Эдвард подошел к связанной полукровке и остановился рядом, пытаясь сосредоточиться.
Отвлечься от мыслей родных и друзей – яростных, ненавидящих, тоскливых… не слышать их, не думать самому, как бы трудно это ни было. Он уже читал мысли пленницы – тогда, в деревне – и почти не сомневался, что они снова будут источать ненависть и страх, как это было сразу после боя, когда она готова была покончить с собой, только чтобы не остаться в плену у «желтоглазых», которые представлялись ей исчадиями ада.
Девушка лежала с закрытыми глазами, но, судя по тому, как напряглось её небольшое худощавое тело, бодрствовала и знала о его приближении.
Думала полукровка довольно отчетливо, её родной язык он понимал в достаточной степени, но это практически и не требовалось – мысли далеко не всегда были облечены в слова, преобладали яркие, насыщенные эмоциями образы. И всё-таки задача оказалась непростой. Эдвард быстро понял, что напрасно подошёл так близко – в его присутствии девушка просто не способна была думать ни о чем, кроме неотвратимой жестокой расправы. Мысли её путались, обрывались, в них то и дело возникало перекошенное смертельной ненавистью лицо Эммета, видимо, казавшегося пленнице самым опасным из «желтоглазых».
Он разочарованно вздохнул и отошёл на несколько метров в сторону, стараясь производить как можно больше шума. Вскоре полукровка, убедившись, что никто не обращает на неё особого внимания, расслабилась и задышала спокойнее. Эдвард снова сосредоточился – и услышал совсем не то, чего ожидал. В мыслях девушки он не смог, как ни старался, уловить прежней ненависти и безысходного отчаяния.
Страх, настороженность? Да, безусловно, но страх вполне объяснимый, учитывая обстоятельства. Ведь она прекрасно сознавала, что все воспринимают её как одну из тех, кто с помощью дьявольской хитрости отнял у них Несси.
Эдвард снова вспомнил, как видел глазами Леа, какая паника охватила пленницу, когда после ухода врагов к ней приблизилась Сенна. Связанная полукровка корчилась на камнях, пытаясь отползти, отчаянно сопротивлялась попыткам поставить её на ноги, лепетала бессвязные извинения на смеси испанского и своего родного наречия, умоляла не причинять ей боли… И затихла, только оказавшись на плече у «амазонки».
Что еще было у неё в мыслях сейчас, кроме страха? Преобладало, пожалуй, любопытство, то и дело переходящее в недоверчивое изумление… И чаще других возникал образ Эсме – причем, несомненно, с положительной эмоциональной окраской.
Закончив слушать мысли пленницы, Эдвард отыскал глазами мать. Она стояла на том же месте, где полчаса назад попрощалась с Карлайлом, Беллой, Элис и Джаспером. Всё в её позе и выражении лица говорило о глубочайшей печали. Эдвард подошёл к ней и молча обнял за плечи. Эсме так же безмолвно прижалась лбом к его плечу. Её душили сухие рыдания, а он с трудом держался, слушая горькие тоскливые мысли, в которых не было и тени надежды. Как хотелось бы ему найти слова утешения, пообещать, что с Несси всё будет хорошо, что он не допустит… Эдвард усилием воли сдержал порыв отстраниться от Эсме и просто-напросто уйти, чтобы побыть немного в тишине.
В эти минуты он проклинал свой дар, вынуждающий слушать траурный хор чужих мыслей, когда едва хватало сил справляться с собственными.
Взяв себя в руки, он тихо сказал:
- Ты нужна мне, мама. Пойдём.
Она машинально кивнула и последовала за Эдвардом, не задавая вопросов, да и в мыслях не очень интересуясь, зачем понадобилась ему. Увидев, что они идут к полукровке, Эсме вздрогнула и остановилась. «Нет!.. После того, как Несси… нет!» - услышал Эдвард её мысленный стон. Он обернулся и, дотронувшись до руки матери, чуть слышно сказал:
- Нужно развязать её, и лучше всего, если это сделаешь ты. Она безвредна, к тому же думает о тебе с симпатией. Не волнуйся, я буду следить.
Эсме тяжело вздохнула и, помедлив, кивнула.
- Её зовут Баниико, - голос женщины дрогнул. – Я всё сделаю, не беспокойся, - она слегка сжала руку сына и, отпустив её, направилась к полукровке. Быстро распутала лиану и подала девушке руку, чтобы помочь встать. Та попыталась пошевелиться, но с губ её сорвался жалобный стон, тут же оборвавшийся и сменившийся испуганным взглядом. Эсме догадалась, что у пленницы затекли руки и ноги. Хоть они и старались не затягивать лиану очень уж туго, но девушка оставалась связанной слишком долго, чтобы это могло пройти бесследно. Ни секунды не раздумывая, Эсме опустилась на колени и начала осторожно растирать руки и ноги полукровки.
Уже отошедший было от матери Эдвард остановился, услышав её мысли: «Горячая… и запах! Как Ренесми… девочка моя! Нет, не могу, не могу! Но ей больно…» - и, обернувшись, с удивлением увидел, что лицо Эсме совершенно спокойно, а руки уверенно и легко порхают над телом пленницы. Только плотно сжатые губы да слегка сдвинутые брови могли бы поведать внимательному взгляду о внутренней борьбе, которая шла сейчас в мыслях женщины.
К Эдварду подошла Кашири.
- Может быть, лучше я?.. – она не договорила, но он понял, о чём речь, и задумчиво покачал головой.
- Не стоит. Мне кажется, ей так легче. – И Кашири, помедлив, кивнула.
- Тогда мы с Зафриной пробежимся вокруг, не следует расслабляться. Кто знает, что они еще задумали.
- Подождите, я с вами, - подал вдруг голос уже задремавший было рядом с Джейкобом Сет. Кашири удивлённо взглянула на оборотня, но быстро справилась с собой и спокойно ответила, как будто ничего необычного не произошло:
- Ты бы лучше поспал. А если плохо спится на пустой желудок, сбегай в деревню. В человеческом виде, разумеется, - улыбка едва заметно тронула её губы. – Купи еды на четверых, - тут лицо «амазонки» погрустнело. – Джейк, правда, вряд ли будет есть, зато наша пленница наверняка проголодалась. Вот, возьми, - и Кашири сняла с пояса слабо звякнувший мешочек. Но Сет попятился к палатке, протестующе подняв руки.
- Что вы, не нужно! У нас есть деньги, мы поменяли в аэропорту, - увидев, что его отказ явно огорчил женщину, парень торопливо добавил: - Только объясните мне, пожалуйста, что здесь можно купить на эти бумажки.
Кашири пожала плечами, но лицо её прояснилось.
- Я не очень сильна в человеческих делах, но знаю, что в крайнем доме у реки хозяева с удовольствием продадут тебе еду – они привыкли снабжать путешественников. Не соглашайся сразу на цену, которую запросят, тогда не переплатишь лишнего… разве что совсем чуть-чуть, - усмехнулась она.
- Хорошо! – видно было, что мысль о завтраке пришлась оборотню по вкусу. – Леа, ты со мной? – спросил он бодро, но тут же осёкся, вспомнив о несмываемой «боевой раскраске» сестры.
- Нет уж, - ядовито ответила ему из палатки Леа. – В ближайшие две недели дежурным по кухне будешь ты. Художник!..
Тем временем усилия Эсме принесли свои плоды, и пленная полукровка, пошатываясь и морщась от боли, смогла встать на ноги… И тут же подобострастно склонилась перед Эсме, бормоча что-то на непонятном той языке. Женщина беспомощно оглянулась, и Эдвард поспешил ей на помощь.
- Она благодарит и почему-то обещает тебя… подожди… накормить? – вопросительно закончил он фразу, не веря тому, что услышал. Подбирая слова, он заговорил с девушкой на её родном наречии. Та усиленно закивала, упорно глядя в землю. – Да, я ничего не перепутал, - озадаченно сказал Эдвард и протянул руку к пленнице, чтобы приподнять её лицо и посмотреть в глаза. Она в ужасе шарахнулась от него, но тут же, словно спохватившись, снова застыла на месте с опущенной головой и сложенными на груди руками. И опять торопливо заговорила, теперь уже на испанском, который понимали все присутствующие:
- Простите, пожалуйста, сеньор, это больше не повторится. Я просто не ожидала… Не нужно меня наказывать, я буду вести себя хорошо! Я сделаю всё, что вы скажете.
- Этого только не хватало! - расстроенно воскликнул Эдвард, слыша не только слова, но и мысли полукровки. – Это же чёрт знает что такое!
Девушка внезапно резко побледнела и рухнула на колени, глядя на Эдварда полными слёз глазами. Он понял, что пленница неправильно истолковала его слова и интонацию, и постарался говорить как можно мягче, подбирая простые слова:
- Встань, Баниико… - Полукровка дёрнулась, как от удара, при звуке своего имени, произнесённого без угрозы и гнева. Потом встала, опасливо поглядывая на Эдварда. – Не надо бояться и ни в коем случае не нужно никого из нас кормить. Ты видишь наши глаза, как ты думаешь, почему они такого цвета? - Девушка молчала, а услышав её мысли, Эдвард снова чуть не вышел из себя, но вовремя удержался, сказав только: - Можешь говорить свободно, здесь не нужно ждать разрешения.
Полукровка нервно облизнула пересохшие губы и хрипловато ответила:
- Нам говорили - это потому, что вы питаетесь кровью детей, а у них недостаточно сильная кровь.
- Человеческих детей? – переспросил Эдвард. Ему нужно было, чтобы девушка сказала это вслух.
- Да. И теми из нас, кто не достиг трёхлетнего возраста. Говорили, что мы должны защитить наших младших сестёр, но… - она снова замолчала.
- Продолжай, Баниико, - подбодрил её Эдвард.
- Но я видела, как сильно эти сеньоры… - она посмотрела на Эсме, Розали и Сенну, - не хотели отдавать свою низшую… слышала, как они разговаривали с ней.
- Низшую? - недоуменно спросил подошедший поближе Эммет.
Полукровка испуганно покосилась на его мощную фигуру и поспешно объяснила прерывающимся голосом:
- Низшую, как я. Родившуюся от высокородного сеньора, снизошедшего до смертной женщины. Я слышала, что сеньоры называют вашу низшую Несси. Поняла, что все они любят её и как будто даже… считают равной себе. И я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь питался от неё. Хотя… конечно, она уже взрослая… - и девушка замолчала, снова уставившись на свои босые ноги.
- Это неправда, Баниико, - негромко сказала Эсме по-испански, кладя руку на плечо полукровки. – Мы не пьём ни человеческой крови, ни крови тебе подобных и питаемся исключительно кровью животных. Кто-то ввел тебя в заблуждение.
- Да, сеньора, - заученно согласилась девушка, всё так же не поднимая головы.
- Посмотри на меня, пожалуйста, - печально попросила Эсме, и пленница, вздрогнув, подчинилась, робко поглядев на неё. – Мы не будем больше связывать тебя. Никто из нас не причинит тебе боли. Мы хотим только расспросить тебя кое о чём. Как я тебе уже говорила, мой сын читает мысли, поэтому лгать бесполезно. Ты ответишь на наши вопросы?
Полукровка молча опустила голову. Можно было бы принять это за знак согласия, но Эдвард разочарованно покачал головой, услышав её панически мечущиеся мысли. Девушка буквально разрывалась между желанием угодить своей новой «сеньоре» и страхом перед старыми хозяевами, и главной целью было избежать наказания – при этом правды от неё, разумеется, ждать не приходилось.
- Какого чёрта! – в бешенстве прошипела Розали. – Несси у этих мерзавцев, а мы тут цацкаемся с пленной девицей, как с какой-нибудь принцессой на горошине. Пусть только попробует не выложить всё, что знает, я вытрясу из неё нужные сведения, сейчас не время играть в благородство!
Роуз говорила по-английски, но пленница явно догадалась, о чем шла речь. Она исподлобья обвела взглядом собравшихся вокруг неё вампиров, но, увидев сплошь хмурые лица, снова испуганно потупилась. Все или почти все были согласны с тем, что сказала Розали. Только Эсме неодобрительно качнула головой, но и она промолчала, выжидательно глядя на Эдварда.
- Правильно, крошка! – решительно поддержал спутницу жизни Эммет. – На войне как на войне! Так что если не захочет говорить по-хорошему, придется по-плохому…
- И чем тогда, по-вашему, мы для этой девочки будем отличаться от подонков, которые сделали её такой? – тихо спросил Эдвард. – Баниико всего пять лет. Она ничего не видела, кроме того чудовищного инкубатора, в котором выросла. Почти ничего не умеет, только беспрекословно подчиняться… и убивать.
- Пять лет? – ошеломлённо отступил Эммет.
- Всё равно! – неуступчиво отрезала Розали. – А нашей Несси – семь. Но вряд ли там, где она сейчас, это кого-нибудь волнует. И если моральные принципы будут мешать выручить нашу малышку, вот что я вам скажу: к чёрту моральные принципы!
- Такая же «девочка» чуть не убила Джейкоба! И эта, если что, тоже не упустит случая свернуть кому-нибудь из нас голову! – вмешалась в разговор Леа. – Я согласна, жалость на войне неуместна.
- Жалость уместна всегда, - неожиданно твёрдо возразила Эсме. – Иначе можно быстро превратиться в подобие своих врагов, а это неприемлемо… даже если сейчас нам кажется, что на время можно отступить от своих принципов, - и она так посмотрела на Розали, что та, не выдержав, отвела взгляд, напоследок что-то сердито пробормотав.
Леа фыркнула и явно хотела язвительно возразить, однако вместо её голоса раздался другой – хрипловатый и тихий, но властный:
- Это не обсуждается, Леа. Мы не такие. Несси этого не одобрила бы, поэтому всё. Разговор окончен. Точка. – Джейк стоял в нескольких шагах от сгрудившихся вокруг полукровки вампиров, избегая смотреть на пленницу. Услышав мысли оборотня, Эдвард только тихонько вздохнул.
- Баниико, - снова обратился он к девушке и продолжил по-испански: – Ты ведь знаешь, какое нас постигло несчастье. Мою дочь, любимицу всей нашей семьи… - он переждал мешающий дышать спазм в горле, - унесли неизвестно куда, и ты можешь помочь нам найти её... и вернуть.
Полукровка стояла неподвижно, по-прежнему глядя в землю, только плечи её едва заметно вздрагивали. Выждав несколько секунд, Эдвард повторил то же самое на родном для неё наречии кандоши. Девушка нервно сглотнула, но не сказала ни слова.
- Дай ей немного времени, Эдвард, - осторожно посоветовала Кашири. – Жаль, Джаспера нет, а сейчас, кажется, как раз он пригодился бы больше всего... и не только ей.
- Да, придётся подождать, - согласился он. – И ещё… она хочет пить, только боится попросить.
- Сейчас, - кивнула Кашири и мгновенно скрылась в доме. Эдвард краем глаза заметил, что пленница подняла голову и жадно посмотрела вслед «амазонке». Немного помедлив, он отошёл, понимая, что Кашири права – сейчас одним неосторожным словом можно испугать или насторожить девушку, поэтому лучше не давать воли нетерпению и гневу. Тем более, что он уже слышал, как страх в её мыслях временами сменяет робкая надежда…
***
Ренесми проснулась, медленно выплывая из забытья. Ощущения были ей знакомы – точно так же она чувствовала себя, когда пришла в сознание в хижине Жуана: боль горячо пульсировала в висках, к горлу подступала тошнота. Несси открыла глаза, и взгляд её упёрся в низкий серый потолок с одинокой лампой «дневного света».
Девушка осторожно пошевелилась, стараясь не застонать. Удивительно, но руки и ноги на этот раз были свободны, хотя она смутно припомнила, как её приковали к носилкам… потом было лицо незнакомого вампира – смуглое, с резкими чертами… и почти сразу за грубой холодной хваткой – острая боль в левой руке, быстро сменившаяся чувством жара по всему телу. «Противоядие», - вспомнила Несси и поняла, что, вероятно, ей ввели ещё и снотворное, потому что больше она почти ничего не запомнила, буквально через несколько минут впав в тяжёлое забытьё. Похитители перестраховались, чтобы она вела себя спокойно и не могла видеть, куда её несут.
Возможно, виной тому было остаточное действие снотворного, но Ренесми совершенно не испытывала страха. Самым сильным чувством была горечь из-за разлуки с семьёй. Девушка понимала, что родные сейчас сходят с ума от тревоги за неё, ей было невероятно жаль родителей, Джейка… но того леденящего ужаса, который нахлынул на неё в пещере, когда она поняла, что происходит, теперь не было и в помине.
Что ж, пора было оглядеться. Несмотря на головокружение и тошноту, усиливающиеся при малейшем движении, Несси повернулась на бок и обнаружила, что находится в крошечном тускло освещенном помещении со стенами, полом и потолком из серых железобетонных плит. Ни окон, ни дверей видно не было. Она лежала на узкой металлической кровати, кроме которой в этом… бункере не было никакой мебели, если не считать чего-то вроде ширмы в дальнем углу. Подождав, пока немного стихнет сжимающая голову боль, девушка попыталась сесть. Комната начала бешено вращаться, кровать, казалось, уходила из-под неё, крутясь и раскачиваясь, но Несси продолжала медленно подниматься, пока не сумела сесть, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. Простыня соскользнула с плеч, и она увидела, что совершенно раздета. Скудная обстановка комнаты не давала оснований надеяться, что одежда аккуратно сложена в каком-нибудь шкафу или комоде.
Ренесми досадливо покачала головой и встала босыми ногами на бетонный пол, прихватив с кровати простыню. Еще один приступ головокружения оказался гораздо слабее предыдущего. Не прошло и минуты, а она уже смогла отпустить спинку кровати. Соорудив на себе из простыни что-то вроде туники, девушка медленно направилась к ширме, чтобы узнать, что за ней скрывается. Но в этот момент позади неё раздался тихий металлический щелчок, и Несси пошатнулась, слишком резко обернувшись на звук.
Одна из стенных плит начала медленно отходить в сторону, открывая прямоугольный дверной проём, в котором возникла высокая бесформенная фигура в тёмной мантии с капюшоном.
- О, наша гостья проснулась, - услышала она тошнотворно ласковый мужской голос, который, несмотря на всю его обволакивающую бархатистость, вызвал ощущение чего-то скользкого и опасного, как обвившаяся вокруг ствола змея. Девушка невольно поёжилась, несмотря на то, что в помещении было тепло, и машинально запахнула поплотнее свою импровизированную тунику.
Непрошеный гость – или, скорее, хозяин – сделал плавный скользящий шаг в помещение. Несси невольно отступила на шаг назад. Вампир хохотнул и сказал на хорошем английском с еле уловимым акцентом:
- Что я вижу? Ренесми Каллен, кажется, далеко не так бесстрашна, как сообщали мои наблюдатели. Придётся наказать их за невнимательность.
Несси понимала, что незнакомец просто дразнит её, но характер, как водится, взял верх над разумом – она застыла на месте и гордо подняла голову, вызывающе глядя в глаза вампира, затенённые нависающим капюшоном.
- А знаешь ли ты, Ренесми Каллен, - продолжал тот, внезапно став совершенно серьёзным и резко изменив тон с игривого на презрительно-властный, - что за один подобный взгляд на меня или другого высокородного бессмертного любая полукровка из этого замечательного сообщества заплатила бы очень дорого?
Несси молчала, не отводя взгляда. Она не совсем поняла фразу незнакомца, но угроза в его голосе была совершенно недвусмысленной.
- Вижу, ты еще не уяснила, где и на каких правах находишься. Похоже, придётся организовать для тебя вводную лекцию… и небольшую экскурсию. А пока усвой азы, доступные даже детям: низшие ни при каких обстоятельствах не должны глядеть в глаза высокородным. Это расценивается как проявление открытого неуважения. При встрече с высокородным сеньором низшая обязана опустить голову и смотреть вниз. Низшим запрещается говорить, адресуясь к высокородным, без особого на то разрешения. Обращаясь к высокородному, низшая должна называть его сеньором. Меня следует именовать господином. Любые приказания высокородных выполняются немедленно и беспрекословно. Малейшее неповиновение немедленно карается. Тебе всё ясно, Ренесми Каллен? – тон вампира теперь был откровенно угрожающим.
- Нет, - упрямо ответила Несси, не дожидаясь «особого разрешения». – Меня доставили сюда против воли, заставив подчиниться с помощью подлого коварства. Поэтому я не считаю себя обязанной выполнять какие-то правила или соблюдать установленные здесь кем-то законы. Меня не касаются ваши странные запреты и извращённые традиции. Подчиняюсь я только своим родителям и официальным властям, а слепой покорности от меня лучше не ждать никому. Кстати, вы даже не представились, а это не очень-то вежливо, - и она замолчала, гордо глядя на незнакомца.
Лицо пришедшего перекосила злобная гримаса. Он уже не пытался выглядеть ни радушным хозяином, ни невозмутимым ментором. Впрочем, крошечной паузы вампиру хватило, чтобы овладеть своими эмоциями. Ответ его прозвучал холодно и равнодушно:
- Ну что ж, Ренесми Каллен, - он чуть заметно выделил интонацией её фамилию. – Тем сильнее будет твоё разочарование.
Миг – и вампир исчез с лёгким шорохом шёлка мантии. Бетонная плита почти беззвучно встала на место, негромко лязгнул механизм замка. Несси вновь осталась одна.
Теперь, когда не нужно было казаться сильной, она еле удержалась от рыданий, до боли прикусив губу, но слёзы всё-таки хлынули рекой. Забыв, зачем встала, девушка вернулась на кровать и легла лицом к стене, свернувшись в клубочек. Она чувствовала себя маленькой и слабой. Как же ей не хватало сейчас родителей… Джейка, его сильных, надёжных рук! Несси заплакала ещё горше, вспомнив, каким был Джейкоб, когда она расставалась с ним у пещеры: бледным, задыхающимся от слабости при малейшем движении… Её утешало то, что похитители выполнили условие договора, передав Белле противоядие для волка… но стоило только подумать об этом, как перед её мысленным взором сразу же возникло лицо матери. Искажённое страданием, с погасшими глазами – там, в пещере, когда она объясняла уже и так всё понявшей Несси, что произошло. И безжизненное, похожее на маску, пугающее своим неестественным спокойствием – на глазах у похитителей, у склона горы.
В конце концов, устав плакать, девушка забылась беспокойным сном, из которого её грубо вырвал сильный толчок в плечо. Несси открыла глаза и увидела над собой незнакомое смуглое девичье лицо. Почувствовав невольное облегчение от того, что это был не давешний вампир, она вопросительно посмотрела на девушку.
- Вставай! – потребовала та по-испански и небрежно бросила на кровать какой-то серый свёрток. Ренесми встала, поправив на себе тунику из простыни, и взяла его в руки. Это оказались полотняные брюки на лямках и блуза с короткими рукавами. На незнакомке была практически такая же униформа, только темно-синего цвета, как на тех полукровках, которые были у пещеры. – Одевайся! – последовал короткий приказ, и Несси нерешительно огляделась, пытаясь сообразить, где она могла бы переодеться. – Быстро! – начальственным тоном рявкнула девица. Ренесми, нахмурившись, прикусила губу. Она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали, и стеснялась переодеваться даже при матери. – Тебе помочь? – неприязненно осведомилась незнакомка.
- Не нужно, - буркнула в тон ей Несси и сделала шаг в сторону ширмы, но тут же застыла на месте, остановленная грубым окриком:
- Стоять! Я тебя не отпускала!
Ренесми больше всего хотелось швырнуть одежду на пол и демонстративно улечься на кровать, но она настолько неуютно чувствовала себя в простыне, что сочла за лучшее на время забыть о стеснительности. Она попробовала надеть брюки, не снимая своей «туники», но полукровка рывком сдёрнула с девушки простыню и презрительно ухмыльнулась:
- Так и знала, ничего особенного, только белая, как молоко.
Побледнев от унижения, Несси мгновенно натянула брюки и блузу – прямо на голое тело, поскольку никакого нижнего белья к этой мешковатой униформе не прилагалось. Довольно хмыкнув, незнакомка изрекла:
- Следуй за мной! – и повернулась к выходу.
Но Ренесми, вместе с одеждой обретшая необходимую для общения с этой грубиянкой уверенность в себе, и не подумала двинуться с места.
- Во-первых, ты не представилась, - упрямо сказала она в спину полукровке. – А во-вторых, прежде чем следовать за кем бы то ни было, мне нужно воспользоваться туалетом.
Сдавленно пробормотав что-то весьма напоминавшее ругательство на незнакомом языке, девица остановилась и обернулась к Несси.
- У тебя пять минут, - прошипела она, ткнув пальцем в направлении ширмы. И неохотно добавила, так как девушка продолжала выжидательно смотреть на неё: – Обращайся ко мне «старшая», остальное тебя не касается.
Несси кивнула и быстро направилась к ширме. Удивительно, но за раздвижной перегородкой оказался примитивно оборудованный туалет и душевая кабина. «Как в тюремной камере», - мельком подумала девушка. Правда, не только принять душ, но даже вымыть руки не удалось – краны не работали. Она подавила разочарованный вздох – с самого пробуждения ей очень хотелось пить – и, протерев руки и лицо влажной салфеткой из пачки, лежащей на краю раковины, вернулась к полукровке, которую мысленно уже иронически окрестила «командиршей». Не преминув сердито фыркнуть, та молча двинулась к выходу из камеры. Несси пожала плечами и пошла за ней.
За дверью оказался узкий коридор, в котором тоже не было окон. Длинный ряд табличек с номерами на стене свидетельствовал о том, что камера, в которой держали Несси, была далеко не единственной. Во всяком случае, на ближайшей табличке девушка прочитала номер «И-21». Пока она гадала, что могла означать буква «И», они дошли до тупика в конце коридора. «Командирша» сняла с шеи толстую металлическую цепочку с фигурным ключом и открыла массивную стальную дверь, за которой, к изумлению Несси, обнаружилась кабина лифта. Сопровождающая зашла внутрь, жестом приказав девушке следовать за ней. Та не без любопытства подчинилась. Тем же ключом полукровка привела в действие механизм лифта, и кабина устремилась вверх. Через несколько секунд Несси почувствовала толчок – подъём был закончен.
«Командирша» еще раз воспользовалась своим ключом, чтобы открыть дверь кабины, - и девушка вынуждена была сощуриться из-за ударившего в глаза яркого света. За дверью оказался залитый горячим полуденным солнцем широкий бетонированный двор, скорее похожий на плац военного городка. По периметру тянулись длинные хижины, которые так и хотелось назвать бараками за их уныло-одинаковый казённый вид. В дальнем углу возвышалось какое-то непонятное сооружение, накрытое выгоревшим на солнце брезентом. По двору с сновали в разных направлениях полукровки в одинаковой униформе, отличавшейся только цветом. Несси взялась было считать местных обитательниц, но провожатая сердито рыкнула на неё, и подсчёты пришлось прервать на семнадцати.
Шагая рядом с «командиршей» через двор, девушка продолжала осматриваться вокруг. Она заметила, что территория этого «военного городка» была со всех сторон обнесена высоким железобетонным забором. «Всего-то!» - пренебрежительно подумала Несси, но тут же разглядела, что верх забора оплетён толстой металлической проволокой, через которую, судя по тихому гудению, не ускользнувшему от её тонкого слуха, был пропущен электрический ток. Вероятно, сопровождающая заметила её взгляд, потому что язвительно буркнула, покосившись на девушку:
- Нравится? – и через несколько шагов добавила: - Не думай, что отсюда можно сбежать. Некоторые пытались.
Ренесми показалось, что в конце этой фразы голос «командирши» дрогнул и плечи слегка опустились. Она внимательно посмотрела на свою провожатую, но та уже снова шла с неприступным видом, высоко вскинув подбородок и равнодушно глядя вперёд.
Вдруг спутница Несси замедлила шаг и с явным облегчением сообщила:
- Всё. Дальше тобой будет заниматься высокородный Акообари.
Девушка увидела, что от дверей ближайшей хижины к ним направляется вампир, невысокий и коренастый, как почти все местные индейцы. Черные волосы были забраны в хвост, сияние кожи под солнечными лучами не позволяло как следует разглядеть его лицо. Когда он подошел вплотную, стало видно, что это красивый смуглый мужчина с правильными чертами лица и внушительной мускулатурой. Впечатление несколько портила презрительная мина, будто навеки застывшая на его физиономии.
Ренесми поразилась тому, как мгновенно изменилось поведение сопровождавшей её полукровки. Наглая и самоуверенная «командирша» на глазах превратилась в покорную подчинённую, безмолвно стоявшую перед вампиром с низко опущенной головой. Недовольно посмотрев на Несси, которая и не подумала последовать примеру своей спутницы, вампир перевёл взгляд на склонившуюся перед ним полукровку.
- Ты не объясняла новенькой правила поведения? – скучающим тоном спросил он. И небрежно добавил: - Можешь отвечать.
- Господин лично преподал ей азы, сеньор, - заторопилась «командирша». – Я слышала…
- Это была твоя работа. Господин освободил тебя от неё? Говори.
- Нет, сеньор, - виновато ответила полукровка. – Просто я подумала…
- Думать – не твоё дело! – резко оборвал её вампир. Ты наказана за невыполнение своих прямых обязанностей. Выбирай: пять минусов или питание вне очереди. Говори.
- Питание, сеньор, - голос полукровки явственно задрожал.
Несси слушала этот странный диалог, и ей казалось, что она перестала понимать по-испански. Зато вампир, похоже, был доволен ответом. Его глаза хищно вспыхнули, он оглядел двор и жестом подозвал к себе одну из полукровок. Кинул несколько непонятных гортанных слов почтительно подбежавшей к нему низенькой девушке в такой же, как у «командирши», тёмно-синей униформе. Полукровка с готовностью встала рядом с Несси, глядя на неё с нескрываемым любопытством. Вампир, не тратя больше времени на разговоры, повернулся и пошёл к хижине, он даже не дал себе труда оглянуться, чтобы проверить, идет ли за ним наказанная. А та шла – неверной походкой, дрожащая, с покорно опущенной головой и сгорбленными плечами.
Они скрылись в хижине. Несси посмотрела на приставленную к ней охранницу.
- Зачем он увёл её? – спросила она коротышку по-испански. Та пожала плечами и сказала что-то вроде «мана аванку». Несси догадалась: полукровка ответила, что не понимает её. Но судя по тому, как быстро девушка отвела взгляд, это было просто предлогом, чтобы не отвечать.
Вампира и «командирши» не было минут десять. За это время Несси, пользуясь равнодушным невниманием своей новой охранницы, пересчитала всех полукровок, прошедших по двору. Их оказалось двадцать девять. Но не исключено, что в бараках были и другие, которые просто не показывались. Незаметно принюхавшись, она убедилась, что в основном этот «военный городок» населён полукровками. Запах вампиров был гораздо слабее. К удивлению Несси, из самого дальнего, отгороженного толстой решёткой уголка двора определённо пахло людьми. Слабый порыв ветерка окончательно убедил её в этом. В той хижине жили люди. Молодые женщины. Ей показалось странным, что все полукровки, которых она видела, были взрослыми или подростками. Вероятно, младших полувампиров держали где-то в другом месте. Впрочем, возможно, дети жили в одном из бараков и сейчас просто спали или обедали. Или учились.
От раздумий её оторвало возвращение вампира с труднопроизносимым именем. Он вышел из хижины и в одно мгновение переместился туда, где стояли Несси и её временная охранница. Мужчина выглядел повеселевшим и довольным, что не помешало ему схватить Несси за запястье холодными и сильными, как клещи, пальцами и прошипеть ей в лицо: «А теперь я займусь
твоим воспитанием, низшая!» Почуяв, чем от него пахнет, девушка в ужасе отшатнулась. Вне всяких сомнений, это был аромат крови полувампирши. Так вот что означало пресловутое «питание»! Она не знала, что и думать, мысли разбегались. А как же вампирский яд? Или он не действует на этих полукровок?
Не ослабляя мёртвой хватки на запястье Несси, вампир бросил несколько гортанных слов коротышке, и та, поклонившись, поспешила к хижине, из которой он только что вышел. Снова повернувшись к своей пленнице, он плотоядно ухмыльнулся и облизнул губы. Ренесми изо всех сил старалась не показать, как ей жутко и противно.
Неизвестно, что случилось бы дальше, но в этот момент к вампиру подбежала полукровка в зелёной униформе и с поклоном протянула ему какую-то карточку. Тот взглянул на неё, разочарованно вздохнул и отпустил руку Несси.
- Встретимся позже, - пообещал он ей с издёвкой. - Если, конечно, не возьмёшься за ум. А пока иди с посыльной.
Несси повернулась к полукровке. Та сурово кивнула и жестом показала направление. Разумеется, обратно в подземелье. Несси молча подчинилась, приноравливаясь к мелким быстрым шагам посыльной. С одной стороны, она, конечно же, испытала облегчение при мысли, что в ближайшее время не придётся иметь дело с этим жутким вампиром… кажется, Акобари? Или нет, Акообари… С другой – не приходилось ожидать ничего хорошего от этого экстренного вызова. Ренесми догадывалась, кто был вправе отдавать приказы «высокородным сеньорам», и вовсе не горела желанием встретиться с ним вновь.
Они подошли к лифту. Судя по нарастающему жужжанию, он как раз поднимался с глубины. Несси рассеянно смотрела прямо перед собой, даже не пытаясь собрать воедино хаотически мелькающие мысли обо всём, что она увидела и узнала за последние час-полтора. Дверь медленно распахнулась… И все мысли немедленно вылетели из головы ошеломлённой Ренесми. Перед ней в кабине лифта стоял и смотрел на неё, стремительно белея, похудевший и осунувшийся Науэль с перевязанной рукой. За его здоровую руку держался смуглый глазастый мальчик лет восьми на вид.
... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в 
0
