Химия. Все это чертова химия, из-за которой ей даже необязательно рот открывать, чтобы привлечь к себе внимание. Флюиды, импульсы, сигналы, афродизиаки, способные начисто стереть простую симпатию, оставив лишь холодное, концентрированное влечение. Ей не надо быть личностью, ей достаточно просто быть, чтобы услышать подобную фразу. Ее никогда не полюбят за то, что она такая, какая есть.

Это не значило, что она не замечала явную иронию в его голосе, как только разговор касался ее персоны - Эдвард намеренно пытался задеть ее. Она игнорировала. Потому что ответить могла в любой момент.

По-своему.

Например, резко развернуться и ударить его наотмашь по лицу, а потом слизать тонкую и сладкую струйку крови с его губ.

Белла закрыла глаза и полностью отдалась во власть осторожных, будто невольных прикосновений. Ее не мучила совесть от неоднозначности ситуации, она не испытывала праведного негодования от его почти детской ласки. Все эти нюансы для людей и их высоких отношений, для нее - лишь момент. Та, которая жила вечно, предпочитала любому будущему сиюминутный момент. Умела его ценить и умела им наслаждаться.

Признаться, общество людей ей не очень подходило, а если быть совсем откровенной, то не подходило совершенно. Осознала она это довольно быстро, практически сразу после того, как поняла, что теперь они для нее не более чем деликатес.

И раз уж ей так повезло, и на сегодняшнюю ночь он всецело достался ей, она собиралась с ним поиграть. Наиграться вдоволь, чтобы даже спустя несколько дней помнить его прикосновения, и его губы, и его кривую улыбку. Чтобы утонуть и захлебнуться в этих воспоминаниях, как сейчас она тонет и захлебывается в нем. Ей практически стало неважно, что будет завтра, и будет ли это завтра вообще. Она испытывала горькое, как полынь желание к этому мальчику. Такое, что хотелось кричать и сходить с ума, как гребанный кот от валерьянки.

Он даже немного удивился своей реакции на это невинное прикосновение. В ней не было ничего из того, что его привлекало в других девушках. Совершенно простая, невзрачная и скромно одетая. Бледная кожа, глубокие тени под глазами, от чего казалось, что она смертельно устала и вот-вот упадет в изнеможении. Но взгляд ее темно-карих глаз был живым и внимательным, он притягивал, заманивая и соблазняя, не оставляя шансов на спасение.

С этого момента началось ее путешествие, во время которого никого не было рядом. Никогда. Пока она не привыкла к своему одиночеству, пока не поняла, что теперь ей придется так жить. Всегда.

Она зашуршала пакетами и, достав из одного продолговатую картонную коробку, подошла к отцу. Он не сразу понял, что это такое, пока не увидел на глянцевой поверхности изображение заснеженного шале, а внизу подпись: «Точная копия оригинала».

И только, когда она решительным шагом поднималась по трапу, до нее долетели его слова, брошенные напоследок. Слова, которые заставили ее резко замереть на месте, как от удара в солнечное сплетение и сделать судорожный короткий вдох.

- Беда в том, что вампиры любят только один раз, - донесся его тихий голос. Бархатный, ласкающий слух, пропитанный глухим отчаянием. От интонаций, которого захотелось крепко стиснуть зубы, чтобы не завыть.

Покажи ему страсть, покажи ему желание. Покажи, что ты еще на что-то способна. Что ты способна чувствовать, способна отвечать. Что твое сердце не ледяной автомат, и что оно тоже умеет что-то испытывать. Ни с кем-то, а только рядом с ним. И пусть завтра от этого ничего не останется, пусть завтра он тебя убьет, но сегодня пусть будет его сильное тело, его дерзкие, настойчивые поцелуи, наглые, бесцеремонные прикосновения.

- Надо не только поговорить, но и встретиться, - размеренно произнес он, и Белла ясно увидела в этот момент его улыбку. Уверенную и холодную. И то, что они находились на разных концах провода не играло никакой роли. Она хотела было улыбнуться в ответ, но не смогла, даже для поддержания тона разговора. Девушка промолчала, прекрасно понимая, что за этим последует продолжение.

Ей показалось, что они почти договорились. Почти мирно, почти безболезненно. Она осторожно взглянула в его сторону, чтобы убедиться в своей правоте, и тут Эдвард всего одним движением резко схватил ее одной рукой за плечо, другой за талию и перевернул на спину, прямо на стол для совещаний. Раздался треск. Она попыталась вывернуться и подняться, но он без труда удерживал ее чуть ниже челюсти, так что ей осталось только беспомощно смотреть в его потемневшие от злости глаза.

Она знала, что совсем скоро Хейл будет у нее, знала, что Элис никуда не денется и непременно присоединится к ее клану. В действительности ни у одного, ни у другого не оставалось выбора. Все это было давно пройдено и проверено. От этого ей становилось особенно тошно. От предсказуемости. В том числе от собственной. Разве можно за двадцать лет нажраться своей же вечностью? Она ей уже подавилась.

- Неожиданная встреча, не правда ли? – продолжил насмехаться он, глядя ей прямо в глаза. Тон голоса опустился до угрожающего рычания. Сейчас он говорил не с той, которая представляла опасность для его семьи, а с той, которая двадцать лет назад бесследно исчезла.

лядя в их красивые и совершенные лица, она ни разу не усомнилась, в их родственных связях. Их голоса были одинаково приятными, жесты и движения грациозными и плавными. Они понимали друг друга без слов, по одному только выражению глаз. Глаза у них были то же одинаковыми – светло-карие, цвета выжженной солнцем травы.

Она не обратила на него никакого внимания, не изменила позу, ее взгляд продолжал блуждать в каком-то внутреннем пространстве, доступном только ей. Его первым желанием было подойти, прижать к себе, почувствовать вкус ее губ и тепло ее прикосновений.

Все воспоминания о встречах с вампиром не вызывают никакой негативной реакции, даже голос перестал звучать напряженно, а наполнился мягкими интонациями. Отрывки из ее памяти связанные с ним не заставляют ее сердце быстрее биться, а пальцы судорожно сжиматься в кулаки. Чтобы она к нему не испытывала, он стал для нее хорошим катализатором душевного спокойствия.

А через пару недель Белла уже заходила в ночной клуб. Сунув охраннику купюру, она без проблем прошла внутрь. Больше не смотрела себе под ноги, внимание посторонних не вызывало у нее озноб и тошноту. Девушка с интересом оглядывалась по сторонам. Оставив у барной стойки коротенькую куртку, пошла танцевать и спустя несколько часов выходила из клуба с мужчиной. Она заметила Эдварда, и это, как ни странно, придало ей уверенности.

Заключительный штрих.

Его слова произвели на меня ошеломляющее воздействие. Я никак не ожидала их услышать, они были словно из другой, чужой жизни, никак не касающейся нас. И все-таки от меня не укрылось, как от них в моей душе разливается безграничная эйфория, переполняющего счастья. Я замерла, на секунду закрыв глаза.

- Ты попала в аварию, - спокойно опередил ее вопрос Джейсон. - Помнишь?

Она смотрела на высокого, пожилого врача в белоснежном халате, старалась сфокусировать на его лице взгляд, попутно понимая, что она ничего не помнит. Совсем ничего. Даже своего имени. Пусто. Как бы не пытался изнуренный мозг проникнуть в прошлое, везде встречалась непроницаемая стена.

Он стал ждать. У него масса времени и торопиться абсолютно некуда. Из телевизора доносились равнодушные фразы диктора: о природе, погоде, войне, политике, экономике, о мире во всем мире, курсе валют и наводнении в другом конце света. Жизнь продолжалась, планета вертелась и вдруг остановилась… Для него. На мгновение. Он увидел на широком экране место аварии, отгороженное ограничительными лентами и свою смятую машину.

Она посмотрела на него через зеркало. Темные волосы растрепались от ее недавних прикосновений, губы, которые еще несколько мгновений назад беспардонно скользили по ее телу, плотно сжаты, а в глазах остались лишь отголоски того безумия, что творилось между ними. Она и сама до конца не понимала, как такое могло произойти, в какой момент потеряла жесткий контроль над собой и как позволила желанию одержать над собой верх.

Когда он начал ее целовать, настойчиво и требовательно, не давая никакой возможности пошевелиться, первые мгновения, она отворачивалась, укрываясь от его губ. Но в какой-то момент, словно сдалась, обвила его шею руками и начала отвечать на поцелуи. Не так как бы ему хотелось. Совсем не так.

Я потрясенно слушала вампира. Ну, откуда это все взялось? Разве могла я, простая школьница серого Форкса, еще несколько лет назад предположить, что буду сидеть и выслушивать более чем странные предложения. Моя роль в собственной жизни всегда отличалась блеклой посредственностью. Ничего примечательного и выдающегося. Никогда выше головы. Все по возможностям. Я не могла соотнести его слова со своей персоной. Все, что во мне было отличительного это запах, и то, пока я оставалась человеком.

Почувствовала его руки у себя на талии, его губы на животе, почувствовала его. В себе, за пределами себя. Каждым миллиметром кожи, каждым вдохом, смешанным с поцелуем.
Резкие, стремительные движения и бесполезное сопротивление. Их взгляды на секунду пересеклись, встретились в темноте номера и разбились вдребезги.

Когда его взгляд остановился на симпатичной миниатюрной брюнетке, которая застенчиво ему улыбнулась и спрятала глаза, Белла не спеша прикурила, выпустив тонкую струйку дыма. Алый огонек на ее сигарете загадочно мерцал, отбрасывая розоватые блики на лицо, каждый раз, когда она глубоко затягивалась.

- Уже нечего, - поправил он, прикусывая мочку уха. – Теперь уже нечего. Как ты хочешь, чтобы это произошло? Обойдемся без прелюдий или хочешь долгих, мучительных ласк? Хотя, пользуясь случаем, я буду выбирать сам. Не шевелись, - зарычал вампир, когда она попыталась увернуться от его настойчивых губ. Схватив за плечи, Эдвард подвел ее к кровати и небрежно усадил на самый край. Минуту смотрел сверху вниз, а потом опустился рядом с ней на пол. Его ладонь легла на плотно сжатые колени девушки, скользнула к бедру.

- Я поясню, - тихо прошептал вампир ей на ухо. Его пальцы с силой сжали ее предплечья, оставляя красные следы, она не обратила на это внимания. Стояла и упрямо смотрела прямо перед собой. – С этой самой секунды, если ты до сих пор не поняла, Белла Свон принадлежит мне. Вся. Каждый вдох, жест, взгляд. Я буду решать, когда тебе есть и спать, куда ходить и с кем разговаривать. Ты поняла?

Она не ответила, он не ждал ее ответа. В одно мгновение это перестало иметь значение, осталась только бесконечная, безграничная, экстремальная близость ее тела. Взяв двумя пальцами девушку за подбородок, он приподнял ее голову и коснулся уголка губ поцелуем, но она вдруг резко отвернулась, спрятав лицо у него на плече. Он выругался сквозь зубы, развернул ее, и прижал спиной к своей груди. Она затихла, удобно устроившись в кольце его рук.