Проснулась я еще засветло, впрочем потратив изрядное количество времени на освобождение от липких объятий сна. В первое мгновение я не смогла понять, где нахожусь. Сознание привычно подсунуло мне картинку бабушкиной квартиры, где я провела не одно темное утро, мучаясь от последствий горькой сладости, таящих с открытием глаз ночных кошмаров. Сейчас же все вокруг дышало тишиной и спокойствием и самое главное, поперек талии меня обнимала мягкая рука моего любимого. Я невольно просмаковала это слово, одновременно прислушиваясь к ощущениям своего тела, чувствующего каждой клеточкой тепло и уют лежащего позади меня Влада.
Что-то такое неуловимо прекрасное было в этом моменте, что я невольно страстно захотела сохранить все чувства до последнего, наполнявшие меня сейчас, в самых укромных тайниках своей памяти. Поддавшись порыву, я аккуратно стараясь не разбудить, повернулась к нему лицом и невольно залюбовалась. Черты лица разгладились, придав ему легкий налет мальчишескости, беззаботности и умиротворения. И даже во сне на его губах играла эта так любимая мною полуулыбка, которая в сочетании с теплым сиянием его глаз, смотрящих мне в душу, всегда сулила гораздо больше, чем я заслуживала или могла себе вообразить.
Полюбовавшись этим некоторое время, я позволила себе легонько попробовать на вкус его улыбку и счастливая от того, что после этого она стала еще притягательнее и чуть шире, столь же осторожно, как и ранее выскользнула из кровати и скрылась на кухне. Мне отчаянно захотелось сделать для него хоть что-то материальное и ничего умнее завтрака в мою голову не пришло. Рубашка с его запахом и тихая музыка примирили меня с тем фактом, что я, кажется, до сего момента никогда не задумывалась, а что собственно он любит есть по утрам. Причина была банальна и проста – готовил всегда он и почти всегда для меня. Анализ продуктов в холодильнике и собственных весьма ограниченных способностей, привел меня к единственно верному решению – тосты, яичница с ветчиной и … чай. Кофе на его кухне я не стала бы варить даже под страхом смертной казни, посчитав это кощунством. Или все же нашей? Призадумавшись на мгновение над этой мыслью, я не заметила, как оказалась в тесном кольце сильных рук, и сладкий голос прошептал мне на ухо:
-Нашей! – поцелуй в шею. – Сбежала?!
-Ничего подобного, - деланно оскорбилась я. – И ты испортил весь сюрприз.
-Прости, не удержался. Ужасно страшно просыпаться в пустой постели. В первое мгновения я даже решил, что весь вчерашний день не более, чем моя галлюцинация.
Развернувшись в его руках, я поцеловала его и произнесла:
-Тогда это сон на двоих.
-Что ж, меня устроит и этот вариант, главное, что сейчас ты здесь, - углубил он поцелуй. - И это все же не сон, потому что я чувствую запах паленого.
-Вот, черт, - вырвалась я из его объятий и поспешно стащила сковородку с конфорки. – Ну, вот. Все подгорело, - огорченно произнесла я, наблюдая за сизым дымом, поднимающимся от сковородки.
-Начнем сначала, - вновь поймал он меня за талию.
-Я бездарность, - расстроено произнесла я. – Даже завтрак приготовить толком не могу.
-Ну, это как посмотреть. С учетом того, что именно я сейчас хочу на завтрак – ты безупречна в своем вкусе и умении вызывать аппетит, - и он начал расстегивать пуговицы на моей рубашке.
-Ты маньяк, - рассмеялась я. – А есть ты не хочешь?
-Хочу, - поцеловал он мои ключицы. – В холодильнике еще полно пиццы. Ее можно подогреть.
-Пицца, - простонала я. – И как я ее не заметила. Одной паленой сковородкой было бы меньше.
-Купим новую, - справился он с последней преградой, лежащей на пути его рук и губ, распахивая края рубашки.
-Зачем? – таяла я под его прикосновениями. - Ее же можно просто отмыть.
-Как тебе будет угодно, - прижался он губами к моему солнечному сплетению. – «Можешь вообще всю посуду переколотить и купить новую, если хочется. Главное не отвлекай меня. То, что я хочу сейчас съесть, в сервировке не нуждается.»
И он, подсадив меня на стол, припал губами к моей груди.
«Ну, это форменное расточительство. Я так не могу.»
«Мы так и будем продолжать светскую беседу о кухонной утвари или займемся более интересными вещами?!».
Его желание меня было слишком очевидно, по тому как он касался меня руками, как нежно проводил носом и губами по коже шеи, рук и груди, по тому как нетерпеливо отбросил в сторону мой, в общем-то, единственный атрибут одежды, и я знала, что следующая моя фраза мгновенно оттолкнет его от меня и меня привычно настигнет легкий шлейф боли и сомнения, но я все же произнесла, как можно более твердым голосом:
-Владь, ты обещал!
Все еще черные, пока еще от желания, глаза укололи взглядом и, мгновение спустя он, стиснув меня в объятиях так что ребра затрещали, зарылся носом в изгиб моей шеи. Как можно аккуратнее я взяла его лицо в свои ладони и поцеловала.
-Пожалуйста, - как можно ласковее произнесла я.
Он прикрыл глаза, и шумно втянув носом воздух, отошел от меня на шаг и, подняв с пола рубашку, протянул мне. Сразу стало холодно и неуютно, но я хотела довести начатое до конца. Я знала, нет, скорее чувствовала, что эти воспоминания и есть один из кирпичиков той самой стены, что все еще стояла между нами. Я чувствовала его притупленные боль, страх и… сожаление. Я больше не могла видеть, как он неуловимым движением едва дело касалось прошлого мгновенно отгораживался этой стеной ото всех, выставляя в на острие копья этих мрачных стражей. Я вернулась и решила, что чтобы ни случилось, я постараюсь изменить хоть что-то в наших отношениях. Он все равно не изменится, как бы мне этого не хотелось, но ведь я полюбила его именно таким, каков он есть сейчас. Я сказала те самые важные слова в жизни двоих, после которых ничто и никогда не бывает прежним. И раз мы оба не можем измениться, но мы знаем, что любим друг друга, нам остается хотя бы понять друг друга для того, чтобы жить дальше и не повторять прежних ошибок.
-Кофе? – донесся до меня его немного печальный голос.
-Владь…, - начала я, вновь закутываясь в запах и тепло его рубашки.
-Нет, так нет.
-Ладюш, - подошла я к нему со спины и, обвив руками, прижалась щекой к его обнаженной спине. – Я просто хочу понять тебя. Пожалуйста.
-Хорошо, я рассажу тебе, - произнес он, разворачиваясь в моих руках и пристально изучая мое лицо. Вот только взгляд выдавал его с головой. Он уже был в своем прошлом, и даже если бы я не проронила больше ни звука, он бы все равно продолжил.
-Сколько лет тебе было, когда это произошло? - решилась я подтолкнуть его немного, потому как молчание сейчас было невыносимо.
-Но не так, - его взгляд стал колючим и полным решимости. – Слова пусты. Позволь мне показать тебе все.
Я вздрогнула, мгновенно вспомнив предыдущий наш опыт возврата воспоминаний, но, тем не менее, неуверенно кивнула в ответ. Я не могла сейчас отступить, как бы страшно мне ни было.
Вместо ответа он склонил голову и, выведя мои руки из-за своей спины, немедленно припал к моей левой ладони губами. Я чувствовала его страх и неуверенность и целиком и полностью разделяла их. Его губы прижались к пульсирующей жилке на моем запястье, и я почувствовала, как шумно он втянул носом воздух.
«Прости, но мне нужно…»
-Хорошо, - прервала я его на полу слове. – Делай, что должен. Я здесь. С тобой. Сейчас.
Еще один острый взгляд, перевернувший мне душу и моей руки вновь коснулись его губы. Энергия, чистая и неконтролируемая вновь пронзает мою плоть, как и прежде, когда он пьет мою кровь, но на этот раз в послевкусии, помимо легкого головокружения идет цунами. Еще краткий миг и приливная волна уносит меня как пушинку в прошлое, лишая собственной сути, лишая тела, лишая настоящего. Я теперь - это он девять лет назад. И, кажется, он… счастлив?
______________________________________________________________________________
Остальные главы.

A/N: Простите, что так мало, большего от Муза мне пока не добиться. Жду ваши отзывы, может с помощью них мне удастся сдвинуть с места забуксовший сюжет. Далее целиком и полностью должен идти отрывок от лица Влада (впервые в рамках непосредственно "КСВ") потому вернусь пока к написанию "Изнанки мира", может там он проболтается. В общем - не поминайте лихом, потому как сказать когда именно появится продолжение "КСВ", я сейчас даже предварительно не смогу!
Ваша Триша.