Когда, уложив малышку спать, Белла спустилась вниз, где я ждал ее уже полностью собранный, я еле удержал разочарованный вздох. Тонкие черты ее лица были подчеркнуты легким макияжем. Это совершенное личико не надо, нельзя, просто невозможно портить косметикой, но она это сделала. Я чуть не простонал вслух. Да, она все равно самая совершенная девушка на планете, но она должна знать, насколько хороша сама по себе. Со мной Белла узнает, поймет, примет, что она прекрасна. Вот такая, в обычных джинсах и дешевой куртке или в детской пижаме и с растрепанными волосами, как ночью, она самая лучшая. Я был сразу твердо уверен, что смогу ее убедить в этом.

Сама поездка в магазин пришла мне в голову мгновенно, как только о подарках заговорила Оли. Я понял, что не могу подарить двум уже дорогим для меня девочкам те банальные сувениры, которые выбрал для незнакомых мне людей. Они уже не незнакомые. Они мои.

Я не обращал внимания на неодобрение Беллы, когда я сказал, что не всем купил подарки. Милая, ты просто не поняла, для кого мы едем выбирать подарки. Мы всю дорогу болтали о всевозможной чепухе. Мне нравилось просто слышать ее нежный голос, наблюдать за ней, видеть, что она волнуется. Я понимал, что на нее действует мое присутствие. Как и ее на меня. Мне хотелось взять ее маленькую ручку в свою и не выпускать, но я решил пока не давить на нее. Пусть все идет своим чередом.

- О, надеюсь, ты не обидишься, - хитро поглядывая на меня из-под ресниц, начала Белла, когда я уже подъезжал к стоянке торгового центра Форкса, - но я тебя подставила, - весело заявила она.

- Это как же? – в этот момент во мне любопытство боролось с желанием поцеловать ее улыбающееся лицо.

- Тебя ждет детский допрос с пристрастием, - захихикала моя красавица.

- Ну, с этим я, думаю, справлюсь, - ответил я, стараясь сдержать эмоции. Я буду счастлив каждой минуте, что они проведут со мной. - Приехали.

В магазине я даже не стал пытаться ломать комедию, изображая что-то несуразное, а сразу же пошел к отделу с игрушками. Конечно, Белла поняла, что не для Роберта я еще не выбрал подарок. Его навороченная железная дорога уже давно ожидала своего часа попасть в руки юного инженера.

- Эдвард, ты не должен. Не стоит, - прошелестел нежный голос Беллы, отчего мое сердце сжалось еще сильнее. - Если бы я знала сразу, то…

- Белла, - я прервал ее. Я уже все решил. - Позволь мне сделать подарок твоей дочери. Пожалуйста.

Я смотрел в ее глаза, мысленно убеждая ее в своей правоте. «Белла, вы нужны мне. Я хочу сделать подарок для Оли. Я хочу снова и снова видеть ее счастливую улыбку. Я хочу снова и снова видеть твою счастливую улыбку. Я хочу видеть вас рядом с собой каждый день своей жизни. Я хочу заботиться о вас. Позволь начать мне прямо сейчас».

Белла не отводила глаз и даже не моргала. Чистые теплые шоколадные омуты выражали неуверенность, несмотря на всю браваду девушки. Через несколько бесконечно долгих минут Белла вскинула руки и опустила голову. Она признала право решения за мной. Правильно, моя хорошая. Так будет всегда. Теперь тебе не надо ни о чем беспокоиться. У тебя есть я.

- Помоги выбрать, - бросил я фразу, специально вызывая чувство противоречия у девушки. Она же привыкла все всегда сама. Какой же дебил ее бывший муж!

Споры о куклах меня забавляли. Мне хотелось подарить Оливии что-то особенное, что-то, чего у нее точно нет, что-то, чего ее дерьмовый папаша не покупал малышке, предпочитая потратиться на любовницу. Белла перебирала каких-то стандартных длинноногих монстров только отдаленно похожих на женщин. Нет, ребенку надо что-то особенное. Я смотрел различных сказочных героинь, пытаясь выяснить у Беллы, кто Оли больше понравится: Золушка, Белоснежка, Русалочка… У меня уже голова шла кругом, но все это было не то. Пока… Вот она! Именно та игрушка, которая нужна такой девочке, как Оли, которая в свои четыре года заботится о других, понимает, насколько это вообще может сделать ребенок, взрослые проблемы.

Увидев куклу, о которой Оли сможет заботиться, как Белла о дочери, я сразу же попросил продавца, продемонстрировать мне все функции. Убедившись, что кукла-ребенок действительно выговаривает слово «mom», может есть, пить и писать, я попросил упаковать в детскую подарочную упаковку. Я отметал все возражения Белла по этому поводу, хотя она проявила завидное упрямство.

- Белла, если считаешь, что это неподходящий подарок для Оли, - я немного разозлился, но это точно не повод для первой ссоры, - то выбери еще один. Я с удовольствием подарю ей и его.

Она шумно выдохнула с деланным возмущением на лице.

- Эдвард, кем ты работаешь? – она вдруг сменила тему.

- У меня небольшая фирма в Сиэтле, - просто ответил я, не желая вдаваться в подробности посреди магазина. - Кстати, - я вспомнил о еще одном важном подарке, - мне надо зайти в магазин по делам, я ненадолго. Подождешь меня в машине? – не мог же я выбирать подарок Белле при Белле.

Проводив мою девушку в машину и оставив коробку с куклой там же, я побежал в ювелирный. Что выбрать, я решил еще по пути. Кольцо, конечно, было бы хорошо, но пока это слишком личный подарок, а мне хотелось одеть что-то непременно на ее левую руку, связать эту девушку со мной таким образом. Поэтому, едва зайдя в нужный отдел, я сразу направился к витрине с золотыми браслетами. Мне нужно было что-то такое же тонкое и изящное, как ручка Беллы.

Просмотрев все, я тяжело вздохнул. Того, чего мне хотелось бы, не было. Я подумал, а не съездить ли в Порт-Анджелес, но понял, что тогда вернусь только ночью… Пришлось выбирать из того, что есть и что максимально отвечало моим требованиям. Тонкая цепочка с нестандартным плетением и алмазной гранью из золота хорошего качества. Да, на нежной ручке моей Беллы эта вещица должна смотреться отлично. А потом я еще смогу подарить множество всего самого лучшего. Обрадованный этой мыслью я согласился с тем, что эта цепочка отличный подарок и попросил упаковать ее.

---

Ожидание Рождественского вечера пролетело незаметно. Пока наши девушки готовили праздничный ужин, периодически эксплуатируя Джаспера, и прихорашивались, я и Эммет общались с детьми. Они рассказывали нам свои волшебные истории, засыпая по ходу миллионом очень важных детских вопросов. Веселый смех Роберта и Оли звенел колокольчиками в уютной Рождественской гостиной и в моем сердце.

Эммет отвел их к мамам только перед самым началом нашего торжества, чтобы и мы смогли освежиться перед Рождественской ночью. У меня на нее были самые романтичные планы.

Комната была украшена, все сюрпризы были на своих местах, я ждал только Беллу.

Когда я увидел ее в гостиной, замер в немом восхищении, как и в первый вечер. Это прекрасное видение в маленьком коктейльном платье и на высоких шпильках. Моя красивая, необыкновенная, желанная. Моя. Темные локоны струящиеся по плечам, легкий макияж, с которым я уже смирился за день, и блестящие, глубокие, счастливые карие глаза. Я хотел бы видеть мою девочку счастливой каждый день, каждую минуту нашей жизни.

Черноглазую кроху нарядили в красивое розовое платье, и Оли кружилась, демонстрируя пышные оборки, а блики от елочной гирлянды и забавных стеклянных светильников Элис отражались от блесток на юбке, воротничке и манжетах. И глядя на это сверкающее чудо, Белла светилась изнутри еще большим счастьем. А остальные? Я их не видел.

И все в этот вечер было немного сказочным. Мерцающий полумрак Рождественской гостиной. Живая ель, источающая хвойный аромат. Праздничный стол, приготовленный двумя миссис Хейл. Шампанское, искрящееся в хрустальных бокалах взрослых, и шоколадное молоко у малышей. Детский смех, наполняющий этот дом жизнью. И Белла. Рядом со мной все время была Белла. Все мои желания отныне были связаны с ней. Я почувствовал это с самого первого взгляда на это хрупкое божество.

Я ждал того часа, когда мы сможем остаться вдвоем, когда я одену на руку Беллы цепочку, когда самая лучшая девушка окажется в моих объятьях. Много раз за вечер моя рука тянулась, чтобы прижать Беллу к себе, чтобы хотя бы только дотронуться до нее… Но я одергивал себя. Дети. Пока дети с нами, нельзя.

- Вы все спите по двое, - заявил Роберт твердым авторитетным тоном, как только Роуз сказала, что ему и Оливии пора спать, - значит, и мы будем спать вдвоем.

Белла закашлялась, с перепугу схватила не тот стакан, пытаясь выпить воды, и сделала большой глоток шампанского, ударившего пузырьками ей в нос. От этого те, кто до этого еще были спокойны, теперь залились веселым смехом. Я сжал ее ладошку, стараясь поддержать, пока остальные взрослые решали допустимость того, чтобы мальчик и девочка спали в одной комнате и, скорее всего, в одной кровати.

Победил здравый смысл. Маленькие дети всего лишь хотели поиграть, попытаться в своей игре казаться взрослыми. Почему нет? Ни одной причины. Правда, когда Эммет пошутил, что Роуз и Белла станут самыми красивыми молодыми бабушками, Белла заметно напряглась, но расслабилась сразу, как я коснулся тыльной стороны ее ладони кончиками пальцев.

- Но, Роб, у тебя маленькая кроватка, - Розали предприняла последнюю попытку, - и там неудобно вдвоем.

- Значит, в другой комнате, - уверенно ответил пацан, распахивая честные голубые глаза.

- В комнате родителей, Роуз. Там им будет удобно.

- Но? – Розали вопросительно посмотрела в сторону Беллы.

- Да, - заметив замешательство на лице моей девочки, быстро отозвался я, - Белле она все равно ночью не потребуется.

Друзья тактично промолчали, за что я был им благодарен. И мы с Беллой удалились укладывать детей спать. Пока Белла в ванной комнате переодевала Оливию, Роберт, переодеваясь в пижаму, рассказывал мне, что очень важно, чтобы мы, взрослые, не помешали Санте оставить подарки, потому что ему и так трудно искать нас всех не дома. Я заулыбался, как влюбленный дурачок, коим, наверно, и являлся, когда увидел на Оли розовую пижаму с котятами. Я ждал, когда же увижу в похожем виде Беллу…

Все во мне трепетало от нетерпения, пока я разговаривал с детьми перед сном, постепенно убаюкивая их, пока Белла поправляла одеяло, укрывавшее двух малышей, пока мы выключали гирлянду и, не торопясь, выходили из комнаты… Наконец-то я мог продемонстрировать свой первый сюрприз, да и ждать дольше я уже не мог. Я мечтал, жаждал узнать вкус этих сочных губ.

Едва прикрыв за нами дверь, я обхватил тонкую талию, прижимая девушку к себе, на удивленный взгляд Беллы показал глазами наверх. Спасибо, сестренка! Именно так, как я просил. Над дверью висел небольшой венок из омелы. Белла чуть прищурила глаза и облизала губы, заставив меня нервно сглотнуть. Боже, как подросток перед первым поцелуем. Я видел, как Белла затаила дыхание, а потом, не сдержавшись, неровно выдохнула. Она волновалась, как и я.

Чуть улыбнувшись ей, словно успокаивая, я приблизил свои губы к ее. Мгновение. Пауза. Все сомнения в прошлое. И я коснулся розовых, мягких губ девушки, приоткрывшихся мне навстречу. Сладость дыхания опьяняла, податливость распаляла желание, а ответные ласки сводили с ума. Я не сдержался и, скользнув языком в теплый ротик Беллы, превратил наш, поначалу почти невинный, поцелуй в глубокий, страстный. Все желания, все взаимное притяжение, все зарождающиеся чувства выражались в танце губ, в сплетении языков, в трепетных объятьях…

И словно по заказу, снизу, из гостиной, где наши друзья продолжали праздновать, донеслась Jingle Bells. Мы засмеялись, оторвавшись друг от друга, глядя в глаза друг другу. У меня кружилась голова от поцелуя, от ее близости, от того, что в ее сияющих глазах видел то же, что чувствовал сам.

И все, больше не было никаких сложностей в праздновании Рождества в компании пар. Мы еще ничего не сказали друг другу, ничего не обещали, но уже были вместе. Мы спустились в гостиную, держась за руку, и ни на мгновенье в этот вечер не разрывали контакта. Мне хотелось все время касаться ее, и я использовал каждую возможность обнять ее, прижимая изящную фигурку как можно ближе, коснуться нежным поцелуем виска, скул, плечика под тонким шелком или просто взять за руку. А в полночь, соединив бокалы с искрящимся шампанским, мы повернулись друг к другу, улыбающиеся и счастливые, и слились в самом сладостном Рождественском поцелуе.

Все Хейлы проявили невиданную тактичность и нашли повод вообще уйти из дома, оставляя нас с Беллой наедине. В Форксе не так много развлечений, но на праздники есть только одно место, где собирается весь город. Я не сомневался, что они весело проведут время. А у меня были романтичные планы. И я не сдержал счастливой улыбки, когда понял, что Белла разделяет мое настроение, хотя старательно ссылалась на усталость, отказываясь от прогулки, правда, при этом прильнув ко мне всем телом.

- Эдвард, - Белла явно нервничала, - не думаю, что правильно, если я пойду к тебе…

Что? Как это неправильно? Я не хотел этого слышать и просто закрыл ей рот поцелуем, не таким трепетным и нежным, как раньше, а властным и настойчивым, чтобы все сомнения покинули эту очаровательную головку.

- И если ты еще будешь со мной спорить, - едва оторвавшись от нежных губ, пригрозил я, стараясь сдержать улыбку, - то повешу омелу прямо над кроватью и буду целовать тебя постоянно. И ты не сможешь мне сопротивляться.

Я снова крепче прижал девушку к себе и целовал ее, наслаждаясь ее волнением, ее податливостью, ее нежностью. Я пошел на компромисс, отпустив Беллу в ванную в комнате старших Каленов, а сам побежал к себе, чтобы быстро освежиться, переодеться ко сну и еще раз убедиться, что в комнате все готово для новой хозяйки.

Когда Белла вышла из ванной, я сидел на краю кровати, смотря на спящих детей. Я еле сдержал восторженный вздох, увидев ее в черном шелковом пеньюаре, и одновременно легкое разочарование – мне нравилась ее детскость. Но я понял, что она старается для меня, старается быть привлекательнее для меня. Как будто это и впрямь имело значение!

- Как ангелы, - внезапно осипшим голосом прошептал я, глядя на детей, стараясь не думать о том, насколько соблазнительна Белла, и не наброситься на нее со своими желаниями, причем, не выходя из этой комнаты.

Дрожащими руками я поправил одеяло, отключил гирлянду на елочке, погрузив комнату в темноту, и молча взяв Беллу за руку, повел за собой. Конечно, на пороге я вновь воспользовался поводом с омелой, невесомо коснувшись манящих губ.

Наконец, последний и самый желанный шаг. Я открыл дверь комнаты… С губ Беллы слетел восторженный вздох, как только она увидела, как преобразилась наша спальня. Теперь здесь переливались мягким светом гирлянды, были расставлены те же, что и в гостиной, светильники с елочками или Рождественскими домиками внутри стеклянного шара, плавно меняющие свой цвет, а из стойки с аппаратурой лилась тихая музыка. Самое романтичное в моей жизни Рождество, с самой лучшей женщиной.

Улыбнувшись своим мыслям и реакции Беллы на обстановку, я подошел к ней сзади почти вплотную, обхватывая покатые плечи, скрытые шелковой тканью весьма эротичного пеньюара. Мне стало безумно интересно, что же скрыто под ним, чем еще меня будут соблазнять, не понимая, что я уже весь, без остатка, ее.

- Я ожидал увидеть розовых котят. Ну, - я решил немного подразнить ее, - или голубых медвежат, - предположил я, вспомнив пижамку Роба.

- У меня нет голубых медвежат, - игривым голоском отозвалась моя девочка, - но есть, - Белла плавно развернулась в моих объятьях, - зеленые, - она резко выдохнула, смотря мне в глаза.

Завороженный нежной красотой девушки, я чуть сильнее сжал хрупкие плечи и медленно наклонился к ее лицу, мечтая о ее поцелуе, желая вновь почувствовать его вкус как можно скорее.

- Подожди, - нервно выдохнула Белла, когда нас разделяло не более сантиметра. Я остановился, - Я просто…

- Что случилось? - прошептал я, смешивая наше дыхание.

- Эдвард, - Белла отвернулась, - мне кажется… - снова осечка. - Я боюсь, что ты… - она откашлялась. - Что мы…

Поглаживая плечи и спину моей скромницы, я понял, чего она испугалась. Она посчитала, что все, чего я хочу, это затащить ее в постель. Прислушавшись к своим ощущениям, я осознал, что, конечно, хотел ее, безумно хотел, но в то же время у меня до этого момента не промелькнуло ни единой мысли о сексе. У нас достаточно времени, и спешка совсем ни к чему. Я хотел, чтобы все произошло само собой, естественно. И не имеет значения в первый день, во второй… Когда мы оба захотим. Я прекрасно понял, что у Беллы был только муж, и она не сможет решиться сблизиться настолько с другим мужчиной моментально. Она здесь, со мной – вот это самое главное.

- Ты стесняешься меня? – я щекотал губами щечку, покрытую нежнейшим румянцем.

- Нет, - резко ответила Белла, заставив меня улыбнуться. Но через паузу добавила. - Не знаю…

- Белла, - я тихо позвал ее, стараясь успокоить своим голосом и прося посмотреть на меня, - я лишь пригласил тебя к себе. Я не считал, что это твое согласие обязательно влечет секс. – Но я решил быть честным до конца. - Не скрою, что хочу тебя, но в состоянии потерпеть. Я хочу целовать тебя, обнимать, и чтобы ты просто была рядом, а если ты сама захочешь большего, только намекни. Договорились? - Белла кивнула, а ее пухлые губки чуть изогнулись в улыбке. Ну, нельзя быть настолько красивой. Мои руки сами собой сжались на ее плечах. - Теперь я могу тебя поцеловать?

Белла сама потянулась к моим губам, и я не стал медлить в ответ. Даже легкий стон сорвался с губ от предвкушения ее сладости, только от осознания, что Белла доверяет мне. Столкновения губ, танец языков, все более требовательные движения рук кружили голову, заставляли задыхаться от нежности, ласкать тело девушки все интенсивнее, стараясь доставить ей удовольствие. Я потянул пояс халата, и через мгновение шелковая волна легла к нашим ногам. Я не стал медлить, подхватывая Беллу на руки, продолжая страстно целовать ее губы.

Опуская ее на кровать, я чувствовал безумное возбуждение. Желание прямо сейчас раздвинуть ее бедра и оказаться в ней разрывало на части, но в то же время я захлебывался от нежности и трепетности к доверчивой девушке в моих руках. Маленькие ладошки притягивали меня к себе ближе, но я понимал, что мне физически необходима пауза, чтобы успокоиться, именно в этот момент. Да и повод у меня был.

Оторвавшись от любимой, я быстро достал из комода спрятанный там подарок. Вернувшись к постели, я дрожащей рукой протянул его Белле, не сразу собравшись, чтобы сказать хоть что-то.

- Что это? – в ее голосе сквозило явное удивление.

- Мой подарок тебе, - я пожал плечами. Мне-то казалось естественным подарить подарок женщине, с которой собирался прожить всю оставшуюся жизнь. Просто она еще этого не знала. - Я приготовил сувениры и для тебя, и для Оли еще до вашего приезда, и они лежат сейчас там внизу, в чулках или под елкой. Но, познакомившись с тобой, я захотел подарить тебе что-то особенное. Пусть и не оригинальное, но зато то, что будет с тобой, а не бессмысленно пылится на сувенирной полке. - Посмотри, - напомнил я, потому что Белла все еще медлила.

Я внимательно следил, как маленькие тонкие пальчики разорвали упаковку, замерли на несколько секунд, в то время как настороженный взгляд изучал бархатистую коробочку, и, наконец, добрались до самого подарка. С губ Беллы слетел полувздох-полустон, а из сияющих глаз потекли слезы.

- Ну, что ты, - я взял из ее рук цепочку и застегнул браслет на левом запястье, навсегда привязывая девушку к себе.

- Эдвард, я не знаю, что сказать, - робко произнесла она. - Я не могу… Ты не должен был.

- Белла, я знаю, что не должен, - я старался стереть ее слезы. - Но мне так хочется. Просто прими, - приподняв ее руку с цепочкой, я нежно поцеловал запястье, ощущая пульс, бьющийся под моими губами.

- Но я ничего, - начала она, но я заставил замолчать, приложив палец к ее губам.

- Ты сама здесь, - ответил я, так и не убрав руку от ее лица. - Это самый большой подарок, который ты можешь сделать, - она, кажется, еще даже не понимала насколько большой, но я решил ей намекнуть. - По крайней мере, в это Рождество. А вот насчет следующего, я подумаю.

Пристально глядя мне в глаза, Белла поцеловала мой палец, все еще прижатый к ее губам. Это уже выше моих сил! Хриплый звук, вырвавший из моей груди, был тому подтверждением. Не удержавшись от искушения, я провел по ее губам, чуть отогнув нижнюю губу, и по подбородку, приподнимая ее лицо. Белла интуитивно подалась мне навстречу. Я быстро поднялся, скинул с себя одежду и забрался под одеяло, сразу же притягивая Беллу к себе ближе.

- Ты разделся, - в ее голосе сквозила смесь желания и возмущения, и я тоже решил поиграть.

- Ты тоже сегодня выглядишь очень соблазнительно, - мои пальцы мягко скользнули по бархатистой коже плеча, опуская тонкую бретельку, а потом их путь повторили мои губы.

- Это все Элис, - с тихим стоном ответила Белла, дрожа от моих ласк.

- Элис? – удивился я и приподнялся, чтобы видеть ее лицо.

- Она поймала меня утром в коридоре. Смысл ее высказываний, что ты извращенец, если тебе могло понравиться такое розовое недоразумение, - при этом лицо девушки было настолько серьезным, что я не смог не рассмеяться.

- Я согласен на любое прозвище, если ты будешь рядом, - мой голос постепенно перешел на шепот, и я склонился над любимой, находя ее губы.

Больше мы почти не говорили в эту ночь, проявляя все новые чувства только в поцелуях, ласках, нежных прикосновениях. Я не мог не целовать ее, не мог насытиться сладостью рта, вкусом ее кожи, реакцией на мои действия. Тонкие пальчики теребили мои волосы, слегка сжимали мышцы плеч, спины, рук. Я выводил языком узоры везде, где мне было доступно в эту ночь невинных ласк. Утомившись, Белла уснула в моих руках, а я еще долго лежал, наслаждаясь ее близостью, ее доверчивостью, вдыхая аромат ее волос, рассыпавшихся по моей груди.

---

Я знал, что этот день будет во многом определяющим. Главное, чтобы Белла не пожалела о новом шаге в отношениях, о той интимности, что возникла ночью между нами, о том, что было намного важнее, чем секс.

Утро я начал с того, что попросил всех Хейлов никаким образом не давить на Беллу, не выяснять, не допрашивать, не намекать и не делать всего того, что наверняка собирались. И по разочарованию на их лицах, плоским шуткам Эммета и тонкому сарказму от женской части семьи я понял, что был прав.

Но, Слава Богу, увлекшись распаковкой подарков и играми с детьми, Хейлы подзабыли про свое неудовлетворенное любопытство. Белла присоединилась к нам последней и сразу же оказалась в моих объятьях. Я видел, что она смутилась, но постепенно успокоилась, когда все восприняли наше поведение как само собой разумеющееся. Только иногда стреляя в нас хитрыми взглядами. Но этого Белла не замечала, она была увлечена общением с дочкой, и это ее свойство – растворяться в собственном ребенке, мне нравилось больше всего.

А девочке понравился мой подарок, что делало меня еще счастливее, хотя казалось, что это уже невозможно. Оли даже проявила настойчивость, приглашая меня к себе в гости, при этом Беллу она строго поставила в известность, не позволяя даже возразить юной диктаторше.

В этот Рождественский день все казалось особенным. Шуршание разрываемой упаковки подарков, улыбки друзей, семьи, детей, освещающие все вокруг поярче, чем солнышко, лучи которого, а также легкий морозец и снег, выпавший за ночь, так и манили на улицу, гулять, лепить снежные фигуры, играть в снежки, дурачиться и всем быть немножко детьми. Это сказка! Сказка, которая была до неправдоподобности реальна.

Весь день был невероятно веселым и счастливым. Все было так, как надо. Настоящие друзья. Настоящая семья. Настоящая любовь. Время от времени мне казалось, что Белла была слишком задумчива, но, наверно, это естественно. Я чувствовал, что и я ей уже небезразличен, хотя не стал спешить со словами признаний, не хотелось отпугнуть ее своей настойчивостью. Я старался показывать свое отношение и к самой Белле, и к Оли, а слова… Слова часто лишние.

Роберт и Оли снова улеглись спать вместе, и в тайне я радовался этому, потому что Белла не могла найти возможность улизнуть из нашей спальни, даже если захотела бы. Не думаю, что она хотела этого, но все же видел, что она явно стеснялась и меня, и друзей.

Сидя с детьми, я видел, что Белла расстроена, но не мог ничего сказать при малышах. Отвернувшись, она, видимо, была уверена, что я не заметил ее слез. Как только Оли уснула, я подошел к девушке и обнял ее, прижимая спиной к своей груди. Стараясь быть максимально ласковым, я вновь привел ее в спальню, снова мысленно благодаря сестру за заботу, как только темноту рассеял свет праздничного убранства комнаты.

- Почему ты плакала? – сразу же спросил я, усаживая Беллу на нашу кровать. Девушка смотрела на меня таким затравленным взглядом, что мне стало не по себе. Никогда, я хочу, чтобы никогда я не становился причиной такого выражения лица Беллы.

- Оли. Она раньше всегда засыпала так. Держа его за руку. Джейкоба. – Так вот в чем дело.

- Ты думаешь о нем? – спросил я, сдерживая свою реакцию.

- Нет, - пискнула она. - Об Оли. Он ей нужен.

- Белла, - я прижал ее к себе и поцеловал в висок, стараясь успокоить, - она еще маленькая и вполне может принять, что мама с другим мужчиной, а папа с другой женщиной и приходит к дочке время от времени, - но мысль о ее бывшем все же портила мне настроение, тем более, что я еще не знал всех обстоятельств. - У вас это закреплено юридически?

- В этом нет необходимости, - ответила она, безуспешно пытаясь улыбнуться сквозь слезы, которые снова катились по раскрасневшимся щекам. - Джейк – хороший отец, что бы ни произошло между нами, он любит Оли, и я не буду ограничивать их в общении.

- Хорошо, - я старался стереть ее слезы, успокоить. - Я просто беспокоюсь, что будет, когда мы вернемся в Сиэтл, - я решил озвучить свои истинные намерения. - Я не хотел бы отпускать тебя. Никогда, - голос отказывался мне подчиняться, и я прочистил горло. - Ты нужна мне.

- Это потому, что я похожа на нее, - еле слышно прошептала Белла, словно опровергая все мои слова.

Вздохнув всей грудью, я прижал Беллу к себе. Какая же она глупышка! Несмотря ни на что, Белла оставалась милой, невинной девочкой, и за это тоже я влюблялся в нее все сильнее.

- Это потому, что мне нужна именно ты, - сказал я чистую правду, не желая добавлять в этот вечер больше ничего.

---

Это были самые волшебные Рождественские каникулы за все мои тридцать лет. Никогда, никогда я не был так счастлив. Даже в детстве. Даже когда впервые поцеловался, даже когда впервые занимался любовью с Лорен – моей первой девушкой, даже когда Крис стала моей женой. Нет, это все не то. Я впервые чувствовал, что у меня появилась семья. Не родители, сестра, друзья, племянник… А именно моя семья. Белла и Оли.

Все время я проводил с ними. То играя с Оли, выдумывающей всевозможные детские забавы и активно реализующей их посредством взрослых, согласных виться в веревки под ее пухленькими пальчиками. То погружаясь в общение с Беллой, узнавая ее и постепенно раскрываясь перед ней. Мы гуляли по лесу, ходили к озеру, просто сидели в гостиной перед камином. Вечером мы неизменно вдвоем укладывали спать детей, а сами шли в нашу спальню. Я уже не сомневался, что это наша спальня, и даже вещи Беллы еще двадцать шестого декабря переехали сюда.

Все ночи Белла была в моих объятьях. И ни разу мы не занимались любовью. Мы целовались, ласкали друг друга и руками, и губами, но только невинно. Была невидимая граница, установленная Беллой, которую мы не переходили. Как только я, забывшись от желания, сжимал упругую грудь или проникал рукой под сорочку, лаская бедро и попку девушки, Белла заметно напрягалась и замыкалась, хоть и не отстранялась и не останавливала меня. Но мне не хотелось быть настойчивым с ней в постели. Наверно, мог бы, вряд ли она оттолкнула бы меня, если бы я пошел дальше, я бы просто ласками заставил ее забыться, как и я сам. Но я хотел, чтобы Белла сама приняла решение, что хочет быть со мной во всех смыслах. Я не спешил, у нас впереди вся жизнь.

Я точно знал, что никогда, больше никогда в жизни, не отпущу от себя Беллу. Я понял, что это моя женщина. И я знал, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы и она приняла это. Сама.

---

Я вздрогнул, когда в Новогоднюю ночь, танцуя со мной под медленную романтичную мелодию, Белла сказала, что уезжает на следующий день. Все во мне кричало «Нет! Нет! Только не отпускай сейчас! Не сейчас! Не тогда, когда она еще не знает, не понимает, насколько она нужна мне!»

- Как? Белла, пожалуйста, не уезжай, останься, - озвучил я только часть своих мыслей.

- Эдвард, это неудобно, - неловко объясняла она. - Я приехала с Элис, а они едут завтра, у Джаспера работа.

- Я знаю, почему им надо ехать, - прервал я нелепые объяснения, - но ты… Ну, не уезжай завтра, - я был готов умолять ее остаться. - Еще хотя бы день. Останься настолько, насколько сможешь, - «Белла, прошу тебя! Останься со мной на всю жизнь» - кричал мой взгляд. - Я сам отвезу тебя. Через пару дней мы все едем в Сиэтл.

Любимая сжала губы в тонкую линию и медленно кивнула. Меня озадачило это противоречие.

- Ты останешься? – спросил я с надеждой.

- Да.

От этого тихого согласия мое сердце переполнилось радостью и, не обращая внимания ни на кого вокруг, не замечая Хейлов, растворенных друг в друге, как и мы пару минут назад, я подхватил Беллу на руки и закружил. Ее веселый смех наполнял меня счастьем и уверенностью, что все может быть, все будет так, как я хочу.

- Я тоже так хочу! - прервал нас звонкий детский голосок. И поставив Беллу на ноги, я подхватил сонную кроху, заставив ее завизжать от радости.

Напоив малышку молоком, мы снова отнесли ее спать и чуть не опоздали к бою часов.

Впервые за свою взрослую жизнь мне захотелось загадать желание в Новогоднюю полночь. И желание казалось таким детским, таким простым. Я хочу быть счастливым. Я произнес это мысленно, прочувствовав каждую букву. Нет, не так. Я хочу быть счастливым с Беллой. Нет, снова не то. Я хочу быть счастливым с Беллой, с нашим ребенком и, конечно, с Оли. Я хочу счастливую семью. Я люблю эту женщину. Я хочу, чтобы наша рождественско-новогодняя сказка продлилась всю жизнь.

Запив мое загаданное желание шампанским, я скрепил его поцелуем. Нет, в этот раз я не был так нежен, я заявлял о своих правах. Мои губы со всей страстью обрушились на мягкие губки Беллы. Мой язык властно исследовал рот любимой, не встречая ни малейшего сопротивления. А мои руки крепко сжимали в объятьях ее тело, страстно изучая все его соблазнительные изгибы. И Белла отвечала мне с не меньшим рвением, целуя в ответ, лаская, поддаваясь мне.

Естественно, что и в эту ночь мы оказались в нашей спальне, на нашей кровати, которая уже была переполнена нашей нежностью, в этот раз мы сгорали от страсти. Стиснув зубы, сдерживая себя, я провел рукой по бедру Беллы, подбираясь к самым сокровенным местам на ее теле. И простонал от осознания счастья, когда она не остановила меня, позволяя ласкать упругую попку, позволяя двигаться дальше, позволяя любить ее без остатка…

- Ты уверена? - только мягко спросил я. Мне нужен был ее ответ. Я хотел, чтобы и она была со мной осознанно, не под влиянием момента, страсти или давления с моей стороны.

- Да, - выдохнула любимая, запрокидывая голову, открывая тонкую шею для моих поцелуев.

И все было особенным. Изящное тело, изгибающееся мне навстречу и послушно реагирующее на каждую ласку. Тонкие пальцы, коснувшиеся каждого дюйма моего перевозбужденного тела. Поцелуи, сводящие с ума, доводящие до исступления. Мои губы, жаждущие исследовать каждую клеточку любимой. Стон, слетающий с губ девушки, когда я наконец-то проникаю в нее. Язык Беллы, рисующий влажные узоры на моих груди и шее, пока я веду нас к пику, к пику страсти, удовольствия и взаимной любви.

- Теперь я тебя никуда не отпущу, - прошептал я в каштановую макушку, едва отдышавшись от пережитого удовольствия.

- Мне надо будет быть на работе, - попыталась возразить она, щекоча губами и дыханием мою грудь.

- Глупости, - отрезал я ее попытки сопротивления. - Зачем моей жене работать?!

- Кому? – вскрикнув, Белла резко села в постели, не заметив, что при этом одеяло слетело с ее тела, обнажив для меня ее совершенную грудь с тугими сосками, так и зовущими их поцеловать.

- Тебе, - просто ответил я, возвращая любимую в свои объятья и снова доказывая всю серьезность моих намерений.

А в следующее Рождество нас было уже четверо…

---

Редакторы: Koshka88 и LoveHurts

Ф О Р У М