Глава 3

Я знаю, что сплю. Знаю, что мне снится сон, но эта странная тяга к существу, что сжимает мои руки над головой, неподвижно приковывая их силой своего тела к меху и черному шелку покрывал огромной кровати, ощущается сильнее всех потребностей, что когда-либо испытывало мое тело. Я знаю, чего хочу. Знаю, что получу это, стоит мне лишь попросить, но я не делаю этого. Он вжимается в меня бедрами, вырисовывая ими круг. Он дразниться, но в эту игру можно играть вдвоем. Громко смеюсь, запрокидывая голову. Движение, словно я двигаюсь быстрее света, вырываю руки и путаю ладони в его черных жестких волосах. Мне нравится ощущать их между пальцами, но ещё сильнее мне нравится ощущать его губы на своей коже, его язык, дразнящий мою плоть. Не в силах больше противиться наслаждению, тяну его голову вниз, показывая, чего именно хочу, и он подчиняется.
Вскакиваю в кровати. Мое сердце бешено колотиться, словно я только что оббежала стадион. Это нечестно! Этот чертов сон был глубже и сильнее, чем остальные. Я с силой впиваюсь ногтями в собственные плечи, чтобы заглушить вопль, что так и рвется из моего горла. Понятия не имею, что происходит с моим телом, но я на грани того, чтобы провалиться в наслаждение, что сжимает низ моего живота. Часть меня, холодная и отстраненная, вежливо напоминает, что скоро все закончится. В любом случае ещё никто не умирал от оргазма. Слишком часто в последнее время в моей жизни наступает ситуация, когда мне просто нужно выждать немного времени. Переждать спазмы мышц, переждать несколько дней, чтобы никто не заподозрил, что мы сбегаем из города…
Спустя несколько дней мы исчезнем из этого города навсегда. Все будет так, как прежде. Заставляю себя верить в это. Притворяюсь, что верю, понимая, что на самом деле просто не могу этого сделать. Только не сейчас. С ужасом понимаю, что мое сердце все ещё колотится, а трусики стали предательски влажными. И какой я человек после этого? Возможно все дело именно в этом? Я привыкла думать, что я хороший человек, но что, если это не так. Что, если все случившееся - это моя вина? Как я буду жить, зная, что убила человека?
Я так долго не могла заставить себя подойти к кровати вчера вечером, когда Корри привезла меня. Конечно, мы могли поехать к ней, но подруга рассудила, что это могло показаться слишком подозрительно. Стыдно признаться, но я включила все светильники и лампы, что были в квартире, поскольку впервые со дня моего переезда мне было страшно засыпать одной. Я сменила постельное белье и через два стакана виски я, наверное, просто вырубилась. Учитывая головную боль и похмелье, что скручивает мой желудок, именно алкоголю я должна быть признательна за полноценных восемь часов сна.
Кошусь на ту сторону кровати, где ещё вчера лежало тело. Нет, с этой квартиры определенно нужно съезжать.
Мы с Корри долго обсуждали, сидя в её машине перед моим домом, что могло случиться ночью в мой день рожденья. После нескольких часов споров сошлись на том, что, должно быть, он перешел кому-то дорогу и его убили прямо в моей квартире, пока я спала. Корр предположила, что меня могли подпоить – это бы объяснило, почему я ничего не слышала и не проснулась. Мы обе не знали, отчего между глаз у человека могла образоваться такая рана, но поскольку никто из нас не был экспертом, мы решили даже не смешить друг друга догадками.
Совесть просыпается вместе со мной и душит меня предположениями, что это именно я тот плохой человек, что натворил все те ужасы. Мне нужно сдаться властям и ожидать справедливой кары. Так бы сделал хороший человек, каким я себя считала ранее. Прикусываю губу, обдумывая это. Смогу ли я? Просто пойти в полицию и сказать, что, пребывая в состоянии алкогольного опьянения, убила мужчину, занимаясь с ним сексом. И да, имени его я не знаю.
Кому я вру? Даже я себе не верю!
Отталкиваюсь из всех сил, падая спиной на влажные от моих метаний простыни. Так не должно было быть. Мне только исполнилось двадцать пять. У меня, черт возьми, вся жизнь впереди. Я не могла такое сделать. Я же хорошая девочка. Я даже косметику никогда не воровала и всегда возвращала в библиотеку книги. Как я могла убить того парня? Вопрос плотно засел в моих мыслях. Прикрываю глаза, вновь пытаясь вспомнить все, что произошло той роковой ночью, но вижу лишь нечеткие силуэты. Ощущаю его дыхание на своей коже и слышу этот странный всхлипывающий звук, что сама же извергаю. Мое тело мечется, дрожит в его руках и, когда я уже начинаю думать, что не выдержу большего, он ускоряет темп.
Резко распахиваю глаза. Да, этот момент я чертовски хорошо запомнила, но после него наступает кромешная тьма, словно кто-то просто вырубил меня. Хмурюсь, оглядываясь по сторонам, впервые задумываясь о том, что же могло убить того парня. Вчера мы с Корр пребывали не в том состоянии, чтобы хладнокровно заметать следы. А если мы что-то пропустили? Выпустили из виду? Я чувствую, что мы совершили ошибку и совсем скоро нам обеим придется дорого за это заплатить. Нужно было вызвать скорую помощь и позвонить в полицию!
С силой бью себя ладонями по щекам. Сейчас не время задаваться вопросами. Уже поздно играть в игру: "Что было бы, если...". Мы уже скинули его чертовое тело в чертовое озеро. Зажмуриваю глаза, пытаясь выкинуть из памяти момент, когда последний клочок ковра спрятался под гладью воды. Это было ошибкой. Люди переживают ошибки. Они встают и идут дальше. Я тоже должна идти дальше. Мне всего двадцать пять, я не могу расклеиться!
Заставляю себя подняться с кровати, принять скорый душ, одеться и выйти на улицу. Если мы планируем бежать, нужно замести следы. Нужно уволиться с работы, сдать ключи арендатору и вернуть кассеты в видео-прокат. Должно быть, я единственный человек во всем городе, кто брал там кассеты, но для меня это как виниловые пластинки для любителей музыки - ну и что, что звук скачет, зато какое глубокое звучание!
Отвлекаю себя осмотром витрин магазинов, здороваюсь с горожанами. Ничего не должно внешне волновать меня. Нужно просто пережить этот день. Покупаю стаканчик черного кофе и решаю сегодня оставить себя без круасана на завтрак. Наказываю себя.
- Милинда Маршал, после вечеринки, которую вы закатили в четверг, я не был уверен, что увижу Вас сегодня на работе! - мистер Тревер Хилл был седеющим старикашкой, уверенным, что он шутит просто гениально.
Я инстинктивно улыбаюсь, а как иначе, он ведь директор музея в котором я собиралась работать до глубокой старости! Улыбка пропадает с моего лица, хмурюсь. Теперь можно не подыгрывать ему и в лицо сказать, что его шутки глупые и порой пошлые. Мне нечего терять здесь, я больше не завишу от него и зарплаты, что он мне платит.
- Все в порядке, - задумчиво лепечу я. - Худшее пришлось на вчера.
Он заливисто хохочет, словно я тоже очень смешно пошутила. Словно мы два клоуна на арене цирка, развлекающие толпу. Глядите на нас, мы очень веселые ребята!
- Мне нужно с вами поговорить, - сразу перехожу делу, поскольку скулы уже сводит от наигранный улыбки. - Корри получила хорошую должность в Нью-Йорке. Мы переезжаем. Сегодня.
Он смотрит на меня, я смотрю на него. Моргаем по очереди, не в силах заставить себя заполнить образовавшуюся тишину между нами. Хилл в шоке, вряд ли он предполагал, что пройдя отбор среди шести конкурентов, я откажусь от этого места спустя пять неделя с тех пор, как получила его. Держу пари, он сейчас вспоминает, как я вдохновленно убеждала его, что я карьеристка до глубины костей и не собираюсь беременеть и уходить в декретный отпуск ещё как минимум лет пятнадцать. Это Корр посоветовала мне так сказать. Говорила, что все женщины нагло врут на собеседованиях о личной жизни. "Нет, у меня дети никогда не болеют, а если что, моя мама с удовольствием посидит с ними!», "Что вы, мой муж обожает, когда я задерживаюсь на работе и даю ему время побыть одному", "Что? Свидания? Да вы в своем уме? Я вообще не собираюсь выходить замуж!".
Пожимаю плечами, чтобы скрасить впечатление от столь резкого заявления.
- Такой шанс нельзя упускать, - снова пытаюсь я. Даже мне самой кажется, что мой голос срывается и хрипит. - Мне очень жаль, но они закроют вакансию через два дня. Или мы выдвигаемся сегодня же, или...
Договаривать нет смысла. Хилл хмурится. «По крайней мере, не шутит снова, - радуюсь я. - Прости, старик, но думать ещё и о твоих чувствах я сейчас не могу»
Ещё раз извиняюсь за столь скоропалительное решение и ретируюсь в служебный коридор, чтобы забрать свои вещи. Кружка с перекрещенными костями и черепом, которую мне подарила Корри в мой первый рабочий день, посчитав это очень уместным и гениально-остроумным, три блокнота и черная шариковая ручка. Оглядываюсь по сторонам, боясь что-то забыть, но правда в том, что кроме этих мелочей здесь больше ничего моего нет. Разрешаю себе принять тот факт, что все эти вещи выкинули бы спустя неделю, если бы я их не забрала, а сюда я зашла, чтобы попрощаться. Мне действительно нравился этот музей, я хотела здесь работать. Поджимаю губы. Если бы хотела здесь работать, не убивала бы бедного парня. Грозно киваю, словно подтверждаю свои мысли.
Говорят, что если куда-то очень сильно хочешь вернуться, нужно что-то там оставить. Забыть. Недолго думая, втыкаю ручку в стаканчик с канцелярскими принадлежностями и выходу из кабинета.
Останавливаюсь в шаге от двери. Возвращаюсь и забираю ручку. Плевать, единственная возможность для меня вернуться в этот город - только в наручниках, а этого не будет.
Обратный путь домой проделываю в два раза быстрее, чем путь в музей. Ни с кем не здороваюсь, ни на кого не смотрю. Иду молча, опустив голову, вроде как меня волнует возможность перецепиться и упасть с коробкой в руках. Даже смешно. Видит Бог, это сейчас волнует меня меньше всего. Обдумываю возможные города, рисую в голове план побега. Обычно я была бы на седьмом небе от возможности сменить пейзаж за окном. Например, отправиться в путешествие автостопом и нечто подобное, но я никогда не ожидала, что моя жизнь может так кардинально поменяться. Я никому и никогда этого не скажу, но я в тайне мечтала о приключениях, словно ощущала, что это место и эта жизнь не для меня. Я просила об этом, когда молилась перед сном и загадывала желания, задувая свечи на своем именном торте в день рожденья. Смотрела в темное ночное небо и эти мысли не покидали меня, пока падали звезды. Правильно говорят, что нельзя бояться страхов - нужно бояться желаний. Мое вот исполнилось.
Носком туфли открываю для себя дверь и просовываюсь в образовавшуюся щелку прохода. Вызываю лифт, вспоминая, куда записала номер, что дал мне арендодатель на случай, если что-то произойдет, пока он гостюет у дочери в Англии. Я вообще не собиралась записывать, пребывая в полной уверенности, что за две недели ничего не произойдет и мне не понадобится звонить неизвестной женщине.
Локтем нажимаю необходимую кнопку этажа и опираюсь спиной о стенку, глядя на свое отражение в зеркале. Правда жизни заключается в том, что внутри у меня наступил ледниковый период, сковавший все эмоции, чтобы не дать мне взорваться истерикой, а внешне на щеках играет здоровый румянец. Миру всё равно на то, в какой ты заднице. Солнце будет вставать и садиться даже если тебя не станет. Соглашаюсь с последней мыслью, делая в голове пометку, что не буду тревожить женщину и оставлю все объяснения для арендодателя, деньги за два месяца вперед и ключи в его почтовом ящике. Я не глупая, не хватало ещё, чтобы он обратился в полицию и меня арестовали за мошенничество из-за трех сотен баксов. Конечно, возможно меня и не арестуют за неисполнение условий разрыва договора аренды, но зачем рисковать?
Лифт звенит, предупреждая, что я на нужном этаже. Отталкиваюсь спиной от стены и выхожу в коридор. Замираю. Не знаю почему, просто в один миг я молча иду к своей двери, а уже в следующий замираю, как кошка, ослепленная светом фар автомобиля, что летит прямо на неё. Закрываю глаза, ощущая что-то дикое и опасное рядом с собой. Что-то наподобие того, что возникает в животе, когда видите компанию пьяных мужчин в темном переулке глубокой ночью. Это странное чувство сковывает мои внутренности, срывает голос. Не могу позвать на помощь, жмурюсь и не могу заставить себя раскрыть глаза. Словно если я не буду видеть это, оно не придет за мной. Искренне надеюсь, что я просто сошла с ума, но часть меня уверенна в том, что это мой мертвый дружок превратился в привидение и пришел мстить.
Это глупость. Этого не может быть. Заставляю себя сделать глубокий вдох и раскрыть глаза. Прошло не больше десяти секунд с того момента, как я вышла из лифта, но для меня время просто остановилось. Тогда я ещё не знала, даже не догадывалась, что труп на моей кровати - это ещё цветочки, которые ни коим образом не меняли мою жизнь. Если говорить о резких поворотах, когда ты точно знаешь, что не удержишь управление и вылетишь в кювет, но продолжаешь двигаться вперед, поскольку затормозить уже не можешь - то это был момент моего поворота. Я должна была просто открыть глаза.
Прислушиваюсь к своим чувствам, выравниваю дыхание. Мне незачем паниковать. Машин полиции на улице не было, бояться нечего. Никто меня не ищет.
Раскрываю глаза.
Поправка. Никто меня не ищет - меня уже нашли.