Глава 35. Ущелье Дьявола (часть 2)

Притащив меня обратно на поляну, он отпустил мои ноги, я самостоятельно поднялась, прислоняясь спиной к дереву, мы уставились друг на друга. – Зачем ты заставляешь меня причинять тебе боль? – разочарованно спросил он. Он ходил взад–вперёд передо мной, а я смотрела на него и надеялась, что этот короткий монолог выиграет время для Эдварда.
– Я обещаю быть с тобой ласковым, моя красавица. Обещаю, мы займёмся любовью, – он остановился напротив меня, потирая затылок, прежде чем посмотреть на меня.
– Почему ты убегаешь от меня? – Он не позволял мне отвести глаз, я внезапно поняла, что не уверена, требуется ли ответ на этот, по сути, риторический вопрос. Но он расценил моё молчание по–своему – Джеймс внезапно, со всей силы, наступил на мою правую ногу, ломая кости, заставляя закричать от жгучей боли, разрывающей меня изнутри.
– Аааа! – закричала я, хватаясь за свою голень. Моё дыхание сбилось и я подумала, что это произойдёт сейчас. Наверное, именно сейчас он начнёт насиловать меня.
– Стоять! – голос Эдварда разорвал звенящую тишину ночи, и моё сердце возликовало, из глаз хлынули новые слёзы – слёзы облегчения. – Отойди от неё.
Джеймс застыл и повернулся к Эдварду, его руки взметнулись вверх, насмешливая ухмылка заиграла на губах. Он не шевелился, подняв глаза, я увидела своего героя, своего спасителя, наставившего пистолет на этого извращенца, Джеймса Уоллеса.
– Медленно заведи руки за голову и опусти ладони на затылок, – холодным тоном продолжал Эдвард и Джеймс подчинился. – Повернись лицом к дереву за спиной, – я не отводила глаз от Эдварда, даже когда Джеймс медленно развернулся.
– Теперь положи руки на ствол дерева и расставь ноги.
– Эдди, – усмехнулся Джеймс, опираясь руками на дерево, – сейчас не время для игр.
Казалось, всё произошло одновременно и в замедленном темпе. Эдвард, держа пистолет перед собой, пошёл к Джеймсу, чтобы схватить его и удержать свободной рукой, а я, краем глаза, увидела что–то мелькнувшее между деревьев. Я отвернулась, Эдвард проследил за моим взглядом, а Джеймс, воспользовавшись моментом, ударил его свободной рукой по рёбрам.
Эдвард согнулся, всё ещё удерживая Джеймса за руку, а я увидела Викторию, метавшуюся между деревьев слева от меня. У неё был пистолет, это я знала, но Эдвард, знал ли он? Правую ногу, сломанную Джеймсом, жгло, но я попыталась подняться, падая обратно и понимая всю тщетность своих попыток.
Джеймс повернулся к Эдварду, несколько раз ударяя того под дых. Локоть Эдварда выстрелил вверх, врезаясь в челюсть Уоллеса и заставляя того сплюнуть кровью. Они оба продолжали бороться, я же, осмотревшись, обнаружила довольно большую, отломившуюся от дерева ветку; собрав силы, я схватила и подняла её.
Виктория стояла прямо передо мной, держа в руках ходивший ходуном пистолет – она нервничала. Ветка оказалась довольно длинной, и я ждала, когда Виктория окажется в пределах моей досягаемости, прежде чем замахнуться и ударить её по руке; пистолет выпал и остался лежать на земле в нескольких футах от нас. Виктория подскочила, чтобы снова поднять его, но я опять ударила веткой, на этот раз, попав ей по голове, когда она наклонилась за пистолетом. Она упала на сырую землю, и я ещё раз ударила её по голове, надеясь, что она потеряет сознание.
Всё ещё смотря на неподвижное тело Виктории, я вздрогнула, когда словно гром среди ясного неба раздался выстрел; обернувшись, я увидела, как Эдвард, споткнувшись, прижался спиной к дереву, кровь с астрономической скоростью окрашивала красным ткань его куртки на правом плече. Джеймс с удовлетворённым выражением лица медленно приближался к нему, держа пистолет наготове. Я смотрела на Эдварда, он решал, что делать дальше, но в любом случае – положение было не выигрышным, ведь оружие находилось в руках Уоллеса.
Мои руки вцепились в тело Виктории, я пыталась подтянуться к ней и к пистолету, за которым она наклонилась. Когда мне удалось подобраться к ней поближе, я схватила один из камней, валяющихся на земле, и обрушила его на голову Виктории, на всякий случай. В слишком большом количестве фильмов злодей внезапно приходил в себя, не оставляя несчастным жертвам шанса спастись. Кровь потекла из свежей раны на черепе, обернувшись, я увидела, как удар Джеймса по ногам Эдварда свалил того на землю.
Он продолжал бить Эдварда по голове и под рёбра. Я смотрела на эту сцену, не отрываясь, и шаря руками по земле в поисках пистолета. Наткнувшись на холодный металл, я крепко сжала его и направила на Джеймса. Я лежала не очень удобно, переместившись, я поморщилась от боли в рёбрах, но мне надо было убедиться, что мой взгляд чётко сфокусирован на человеке, который в данный момент смеётся, склонившись над Эдвардом. Он направил пистолет в голову Эдварда и я сглотнула слюну, размышляя, как поступить.
И мне внезапно стало страшно. Если я выстрелю в него, не спровоцирует ли это Уоллеса на ответный выстрел? Может, я потеряю Эдварда, если сейчас нажму на курок? Одной рукой я держала пистолет, а другой, придерживала руку, чтобы она не тряслась. Перед глазами всё плыло от слёз, к тому же было темно. Чёрное размытое пятно перед моими глазами, как я уверена, было именно Джеймсом.
Он что–то втолковывал Эдварду низким приглушённым голосом, но я не могла разобрать слов. Знает ли он, что у меня есть пистолет? Собирается ли он стрелять в Эдварда, независимо от того, что я предприму? Проглотив комок в горле, я сделала глубокий вдох, произнесла короткую молитву, стараясь расслабить руку, и на очередном вдохе нажала на курок.
Ничего не произошло. Пистолет был на предохранителе. Пальцами я нащупала его, зная, что мне надо снять блок. Но Джеймс услышал щелчок, когда я нажала на курок, и уже повернулся ко мне. Он пошёл в мою сторону, а я наставила пистолет ему в грудь. Пальцы, соскальзывая, беспокойно нащупывали курок, дыхание ускорилось до такой степени, что руки ужасно сильно затряслись.
Эдвард пнул отходящего Джеймса под колени и тот упал на землю. На долю секунды я отвлеклась на Эдварда, видя, насколько ему больно. Кровь заливала его лицо и половину тела, правая рука безвольно повисла, а левой он пытался оттолкнуться от земли, чтобы посмотреть на меня.
Снова посмотрев на Джеймса, я прокляла его, лежащего сейчас между нами, и наставила на него пистолет, целясь в грудь, мои пальцы, наконец, нащупали предохранитель. Я бросила последний взгляд на этого мужчину, напоминая себе, сколько зла таилось в нём. А потом, не раздумывая, я нажала на курок.
Пуля вошла в грудь Джеймса.
Сюрреалистичность происходящего сменилась реальностью. Меня затрясло от шока, взгляд метался между Джеймсом и Викторией, я словно бы ждала, что кто–то из них поднимется, чтобы снова атаковать нас. Сжав пистолет, я не опускала руку, готовая стрелять; борющаяся с собственным дыханием, которое вырывалось из–под моего контроля.
– Белла.
Прерывистый голос Эдварда, позвавшего меня по имени, пронесся сквозь меня, и я потеряла самообладание. Мои плечи и тело сотряслись от рыданий, начав плакать, я уже не могла остановиться. Пистолет по–прежнему оставался у меня в руках, но теперь я едва могла удерживать его, а в глазах Эдварда, не сводящего с меня взгляда, я видела выражение беспокойства, а может быть, это был страх за меня.
– Белла, – в его севшем голосе звучала мольба, давшая мне силы обрести контроль над собой. Сейчас не время для слабости – что если Джеймс и Виктория воскреснут?
Распластавшись по земле, я несколько раз глубоко вздохнула, и, опираясь на руки, поползла по грязи к Эдварду. Каждое движение причиняло невыносимую боль, но я была готова пережить её, если это был единственный путь к мужчине, которого я люблю.
Проползая мимо Джеймса, я старалась не смотреть на него, но не выдержала. Замерев в грязи, я взглянула ему в лицо. Он все еще дышал, и я разозлилась. Этот монстр пытался убить Эдварда, и убил бы, если бы я не выстрелила в него. Он отнимал жизни у людей, планировал изнасиловать и убить меня. Кэтти, его мать, все те женщины из Сиэтла, Джессика – не говоря уже о муже Кэтти и Тайлере – все они были мертвы из–за него.
– Белла, – простонал Эдвард. – Не надо, он не стоит этого.
Голос Эдварда вывел меня из оцепенения, и я поняла, что держала пистолет, целясь Джеймсу в голову. Сглатывая тяжелый ком, застрявший в горле, я снова перевела взгляд на Эдварда. Он прав. Стрелять в него сейчас, позволив закончить жизнь подобным образом – было бы неправильно. Это поставит меня на одну ступеньку с ним – с убийцей.
Перекатившись на живот, я снова поползла к Эдварду, когда кто–то внезапно схватил меня за щиколотку. Мое тело отказалось двигаться, а каждая мышца кричала от боли, когда я повернулась и увидела, как окровавленная рука Джеймса сжимает мою ногу, а он смотрит на меня замутненными глазами, полными злобы и мерзко усмехается. Сейчас я не отдавала отчёта своим поступкам, я действовала словно под влиянием инстинкта. Неуклюже, но решительно, я вскинула руку с пистолетом и нажала на курок, с отвращением глядя, как пуля пробивает светловолосую голову Джеймса.
Застыв на холодной лесной земле, я смотрела на устроенную мной кровавую сцену, и выла. Меня неудержимо трясло от осознания того, что я только что отняла человеческую жизнь. Упав лицом вниз, я зарыдала, сгребая пальцами мягкий мох.
– Белла, – с мукой в голосе позвал меня Эдвард, и я переключила всё своё внимание на него.
Напрягая дрожащие, ноющие мускулы я поползла к нему, по–прежнему не желая выпускать пистолета из руки. Когда я добралась до него, Эдварду каким–то чудом удалось приподняться и опереться на дерево, его правая рука безвольно повисла. Я без сил приникла к его левому боку; физически я была полностью истощена, но морально… разрушена.
Эдвард обнял меня одной рукой, и я полностью растворилась в нём. Пытаясь переместиться, чтобы найти лучшее положение, я вздрогнула от резкой, внезапной боли, пронзившей правую ногу. Эдвард гладил меня по волосам и левой руке, прогоняя напряжение из моего тела, позволяя немного расслабиться, делясь остатками своей силы. Я держала пистолет прямо перед собой, готовая стрелять, если понадобится.
Эдвард медленно поднял здоровую руку, забирая пистолет и отбрасывая подальше, в гущу деревьев. Сил плакать не осталось, но я дрожала, смотря на бездыханное тело Джеймса. – Он больше не потревожит нас, – запинаясь, сказала я. Эдвард крепче обнял меня и, прижавшись щекой к его плечу, я уставилась в сторону темного леса – я не смогла бы закрыть глаза, даже если бы захотела. Эдвард начал тихо напевать мне ту самую мелодию, и я расслабилась. Его голос звучал слабо и прерывисто, отражая боль, искажающую черты его лица и пронзающую тело, но все равно, для меня этот звук был самым прекрасным на свете.
– Эдвард?
– Да? – Выдохнул он; меня насторожило его слабое дыхание.
– Как мы выберемся отсюда? – Причиняя себе мучительную боль, я повернулась, чтобы встретиться с его взглядом. Подняв левую руку, я откинула с его лба непокорную прядь волос. Она была пропитана кровью, и я закрыла глаза, силясь не расплакаться.
– У меня в заднем кармане лежала сигнальная ракета, но она выпала. Ты сможешь поискать?
Я начала рыться руками грязь и мох. Дыхание Эдварда сделалось совсем прерывистым и трудным, и я запаниковала. Взглянув на него, я увидела, что он шарит левой рукой в кармане джинсов и вытаскивает сотовый. Слава Богу, у него есть телефон! Он открыл его, а я продолжила искать сигнальную ракету, ползая по земле, съеживаясь и шипя от боли в ноге всякий раз, когда случайно тревожила ее.
– Эм? – спросил Эдвард.
– Да, я нашёл ее. – Он глубоко, прерывисто вздохнул, прежде чем продолжить. – Мы недалеко от дороги. Ты вызвал местную полицию? – Он немного помолчал, а я продолжала искать ракету. – Перезвони им, скажи, чтобы выслали вертолет. Нам нужны врачи. А где здесь ближайший госпиталь? – Последний вопрос сопровождался ироническим смешком, я метнула короткий взгляд в сторону Эдварда. Он не сводил с меня глаз, и внезапно я ощутила всю тяжесть вины за то, что сделала. Я убила человека, беспомощного человека. Эдвард говорил мне не делать этого, а я все равно убила его. Простит ли он меня когда–нибудь? Господи, он же коп, неужели он должен будет сдать меня?
Я нащупала руками какой–то предмет странной формы, мне понадобилось некоторое время понять, что это и была та самая сигнальная ракета.
– Я нашла! – я попыталась закричать, но буквально простонала эти слова.
Эдвард вымученно улыбнуться. – Хм, у нас есть сигнальная ракета, но мы не хотим тратить ее попусту. – Он замолчал. – Долго?
Я вернулась под бок к Эдварду и смотрела, как он слушает Эммета на другом конце линии. Эдвард ослабел, и кровь из его раны пропитала большую часть куртки. Не знаю, как действуют в таких случаясь, но из фильмов я помнила, что мне нужно попытаться остановить кровотечение. Положив ракету на землю, я стащила свою куртку.
– Что ты делаешь? – спросил он слабым голосом, закрывая телефон и тяжело прислоняясь к дереву.
– Хочу попробовать остановить кровотечение, – сказала я неуверенно и стянула свитер через голову. Я расстегнула молнию на его куртке и прижала свитер к ране на плече.
– Навылет?
– Что?
– Пуля, она прошла навылет или все еще в ране?
– Боже, Эдвард, с моими ушами что–то случилось, и я плохо тебя слышу. – Мои слова его почему–то рассмешили, но от смеха ему стало больно и он, сморщившись, сразу же замолчал.
– Это от выстрелов, – сказал он чуть громче, но все еще слабым голосом. – Посмотри на мою спину и скажи, есть ли там рана от вышедшей пули.
Он попытался отодвинуться от дерева, но у него не было сил. Тогда я попробовала подвинуть его и, к счастью, мне не понадобилось сильно напрягаться: я легко нашла выход от пули. – Да, она вышла. – С сомнением сказала я. – Это хорошо или плохо?
– Хорошо, – выдохнул он и закрыл глаза: его дыхание стало еще слабее, чем прежде.
– Эдвард, – строго сказала я. Он не ответил, и я снова позвала его, на этот раз громче. – Эдвард! – Нет ответа. Прижимая свитер к ране, я пододвинулась к нему ближе. – Эдди! – закричала я.
– Это …. не… моё... имя… – едва слышно возразил Эдвард, и я подумала, что теряю его.
– Не оставляй меня, – взмолилась я, а на глаза набежали слезы. – Ты нужен мне, Эдди. Я не знаю, что делать с сигнальной ракетой, как она работает.
Он приоткрыл один глаз и выдохнул: – Десять минут.
– Как? Что с ней делать? – Я легонько его потрясла. – Эдвард! – со злостью сказала я, решив, что это подействует. – Ты должен очнуться! – приказала я. – Мне не справиться одной. Давай же!
– Белла, – простонал он.
– Да? Эдвард, что? Что ты хотел сказать мне?
– Шшш... – И тут я начала смеяться. Я не знала, пытался ли он быть веселым, возможно, и нет, но даже сейчас он смог заставить меня рассмеяться. – Пожалуйста, перестань плакать, – простонал он, и я засмеялась еще сильнее.
– Я не плачу, – сказала я, смеясь и плача одновременно, и в этот момент он открыл глаза. – Пожалуйста, не оставляй меня, – уже серьезно сказала я, умоляюще глядя на него.
Внезапно его лицо расслабилось, и он даже попытался мне улыбнуться, хотя вряд ли это можно было назвать улыбкой; она излучала скрытую боль. – Белла, я люблю тебя.
Наклонившись, я поцеловала его в окровавленные губы, а затем отстранилась. – Я тоже люблю тебя, Эдди.
– Ты прекратишь меня так называть? – Проворчал он, а я улыбнулась еще шире.
– Не раньше, чем ты пообещаешь остаться со мной. Не закрывай глаза. Ты не сдашься, ты слышишь меня?
– Белла, я всего лишь устал, мне просто нужно немного поспать. – Его глаза дрогнули, пытаясь закрыться, и тут я услышала звук вертолета. – Ракета у тебя? – спросил он, немного оживившись.
– Да, – сказала я.
– Тебе придется сделать все самой, у меня рука прострелена, – и он рассмеялся над своими словами.
Я встряхнула голову, слегка улыбнувшись, и поднесла ракету к глазам, пытаясь прочесть инструкцию в темноте. – Я никогда не имела дело ни с чем подобным. – Он ничего мне не сказал, а просто ждал, закрыв глаза – он ни на секунду не сомневался, что я справлюсь.
И, в конце концов, у меня все получилось. Ракета ярко вспыхнула, правда, я чуть не устроила пожар. Здоровой ногой мне пришлось быстренько стряхнуть искры со мха, отчего на моих кроссовках осталась несколько горелых пятен.
Пока ракета догорала, я прильнула к плечу Эдварда, и он обнял меня левой рукой, наклоняясь и целуя мои волосы. – Они скоро будут на месте, – прошептал он, и я уткнулась головой ему в грудь.
Мои глаза закрывались сами собой – я слишком устала. Взглянув на него, я увидела, что он тоже закрыл глаза, и, опустив голову обратно ему на грудь, я закрыла глаза и просто стала слушать. Где–то вдали послышался лай собак и рев двигателей мотоциклов. Нас спасут.
– Я люблю тебя, – прошептала я Эдварду, затем усталость взяла верх, и я провалилась в глубокий сон.