-Пап, а как ты с мамой познакомился?
На меня смотрела лисья мордочка с пронзительно серыми, прозрачными, как горные озера, глазами и непослушной темно-каштановой с медным, солнечным отливом челкой.
-Тебе длинную историю или короткую? – усмехнулся я дочери и потрепал по макушке.
Та сморщила носик, потерла его кончик ладошкой, и отозвалась:
-Давай короткую, сейчас, а дома длинную.
Я еще раз взлохматил ее волосы, так похожие на те, что я любил пропускать сквозь пальцы темными, длинными, страстными ночами и спросил:
-Мороженное?
-Спрашиваешь?! – сорвалась она с места, завидев знакомую синюю тумбу со скучающим на легком, летнем, но весьма ощутимом невском бризе, продавца.
К моменту, когда я ее нагнал у нее в руках уже красовалась пара упаковок – для себя и меня, и мне осталось лишь расплатиться. Мои вкусы она изучила давно, хотя судя по незнакомому брикету в ее руках сейчас она вновь вдарилась в эксперименты.
-Ну, так где? – лизнула она шоколадную маковку.
-В институте, конечно, - отозвался я. – Мы учились на параллельных потоках. Там и познакомились. Это была любовь с первого взгляда. И через год появилась ты.
-Ну, так не интересно. Мне Ланка наплела такого, что с ее родителей чуть ли не кино снимать можно, а у вас все так просто, - нахмурилась она. – Мне теперь даже и не похвастаться.
-Да, у нас все просто, - подтвердил я, усмехнувшись.
А про себя добавил: «Если смотреть со стороны простого обывателя, так вообще банальнее некуда! Кто б знал, что на самом деле таилось на подкладке мира за всей этой … сказкой.»
-Ой, а дядя Гоша и, правда, был твоим учеником?
-Правда, - улыбнулся я.
-А я, буду?
-Нет!
-Ну, пап.
-Дорасти сначала, а там посмотрим.
-А мне бабуля сказала, что она по ее же словам «еще за меня возьмется», - вымазала она нос мороженным, и тут же потерла его рукой. Я потянулся за платком.
-Еще раз ее так доведешь – однозначно! – рассмеялся я, вспомнив лицо пани Софьи, когда она застукала неизменную троицу, естественно под предводительством этого чертенка, в кабинете у своего мужа.
-А чего сразу я?! Ланка тоже отличилась. И потом это она предложила «поискать, что там у дяди Радомира в столе». А статуэтку мы случайно разбили. Честное слово!
- Что вы там искали-то хоть? – еле сдерживая смех, поинтересовался я, попутно пытаясь придать своему голосу строгие родительские нотки.
- Макс сказал, у него книжка хитрая есть, он сам видел! – слизывала она капельки мороженного с запястья.
- Что за книжка? – поинтересовался я.
- Чёрная такая, с красивыми завитушками по углам на обложке. Макс сказал там все-все написано о том, что хочешь узнать. И что она каждый раз разная внутри. Только обложка одна и та же.
«Ага, Рад все же прибрал себе дневник Аластаса», - подумал я про себя.
- Ты его побольше слушай, он тебе и не такое расскажет, - стукнул я ее по носу. – Держи, поросенок,- протянул я ей платок и она тут же начала вытирать липкие от мороженного пальцы.
- Он сказал, что видел, как дядя Радомир и дядя Алек время от времени сидят над ней. Если б она была одна и та же внутри, зачем так часто ее перечитывать?!
«Логично!» - усмехнулся про себя я.
- Ну и как нашли?
- Неа, не успели, - сожаление, прозвучавшее в голосе, сказало, что это была лишь первая попытка. Надо бы намекнуть Раду сменить «тайник». Ведь и в самом деле найдут.
-Пап, - после непродолжительного молчания, отвлекшись на подтаявшее мороженное, вновь заговорила она. - А когда мама придет?
-Скоро, - прислушался я к своему внутреннему «я» носящему имя жены.
-А она где сейчас? – не отставала дочь.
-Готовит нам сюрприз, - лукаво улыбнулся я.
-Какой? – ту же загорелись глазки у моего бесенка.
-Это же сюрприз! – деланно возмутился я.
-Какой же это сюрприз, раз ты уже знаешь!
«Н-да, крыть нечем!»
-Скажем так, это касается нашей семьи, точнее его будущего, - туманно произнес я. Моя лисичка нахмурилась и простодушно произнесла:
-Это про то что у меня скоро будет сестричка?! – мне осталось только рот раскрыть от удивления.
-Так, а ну выкладывай, кто тебе сказал!
-Ха, - широко улыбнулась она хитрой улыбкой жены, - бабуля проболталась.
-Когда? – настаивал я.
-Да тогда же, когда выговор мне делала, за то что мы к деду в кабинет забрались без спроса.
-Это ж почти три недели назад было?! – удивился я и добавил про себя. – «Я мягко говоря еще и сам не знал об этом… сюрпризе!»
-А это уж ты у нее спрашивай, - отмахнулась она. – «Ты же уже взрослая барышня! Как тебе не стыдно?!» - довольно точно передала она интонацию пани Софьи. – «Какой пример ты будешь подавать своей младшей сестренке?! »
«Девочка значит. Что ж, хорошо», - задумался я на мгновение, рассеянно взглянув на дочь.
Я чувствовал, как угнетала Тому невозможность стать матерью во второй раз. Она старалась не показывать мне своих сомнений и боли, возникающей в ее груди неизменно, раз за разом, когда она смотрела на меня и понимала, что не может подарить мне еще одну частицу нас. Нашей любви, которая кажется за последний десяток лет стала еще глубже. Постепенно ушли страсти «прошлой жизни», как негласно мы очертили ту пору наших отношений, воспоминания о которых теперь хранила лишь наша с нею память и пожалуй еще Изнанка. Мы почти никогда не говорили о «том» прошлом и наши «новые» чувства этой жизни стали невидимыми стражами того, что осталось за гранью грез.
Я знал, что в глубине себя Тома решила, что Изнанка таким образом взяла с нас плату за все. Жизнь за жизнь! Когда-то и я считал так же, пока не понял, что тут действуют законы куда более сложные и замысловатые. И всеми доступными мне способами старался показать ей, глубину и силу своих чувств, потому как знал, что только это способно если не убить, то немного приглушить ее боль. Хотя сам, внутри, глубоко внутри – сдался, смирившись.
Именно поэтому почувствовав несколько дней назад необъяснимое пока чувство изменения, какое появляется лишь тогда, когда Изнанка заплетает новую нить своего будущего слуги, я сперва даже растерялся. Это едва уловимое ощущение было сродни легкому прикосновению перышка к затылку – поймешь что к чему, только если замрешь в нужное мгновение тогда, когда сплетается первый узелок. И если уже испытывал это чувство в прошлом. Тома же стала лишь немного рассеяннее. Я знал, что она просто устала надеяться и, так же как и я, похоронила надежду глубоко-глубоко внутри, в каменном мешке безразличия, там где она больше не могла царапать ее своими крыльями. Потому подтверждение она получила как все обычные женщины. Но даже тогда она не выпустила из тесных застенок свою пленницу.
Я стараясь не ранить ее лишний раз, не подавал виду о терзающем меня любопытстве, потому как Тома была уверена, что и в этот раз провела меня. Глупая! Не знаю, через какое время мое любопытство выдало бы мои чувства, лишив ее счастья сделать мне «сюрприз», если бы провидение не послало мне Машеньку.
-Пап, смотри, это машина тети Маши? – дернула она меня за рукав и не дождавшись ответа тут же затараторила. – Да, точно. Ее! Интересно, а Макс с ней? Ой, а куда мама ездила с тетей Машей? Мам! – тут же пронзительно закричала она, махая рукой.
Но Тома уже шла навстречу нам своей летящей походкой. Такая же как и в тот день, какой я запомнил ее после нашей второй «первой» ночи - ночи Связи. Легкая и беззаботная, как перышко. Теплая и ласковая как котенок. Яркая и неукротимая как тигрица. Моя!
-Ну вы и забрались! – рассмеялась она. – Мы вас еле отыскали. Это у вас называется – мы немножко прогуляемся.
И поцеловала, нежно и умопомрачительно возбуждающе, хотя всего лишь легонько коснулась меня губами. Энергия связи дарила нам это чувство раз за разом и мы надеялись будет дарить еще долгие, долгие годы.
-Теть Маш, а Макс не с вами? – вместо приветствия поинтересовалась дочь.
-Добрый день, Варенька. Нет, он с папой, - и подойдя ко мне вплотную, поцеловала в щеку в знак приветствия. – Но я им уже позвонила. Они скоро подъедут к ресторану.
-Уррааа! – пропела дочь и я улыбнувшись вернул свое внимание жене. – Праздновать «сюрприз» будем? А можно я имя выберу?
Тома приподняла вверх бровь, переводя взгляд с дочери на меня. Впрочем придать сияющему из самых глубин сердца взору нотки разочарования ей все равно не удалось. Я ответил ей улыбкой, точным отражением ее глаз, после молчаливо и нежно привлек ее к себе за талию и поцеловал в висок.
-И чему я все еще удивляюсь?! За более чем десять лет, могла бы и привыкнуть, - усмехаясь произнесла она в пространство. – Кто еще знает? Нет, точнее кто еще не знает?
-Ани давно нет в городе и если эта лисица, - я кивнул на дочь, - не рассказала ничего Ульяне, естественно по секрету всему свету, - Варя обиженно нахмурилась, - то пожалуй до Гоши и Рады это известие еще тоже не дошло. А, ребенок? – посмотрел я на нее.
Дочь сердито отрицательно мотнула головой. Машенька рассмеялась и произнесла:
-Томас тоже уже в курсе! Он мне звонил пока ты у врача была.
В последние годы потомственных хранителей, а тем более Эрго, становилось все меньше, потому неудивительно, что на изменение Изнанки среагировало все наше окружение.
-Ясно, - подвела итог Тома, напоследок мысленно вычеркивая из списка «не знающих» своих родственников. И отчего-то смущенно добавила, - «Ты рад?»
Все еще опасается дать силы ослабшей надежде. Вместо ответа я привлек ее к себе и поцеловал, вкладывая в него все что чувствовал сейчас – любовь, счастье и свою собственную оперенную надежду.
-Пааааап, мааааам, - вернул меня в реальность голосок дочери. – Ну, хоть не сейчас! Люди же кругом!
Открыв глаза я обнаружил ее в объятиях улыбающейся нам Маши, шутливо пытающейся положить ей руки на лицо, закрыв обзор, естественно безуспешно. Моя школа. Уже собираясь усмирить дочь комментарием, указав на отсутствие вокруг нас упомянутых ею индивидуумов (хранители не в счет, решил я), как неожиданно, будто впервые, вгляделся в окружающий нас ландшафт.
«Узнаешь?» - поинтересовался я, зарывшись носом в волосы жены и обхватив руками крест накрест поперек тела, прямо под грудью, опустив кончики пальцев на ее живот.
Тома запрокинула голову и попыталась вглядеться в мое лицо.
«Еще бы, первый поцелуй незабываем», - отозвалась она. – «Хотя признайся, его ты украл.»
«Неправда!» - возмутился я. – «Кража подразумевает под собой безвозмездное пользование, а я сполна заплатил за него!»
«Это чем же?» - склонила она голову, упершись макушкой мне в щеку, глядя на нашу дочь и свою подругу смотрящих на перекатывающую за парапетом иссиня-черную воду холодной, северной реки лениво несшей свое тело в Балтику. Такое же как и много лет назад, когда она смотрела на эти волны, но сама внутренне содрогалась от страха и притяжения неподвластных ее разуму, к таинственному незнакомцу рядом с ней.
И кажется сейчас именно тот незнакомец, сквозь все завесы времени прошептал на ухо главную истину жизни той самой девчонке:
-Своим сердцем…