2024-11-25

14

0

0

Просыпаться не было никакого смысла, но снова заснуть оказалось уже невозможно: стоило вынырнуть из похмельного забытья, как крыса-память вонзила свои смердящие зубы в сердце Джейкоба Блэка. События последних дней и так перевернули с ног на голову всю его жизнь, но строчка в старой тетрадке, написанная до боли знакомым почерком, стала соломинкой, переломившей спину верблюду.

«…Это был лучший день и худшая ночь…» - слова дотянулись сквозь годы сокрушительным хуком. Они выключили мир. Обесточили. Погрузили во мрак. Опустили на тлеющий реактор бетонный саркофаг, отсекая от источника энергии. Нет. Не так. Эти несколько слов уничтожили сами стержни, запускавшие реакцию. Атомный реактор в сердце у Джейкоба все эти годы оказался иллюзией. Он не потух - он даже никогда не горел. Как нарисованный камин в доме Джеппетто ¹ .

Ощущение дна было мучительно-реалистичным: километровая толща беспросветной тоски сомкнулась над Блэком, парализуя волю, сковывая движения, не давая вдохнуть. Слишком глубоко, чтобы пытаться выплыть. Слишком поздно, чтобы бороться за жизнь. Новая доза спиртного могла бы ненадолго вернуть состояние блаженного небытия, но все бутылки в пределах досягаемости были пусты, а вставать на поиски полной не хватало ни сил, ни желания.

Где-то на краю сознания испуганной белкой мелькнула мысль о табельном «Глоке» как о мгновенном и эффективном способе решения проблем. Но ее тут же вытеснила другая: бедная Рэйчел! Ей же придется соскребать его мозги со стен и пола… В ее-то положении… А за ней третья: уйти на берег? Подальше, где никто не услышит выстрела? Эту, третью, Блэк посчитал толковой. Нужно всего лишь встать… взять пистолет… выйти из дома…

Да… Но для начала встать….

Через рейки открытых жалюзи гостиной Джейкоб смотрел, как по небу бегут низкие темно-серые тучи, словно наматывая на землю грязную вату. Слой за слоем.

Надо встать…

Или не надо.

Резкий звук отозвался болью внутри черепной коробки и Джейкоб не сразу понял, что стучат снаружи. Настойчиво. Даже нетерпеливо.

- Эй?! – глухо позвал кто-то.

Блэк никого не хотел видеть. И не хотел, чтобы кто-нибудь видел его.

- Джейкоб?! – кто-то бесцеремонно дернул ручку, дверь со скрипом отворилась, и в дом ввалился Пол. - Ты чего трубку не берешь?!

В полумраке он обо что-то споткнулся и, витиевато выругавшись, едва не обрушил свою гигантскую тушу прямо у порога.

- Ну ты даешь, братан! Вонь у тебя здесь такая, будто ты уже сдох! – сказал он и рывком открыл окно.

Влажный прохладный воздух коснулся лица Джейкоба, словно смоченное полотенце. Стал слышен далекий шорох океана и близкое теньканье беззаботной пичуги.

- Давно в загуле? – не унимался Пол, собирая пустые бутылки и расставляя их на пыльном журнальном столике по росту.

Джейкоб не проявлял никакого интереса к происходящему – словно это был не его дом, не его шурин.

- Не, вроде не очень. С вечера, - заключил Пол, оглядев разнокалиберную стеклотару. – Проклятье! Ты выжрал мой неприкосновенный запас «Гленфиддика»?!А чего в одного-то? Позвал бы…

Джейкоб молча вытянул из-под головы диванную подушку и запустил в Пола, но только смел ею со стола батарею бутылок.

- Ого! Живой все-таки! А ну-ка поднимай свой унылый зад и приведи себя в человеческий вид! Учти, если через пятнадцать минут я не предъявлю тебя здорового и невредимого к завтраку, сюда явится твоя сестрица. И тогда нам обоим не поздоровится, ты это лучше меня знаешь!

Шестеренки жизни продолжали вращаться, цепляя своими зубцами: Пол. Рэйчел… Племянники… А еще Чарли Свон. Несси. И, мать его, Алек Вольтури! И даже Леа Клируотер… Их было много, этих шестеренок, и все они крутились, чтобы вытащить Джейкоба на поверхность, вернуть к осточертевшей реальности.

Ледяные струи обжигали кожу, выбивая остатки хмеля и горечь фиаско восемнадцатилетней давности. Белле было с чем сравнивать, и сравнение это оказалось не в пользу влюбленного мальчишки. Не имело значения, сколько постельных триумфов он одержал после и сколько еще одержит – ни один из них не отменит того, самого первого поражения. Поражения, о котором благодаря дневнику Беллы Свон знает теперь весь департамент полиции Форкса.

Джейкоб и ударил кулаком в стену. Физическая боль окончательно отрезвила, и он вдруг отчетливо осознал, что этой ночью какая-то часть его сердца выгорела дотла. Та самая, где все эти годы он хранил память о своей единственной любви.

Пол встревожено заколотил в дверь:

- Эй, дружище, у тебя там все в порядке?

Прежде чем закрутить кран, Блэк сделал жадный вдох и, отфыркиваясь водой, крикнул:

- В полном. Лучше не бывает.



Первую половину дня Блэку пришлось провести в участке, оформляя раппорты и подписывая протоколы допросов. После полудня капитан Шимански вызвал Джейкоба к себе и объявил об окончании служебного расследования и признании правомерными действий офицера Джейкоба Блэка.

- Завтра можете приступать к работе, - резюмировал Шимански, сгребая со стола подписанные документы и запихивая их в папку.

Джейкоб уже открыл рот, намереваясь заявить, что готов приступить немедленно, но вовремя заткнулся. У него были незакрытые счеты к некоему Алеку Вольтури, поэтому следовало с умом распорядиться свободным временем. Но сначала нужно поговорить с Чарли Своном. Возможно, он найдет способ изъять из материалов дела (и из липких ручонок Сандерса) дневник Ренесми. А потом, если у шефа не будет более срочных поручений, смотаться в Порт-Анджедес, чтобы навести кое-какие справки в «Нерве».

Перед въездом на больничную парковку путь Блэку преградил необычный кортеж: в сопровождении «Мерседеса» представительского класса с территории медленно выруливал медицинский автомобиль. Погруженный в собственные мысли, Джейкоб нетерпеливо газовал на нейтрали, дожидаясь, когда освободится проезд. Он втиснул свою «Ямаху» между видавшим виды пикапом и новенькой «Тойотой» почти у самого крыльца и деловито направился по знакомым уже коридорам в послеоперационный блок.

Проходя мимо палаты Ренесми, Джейкоб на несколько секунд остановился в нерешительности: как бы он ни спешил, пожелание выздоровления много времени не займет. Он снова пожалел, что даже не вспомнил обо всех этих мелочах, поднимающих настроение девчонкам: цветах, милых плюшевых игрушках и прочей дребедени.

«Чурбан!» - обругал он себя, тихо постучав по дверному косяку. Никто не ответил. Внутри было тихо – ни голосов, ни музыки, ни бормотания телевизора. Джейкоб приоткрыл дверь и похолодел: ни воздушных шаров, ни гигантского медведя, ни личных вещей Несси – абсолютно никаких следов ее присутствия. Палата была пуста, медицинские приборы отключены, кровать без постельных принадлежностей откровенно пугала.

По позвоночнику прошел импульс нехорошего предчувствия, но Блэк подавил нарастающую панику, сделал пару глубоких вдохов, и только после этого вошел к шефу. Старик выглядел неважно: на восковом лбу выступила испарина, глаза лихорадочно блестели, узловатые пальцы комкали на груди больничную сорочку.

- Мистер Свон? Что случилось? Позвать медсестру?

- Не надо, Джейк, - прохрипел Чарли. - Послушай…

- Подождите, я сейчас приведу кого-нибудь.

Джейкоб бросился в ординаторскую и, не дожидаясь ответа на свой торопливый стук, рванул на себя дверь. Несколько озабоченных лиц повернулись к нему. Кто-то в форменном костюме торопливо шагнул навстречу:

- Джейкоб?

- Эмили! Какая удача! – воскликнул он, увлекая ее за собой в коридор. – Мистер Свон. Он совсем плох. Сделай что-нибудь.

Эмили тяжело вздохнула, остановившись около окна.

- Уже делаем все возможное. Но если не удастся остановить воспаление, может встать вопрос об ампутации.

Джейкоб ужаснулся легкости, почти обыденности, с которой прозвучал приговор, мимолетно отмечая про себя, что самые непоправимые вещи именно так и вползают в нашу жизнь: обыденно и тихо.

- Он знает? – выдавил Джейкоб, тщетно выискивая в усталом лице доктора Адли хоть проблеск надежды.

Эмили сдержано кивнула, и Блэк понял больше, чем хотел: ампутация означала отставку, а для Чарли Свона это было хуже смерти.

- Вот черт. А как Ренесми? Почему ее палата пуста? Ее куда-то перевели?

- Нет. То есть да, - черные брови доктора Адли сошлись на переносице. - Ее отец, мистер Каллен, подключил все свои связи, чтобы отправить дочь в Сиэтл, а после, если не ошибаюсь, на реабилитацию в Лондон.

- Неужели все настолько плохо? – помрачнел Джейкоб.

- Отнюдь, - поджала губы Эмили, – состояние девочки удовлетворительное, динамика положительная. А вот транспортировка едва ли пойдет ей на пользу, но… У Калленов есть причины спешить.

- Когда они забирают ее?

- Уже забрали. Часа полтора назад я отдала им документы на выписку.

Джейкоб вспомнил желтый медицинский фургончик, выезжающий с территории больницы следом за тонированными «Мерседесом».

- Черт! – выругался Джейкоб. Белла снова уходила по-английски, без объяснений и прощаний. Вот только касалось это теперь не только их двоих.

- Джейкоб. Я должна тебе кое-что сказать…

- Прости, Эмили, мне нужно идти. Мы можем поговорить об этом позже?

- Думаю, тебе лучше выслушать меня прямо сейчас, Джейкоб Блэк. Я воспользовалась служебным положением и… Короче, я отправила на генетический анализ образцы твоей крови и крови Ренесми.

Выжидающе глядя Эмили в глаза, Блэк почти перестал дышать.

- У меня нет официального заключения, - продолжила она, - но ошибка исключена. Ренесми твоя дочь, Джейк. Не знаю, что ты собираешься делать, но решила, что тебе стоит об этом знать.

Джейкоб медлил несколько секунд, прежде чем ответить:

- Спасибо, Эмили.

Дожидаться лифта было выше его сил – словно издеваясь, световой индикатор медленно полз с цокольного этажа и словно приклеился к двойке: на втором кабина то ли впускала, то ли выпускала пассажиров, а где-то продолжали крутиться колеса медицинского фургона, неумолимо увеличивая расстояние между Джейкобом и Ренесми Каллен.

«Зачем эти мелодрамы? – вдруг подумал Блэк. – Что я скажу ей, что пообещаю? Мы уже не можем стать любовниками, но отцом и дочерью мы тоже уже никогда не станем. Возможно, Белла права и все должно закончиться именно так – без лишних эмоций. Обыденно, жестоко, но быстро?»

Это было так просто – вернуться назад в свою привычную жизнь. Отступить. Сдаться.

Или… предать?

Нет, Джейкоб не мог допустить, чтобы Несси снова почувствовала себя преданной и жила с пустотой внутри. Он слишком хорошо знал, каково это.



Серая лента сто первого шоссе привычно разматывалась под колеса «Ямахе», впереди над зеленым бархатом гор курились сизые облака. Изредка Джейкоб обгонял неторопливые тяжеловозы или флегматичные легковушки, однако ни яркий медицинский фургон, ни вызывающе дорогой «Мерседес» все еще не попали в поле его зрения. В какой-то момент он даже усомнился, верно ли выбрал дорогу. Вдруг Каллены поехали через Порт-Анджелес, а не через Такому?

Джейкоб не знал, что будет делать и говорить, когда догонит их. Но это был, возможно, последний шанс увидеть Ренесми – девочку, которая останется его единственным продолжением в этом мире… И он не мог его упустить. Только не сейчас.

Около Кедрового ручья шоссе сделало крутой поворот, и Джейкоб успел заметить впереди проблесковые маячки передвижной амбулатории, прежде чем они снова пропали из виду, нырнув за горизонт. Блэк выкрутил до упора ручку газа и наклонился вперед, всем телом ощущая вибрацию ревущего мотоцикла.

Дистанция чуть сократилась. Джейкоб перестроился так, чтобы видеть едущий перед фургоном «Мерседес», и несколько раз мигнул фарами, прося остановиться. Но водители обоих автомобилей или не поняли его маневров, или не сочли нужным реагировать и кортеж продолжал движение. Воспользовавшись пустым участком дороги, Джейкоб выехал на встречную полосу и, поравнявшись с кабиной машины «Скорой помощи», поднял правую руку, повторяя просьбу об остановке. Идущий впереди «Мерседес» раздраженно просигналил и начал набирать скорость – водитель медицинского фургона последовал за ним, не отставая ни на ярд.

Впереди показался огромный лесовоз, он издал утробный гудок, требуя освободить дорогу, и Джейку ничего не оставалось, кроме как вернуться на свою полосу. Но едва дорога освободилась, «Мерседес» отстал, пропуская «Скорую» вперед, а когда Джейкоб снова попытался догнать ее, черный глянцевый зад автомобиля вильнул влево, преграждая «Ямахе» путь.

Джейкоб, не стесняясь в выражениях, выругался: его попытка попрощаться с Ренесми превращалась в нелепый фильм категории «б». Блэк снова поднял руку в знак того, что не собирается делать ничего противозаконного и просто просит остановиться.

- Ну же, Белла! – пробормотал он. Через тонированное заднее стекло Джейкоб не мог разглядеть ни водителя, ни пассажиров, но был уверен, что за рулем сидит сам Каллен. – У твоего индюка совсем поехала крыша, но у тебя-то мозги еще есть? Там твоя дочь, Белла! Давай, скажи ему, чтобы прекратил эти глупые игры!

Однако «Мерседес» не снижал скорости. Он продолжал следовать за медицинским фургоном, перекрывая его на полкорпуса и полностью блокируя возможность безопасного обгона. Проехав за ними несколько миль, Блэк понял, что Каллены останавливаться не станут. Джейкоб уже готов был смириться с поражением и даже ослабил газ, но вдруг заметил впереди поворот направо: сделав большой крюк по лесу, можно попробовать обогнать Каленов и выйти на сто первое шоссе прямо перед ними в районе кемпинга Калалок. Шансы были ничтожные, но Джейк не мог не попробовать.

Ему не хватило нескольких секунд – «Ямаха» выскочила на сто первое шоссе сразу позади передвижной амбулатории, «Мерседес», взвизгнул шинами, едва справившись с заносом, резко остановился, и из машины вышел разъяренный Каллен. Губы сжаты в тонкую линию, брови сдвинуты, глаза метали молнии. От светского лоска не осталось и следа - в этот момент он был похож на приготовившегося к атаке хищника, и Джейкоб с усмешкой подумал, не припасена ли на такой случай в багажнике шикарного «Мерседеса» бейсбольная бита.

- Какого дьявола, Блэк?! – в бешенстве выкрикнул он. – Я велел держаться подальше от моей семьи!
Передвижная амбулатория проехала по инерции полсотни ярдов прежде чем притормозила у обочины. Тихо клацнул замок задней двери и по асфальту метрономом зацокали каблуки. Джейкоб оглянулся - к нему спешила молодая женщина в строгом темно-синем костюме. Она на ходу обменялась с Калленом многозначительными взглядами, и тот нехотя вернулся в машину.

Джейкоб соскочил с мотоцикла, носком ботинка выбил подставку и сорвал с головы шлем. Сколько раз он представлял себе эту встречу, перебирал слова, мольбы, вопросы и упреки… Придумывал объяснения и оправдания… И вот – Белла рядом. Но ему больше нечего ей сказать.

- Джейкоб?.. – голос миссис Каллен дрогнул, но лицо осталось непроницаемым. Даже на каблуках она была ниже него, но ухитрялась смотреть сверху вниз. – К чему эта голливудская погоня?

Вопрос поставил Блэка в тупик, потому что ответ казался ему очевидным.

- Мне нужно увидеть Несси.

- Девочка слаба, она едва не умерла, а ты заставляешь нас терять драгоценное время! – жестко ответила миссис Каллен.

Еще несколько секунд назад Джейкоб был уверен, что прошлое потеряло над ним свою власть и теперь имеет значение только настоящее. Однако горечь унижения и застарелая обида вдруг мутной волной поднялись из глубины души.

- Снова сбегаешь? – спросил он сквозь сжатые зубы, ругая себя, что он не успел подготовиться к этому разговору. Продумай он свои поступки на пару шагов вперед, возможно, сумел бы обуздать разбушевавшиеся эмоции, но он не успел, и слова почти бесконтрольно срывались с его губ: – Тебе так проще – уходить, не оглядываясь, без прощаний и объяснений? А другим?.. Твоей дочери?.. Мне?.. Тебе не приходит в голову, что нам необходимо поговорить?

- Вам с Ренесми не о чем разговаривать! – миссис Каллен подняла на Джейкоба полный решимости взгляд. – Пожалуйста, оставь ее в покое.

- Это ты за нее решила? Так же, как когда-то за меня?

Изабелла отпрянула, как от пощечины, лицо ее словно окаменело. Блэк испугался, что она повернется и уйдет прочь, снова бросив его одного на краю зияющей пустоты.

- К чему сейчас ворошить прошлое? Если бы не этот дневник…

- Дневник? – вспылил Джейкоб, представив, как Сандерс смакует его фиаско, перелистывая страницы потными пальцами… Как кричит от отчаянья Ренесми, как ее кровь капает на зеленую обложку... Кулаки сами собой сжались. - Будь он проклят! Какого черта ты не забрала его с собой!

По лицу миссис Каллен пробежала легкая тень вырвавшихся из-под контроля чувств, и под маской высокомерной супруги преуспевающего бизнесмена Джейкоб вдруг увидел Беллу Свон, свою первую и единственную любовь. Иллюзия длилась всего мгновение, но что-то больно кольнуло за ребрами.

- Я была почти ребенком и просто хотела стать счастливой, - ответила она после мучительной паузы. - Хотела похоронить прошлое и начать все с чистого листа, понимаешь? Не думала, что ты когда-нибудь прочитаешь…

- Я не читал, – перебил ее Джейкоб. Не в силах смотреть, как паника искажает красивые черты миссис Каллен, он отвел глаза и встретил тяжелый, полный ненависти взгляд ее мужа, наблюдающего за ними из «Мерседеса». Его холеные, не знавшие грязной работы пальцы судорожно сжимали оплетку руля. Джейкоб неожиданно для себя испытал сочувствие к своему удачливому сопернику: много лет изо дня в день Эдвард Каллен смотрел на свою дочь, а видел призрак нескладного мальчишки из индейской резервации, однажды переспавшего с его женой. Хорошая ложка дегтя в бочке семейного меда, ничего не скажешь!

Из-за деревьев слышались смех и легкомысленная музыка, ветер доносил запахи барбекю – совсем рядом шла своим чередом чья-то беззаботная жизнь. А здесь время словно замерло, отшвырнув двух взрослых людей на восемнадцать лет назад, чтобы они наконец расставили точки над i в их оборванном на полуслове романе.

- Зачем ты сделала это? В ту ночь ты уже была Каллен, тогда какого черта?!

- Я пришла попрощаться.

- Попрощаться? – переспросил он с плохо скрываемым сарказмом.

- Да. Просто все вышло из-под контроля. Я хотела подсластить пилюлю. В какой-то момент я подумала, что тебе будет легче, если… - Изабелла помедлила, подбирая слова. - Если ты получишь то, что хочешь.

- И чего же я, по-твоему, хотел? – поинтересовался Джейкоб.

- Чего хотят все парни, которые думают, что они влюблены? - пожала она плечами.– Секса. В девятнадцать все уверены, что их любовь - единственная, что другой такой не было и не будет. Но со временем все проходит…

«И у тебя прошло?» - чуть не сорвалось у Джейкоба с языка. Он требовательно взглянул миссис Каллен в глаза, но она тут же отвела их.

- Я собирался прожить для тебя жизнь. А ты решила, что мне достаточно будет одной ночи?

- Та ночь была ошибкой…

«Та ночь стала проклятьем для всех нас!» - подумал Джейкоб, но Изабелла не позволила перебить себя и торопливо продолжила:

- Я поняла это почти сразу, но зашла уже слишком далеко, чтобы можно было остановиться. А потом… когда все кончилось… смотрела на тебя спящего… Ты казался таким умиротворенным. Я не смогла признаться тебе, Джейк, не смогла разрушить твои мечты...

Она хотела защитить его от боли, но только отсрочила приговор, оставив заживо гореть в аду непонимания и надежды. Ежедневно и ежечасно. Долгие годы. Но он не готов был рассказывать ей об этом.

- Я испугалась, что ты не простишь меня. Я этого не вынесла бы, - прошептала Изабелла дрогнувшим голосом.

Вышло очень проникновенно, но Джейкоба вдруг обожгло озарение. Всю жизнь он считал Беллу каркасом своего существования, точкой отсчета, нулевым километром. Мерилом всего. Но в действительности она никогда не была ни точкой отсчета, ни системой координат, ни мерилом. Она была глиняным идолом, которому нет никакого дела до жертв, брошенных к его подножию. Но кто поставит это в вину глиняному идолу?

«Не сотвори себе кумира…» Воистину.

Глядя на эту красивую молодую женщину в дорогом костюме, с элегантной прической, открывающей лицо с безупречным макияжем, Блэк вдруг осознал, что Беллы, которую он любил, все эти годы просто не существовало. Она исчезла восемнадцать лет назад, когда без объяснений покинула его дом. Нет, даже раньше – когда вошла в него и скинула платье. Ее место заняла Изабелла Каллен, урожденная Свон, совершенно посторонний человек, чьи поступки так и остались для Джейкоба за гранью понимания и оправданий. И эту, чужую, Изабеллу не в чем было винить – она всего лишь делала то, что полагала правильным для себя.

- Так ты не меня пожалела, а себя? – эта простая истина заставила Джейкоба улыбнуться, но улыбка получилась горькой.

Миссис Каллен вспыхнула, пойманная на слове, и поспешила оправдаться:

- Я надеялась, что ты простишься с детскими мечтами и начнешь жить по-настоящему... - ее голос звучал убедительно, но взгляд почти неуловимо дернулся влево и вниз. Однако Джейкоб заметил это.

- Да. Ты не ошиблась. Все так и было, – холодно ответил он.

Джейк сожалел, что позволил втянуть себя в это выяснение отношений. Оно опоздало на восемнадцать лет и только бессмысленно разбередило давно отболевшие раны. Вместо облегчения Блэк испытывал сейчас досаду на себя за то, что много лет жил ложными идеалами и целую жизнь потратил на женщину, которая не стоила даже одной-единственной ночи. Той самой, непоправимо искорежившей судьбы всем троим.

«Четверым, - мысленно поправил себя Джейкоб. – И Ренесми тоже».

Он оглянулся назад, на замершую у обочины машину «Скорой помощи». Матовое стекло закрытых дверей надежно скрывало все, происходящее внутри. Оставалось только надеяться, что Несси догадалась о причине остановки и не будет считать себя преданной, даже если Каллены не дадут им увидеться. Изабелла проследила за взглядом Блэка и сухо сказала:

- Нам нужно ехать, Джейкоб. У нас самолет.

- Ваш самолет не улетит без вас, - возразил он. – Разреши нам с Несси проститься. Не увози ее как предмет, Беллз, не причиняй ей такой боли.

Изабелла подняла на Блэка полные тревоги и невысказанной мольбы глаза и несколько секунд внимательно смотрела, принимая решение, наконец, отрицательно качнула головой:

- Это причинит ей не меньшую боль!

Ответить Джейкоб не успел: со стороны фургона послышался шум и задняя дверца передвижной амбулатории с клацаньем распахнулась.

- Офицер Джей! – закричала Ренесми. Ее раненую руку поддерживал бандаж, а правой, здоровой, она цеплялась за край второй, закрытой, дверцы и, не сводя с Джейкоба сияющего счастливого взгляда, нетерпеливо топталась на подножке, не решаясь, спуститься. Позади Несси суетилась и причитала медсестра в крахмальной наколке:

- Простите, миссис Каллен… Я… Меня… Мисс Каллен, прошу вас…

Джейкоб, не обращая внимания ни на кудахтанье медсестры, ни на окрики Изабеллы, ни на раздраженный гудок «Мерседеса» за спиной, отшвырнул в сторону свой шлем и бросился к Ренесми. Распахнув для нее огромные ручищи, он принял ее в свои полные неумелой нежности объятия. Тонкая рука обхватила его за шею, и захлебывающийся шепот обжег ухо:

- Ты пришел забрать меня, да?

- Я не могу, – сказал он. – Хотел бы, но не могу.

Несси отпрянула, чтобы заглянуть ему в глаза, и спросила тихо, но очень серьезно:

- Ты все еще любишь маму?

Джейкоб поставил девушку на подножку фургона и теперь их лица оказались напротив друг друга. Его ответ был так же прям и серьезен, как ее вопрос:

- Нет. Уже нет.

- Ты считаешь, что я маленькая, да? Избалованная маленькая девочка, которая хочет очередную игрушку? Ты меня не знаешь, Джейк. Через год мне будет восемнадцать… Я вернусь к тебе и докажу, ты только дождись… Только дождись меня, офицер Джей!

«А ведь Каллены правы, – вдруг подумал Блэк. – Все должно быть именно так: я здесь, в этом крошечном городке, в котором родился, вырос и однажды умру, а Несси – там, в своем бескрайнем мире фантастических возможностей. Что я могу дать ей взамен целого мира? Через неделю она будет на другой стороне планеты, а еще через пару дней даже не вспомнит моего имени».

- Нет, малышка, - мягко возразил он, отводя с лица Ренесми растрепанные ветром пряди. - Ты поедешь в Англию…

- Нет… Не поеду… - упрямо всхлипнула Несси.

- Выслушай меня, детка. Ты поедешь с родителями в Англию…

Ренесми возмущенно замотала головой, уткнулась в шею Блэка, обжигая слезами, но вслух не ответила, судорожно глотая рыдания. Он неловко гладил ее огромной рукой по вздрагивающей спине, и тихо заговорил, словно рассказывал волшебную сказку:

- Ты поедешь в Англию. Да-да, малышка, не спорь… И очень скоро встретишь там прекрасного принца… Гарри, кажется, еще свободен…

Ренесми посмотрела на него и улыбнулась сквозь слезы:

- Уже нет. И потом он же рыжий. И старый!

- Все равно моложе меня, - возразил Джейкоб. – К тому же принц.

Несси фыркнула насмешливо и вытерла здоровой рукой мокрые щеки.

- Разве это имеет значение? – спросила она.

- Имеет, - вздохнул он. – Не плачь, малышка, послушай. Там, в Европе, этих принцев… как... Полно, в общем. Ты встретишь одного из них, влюбишься и выйдешь замуж. А я приеду к тебе на свадьбу. Ты ведь позовешь старину Джейка погулять на королевской свадьбе?

- Ты просто не любишь меня? – обреченно поникла Ренесми.

Джейк осторожно взял ее голову в ладони и заглянул в покрасневшие от слез глаза.

- Люблю, Несси. Сильнее, чем мог себе представить.

Девушка посмотрела через его плечо на родителей:

- Это они тебя заставили бросить меня?

Блэк оглянулся. Каллены стояли около «Мерседеса» и следили за дочерью полными тревоги взглядами. Эдвард нервно крутил в пальцах сотовый телефон, рука Изабеллы лежала на плече мужа - как будто она удерживала на месте.

Джейк прижался лбом к горячему лбу Ренесми и заставил себя улыбнуться:

-Я никогда не брошу тебя. Я же обещал твоему деду, помнишь? Так что если ты заблудишься в супермаркете...

Воспоминание, словно лучик из короткого общего прошлого, вдруг озарило заплаканное лицо Несси ответной улыбкой – мимолетной, но искренней.

«Мерседес» за спиной раздраженно просигналил. Девушка скомкала на груди у Блэка футболку и прошептала решительно:

- Я найду тебя, офицер Джей. Мы живём в двадцать первом веке: интернет, сотовая связь... Самолеты, в конце концов. В этом мире не так легко потеряться! Ты только дождись меня, ладно?

Джейкоб задохнулся от счастья и боли: немыслимо, невозможно обрести так много и потерять так быстро! В носу предательски защипало.

- Можешь пообещать мне кое-что? – спросил он, жадно вглядываясь в ее лицо, словно мог насмотреться на всю оставшуюся жизнь.

Несси чуть отстранилась и с готовностью кивнула.

- Обязательно стань счастливой, малышка. Обещаешь?

Он не сказал ей самого главного – что прощается навсегда. Но Ренесми поняла.

- Да, - прошептала она едва слышно. – Поцелуй меня, офицер Джей.

Наклонившись, Джейкоб осторожно прикоснулся губами к горячему лбу. Ренесми закрыла глаза, по ее щекам текли безмолвные слезы, а ноздри трепетали от сдерживаемых всхлипов.

Позади послышался торопливый стук каблуков миссис Каллен и мягкий, но не допускающий возражений голос:

- Ренесми, детка, пересядь к папе в машину.

Джейк помог Несси спуститься с подножки фургона и смотрел, как она уходит, то и дело оглядываясь. Он уже знал, что запомнит ее именно такой – обреченно садящейся в «Мерседес» родителей, а не танцующей на кухне в пятнах солнечного света. И с этим уже ничего нельзя поделать. Душу грела надежда, что слезы Ренесми быстро высохнут, и однажды она вспомнит с улыбкой… или даже благодарностью незадачливого полицейского, сохранившего ее для лучшей жизни.

- Спасибо, что не стал говорить ей правды, - сказала миссис Каллен.

- Когда-нибудь тебе придется делать это, - ответил он.

Изабелла подала знак персоналу «Скорой помощи», мотор заурчал, а медсестра принялась закрывать распахнутые двери.

- Как ты жила с этим, Беллз? – неожиданно для себя спросил Блэк, когда фургон отъехал.

Миссис Каллен подняла на него непонимающий взгляд.

- Как ты жила в этой лжи столько лет? – повторил он свой вопрос. - Как ты вынесла это?

- Мне очень жаль, Джейк, - покачала головой Изабелла.

Джейкоб невольно усмехнулся: даже если бы ее сожаления были искренними, они ничего не могли исправить. Им всем предстояло как-то жить дальше – склеивать разбитые сердца, договариваться с совестью, врать Несси.

- Ты подарила мне больше, чем я когда-либо надеялся получить, - сказал Блэк без тени улыбки. – Только не забывай, у тебя осталось кое-что мое. Береги ее как следует, Изабелла Каллен, потому что меня может не оказаться рядом, если ей снова понадобится помощь.

Изабелла сжала губы и подняла подбородок. Прежде чем она отвернулась, Джейкоб успел увидеть, как под ее полуопущенными ресницами блеснули льдинки подступивших слез, но они ничего не задели в отболевшем сердце Джейкоба Блэка. Изабелла Каллен уходила из его жизни навсегда, а он не испытывал ничего… кроме освобождения.

Вдохнув полной грудью, Джейк посмотрел на проезжающий мимо него «Мерседес» и заметил бледное пятно прижатой к тонированному стеклу ладони. Он не видел лица Несси, но чувствовал ее взгляд. Он вскинул руку в прощальном салюте и заставил себя улыбнуться, не обращая внимания на ползущую по щеке слезу.