POV Bella

Вечер подкрался неожиданно. Пока мы с Эсми были в мастерской, с прогулки вернулся Эдвард. И сейчас мы все вместе накрывали на стол. Впрочем, Карлайл по-прежнему заседал у себя в кабинете, но это было и к лучшему, не хотелось портить ту домашнюю атмосферу, что царила сейчас в гостиной. Все мы были в приподнятом настроении. Эдвард после встречи с друзьями заметно повеселел и не переставал шутить или рассказывать забавные истории о неприятностях, в которые они влипали всей компанией. Эсми словно подзарядилась энергией от своих картин и сейчас пылала энтузиазмом, вновь и вновь меняя что-то в расстановке сервиза и на полном серьезе обсуждая со мной очередность подачи блюд на ужине. Я же предвкушала, как подарю матери Эдварда свой подарок, теперь у меня была твердая уверенность, что он ей понравится.

И вот, все приготовления были завершены, а Эсми побежала звать мужа к столу. Я же в последний раз с сожалением осмотрела гостиную, сердце подсказывало мне, что та уютная атмосфера, которая была сейчас здесь, буквально через пару минут испарится без следа. И действительно, как только появился Карлайл, улыбка стекла с лица Эдварда, а из глаз пропали задорные смешинки. И хотя Эсми все еще сохраняла присутствие духа, я не сомневалась, что и ее надолго не хватит, и скоро весь энтузиазм, ее детская непосредственность тоже пропадет. И в эту минуту я ненавидела Карлайла Каллена, который одним своим присутствием забрал жизнь из этого уютного, гостеприимного дома и его обитателей, превратив их в бездушные, заледенелые скульптуры.

Но все же ужин прошел не так плохо, как я предполагала, хоть за столом и царило напряжение, ненависть уже не так явно витала в воздухе, и даже дышать стало как-то легче.
Наконец, подошло время вручать подарки имениннице. Первым подошел поздравить Эсми ее сын. Эдвард преподнес матери прекрасный шотландский плед, который она приняла со всевозможными восторгами. И я поняла, что даже если бы он подарил ей простую ручку, она все равно была бы счастлива, ведь это знак внимания от одного из самых любимых ею мужчин.
Следом, с внутренним трепетом подарок вручала я. И хотя у меня была уверенность, что Эсми оценит художественные кисти, выбранные мной, но на несколько секунд пока она разворачивала упаковку у меня замерло сердце.

И поэтому, когда я увидела каким восторгом загорелись глаза Эсми, я непроизвольно выдохнула: все в порядке, ей действительно понравилось.
- Белла, милая! Ты как будто прочитала мои мысли! Те кисти, которыми я пользуюсь в последнее время, порядком износились, и я сама собиралась в ближайшее время обновить их.
- Мне приятно, что я угадала с подарком, Эсми.

И последним свой дар вручал Карлайл. Мне было интересно, что же он подарит своей жене. Я не могла понять его отношения к ней; с одной стороны были видны искренняя симпатия и уважение, но с другой он позволял себе абсолютно хамское поведение, не принимая в расчет, как это смущает и даже обижает Эсми.
- Сейчас я принесу свой подарок. Ему необходим свежий воздух, поэтому держать в доме его я не решился, - тихие слова, обращенные к Эсми, заставили меня вздрогнуть. Пропали ледяные интонации, насмешка, это был голос любящего свою жену мужа, и я поняла, что окончательно запуталась в загадке под названием Карлайл Каллен.

Не прошло и пары минут, как Карлайл вернулся, неся в руках горшок с удивительными по красоте розами. Никогда я не видела ничего подобного. Нежно-розовый цвет, одурманивающий аромат… эти розы отличались от обычных, как день от ночи. В них не было искусственной красоты, присущей тем цветам, что расположились на прилавках магазинов. Словно под гипнозом я не могла оторвать взгляд от этих удивительных цветов.
- Пьер де Ронсар… - прошептала с трепетом Эсми и, словно боясь спугнуть эти неведомые цветы, медленно подошла к ним и осторожно погладила распустившиеся бутоны.
- Тебе нравится? - спросил Карлайл и выглядел он в эту минуту как смущающийся школьник. Я боролась с желанием сейчас же протереть глаза, настолько сюрреалистичной была картина.
- Ты еще спрашиваешь! Знаешь ведь, как долго я о них мечтала. Но как тебе удалось достать это чудо? Их ведь не выращивают у нас.
- Ну, главное, что я все-таки их получил. А как - пусть останется моей маленькой тайной, - с этими словами Карлайл подошел к жене и нежно поцеловал ее в щеку. А я в смущении отвела глаза, несмотря на невинность жеста, впечатление от того, что я наблюдаю за одним из самых интимных моментов проявлений чувств, было очень сильным.

Когда все подарки были вручены мы, все еще немного посидели в гостиной, обсуждая завтрашний прием в честь дня рождения Эсми. Вскоре Эдвард заметил, что уже довольно поздно и пора расходиться. И именно этот момент выбрал Карлайл, чтобы подойти ко мне и сказать:
- Мисс Свон, не уделите мне пару минут? Мне нужно обсудить с вами один вопрос, - и, несмотря на безукоризненный тон его голоса, по мне сразу же пробежала стайка мурашек. Но все же я смогла собраться и опередить уже открывавшего рот Эдварда, выпалив:
- Разумеется, мистер Каллен.
Сразу после моего согласия, и не слушая возражений Эдварда, его отец поднялся, и жестом велел мне следовать за ним. Послав успокаивающий взгляд в сторону моего спутника, я поспешила за Карлайлом.

Кабинет, в который он привел меня, больше напоминал библиотеку. Вдоль стен тянулись стеллажи с книгами. А посреди комнаты стоял массивный стол, рядом примостились несколько очень удобных и мягких на вид кресел.
- Присаживайтесь, - Карлайл указал мне на кресла, а сам расположился во главе стола.
На несколько минут в кабинете повисло молчание. Карлайл не спешил заводить разговор, а я не знала цели моего прихода и тоже молчала.
- Итак, мисс Свон, хоть этот вопрос и бессмысленен, но я должен его задать. В каком качестве вы прибыли в этот дом, кто вы Эдварду?
- Можно просто Изабелла. Мы с Эдвардом коллеги по работе и он один из близких мне людей, - невозмутимо ответила я, хотя и понимала, о чем именно спрашивает Карлайл.
- Не придуривайтесь, мисс Свон. Вы прекрасно меня поняли. Итак, спрошу еще раз, вы состоите с ним в романтических отношениях?
- Да, - я не видела смысла отрицать очевидное.

- Этого я и боялся. Послушайте, мисс Свон, и постарайтесь понять меня. Эдвард – мой единственный сын и наследник. Как и всякий отец, я хотел для своего ребенка самого лучшего. К сожалению, Эдвард не оценил моих усилий. Не знаю, может, у него переходный возраст затянулся, и поэтому он все еще продолжает изображать из себя этакого всемирного борца со злом. Но я уверен, что вскорости мой сын поймет, что только зря теряет время в вашем ФБР. Так вот, наше положение в обществе требует определенной манеры поведения, от Эдварда многого ждут, и я говорю не только о себе. Он очень перспективный молодой человек, и чтобы укрепиться в высших кругах, ему нужна подходящая жена. Женщина из нашего окружения, с хорошими связями и безукоризненной репутацией. Поэтому ваш с ним роман неуместен, конечно, вы можете начать мне вещать о вечной любви, но я могу сказать вам наверняка, даже не мечтайте когда-нибудь примерить на себя фамилию Каллен.

Я молчала, не зная, что ответить на эту тираду. Все слова Карлайла доносились до меня сквозь кровавую дымку гнева. Мне все труднее было держать себя в руках. До этого момента я даже не думала о наших отношениях с Эдвардом в такой перспективе. Борьба с Пэришом отнимала все силы, будущее было неопределенно, и задумываться в такой момент о материях вроде свадьбы и дальнейшей семейной жизни, казалось почти кощунственным. Но слышать вот такой категорический отказ, понимать, что тебя фактически назвали человеком второго сорта, этого не смог бы стерпеть даже святой, а уж я никогда себя такой не считала.

- Я поняла вас, мистер Каллен, - и не успела на губах Карлайла сформироваться довольная улыбка, я продолжила, - но ваш сын взрослый человек. Однажды он уже сделал свой выбор, и я уверена, что он от него не отступится. Вам пора смириться с тем, что Эдвард не будет жить по вашей указке, у вас нет власти над ним. И поэтому все ваши слова о «подходящей невесте» не имеют смысла. Мы с Эдвардом сами разберемся в наших отношениях, а у вас в этом вопросе попросту нет права голоса. Надеюсь, мы друг друга поняли? – я удовлетворенно вздохнула, наблюдая, как на лице Карлайла проступает гневный румянец. Удивительно, но сейчас, находясь в самом центре нешуточного конфликта, я смогла успокоиться и чувствовала себя абсолютно комфортно.

- Глупая девчонка! Не забывайте, с кем вы разговариваете! Я могу сделать так, что вы вылетите из своего любимого ФБР в два счета. И на большее, чем работу официантки можете не рассчитывать!
Позволив появится на своих губах жесткой ухмылке, я спокойно сказала:
- Мистер Каллен, кажется, это вы не понимаете, с кем разговариваете и кому пытаетесь угрожать. В этой комнате сейчас только одному человеку грозит опасность. И это не я. Ваша власть на ФБР не распространяется, и влезть в наши дела у вас не получится при всем желании. А вот превратить вашу жизнь в ад мне вполне по силам. Наверняка, находясь столько лет у власти, вам приходилось на многое идти ради ее сохранения. Подкуп, шантаж, прямые угрозы. Для вас это ведь не просто слова, не так ли? И если вы вздумаете каким-либо образом влезть в нашу с Эдвардом жизнь, я переворошу все ваше грязное белье, найду самые сокровенные секреты и предам их гласности. И тогда вы вылетите со своего поста раньше, чем выйдет утренняя Таймс. Не сомневайтесь, это не просто слова, в любой момент я смогу превратить их в жестокую реальность.
- Да как ты смеешь мне угрожать! – Карлайл весь побагровел, было такое чувство, что еще секунда, и он кинется на меня.
- Я не угрожаю, мистер Каллен, а просто расписываю вам возможное будущее. И впредь, прежде чем запугивать кого-то, убедитесь, что эта рыбешка вам по зубам. Некоторые могут быть не столь великодушны как я, и от слов до дела будет очень маленькое расстояние.

Не медля я поднялась, всем видом показывая, что разговор закончен:
- Всего хорошего, мистер Каллен. Приятных снов, - и не оглядываясь, я вышла из кабинета, оставляя Карлайла Каллена кипеть от гнева и беспомощности.



Не успела я сделать и пары шагов, как услышала голос Эсми, зовущий меня из кухни. Она сидела за столом, вцепившись руками в кружку с чаем так, будто это был спасательный круг.
- Присаживайся, моя дорогая, - несмотря на радушие, в ее голосе проскальзывала какая-то настороженность.
- Вы хотели со мной о чем-то поговорить?
- Да, Белла. Я слышала, что Карлайл разговаривал с тобой на повышенных тонах. Мне бы хотелось извиниться за него. Я не думаю, что он хотел намеренно тебя обидеть, просто он такой человек…

Я смотрела на Эсми и не понимала ее. Я не понимала их обоих. Буквально час назад я видела искреннюю нежность, заботу в глазах Карлайла, когда он вручал свой подарок. И Эсми также смотрела на него с любовью. Но в кабинете, в разговоре со мной Карлайл показал себя настоящим тираном. Чему верить? И сейчас Эсми его практически защищает…
- Эсми, при всем моем к вам уважении. Ваш муж намеренно меня оскорбил. Я не хочу передавать вам весь наш разговор, но могу с уверенностью сказать, что он отдавал себе отчет в том, что говорил и как это могло отразиться на мне.

-Я могу предположить, что тебе сказал Карлайл и как. Но, пожалуйста, поверь мне, он не плохой человек. Он всегда действовал из лучших побуждений, заботился о нас с Эдвардом, хотел, чтобы мы ни в чем не нуждались. Он все делал ради нас. Знаешь, когда-то мы были просто беззаботными студентами. Он учился в медицинском институте, а я в искусствоведческом. И тогда все было так просто. После окончания учебы мы поженились, стали налаживать быт, и были счастливы. Потом я узнала, что беременна. К сожалению, мои родители были людьми не богатыми и давно сказали мне, чтобы в жизни я рассчитывала только на себя, им самим было тяжело сводить концы с концами. А Карлайл – сирота. Вот мы и остались наедине со всем миром. Как ты сама понимаешь, найти хорошую работу сразу после института очень сложно. Я довольствовалась случайными заработками от продажи картин. А Карлайл дни и ночи проводил в больнице, стараясь дослужиться до должности штатного хирурга. И пока мы были только вдвоем, денег хватало. Но когда мы узнали, что появится Эдвард, все резко изменилось. Ребенок требует больших трат, мы оба это понимали, а наши заработки не могли обеспечить достойное существование нашему первенцу. Об аборте и речи идти не могло, мы хотели этого ребенка. Тогда Карлайл принял нелегкое решение. Он ушел из больницы и устроился клерком в юридическую фирму. Там, по крайней мере, была какая-то стабильность, да и заработная плата повыше, чем у практиканта в больнице. Я пыталась сначала его отговорить, ведь знала, что он любит медицину всем сердцем, но он оставался непреклонен. Как сейчас помню его слова: « Когда ты согласилась выйти за меня замуж, я пообещал, что позабочусь о тебе и наших будущих детях. Я просто выполняю обещание».

Эсми на секунду умолкла, бессмысленным взглядом смотря вдаль, вспоминая события давно минувших дней. А я боялась пошевелиться, чтобы не потревожить ее, дать силы продолжить эту нелегкую исповедь.
- Постепенно,у него начало получаться пробираться сквозь дебри законодательных актов, бесчисленных прошений, заявлений. Начальник заметил его, предложил дистанционно поступить на факультет права, пообещал поговорить насчет гранта на обучение. И он выполнил все, о чем говорил, и вот, Карлайл снова стал студентом, одновременно на износ продолжая работать в фирме. И когда родился Эдвард, финансово мы были на плаву, и смогли худо-бедно позаботиться о ребенке. Первые годы жизни Эдвард толком, наверное, даже не видел отца, Карлайл все свое время, силы тратил на обучение и построение карьеры. Иногда, приходя домой, у него не было сил даже раздеться, и он засыпал на стуле в прихожей за попыткой снять ботинки. На все мои попытки тоже пойти устроиться на работу хотя бы официанткой, он отвечал категорическим отказом. К тому же нам не с кем было оставить Эдварда, поэтому я продолжала сидеть дома, ухаживать за сыном и изредка продавать несколько картин. Но, постепенно, шаг за шагом, у Карлайла получалось все выше взбираться по карьерной лестнице. Когда Эдварду было четыре года, Карлайла сделали младшим партнером в той фирме. Мы больше не нуждались, но Карлайл, стиснув зубы, продолжал двигаться вперед. Я даже представлять не хочу, чего ему стоило выдвинуть свою кандидатуру от партии на выборах. А потом была его безоговорочная победа, в которую мы оба долго не могли поверить. Перед Карлайлом наконец распахнулись почти все двери. Но все тяготы, которые преследовали его на пути к вершине, оставили на его характере неизгладимые последствия. Он стал более жестким, бескомпромиссным, но он по-прежнему был верен семье, и все, что он делал, он делал ради нас. И когда пришло время отправлять Эдварда в колледж, Карлайл уже изо всех сил пытался выстроить сыну то будущее, в котором он никогда не столкнулся бы с теми проблемами, через которые пришлось пройти нам. К сожалению, он не увидел грань между заботой и принуждением. И хотя Карлайл хотел как лучше, результаты получились хуже некуда.
Эсми замолчала, со слезами на глазах смотря на меня. Я тоже не могла пошевелиться, словно пребывая в каком-то оцепенении. Перед глазами вставали картины из жизни двух сильных людей - Карлайла и Эсми. И теперь я уже не могла обвинять Карлайла, когда понимала мотивы его поступков. Хотя, конечно, он выбрал не лучшие средства для достижения своей цели.

- Простите меня, Эсми. Простите, что я заставила вас снова все это пережить.
- Ничего страшного, Белла. Теперь это всего лишь воспоминания, они не ранят. Я рассказала это лишь затем, чтобы ты постаралась понять моего мужа и не держала на него зла. У него сложный характер, но он хороший человек.
- Я понимаю. Спасибо, Эсми. Я, наверное, пойду. Время позднее, а нам всем надо выспаться.
- Конечно, иди. Спокойной ночи, Белла.
- Спокойной ночи.



Поднимаясь в свою комнату, я прокручивала в голове разговоры с Карлайлом и Эсми. Такие разные, но помогающие понять человеческую натуру. Отец - готовый на все ради своей семьи. Отбросивший свою мечту ради благополучия близких людей, а потом, сам того не понимая, пытающийся загубить мечту сына ради его же блага.
В комнате меня ждал Эдвард. Стоило мне открыть дверь, как он тут же соскочил с кровати и стремительно подошел ко мне.

- Ты в порядке? – на секунду я удивилась, отчего у него столь взволнованный вид и срывающийся голос. А потом поняла, что он искренне переживал за меня, видимо, воображая невесть что, вплоть до того, что Карлайл меня съест.
- В полном, не волнуйся.
- Что от тебя хотел отец?
- Просто поговорить, получше узнать. Не переживай, мы с ним поняли друг друга, - не знаю, может, я не смогла скрыть довольную усмешку, или Эдвард просто научился читать меня как открытую книгу. Но через секунду комнату озарил его смех.
- Да уж, я недооценил тебя. Конечно, я должен был понять, что ты сможешь дать отпор Карлайлу. За время работы в бюро тебе наверняка приходилось иметь дело с более опасными типами.
- Твой отец сложный человек, но ничего такого, с чем я бы не справилась, - довольно улыбнувшись, я потянула Эдварда в кровать за собой.

- Умница, девочка, - он с удовольствием устроился рядом, быстро сменив позицию и перетянув меня к себе на грудь, - устала? Сегодня был длинный день.
- Знаешь, удивительно, но я не хочу спать, хотя и чувствую усталость. Расскажи мне что-нибудь, - попросила я, пытаясь не замурлыкать от удовольствия, когда рука Эдварда заняла привычное положение у меня в волосах.
- И что же тебя интересует?
- Не знаю. Что-нибудь о том, что было до бюро. Я слышала, что ты некоторое время работал в полицейском управлении, это правда?

- Да, это было практически сразу после академии. Честно говоря, это было абсолютно безумное время. Я мнил себя крутым полицейским, а на деле выяснилось, что я практически ничего не знаю или не умею применять на практике. Если бы не Джаред – один из старших офицеров, который решил взять надо мной шефство, то я бы не продержался и недели. Он был удивительным, как в нем совмещались строгий и справедливый коп, весельчак-напарник, заботливый муж и отец, я до сих пор не понимаю.
- Вы с ним поддерживаете контакт?
- Нет, к сожалению практически сразу, как я перешел на службу в ФБР, его перевели в Вермонт, и со временем мы потеряли связь.
- Ты никогда не жалел, что пришел в ФБР?
- Что, почему ты спрашиваешь? – он повернул мою голову к себе и внимательно посмотрел.
- Просто иногда нам приходится проходить через ад. Неужели тебе никогда не хотелось все бросить и жить нормальной жизнью?

- А тебе? – вот такой с виду простой вопрос, но он поднял в моей душе настоящую бурю и всколыхнул воспоминания, которые уже давно не терзали меня, но сейчас вновь расцвели буйным цветом.
- Хотелось, и один раз у меня даже получилось сбежать.
- Когда ты подала в отставку и уехала?
- Да, - я закрыла глаза, мысленно готовясь к следующему вопросу, который, наверняка последует дальше.
- Почему именно тогда? Что послужило спусковым крючком? – вот и все, точка невозврата благополучно преодолена. Мне вновь придется столкнуться лицом к лицу со своими демонами.

- Майкл Лангдейл.
- Лангдейл? Знакомая фамилия. Постой, это не тот мальчик, которого похитили пару лет назад?
- Один год, одиннадцать месяцев и четырнадцать дней, - после этих слов, руки Эдвада крепче сжались вокруг меня. И он молчаливо ожидал продолжения. Поэтому я заставила себя успокоиться и рассказывать дальше.

- Родители Майкла обратились в полицию седьмого августа с сообщением, что их восьмилетний сын был похищен людьми в масках прямо со школьного двора. Никто и опомниться не успел, как ребенка затолкали в грузовик. Номеров, естественно, никто не запомнил. Лангдейлы были состоятельными людьми, поэтому все ждали звонка с требованием выкупа. Но проходило время, а похитители не давали о себе знать. Нашу группу привлекли на третий день после похищения. Расследование шло своим чередом, имеющиеся ниточки указывали на то, что это было заказное похищение, и следы вели к одному из конкурентов отца мальчика, видимо, тот надеялся потом шантажом убрать нежелательного противника с дороги. Нам удалось обнаружить склад, где держали ребенка. Но операция захвата с самого начала была провальной. Мы не могли найти способ незаметно проникнуть в здание. Пришлось идти на открытый штурм. Кареты скорой помощи, которые мы вызвали, были еще в дороге, в центре случился какой-то крупный пожар, и основные дороги были перекрыты. Я чувствовала, что надо было подождать, поискать еще какие-то варианты. Но в итоге поддалась давлению большинства, и мы вломились в здание. Один из похитителей держал ребенка как щит, приставив к его виску дуло пистолета. Не было никакой возможности обезвредить мерзавца, не задев ребенка. Я начала переговоры, но похититель был просто неадекватен, он все кричал, чтобы мы не подходили, иначе он выстрелит. В какой-то момент он вроде бы начал идти на контакт, и я уже почти поверила в благополучный исход. Как вдруг раздался визг полицейской сирены, и это окончательно лишило контроля похитителя. Я видела, как дрожала его рука, и через секунду прогремел выстрел, ребенок упал. Тут же с нашей стороны раздались ответные выстрелы, похитители были убиты. А Майкл истекал кровью у меня на руках, пуля прошла в нескольких сантиметрах от сонной артерии. С одной стороны, я благодарила бога, что у похитителя дрогнула рука, и ребенок не получил пулю в висок и мгновенную смерть. Но с другой я понимала, что несмотря на все мои усилия через несколько минут Майкл умрет от потери крови. Я кричала, чтобы нашли мне врача. Кричала, чтобы поторопили эту чертову скорую помощь. Но все было бесполезно, и когда наконец приехали врачи, на моих руках лежало остывающее тело Майкла.

Я не заметила, как у меня из глаз полились слезы, и только когда теплая рука Эдварда начала бережно стирать соленые капельки, я поняла, что плачу.
- Тише, успокойся. Все хорошо, все закончилось. Ты ни в чем не виновата. Ты все сделала правильно, - но ни слова, ни сам звук родного для меня голоса не могли успокоить мою совесть.
- Если бы я настояла на своем, если бы мы отложили штурм, он мог бы быть жив, понимаешь? А так на моих руках в очередной раз оказалась кровь невинного. И я опять ничего не смогла сделать, чтобы это предотвратить.
- Успокойся, моя хорошая. Ты не всесильна, иногда обстоятельства складываются против нас. И как бы мы не пытались, невозможно предугадать все на свете и защитить всех.
- Я знаю, понимаю это. Но тогда я сломалась, у меня не было сил продолжать борьбу. Я просто потеряла смысл в происходящем вокруг нас безумии.
- Но ты нашла в себе силы вернуться…
- Да, и не жалею об этом, - я с любовью посмотрела на Эдварда. А он склонился и нежно поцеловал меня.
- Засыпай, тебе нужно отдохнуть, - и не слушая дальнейших возражений, он начал тихо напевать мне какую-то красивую и незатейливую мелодию, и сама не понимая, как и когда, я провалилась в сон.



Утром меня разбудил звонок мобильного. Сонно шаря рукой по тумбочке, я пыталась нащупать раздражающий прибор.
- Да выключи этот чертов телефон, - буркнул спросонья Эдвард и накрылся одеялом с головой.
- Пытаюсь, - наконец схватив не прекращающий трезвонить мобильник, я мельком взглянула на экран и только собиралась нажать отбой, как глаза выхватили знакомое имя. Бернс, он не стал бы будить меня понапрасну.

- Слушаю.
- Изабель, прости, что беспокою, но дело не терпит отлагательств. Уолш выдвинул обвинения против Джаспера Хейла. Сейчас он временно задержан до выяснения обстоятельств. Изабель, немедленно приезжай. Уолш так подтасовал факты, что комиссия может и прислушаться к его словам.
- В чем его обвиняют?
- Посредничество и передача секретной информации особо опасному преступнику.
- Уолш думает, что он крот? Джаспер? – я не могла поверить своим ушам. Какого черта там произошло всего за один день моей отлучки?
- Да. Комиссия собирается в понедельник. У нас есть всего день, чтобы разобраться в ситуации.
- Я сейчас же выезжаю, к полудню буду в бюро.

Нажав отбой, я пулей слетела с кровати, в суматохе пытаясь собрать все вещи. У меня в голове не укладывалась полученная от Бернса информация. Впрочем, у меня будет время в дороге, чтобы все разложить по полочкам. Сейчас главное как можно скорее выехать в Вашингтон.
- Что происходит? Белла, куда ты вскочила? Еще очень рано. Кто звонил? – Эдвард засыпал меня вопросами, с трудом открыв глаза и наблюдая за моими суматошными передвижениями по комнате.
- Бернс. Уолш подозревает, что крот это Джаспер. Он выдвинул против него обвинения. Комиссия по слушанию дела соберется в понедельник. Времени практически нет. Мне нужно срочно в Вашингтон. Извинись перед Эсми за меня.
- Что? Подожди, я тебя отвезу, дай только собраться, - Эдвард уже начал вставать, но я его остановила.

- Не надо. Самолетом будет быстрее, сейчас нельзя терять ни минуты. Оставайся с родными, приедешь, как только сможешь. Я остаться не могу, Джаспер член моей группы.
- Я не отпущу тебя одну!
- Эдвард, сейчас не время пререкаться, пожалуйста, послушай меня. Я разберусь с Уолшем, у меня есть способы давления на него. Ты на данный момент ничем помочь не можешь. Поэтому оставайся с семьей. Кто знает, когда еще у тебя выпадет такая возможность.
- Белла…
- Я позвоню, как приеду, обещаю, - быстро поцеловав Эдварда на прощание, я выбежала из комнаты.

На кухне уже что-то готовила Эсми.
- Доброе утро, Белла. Как…
Увидев меня с сумками, Эсми замолчала и недоуменно посмотрела на меня.
- Эсми, простите, мне надо срочно уехать. Эдвард вам все объяснит. Я была очень рада с вами познакомиться. Извините, что не остаюсь на вечеринку.
- Белла, что происходит? Поставь вещи на место. Позавтракай хотя бы. Господи, да куда ты?
- Эсми, спасибо, я не голодна. Мне надо успеть на рейс. До свидания, - обняв растерянную женщину, я поспешила на выход.

Чтобы поймать такси, у меня ушло непозволительно много времени. Такое чувство, что город вымер. В Вашингтоне даже в самый ранний час по дорогам курсировали машины. Здесь же движения практически не было, лишь изредка проезжал какой-нибудь бедолага-водитель. Наконец я смогла добраться до аэропорта, и на мое счастье рейс на Вашингтон был через сорок минут.



Рассерженной фурией я летела по коридорам агентства. Ожидание рейса, отсутствие в аэропорту нормального кофе, приставучий сосед в самолете – все это опустило планку моего настроения на самый нижний уровень. И сейчас я жаждала только одного - крови Уолша, который своими бессмысленными действиями вырвал меня из достаточно уютного дома родителей Эдварда.

Для воскресного дня в бюро было довольно много народу, и я мимоходом удивилась этому факту, обычно в выходной оставались работать лишь агенты, у которых образовалась куча долгов и они весь день разбирались с проклятыми бумажками.
Вот, наконец, и заветная дверь кабинета. Даже не думая успокаиваться и стучать, я ворвалась в офис Уолша.

Осмотревшись, я увидела хозяина кабинета сидящего за своим столом и что-то диктующего молодому агенту напротив. При виде меня у Уолша расширились глаза, он запнулся на середине предложения, но потом постарался взять себя в руки и придать лицу безмятежное выражение. У него плохо получилось.

- Пошел вон, - командной интонации и зверского взгляда с моей стороны более чем хватило молоденькому агенту, и он, не оглядываясь на Уолша, выскочил из кабинета.
- Агент Свон, каждый раз, когда мне кажется, что падать вам уже ниже не куда, вы демонстрируете мне новый уровень хамства. Я поражен.
- А сейчас я тебя вновь удивлю, - с этими словами я приблизилась к мелкому пакостнику, сидящему за столом. Вытянула за грудки из кресла и несколько раз хорошо приложила об стену.
- Что вы себе позволяете? Охрана! – голос у него дрожал и срывался. Но, как бы мне не хотелось размозжить его жалкий мозг по стене, я заставила себе успокоиться и остановиться.
- Заткнись и слушай меня. Ты совершил две ошибки, которые будут очень дорого стоить. Во-первых, ты посмел выдвинуть свои нелепые обвинения против моего человека. Во-вторых, ты был чертовски самонадеян, надеясь, что тебе все это сойдет с рук и я просто закрою на это глаза.

- Против Джаспера Хейла есть более чем весомые улики, указывающие на то, что именно он шпионил для вашего Пэриша! Ему на счет ежемесячно поступали крупные суммы. И это явно не его заработная плата в бюро. И он часто исчезает из агентства, и отследить его передвижения практически невозможно! – Уолш пытался казаться значительным, даже сделал неловкую попытку стряхнуть мои руки, все еще крепко держащие его.
- И это все? Знаешь, Уолш, я была чуть более высокого мнения о твоих умственных способностях. Ты проверил от кого поступают суммы? Ты выяснил, куда именно ходил Джаспер? Конечно, нет. Ты просто решил воспользоваться удобным моментом и сфабриковать дело.
- Не имеет значения! Завтра соберется комиссия и выявит, правомочны ли мои действия и обоснованы ли обвинения.

- О, нет, все будет немного не так, - швырнув Уолша обратно в кресло я нависла над сжавшимся в комок мужчиной.- Ты сейчас выписываешь ордер об освобождении Джаспера из-под стражи. А завтра говоришь комиссии, что не знал всех фактов и поторопился с обвинением. Ясно?
- Нет!
- Правда? Ну что ж, тогда я сейчас иду к Бернсу с одной небольшой папкой, где будут освещены все твои «мелкие» грешки. И о взятках, и о мошенничестве с акциями. И не волнуйся, у меня хватит дара убеждения, чтобы доказать, что это не единственные твои прегрешения, а повинен ты в гораздо более серьезных преступлениях.
- Откуда ты…?
- Знаю? Ни у одного тебя тузы в рукаве. Я могу в любой момент сделать так, что ты в два счета вылетишь из ФБР, и потом ни в одну государственную структуру тебя не возьмут даже уборщиком. Так что мой тебе совет, Уолш, не стой у меня на пути, тебе же хуже будет. Ну, так что, мы договорились?
- Да.
- Вот и чудненько. И да, еще, просто, чтобы ты знал. Ежемесячно деньги Джасперу и Розали Хейл пересылают на их счет родители. Разница в том, что Джаспер с родителями контакта не поддерживает уже много лет, и эти деньги мертвым грузом лежат у него на счету. Тебе стоило это проверить прежде, чем затевать свою нелепую комбинацию, - с этими словами я вышла из кабинета, оставив Уолша приходить в себя. Я была уверена, завтра перед Джаспером торжественно извинятся, а из-под стражи выпустят уже сегодня.



Проходя мимо кабинетов, где хранятся личные дела всех сотрудников нашего агентства, я увидела идущего мне навстречу смутно знакомого мужчину. Считанные доли секунды заняло у меня опознание этого человека. Это был Тимоти, парень Виктории.

- Вам следует сейчас же остановиться, а потом медленно проследовать со мной до пункта охраны, - мой голос был суров, а рука лежала на пистолете. Сейчас этот обаятельный мужчина представлял угрозу. Он незаконно проникнул в одну из закрытых секций ФБР.
- Агент Свон! Как хорошо, что я вас встретил! У вас тут настоящий лабиринт, я уже подумываю насчет того, чтобы перестать навещать Викторию на работе. Это гиблое дело, я все время тут плутаю!
- Вы сейчас находитесь в запрещенной для посещения без особого допуска секции. Как вы сюда попали?
- Прошел следом за каким-то агентом. Мне показалось, что именно там кабинет Виктории. Здесь все так похоже!

Мысленно помянув последними словами безалаберность того агента, я кивком указала Тимоти направление и последовала за ним на небольшом расстоянии, готовая в любой момент применить оружие.
- Господи, да я не знал, что пробираюсь в какую-то запретную зону. Агент Свон, честно говоря, вы меня сейчас пугаете.
- Просто идите вперед, Тим.

Доведя незадачливого ухажера до пункта охраны и оставив его объясняться с сотрудниками сектора безопасности, я не спеша направилась в кабинет Бернса. Надо было рассказать ему о беседе с Уолшем, да и поговорить с Викторией насчет ее парня. Меня не оставляло чувство, что я что-то упускаю, и не все так просто с этим Тимом.
Впрочем, сейчас и без него проблем хватает. Судя по тому, как началось воскресенье, дальше будет только хуже. Возможно, я была пессимистом, но я верила, что если неприятность случится, то в самый неблагоприятный момент, а если должна произойти серия неприятностей, то они будут в самой нелицеприятной последовательности. Так что не стоит расслабляться.