Глава 5. Подслушанный разговор
Понедельник — день тяжёлый, Гермиона Грейнджер знала это лучше, чем кто-либо другой. Она сидела в своём маленьком кабинете, полностью погрузившись в работу, которой всего за несколько дней её отсутствия стало, кажется, раза в два больше, чем должно было быть. Конечно, Гермионе было немного стыдно за то, что в пятницу она осталась дома, притворившись больной, но как можно было работать, если за всю ночь поспала всего часа два? И вот теперь её грызла совесть, а ещё очень хотелось проклясть Малфоя, из-за которого она, собственно, тогда и не выспалась, хотя обвинять его одного было, конечно, наглостью.
Настроение становилось всё хуже, тем более, что уже приближался обед, а она не выполнила даже и половины работы. Магические часы, подаренные ей год назад Джинни Уизли, противно запищали. Они были настроены на время обеда, и, как говорила дарительница, должны напоминать Гермионе о том, что ей тоже надо иногда питаться, а не уделять всё время бумажкам, которые никуда от неё не убегут.
Только из-за противного писка Гермиона была вынужденна выйти из кабинета, прекрасно зная, что если она не сделает этого, то часы будут надрываться не меньше часа. Есть ей не сильно хотелось, но она всё равно решила сходить в министерское кафе и выпить кофе, а может, даже взять несколько ароматных булочек с собой в кабинет, на всякий случай, так сказать.
Быстро шагая по запутанным коридорам, Гермиона почувствовала острую необходимость зайти в дамскую комнату, которая располагалась как раз рядом. Она быстренько пересекла очередной длинный и разветвлённый коридор и оказалась прямо возле приоткрытой двери, из-за которой были слышны голоса. Гермиона почему-то остановилась и прислушалась:
— Эта Грейнджер такая жалкая, — знакомый голос Менди Уорен раздался из-за двери. — Вы видели, как она сегодня вырядилась? И на какой помойке она находит эти тряпки?
— Ха-ха-ха, — визгливый смех одной из младших помощниц заставил Гермиону поморщится. — У неё никогда не будет мужчины, пока она так одевается.
— Да ей и одежда не поможет, — третий голос казался еще более противным, чем предыдущие два. — Под ней-то, наверное, вообще кошмар прячется.
— Она просто фригидная дрянь, которую ни один мужик не захочет, — вставила свои пять кнатов Уорен.
Гермиона замерла около двери. Она чувствовала себя так, как будто на неё вылили ведро помоев, от которых будет не так уж и легко отмыться. Злые слезы грозили вот-вот политься из глаз, но пока ей ещё удавалось держать себя в руках. Хотелось распахнуть дверь и проклясть этих глупых куриц так, чтобы потом весь медперсонал Мунго бился над ними, но не имел возможности помочь. Но при этом Гермиона понимала, что за такую выходку может лишиться работы, никого не интересуют личные дела сотрудников, они должны выполнять свои обязанности, а склоки и дуэли надо оставлять за стенами Министерства.
Конечно, Гермиона вполне могла войти в комнату и рассказать им, что вечером в четверг оказалась в квартире Драко Малфоя, а потом он всю ночь доводил её до оргазмов, но вряд ли кто-то в это поверит. После слов злостных министерских сплетниц она и сама уже мало верила в то, что это был не сон, и только тянущая приятная боль внизу живота, напоминала о том, что это не её очередные фантазии.
— Даже Рональд Уизли бросил её, настолько она жалкая, — снова заговорила Уорен. — Непонятно, что он вообще с ней делал столько лет. Наверное, никому не хочется жить с бревном, у которого только работа на уме.
После упоминания Рона и их расставания Гермиона окончательно расстроилась. Ей казалось, что она бы даже могла убить этих тупых дур, но они точно не стоят того, чтобы из-за них отправляться в тюрьму. Именно поэтому в её умной голове вдруг появился весьма интересный план: она докажет им, что все они ошибаются. Её хочет Драко Малфой, за которым сучка Уорен бегала не одну неделю, а она спала с ним, и значит теперь нужно сделать так, чтобы об их отношениях узнали во всем министерстве. Это уж точно заставит их заткнуться. Но как всё это провернуть?
Гермиона тихо отошла от двери в туалет и не думая побрела куда-то, пытаясь разобраться в собственных мыслях. Она хотела доказать всем, что вовсе не жалкая, что тоже умеет нравиться мужчинам. В тоже время сейчас ей нужен был кто-то, кто мог бы её саму убедить в этом, потому что её и так не сильно высокая самооценка была изрядно потрёпана.
— Вам чем-то помочь, мисс Грейнджер? — незнакомый голос, раздавшийся над ухом, заставил Гермиону резко обернуться и непонимающе уставиться на высокого симпатичного молодого человека, который с лёгкой улыбкой смотрел на неё.
— Простите? — выдавила из себя она, пытаясь понять, в какой части министерства оказалась.
— Вы к мистеру Малфою? Вам назначено? — поинтересовался её собеседник, и Гермиона, оглянувшись, поняла, что каким-то чудом оказалась возле кабинета Драко Малфоя, который, как она вдруг почувствовала, был именно тем человеком, в котором в этот момент она так нуждалась. Да, Гермиона Грейнджер точно знала, что может помочь ей забыть о нелестных словах местных сплетниц.
* * *
Драко Малфой лениво перебирал бумажки, то и дело отпивая горький кофе из пластмассового стаканчика и закусывая булочкой с корицей. Сегодня ему было лень идти в кафетерий, поэтому он попросил своего коллегу Зака принести всё в кабинет. Конечно, тот перепутал заказ, но это было явно лучше, чем совсем ничего. Сейчас Малфоя беспокоил один вопрос: как подобраться к Грейнджер, которая после своего побега никак не давала о себе знать?
Он даже не представлял себе, чем можно её завлечь настолько, что она согласится пойти с ним на приём, не боясь осуждения своих любимых дружков, с которыми у него отношения так и не улучшились. Конечно, они больше не кидались друг в друга заклинаниями при встрече, но почему-то Драко был уверен: стоит им увидеть его рядом с их любимой Гермионой, и этого не избежать. Поттер и Уизли всегда были несдержанными, а уж защищая свою ненаглядную Грейнджер и вовсе становились психами. Это Драко помнил ещё по школе, когда ему не раз доставалось из-за того, что он оскорблял Гермиону. Он, конечно, в долгу не оставался, но сейчас вступать в схватку с Поттером и Ко совсем не хотелось. Да и не собирался он обижать её, но разве этим упёртым баранам, которые вообразили себя ангелами-хранителями Грейнджер, докажешь, что его намерения почти чисты?
За такими размышлениями Драко провёл почти все выходные, но выхода пока так и не нашёл. Он, конечно, мог и дальше просто спать с Гермионой, но где гарантии, что после этого она согласится пойти с ним на приём? Как вообще можно уговорить её, что надо для этого сделать? Куча вопросов вертелась в голове Драко, но ответов у него не было, а ведь надо было что-то срочно предпринимать: времени оставалось не так уж и много.
Неожиданно дверь в его кабинет распахнулась, и на пороге появилась Гермиона Грейнджер, о которой он только что думал. Драко удивлённо смотрел на чем-то сильно расстроенную ведьму, готовую вот-вот разреветься либо проклясть кого-нибудь. И Малфой очень надеялся, что не его, ведь он вроде бы ничего ужасного ещё не успел сделать.
— Грейнджер? — поинтересовался Драко, будучи не совсем уверенным в том, что знакомая ему Гермиона, славившаяся своей железной выдержкой, может так расклеиться. — Что-то произошло?
— Меньше слов, Малфой, — ответила Грейнджер, захлопывая дверь и запирая её заклинанием. — Просто раздевайся.
* * *
Драко, полностью обнажённый, растянулся на полу своего кабинета, одной рукой прижимая к себе такую же обнажённую Гермиону. Слава Мерлину, несколько месяцев назад он додумался постелить тут ковёр, иначе бы сейчас они чувствовали себя весьма не комфортно. Он до сих пор немного не понял, как так получилось, что они оказались в таком положении посреди рабочего дня, но жаловаться Драко не собирался. В конце концов, за выходные он вполне восполнил свой запас сил и был не против такой разрядки.
Но всё-таки Драко было до чёртиков интересно, что заставило Грейнджер ворваться в кабинет и чуть ли не изнасиловать его. Неужели так сильно соскучилась за те несколько дней, что они не виделись? Хотя в это очень мало верилось, тем более если вспомнить состояние Гермионы, когда она появилась на его пороге. Он хотел спросить об этом, но боялся, что вместо ответа получит заклинанием в лоб, Грейнджер вполне была на это способна. И поэтому решил дать ей шанс самой всё рассказать.
Но Грейнджер молчала, прижавшись к нему и рисуя своими пальчиками на его груди загадочные узоры, и по-видимому не собиралась ничего говорить. Поэтому Драко не оставалось ничего другого, как, рискнув своим здоровьем, спросить:
— Что случилось, Гермиона? — он старался, чтобы его голос звучал как можно ласковее, опасаясь за моральное здоровье Грейнджер, которая выглядела весьма неуравновешенной ещё двадцать минут назад, и кто знал, что могло вызвать подобное состояние.
— Это всё эта дура Менди Уорен, — ответила Гермиона, уткнувшись ему в шею, отчего по его телу прошли волнующие вибрации, но он постарался отогнать от себя вновь рождающееся желание и выяснить всё до конца.
— Опять распускает слухи? — догадался Драко. Он прекрасно знал, что Грейнджер всегда прислушивалась к общественному мнению, даже ему удавалось задевать её, когда они учились на младших курсах. Драко, конечно думал, что она научилась с этим бороться, во всяком случае, почти всегда у неё получалось сделать вид, что плевать она хотела на чужое мнение, но, видимо, он ошибался.
Драко не раз слышал сплетни, которые ходили о Гермионе по Министерству, но никогда особо не доверял подобному источнику информации. И был прав, ведь какой-какой, но фригидной и не умеющей возбуждать мужчин Грейнджер уж точно не была, он в этом не раз убедился, занимаясь с ней сексом у себя в квартире. Скорее наоборот, в тихом омуте, которым и была Гермиона, водились не то, что черти, а настоящие чертяки — такой страстной она оказалась.
— Ага, — подтвердила Гермиона и нежно поцеловала Драко в шею, отчего ему снова пришлось бороться с собой. Мерлин её подери, она возбуждала его одними только невинными прикосновениями.
— Ну и что ты так волнуешься по этому поводу? — спросил Драко, который действительно не понимал, зачем обращать внимание на глупую ложь.
— Они все считают, что я жалкая уродка, которую ни один мужчина не захочет, — пробурчала Гермиона. Драко несколько секунд молчал, но потом до него дошло, что послужило поводом к приходу Грейнджер в его кабинет и её весьма странному поведению. И сейчас Малфой почувствовал себя использованным. Он был вынужден признать, что это не самое приятное чувство, и даже пожалеть тех женщин, услугами которых часто пользовался только для собственного удовлетворения.
— И ты решила доказать себе, что это не так, переспав со мной? — с обидой в голосе спросил Драко, стараясь надавить на чувство совести Гермионы. Ему почему-то очень захотелось пристыдить Грейнджер, хотя он и сам поступал не лучше, пытаясь использовать её для того, чтобы выиграть дурацкое пари с Забини.
— Извини, Драко, — прошептала Гермиона, и по её голосу Драко понял, что достиг желаемого — она чувствовала себя виноватой. — Я просто...
— Просто хотела повысить свою самооценку, — закончил за неё Малфой. Ему было жаль Гермиону, но показывать ей этого он был не намерен. — Получилось?
— Немного, — ответила Грейнджер и, приподнявшись на локтях, посмотрела прямо в его глаза. — Помоги мне, пожалуйста. Я больше не хочу, чтобы обо мне говорили гадости.
— И что я должен сделать? — спросил Драко, уже примерно догадываясь, каким будет ответ, и его это более чем устраивало, ведь такое развитие событий вполне вписывалось в его планы.
— Стань моим парнем.