Аро зажмурился, его мысли разлетелись, и он пытался максимально быстро поймать каждую. На долю секунды одну мысль уловил и я. И вспомнил, как впервые аромат Беллы долетел до моих ноздрей, целую жизнь назад на уроке биологии.

Затем картинки понеслись слишком быстро, чтобы снова выцепить хоть одну, и я решил, что бессмысленно пытаться услышать в его голове что-то цельное, тем более, что это ведь были мои воспоминания.

Через пару секунд Аро отстранился, опуская руку и открывая глаза, и одарил меня странным взглядом.

— Понятно, — голос вампира прозвучал разочарованно. Но он был осторожен со своими умозаключениями, пытаясь не выдать их мне. — Это очень необычная просьба, Эдвард. — Его лицо выражало расположение, Аро пытался выглядеть успокаивающе.

Помещение тонуло в гуле наполненных непониманием мысленных предположений.

Я посмотрел на главу итальянского клана, пытаясь прочесть его скрытые мотивы. В его размышлениях я был абсурден и чрезмерно драматичен. Я уже мог видеть, как в его уме зреет план, и хотя он не позволял себе думать об этом, все же не смог обуздать нетерпение. Знал, что я могу читать его мысли и отчаянно жаждал открыть их мне, когда я успокоюсь и стану менее подверженным эмоциям, но это лишь рассмешило меня.

— Эдвард, я почувствовал твою боль, — начал он по-отечески, пытаясь меня успокоить. — И, уверяю тебя, это пройдет. — Я же просто смотрел на него, пока в уме он составлял план, как убедить меня. У меня в ответ был собственный план — выйти в город и дать волю жажде, чтобы не оставить ему выбора.

Его глаза блеснули, будто он понял, о чем я думаю.

— Обещаю, Эдвард, что мы обсудим твою просьбу и вынесем справедливое решение, — произнес он, и его голос был насыщен волнением от перспективы рассказать своей семье мою необычную историю. Я закатил глаза.

Улыбнувшись, он повернулся ко мне спиной и взошел по ступенькам подиума, чтобы поделиться увиденным в моей голове с любопытными слушателями. Его мысли были полны решимости, я уже видел, как он впечатлен моим даром, и как теперь жаждет, чтобы я присоединился к его охране.

Аро считал, что сам мой замысел смешон и полон расточительства. Он уже был убежден, что я забуду «человека» и будут жить счастливо, став одним из ценных членов его благородной стражи.

И все же он обязан был вынести мою просьбу на голосование. Я полагал, что, возможно, Маркус и Кай не согласятся с братом и, вероятно, будут лишь рады удовлетворить мою потребность и сделают это с куда большим рвением.

Кай мне не понравился. Он продолжал мысленно воображать, как стража вышвыривает меня отсюда или, еще лучше, убивает. Это было именно то, чего я жаждал, так что я не думал, что он согласится с доводами Аро в пользу моего присоединения к их тайному обществу.

Маркуса разгадать оказалось немного сложнее, его внутренние монологи были скучны и апатичны. Его не волновали тривиальные подробности моего приезда или самой просьбы, что привела меня в древний замок. Я чувствовал боль, слушая его безразличные размышления.

Он потерял желание жить, и это было ясно по тому, как бесцельно он витал мыслями где-то далеко, не думая ни о ком, лишь вспоминая свою покинувшую этот мир половинку. Он не оправился от потери и за прошедшие века превратился в бесчувственный пустой сосуд. Таким же угрюмым стану и я, если продолжу существование.

— Думается мне, что визит Эдварда не несет ни угрозы, ни причин для беспокойства. У него, на самом деле, очень необычная просьба к нам, — заговорил Аро ровным тоном.

Глаза Кая сузились.

— И о чем же он просит? — прогремел его голос, отразившись эхом от высоких стен. — И с чего решил, что мы будем рады оказать ему эту услугу?

Я сжал челюсти, мышцы в теле напряглись, готовые атаковать.

Аро, все еще стоящий ко мне спиной, обернулся и встретился со мной взглядом, полным забавы:

— Эдвард влюбился, — небрежно обронил он, наконец освещая всем присутствующим причину моего визита, — в слабого человека, — закончил он, вновь поворачиваясь к аудитории, чтобы оценить реакцию слушателей на это скандальное заявление.

Потрясенные мысли взмыли в воздух, и я, стиснув зубы еще крепче, постарался подавить их звучание, изо всех сил сдерживая порыв закрыть уши руками.

— Но… — с грустью продолжил Аро, наслаждаясь полным и безоговорочным вниманием, — как и в любой человеческой жизни, эмоции, как это порой бывает, помешали естественному инстинкту выживания и произошел несчастный случай. И бедная возлюбленная Эдварда Белла покончила с собой, разыграв в реальной жизни драму Ромео и Джульетты. А бедный Эдвард хочет искупить свою вину, ответно лишив жизни себя, — закончил он.

Никто не выказал мне сочувствия, вместо этого по залу прокатилась волна смеха, разумы присутствующих захлебывались от восторга. На этот раз я не смог удержать рефлексы под контролем и попытался оградиться от шквала этих грязных эмоций, стиснув голову.

Кай выглядел очень удивленным, но не дал повода усомниться в себе, поддержав общее веселье коротким смешком. Маркус же, напротив, впервые проявил интерес к моей истории, остановив на мне взгляд; его мысленный фон наполнился пониманием.

Мои ладони все еще крепко прижимались к ушам, но я знал, что время вышло. Аро жестом велел всем замолчать, и я неохотно опустил руки.

Слабый. Жалкий. Человек? Отвратительно.

В зале повисла тишина, лишь в моей голове раздражающим шумом звучали внутренние голоса членов клана.

— Мы должны вынести справедливое решение по просьбе Эдварда и с максимальной серьезностью рассмотреть ее со всех сторон, — заявил Аро, а затем кивнул Феликсу и Деметрию.

Мне не требовались провожатые.

Но Феликс и Деметрий тут же вывели меня из мрачного зала дожидаться решения.
______________________

Перевод: Shantanel
Редактура: Валлери

Предыдущая глава