Белла проснулась далеко за полдень. Вместе со сном она, казалось, отпустила от себя все прошедшие события, словно и не было вчерашнего дня и ночи. Немного полежала, глядя на разноцветные пылинки мерцающие в лучах солнца, проникающих сквозь плотные шторы, потянулась и быстро поднялась. Она никогда не забывала своего проверенного способа отвлечься от любых неприятных воспоминаний — не впускать, не позволять задумываться над тем, что случилось вчера. Чаще всего это помогало. Девушка умылась ледяной водой, оделась и, воспользовавшись тем, что Эдварда не было, спустилась вниз. Вышла на небольшую террасу перед отелем, где располагалось уютное кафе, и заказала себе чашку черного кофе. Устроившись за столиком, она закинула ноги на соседний стул, сделала глоток обжигающего напитка и закурила сигарету. Холодное весеннее солнце слепило глаза. Ветер ласково трепал ее волосы, гонял сухие листья по деревянному настилу террасы, шелестел в ветках деревьев, а девушка, словно ничего не замечая, медленно смаковала свой кофе и, казалось, не видела ничего вокруг. Подошел официант, сменил ей пепельницу, спросил, не угодно ли еще что-нибудь принести, Белла отрицательно покачала головой, даже не удостоив того взглядом. По ее неторопливым движениям, расслабленной позе и по тому, как она лениво расходовала свое время, ее вполне можно было принять за туристку, которая наслаждается своим путешествием, никуда не торопится и упивается каждой проведенной минутой покоя.

Она зевнула, отодвинула от себя пустую чашку и устало потерла пальцами виски. На душе было тоскливо и сыро, как в промозглый осенний вечер, несмотря на весну на улице и блеклое солнце на небе. Несмотря на вторую чашку кофе хотелось спать, и это все, чего хотелось ей на данный момент: только спать и больше ничего. Она снова зевнула и поежилась. В голову не приходило ни одной стоящей мысли, будто они утонули в густом утреннем тумане сознания.

Когда к самому входу гостиницы подъехала черная машина и посигналила, девушка растерянно оглянулась, затем на ее губах появилась слабая улыбка. Она в два глотка допила кофе, потушила сигарету и, расплатившись по счету, без колебаний отправилась к автомобилю. Она держалась спокойно и уверенно, как раньше, когда они только встретились, будто пробежав по кругу, вернулась на исходные позиции.

- Новая машина? - без особого интереса спросила она, закрывая за собой дверь.

- Как видишь, - коротко произнес Эдвард, трогаясь с места и набирая скорость.

Белла кивнула и прикурила, выпуская тонкую струйку в открытое окно.

- Надоела старая или есть другая причина?

- И то и другое в равной степени. - Он помолчал, но через секунду добавил, не сумев удержаться: - Сон пошел тебе на пользу.

- Знаю.

Белла больше ничего не сказала, отвернулась и открыла до конца окно, подставляя лицо холодному встречному ветру. День клонился к концу, солнце уже едва проглядывало сквозь густые ветки деревьев, отбрасывая на дорогу синие тени. Машина неслась на максимальной скорости, рассекая воздушные потоки. Эдвард всегда слишком быстро ездил, так, что иногда у нее внутри все замирало, но сегодня она не обращала на это внимание. Сегодня она особенно хорошо исполняла свою роль, тщательно выговаривая слова, сопровождая их плавными жестами и улыбаясь. Но если приглядеться, то было видно, как девушка иногда замирала на полсекунды, немного запаздывая с ответами, и растеряно собиралась с мыслями перед тем, как что-то сказать. Будто она была где-то далеко, а его голос то и дело возвращал в реальность. Незаметно для постороннего, незаметно для человека, но не для Эдварда. Он сам того не желая отмечал про себя, каждую ее ошибку, когда всего на мгновение взгляд карих глаз оттаивал и становился чуть теплее. Когда она переставала следить за собой и смотрела на мир немного беспомощно, будто в поисках чего-то, в чем сможет найти для себя поддержку.

За время всего пути она настойчиво пыталась себя чем-нибудь занять, перебирала в уме знакомые песни, играла с зажигалкой, перечитывала рекламные брошюры, затем долго смотрела на дорогу, пока не заснула. Во сне черты ее лица разгладились, ушло напряжение, и теперь она выглядела совсем молоденькой, беззащитной девушкой, каковой и являлась на самом деле. Эдвард устало усмехнулся, бросая на нее короткий взгляд, и сбавил скорость.

Белла проспала до самого утра, не обращая внимания на постоянное движение, на шум мотора, на сигналы встречных машин. Проснувшись, она поморщилась и прижала пальцы к вискам, будто мучаясь от головной боли.

- Боже, как жарко, - выдохнула она. - Где мы?
- Штат Орегон. В нескольких милях от Ньюпорта.

По большому счету ей было все равно, она помахала возле себя рукой, чтобы обеспечить хоть какой-нибудь приток прохлады.

На секунду закрыла глаза и провела ладонью по лбу.

- Остановись, прошу тебя. Хочу подышать свежим воздухом, здесь невыносимо жарко.

Эдвард удивленно на нее посмотрел, температура на улице, едва превышала десять градусов, да к тому же с океана дул холодный ветер. Ее щеки порозовели, а в глазах появился лихорадочный блеск. Он остановился на обочине, и девушка, распахнув дверь, выскочила из машины. Согнувшись пополам и упершись ладонями в колени, она долго так стояла, а потом и вовсе опустилась прямо на землю.

Эдвард быстро приблизился к ней и присел рядом.

- Что случилось? - настойчиво поинтересовался он.

- Все нормально, - глухо произнесла девушка, не поднимая головы. - Немного укачало. Дай мне пару минут.

Он прикоснулся ладонью к ее лбу.

- Ты вся горишь. Садись в машину.
- Ерунда. Со мной все в порядке.

- Не спорь и не обманывай,- процедил он.- До Ньюпорта осталось максимум полчаса езды, там ты отдохнешь. Ну, давай же, вставай.

С его помощью она неохотно поднялась и немного постояла, пытаясь унять пульсирующую боль в висках. Медленно повернулась в его сторону и посмотрела на вампира, глаза закрывались, будто она была готова вот-вот заснуть, дышала тяжело и через силу. Воздух вдруг стал вязким и плотным, и никак не желал снабжать легкие живительным кислородом. В венах текла такая же вязкая субстанция, опаляя каждую клеточку невыносимым жаром, тело налилось свинцом и не повиновалось сигналам мозга. Белла глубоко вдохнула и чуть сжала его руку.

- Хорошо, - наконец, призналась девушка. – Раньше со мной такого никогда не было.

В одиннадцать лет, она заболела воспалением легких в тяжелой форме. Провалилась ранней весной под лед на озере, и чтобы отец не ругался, долго ходила в мокрой одежде по улицам. Отец все равно узнал, на следующий день у нее появился кашель и невысокая температура, которая никак не желала спадать, ни через день, ни через два. Кашель усиливался, душа приступами по ночам. Когда с утра она не смогла встать с кровати, отец вызвал 911. В больнице ее долго слушала молодая красивая врач, затем назначила рентгеновские снимки и поставила диагноз пневмония. Из того времени, Белла запомнила прозрачные капельницы, таблетки, неутешительные прогнозы и серые больничные стены, отца в палате, боль в груди и постоянное сонное состояние. При выписке ее настойчиво попросили как можно тщательнее следить за своим здоровьем, потому что легкие ослаблены, и любое переохлаждение может привести к повторению болезни. Но это было так давно, что она успела все забыть, и вот теперь, стоя на обочине дороги, она вспомнила эти ощущения, когда диафрагму будто сжимают раскаленные тиски, а кровь превращается в огненную лаву.

- Ты заболела, - заключил он, подхватил ее за плечи и усадил в машину. – Я предупреждал, сейчас не время гулять под дождем.

- Только не говори, что боишься заразиться, - усмехнулась девушка, но совсем слабо.
Он не ответил, быстро сел за руль, и они поехали. Белла прислонилась лбом к холодному стеклу. Перед глазами все расплывалось, словно она смотрела на мир сквозь дождь, неясные силуэты, нечеткие тени. Где то на границе сна и реальности. Она отстегнула ремни безопасности, сейчас ей казалось, что они слишком сильно давят на грудь, нагнулась и положила голову на колени. Кровь прилила к лицу, обжигая кожу. Время искривилось, как в испорченном зеркале, она уже с трудом соображала, сколько в реальности прошло минут, сколько они едут, день или ночь на улице. Пыталась сосредоточиться, открыть глаза, что-нибудь сказать, но все тонуло в тумане бессилия. Затем все остановилось, она почувствовала руки на своей талии и приятную прохладу, окутавшую ее тело.

- Идти сможешь? – спросил Эдвард, удерживая девушку на руках. – Я не могу занести тебя в отель.

Его голос звучал, будто издалека, и пока звуки проходили столь долгий вымышленный путь, успевали рассеяться и потеряться. Они кивнула, не открывая глаз.

- Конечно.

Стоило ей оказаться на ногах, как земля тут же завертелась бешеной каруселью. Опираясь на его руку, она немного постояла, пытаясь установить равновесие.

- Идем, - выдохнула она.

Белла не помнила, как они прошли портье, как поднимались в лифте, как Эдвард открыл дверь номера, и как, она, наконец, добралась до кровати. Как потом немного позже, кто-то, придерживая ее за голову, напоил шипучим жаропонижающим. С одной стороны, она хорошо понимала, что происходит, видела рядом Эдварда, слышала его тихие ругательства, и даже испугалась, что он сейчас уйдет и не будет с ней возиться. Она пыталась сказать, что с ней все в порядке, попросить его остаться, но слова упорно не желали слетать с ее языка. Тело не слушалось, хоть сознание и оставалось вполне ясным. Или это ей тоже только казалось. Когда не осталось сил бороться с самой собой, она закрыла глаза и трусливо сдалась перед болезнью.
Эдвард сел рядом с ней и внимательно посмотрел. Девушка лежала, поджав к груди ноги и обняв себя руками, дыхание было поверхностным и учащенным, на висках выступили капельки пота, глаза закрыты, но ресницы трепетали.

- Я отвезу тебя к врачу, - уверенно произнес он.

Она вся вжалась в кровать и слабо помотала головой.

- Нет, у меня нет страховки, мне нельзя к врачу.

- Обойдемся без нее.

- Меня могут искать, нет, мне никак нельзя к врачу, - девушка говорила медленно, будто пробуя слова на вкус, чуть хрипло, чуть через силу. Она перевернулась на спину и стянула с себя футболку. – И потом, в этом нет никакой необходимости, вот увидишь, завтра все пройдет.

Он не поверил ни одному ее слову, наклонился и осторожно убрал прядь волос с ее лба. Белла поймала его ладонь и прижала к щеке.

- Как хорошо, - прошептала она. Холод его тела приносил ей желанную прохладу. – Побудь рядом.

Он не мог ей отказать, хотел и не мог. Ее кожа горела под кончиками его пальцев, бархатная, гладкая, горячая. Эдвард провел ладонью по овалу ее лица, опустился ниже к шее, и в это момент понял, что не сможет остановиться, что прикасаться к ней доставляет ему удовольствие, что он внимательно вслушивается в каждый удар ее сердца, а взгляд ласкает линии губ, шеи, груди. Она коротко выдохнула, облизала сухие губы и притянула к себе. Ее руки сомкнулись у него на шее, и она всем телом прижалась к вампиру.

- Побудь рядом, - снова повторила девушка, прильнув к его груди. – Очень жарко.

Ее речь снова перестала быть связной, беспорядочно шепча какие-то слова, глотая окончания, она все плотнее придвигалась к нему. Не отдавая отчета в своих действиях, находясь в плену жара, Белла нетерпеливо расстегнула его рубашку, провела ладонями по обнаженной коже.

- Хорошо, - Эдвард погладил ее по волосам и осторожно обнял. Ее тело гибкое, стройное, податливое, отзывалось на каждое прикосновение, она извивалась в его руках, то приникая, то отстраняясь. Одной рукой обхватив ее за тонкую талию, он погладил ее по волосам, наклонился ближе, и тихо прошептал у самого уха. – Что же мне с тобой делать?

Она не ответила, он не ждал ее ответа. В одно мгновение, это перестало иметь значение, осталась только бесконечная, безграничная, экстремальная близость ее тела. Взяв двумя пальцами девушку за подбородок, он приподнял ее голову, и коснулся уголка губ поцелуем, но она вдруг резко отвернулась, спрятав лицо у него на плече. Он выругался сквозь зубы, развернул ее, и прижал спиной к своей груди. Она затихла, удобно устроившись в кольце его рук.

Он долго лежал, смотря в пустое пространство перед собой, ощущая, как под ладонями опускается и приподнимается от дыхания ее грудь. Если температура у нее и спала, то совсем ненадолго, а потом снова взлетела вверх. Убедившись, что она заснула, Эдвард встал, прошелся по номеру, еще раз взглянул на Беллу, и достав телефон, покрутил его лениво между пальцами, а потом решительно набрал номер. Ответили не сразу, раздался щелчок и тишина.

- Карлайл? – после короткой паузы произнес он.

Пауза.

- Да, Эдвард.

Он стиснул зубы и, тщательно подбирая каждое слово, медленно выговорил:

- Ты можешь приехать?

И опять он ждал ответа несколько секунд, словно его слова долетали до собеседника с длительным опозданием.

- Могу. Что случилось?

- Нужна твоя помощь. - И сразу добавил: – Как врача.

- У тебя хорошая память, да, Эдвард? – усмехнулись на другом конце провода. – Если что-то нужно, быстро вспоминаешь, к кому можно обратиться? Говори, куда ехать, скоро буду.

Эдвард назвал адрес и раздраженно нажал отбой. Он знал, что так и будет, что он не обойдется без язвительных интонаций в голосе отца. В любое другое время он бы не позвонил, в этом Карлайл был прав. Уже много лет он отделывался очень короткими и очень редкими звонками семье только для того, чтобы сказать, что в порядке, и тут же повесить трубку, чтобы не слышать одних и тех же слов и вопросов о его возвращении. Эдвард устало провел ладонью по лицу. В этот раз придется встретиться с отцом и даже что-то ему объяснить, а этого делать он не любил больше всего.