Все еще ощущая привкус крови на своих губах, я, наконец, нашел в себе силы оторваться от ее ладони и посмотреть ей в лицо. Расширившиеся от страха зрачки, в которых все еще оставался отблеск ужаса от только что увиденной ею сцены, подсказали мне, что на этот раз она находится в шоковом состоянии.
-Тома, - как можно мягче позвал ее я. – Родная, ответь мне, пожалуйста. Тома…
Взгляд черных, как сама ночь за окном глаз, метнулся ко мне. Она смотрела как будто сквозь меня, видя и не узнавая.
-Томочка, скажи что-нибудь…
Никакой реакции. Тогда я, обхватив ладонями ее лицо, впился в нее поцелуем. Но даже тогда она не откликнулась на мою ласку. Я начал покрывать ее ароматную кожу поцелуями, спускаясь все ниже и ниже. Распахнув ее кофту, я припал губами к ее груди и почувствовал еда уловимое движение мне на встречу. Ее спина слегка выгнулась под моими ладонями, а голова закинулась назад. Я вновь вернулся к ее шее и губам.
-Томочка, родная моя, ответь мне, пожалуйста. Это я. Это все в прошлом, тебе ничего не грозит. Все хорошо.
Ее рука поднялась и зарылась мне в волосы. Я снова начал целовать кожу ее ключиц и шеи. Мягко поддев пальцами лямки ее бюстгальтера, я приспустил их с ее плеч и с наслаждением зарылся носом во впадинку между ее грудей. Когда я взял в рот ее сосок с ее губ сорвался выдох удовлетворения, и она еще сильнее выгнулась мне навстречу. Я чувствовал, что уже возбужден до предела. Я хотел ее. Впрочем, я хотел ее всегда, с того самого момента, как я вдохнул аромат ее крови. Это было как наваждение. Стоило ей оказаться у меня в объятиях и мне казалось, что только нечеловеческая выдержка позволяла мне оставить на ней одежду. Наш первый месяц я вообще до сих пор вспоминал с содроганием. Такой пытки наслаждением я не испытывал ни разу в жизни. Когда она, сама того не ведая доводила меня своими заигрываниями и, думаю, не осознаваемой собою эротичностью, до состояния близкого к голодному обмороку, причем еда там была абсолютно ни при чем.
Отчего-то вспомнилось, как она впервые осталась у меня ночевать. Это была пытка высшей пробы, пережить которую во второй раз я бы не согласился ни за что в жизни. Начиная от ее вида в моей ванной, с каплями воды, стекающими с ее волос и теряющихся где-то за гранью полотенца, оставить которое на ней было почти невозможно, и, заканчивая ее горячим телом в моих ладонях немногим позже. Никогда в жизни, даже тогда, когда я был еще мальчишкой, только-только познающим язык гормонов говорящих с моим телом на своем языке, я не проводил столько времени в душе, снимая напряжение после наших встреч.
Кофта отброшена в сторону и я, не отрывая губ от ее груди, уже скольжу ладонью по внутренней стороне ее бедра. Не люблю зиму, за ее холод и слякоть, но еще больше за то, что сейчас мне приходилось думать, как можно максимально быстро избавить ее от колготок. Мягко стянув ее с подоконника, я поставил ее на ноги и, поддавшись внезапному порыву, опустился на колени и резким движением стянул так раздражающую меня сейчас деталь ее гардероба. Она покачнулась, и я предпочел подсадить ее на ближайший к нам стол. И без того короткая юбка, превратилась в воспоминание о том, что это служило элементом одежды, стоило мне придвинуть ее к себе, попутно как можно шире раздвинув ее ноги.
Я вновь впился в нее поцелуем, страстно и горячо исследуя ее рот своим языком. Не сразу, но на этот раз она откликнулась. Я же понял, что теперь мне начала мешать моя собственная одежда. Мне хотелось прижаться кожа к коже к ее теплой груди, почувствовать, как бьется ее сердце, ощутить ее жар. Она выгибалась навстречу мне, но странно не предпринимала даже слабых попыток помочь мне избавиться от одежды. Как правило, на этой стадии наших любовных игр она уже шипела и ругалась, ломая ногти о ремень и молнию на моих брюках, и я всегда с радостью, граничащей со сладостью от предвкушения скорого удовольствия, помогал ей в этом. Сейчас она сидела на столе, недвижно положив руки мне на грудь и… закрыв глаза.
-Томочка, родная, - позвал я ее, с трудом уже контролируя свое желание. – Скажи что-нибудь.
Мне было жизненно необходимо услышать ее голос. Прямо сейчас и я замер, приподняв пальцами ее за подбородок. Она, не открывая глаз, лишь выдохнула в ответ:
-Продолжай…, - и, обхватив меня ногами, она плотно прижала свои бедра к моим.
Сейчас, когда я даже через шерстяную ткань брюк ,чувствовал насколько она возбуждена, я больше не мог сдерживать себя. Эмоции этого вечера, да нет скорее всего дня от нашей глупой ссоры утром и до сего момента, захлестнули меня звериным желанием. Я, не думая, что я делаю и почему резко рванул пряжку ремня, а затем и молнию на своих брюках, позволив им упасть ниже колен вместе с нижним бельем. Рубашка жалобно затрещала по швам, когда я начал стягивать ее прямо через голову, но и она оказалась на полу в конечном итоге.
Она же, на время моей борьбы с одеждой, выпустившая меня из своего захвата, лишь поставила руки позади себя на стол и слегка выгнулась дугой навстречу мне. Я, заворожено глядя на ее тело, медленно провел рукой от яремной впадины на шее, между ее грудей, легко очертил пупок большим пальцем и в конце накрыл ладонью ее промежность. Она вздрогнула и глубоко вздохнула, так что ее грудь приподнялась и опустилась в такт моим движениям пальцев, находящихся уже внутри ее горячего тела. Она хотела меня, я ощущал это, но взять ее сейчас, вот так, когда ее голова по-прежнему закинута назад, а глаза закрыты, я не мог.
-Почему ты медлишь? – выдохнула она. – Возьми меня.
Голос сводил с ума, но я лишь обхватив ее рукой за талию, прижал к себе, так что наши горячие центры соприкоснулись. Она шумно выдохнула и прижалась еще теснее ко мне.
-Посмотри на меня, - почти приказал я. Она лишь замотала головой из стороны в сторону.
-Просто возьми меня и все, - вновь выдохнула она, и прежде чем я вновь сказал хоть слово, она обхватила пальцами мою возбужденную часть тела, так что я сдавленно охнул от ее атаки, и буквально направила ее в себя. Я зашипел от наслаждения. Ее горячее тело приняло меня, привычно обхватив кольцом тесных мускулов. В ответ она повела бедрами, подавшись вперед, и мне осталось лишь подчиниться ее воле. Желание было столь велико, что я, проигнорировав тревожный сигнал в своей голове о том, что что-то в ее поведении было непривычно, я бы даже сказал противоестественно и неправильно, двинулся навстречу ей, раз, потом другой, с каждой минутой увеличивая амплитуду и напор, с которыми я вновь и вновь входил в нее. Я сдерживался из последних сил, и лишь увидев, что ее тело начало мелко подрагивать в моих руках, а ее пальцы, вцепившиеся мне в плечи, причиняли уже вполне ощутимую физическую боль, понял, что конец уже близок. Но вот она резко выдохнула сквозь сомкнутые зубы и часто задышала, и я тут же ощутил, как меня внутри нее накрыло волной непроизвольных сокращений ее мышц, дарящих новую волну наслаждения. И я, больше не сдерживаясь, кончил. Оргазм был такой силы, что мне пришлось ухватиться за крышку стола, чтобы не упасть. Я тяжело дышал, склонившись к изгибу ее шеи и вдыхая ее аромат. По-прежнему держась одной рукой за стол, я другой прижал ее к себе и начал едва ощутимо касаться губами ее шеи, подбородка, губ, щек, глаз….
И тут я остановился и повнимательнее, всмотрелся в ее лицо. Из под ее, по-прежнему опущенных век, текли слезы. Она плакала?! Ее эмоции сейчас были слишком сильны и хаотичны, к тому же от души разбавлены моими, чтобы они смогли подсказать мне, что именно терзало ее сейчас больше всего.
-Тома, что случилось? – провел я ладонью у нее по лицу, стирая дорожку только что проторенную очередной слезинкой и она прижалась к ней своей щекой. Я подозревал, что обидел ее своей невольной грубостью, но сейчас не время было расставлять все точки над «i», ей требовался сон и отдых. Я чувствовал, что она истощена и морально и физически. Потому решил, что поговорить мы сможем и утром, и добавил. – Давай я лучше уложу тебя в постель. Ты устала. А я посижу рядом, хорошо?
Она яростно мотнула головой и произнесла:
-А теперь… уходи.
Я думал, мне послышалось.
-Что?
Она, наконец, открыла глаза и, глядя мне в лицо и четко выговаривая слова, произнесла:
-Ты сейчас оденешься, выйдешь за дверь, закроешь ее с другой стороны, спустишься по лестнице вниз, сядешь в свою машину и уедешь. И если ты этого не сделаешь, то это сделаю я - уеду домой ближайшим поездом.
-Почему? – от неожиданности я никак не мог подобрать нужных слов. Минуту назад она стонала в моих объятиях, явно наслаждаясь нашей близостью, а сейчас опять гонит. – Сейчас-то что случилось?
-Ничего, - уже более отстраненно произнесла она. – Точнее ничего нового.
-Тома, я не понимаю…, - начал я.
-…что это было только что?! – теперь в ее голосе явственно звучала обида. – Это было то, чего хотело мое тело. Оно хотело тебя, да и сейчас хочет, но…, - она снова плакала, - … уйди… пожалуйста. Мне нужно побыть одной иначе… иначе, будет еще хуже. Мне по-прежнему нужно время.
«Дежа вю…», - почему-то подумал я.
Она грустно усмехнулась и произнесла:
-Забавно, с час назад меня посетила точно такая же мысль.
-И что? – я вновь почувствовал, что начинаю злиться. – Неужели тебе не хочется изменить хоть что-то, чтобы это чувство больше не возвращалось?
-Хочется, но я не знаю, как и что я должна сделать, чтобы ты, наконец, смог услышать меня, - и едва слышно добавила, - что бы ты стал мне хоть чуточку, но ближе.
«Куда уж ближе?!», - невольно подумал я, все еще чувствуя тепло ее тела против своего собственного.
Она тут же уперлась руками мне в грудь и мягко отстранившись, соскользнула со стола, встав на ноги. Я не смог отказать себе в удовольствии, еще раз пройтись взглядом по ее практически полностью обнаженному телу и тут же поймал ее взгляд, говорящий мне, что она прекрасно осведомлена о моих чувствах и мыслях.
-Отвернись, - произнесла она, чем вызвала мое неподдельное удивление.
-Зачем? – поинтересовался я, искренне недоумевая. – Или ты считаешь, что после всего для меня осталось что-то тайное в твоем теле?
-И все же отвернись, - я ощутил волну смущения, шедшую от нее и снова не смог сдержать удивления.
Не скрою, мне нравился румянец, появляющийся каждый раз, не смотря ни на что, на ее нежных щечках, стоило мне вот так как сейчас впиться взглядом в ее обнаженное тело. Было в этом что-то детское и безумно трогательное, что-то, что будило во мне нежность, что-то, что хотело защитить ее от всех невзгод, спрятав, укрыв от всей грязи этого мира, просто ради того, чтобы как можно дольше любоваться на персиковый цвет ее лица. Сейчас сумрак комнаты не позволял мне насладиться этим зрелищем в полной мере, но я пользовался тем, что есть. Вполне естественно, что взгляда я не отвел. Тяжкий вздох подтвердил мне, что и она это знает.
«Черт ногу сломит», - ругалась она, судя по всему пытаясь выудить что-то из недр своего шкафа. – «Где же она?! Не видно ни зги…»
Недолго думая я, на ходу застегивая брюки, шагнул к выключателю и озарил все окружающее пространство ярким светом их потолочного светильника. После сунув руки в карманы, облокотился на стол и вернулся к своему занятию - наблюдение.
-Ну, вот кто ты после этого?! – сердилась она, стоя напротив шкафа в одних легких пижамных штанах. От одного взгляда на ее все еще обнаженную грудь, я понял, что снова начал заводиться.
«Это ненормально», - невольно подумал я и ту же осекся.
-Что именно? - тут же отозвалась она, наконец, выудив из шкафа свою любимую темно-синюю футболку с длинным рукавом и тут же начав натягивать ее на себя.
-Сколько лет этой футболке? – поинтересовался я, по-прежнему не спуская глаз с ее груди.
-А что?
-По виду, так не менее трех, - произнес я, не в состоянии отвести взгляд от того, как футболка довольно плотно обтянув ее грудь, практически ничем не скрыла того вопиющего факта, что ее грудь была по-прежнему возбуждена.
-Почти четыре, - отозвалась она. – Я в ней еще на физкультуру в школе ходила. Просто она мне нравится, в ней уютно спать. И прекрати смотреть на меня так, - выдавила она и скрестила руки на груди.
«А жаль…»
-Чего ты добиваешься? – пытливо смотрела она на меня.
-Быть с тобой, - осторожно заметил я.
-В таком случае, почему ты все еще здесь? – в голосе прозвучало нетерпение.
-Не знаю как у тебя, но для меня эти понятия различны, как два магнитных полюса, - старался я сохранять спокойствие. – Быть с тобой без тебя – по мне так это нонсенс.
-Ладь, - на мгновение, она устало прикрыла глаза, - тот факт, что я с тобой все еще сейчас разговариваю, не отменяет того факта, что я все еще хочу побыть одна.
-Но неужели ты не хочешь обсудить то, что… видела? – я был обескуражен. Ее чувства мелькали как стеклышки в калейдоскопе. Я не поспевал за ее настроением и не мог понять ее сиюминутное спокойствие, хотя несколько минут назад все в ней буквально рокотало от сдерживаемого гнева.
-Нет, - отстраненно произнесла она.
-Нет? – неверующе переспросил я.
-Нет, - подтвердила она и, шагнув по направлению ко мне, подняла с пола рубашку и протянула ее мне. Взамен этого я схватил ее за запястье и рывком притянул к себе.
-И тебе не страшно? – приподнял ее лицо за подбородок так, чтоб она смотрела мне прямо в глаза. Их темная пустота пугала меня. Как будто в ней что-то перегорело. И просканировав ее чувства, я обнаружил на их месте одно лишь безразличие. Испарилась даже недавняя дымка боли и злости.
-Немного, - призналась она, не спуская с меня взгляда. – Но меня больше напугал ты, своим непременным желанием доказать свою собственную правоту, во что бы то ни стало.
-Ты хочешь сказать, - медленно и мучительно подбирая слова произнес я, - что мое сегодняшнее поведение тебя напугало гораздо больше, чем то что было в моих воспоминаниях?
-Да, - просто ответила она. – Ты получил ответы на все свои вопросы?! А сейчас – уходи.
-Нет, - уперся я.
-Хорошо, - тем же ровным голосом отозвалась она и вывернувшись из моих рук, подошла к шкафу и достала оттуда сумку.
-Нет, - снова отреагировал я, вставая у нее за спиной.
В ответ она лишь устало прикрыла ладонями лицо и напоследок потерев пальцами виски, произнесла:
-Выбирай то «нет», - она ткнула в меня пальцем, - или это «нет», - и указала на сумку. Так или иначе, но я, - и тут она неожиданно для меня перешла на крик, - должна остаться одна. Как же мне докричаться до тебя, Гардинер? – и уже сквозь слезы, добавила. - Уйди! Пожалуйста. Я прошу лишь дать мне немного времени переварить все это. Не усугубляй все. Молю, уйди.
Обессилено она осела на пол и, закрыв руками лицо, снова заплакала.
Я знал, что все ее равнодушие было не более чем маской. Удивляло другое, как ловко она научилась натягивать этот театральный атрибут еще и на собственные чувства. Видя, что я снова причинил ей боль, до крови прикусил губу, и сев рядом с ней на пол и глядя прямо перед собой, лишь тихо произнес:
-Хорошо. Я уйду, но обещай мне, что позвонишь, как только захочешь поговорить со мной. Пожалуйста. Я не прошу о многом. Всего лишь позволить мне исправиться в твоих глазах, - я почувствовал ее взгляд, направленный на меня, но по-прежнему не мог оторвать взгляда от ножки стула, расположенного прямо передо мной. - Я знаю, что я недостоин тебя, но мне плохо, когда тебя нет рядом. У меня как будто вынимают душу. Лишь с тобой я чувствую себя живым, кем-то у кого есть смысл находиться в этом хаосе. Ты мой маяк и путеводная звездочка. Я без тебя потеряюсь. Не оставляй меня.
Мне на лицо легла ее прохладная ладошка, и она легко повернув его к себе, мягко поцеловала меня в губы. Я чувствовал ее нежность, направленную на меня и потому боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть это чувство. Оно грело мое сердце и заставляло биться в такт с ее собственным, маленькой птичкой трепыхающимся в ее груди прямо сейчас под моей ладонью.
-Я прощу пока только время, - мягко произнесла она, и я снова утонул в темном омуте ее глаз. Глаз, смотрящих мне прямо в душу. Глаз, в которых я видел отражение всего мира. Глаз, в которых я видел отражение смерти, но всегда надеялся увидеть в них лишь отражение жизни и любви.
____________________
Остальные главы.