Белла Свон

Я постукиваю ногтями о поверхность стола. Мы сидим в баре уже больше часа, а мне по–прежнему неуютно. Питер, сидящий по правую руку от меня, наклонился вперед и что–то рассказывает Илаю, который сидит слева, а мне отчаянно хочется просто встать и уйти и посмотреть, заметит ли кто–нибудь мое отсутствие. Я начинаю раздражаться и бокал с пивом, уже третий, ни капли не помогает снять напряжение.

Я вновь обвожу взглядом бар и обращаю внимание на нескольких парней, играющих неподалеку в бильярд. На одном из них серая футболка с надписью «Университет Олимпия Лакросс». Он наклоняется, чтобы разбить шары, а затем двигается вдоль стола, оценивая их положение.

– Полегче, – говорит Питер, прерывая мое бездумное разглядывание.

– Ты прожжешь дыру в столе. Или в парне. – Он отпивает от своего пива, смотрит на мою руку, а затем на парня за бильярдным столом. На его лице удивление.

Я прекращаю стучать пальцами и, чтобы хоть чем–то занять руки, беру нож, позабытый рядом с гамбургером, который недавно ела.

Видимо, они закончили разговор, потому что Илай отодвигает стул и встает.

– Пойдем покурим. – Он протягивает нам свою пачку. – Пит? Белла? – После того, как оба мы отрицательно качаем головами, он кивает и идет к выходу из бара.

Пит ставит свой стакан на стол и слегка наклоняется ко мне. – Это Джаред Эриксон. Капитан команды по лакроссу. Хочешь, я вас познакомлю? – Я чувствую, как у меня расширяются глаза. – Кстати, послезавтра он уезжает куда–то на Восток, – продолжает он. – Мне кажется, он из Филадельфии. Или, может, из Питтсбурга.

– Что? – Я знаю, что изумленно таращусь на Питера, но не знаю, как мне еще на такое реагировать. Мой брат так редко озадачивался тем, чтобы с кем–нибудь меня познакомить, что количество его попыток стремилось к нулю. А теперь он вот так запросто предлагает мне познакомиться с парнем, что это кажется абсурдным и вызывает опасения.

Питер слегка закатывает глаза и усмехается. – Ты сколько пива выпила, Беллз? Все очень просто. Ты. Джаред. Знакомство?

– Питер, ты серьезно? – Я несколько раз хлопаю глазами, размышляя о том, что же у него на уме.

– Ну да, а почему бы и нет? – Он пожимает плечами и около минуты оценивающе изучает происходящее за бильярдным столом, но когда вновь смотрит на меня, выражение его лица изменилось и вряд ли его можно назвать радостным.

Он покачивает головой и делает глоток пива. – Знаешь, тебе не нужно об этом беспокоиться.

– О чем, черт возьми, ты говоришь? Ты–то сколько пива выпил? – Я в замешательстве и чувствую, как меня охватывает раздражение.

Он осушает свой стакан и вытирает рот тыльной стороной руки. – Не высматривай его. Сегодня вечером его здесь не будет.

У меня кружится голова, но до Питера уже начинает доходить, и у меня по коже пробегает мороз. – Кто? – Спрашиваю я, хотя и так понятно, кто может быть тем единственным человеком.

Питер, язвительно приподняв бровь, выразительно оглядывает парней за нашим столом, но они увлечены своими разговорами и не обращают на нас внимания. – Джаспер. Я знаю, ты боишься встретиться с ним. – Он переводит взгляд вниз, на другую мою руку, которой я вновь начала постукивать по столу.

Я вздыхаю, кладу нож на стол и обхватываю руками свой стакан. Ну и что мне ему на это отвечать?

«Да, конечно же, я боюсь встретиться с Джаспером. Со вчерашнего дня, едва мы въехали в кампус, я только и делаю, что думаю о нем». Если с марта ничего не изменилось, то Питер вряд ли захочет услышать такое от меня. Только вот с каких это пор его ответ на ситуацию с Джаспером – или кем бы то ни было – подразумевает предложение познакомить меня с местными парнями?

Питер подзывает официантку, и я делаю вывод, что наш «разговор» закончен, но, заказав еще одну кружку пива, он вновь поворачивается в мою сторону.

– Я знал, что тебе будет неуютно, поэтому попросил его держаться на расстоянии. – Он говорит это, не глядя на меня, а выражение его лица поражает меня своим равнодушием.

– Ты…. Что? – У меня перехватывает дыхание и в груди разливается пугающий холод, который никак не проходит, несмотря на то, что мы сидим в жутко душном баре.

Он даже не пытается что–то объяснить, а просто продолжает: – Он сказал, «все отлично, без проблем». Так что тебе не о чем беспокоиться, Белла. Сегодня его здесь не будет.

Он заканчивает говорить, а в голове у меня в это время возникают две мысли. Первая, это то, что Питер неверно истолковывает мое беспокойство и считает, будто я не хочу встречаться с Джаспером. Вторая – интересно, в каком именно контексте были произнесены эти самые «отлично, без проблем»?

– Извини, мне нужно проветриться. – Я отодвигаю стул, чтобы встать и он чуть не падает. Я пытаюсь поймать его, хватаю со спинки стула свою толстовку с капюшоном, а затем разворачиваюсь и иду вслед за Илаем к выходу из бара. Я слышу, как Питер окликает меня по имени, но стараюсь этого не замечать.

Мы приехали в кампус вчера, около десяти часов утра, раньше, чем планировали. Как и предполагалось, разобрать вещи за два дня оказалось не так уж просто, но нас немного успокоило то, что мы провели гораздо больше времени, вспоминая о хорошем, а не о плохом, и столько же времени – если не больше – смеясь над своими ужасными детскими рисунками и фотографиями времен средней школы.

Во вторник утром к нам ненадолго заскочили Джейк и Билли. Прежде, чем помочь нам с упаковкой особо крупных вещей, мы немного посидели на кухне, и Джейк посвятил нас в подробности расследования папиного убийства, рассказав о трех основных подозреваемых. Самый молодой из троих парней, которые в действительности были ненамного моложе нас, только что согласился свидетельствовать против двух других, чтобы смягчить себе приговор. Основные слушания по делу должны были состояться еще не скоро – возможно, не раньше, чем в следующем году, – но следствие шло довольно быстро. Насколько тяжело было разговаривать об этом, с таким же облегчением было радостно услышать о продвижении дела, и о том, что эту троицу осудят на длительный срок, если не хуже.

К полудню вторника, мы с Питером настолько эмоционально вымотались, что решили уехать в среду с утра пораньше. Я упаковала все, что могло бы мне пригодиться в первые несколько недель пребывания в Колумбии, с таким расчетом, что Питер пришлет мне все остальное, после того, как составлю ему список всего, что мне нужно. Питер арендовал грузовик, так как на то время, пока он в Калифорнии, он оставил папину машину в кампусе, и рано утром в среду, на восходе, выехали в Олимпию.

От меня не ускользнуло то, что со времени нашего приезда мы так и не видели Джаспера. Я разрывалась от желания увидеться с ним и по–прежнему не была уверена, что меня терзало сильнее: страх от того, что для нас с Джаспером эта встреча окажется болезненной или же желание удостовериться в том, что с ним все в порядке, и он не шатается неприкаянным, как я.

И все же Питер был прав – я надеялась, что сегодня вечером Джаспер окажется в баре, так как у них одни и те же друзья. Меня все больше настораживало его отсутствие – которое было очень странным, учитывая размер кампуса и то, что они с Питером жили в одном и том же здании – и я размышляла, уж не подстроено ли все это было. Вот только я не знала, кто дергал за веревочки – мой брат или Джаспер.

Хотя услышать «отлично, нет проблем» не так уж и приятно, – судя по тому, что мне только что сказал в баре Питер, похоже, ситуацией управлял именно он. Мне приходится задуматься, почему же он так не хочет, чтобы мы с Джаспером встретились, особенно, если учесть, что все, о чем он знает, – это несколько телефонных звонков между лучшим другом и своей сестрой.

Это наводит меня на размышления о том, что он, возможно, знает больше, чем я думаю, или же больше, чем показывает.

Я пару раз глубоко вдыхаю сырой ночной воздух и напоминаю себе о том, почему перестала звонить Джасперу: кроме того, что в такие моменты я всегда в ужасном состоянии, я довольно плохо знаю его. Если из–за нескольких телефонных звонков ему мой брат так взволновался, что готов тут же познакомить меня с каким–то парнем, которого я даже толком не разглядела, то за этим может стоять только то, что с Джаспером и в самом деле что–то не так. Мне трудно в это поверить, но мой брат всегда был очень умным парнем. Он бы не стал так вести себя без причины. Хотя, если дело в этом, то странно, почему они с Джаспером дружат.

– Белла. – Я оглядываюсь через плечо и вижу, как за спиной моего брата закрывается дверь бара. – Пошли внутрь. Я не хочу, чтобы ты стояла тут одна.

Это было бы почти разумным доводом, если бы его слова не прозвучали как приказ. Я не знаю это место и никого из этих людей, но я дочь полицейского и могу сама о себе позаботиться – уж, по крайней мере, на переполненной парковке, в двадцати футах от входа в ресторан – поэтому его просьба вызывает у меня раздражение.

– Я в порядке, Питер. – Я чувствую, как Питер подходит ко мне, в то время как я разглядываю подъезжающие к бару машины.

– Давай же, Беллз. Пойдем.

Я поворачиваюсь к нему, распаляясь еще больше.

– Так ты считаешь это нормальным – отправить меня на свидание с первым попавшимся парнем, но мне нельзя даже пять минут просто постоять здесь одной?

– Белла, все было совсем не так. Я просто пошутил.

– Ты пошутил?!

– Ну, видишь ли, я просто поиздевался над тобой, потому что ты смотрела на Джареда влюбленными глазами. – Губы Питера изгибаются в полуулыбке, но глаза смотрят настороженно.

– Господи, Питер. Но что ты там сказал про Джаспера…

– Да? – Неуклюжее подобие улыбки бесследно исчезает, голос становится чуть ниже, а в глазах мелькает что–то опасное и жестокое.

– Я…

– Эй, близняшки Свон, – раздается за моей спиной голос. – Дождь начинается. – Я оглядываюсь и вижу Илая, встающего со скамьи перед баром. Он бросает сигарету на землю и тушит ее ногой.

Питер смотрит на меня, ожидая, что я продолжу, и я собираюсь сказать Илаю, чтобы шел без нас, как вдруг начинаю чувствовать капли дождя на своих плечах, в руках я по–прежнему сжимаю свою толстовку с капюшоном.

Питер на мгновение поднимает голову к небу, а когда переводит взгляд на меня, выражение борьбы, которое было в его глазах еще мгновение назад, уже исчезло. Он выглядит просто усталым. Питер резко дергает подбородком в сторону двери бара и кажется, даже не стоит пытаться продолжить наш разговор, который, я уверена, перейдет в спор. Завтра, судя по всему, нам итак предстоит довольно эмоционально насыщенный день.

Я киваю, накидываю на плечи свою толстовку и иду вслед за братом и Илаем, который придерживает для меня дверь.

Перед тем как войти в бар, Питер на мгновение обхватывает рукой мои плечи и целует меня в висок. – Прости меня, Беллз, – бормочет он.

Я улыбаюсь, чтобы показать ему, что все в порядке – и все. Учитывая произошедшее и то, что мы провели в компании друг друга больше недели, для меня удивительно, что это не помогло нам сблизиться друг с другом.

Илай дергает меня за волосы и подмигивает, произнося «Братья», когда я прохожу мимо него, а за мной идет Питер.

– Эй, я все видел, осел, – говорит он у меня за спиной, а затем я слышу «ууфф», отчего делаю вывод, что Питер все–таки ему съездил.

Я оборачиваюсь и испытываю облегчение, видя, что оба они смеются, а Питер пытается уклониться от тычка Илая. Какой–то парень за столом зовет меня по имени, и мы вновь присоединяемся к ним, а я пытаюсь получить хоть какое–то удовольствие от одного из последних вечеров в обществе Питера перед разлукой.

Утро выпускного дня Питера получилось гораздо менее радостным, чем у меня. Пока я заправляла его кровать, он одевался. Мне все еще было неудобно перед ним за то, что ему приходится спать на полу собственной комнаты, но он продолжал уверять меня, будто его это не волнует.

– Беллс, не поможешь? – Я поднимаю взгляд, а он развязывает узел, которым пытался завязать галстук. – У меня никогда не получается завязать его правильно. – Он вытягивает руки по швам, вставая передо мной. Узел уже наполовину завязан, но он протяжно вздыхает. – Я думал, что это будет легче.

– Что? – Я смотрю на него, а затем вновь отвожу взгляд, чтобы завязать галстук до конца.

– Мой выпускной. Я думал, что после твоего мне будет уже легче. Когда папы рядом нет.

Я все еще держу пальцами узел его галстука и в течение нескольких секунд часто–часто моргаю, пытаясь остановить слезы. Я киваю и поправляю узел до тех пор, пока он не располагается идеально по центру между краями воротника его рубашки, боясь, что, если произнесу хоть слово, все закончится слезами. Я отряхиваю рубашку Питера и отступаю на шаг, чтобы посмотреть, как он выглядит, но прежде, чем мне удается отойти, он порывисто обнимает меня. Он крепко прижимает меня к груди, а я захлебываюсь рыданиями.

Я ощущаю, как его сотрясает дрожь, пока мы стоим посреди комнаты, стараясь и вспомнить, и одновременно забыть, чтобы бы значило для нашего отца его присутствие здесь в этот знаменательный день. Мало того, что я окончила университет с отличием, Питер тоже, и даже больше, его средний балл выше моего. Он уже был на одном собеседовании в Сиэтле, две недели назад договорился об аренде квартиры недалеко от будущего места работы, если, конечно, ему не предложат других вакансий. Впервые за много лет я жалею, что мы не можем собраться всей семьёй. Не только Питер, папа и я, но и мама. Мне нравится думать, что она гордилась бы нами, если бы это заботило её.

Питер нежно гладит меня по спине, и через несколько минут мне становится лучше, и ему, как я догадываюсь, тоже. Он отстраняется и протягивает мне бумажный носовой платок, выдернутый из коробки на столе.

– Я твою рубашку тушью не измазала? – Осматривая брата, я не нахожу никаких следов, кроме двух мокрых пятен от моих слёз, затем иду к зеркалу, чтобы оценить ущерб, нанесённый макияжу. Быстро подкорректировав изъяны, я слышу стук в дверь. Поправив причёску, пихаю в сумочку несколько бумажных салфеток, а Питер идёт открывать.

– Как вы, ребята, готовы? – раздаётся голос, и я вижу, что это Илай.

– Ты как, Белла? – Питер перекидывает мантию через руку и берёт шапочку выпускника со стола, играя с зелёной кисточкой на её уголке, пока ждёт меня.

– Да, – я бросаю финальный взгляд в зеркало; чтобы ни скрывал Питер, я не собираюсь встречаться с Джаспером во время церемонии вручения дипломов. Если он увидит меня – ну и пусть, я без понятия, что ему сказать, хотя, наверное, солгу, если начну отрицать, что подобные мысли о нашем столкновении никак не действуют на мой пульс.

– Мои родители на улице, – говорит нам Илай, когда мы направляемся к лифтам.

Церемония начинается в десять, всем выпускникам надо подойти к девяти тридцати, но все загодя договорились собраться перед общежитием. – Предки Колина уже подъехали, и Брэйди тоже, и… – он обрывает себя на полуслове, когда мы заходим в лифт, выражение лица у него смешное. – Ну, короче, все в сборе.

– Наши дядя с тётей не были уверены, что смогут приехать в такую рань, так что они встретятся с Беллой, когда все рассаживаться будут. – Питер немного поправляет галстук и протягивает мне шапочку с плащом, чтобы продеть руки в рукава мантии.

Мои пальцы зарываются в мягкую ткань накидки, и я смотрю прямо перед собой, но ни на одного из парней конкретно, когда отражение Илая, чётко видное в дверях лифта, начинает меняться, я вижу, как округляются его глаза и приоткрывается рот. – Вот дерьмо. Ох. Чёрт, мне так жаль. Пит. Белла… простите, я не подумал…

Я немного наклоняю голову, но достаточно для того, чтобы увидеть мрачную улыбку Питера. Он снова поправляет галстук и смотрит на Илая. – Ничего страшного, мужик. Проехали.

Илай качает головой, двери лифта открываются. – Нет, это просто мега–тупость с моей стороны. Я реально извиняюсь.

Питер пожимает плечами и стискивает мою руку, прежде чем провести нас через холл к выходу из здания.

Похоже, все получили напоминание о встрече перед корпусом, потому как на лужайке собрались десятки людей. Выпускников легко определить – даже тех, с кем я ещё не встречалась – по чёрным мантиям и зелёным накидкам. Здесь много родителей, чьих–то братьев, сестёр. Илай ведёт нас к небольшой группе людей, знакомит меня со своими родителями и братом. Мы все соглашаемся, что погода чудесная и повезло, что нет дождя. К нам подходит Брэйди, где–то позади, идёт и его семья.

С Брэйди мы виделись мельком после нашего приезда в среду, прошлым вечером он не смог составить нам компанию, да и вёл себя странновато по отношению ко мне, а теперь вдруг улыбается доброжелательно и знакомит с родителями.

– Мам, пап, помните Питера Свона? Это его сестра, Белла. Она только что окончила Институт Южной Калифорнии. Специализировалась на биологии, корпус в Джорджтауне. Я прав, да? – Брейди смотрит на меня, а его родители протягивают мне руки в знак приветствия.

Я немного удивлена, откуда он это знает, но решаю, что, вероятно, Питер рассказывал об этом. – Да, всё так и есть. – Я улыбаюсь Питеру, но тот смотрит себе под ноги, так что я поворачиваюсь к родителям Брейди.

– Лос–Анджелес сильно отличается от Олимпии, Белла, – пожимая мне руку, произносит мистер Вон. – Наша дочь интересуется Университетом Южной Калифорнии и ещё несколькими колледжами в том же штате. Может она чуть позже задать тебе несколько вопросов?

– Конечно, без проблем. Всегда готова сделать рекламу своему колледжу, тем более он замечательный, – я улыбаюсь ему и ищу взглядом сестру Брейди.

– Где Клэр? – Мистер Вон смотрит на толпу позади нас.

– Я тут, пап, – раздаётся голос позади меня. – Просто разговаривала с Люси. – Милая девушка с такими же сумасшедшими, как и у её брата волосами, подходит к Брейди.

– Как Люси? – спрашивает миссис Вон. – Надо поздороваться с её родителями. Хорошо, что они приехали.

– У неё всё хорошо. Они вчера прилетели. Она говорила мне… – голос Клэр становится тише, когда я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на «Люси». Имя мне знакомо, и теперь я хочу знать, верны ли мои догадки.

Я тут же замечаю их. Никогда не видела фотографий семьи Джаспера и даже не слышала описания их внешности, но, взглянув на высокого блондина в строгом сером костюме, сразу поняла, что это и есть полковник Уитлок. Мы с Джаспером могли встретиться лишь однажды, но три дня под одной крышей, многочисленные разговоры и довольно близкое времяпровождение лицом к лицу – всё это было. Не беря в расчет то время, что я провела за изучением его профиля на фотографии из газеты. Независимо от того, что произошло между нами в Форксе, я узнала бы этот подбородок и рельеф скул, где бы то ни было, даже если они старше двадцати лет и сопровождаются коротко–остриженными волосами, более тёмными, чем светлые локоны Джаспера.

Сложно не пялиться на эту семью, хотя я и пытаюсь сдержаться. Рядом с отцом Джаспера – две женщины. Они стоят спиной ко мне, так что я не вижу, есть ли там какое–нибудь семейное сходство, но предполагаю, та, что повыше, – мама Джаспера, а вторая – Люси. У миссис Уитлок более светлые, чем у мужа, волосы, а у Люси – длинные кудри, такого же оттенка, как и у Джаспера.

Быстро оглядевшись, я не обнаруживаю Джаспера поблизости, вероятно, он ещё в своей комнате или разговаривает с другими друзьями. Питер общается с уже бывшими однокурсниками и их семьями, и я пытаюсь не выпасть из разговора. Всё жду, что Клэр начнёт расспрашивать меня о колледже, но мои нервы так натянуты, что я не могу думать ни о ком ином, кроме тех трёх людей, что стоят не более чем в тридцати метрах от меня. От одной мысли, что Джаспер рядом, сердце пускается вскачь. То, что я увижу его – неизбежно, но это нисколько не уменьшает реакции моего тела.

– Белла? – Кто–то обращается ко мне, пожимая предплечье.

Оглядываясь назад, я смотрю на Питера и боюсь, что, возможно, пропустила вопрос или какую–нибудь важную реплику. Его лицо напряжено, он смотрит в сторону Уитлоков. Поджимает губы, а затем переводит взгляд на меня.

– Я не думаю, Белла, – тихо говорит он. Его пальцы обхватывают мою руку полностью.

– Что… – начинаю я, но резкая вспышка эмоций на лице моего брата, лишает меня дара речи. Движение за спиной Питера привлекает моё внимание, и я ловлю взгляд Брэйди, который можно классифицировать не иначе как сочувствие. И может быть, небольшое беспокойство.

Внезапно мне становится не по себе. Этот переходящий любые рамки гнев Питера и его вчерашнее поведение, и то, как он смотрит на Брэйди… Не могут быть тому причиной какие–то телефонные звонки многонедельной давности. Парни не держат обиду столь долго. В особенности мой брат. Я всё больше уверяюсь, что вчера вечером была права, думая, что Питер знает больше, чем говорит. А если и так, то как он узнал? Джаспер сказал ему? Нет никакого шанса, что Пит отреагировал спокойно. Неужели это то, что хотел сказать мне Джаспер, когда звонил второй раз?

Я ловлю взгляд Брэйди, меня начинает колотить от волнения. Он смотрит на Питера и на меня, а я стараюсь понять, есть ли скрытый смысл в этом взгляде, но, вероятно, он определённо в курсе.

Я открываю рот, чтобы спросить Питера, что происходит, когда миссис Вон вдруг заговаривает.

– Ох, вон Джаспер, милый. Ты же его искал?

Волоски на руках поднимаются дыбом, реагируя лишь на один звук его имени, в то время как Питер прищуривается.

– Да, искал, мам. Спасибо, – неохотно говорит Брэйди, его взгляд снова коротко останавливается на мне, прежде чем он смотрит куда–то мне за спину.

– Чёрт, – бормочет Питер себе под нос. Он теперь вполоборота от меня и обращается ко всем. – Простите нас. Нам надо подойти на площадь перед главным корпусом. Тётя и дядя ждут. – Он кивает Илаю и Брэйди, затем обнимает меня за плечи. – Увидимся на церемонии, парни. Пошли, Беллз.

– Было приятно познакомиться. Клэр, встретимся позже, и я расскажу о колледже. – Я стараюсь контролировать свой голос, но уверена, всё чёрным по белому написано на моём лице. Все соглашаются встретиться здесь же после церемонии, и затем мы с Питером начинаем двигаться в направлении главного корпуса. Но прежде чем уйти, я вижу то, как Брэйди и Илай обмениваются взглядами.

Моё сердце пытается выпрыгнуть из груди. Кожаная сумочка грозится выскользнуть из онемевших пальцев, к тому же у меня дрожат руки. Питер целенаправленно шагает вперёд, но я двигаюсь нерешительно, хотя он и тащит меня прочь от того места, где стоит Джаспер со своей семьёй. А я чувствую, как какая–то неведомая сила тянет меня обратно.

– Питер, – тихо говорю я.

– Да? – этот тон соответствует жесткому выражению его лица, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Питер, прошу тебя, – я упираюсь, и Пит вынужден остановится.

– Белла, не делай этого прямо сейчас, ладно? – Он отпускает мою ладонь и пробегается пальцами по волосам. Он всё ещё смотрит в том направлении, откуда мы ушли, но я дёргаю его за рукав, и он переключает своё внимание на меня.

– Не делай чего? – я пристально смотрю на него, чувствуя, что он должен мне всё объяснить, хотя, и не уверена, что именно, и чего я в итоге ожидаю.

Он тяжело вздыхает. – Не устраивай сцен. Не говори с Джаспером. Не знаю. Не делай чего угодно. Пожалуйста, давай просто уйдём на хрен и всё, – его голос совсем тихий, но каждое слово, будто с тонну весом, а глаза умоляюще смотрят на меня.

– Хорошо, но я хочу знать, что происходит, ладно? Позже. Ты же знаешь, что дяди Уэйлона и тёти Мэри–Бет ещё минут двадцать как здесь не будет.

– Да, ладно, – вздыхает он и снова проводит рукой по волосам. – Позже, – он смотрит влево и невольно стонет, а я инстинктивно прослеживаю его взгляд.

Я почти не обращаю внимания, что секундой позже Питер хватает меня за локоть. Уверена, он что–то говорит, но шум в моих ушах никак не желает складываться во внятные слова.

На полпути между нами и семьёй Уитлоков, даже ближе чем то место, где стоят семьи Илая и Брэйди, появляется Джаспер. Он в упор смотрит на меня, голубая рубашка под расстегнутой мантией прекрасно оттеняет его глаза, делает их ещё ярче, а взгляд – пронзительнее. Брэйди, буквально вырастая за ним, опускает ладонь ему на плечо, похоже, он что–то говорит ему. Интересно, Джаспер не слышит его так же, как я не слышу Питера?

Я не могу представить иначе, ведь для меня – мы словно бы стоим на двух, противоположных концах тоннеля. Словно мы вернулись в Форкс, где простое его присутствие заставляло исчезать весь окружающий мир в одну секунду.

Всё во мне рвётся к Джасперу, желает сбросить руки Питера. То, как напряжён Брэйди, то, как он наклоняется к Джасперу, заставляет меня думать, что парень, с которым я не говорила уже восемь недель, испытывает те же чувства, что и я.

– Изабелла, пошли, – Питер с силой и до боли впивается в мой локоть, его слова жёсткие и слишком громкие; связь оборвана.

Джаспер хмурится, переводя взгляд с Питера на меня и обратно. В какую–то секунду я думаю, он собирается отойти от Брэйди, и я более чем обеспокоена, осознавая, что отношения между моим братом и Джаспером не менее напряжённые, чем между Джаспером и мной.

– Белла…

– Да, хорошо, – выдыхаю я, резко оборачиваясь в сторону Питера. – Я понимаю. Пошли.

С трудом сдерживаясь, я не оглядываюсь, лишь потому, что боюсь, если сделаю это, уже не смогу отвернуться. Но стоит нам с Питером отойти подальше, я сдаюсь и смотрю через плечо. Джаспер так и стоит на том же месте, Брэйди позади него, и это безумно и странно… но чувства… что сформировались между нами в первую встречу, вдруг вспыхивают и становятся почти осязаемыми.

Отводя взгляд, я смотрю прямо перед собой и иду куда–то. И я благодарна, что мой брат всё ещё держит меня за руку, ибо это единственное, что удерживает меня от желания рвануть в обратном направлении.

И меня не покидает чувство, что сделай я это, разразился бы натуральный ад.