Эдвард

- Вы шутите, - взвизгнула Белла.
- Боюсь, что нет, - пожал плечами я. - Прошу прощения, что договорились об этом без тебя. Но мы не были уверены в твоей реакции. – Я примирительно улыбнулся, но она не ответила, продолжая оставаться серьезной.
- Нет! – она объехала меня и открыла двери.
- Вы не сможете одновременно платить сиделке, каждый день ездить в больницу и оплачивать лечение. Я знаю о ваших финансовых проблемах.
Белла вздрогнула и начала часто моргать.
- Это вам папа сказал? – а затем сквозь зубы процедила: - Мне все равно, что вы думаете. Нет!
- Зато мне не все равно, что через свою гордость ты лишаешь себя шанса ходить.
Белла вздернула подбородок и отвернулась.
- Почему? – не унимался я.
- Мне не нужна ваша жалость! – закричала Белла.
Краем глаза я увидел, что в коридоре стали собираться зеваки.
Вот упертая!
- А кто говорил, что я делаю это из-за жалости? Ты моя пациентка. Я, может, хочу написать статью в журнал по твоему случаю.
Господи, надо же было такое придумать!
- Так я подопытный кролик?
Я закатил глаза.
- Давай поговорим без свидетелей.
Белла оглянулась и, заметив любопытные взгляды собравшихся медсестер, охнула и громко хлопнула дверью.
- Говорить не о чем. Я больше не ваша пациентка.
- Я еще тебя не выписал.
- Да мне и не нужна ваша дурацкая выписка! Я живу в свободной стране и могу делать все, что захочу! – сверкнула глазами Белла. – Я могу прямо сейчас уйти отсюда!
- Не можешь, ты даже в лифт сама не заедешь!
- Вы - негодяй! – воскликнула Белла. Она сложила руки на груди, а в ее глазах заблестели слезы.
Я не просто негодяй. Я подонок. И за то, что я только что сказал, мне нужно вырвать язык.
- Белла, - я снова присел возле коляски, - прости меня. Я не хотел тебя обидеть.
- Я не обижаюсь, - дрожащим голосом ответила она. – Думаю, мне еще не раз придется слышать подобные вещи в свой адрес. Вот привыкну и вообще не буду на это реагировать.
- Ты не должна к этому привыкать. Просто разреши мне поехать с тобой.
Она посмотрела на меня, а затем всхлипнула.
- Нет, - покачала она головой.
- Ты такая упрямая! Почему ты не хочешь себе помочь?
- Именно это я и делаю! – она сдерживала слезы, готовые вот-вот пролиться. – Думаете, мне, калеке, легко будет рядом с вами?
Белла опустила голову. Ее плечи начали подрагивать.
- Что? – я оторопел, пытаясь сообразить, о чем говорит девушка. – Белла, я врач.
- Вы – мужчина, - покраснев, тихо ответила она, и слезы закапали на ее футболку.
- Так все дело в этом? – Я поднял ее подбородок. – Эй, посмотри на меня.
Белла кусала губы. Наконец, собравшись с духом, она посмотрела на меня своими заплаканными карими глазами. Я мягко вытер большими пальцами слезы на ее щеках и твердо сказал:
- Обещаю, со мной ты не будешь чувствовать себя неловко. Разве за время нашего знакомства я хоть раз дал тебе повод усомниться во мне?
Белла покачала головой.
- Что еще тебя беспокоит?
- Мы не сможем платить вам…
- Об этом ты вообще не должна беспокоиться. – Врать я умел, так что тут меня прорвало: - Я уже обо всем договорился с твоим отцом. Я иду в отпуск и хочу сменить климат и обстановку, хочу заняться написанием статьи. Но в этой духоте я даже строчки не смогу написать. У меня есть родственники на Аляске. – Меня передернуло, когда я вспомнил о семье Ирины. - Это далековато, и, к тому же, мне пришлось бы брать разрешение и тащить с собой твою историю болезни. Это хлопотно и неудобно.
- А так – пациент всегда под рукой, - удрученно закончила Белла мой монолог.
- Ну, типа того, - я прошелся по волосам, чувствуя себя выжатым лимоном.
Черт. Как будто десятикилометровый кросс бежал. Ну и заставила же она меня попотеть!
Белла продолжала испугано смотреть на меня:
- У нас есть гостевая комната, но вряд ли она будет отвечать вашим запросам. К тому же у нас только одна ванная.
- Разве это проблема? – усмехнулся я. - Однажды мне пришлось пойти в турпоход вместе с младшей сестрой. Я неделю жил в двуместной палатке с нею и еще тремя ее подругами. Вот тогда это действительно было… проблематично.
Белла выдавила улыбку:
- Могу себе представить. Но зачем?
- Она влюбилась в скаута, который был на пять лет старше ее. Ей тогда было тринадцать. Из-за вовсю разбушевавшихся гормонов думать головой она не могла. Пришлось мне записываться в скауты и думать вместо нее.
- Это так мило, - снова улыбнулась она. – Здорово, наверное, иметь братьев и сестер.
- Ну, я не жалуюсь, хотя они иногда конкретно портят жизнь.
Белла вздохнула, продолжая смотреть на меня, покусывая губы.
- Вы правда хотите поехать в Форкс?
- Да, - кивнул я. - И поскольку я больше не твой врач, а… сиделка, может, ты перестанешь мне выкать?
- Сиделка Эдвард Каллен, - рассмеялась Белла.
- К вашим услугам, мэм, - жеманно поклонившись, ответил я.
Вот что чувствуют, когда говорят, что поет душа и тело!
Вдруг мой взгляд остановился на часах, висевших на стене.
- Мне нужно собрать вещи и заказать необходимое оборудование. Ты же не передумаешь, если я сейчас ненадолго оставлю тебя? – поинтересовался я.
Белла выдавила усмешку, покачав головой.
- А ты не передумаешь?
- Белла! – я закатил глаза и вышел из палаты.

В коридоре было людно. Наверняка Карлайлу уже донесли, что я ругался с пациенткой.
- Ну… как? – осторожно поинтересовался подошедший ко мне Чарли.
- Все нормально, - как можно беззаботней ответил я.
- Она согласилась?
- Вы сомневались? – я похлопал его по спине. – На какое время у вас заказаны билеты?
- Вылет из аэропорта Джона Кеннеди в девять вечера. В Сиэтле мы делаем пересадку. А до Форкса из Порт-Анджелеса поедем на машине.
- Тогда до встречи в аэропорту.

Я влетел в свой кабинет и первым делом записал в ежедневник рейс и время вылета.
В ящике нашелся только один чистый листок. Пока я искал ручку, в комнату влетел ветерок и снес его на пол. Не теряя времени, я нырнул в его поисках под стол.
- Эдвард!
Голос Мэри, неожиданно раздавшийся в тишине кабинета, заставил меня подпрыгнуть. Впилявшись макушкой в крышку стола, я крякнул.
- Мэри, ты до смерти меня напугала.
Я вылез из-под стола, потирая ушибленное место.
- Что происходит? Почему ты все утро как ужаленный носишься со Свонами?
- Я иду в отпуск.
- Как? – Мэри села в кресло. – А пациенты?
- Да ладно тебе, здесь есть кому работать, - ответил я, продолжая писать заявление.
- И куда ты собираешься?
Я поднял голову и внимательно посмотрел на Мэри.
- Я скажу тебе. Но только потому, что люблю тебя и доверяю тебе больше, чем кому-либо в этой больнице.
- Эдвард, ты меня пугаешь… - растеряно пробормотала Мэри.
- Я еду в Форкс.
- Куда?
- Это город, где живет Белла Свон.
Мэри несколько секунд соображала, что я ей только что сказал. И, надо сказать, картина была захватывающая: ее глаза то расширялись, то сужались, а рот то открывался, то закрывался.
- Ты едешь с Беллой к ней домой, – медленно проговорила женщина, помогая себе руками – она ткнула указательным пальцем сначала в меня, а затем на дверь.
- Да.
- Ты спятил?
- Мэри, я еду в качестве сиделки.
- Что? Эдвард, хочешь, я позвоню Эммету? Он отвезет тебя домой.
Я закатил глаза.
- Мэри, я не сумасшедший.
- Но ведешь ты себя именно так! – прошептала она. – Она твоя пациентка! Ты представляешь, что будет, если узнает Карлайл?
- Он не должен узнать.
- Я не понимаю, зачем тебе это? – А затем, взглянув на меня, она покачала головой: - Боже… Она тебе нравится?
Я решил не отвечать на этот вопрос.
- Они больше не могут оплачивать лечение в больнице, понимаешь? И они слишком гордые, чтобы принять помощь от… от кого-либо. Ты же сама видела, какие у нее хорошие результаты. Если не прекращать, она будет ходить.
Мэри вздохнула. Она не сказала ни слова, пока я составлял список необходимого оборудования.
- Сможешь заказать это оборудование и отправить багажом на адрес Свонов в Форксе? - я протянул ей список. - Я написал заявление на отпуск. Вряд ли Карлайл будет против. И скажи Элис, что я не смогу принять участие в Конгрессе физиотерапевтов на следующей неделе.
Мэри ошарашено смотрела на меня, кивая.
Затем я пересмотрел истории болезней всех своих пациентов, вкратце написав состояние каждого, чтобы их потом легко можно было распределить между докторами отделения.
Мэри все это время молчала. Я позвонил в аэропорт и заказал билет.
Когда я собрался выходить из кабинета, женщина поднялась со стула и обняла меня.
- Эдвард, я все понимаю… Но ты подумал о последствиях? Ты же женат!
Я не знал, что меня ждет в Форксе, поэтому не знал, что ответить ей. Я просто обнял ее в ответ, чмокнул в макушку, а затем молча вышел.

Это могло случиться только со мной. Подойдя к квартире Эммета, я понял, что оставил ключи в халате, а халат – в кабинете.
Единственный человек, которому я мог сейчас позвонить, была Розали. Так я и сделал.
- Это у вас семейное заболевание такое – терять ключи? – проворчала она, увидев меня, сидящим под дверью квартиры. – Ну, и зачем средь бела дня ты приперся домой?
- Я ушел в отпуск, как вы все и просили.
- Да? – недоверчиво переспросила Роуз.
Проследовав за мной в спальню и увидев, как я наспех закидываю в сумку одежду, поинтересовалась: - Куда собираешься?
- В Форкс.
- Никогда не слышала. Это какой-то новый курорт?
Предположение Роуз меня рассмешило.
- Нет, это город, в котором живет Белла.
В комнате стало тихо. Я продолжал метаться по комнате, собирая вещи. Роуз молча наблюдала за мной.
- Значит всё, что рассказывал мне Эммет – правда, - тихо произнесла она.
- Могу только представить, ЧТО он тебе рассказывал! – хмыкнул я.
- Он сказал, что вы, словно два магнита, тянетесь друг к другу. Сказал, что за вами забавно наблюдать, то, как ты двигаешься вокруг неё: стоит ей пошевелиться, как ты уже подстраиваешься…
У меня перехватило дыхание. Возможно ли такое!
- Пора прекращать ему смотреть мелодрамы, того и гляди начнет женские любовные романы писать!
- Эммет – единственный, кто не вмешивался в твои отношения с Ириной. Потому что изначально в них не верил. И если сейчас он обратил на вас внимание, значит, между вами действительно что-то есть. Возможно, вы просто это еще не осознаете.
Я улыбнулся, хотя так и не сумел посмотреть Роуз в глаза.
– Разве это плохо?
- Нет. Но вы из разных кругов. Сможет ли она безболезненно «вписаться» в нашу семью?
Меня позабавило, как Роуз сказала «наша семья», но я не стал на этом зацикливаться. Моё внимание привлекли другие ее слова – предположение, что Белла может войти в семью. Роуз настолько хорошо знала меня, что даже и не допускала мысли, что я хочу просто развлечься с Беллой. Если мы говорим о ней, значит, это серьезно.

Намек, мне, конечно, был понятен.
Ирина стыдилась своей семьи и долго отказывалась меня с нею знакомить. Я видел лишь детские фотографии ее со старшим братом Питером. Мне стоило немалых усилий уговорить ее съездить со мной на Аляску. В конце концов, если мы хотели быть вместе, между нами не должно было быть никаких секретов.
Кенай оказался милым городишком, в облике которого слились приметы разных эпох: и домики, построенные местными индейцами, и русская православная церковь, и военная база США, и нефтяные вышки. Меня тогда поразил цвет ледников – они были ярко голубого цвета. Не верилось, что это реальный цвет, лед ведь должен быть белым. Ирина, выросшая в тех краях, пояснила, что нереальный цвет ледников объясняется просто: составляющий их лед поглощает все цвета спектра, за исключением голубого, который отражается. Наиболее насыщенный цвет можно увидеть только в пасмурный день, еще лучше – под дождем.
Возможно, именно из-за той новизны и красоты, представшей передо мной на Аляске, я так сильно отреагировал на семью Ирины. Ужасней всего было то, что я не успел, да и не смог бы при все моём желании, скрыть свою реакцию - разочарование и отвращение, сделав тем самым больно женщине, которую любил.
Их ветхий одноэтажный деревянный дом находился у самого подножия горы, на приличном расстоянии от соседских. Входная дверь от порывов ветра ходила ходуном. Казалось, если по ней ударить чуть сильнее, она слетит с петель. В коридоре я споткнулся о небрежно лежащие на полу бутылки и чуть было не упал. Ирина поддержала меня, а затем снова отошла. Вообще на протяжении всей поездки вела она себя тихо и отстраненно. За второй дверью оказалось на удивление тепло. Но меня поразили старая расшатавшаяся мебель, грязный потертый ковер и заплаты на неопределенного цвета занавесках.
Мать Ирины была ровесницей моей матери, но выглядела она намного, намного старше. Круги под глазами, тремор, заплетающийся язык и запах перегара – всё говорило о том, что она давно беспрерывно пьет. С помощью косметики она пыталась придать своему лицу более приличный вид, но перестаралась, и походила теперь больше на гейшу.
Встреча была сухой и немногословной. Кажется, Кейт (так ее звали) расстроил тот факт, что приехали мы с пустыми руками. Когда она вышла, Ирина молча стала рыться в ящике серванта. Найдя там несколько фотографий, она быстро запихнула их в сумочку. За этим занятием ее и застал не известно какой по счету отчим, Владимир. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что разговаривать с этим человеком не имеет смысла, от наркотиков и алкоголя его личность была разрушена безвозвратно. Всякое движение ему давалось с огромным усилием, но испугавшись, что приемная дочь крадет вещи, которые впоследствии можно будет обменять на очередную дозу, полез в драку. Прибежавшая на крики с бутылкой дешевого пойла Кейт стала оттягивать сожителя. Он выхватил у нее бутылку, мигом опустошил ее и рухнул на пол. Я помог Кейт дотянуть этот грязный вонючий мешок дерьма до кровати.
Ирина тормошила Кейт, пытаясь выяснить, где другие фото, а та лишь что-то бубнила себе под нос. Бросив эту затею, она схватила меня за руку и вывела на улицу. Во дворе она прижалась всем телом ко мне и долго горько рыдала.
Уже по пути обратно в аэропорт в придорожном кафе мы встретили пожилого мужчину, который, как выяснилось, был их соседом. Только потом я понял, о каких фотографиях Ирина расспрашивала мать. Она хотела показать мне своего старшего брата Питера. Старик рассказал, что Владимир до последней нитки обчистил парня; одежду, телефон, книги(которыми брат очень дорожил) – все спустил за то время, пока тот был в море. Вернувшись и обнаружив пропажу, Питер избил отчима до полусмерти. Их разняли люди. Но с тех пор Питера никто не видел. Возможно, он пристроился на одну из нефтедобывающих платформ, окаймляющих полуостров.
Очень жаль было такое услышать. Я ждал встречи с ним, ведь Ирина столько хорошего о нем рассказывала. Старший брат практически вырастил ее. Он был ее опорой. Он защищал ее от ухажеров Кейт, когда те в пьяном угаре начинали распускать руки. Он хотел быть доктором, но пожертвовал собой ради сестры, дав возможность учиться ей. Занимаясь запрещенным китобойным промыслом, рискуя жизнью и свободой, он учил сестру и присматривал за матерью, не давая ей спиться окончательно.
Я ни с кем не стал делиться своими мыслями, но меня тогда очень удивило, что из детей, родившихся в семье алкоголиков, которые никогда не знали материнской ласки и не слышали в доме доброго слова, выросли приличные люди.
Как Карлайл узнал о семье Ирины, одному Богу известно. Но попрекал он и меня, и мою жену этим фактом в ее биографии постоянно. «Яблоко от яблони не далеко падает», - твердил он.

- Белла единственный ребенок в семье. Ее отец – полицейский, а мать, бывшая балерина, погибла в автокатастрофе год назад.
Роуз молча кивнула.
- И всё? – удивился я. – Никаких наставлений и пожеланий?
- Можно подумать, ты кого-то послушаешься. Любой, кто будет сейчас тебе перечить, автоматически станет твоим врагом. А я этого не хочу. Нашей дружбой я очень дорожу.
Роуз прошлась по комнате, наблюдая за мной.
- Я хочу ее увидеть.
Я пытался застегнуть молнию на разбухшей сумке.
- Зачем? – озадаченно спросил я.
- Чтобы убедиться, что ты будешь в надежных руках.
Я нерешительно поглядывал на Роуз.
- А если Белла тебе не понравится… Я ведь тоже очень дорожу нашей дружбой…
- Ты же знаешь: внешность для меня не имеет никакого значения. Просто хочу понять, чем же она так тебя зацепила, - настаивала Розали.
- Хорошо, - после некоторых раздумий согласился я.
Замок сумки наконец поддался мне, и я радостно присвистнул.
- А Форкс – это где? – неожиданно поинтересовалась девушка.
- На северо-востоке штата Вашингтон. А что?
- Там наверняка почти всегда пасмурно, - покачала головой Розали. – Тогда на кой черт ты набрал с собой столько футболок и брюк?
Я оторопел. Роуз отодвинула меня, легко расстегнула молнию, с которой я так долго мучился, и стала выкладывать вещи. Когда сумка стала для нее подъемной, она просто перевернула ее и вытрусила все ее содержимое на кровать.
- Я опоздаю на самолет, - запротестовал я.
- Тогда лучше не мешай мне! - она улыбался, но голос ее звучал серьезно
Спорить было бесполезно. Я отступил на шаг и, сложив руки на груди, предоставил ей полную свободу действий.
Роуз перекладывала одежду, выбирая подходящую, по ее мнению, для Форкса. В сумку обратно легли боксеры, четыре футболки, пара джинсов, теплые носки, свитер и старая фланелевая клетчатая рубашка. Перерыв ящик письменного стола (хотя могла просто спросить, сыкономила бы кучу времени), она вкинула наушники и iPod, а потом отыскала в общем бардаке зарядку для телефона.
- Сумка почти пустая! – хотел было удивиться я, но прикусил язык, когда увидел, как Роуз достала из шкафа зимние ботинки и серое полупальто на пуговицах с отложным воротником. Сумка вмиг снова раздулась.
- Перчатки и еще одну пару обуви купишь в Форксе, - инструктировала она меня. – Бритвенные принадлежности тоже. Если будет слишком холодно, купи флисовую толстовку, она лучше всего сохраняет тепло. И не забудь про шапку!
- Да, мамочка! - Уголки моего рта слегка подергивались от сдерживаемой улыбки. На моих глазах моя подруга превращалась в кудахтающую наседку.
Роуз сосредоточенно осмотрела мой бумажник, пересчитала деньги и проверила наличие кредитки.
- И не забывай звонить вечером в десять через день, - произнесла она с озабоченным видом. – Помни, что я беременная и мне вредно волноваться.
Она опустил глаза и тяжело вздохнула.
- Розали? – растерялся я.
Она передернула носом и натянуто улыбнулась:
– Просто я уже скучаю.
Я притянул ее к себе и обнял.

Мы приехали в аэропорт за час до вылета. Роуз еще больше окрепла в своем желании познакомиться с Беллой, поэтому все время меня подгоняла и подталкивала.
Я созвонился с Чарли, и он сказал, где их искать. Мне пришлось задержаться на регистрации, а освободившись, я заметил рядом со скучающей Розали молодого человека, который своим неумелым заигрыванием навевал на нее тоску.
Роуз торопливо прокладывала нам путь через толпу. Орудуя локтями, она ловко проталкивалась мимо людей. Громко извиняясь, она протиснулась между дамой в смешном пышном платье и пожилым мужчиной, который, учтиво приподняв бейсболку, отступил в сторону, пропуская нас.
- Доктор!
Я остановился, услышав Чарли. Увидев, в какую сторону нам идти, я потащил Роуз за собой.
- Ну и народа! – отдышался я.
- Над Луизианой пронесся торнадо, поэтому отменили несколько рейсов. Но с нашим, вроде, все в порядке, - пояснил мистер Свон.
Я представил ему Роуз и Чарли расплылся в улыбке - бывалый коп не стал исключением и быстро оказался в ловушке красоты мисс Хейл.
Я оглянулся в поисках Беллы. Ссутуленная, с опущенной головой, она сидела у самого окна. За распущенными волосами я не мог видеть ее лицо, но ее удручающее настроение ощущал всем своим естеством.
Я подошел к ней и тихонько позвал:
- Белла…
Девушка медленно подняла голову и взглянула на меня. Я снова почувствовал прилив неоправданной жалости к ней.
- Как ты себя чувствуешь? – я наклонился, взял ее за руку и погладил ладонь подушечкой большого пальца.
Белла вздрогнула, как от легкого удара тока, и как-то удивленно посмотрела на меня.
- Ты пришел! - ее губы приоткрылись, но улыбка вышла немного натянутой. Она нервничала. - Здесь очень много людей…
Я кивнул, давая ее понять, что понимаю ее. На мгновение я взглянул в ее испуганные карие глаза и тут же забылся, утонув в их бездне, и пришел в себя, лишь когда Роуз толкнула меня в бок.
- Белла, помнишь, я рассказывал тебе о своей подруге? Познакомься, это Розали Хейл.
Девушки пожали друг другу руки. Возникла неловкая пауза. Любая женщина в присутствии Роуз начинала чувствовать себя неуверенно. Что уже говорить о Белле с ее заниженной самооценкой! Еще бы! Красивая, в ярком платье, не скрывающем длинные стройные ноги, в туфлях на высоких каблуках, со сверкающей цепочкой с кулончиком на груди, которая приковывала взгляды к линии декольте, Роуз для окружающих была идеальным творением Господа Бога. Но я-то знал, что красивые тоже плачут и что за внешней беспечностью скрывается острый ум и доброе сердце. Мне, конечно, хотелось прибить ее за неприкрытое любопытство по отношению к мисс Свон, но еще больше я хотел сейчас получить от Розали одобрение. Чтобы она разглядела в девушке в инвалидной коляске мою душу, человека, к которому стремятся все мои мысли и все мои желания, человека, без которого я уже просто не представлял свою жизнь. С другой стороны, я лелеял надежду, что эти две небезразличные мне девушки подружатся, и Белла в Роуз увидит мое второе «Я» в женском обличии.
Белла виновато закусила губу:
- Простите, мне немного не по себе, - призналась она.
- О, перестань! – улыбнулась Роуз и присела, чтобы Белле не приходилось задирать голову. – Я бы на твоем месте плевала на всех, если бы со мной рядом был такой мужчина. – Она кивнула в мою сторону. Белла засмущалась. Взглянув на меня, Розали поднялась и цокнула языком: - Похоже, ты сегодня ни разу не расчесывался. – Она принялась приглаживать мою шевелюру. – Ну ты правда как ребенок. Мало того, что мне приходится стаскивать тебя с кровати по утрам, так еще и за твоей прической должна следить тоже я.
Я усмехнулся. Роуз заметила состояние Беллы и затеяла этот спектакль лишь для того, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей.
- Тебя хлебом не корми - дай поворчать. Хорошо, что я вовремя от тебя отделался.
- Ой-ой-ой, - скривилась Розали. – Это спорный вопрос: кто от кого отделался. Если бы не я, ты бы до сих пор избегал людей с буквой «р» в имени.
- Хейл, хватит дискредитировать меня! – рассмеялся я.
Белла снова неискренне улыбнулась.Чарли же, напротив, заливался смехом.
- Эммет говорил, ты работала в издательстве? «Bantam Books» выпускают отличные детские книги. По крайней мере, моим детям они нравятся, - сменила тему Роуз.
- У вас есть дети? – удивилась Белла.
- Ага, двадцать восемь человек. Десять мальчиков и восемнадцать девочек. – Увидев непонимание на лице Беллы, она рассмеялась: - Я учительница.
- О! – воскликнула Изабелла. – Мне об этом не говорили.
Неожиданно девушки заговорили о книгах. Их названия мне абсолютно ни о чем не говорили, но я наслаждался появившимся блеском в глазах Беллы. Иногда Роуз поворачивалась в мою сторону и озорно подмигивала. Подошедший к нам сотрудник аэропорта избавил меня и откровенно скучавшего Чарли от их мнений об экранизациях каких-то бестселлеров. Нам разъяснили, что коляску Беллы нужно будет сдать в багаж – она не поместится в проходе салона самолета. Вместо нее нам выдадут специальную узкую.
Поэтому, как только объявили посадку на наш рейс, я пересадил сжавшуюся в комок Беллу в другую коляску, а «нашу» Чарли сдал. Хотя к чему все это? Я мог просто занести Беллу в самолет. Но правила есть правила.
Поскольку мы были в числе первых пассажиров, времени на прощание практически не оставалось.
- Присмотрите за Эдвардом, ладно? – попросила Роуз у Чарли. Тот, разомлевший от внимания такой красотки к своей персоне, закивал.
Девушки пожали друг другу руки.
– Рада нашему знакомству, - улыбнулась Роуз. – Помни: если тебе вдруг захочется пожаловаться на Эдварда или просто поговорить, звони мне в любое время. Мой телефон у тебя есть.
- Хорошо. Так и сделаю, - кивнула Белла.
Чарли повез дочь.
- Береги себя, - легонько задев меня плечом, сказала Роуз. Когда я обнял ее, она шепнула мне на ухо: - Похоже, у вас всё гораздо серьезней, чем я думала.
Она тут же оттолкнула меня и зашагала прочь. Мне очень хотелось ее догнать и расспросить, что она имеет в виду. Но я задерживал посадку. Поэтому все, что мне оставалось, – это довольствоваться тем, что Белла не вызвала у Роуз негативных эмоций. Наоборот, не прошло и сорока минут, как девушки обменялись телефонами. А я до сих пор так и не узнал номер Беллы, хотя знаком с нею больше двух месяцев.
Чарли довез Беллу до пассажирского кресла. Я пересадил ее к окну, а коляску забрала стюардесса.
- Розали - девушка Эммета, твоего брата. Ведь так? – стала расспрашивать Белла.
- Да.
- Но она была твоей девушкой?
- Ну… вроде того, - кивнул я.
- Но как же так?
- Это долгая история, - улыбнулся я. – Как-нибудь я тебе ее расскажу.
Она ненадолго умолкла, наблюдая за входящими в салон пассажирами.
- Уверен, что хочешь лететь с нами в Форкс? Еще не поздно передумать.
- Белла! – я со стоном закатил глаза.
Она смущенно улыбнулась.
- Извини. Это Розали попросила спросить перед тем, как отдать тебе записку.
Я в недоумении уставился на девушку.
- Какую записку?
- Эту.
Белла протянула мне вчетверо сложенный лист, наспех вырванный из ее альбома для рисования. На нем Роуз своим аккуратным почерком вывела : «Прошлое бывает слишком тяжелым для того, чтобы повсюду носить его с собой. Иногда о нем стоит забыть ради будущего».

---

Вот вы и прочли очередную долгожданную главу!
Ну как вам?
Есть что сказать?
Или может быть спросить?
В общем жду вас на ФОРУМЕ!