Глава 1. Николь

Сидя перед зеркалом, я наносила последние штрихи макияжа. Пудра оттенка слоновой кости приятно ложилась на кожу, покрывая тоненькую сеточку морщин на лбу. Слишком часто в прошлом я проявляла заинтересованность, приподнимая брови вверх, при этом, морща лоб. Мама вечно ругала меня за дурную привычку, приведшую к теперешним комплексам, связанным с моим внешним видом.
Подходя всё ближе к отметке тридцать лет, я чувствовала себя абсолютной занудой, которая давно уже разменяла третий десяток. Любимый “Космо” утверждает, что подобное состояние наступает либо у девушки, страдающей глубочайшей депрессией, либо у пятидесятилетней женщины, переставшей выглядеть, как Хайди Клум. Что ж, я бы совсем не парилась из-за лишней линии на лбу, если бы не сегодняшняя встреча со старыми друзьями.
Сегодня мы с моим благоверным должны были посетить один из обязательных светских раутов. Организатор вечера – Миранда Стивенсон, моя закадычная школьная подруга. Мы с Менди сто лет не виделись с тех пор, как она переехала в Ирландию. Гарри, её муж терпеть не мог Нью-Йорк, поэтому увез тусовщицу и завсегдатая всех вечеринок в скучный Клифден. Там она превратилась в примерную мать семейства - миссис О’Мелли. Вернулась Менди на родину, чтобы повидать свою маму, а также продемонстрировать старым друзьям, что она ещё в строю, не смотря на то, что уже третий раз находится в интересном положении. Хотя какое оно интересное, если в двадцать девять ты носишь под сердцем уже третье чадо.
Глубоко внутри меня просыпалась зависть к этой милой и весёлой женщине, с которой я сидела за одной партой много лет. Она имела то, чего мне с любимым не удавалось получить на протяжении последних семи лет.
Врачи разводили руками: реальных проблем со здоровьем у нас с мужем не было, да и возраст был куда более продуктивным, но по каким-то неведомым причинам потомства у нас пока не было. Я всегда вставляла это обнадеживающее “пока" во все предложения, касающиеся детей. Я знала, что обязательно почувствую трогательный трепет внутри себя. В прошлом я уже чувствовала маленькую жизнь под сердцем, но тогда всё закончилось слишком печально...
У меня был любимый мужчина, но, увы, я для него любимой не была. И, словно по мановению руки самой Судьбы, зародившаяся во мне крошечная жизнь покинула меня. Малыш умер вместе с моей любовью к его отцу. Недели реабилитации, и я снова вернулась в привычное русло.
Вскоре я поняла, что Дамиан, с которым я училась в колледже, - совершенная противоположность моего бывшего возлюбленного, и не смогла ответить отказом на его предложение руки и сердца уже спустя полгода после начала отношений. Муж знал обо мне всё и принял меня, хоть я была и подобна затертой треснутой кружке, несмотря на то, что тогда мне было всего двадцать три. Родители были в шоке, но дали согласие на наш брак, зная, что я пережила всего за пару месяцев до замужества.
Морщины снова проступили на упрямом лбу. Я смахнула кисточкой румяна, сжала по привычке губы и поправила темно-каштановые волосы. В тусклом свете они выглядели черными, как смола. Я не стала выпрямлять кудри, оставив сегодня всё как есть и улыбнулась наигранно своему отражению в зеркале. На меня смотрела темноволосая женщина с большими темно-голубыми глазами, бледной кожей и пухлыми губами. Редкое совпадение генетических факторов. Мама говорила мне, что, будучи беременной мной, загадала желание – родить девочку с черными волосами и голубыми глазами. Почти так и получилось.
По привычке я провела ладонью перед закрытыми глазами слева направо, убирая возникшие из ниоткуда кошмарные воспоминания. В психологии этот приём называется “чистка”. Я научилась ему, когда посещала курсы психотренинга в Пенсильванском университете. Этот урок явно не прошел для меня зря - после применения данного приема уже через несколько секунд все монстры из прошлого исчезали за заслонкой из зеленого цвета. Напрасно я надеялась увидеть какой-нибудь другой цвет - перед глазами всегда появлялся лишь цвет весенней травы: насыщенный, сочный зеленый.
По словам профессора Апполини, мне в жизни не хватало спокойствия. Она искренне удивлялась, почему её студентка в столь юные годы, ведя не слишком насыщенную жизнь, жаждет спокойствия и умиротворенности. Я и сама не знала. Или не хотела знать по молодости и по глупости.
Знакомое сочетание слов полоснуло по груди, словно холодное лезвие, но я впилась ногтями в ладони и шепотом произнесла, глядя в зеркало:
- Ты никогда не увидишь этого подонка, Николь. Он исчез навсегда. Ты счастлива, и всё хорошо.
Услышав шаги на лестнице, я вовремя умолкла. Смягчив выражение лица, я взглянула на дверной проем, в котором вскоре появился мой личный спаситель.
- Никки, я думал, ты уже готова, - произнес Дамиан своим приятным баритоном. Этот голос был способен унять даже самую сильную боль, убить любой страх. - Я подогнал машину к дому, можно уже спускаться.
Большие ладони легли на мои оголенные плечи. Муж с молчаливой просьбой посмотрел на меня - на его шее висел не завязанный галстук. Я развернулась, и, покачивая головой, принялась завязывать узлы из светло-голубого галстука, подходившего к подобранному мной накануне темно-синему костюму и снежно-белой рубашке.
- Ты бесподобен, - тихо сказала я, заканчивая работу с галстуком, и заглядывая в излучающие тепло глаза мужа.
- Спасибо, дорогая. Сам бы я не справился с этой чертовой одежиной, - с ухмылкой признался он. – Одевайся теплее, на улице зябко, - заметил благоверный, подавая мне руку.
Последний взгляд в зеркало: стройная, не лишенная форм женщина со слегка уставшими глазами, облаченная в черное платье на тонких бретельках. За спиной шикарно одетый, чуть выше неё ростом русоволосый мужчина с заостренными чертами лица, заботливо набрасывающий ей на плечи серое пальто. Всё-таки мы идеальная пара. Муж поцеловал меня в лоб и пропустил перед собой в дверях. Его галантность, кажется, бессмертна.
И вот мы уже на подъезде к небольшому уютному отелю “Роу” на Восьмой Авеню. Обычно здесь устраивают приёмы для узкого круга друзей, но это было не во вкусе моей подруги. Менди знала, как привлечь внимание к бизнесу её благоверного. Нет лучшего способа показать, что дела у вас идут отлично, чем устроить пышное торжество в честь беременности, пригласив на него не только друзей, но и полсотни влиятельных инвесторов. Ещё со школы было ясно – если хочешь устроить умопомрачительную вечеринку, попроси помочь Миранду.
Дамиан не любил наши походы по шумным заведениям, заполненным полу-трезвыми занудами, как он называл наших общих знакомых. Наше разное отношение к светским мероприятиям объясняется тем, что мой муж родился в провинции. Маленький милый городок Мидлэнд вызывал у меня слишком много противоречивых эмоций. Дамиан родился в пригороде, недалеко от озера Гурон, а всего в нескольких милях от него проживал некто, разрушивший мою жизнь.
По иронии судьбы моя родная сестрица Синтия наперекор воле родителей в 18 лет выскочила замуж за уроженца Мидлэнда и благополучно укатила в штат Мичиган на постоянное место жительства. Теперь мы с мужем были обречены как минимум два раза в год посещать этот злосчастный городок. Синти, конечно, была безмерно рада каждому нашему визиту, но я всякий раз вздрагивала от тормошащих душу воспоминаний.
Уже в двадцать три года у меня появилось заветное желание: частично потерять память, чтобы всё плохое исчезло, словно его и не было, а осталось лишь хорошее, щадящее моё сердце. К сожалению или к счастью, за последние семь лет амнезия так и не тронула мой разум. Поэтому мне оставалось лишь надевать ледяную маску бесстрастия, дабы не беспокоить лишний раз мужа и близких.
Муж открыл дверь машины и подал мне руку. Я любила красоваться с ним на публике. Мне нравилось, как по нам скользили завистливые взгляды, а женщины перешептывались о том, что я отхватила лакомый кусочек. В их представлении Дамиан был дерзким, самоуверенным и успешным. На самом деле муж был совершенно не таким. Несомненно, успеха хватало в его делах, но он никогда не был заносчив - напротив, настороженно и рассудительно относился ко всем и всему. Заботливым, ранимым, безмерно добрым - вот каким я знала Дамиана. Он был не по годам мудрым и, вопреки всем статьям из моих любимых женских журналов, никогда не смог бы мне изменить. Однажды обманутый уже никогда не сможет обидеть любимого и дорогого человека. Я не доверяла самой себе так, как доверяла мужу. Он был моим поручителем, опекуном, самым нежным любовником. Да, я несомненно отхватила большой кусок счастья, выпив перед этим бочку горячей смолы.
Зависть льстила мне, но если же в глазах людей я замечала хоть каплю жалости, меня просто наизнанку выворачивало. Да, мы с мужем старались забеременеть, но пока этого не случилось. Светские сплетницы, видевшие нас то в одной, то в другой клинике, стали сочинять истории даже о нашем половом бессилии. Удивительно, в какую гнусную крайность готовы кинуться отдельные индивидуумы, обмывая кости совершенно незнакомым людям, при этом не имея или же не желая иметь свою собственную личную жизнь!
Дамиан сжал мою руку, привлекая внимание к напоминающей морского кита Менди, облаченной в пастельное атласное платье-палатку розоватого цвета. Подруга выглядела очень счастливой и энергичной. Наверняка вскорости она собиралась произвести на свет тройню как минимум.
Муж улыбнулся мне, и в его глазах промелькнула искра надежды. Я слегка кивнула ему с уверенностью, говоря без слов, что нас впереди непременно ждет такое же чудо. Не снимая с лица улыбку, я направилась к дорогой подруге, таща за руку любимого. Внезапно в поле моего зрения появился некто, кого я не планировала здесь увидеть. Я бы сказала, не планировала увидеть в этой жизни.
Моя маленькая вселенная пошатнулась от небольшого толчка. Что-то треснуло внутри меня.

Предыдущая глава || Следующая глава