… Почему он тут сидит и смотрит на окно, на меня? Вороны умные, а я слишком тупая, не могу распутать клубок. Вот бы мне стать умнее, как… – Ангелина, попутно думая о Беслане, принялась судорожно вспоминать, кого из женщин знает с интеллектом, разящим сознание, словно стилет сердце. В сознании невольно всплыло лицо Аделаиды. – Аделаида… Мне она представилась крутой, как выпущенная в десятку пуля. За словом в карман не лезет, соображает лихо, очень образованна, особо знает истории с женщинами воительницами. Боевая феминистка?.. Лесбиянка, если принимать её же слова за чистую монету. Но это неважно, с кем она спать предпочитает. Пусть меня и смущает в ней что-то, чего я объяснить пока не могу, но… она явно храбрая. С мужчинами легко управляется, судя по словам Елены, которым трудно не поверить. А ещё отменно стреляет. Да и носит пистолет с собой, видно, профессионально, на мотоцикле катается. Крутая реально она. Главное, она посторонняя, не местная. Может, стоит с ней поговорить, нанять её Беслана поискать… – сердце пропустило удар. – На мотоцикле… – Ангелина замерла, а в голове прозвучал голос Алекса, говорившего: «Кто-то видел вспышку… Следов от выстрела…» – Да ну не… Бред, – Ангелина нахмурилась. – В таком случае Петера, Камила тоже надо подозревать, у них же есть мотоциклы. Они же могли их перекрасить – и вперёд, совершать убийство. И при таком раскладе выходит, что я – ключ к чему-то, а это ещё больший бред, – она помассировала себе виски. – Как много всего, и кажется, истина вот она, рядом, протяни только руку и…»

Мысли Ангелины прервал телефонный звонок. Приняв вызов, она услышала потухший голос Алекса.

– Глава финотдела умер, – сказал он. – С адвокатом пообщался. Он или знатный лжец, или действительно ни причём и сам является жертвой хитроумного заговора, – тяжёлый вздох. – Сейчас я поеду на встречу с альфой местного влиятельного клана. Надеюсь, ты всё так же дома? – в интонации пролегло волнение.

– Да, не переживай. Будь аккуратен.

– Конечно, – пауза. – Я соскучился по твоей улыбке, надеюсь, она вскоре появится. Я люблю тебя, – после этих слов послышались гудки.

«Но мои улыбки не для тебя… – сердце укололи тысячи иголок. – Прости».

– Чёрт! Мясо! – она вскочила с места и подбежала к плите. Остановилась с рассеянным взглядом. – А нет, я же выключила. Всё готово и не подгорело. Нервы.

Ангелина взяла из холодильника бутылку минералки и, переведя телевизор в спящий режим, ушла из кухни. Зажгла свет в зале, села на софу и, сделав глоток шипящей воды, глубоко вдохнула.

«Мотоциклист-убийца у Алекса и у Елены… Машина… Принадлежал ли глава финотдела к группе Бирна? Да ну, ерунда. Нет. Наверняка другая машина и авария. Иначе?.. Иначе…»

Она ещё отпила минералки и поставила бутылку на пол. Начала массировать голову руками.

– Какой-то бред. Если глава финотдела связан с Аханой, то фирма Алекса и сам Алекс – что?.. Тоже ей подчиняется? Или она к ним подбирается? Мной заинтересовалась, потому что подбирается? Так ведь сходится! Чёрт… Что делать? Беслан… – она словно заскулила и легла, сжавшись в комочек. – Я не справлюсь сама. Где ты? Где?..

Бархатистая темнота сна незаметно подкралась к Ангелине и крепко обняла. Увлекла в спасающую от тревожных мыслей безмятежность пустоты. Из той её забрали нежные руки и родной голос матери. Пробудившись, Ангелина повисла у той на шее и разревелась, шепча: «Мамочка, как же я соскучилась и люблю тебя. Прости за все те глупости, какие я когда-либо делала». Расчувствовавшаяся женщина успокоила её, убедив, что она ангел, а не дочь, и проводила в спальню. Время было уже за полночь. Ангелина, думая о Беслане, переоделась в ажурную сорочку. Заложила пистолет под подушку. Легла под одеяло и, прикрыв веки, стала поглаживать себе бёдра, живот, трогать грудь…

– Почувствуй меня, Беслан, любимый, – одними губами едва слышно произнесла она. – Мы же почти близнецы. Ты должен ощутить, как я жду тебя. Вернись. Приди. Я люблю тебя. Не могу дышать без твоих рук, глаз... Холодно без тебя. Замерзаю. Хочу твоего жара. Почувствуй…

Обняв себя за плечи, Ангелина поддалась всё это время сдерживаемым эмоциям и расплакалась навзрыд, уткнувшись носом в подушку. В сознании вперемешку начали вспыхивать фрагменты прощания с Бесланом, разговор о тайном мире с Алексом на кухне, стрельба по мишеням и как завершающий аккорд – лицо убитого ею мужчины. Оно преследовало ее и в царстве Морфея, в которое она то проваливалась, то вновь выныривала, то вновь вязла, как в болоте.

Находясь в полудрёме, Ангелина услышала голос матери, прошептавшей где-то около двери спальни: «Днём уже обнимешь. Она недавно легла и была вся на эмоциях. Возможно, поругалась с Алексом. Не знаю… Пойдём, поешь, расскажу, как она меня встретила. Она тебе мяса потушила». Отец в тон ей ответил: «Сейчас… Ещё хоть полминуты на дочь посмотрю», – и спустя небольшой отрывок времени тихо прикрыл дверь.

Нервно вздохнув, Ангелина медленно распахнула веки. Устремив взгляд в тёмное окно, через пару секунд резко села и взяла мобильный телефон в руки.

«Сообщений нет», – с отчаяньем. Душу облизала могильная пустота.

Положив мобильный телефон на тумбочку, Ангелина вновь легла. Закрыла глаза, пытаясь уснуть, но ничего не вышло. Ей стало жарко, хотя внутри скрипел мороз. Она не меньше получаса беспокойно крутилась в кровати, воскрешая в голове взгляды Беслана, его голос и тепло, молилась небесам, чтобы те уберегли самое ценное, что у неё было, есть и будет. Думая о нём, бежала прочь от мыслей об убитом мужчине. В очередной раз перевернувшись набок, она не заметила, как сумела всё-таки заснуть.

… Находясь на территории железобетонного завода, Ангелина посмотрела на полуразрушенное строение, окрашенное алым цветом заката. Обняла себя за плечи, ощущая студёный ветер, лишь слегка покусывающий её за кожу. Подняла взор к небу, на котором не было ни единой тучи, но с которого падали огромные хлопья снега. Вновь взглянула на остатки строений. Нахмурилась, чувствуя, что по неясной ей причине должна зайти в руины офисного помещения, но не хочет, не может. Ноги точно каменеют.

– Это страх, – за её спиной прозвучал мелодичный женский голос. Мгновение, и его обладательница встала по левое плечо от Ангелины. Это была женщина лет тридцати. Стройная и красивая, с выразительными золотистыми глазами и чувственными губами.

– Я тебя видела. Тогда, на дороге, – прошептала Ангелина. – Ты была в красном платье. Но твои глаза были словно окрашены голубикой.

– А сейчас алое небо… а мои очи… – женщина с печалью немного улыбнулась. Её глаза уже были солнечного цвета, но через миг стали тускло-жёлтыми и утонули в лазури моря. Ещё мгновение, и радужка сравнялась по тону с небом.

– Как? – изумилась Ангелина. – Это потому, что лишь сон и тут всё возможно, – ответила она сама себе.

– Увы, но нет, – грустно не согласилась женщина. Её глаза изменили цвет на сочно-синий и в них замерцали крошечные зелёные звёзды. – Твоя реальность такой же сон, как мой сон – строгая реальность. Нет в мире ничего невозможного. Представь каплю. Она то дождь, то лёд, а то…

Ангелина проследила печальный взгляд собеседницы, подняла ладонь, и на неё упала снежинка.

– Да, так и есть. Меняется свойство, неизменчива суть. Это всё равно капля воды. Так и душа, она как капля. Прошлое в ней для настоящего лёд! А для будущего уже дождь! Или снег… Только солнца свет может изменить, кем ей быть. Но свет этот внутри капли.

Через марево царства Морфея Ангелина почувствовала, как её ладони коснулось тепло.

… – Ты думаешь, прошлое это прошлое, – женщина снисходительно улыбнулась. – Но на самом деле прошлое всегда в настоящем и непременно влияет на будущее, которое для тебя пока лишь сон, а для меня лишь ледяные скульптуры.

– Моё будущее для тебя прошлое, – с благоговейным ужасом осознала Ангелина. – Но как это возможно? Если я для тебя лишь сон, то кто же ты?

– Смотри и узнаешь, – женщина элегантно взмахнула рукой, очерчивая в застывшем воздухе круг, сбивая пальцами неподвижные снежинки. Они моментально испарялись искрящейся пылью. Здание завода окутала молочная пелена и быстро спала, вернув строениям целостный вид. Время для них повернулось вспять.

– Я не хочу! – испуганно вскрикнула Ангелина и кинулась к женщине. Но та уже была, как облачко тумана, и от касания растаяла без следа.

Вокруг задвигались объёмные тени машин и людей. Ночь обратилась в день, а зима в лето. Ангелина, потерянно дрожа, принялась оглядываться, ища выход, куда, в какую сторону бежать. Она чувствовала – ошибиться с направлением нельзя. Страх в быстро бьющемся сердце кричал: «Боль рядом. Смерть близко. Они идут».

– Я сплю! Я хочу проснуться! Вернись, прошу, вернись! – Ангелина заметила, как три тени у офисного здания начали обретать краски и более точные формы. Это были две женщины и мужчина.

– Ты… не прощай… сильным, – отдалённо, едва слышно прозвучал родной голос, за который она была готова и умереть.

… – Беслан! – Ангелина устремила ищущий взгляд на небо. Ибо мгновение назад она слышала, как именно оттуда просочились его слова. Солнце мигнуло чернотой.

– Подождёшь нас тут, зайдёшь или прогуляешься? – прозвучал мужской голос со стороны офисного здания.

Ангелина узнала говорившего и вцепилась в него затравленным взглядом маленького зверька, пойманного крупным хищником. Там, у приоткрытой двери строения, из которого осуществлялось управление всем заводским комплексом, стоял Давид Бирн. Около него была Ахана. Миловидно улыбаясь, она касалась пальцами щеки девушки, которая была одного возраста с Ангелиной и имела волосы цвета пшеницы, водопадом спадающие на хрупкие плечи. В её карих глазах замер страх, а губы, чуть поджатые, были немного припухшие.

– Ты свободна. Гуляй, если хочешь, долго и далеко, но не забывай, что тогда моей игрушкой станет твоя куколка, – Ахана провела ладонью по волосам девушки, затем тронула ей живот.

Ангелину словно ножом под сердцем резануло, она охнула, с трудом вдыхая воздух. Схватилась за живот, видя, как девушка бледнеет и едва не падает.

– Мой ангел… Обрезал тебе крылья… Буду рядом… Вечно любить, – голос Беслана стал ближе, но всё так же неразборчив.

… – Беслан… вернись… – прошептала Ангелина, не в силах отвести глаза от входа в офисное здание.

– Нет, красавица, – Давид подхватил девушку под руку и не дал ей осесть на приступку. – Не время мольбы. Не час раскаянья на кресте. Дыши и стой, не то горько пожалеешь, что мой сын до сих пор был так нежен с тобой.

– Бирн, милый, ни к чему её больше пугать, – Ахана взяла девушку за руку. – Мне не нужен у неё сердечный приступ. Достаточно, чтобы ей была известна крупица правды, которая, как соль, разъест весь лёд её ложных надежд.

– Как пожелаешь, моя любовь, – Давид тепло улыбнулся Ахане и небрежно шлёпнул девушку по щеке. – Внимай истине, грешница. Мой сынок, при всей его болезненной мании к тебе, не пойдёт против меня. Он отдаст мне тебя и ещё ноги будет мне целовать в благодарность, что заберу и разделаю, как овцу на жаркое. Я лишь пальцами щёлкну, и он шкуру с тебя снимет, помогая отделить кожу от мяса. Я дозволяю ему забавляться с тобой, наивно думая, что папа не знает о его шалостях. И ты ему никогда не проблеешь и полбуквы о том, что мне известно! Иначе я подумаю, не попробовать ли на вкус во всех смыслах твоего ягнёночка. Тебе понятна суть истины, овца?

Девушка кивнула, рабски тупя взгляд.

– Иногда, любимый, ты несносный грубиян! – Ахана рассмеялась. Лёгким жестом подхватив указательным пальцем подбородок девушки, заставила её посмотреть на себя. – Тебе, милая, важно смириться с фактами. Всё, что есть у Арно – его дома, счета в банках, заводы, в том числе и этот – на самом деле это принадлежит мне и Бирну! Арно до сердцевины души испорченный гнилью мальчик, в нём ещё присутствуют островки райского луга, да только эгоцентризм и жажда запретных удовольствий сильнее в нём прекрасности душистых цветочков. Не питай иллюзий, что он попытается защитить от нас свою дочь. Она лишь незримый поводок ему, что эффективно держит тебя при нём за шею крепче реальной цепи в подвале. Он не влюбляется в тебя, он играет, выходя с тобой в театр, обедая в ресторане, прохаживаясь по парку. Даже когда он позволяет тебе взять её с собой и с умилением глядит, как ты кормишь её грудью, это тоже игра. Рискнёшь бежать – и он убьёт вас обеих. Он добр, – Ахана растянула губы в неподдельно сладкой улыбке. – А вот я зла. Можешь бежать и жить, но знай, что твою куколку мы заберём себе, и она познает куда больше и куда раньше прелестей тёмной любви, чем ты уже испытала. Все мои планы на тебя лягут на её тело и душу. Вся чернота силы, что приберегла твоему хлипкому свету, окутает её. И однажды… – Ахана крепко сжала лицо девушки пальцами.

Мир вокруг Ангелины моргнул чернотой, поплыл, будто на картину плеснули растворителя. Она успела заметить, как в глазах Аханы шевельнулось что-то красное, перед тем завод вновь принял облик руин, пустых и мрачных. Сама Ахана, девушка и Давид испарились. Ночь беззвучно вспорола молния. Дуновение холода обдало спину Ангелины. Она резко обернулась. Никого не обнаружила. Вдруг послышался звук шагов справа. Часто задышав, Ангелина обернулась к нему. Мужчина в угольно-тёмном плаще стоял к ней спиной. Неподалёку от него из чернильных облаков, закружившихся над разбитым асфальтом, вышли ещё двое так же одетых мужчин. Их головы укрывали капюшоны.

Внезапно словно заголосили десятки пушек. Ангелина закрыла уши ладонями, с ужасом смотря на замелькавшие повсюду молнии, огненные шары и цветные всплески чего-то невообразимого. Мужчины в чёрных плащах двинулись к остаткам производственного цеха. Они, как могущественные маги в фильмах, сражались с кем-то. Неожиданно у стены офисного здания взвился серебряный вихрь, и из него выскочила девушка лет шестнадцати, с карими глазами да чёрными волосами и родинкой в виде восьмиконечной звезды на переносице. Рядом с ней находился огромный, как бык, белый волк с янтарными глазами. Он, скалясь, зарычал и стремительно кинулся к Ангелине.

«Беслан!» – с диким ужасом закричала она.

Ангелина резко проснулась. У неё создалось ощущение, что она вырвалась из склепа прямиком к солнцу. Но вокруг было темно. Холодно. И не было ни души. Ангелина часто заморгала, пытаясь сдержать слёзы, потому как ей чудилось, что Беслан только что был рядом с ней и говорил, что-то шептал и держал за руку. Но его не было… Медленно перевернувшись набок, она замерла. Воздух из помещения словно весь вытянули. В паре метров от неё находился Беслан с закрытыми глазами. Густой чёрно-красный туман алчно обнимал его за ноги и тянулся всё выше, оплетая тело словно вьюн выше, и выше… Словно желая съесть. Полностью захватить в свой плен.

Не веря своим глазам, Ангелина села, не понимая, всё ещё спит или нет. Тело охватила дрожь. В груди точно разверзлась пропасть…

Она хотела подбежать к Беслану, обнять, но не могла. Тело сковал страх. Страх, что Беслан тут же растает, как марево от прикосновения луча солнца, и она навсегда останется совсем одна, и кошмар продолжится.

– Беслан?.. – позвала она, боясь дышать.

Туман смоли и крови вмиг растворился, но сам Беслан остался. Пальцы Ангелины похолодели. В горле образовался тугой ком.

«Призрак. Его нет. Больше нет…»

– Ты… ты… ты… – робко и задыхаясь.

«Мёртв? – мысль как выстрел в упор. Сердце оборвалось. – Нет! – оглушительный крик. – Нет!»

Беслан открыл глаза. Ангелину стало кидать то в холод, то в жар.

– Что с тобой? – отгоняя от себя мысли о его смерти, нахмурилась.

«Он мёртв… Мертв. Мертв!»

– Нет…

«Да! Ты же сама только что видела туман, облепляющий его. Такого не бывает с людьми, и даже с волками невозможно, и с вампирами тоже. Прими, отныне его нет. А значит, и мира нет. Это призрак. Он пришёл попрощаться. Будь благодарна. Его больше нет. Нет. Он мёртв. Понимаешь? Скульптура изо льда, но почувствовал меня. Я в прошлом»

– Да… – боль полоснула по сердцу. Вены сдавило, и следом их опалил огонь. На глаза легла солёная пелена. – Ты мёртв. Призрак… – Ангелина завыла и заплакала.