Когда Гермионе было семь, к ней в гости как-то раз пришёл дядя Престон. Он принёс игрушку — разноцветную коробку, украшенную наклейками в форме сердца и звезды. Справа на коробке была серебристая ручка с пластиковым покрытием на конце. Гермиона смотрела то на дядю, то на коробку, не понимая, что же с этим делать.

Взволнованно улыбаясь, дядя Престон указал на ручку и, сжав руку в кулак, сделал вращательное движение.

— Попробуй так, дорогая, — сказал он, и Гермиона тут же всё поняла. Схватившись за ручку, она медленно повернула её. Из коробки полилась весёлая мелодия, похожая на ту, что слышна из фургончиков с мороженым, когда те проезжают мимо. Гермиона, наслаждаясь музыкой, продолжала крутить ручку до тех пор, пока дядя Престон не велел ей остановиться и подождать, что же будет дальше.

И она остановилась, с волнением наблюдая за коробкой.

Вдруг раздался резкий звук, из коробки выскочил миниатюрный клоун, потянулся к Гермионе, и та с визгом отшатнулась. Её крошечное сердечко забилось быстро-быстро, но когда дядя Престон позади неё громко расхохотался, она обернулась и засмеялась вместе с ним.

И вот сейчас, прижавшись к губам Драко, Гермиона чувствовала себя семилетней девочкой в ожидании «сюрприза»: взволнована (и испугана); что же произойдёт дальше?

«Мерлин, что я делаю? Я с ума сошла! Это безумие! Нужно прекратить это! Прекратить, пока он не…»

Он ответил на поцелуй.

Когда Драко крепко поцеловал её, сердце Гермионы забилось так сильно, будто собиралось установить рекорд. К своему изумлению и неимоверному восторгу она почувствовала, как Драко скользнул горячим языком по её нижней губе, прося большего. И Гермиона подчинилась, приоткрыв рот, чтобы углубить поцелуй. Когда их языки коснулись друг друга, она тихо застонала, зарывшись пальцами в волосы Драко.

Гермиона не могла в это поверить. Драко Малфой… Драко Малфой целовал её! И это не было ни фантазией, ни сном — это происходило на самом деле! Гермиона чувствовала его губы, его руки, которыми он уверенно сжимал её ягодицы. Чувствовала сладость сливочного пива на его губах. Чувствовала тонкий аромат духов на его одежде и крепкую грудь.

Всё происходило наяву. Наяву!

Заветная мечта стала…

И тут экипаж резко остановился.

Драко сразу же разорвал поцелуй, отстраняясь от Гермионы. Она же, даже не успев понять, что закрыла глаза, открыла их и увидела, что Драко смотрит на неё в полнейшем неверии — определённо не такой взгляд ожидает девушка от парня, которого только что поцеловала; особенно если парень этот ей нравится.

Услышав шаги, Драко отпустил Гермиону, и она пересела на свою сторону экипажа. А затем поняла, что экипаж остановился потому, что они наконец прибыли в Хогвартс, и, спрыгнув на землю, — подобно тому клоуну, выскочившему из коробки, — поспешила в замок.



Спуститься на ужин Гермиона в тот вечер так и не решилась.

«Не могу его видеть. Просто не могу».

Трусливая её сторона взяла верх. Гермиона истратила весь запас храбрости ещё тогда, когда поцеловала Драко — и поцелуй этот он на удивление пылко вернул. Но имеет ли значение, ответил Драко на поцелуй или нет? Что значил тот взгляд, которым он одарил её после? Драко явно не выглядел довольным. Откровенно говоря, он выглядел так, будто Гермиона сообщила ему, что его настоящий отец — Волан-де-Морт.

Опять же, о чём Драко думал, когда так горячо целовал её? И, что важнее, что он думает обо всём этом сейчас? Жалеет о своем поступке? Или же злится на Гермиону? Ну, в этом можно не сомневаться. Скорее всего, он сейчас кипит от ярости, поджидая её где-нибудь, чтобы обложить грубостями. Как хорошо, что она решила не выходить из комнаты.

Умом Гермиона понимала, что вечно избегать его не получится. Жили и работали они в одном здании, и пусть до конца летних каникул оставался ещё месяц, в сентябре начинался новый учебный год, и Гермионе придётся выходить хотя бы на занятия. Даже если не ходить есть в Большой зал, всё равно остаётся шанс, что они могут столкнуться в коридорах.

И это не говоря о том, что профессор Макгонагалл буквально с дьявольским упорством пыталась свести их.

Свернувшись калачиком в кресле, Гермиона обхватила лицо ладонями. Уж лучше бы она никогда не целовала Драко, несмотря на то, что ей очень понравилось. Она бы смирилась с отчаянной тоской, но не с невыносимой тревогой, поселившейся в сердце. И — ещё соли на рану — Гермиона явно начала превращаться в ту безнадёжно влюблённую дурочку, какой была раньше.

«Мне очень нужен новый мужчина… постойте! Роберт!»

Как она могла забыть об обаятельном и привлекательном Роберте Локи? Если кто и мог отвлечь её, так это Роберт! Когда Гермиона сообщила ему об отмене субботнего свидания, он воспринял это вполне хорошо, признавшись, что и сам занят. Но завтра было воскресенье, и Роберт вряд ли занят настолько, что не сможет сходить с ней куда-нибудь выпить.

Оживившись, Гермиона вскочила с кресла и схватила пергамент, перо и чернила. Немного злясь, что волшебники не оценили прелести мобильных телефонов — или чего-нибудь отдалённо похожего, — она быстро написала Роберту записку. Как только она закончила сворачивать пергамент, в окно влетела сова Роберта — к её лапе было привязано письмо.

Гермиона прочла его: Роберт спрашивал, свободна ли она в воскресенье. Улыбнувшись такому совпадению, она написала, что согласна, и отправила сову обратно.



Вторым их свиданием был пикник в парке.

Роберт уложил в плетёную корзину треугольные сэндвичи, гроздь винограда, миску клубники, шесть пирожков с яблоками и корицей, бутылку имбирного эля и бутылку белого вина. Он даже взял красно-белый плед, чтобы было на чём сидеть. Греясь на солнце, они разговаривали, смеялись — словом, просто наслаждались обществом друг друга.

Гермиона совершенно забыла о Драко Малфое, не устояв перед обаянием Роберта. Как можно было думать об этом невыносимом придурке, когда Роберт кормил её виноградом и смотрел с обожанием? Несмотря на свою простоту, это свидание оказалось самым романтическим в жизни Гермионы, и она не собиралась портить его мыслями о каком-то мерзком хорьке.

— Скажи, Гермиона, правда ли, что печально известный Драко Малфой преподаёт в Хогвартсе? — спросил Роберт.

Вот и не думай о Малфое.

— Э-э-э… да, преподаёт, — ответила Гермиона. Она было хотела спросить, с чего такой интерес, но решила не развивать тему о Малфое.

— Симпатичный мерзавчик, ага? — сказал Роберт.

Гермиона поморщилась.

— Да… Похоже на то…

— Должно быть, не обделён женским вниманием?

Решив не обращать внимания на подозрительный интерес Роберта к другому мужчине, Гермиона просто уклончиво пожала плечами.

— Возможно…

— А как он тебе? Когда-нибудь нравился?

Она едва не задохнулась, буквально застыв на месте.

— Нет. Никогда, — слишком резко, чтобы быть правдой. — А с чего такой интерес к Малфою? Он ужасно неприятный высокомерный тип. Иногда он становится злобным настолько, что я начинаю задаваться вопросом, человек он или порождение дьявола.

Роберт внимательно наблюдал за ней.

— Если это так, то тебе, возможно, не стоит с ним общаться. Держись от него подальше, Гермиона.

Столь грубый тон удивил Гермиону. Роберт явно пытался дать совет, но взгляд его говорил о том, что это не столько совет, сколько угроза: «Держись от него подальше… или пожалеешь». Но это полная ерунда. Зачем Роберту ей угрожать? Нет, она определённо ослышалась. Грубый тон должен был лишь подчеркнуть важность его слов, всё ради её же безопасности.

Роберт улыбнулся, и пристальный взгляд его перестал быть таким тяжёлым.

— Не стоит мне об этом говорить, Роберт, — улыбнулась Гермиона в ответ. — Именно так я и делаю.



Мнение Лаванды, однако, было совершенно противоположным.

— Ох, Гермиона, пожалуйста, не слушай его! Драко поцеловал тебя!

— На самом деле, Лаванда, это я поцеловала Драко…

— И он ответил! — перебила Лаванда. — Гермиона, нельзя упускать такую возможность. Это же очевидно, что Драко не так сильно ненавидит тебя, как утверждает.

— Думаешь? Я не знаю…

Стиснув плечи Гермионы, Лаванда многозначительно посмотрела на неё.

— Гермиона, ты не должна сдаваться! Помни, нет худа без счастья…

— Без добра…

— Без разницы. Просто знай: когда тебе кажется, что всё очень плохо, это лишь предвещает большую радость, и именно так и у вас с Драко. Гермиона, он же тебе нравится! А Роберта ты просто использовала, чтобы отвлечься, когда ситуация была не в твою пользу. Но сейчас-то это не так!

— Похоже на то…

— Гермиона, послушай: борись за своего мужчину! Никаких «если» или «но», я сказала! Стань примером для тех неудачниц со всего мира, которые оказались в похожей ситуации! Укроти неукротимого! Смени «плюсы» Драко на «минусы»!

Гермиона вскочила на ноги, буквально загоревшись от этих слов. Лаванда права! Какая разница, что сказал Роберт Локи? Какое ей вообще до него дело? Драко Малфой был мужчиной её мечты, и значит именно его нужно добиваться! Первые шаги уже сделаны, и для Гермионы вполне достаточно того, что они остались не совсем без ответа. И это лишь начало.

— Что скажешь, Гермиона? Как собираешься поступить? — требовательно спросила Лаванда, схватив Гермиону за запястья и сжав их. — Останешься в стороне и позволишь ему ускользнуть?

— Нет! — торжественно заявила Гермиона.

— Сдашься?

— Нет!

— Будешь бороться за своего мужчину?

— Да!

— И правильно! — воскликнула Лаванда, тоже вскочив на ноги. — А теперь приступим!



Спустя час Гермиона и Лаванда придумали ещё один план по привлечению внимания Драко.

План был прост: Лаванда подойдёт к Драко, сообщит, что в старом, давно забытом шкафу в кабинете прорицаний завёлся боггарт, и попросит прогнать его. Драко как раз нужен боггарт для занятий с третьекурсниками в начале года, поэтому он точно согласится. Затем, по пути в кабинет прорицаний, Лаванда вдруг «вспомнит о чём-то важном» и попросит идти дальше без неё, пообещав, что догонит.

Драко же в одиночестве отправится к вершине северной башни, где расположен кабинет прорицаний. К этому времени Гермиона — настоящий боггарт, скрывающийся в шкафу, — с помощью магии затемнит кабинет, а когда Драко войдёт, набросится на него с поцелуями. Не стоит говорить, что «нечто важное», о чём вдруг вспомнит Лаванда, задержит её и обеспечит успех столь романтическому плану.

Вопросы, в основном, задавала Гермиона — ответы Лаванды были короткими и простыми.

— Лаванда, а если он тебе не поверит?

— Поверит!

— А если он скажет, что подождёт тебя, чтобы вы пошли вместе?

— Не скажет!

— А если он сбежит прежде, чем я дотянусь до него? Ведь там будет темно…

— Ты справишься!

— А если он оттолкнёт меня? Или проклянёт?

— Э-э-э… Ты справишься!

Насчёт этого плана у Гермионы были сильные сомнения. Казалось, он обречён на провал, и это выставит её ещё более отчаявшейся, чем когда она подлила в торт Амортенцию. В голове Гермионы крутилось множество вариантов провала: Драко не придёт; Драко придёт, но тут же развеет заклинание темноты, тем самым застав её в прыжке к нему; Драко проклянёт её так, что она потеряет сознание, а от шкафа останутся лишь обломки; Драко раскроет её план и лишь посмеётся, запоминая его, чтобы мучить этим Гермиону всю оставшуюся жизнь…

Мерлин, она не справится. Просто не сможет! Но, сказав об этом Лаванде, Гермиона встретила резкий отпор.

— Ты сможешь, Гермиона. У тебя получится! Где твоя гриффиндорская смелость? Отыщи в себе львицу! Борись за своего мужчину!

А затем, после ещё одной долгой мотивационной речи о «первой женщине, сумевшей вернуть гея на путь праведный», запал Гермионы вернулся. И вот, во вторник вечером в кабинете прорицаний на вершине северной башни, наблюдаем: в пыльном, душном, покрытом плесенью шкафу сидит Гермиона и, покусывая нижнюю губу от волнения, терпеливо дожидается Драко Малфоя, чтобы буквально вцеловать ему гетеросексуальность.

Да, план был прост и теоретически даже надёжен. Идеален.

Жаль, что Фортуна в этот день ужасно скучала.



Северус Снейп всегда считал, что ему повезло, когда такая женщина, как Лаванда Браун, обратила на него внимание. Она, конечно, не была ни начитанной, ни семи пядей во лбу, но зато энергии, доброты и преданности в ней было хоть отбавляй; не говоря уже о красоте и невероятной изобретательности в постели. Несмотря на огромную друг с другом разницу, они достигли своей особой гармонии в отношениях.

Именно поэтому, услышав, как Лаванда едва ли не заигрывает с Драко, Снейп не на шутку встревожился. Зачем она просит Малфоя помочь с боггартом, когда могла попросить его? Ей что, как и этой пышноволосой дурочке Грейнджер, тоже нравится Малфой? Или же это какая-то хитрость ради небольшой шалости в кабинете прорицаний? Что ж, Снейпа не устраивало ни то, ни другое.

Он решил, что должен проткнуть этот шар лжи. Он пойдёт в кабинет прорицаний и, если там действительно будет боггарт, он поймает его, тем самым став героем дня. Но если никаких боггартов там не будет, он останется ждать Лаванду и Малфоя, чтобы поймать их на месте преступления и не дать наставить себе рога. Он в любом случае в выигрыше.

И с этими мыслями Северус Снейп направился в северную башню.



Тем временем, внизу за столом преподавателей, где сидели Лаванда и Драко:

— У меня уже есть боггарт, Браун, — равнодушно ответил Драко.

Лаванда открыла рот от удивления. Она никак не ожидала этого.

— Но… э-э-э… разве он… разве он хорош? — запнувшись, спросила она.

Драко на это лишь вскинул бровь и вернулся к чтению газеты.

— Он идеально подходит для моих целей.

— Но… но… Малфой, мне очень нужно, чтобы ты помог мне избавиться от этого боггарта!

— Я могу вам помочь, — вмешался профессор Флитвик. — Ридикулус в моем исполнении очень…

— Нет, — резко перебила Лаванда, но, заметив удивлённое выражение лица Флитвика, тут же натянуто засмеялась: — Э-э-э… я хотела сказать… Профессор Флитвик, просто Малфой… мистер Малфой гораздо лучше справится именно с этим типом боггарта…

Драко посмотрел на неё с выражением «ну ты и тупица».

— Браун, все боггарты одинаковые. — А затем, сложив газету, встал и добавил: — А теперь извини меня…

— Погоди! — отчаянно воскликнула Лаванда, вскакивая из-за стола.

Драко выжидающе уставился на неё.

— Пожалуйста, Малфой. Мне очень нужна твоя помощь.

Тот на секунду нахмурился, явно подозревая неладное в её необычном поведении. Но любопытство взяло верх, и, кивнув в сторону выхода из Большого зала, Драко сказал:

— Хорошо. Показывай дорогу.



Казалось, прошла вечность, прежде чем Гермиона услышала чьи-то шаги. Она тут же занервничала, отчего у неё вспотели ладони. Руки задрожали, сердце забилось быстрее, даже дыхание сбилось. «Вот оно», — подумалось ей. Наконец-то этот момент настал. Теперь — ни шагу назад. Сейчас или никогда.



«Черт бы побрал эту женщину», — с горечью подумал Северус, услышав, как закрылась дверь в кабинет прорицаний. Он всегда ненавидел эту часть Хогвартса — слишком много лестниц, слишком тяжёлый и непонятный запах; а по ночам здесь становилось настолько темно и тихо, что это пугало даже его. Не говоря уже о том, что именно здесь проводились занятия по самым неприятным предметам.

Но у него была миссия, и он должен её выполнить, пропади оно всё пропадом!



«Это же Снейп», — задумчиво пробормотал Драко, поднявшись по лестнице к кабинету прорицаний. Лаванда бросила его ещё после первого пролёта, заявив, что «вспомнила нечто важное» и что он может идти дальше без неё. Драко подозревал, что она что-то задумала, но что именно, конечно же, не знал. Если это был какой-то розыгрыш, ничего страшного. Драко был абсолютно уверен, что так или иначе сможет избежать его, лишь бы в этом не принимала участие Грейнджер…

Уверенности добавлял и опережавший его Снейп. Какую бы ловушку ни приготовила Лаванда, Снейп встретится с ней первым. Но даже если и нет — он ведь мастер избегать ловушек, — всё равно обезвредит её, обеспечив безопасный путь. И теперь единственное, что требовалось от Драко, — это тихо следовать за Снейпом и наблюдать за тем, что задумала Лаванда.



Как только дверь распахнулась, Гермиона, услышав приближающиеся к её укрытию шаги, тут же взмахнула палочкой, чтобы затемнить кабинет. А затем выскочила из шкафа, размахивая руками, будто бесноватый боггарт. Обнаружив цель, она обхватила его за шею и, притянув к себе, заглушила все свои сомнения и страстно поцеловала.

«Цель» немедленно воспротивился, но Гермиона, вцепившись ещё крепче, запрыгнула на него и обхватила ногами, не переставая целовать его в тонкие губы…

«Хм, кажется, его губы были полнее, когда я последний раз целовала его. А что с его мантией? Обычно он не носит настолько плотные вещи…»

Но Гермиона отбросила эти мысли, крепко целуя его, несмотря на сопротивление. Она запустила руки в его сальные волосы…

«Почему его волосы такие жирные? Наверное, перестарался с гелем…»

Преисполнившись решимостью заставить его ответить на поцелуй, Гермиона скользнула руками по его впалым — впалым? Ему однозначно надо больше есть — щекам, вдоль кривого носа — когда он успел стать таким большим? — по широким плечам…

И тут зажёгся свет.

Удивившись, Гермиона прервала поцелуй и открыла глаза.

Перед ней был Северус Снейп, который, сердито прищурившись, раздувал ноздри от ярости и злобно ухмылялся. Мужчина, чьи бёдра она так крепко обхватила ногами. Мужчина, которого она так страстно целовала всё это время.

— Грейнджер, — рявкнул он, и Гермиона застыла, парализованная удивлением и страхом.

— Снейп, — округлив глаза, прошептала она. Она поцеловала Снейпа. Снейпа! Своего бывшего преподавателя зельеварения. Парня своей лучшей подруги! Это плохо. Очень плохо. Так плохо, что вряд ли могло стать ещё хуже.

Но нет, могло.

Прислонившись к дверному косяку, Драко с непроницаемым лицом произнёс:

— Ну и ну, вот это романтика!