Белла

Наше возвращение домой оказалось почти таким, каким я его представляла. Элис встретила нас в аэропорту. К тому времени она уже предупредила остальных домочадцев о запечатлении Сэта, чтобы уменьшить, насколько это возможно, гнев пяти шокированных вампиров, обнаруживших на пороге своего дома оборотня. Но этой меры оказалось недостаточно. Вполне объяснимо, что все опасались за ребенка… Я уже молчу о самом значении для семьи постоянного присутствия оборотня. Впрочем, Сэт тоже не вполне осознавал происходящее, и поэтому ситуация выглядела довольно забавно… Так что, напряжение удалось уменьшить в первый же вечер, который мы провели на спортплощадке.

Эммет и Сэт спелись с первой секунды общения, будто были знакомы с детства. Не прошло и десяти минут, как они устроили соревнование по армрестлингу прямо на полу в гостиной, в процессе которого Эммет применил технику стального зажима. Оба веселились вовсю, поддразнивая друг друга, а Эдвард шутя подбадривал их, стараясь раззадорить. Как и Джаспер, который, впрочем, делал это с гораздо меньшим воодушевлением.

Розали пребывала в дурном расположении духа. Сперва я не понимала, зачем она вообще осталась на праздновании нашего возвращения, если изначально была негативно настроена к гостю. Но все поняла, когда при первой же возможности она нежно заключила девочку в объятия, покачивая и ласково целуя. Сначала она сказала крошке, что сильно любит ее, и что очень скучала в ее отсутствие… А потом, тем же сахарным голоском заявила, что от нее несет как от дворняги. Зарычав, Эдвард тут же забрал у нее ребенка. И тогда Роуз ушла. Для меня стал неожиданностью факт, что Эммет не последовал за ней. Слишком занят был знакомством с новым младшим братом. Уверена, Роуз это ему еще припомнит.

Зато Эсми отнеслась с теплотой ко всем нам. Освободив руки Эдварда от совершенно нетяжелой ноши, она забрала девочку, чтобы устроить «бабушкины баюшки», как она это назвала. Было немного странно называть «бабушкой» молодую и прекрасную Эсми. Но поскольку ее саму это ничуть не беспокоило, то и я не стала возражать.

Розалис, которую мы всю дорогу по очереди держали на руках, за все время пути так толком и не поспала. Поэтому, когда мы прибыли домой, она начала слегка капризничать. Весьма неохотно «бабуля» согласилась мне ее отдать, и я отнесла девочку в комнату, чтобы уложить спать. Элис и Эсми отправились со мной. Нежно поцеловав девочку, Эсми как-то странно улыбнулась и вышла из спальни, оставив нас с Элис наедине. Мне вдруг стало страшно.

Я засуетилась возле колыбели… не представляя как себя вести. Вне всяких сомнений Элис слышала, как трепещется мое сердце. Опустив голову, чтобы не встретить ее взгляд, я сделала вид, будто мне чрезвычайно необходимо наблюдать за тем, как Розалис вертит в ручках музыкальную игрушку в виде мобильного телефона.

Громко вздохнув, Элис порхнула к кровати и уселась прямо посередине, скрестив ноги по-турецки. Положив ладони на колени, она… просто ждала, пока я соизволю на нее посмотреть. Когда у меня наконец хватило духу это сделать, я увидела, что ее прекрасное, эльфийское личико ровным счетом ничего не выражает.

– Я весьма разочарована твоим поведением, Белла, – начала она, и я снова потупила взгляд. Элис не кричала… и в голосе ее не слышалось злости (если, конечно, весело звенящие колокольчики вообще могут звучать со злостью). Она просто была расстроена.

– Как бы там ни было, я и представить не могла, что ты способна на такие безрассудные, опасные и эгоистичные поступки. Немыслимо было даже вообразить, что в твоей душе найдется место для желания отомстить Эдварду.

Я вскинула голову.

– Я не… Элис, это вовсе не то, чего я хотела!

Она вздернула брови.

– Неужели?

– Нет, – быстро ответила я, придавая голосу больше уверенности, чем чувствовала. – Дело совсем не в этом. Я хочу второго ребенка, Элис. И знаю, что смогу его выносить. Я поняла, что необходимо такому ребенку, и уверена, что на этот раз все получится. Попрошу Карлайла поить меня…

– Кровью… Знаю. Эдвард рассказал мне твою теорию. И ты права, в этом есть смысл. Но разве это стоит того, чтобы всем рисковать? И, если дело не в мести, то почему, скажи мне, ПОЧЕМУ ты добилась своего, трусливо закрывшись в комнате и оплодотворив саму себя «украденной» спермой, как какая-нибудь лесбиянка? Что-то тут не сходится, Белла. Есть что-то еще, в чем ты не можешь признаться даже себе.

Губы раскрылись, готовясь дать ответ, но слова никак не хотели слетать с языка. Она раскрыла мне ситуацию с другой стороны. Если я не собиралась причинять Эдварду боль, почему не захотела дождаться момента, когда удастся убедить его? Ведь я знала, что у меня все равно получится уговорить его сделать это хотя бы ради меня… Эдвард был просто не способен отказать мне… Так почему же я не стала ждать? Неужели потому, что при ближайшем рассмотрении мой поступок оказался ни чем иным, как местью?

Я замотала головой. Нет. Этого не могло быть.

– Погоди-ка… – отвлеклась я, вдумавшись в смысл слов, которые использовала Элис. – Ты сказала, «оплодотворив».

– Ммм, и? – не поняла Элис.

– Ты назвала это оплодотворением… а не просто вливанием спермы. Ты уверена, Элис?

В ответ она лишь молча смотрела на меня… В жидком золоте сурово смотрящих на меня глаз плескалось неодобрение… Но по едва заметно дрогнувшим губам я поняла, что подловила ее. Наконец, она сбросила с лица строгую маску и улыбнулась.

От нахлынувших эмоций я раскрыла рот. Если бы я не сидела, то, наверное, рухнула бы на пол.

– Я точно не знаю, когда ты забеременела… Результат ли это твоей вульгарной выходки с презервативом, или все произошло во время последней ночи с Эдвардом… Но могу сказать, что сейчас у тебя внутри растет мальчик. Я его вижу.

– С ума сойти… ты видишь его? – едва не закричала я. От волнения и окутавших меня чувств тут же закружилась голова. Никак не представляла, что разговор повернется таким образом… Я ожидала, что Элис станет сердиться… А, может быть, и вовсе откажется со мной разговаривать всю оставшуюся жизнь. Но только не этого.

Неожиданно в комнате появился Эдвард, осторожно обняв меня и помогая оставаться в вертикальном положении. Я лучезарно ему улыбнулась и… взглянув в прекрасные золотистые глаза, смотревшие с тревогой, забыла обо всем.

– У нас будет мальчик. Элис его видит.

Лишь легкая тень пробежала по лицу Эдварда, которую я едва успела заметить перед тем, как он с ликованием заключил меня в объятия. Проведя рукой по моей спине, он обнял меня за талию, а другой рукой, легко проведя линию по щеке и груди, коснулся плоского живота, защитным жестом прикрывая его. Затем запечатлел на моих губах легкий поцелуй, вероятно, пытаясь таким образом успокоить. Однако поцелуй показался мне слишком коротким. Всего через пару мгновений он оторвался от моих губ и повернулся к Элис, которая все еще сидела на кровати, скрестив ноги.

– В каком смысле, видишь? Как ты можешь видеть его, ведь Ренесми ты не видела? И почему ты стала видеть Сэта, тогда как раньше была совершенно не способна видеть оборотней? Что происходит с твоими видениями, Элис?

Она пожала своими прелестными плечиками.

– Честное слово, не знаю, Эдвард. У меня нет ни разумного объяснения, ни предположений, почему все происходит именно так… Лишь видения, и ты сам это знаешь. Может, на этот раз все иначе из-за того, что будет мальчик? А может потому, что мы имеем дело с иным набором генов, чем у Ренесми?

– Белла? – раздался в проходе чей-то спокойный голос.

Я даже не обратила внимание на то, что Эдвард, должно быть, забыл закрыть дверь. Вся семья выжидающе смотрела на нас, и произошедшее больше не было секретом. Они все знали, и звавший меня голос принадлежал Карлайлу. Отведя взгляд от крайне обеспокоенной Эсми, я встретила его вопрошающие глаза.

– Если ты не возражаешь, я хотел бы тебя осмотреть. Раз Элис видит эту беременность, мне хотелось бы проверить, можно ли провести ультразвуковое исследование. Нам не удавалось увидеть Ренесми, но, может быть, в этот раз все иначе. Ты позволишь мне?

Я посмотрела на Эдварда, который хоть и стоял, стиснув зубы и с тревогой наблюдая за происходящим, но все же сумел выдавить едва заметную улыбку в ответ на мой немой вопрос.

– Эмм, да… конечно, доктор… Карлайл.

– У меня есть друг, работает в центре города. У него есть все необходимое оборудование.
Свяжусь с ним утром. Может быть, он разрешит нам воспользоваться приборами. Как только станет известно больше информации, обсудим, что и как нам следует дальше делать. Ну, а пока хочу поделиться своими соображениями по поводу причин, по которым ты неожиданно обрела способность видеть Сэта. Только сперва давайте оставим прелестную Розалис, чтобы она могла спокойно наслаждаться снами… Продолжим разговор в гостиной.

Все послушно покинули комнату, однако мы с Эдвардом все же задержались, остановившись, чтобы бросить еще один взгляд на нашу прекрасную дочь. Затем я погасила свет, и, держась за руки, мы вышли из спальни. Свободной рукой я восторженно погладила теперь уже не пустой живот, с нетерпением ожидая момента, когда он начнет расти, и я начну чувствовать своего ребенка. Я не могла представить, как женщины справляются с обычной, человеческой беременностью… Ведь она протекает так медленно! Теперь, когда во мне зарождалась жизнь уже второго необычного младенца, время, казалось, отнимало у меня слишком много. И в тысячный раз после знакомства с Эдвардом, я поблагодарила небо за то, что мне повезло родиться такой ненормальной.

Эдвард

Когда мы вошли в гостиную, Белла буквально вцепилась в мою руку. Я сел в кресло возле камина – его обычно занимала Белла, которая была единственной, кому требовалось тепло, – и устроил любимую у себя на коленях. Лицо у нее пылало. Она была просто не в состоянии перестать улыбаться. Лично для меня это было достаточным доказательством правильности происходящего. Белла прильнула ко мне и запечатлела парочку целомудренных поцелуев на моей шее и скулах. И хотя я не был сторонником публичного проявления любви, все же не сдержался и притянул ее к себе за подбородок, чтобы наши жаждущие поцелуя губы сомкнулись.

Вся семья расселась вокруг нас. Эммет позвонил Розали, попросив ее вернуться как можно скорее. Теперь каждый член семьи был здесь и имел право голоса. Все смотрели на Карлайла, ожидая, когда он начнет. В свою очередь, Карлайл взглянул на Элис, которая, поднявшись, сообщила всем присутствующим о том, что теперь видит Сэта и… мою новую беременность.
Розали громко ахнула. На лице ее, прежде совершенно невозмутимом, отразился шок. Раскрыв рот, она повернулась к Белле, отчего та застенчиво опустила голову. Мысли сестры потрясли меня. Я ожидал увидеть там раздражение, ярость, зависть, но удивленное лицо Розали озарилось улыбкой, и она кинулась к Белле, усевшись перед ней на коленях. Стало ясно, что я сильно недооценивал сестру. Пусть Розали почти всегда вела себя эгоистично и высокомерно, однако как только она поняла, что в нашей жизни появится еще один ребенок, она стала буквально одержима желанием помочь вырастить его, хоть он и не был ее собственным.

– Когда это случилось, Белла? Как это возможно? – Розали кинула в мою сторону быстрый взгляд, однако обращалась только к Белле, понизив голос и говоря тоном, полным беспокойства. – Эдвард действительно позволит тебе выносить ребенка, или тебе опять нужна моя помощь? Все, что угодно, Белла… только скажи.

Карлайл вмешался, прежде чем я смог ответить, быстро переведя разговор обратно к видениям Элис и пообещав Розали обсудить все, что связано с беременностью позже, когда у нас будет больше информации, которую мы надеялись получить после завтрашнего исследования. С большой неохотой та согласилась, но остаток вечера ни на секунду не отходила от Беллы. Присев на подлокотник кресла, Розали периодически сжимала ее ладони и радостно поглаживала живот. Сестра была взволнована происходящим даже сильнее самой Беллы, и это кое-что, да значило.

В конце концов, мы пришли к выводу, что видения Элис могли быть результатом лишь одного фактора. Импринтинга. Судя по всему, та неведомая сила, которая связала Сэта с Розали, также связала его со всей нашей семьей. Оставив ради объекта запечатления свою стаю, он по-настоящему стал частью нашей увеличившейся и, очевидно, все еще растущей семьи. Лично меня такое положение вещей привело в восторг. Ведь теперь вряд ли требовалось более веское доказательство того, что Розалис на самом деле стала нам родной.

Вскоре после семейного совета, во время которого, несмотря на все усилия Карлайла, разговор неизменно возвращался к новому ребенку, мы с Беллой отправились в постель. Карлайл непреклонно возражал, не желая ничего обсуждать, пока не станет известно больше деталей. Тем не менее, вся семья сошлась во мнении, что эта беременность не имеет ничего общего со случаем с Ренесми. Извинившись, Эсми ненадолго покинула наше «совещание», чтобы, игнорируя все возражения Беллы, утверждавшей, что она вовсе не голодна, быстро соорудить яичницу на тостах. Белла с Сэтом накинулись на еду как… ну ладно, как голодные волки.

Наблюдая за тем, с каким удовольствием Белла ест яйца, я тут же вспомнил наш медовый месяц на острове, за время которого она успела «поглотить» просто нереальное количество яиц… Отнеся ее в спальню и осторожно уложив на кровать, я, не сдержавшись, аккуратно положил ладонь на ее живот. Мне отчаянно захотелось почувствовать признаки новой жизни, зарождающейся в нем. И пусть мы пока не до конца понимали, кем являлся этот ребенок, мы уже точно знали, что он не… монстр. На этот раз я не собирался совершать ошибки и делать неверные выводы, как поступил в прошлом с нашей дочерью.

Я понимал, что Белла сбита с толку тем, что мое отношение к беременности кардинально изменилось… Я и сам не мог точно сказать, почему так произошло. Просто знал, что в этом случае все будет как надо. Так должно было быть! Другого варианта просто не могло существовать… Ни для Беллы, ни для всей нашей семьи.

Белла

Мы с Эдвардом сидели в приемной, ожидая возвращения Карлайла. Был вторник, время давно уже перевалило за полдень. То есть, прошло почти два дня с тех пор, как Элис подтвердила беременность. И сказать, что мне не терпелось встретиться с сыном – это ничего не сказать. Вчера друг Карлайла был занят под завязку и только сегодня после обеда сумел выкроить немного времени для нас, чтобы мы могли воспользоваться его оборудованием. Для нормальной беременности какие-то два дня совершенно незначительны… Но, помня о том, как быстро росла Ренесми, мы не хотели допускать даже минимальный риск.

Наконец, Эдвард провел меня через короткий, белый коридор в диагностический кабинет, где Карлайл уже стоял рядом с какой-то массивной машиной, и помог взобраться на жутковатого вида мягкую кушетку… Однако не оборудование и не сверкающие инструменты за стеклянными дверцами шкафа, стоящего позади, больше всего напугали меня, а прикрепленные к краям кушетки подставки для ног, как у гинекологического кресла... Не исключено, что в течение беременности Карлайл еще попросит меня воспользоваться ими. Мысль эта заставила меня чувствовать себя столь же неловко, как и тогда, когда я сломала ногу, и мы с Чарли сообразили, что я не смогу принимать душ без посторонней помощи.

Единственным звуком в кабинете было мягкое, негромкое жужжание оборудования. Закругленным концом сканера Карлайл нанес мне на живот прохладный гель, и на мгновение у меня захватило дух. Благодаря кинематографу я была достаточно хорошо осведомлена о том, что благодаря такой процедуре можно услышать сердцебиение ребенка – гулкие, отрывистые удары. Но сейчас я ничего такого не услышала. Слегка повернувшись, я уткнулась в руку Эдварда, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы, но как только я это сделала, из динамиков раздался новый звук. Он был похож на барабанную дробь. Громкий, ровный, сильный, но при этом быстрый стук. Слишком быстрый.

Ахнув от удивления, я повернулась к Карлайлу, и звук тут же исчез.

– Белла, полежи спокойно, пожалуйста, – мягко попросил он. Я лишь кивнула в ответ, и Карлайл продолжил водить сканером по моему животу, пытаясь снова поймать звук.

– Повернись-ка к Эдварду, как ты только что сделала.

Я тут же повиновалась, и в то же мгновение тяжелые удары вновь стали радовать слух. Для моих ушей они были музыкой… У моего ребенка билось сердце. Однако ни Карлайла, ни Эдварда звук, похоже, нисколько не успокоил. Я успела заметить, как Эдвард украдкой послал Карлайлу встревоженный взгляд… Я уже видела это выражение лица раньше. Много раз и на многих любимых мною лицах.

– В чем дело? Что с ним не так?

Я обращалась к Карлайлу, но на мой обеспокоенный вопрос ответил Эдвард, нежно обняв меня.

– Любимая, мы не можем сказать, что не так именно в нашем случае, но для обычного ребенка такой ритм сердца слишком быстр. Почти в три раза быстрее, чем у среднестатистического плода. Тахикардия. И Карлайл еще никогда не встречал случаев настолько ускоренного сердцебиения… Но… У нас ведь не совсем обычный ребенок. Остается лишь ждать и наблюдать. Чудо, что мы вообще можем провести хоть какое-то исследование… С Ренесми и этого не удавалось. Карлайлу нужно сделать еще кое-что. Просто полежи спокойно пару минут, хорошо, милая?

Покорно кивнув, я мгновенно расслабилась в объятиях Эдварда… И буквально впилась взглядом в экран, на котором было видно пятнышко размером с горошину – мой ребенок. Удивление Карлайла стало еще сильнее, когда он заключил, что зародыш уже имеет размеры, характерные для срока в четыре-пять недель. Я не понимала, почему они так встревожены. Естественно, ребенок развивается по-другому, он ведь не совсем человек… Скорость, с которой он рос, и быстрое сердцебиение объяснялись только этим… И это не должно было быть поводом для беспокойства.

Ох, но на какие-то секунды выражения их лиц заставили меня не на шутку поволноваться.

ФОРУМ