Альдераан
5 ДБЯ по общепринятому в ДДГ летоисчислению.
(через 2 года после окончания истории «По велению Силы»)

Шаг, другой. Хлопок двери. И неожиданно громкий топот изящных девичьих ног эхом отразился от высоких стен коридора огромного загородного дома, принадлежавшего семье Органа уже много лет. Дальше, дальше… На пути попалась старая няня, но Лея пролетела мимо, не замечая встревоженного лица пожилой женщины. Поворот, другой, лестница.

Тридцать восемь ступенек. Большой холл, залитый ярким светом заходящего солнца.

Девушка налегла на тяжелые двери. Не сразу, но они поддались. Позади повторился грозный оклик отца, но Лее было уже всё равно. В данный момент для неё потеряли какую-либо важность будущие нотации на тему неподобающего поведения, возможные наказания. Лишь бы убежать. Лишь бы скрыться от того неведомого, что чуть не заставило её броситься на отца. Спрятаться от новых ощущений. Забыться.

Сердце стучало пойманной в клетку птичкой, дыхание сбивалось, мешая бегу. Пролетев пару сотен ярдов, Лея свернула на незаметную тропку, вьющуюся между идеально подстриженных кустов, добежала до края парка. На её пути возникла высокая решётка, сплошь увитая белыми пахучими цветами, но девушка уверенно нырнула в узкий просвет между высоким пышным кустом и линией ограды, повернула… и оказалась за пределами парка. Лазейка была узкой, человек покрупнее рисковал застрять, зато для хрупкой принцессы она годилась в самый раз.

Высокая трава, которую здесь никто и не думал косить, скрыла Лею с головой, но она уверенно, теперь уже не сильно торопясь, направилась к высокому берегу озера. Осталось самое опасное: спуститься вниз по скользким покатым камням до входа в заветную пещеру. Два года назад девушка обнаружила это место, чуть не упав с обрыва, и с тех пор неглубокий грот стал её самой большой тайной.

Благополучно миновав спуск, принцесса проскользнула в пещеру и устроилась на полу, застланном сухой травой. Пока она бежала, слёзы испуга и злости пытались то и дело прорваться через сдержанность, но теперь, достигнув цели, желание рыдать внезапно пропало. Солёная влага исчезла из глаз, так и не найдя выхода. Так всегда бывало, стоило ей устремить взгляд на знакомый пейзаж. Замолкла и как будто отступила прочь и клокотавшая внутри неожиданная для неё самой ярость, успевшая порядком напугать.

Перед глазами расстилалась спокойная гладь большого озера. Противоположный берег таял в сумеречной дымке начинающегося вечера, вода отражала чистое небо, лишь лёгкие волны внизу мягко ударялись о скалы. Негромко, на грани слышимости, журчал небольшой водопад, и этот звук был одним из самых любимых. Родным. Хотя до того как нашла это место, Лея никогда не слышала водопадов.

Ветви кустов свешивались с обрыва, по ним вились всё те же вездесущие гибкие растения с белыми цветами. Их аромат — холодный, чуть терпкий — всегда раздражал тёток — сестёр отца, — и рядом с домом вьюны нещадно истреблялись. Но здесь, где природа существовала сама по себе, без вмешательства человека, они были в полной власти, заполоняя все доступные поверхности.

Лее нравился этот запах. Он тоже был иным — чуждым для богатого дома, в котором она выросла. Да, она знала, что её ещё младенцем удочерили сенатор Органа с женой, когда в горниле переворота, потрясшего Галактику, погибли её настоящие родители. Однако её все вокруг любили, баловали, оберегали — пусть и отчитывали за бесчисленные проказы, она всегда чувствовала себя родной в огромном доме семьи Органа. Однако в последнее время постепенно всё начало меняться и в итоге привело к тому, что Лея вдруг ощутила себя чужой.

Началось всё внезапно, когда отец взял с собой девочку в Центр Империи, согласившись наконец-то показать ей Сенат. Незадолго до поездки ей исполнилось тринадцать. С ранних лет Лее в голову постоянно вкладывали самые разные знания, которые будут необходимы политику, наследнице семьи Органа и будущей представительнице своей родной планеты в Имперском Сенате. Теперь до торжественного момента оставалось совсем немного, поэтому поездка стала не только развлечением, но и первым визитом туда, где она лет через пять должна будет проводить большую часть времени, решая судьбы Галактики.

Оставив на специальной стоянке флаер, сенатор Органа с дочерью вошли под величественные своды здания. Огромный полутёмный холл с теряющимися в высоте каменными колоннами подавлял. У Леи даже закружилась голова, когда она безуспешно попыталась отыскать потолок где-то далеко над головой. Вынужденная остановиться, она прислонилась к колонне в узкой ровной полосе падающего от входа солнечного света. На лице отца, застывшего рядом, волнение за дочь мешалось с каким-то иным чувством, но найти ему название у Леи не получилось в тот момент. Лишь теперь, через год с лишним, она смогла понять, что тот сложный коктейль эмоций не обошёлся без страха, но тогда такое было сложно представить: как может отец чего-то или кого-то бояться? Ведь это же отец!

Совладав с головокружением и внезапно осознав, что причина остановки заключалась отнюдь не в её любопытстве, Лея завертела головой и увидела в дальнем конце зала огромную фигуру в чёрных доспехах с развевающимся — чёрным же — плащом. Шаги отдавались гулким эхом в огромном помещении, стремительно приближаясь. Оттеняя непроглядную тьму доспехов, за странным незнакомцем следовало несколько штурмовиков в ослепительно белых латах. Он почти миновал сенатора с дочерью, когда вдруг сбился с решительного шага и остановился, поворачивая голову, внимательно разглядывая Бейла и Лею.

Сенатор Органа наклонил голову в предписанном этикетом приветствии, Лея присела в заученном реверансе, не прекращая рассматривать незнакомца из-под опущенных ресниц. Лицо человека полностью скрывала страшная на вид маска, визоры которой казались провалами в абсолютную темноту ночи. Лишь с младенчества вкладываемая в девочку выдержка не позволила закричать от вдруг возникшего приступа иррационального страха, когда пристальное внимание обратилось на неё и её собственная тоненькая фигурка отразилась в зеркале чёрного стекла. Девочка застыла, сжав дрогнувшими пальцами края традиционного для Альдераана белого наряда. Появилось детское желание спрятаться за отца, чтобы никогда не видеть изучающего взгляда. Ведь Лея не сомневалась: страшный незнакомец заинтересовался именно ею. Просто безошибочно это почувствовала это, пусть и не могла уверенность никак объяснить. Однако странное ощущение длилось недолго — страх исчез, оставив осадок тьмы, которая не пугала, а скорее будила интерес, заполняя уже давно привычную пустоту.
— Лорд Вейдер, — тем временем тихо произнёс отец.
— Сенатор Органа.
Бездушный механический голос заставил девочку вздрогнуть, но Вейдер, наклонив голову в кратком приветствии, отвернулся и направился прочь. Ровная тяжёлая поступь вновь эхом разносилась по залу, постепенно удаляясь. Однако Лея заметила: она была чуть быстрее, чем до того, словно краткая встреча внесла какой-то неясный разлад в мерно работающий долгое время механизм.

Лея закрыла глаза, пытаясь осознать произошедшее, прислоняясь затылком к ледяному гладкому камню ближайшей колонны, когда вдруг перед её внутренним взглядом предстал тот же зал, в таком же свете косых солнечных лучей. А на первом плане — красивая пара: изящная девушка в длинном платье с большими карими глазами и косами, уложенными, как у самой Леи, и высокий светловолосый мужчина в тёмной одежде с сияющими синевой глазами. Видение длилось краткий миг и бесследно пропало, стоило отцу взять её за плечо показавшейся очень горячей рукой.
Пробормотав нечто неразборчивое, Бейл Органа быстро направился в сторону, явно стараясь оказаться на возможно большем расстоянии от места странной встречи. Похоже, отцу очень не понравилось внимание Лорда Вейдера к ним, но причин девочка не понимала. Пока Лее ничего не оставалось, как послушаться, хотя будь её воля, она осталась бы у колонны, стараясь вновь уловить ускользающий момент, разглядывая подробности видения.

Эпизод врезался в память, и ничто, увиденное в тот день в Центре Империи, не произвело уже на девушку должного впечатления, а ведь она давным-давно мечтала об этой поездке. Ни бесконечное множество лож Сената, наполненного самыми разными представителями планет Галактики, ни экскурсия по городу-планете, ни зверинец с инопланетными животными из разных уголков, включая Неизведанные Регионы, ни оперный театр. Стоило закрыть глаза, как Лея снова и снова видела чёрную маску и собственное отражение в зеркалах визоров. Белоснежное на чёрном. Или странную пару из непонятно откуда взявшегося видения.

Вечером, по возвращении из оперы, Лея всё-таки решилась расспросить отца о незнакомце в чёрном, но против обыкновения Бейл Органа был краток, тяготясь беседой и не желая посвящать дочь в подробности.

— Самый страшный человек в Галактике, — хмуро бросил он. — Чем дальше ты будешь от него держаться, тем лучше. Идеально никогда не попадаться ему на глаза.

Понимая, что больше никаких объяснений не добьётся, Лея не стала настаивать, но интерес не пропал, а лаконичность ответов лишь разожгла любопытство. Она знала главное — имя, а остальное можно найти в иных источниках, при желании. А оно было, и ещё какое.

Бейл Органа не слишком одобрял долгое сидение дочери в голонете, но доступ у Леи в сеть всё-таки имелся, так как требовался для учёбы, и в течение следующих месяцев девочка немало времени потратила на поиск информации о Лорде Вейдере. Прочитанное действительно могло напугать: ближайший сподвижник Императора, прозванный Палачом, имел поистине устрашающую репутацию, которая с каждым годом становилась всё более тяжеловесной. И легко было решить, что он и есть воплощённое зло, как и следовало из слов отца.

Однако множество мельчайших деталей и несостыковок призывали задумываться о том, что всё не настолько просто, как кажется с первого взгляда. Лею не зря долго и старательно учили находить информацию, анализировать её, преподавали галактическую политику и историю. А успехами на этом поприще она заслуженно гордилась: самые именитые профессора не уставали восхищаться молоденькой ученицей. И вот теперь девушка чувствовала, что настала пора применить знания на практике, и продолжала упорно сопоставлять события и факты, выкапывая из гор информационного мусора крупицы истины.

Лорд Вейдер появился из ниоткуда на исходе первого года становления Империи. До первого представления при дворе никто о нём ничего не слышал. Многие сомневались, что он был человеком: никто никогда не видел Дарта Вейдера без маски. Он был беспощаден к врагам, холоден и устрашающ, однако при всей ужасной репутации даже явные противники ситха признавали за ним таланты флотоводца и военачальника. И опыт — немалый опыт — в ведении военных действий и руководстве.

Общеизвестные факты по отдельности не вызывали сомнений, но стоило их прочитать друг за другом, как появлялись вопросы без ответов.

Если Дарта Вейдера никто не видел до момента появления при дворе, откуда он обрёл опыт в ведении военных действий, в руководстве флотом, в тактике и стратегии? Пойманный Леей во дворце отца старый генерал на расспросы девушки дал однозначный ответ: многие вещи достигаются только годами практики, некоторые знания и умения невозможно обрести, ни разу не побывав в сражении посреди ледяной бездны космического пространства. А те, кто имел тот самый опыт, обрели его во время Войн клонов, так как других крупных военных кампаний в Республике не случалось очень давно.

Ситхи в Галактике много лет назад превратились в легенды, а после уничтожения Ордена джедаев и светлые форсъюзеры исчезли с арены активных действий, постепенно истираясь из памяти, чему всячески способствовал Император. Однако года не прошло после становления Империи, когда возник он, Дарт Вейдер. Откуда? Почему не раньше? Мало того, оставалась неясной связь между Вейдером и Императором Палпатином: что заставило ситха служить Императору? А он именно служил, тут сомнений не было. Не скрывая совершенно факта владения Силой, что по нынешним временам было позволено только ему.

Долгие раздумья навели Лею на показавшуюся элементарной мысль: маска и доспехи помогали скрыться кому-то очень известному во времена старой Республики и Войн клонов. Тому, кто имел причины прятаться… А на виду среди форсъюзеров Галактики до момента становления Империи были только джедаи. Такая версия давала ответы на все вопросы, головоломка сходилась. Но порождала множество новых, куда более интересных…

Ко всему добавлялось странное видение Леи после встречи с Лордом Вейдером. Она и раньше время от времени видела необычные картинки, но никогда они не были столь яркими и живыми. И ни одна подсказка не позволяла понять, к чему они возникали… В данном случае так и напрашивалась связь именно с лордом Вейдером, словно его появление что-то сдвинуло в тайных слоях мироздания, помогая Лее найти это видение. Может быть, ей показали далёкое прошлое, и она смогла увидеть его без маски, во времена Республики?

Однако подтверждения получить не удавалось: изображений джедаев практически не осталось, несмотря на то, что прошло чуть больше десяти лет. Не только Орден оказался вне закона, но само упоминание не приветствовалось, а информация тщательно подчищалась, детали скрывались, оставляя лишь общий фон, формирующий пренебрежительно-негативное отношение. Сама Сила преподносилась неверной сказкой, странной религией в которую человек в здравом уме верить не станет. Правда, яркая звезда ситха, сверкающая на политическом небосклоне Империи, противоречила данной теории, но это почему-то никого не смущало.

Да, общие сведения о Войне клонов отыскать можно было, но голофото тех времён осталось исчезающе мало. Поэтому как выглядели конкретные джедаи, чьи имена временами всё-таки попадались в хрониках, для Леи осталось загадкой: понять что-либо из нечётких снимков из репортажей в различных средствах массовой информации было невозможно.

Зная резко негативное отношение семьи Органа к необъяснимым странностям, Лея ни с кем не могла поделиться или посоветоваться, и исследования приходилось проводить, рассчитывая лишь на свои силы и способности. Слишком хорошо она запомнила резкую реакцию отца, когда в восемь лет ей удалось каким-то чудом притянуть к себе из другого конца комнаты обычный резиновый мячик. Потом ей долго снилось испуганное лицо и много раз повторенная фраза: «Никогда так больше не делай, особенно при посторонних». Если бы она ещё поняла тогда, что натворила, в чём виновата… Однако запомнила наставления хорошо и больше о случавшихся то и дело мелких странностях отцу и другим родственникам не рассказывала. Именно тогда между нею и отцом пролегла первая трещина: с того момента отношение его к Лее неуловимо изменилось, потеряв часть привычного тепла.

Всё-таки заметив совершенно ненужный, опасный с его точки зрения интерес приёмной дочери к Вейдеру, Бейл Органа оповестил её, что теперь занятий будет намного больше. Через год она должна была отправиться в специальную школу-пансион, чтобы в шестнадцать иметь возможность поступить в университет, а в восемнадцать — достойно сменить отца на посту сенатора. Помимо этого Органа чаще поручал дочери различные дела, лишая последних крох свободного времени. И если бы раньше Лея только радовалась, давно стремясь работать с отцом, то после памятной поездки всё изменилось.

Рассуждения Бейла перестали вдохновлять, местами вызывая медленно нарастающее глухое раздражение: речи сенатора, обращенные к дочери, нередко напоминали обычную пропаганду, а неудобные вопросы Леи, пусть и заданные по делу, оставались всё чаще без ответа. Раньше отец пытался объяснить девушке те или иные моменты, теперь же он требовал безоговорочного принятия его точки зрения, как единственно правильной.

Оставалось думать, что внезапная встреча с Вейдером в холле Сената повлияла не только на Лею, но и на какие-то давно вынашиваемые планы её отца, и теперь сенатору-оппозиционеру приходилось форсировать события, посвящая еще совсем молодую девушку в опасные подробности своей жизни, связанные с противоборством с созданной Палпатином Империи. Лея то и дело ловила на себе его задумчивый взгляд, полный разочарования, сомнений и даже страха. Словно он ожидал, что Лея вырастет совсем иной, искал в ней другого человека, а теперь убедился, что потерпел неудачу. После неизменно следовали речи, как важна демократия, насколько несправедливо нынешнее положение вещей.

Да вот только просто принимать на веру слова отца у Леи уже не получалось. Разыскивая информацию о Дарте Вейдере, она подняла многие пласты исторических событий времен Республики, включая те, о которых её учителя почему-то упорно молчали. И внезапно оказалось, что Палпатин, реализуя честолюбивые замыслы, просто сорвал уже созревший плод с ветки дерева, потому как перемены и без его стараний напрашивались много лет. Прогнив изнутри, система требовала вмешательства и кардинальных реформ, медленно разлагаясь. И было бы глупо утверждать, что действия Палпатина были абсолютным злом. Только когда Лея решилась задать вопрос отцу, как очевидцу событий, ответ оказался обескураживающим: прозвучала долгая речь о том, как велика была Республика…

Попытки расследования тем временем практически зашли в тупик: никакой новой информации не находилось, оставалось лишь надеяться, что в школе удастся отыскать нечто новое или поговорить с кем-нибудь из свидетелей давних событий. В достойном столичном заведении преподавали профессионалы из самых разных областей, а уж разговаривать с людьми Лея отлично научилась с самого раннего детства, особенно когда ей было что-то нужно.

Однако за полгода до отъезда из дома произошла случайность, которая изменила многое, разрубив узел назревающих проблем и приведя Лею в совершенно растерянном состоянии в любимую пещеру над озером.

Выполняя очередное поручение отца, в поисках нужной книги Лея забрела в кабинет сенатора. Похоже, Бейл покидал кабинет в спешке — об этом свидетельствовали разбросанные бумаги, книги и другие вещи. Как правило, отец был более чем аккуратен, ничего не оставляя без присмотра и в беспорядке, и требовал того же от Леи. В центре стола поверх стопки датападов лежала голография, и девушка не сдержала любопытства, интуитивно догадываясь, что ей выдался редкий случай заглянуть в ту часть тайн, куда её категорически не собирались пускать, и о которых была в курсе разве что давняя коллега отца — сенатор Мон Монтма.

Только реальность превзошла все ожидания. К изумлению принцессы, со старого снимка на неё смотрела девушка из видения. В обманчиво простом платье, украшенном красивой вышивкой, с уложенными привычным для Леи способом косами, она казалась куда более юной, но это была она, ошибиться невозможно! Впервые получив вещественное доказательство связи возникающих в голове картинок с реальностью, Лея замерла от охватившего её с ног до головы шока, не видя и не слыша никого вокруг, лишь вглядываясь в черты незнакомки на фото, кажущиеся родными и знакомыми. Откуда у отца этот снимок? Что связывало его с этой девушкой? Почему он хранил голо в такой строгой тайне?

Главное, теперь можно было не сомневаться: раз один из персонажей видения существовал в действительности, то и второй должен был существовать. И была немалой вероятность, что отец знал оба имени. Только Лея слишком хорошо понимала, что ей эту информацию вряд ли кто-либо поведает, иначе бы этот снимок попался на глаза девушке куда раньше.

— Лея!
Грозный оклик Бейла Органы заставил девушку вздрогнуть всем телом. Оказывается, она не услышала ни шагов, ни звука открывающейся двери.
— Я, кажется, не позволял тебе касаться моей личной корреспонденции, — хмуро проговорил мужчина, подходя и забирая снимок из рук дочери и убирая в ящик стола. — Как и заходить в кабинет в моё отсутствие. Мне казалось, данному правилу достаточно много лет, чтобы его усвоить и неукоснительно выполнять.
— Кто она? — спросила девушка, не обращая внимания на отцовский гнев.
— Неважно, тебя это не касается, — отмахнулся Бейл. — Я тебе поручил задание, вся необходимая информация была сброшена на твой датапад. Не понимаю, что тебе могло понадобиться здесь!
— Но папа!
— Послушай меня, девочка, внимательно, — прервал её сенатор, смягчая тон. — Ты взрослеешь, и я не хочу тебя потерять раньше времени из-за какой-нибудь случайности, обусловленной твоей чрезмерной любознательностью. Поэтому поверь на слово: некоторых вещей лучше не знать, а с некоторыми людьми лучше не встречаться.
— А некоторых вопросов лучше не задавать, — зло продолжила Лея, потеряв остатки терпения. — Скажи, кто эта девушка? Что ты от меня скрываешь? Почему твои речи последнее время превратились не в беседу отца с дочерью, а в сплошную пропаганду? Ты ругаешь масс-медиа, работающих на Императора, но сам пользуешься теми же методами, только перевернутыми с ног на голову! Они прославляют Империю, ты — Республику, но суть одна: правды нет ни там, ни там. Но они журналисты, а ты — мой отец…
Карие глаза горели огнём, с Леи слетела вся годами воспитываемая сдержанность. Бейл Органа сморщился, словно внезапно приёмная дочь напомнила ему того, о ком совсем не хотелось вспоминать.
— Надеюсь, ты высказалась, — холодно прервал он всё больше распалявшуюся девушку. — Больше слышать этих речей я не хочу. Меня всегда радовала разумность твоих суждений и взвешенная позиция, но последние месяцы ты меня всё больше разочаровываешь. Я понял, что совершил ошибку, поддавшись уговорам и так рано взяв в поездку на Корусант. Надеюсь, в пансионе мадам Весты ты будешь вести тебя так, как следует наследнице королевского дома Альдераана, а также дашь себе труд обдумать ситуацию и прийти к правильным выводам. Туда ты уедешь завтра.
— Завтра? — брови девушки взлетели, на лице отразилась растерянность. — Но до начала учебы еще полгода…
— Твоё поведение мне не оставляет выбора, — отрезал Органа. — Остается надеяться, что отъезд тебя образумит. Мне казалось, что ты всегда понимала, что мои требования — не пустые придирки, однако последнее время твоё любопытство выходит за любые разумные рамки, а пренебрежение правилами становится нормой, с чем я согласиться не готов. Поэтому дома ты больше не останешься.
— Если бы ты хоть раз объяснил мне происходящее, данная ситуация не возникла бы, — продолжила упрямо возражать Лея. — Чего я не должна узнать? Кто эта девушка на снимке? Про Альянс повстанцев, главную тайну, ты рассказал, хотя это знание смертельно опасно. Что же еще худшее ты от меня скрываешь? Почему на самые интересующие меня вопросы я никогда от тебя ответов не получаю?
— Лея, покинь кабинет, — отвернулся сенатор, прерывая поток слов. — Когда поймёшь, в чём твоя ошибка, я готов буду продолжить разговор.
Лея зажмурилась, ощущая внутри вспышку неудержимой злости.
— Ошибка? — очень тихо повторила она. — Я всё равно узнаю, что ты скрываешь. Пусть для этого мне придётся обратиться к самому Дарту Вейдеру!
— Да как ты…
В дальнем углу кабинета вдруг раздался грохот — разбилось стеклянная дверца огромного шкафа, прервав возмущенный возглас сенатора Органа посередине. Принцесса ощутила, как нечто мощное поднимается внутри, с чем было безумно трудно справиться. Оно звало крушить и даже убивать, настойчиво убеждая, что стоит выпустить скрытое на свободу — и она легко добьется правды от застывшего в шоке отца.

Однако спустя несколько мгновений оглушительной тишины осознание происходящего породило волну страха, и тогда девушка сорвалась с места и вылетела из кабинета отца, не слыша слов, летевших в спину.

Скорее. Прочь из дома, пока она способна сдерживаться.

Как можно быстрее достигнуть заветного уголка, где можно будет всё обдумать, успокоиться. Не позволить себе сорваться. Прогнать то непонятное, которое вдруг проснулось глубоко внутри и заявило о своих правах.



Чуждое ощущение, возникшее в разговоре с отцом, давно рассеялось, оставив лишь отголосок липкого ледяного тумана где-то на краю сознания, а Лея всё сидела на ворохе сухой травы в заветной пещере, не смея сдвинуться с места, пытаясь осознать произошедшее и понять, что делать дальше.

Последний разговор словно сдёрнул пелену с глаз, заставив окончательно принять простую истину: Бейл Органа выбирает ей путь, руководствуясь только своими интересами, но отнюдь не её. Пока Лея была маленькой девочкой, она оставалась под крылом королевы Брехи, и та действительно любила принцессу и заботилась о ней, как о родной дочери. Но последние годы жизни Бреха почти не покидала покоев: её снедала тяжелая болезнь, так что оградить девушку от планов мужа она уже не могла. А год назад её не стало. Отец же с годами всё больше к ней охладевал. Лея долго не желала этого замечать, делала вид, что всё неизменно, но последний разговор неприглядно обнажил правду.

Горько осознавать, что вырастивший тебя человек, по сути, оказался абсолютно чужим. И понимание этого заставляло думать об ещё одной тайне, которую свято хранил сенатор Органа, — о настоящих родителях Леи.

Она довольно рано узнала, что Органа её удочерили, но никогда речь не заходила об именах родителей. Этот вопрос был одним из тех табу, которые составляли костяк требований, предъявляемыми к принцессе с детства. Конечно, любопытство её мучило. И аккуратные попытки узнать что-либо она предпринимала, и не раз. Только вот итог был плачевно ничтожен: кроме того факта, что сенатор Органа привёз девочку ещё младенцем на Альдераан откуда-то издалека, никаких других сведений нигде не было. Иногда Лее казалось, что и королева Бреха не знала, кем были настоящие родители её приёмной дочери, зато в знании Бейла сомнений не было, впрочем, как и в том, что он ничего не скажет, объясняя молчание вопросами безопасности. Во что теперь верилось с трудом.

Тупиковая ситуация вновь разбудила в девушке волну злости. Лея заставила себя закрыть глаза и выровнять дыхание, отгородиться от проблем прочной стеной, выстроенной в сознании. Ей необходимо было успокоиться и вынырнуть из потока переживаний, чтобы с холодной головой решить, что делать дальше.

— Лея! — вдруг раздался откуда-то сверху девчоночий тонкий голосок, постепенно приближаясь. — Принцесса Лея, вы здесь?

Девушка вздрогнула, вынырнула из своеобразной медитации, поднялась на ноги и аккуратно раздвинула заросли цветов.

— Мия, не кричи, — вполголоса проговорила она. — Спускайся ко мне.

Мию, внучку няни, выполнявшую последние годы обязанности личной служанки принцессы, Лея знала с самого детства. Девушки всегда отлично ладили и даже внешне были похожи: карие глаза, длинные тёмные волосы и невысокий рост, аккуратные черты лица. С детства они не привыкли иметь секретов друг от друга, вот и тайну пещеры Мия узнала вскоре после того, как убежище облюбовала Лея.

Раздался шорох, и маленькая служанка скользнула внутрь.

— Лея, — тут же защебетала она, отбрасывая формальности — наедине девушки общались запросто, — тебя все в доме ищут, с ног сбились. Что ты натворила, что хозяин в такой ярости? Завтра рано утром ты должна улететь в Альдеру, а вечером сюда прибудет какой-то важный гость. И узнали об этом только полчаса назад, представляешь! Мне показалось, что хозяин был порядком напуган внезапным визитом. И странно, что беседовать они будут здесь, а не в столице.

Принцесса с трудом сдержала удивлённый возглас: похоже, выполнить то, чем она грозила сенатору, будет намного проще, чем представлялось изначально. На такую удачу она не смела и рассчитывать! Ведь по здравому размышлению, единственным человеком, чей визит мог напугать вице-короля Альдераана, если не считать самого Императора, был именно тот, кого хотела увидеть Лея. Как вне всяческих сомнений оставался факт, что Бейл Органа сделает всё, чтобы не допустить этой встречи, особенно после сегодняшнего разговора.

Складывая вместе одно и другое, учитывая исчезающе малую вероятность внезапного посещения планеты лично Палпатином, Лея пришла к однозначному выводу и тут же принялась обдумывать способы остаться дома. Мысли заметались в лихорадочном поиске решения, Лея отметала один вариант за другим, пока её взгляд не совпал с карими глазами подруги, по-прежнему спокойно сидевшей напротив. Лукавая улыбка украсила изящные черты принцессы.

— Слушай меня внимательно, — скороговоркой заговорила она. — Завтра в Альдеру в пансион улетишь вместо меня ты. Я сегодня действительно сильно поругалась с отцом, так что нежелание прощаться будет выглядеть вполне естественно. Занятий в пансионе не будет ещё долго, отцу просто необходимо удалить меня из дома как можно быстрее. Будешь спокойно сидеть в комнате и ждать моего приезда. При коротких встречах ты отлично изображаешь меня, можно не бояться, что подлог раскроют.
— Но зачем?..
— Я догадываюсь, кто этот таинственный гость. И должна с ним увидеться, что бы ни думал отец по этому поводу, — твёрдо произнесла принцесса. — Ты же мне поможешь?
— Конечно… — растерянно кивнула Мия.

Лея довольно улыбнулась. Вот он, ответ на все её молитвы и поиски. Великая Сила всё-таки снизошла до принцессы, и столь давно ожидаемую возможность упускать она не собиралась. Её угроза отцу отнюдь не была бахвальством, и даже если бы не подвернулся такой чудесный шанс, она нашла бы способ встретиться с Лордом Вейдером. А уж теперь, когда удача сама идёт в руки, упускать её было глупо.

Если бы ещё достать тот снимок из кабинета отца… Но об этом можно было забыть — не получится. Остаётся надеяться, что знаменитая Сила подскажет своему адепту, что Лея не лжёт.
Ей очень нужен был ответ. И она его получит!



Обсудив детали предстоящей авантюры, девушки вернулись в дом, стремясь никому не попадаться на глаза. Их ждала бессонная ночь: когда Лея бралась за что бы то ни было, она делала это со всем возможным усердием, обдумывая каждый шаг. А более важной задачи в её жизни еще не случалось. Любая мелочь могла привести к провалу, поэтому следовало просчитать каждое мгновение следующего дня.

И только когда Мия покинула дом, выполнив коронный обиженный разворот не хуже самой принцессы, зная, что сенатор Органа наблюдает за отбытием дочери в Альдеру из окон кабинета, Лея коротко выдохнула от накатившего осознания: получилось. Первый этап прошёл удачно.

К счастью, Лею отправили в её же собственную комнату — «собирать вещи принцессы, внезапно покинувшей родное гнездо после ссоры с отцом на полтора месяца раньше запланированного срока», по словам няни. Лея чуть не подпрыгнула от радости, когда та сообщила, что она поедет за своей хозяйкой на следующий день вечером. Все складывалось как нельзя лучше, оставалось надеяться, что везение не выкинет нехороший фортель в самый ответственный момент. Ведь стоило кому-либо внимательно приглядеться к девушке, и всё могло рухнуть. Впрочем, главное — продержаться до вечера, а в суете подготовки к визиту важного гостя это было не слишком трудно.

За прибытием Лорда Вейдера Лея наблюдала тайком, из-за плотной зелёной изгороди. Зато необычная точка обзора позволяла видеть некоторые моменты, скрытые от глаз встречающих.

Белоснежный шаттл приземлился в центре площадки точно в назначенное время. Стоило опуститься трапу, как вышли два десятка штурмовиков, выстроились вдоль дорожки и застыли изваяниями, отражая латами лучи заходящего солнца. Повисла пауза, которая дала возможность Лее бросить взгляд на отца. Тот стоял, замерев, лицо сковала маска, которая, впрочем, не стала препятствием для девушки, отлично изучившей сенатора. Смесь страха и презрения, точно такая же, как при памятной встрече в холле Сената, плескалась в глазах политика. И теперь можно было не сомневаться: отец знает Вейдера, знает, кто прячется за маской. И боится его. Даже больше: ненавидит! И отношение было очень личным, к политике отношения не имея.

Лорд Вейдер вышел размеренной походкой, тишину ясного утра прорезал звук механического дыхания и тяжелой поступи по мраморным плитам площади. Штурмовики сомкнулись за спиной ситха, закрывая от взоров альдераанцев выход из шаттла, откуда тут же выскользнула невысокая фигурка и метнулась в сторону Леи. Девушка, полностью поглощенная созерцанием встречи Вейдера и вице-короля Альдераана, не успела скрыться и оказалась с незнакомцем лицом к лицу.
Молодой парнишка, скорее всего её ровесник, был с ног до головы затянут в чёрное. Волна светлых, явно выгоревших на ярком солнце волос казалась еще белее на фоне одежды, а в глазах отражалась предзакатная синева ясного неба над планетой. Облик рождал ощущение противоречия, словно в жизни незнакомца недавно случились весомые перемены, и смириться до конца он с ними еще не успел.

Несколько минут они стояли неподвижно, разглядывая друг друга. Лее показалось, что весь мир вдруг замер, и лишь внезапно повернутая в их сторону голова Лорда Вейдера заставила принцессу вздрогнуть и отвести глаза, пусть она и была уверена, что полоса зелени надёжно скрывает её от Главнокомандующего. Странное чувство, уже испытанное девушкой в холле Сената, вновь овладело ею: пустота, ставшая привычной, внезапно зазвенела внутри, наполняясь чем-то новым, неизведанным. Манящим. И на сей раз куда более сильным, заставлявшим думать, что дело не только в Вейдере, но и в незнакомце.

— Кто ты? — ломким голосом спросил он тем временем. — Что делаешь здесь?
— Я тут дома, — не замедлила пойти Лея в наступление, забывая на миг, чью роль играет в данный момент. — Так что отчитываться не обязана. А вот что здесь делаешь ты…

По лицу юноши скользнула странная холодная усмешка, которая показалась Лее знакомой. Словно когда-то она уже видела эту бездонную синеву глаз, наблюдала, как кривятся в чуть снисходительной улыбке губы… Но где? Вспомнить не получалось.

— Альдераан, насколько я знаю, входит в состав Империи, а значит, подчиняется её законам, — не спуская глаз с Леи, пожал плечами парень. — А я прибыл с Главнокомандующим…

Лея хмыкнула, пряча растерянность за гордой позой и высоко вздёрнутым подбородком. От внимания девушки не укрылось, насколько тщательно продумывал гость каждое слово. Было ясно, что такое общение было для него внове, он только учился находиться в окружении высоких лиц, раздавать распоряжения, пробуя власть на вкус. Девушке было знакомо это чувство, пусть она и прошла через всё гораздо раньше.

— Однако ты не офицер, не кадет и не какое-нибудь высокопоставленное лицо, — притворно равнодушно парировала она. — Я слишком много их видела, и ведут они себя совсем иначе. Не по кустам бегают, а стоят навытяжку. Подобно вон тем адмиралам. Или вице-королю, — махнула она плечами в сторону площадки.

Парень задушено хихикнул, с трудом побеждая желание засмеяться в голос. Синие глаза потеплели.

— Одета ты как служанка, но язвишь подобно королевской особе, — прокомментировал он выпад Леи. — Думаю, Император оценил бы подобное остроумие. Почему же ты Лорда Вейдера не привела в пример?

Лея ощутимо вздрогнула от спокойного упоминания Палпатина и вновь повернула голову, разглядывая происходящее за линией зелени. Лорд Вейдер смотрелся пятном первозданной тьмы посреди залитой солнечным светом площади, контрастируя со всем окружением: с белыми традиционными нарядами альдераанцев, с латами штурмовиков и мрамором плиток мощения, вновь напоминая Лее встречу на Корусанте.

— Он другой, — тихо произнесла она, мгновенно отвлекаясь от разговора и теперь беседуя словно сама с собой, невольно отвечая открыто и честно.

Взгляд юноши мгновенно обрел цепкость, в нем мелькнуло неподдельное удивление.
— Зачем ты здесь? — повторил снова вопрос он.
— Мне необходимо поговорить с Лордом Вейдером, — спокойно призналась Лея. Карие глаза смотрели в светло-синие легко и уверенно. — Ты можешь в этом помочь?

Пауза затянулась, как будто парень пытался принять какое-то решение или даже безмолвно с кем-то советовался. Потом губы его снова искривила усмешка, на сей раз наполненная лукавством.

— Могу, если не боишься… — внезапно согласился он. — Однако отцу придётся представиться, он тайны чужие меньше моего любит.
— Что?..
Лея чуть не подпрыгнула на месте, осознав услышанное. Отцу? Этот мальчишка — сын Лорда? Она впилась глазами в юное лицо, старательно разглядывая. Конечно же! Она видела эти глаза! Тогда, в памятном видении среди колонн Сената… Значит, ей в видении действительно предстало прошлое Главнокомандующего…

— Люк Скайуокер, — представился парень. — И ты не ослышалась. Лорд Вейдер, он же Энакин Скайуокер, — мой отец. Конечно, это большая тайна, но я откуда-то знаю, что тебе можно доверять…

Скайуокер! Конечно же, это имя не раз попадалось в старых хрониках времен Войн клонов. Рыцарь-джедай, один из самых известных в Галактике, пусть и совсем молодой. И числившийся погибшим в год становления Империи… Лея выдохнула, ощущая, как сходится в единое целое сложный паззл, который она пыталась разгадать весь последний год. Она могла гордиться собой: подавляющее большинство догадок оказалось верным. Только вот предположить, что Палачом Императора стал тот, кто официально умер, она почему-то не удосужилась…

— Лея Органа, — всё еще не придя в себя, ответила Лея. — И это тоже тайна: отец думает, что я в пансионе в Альдере, а не здесь. И почему-то я тоже уверена, что могу тебе доверять.
— Ну, к отцу твоему я точно не побегу, — усмехнулся Люк, внимательно наблюдая за девушкой. — Расскажи о себе. Ты не похожа на принцессу, я их совсем другими представлял.
— Боюсь, что моя жизнь тебе покажется скучной, — отразила усмешку она. — Из меня с детства лепили политика: учителя, книги, лекции, работа с отцом. Никаких приключений.
— А тебе хотелось бы? — совершенно искренне заинтересовался Люк.
— Конечно! — расцвела в улыбке принцесса. — Когда я была маленькой, я мечтала увидеть каждую планету в огромной Галактике… Облететь вокруг всех звёзд, побывать в диком космосе… Но вместо этого мне предстоит школа-пансион, университет и место отца в Сенате.
— Да уж, не слишком весело, — скривился Люк. — Так зачем тебе Вейдер?
— Я его видела только один раз, — ответила Лея. — И…

Девушка замолчала в нерешительности, вдруг разом вспомнив разговоры об умерщвлённых Вейдером джедаях, а перед внутренним взглядом предстал испуганный проявлением в ней необычных способностей отец…

— Эй, ты что, боишься? — вырвал её из размышлений Скайуокер. — Я представляю, чего ты могла наслушаться об отце! Он не ангел, он Главнокомандующий. Второй человек в Галактике. Его действиями нередко руководит необходимость и вопросы целой Империи. Поэтому немудрено, что про него ходит множество сплетен. Но не всем им стоит верить. Рассказывай.

Люк опустился на зеленую траву, вытянув ноги, всем видом показывая, что возражений не потерпит и готов внимательно слушать. Принцесса аккуратно присела рядом, обхватив руками колени, обтянутые платьем.

— Я иногда вижу странные картинки, — чуть слышно проговорила Лея, решившись. — Иногда во сне, а временами и наяву. Однако именно после встречи с Лордом Вейдером я увидела самую яркую из них…
— Картинки? — Люк пристально уставился на Лею. — Какие?
Ей тут же стало неуютно: казалось, синие глаза видели её насквозь. Можно было решить, что Люк в этот момент читает её мысли, пытаясь отыскать ответы до того, как девушка произнесет хоть слово, настолько его заинтересовали её слова.
— Я не знаю, — покачала головой она. — Мне кажется, это прошлое… Или просто фантазии. Не знаю.
— Расскажи, что ты видела тогда, во время встречи с отцом? — попросил Люк. — Не бойся. Просто расскажи.
Лея отвернулась и закрыла глаза, вспоминая детали давнего видения.
— Двое, высокий юноша и хрупкая девушка с длинными тёмными волосами, уложенными в сложную причёску, стояли в лучах заходящего солнца в холле Сената, — ответила она через несколько секунд. — Они оба чему-то радовались… Мимо шли люди и алиены, но не видели за колонной обнявшуюся пару.
— У него светлые волнистые волосы до плеч? Длинный тёмный плащ? — перебил её Скайуокер. — А она в пышном платье, а волосы скручены с двух сторон? — повертел он руками, показывая форму прически.
Лея кивнула, испуганно глядя: неужели Люк действительно умеет читать мысли?
— Нет, мыслей я не читаю, — хмыкнул Люк. — Пока. Просто я видел этот же момент не раз. И знаю, кто эти люди.
— Твой отец, да? — озвучила девушка старую догадку.
— Да. С мамой, — кивнул парень. — Она умерла, как только я родился. Так что мы с тобой в этом похожи…
— Ты хотя бы знаешь обоих родителей… — прошептала Лея. — В отличие от меня…
— Не понял, — нахмурился Люк. — Как ты можешь не знать родителей?.. Вице-король разве не отец тебе?
— Органа удочерили меня еще младенцем, — грустно покачала головой Лея. — А имени родителей мне так и не сообщили…
— А ты родилась здесь, на Альдераане? — поинтересовался он.
— Родилась — нет, и где — не знаю, — пожала плечами Лея. — И эту тайну мне никто не желает раскрывать. Да и знает ли её кто-то кроме Бейла? Мне сказали, что мои родители погибли сразу после моего рождения, а имён не стоит знать из соображений безопасности…
— Учитывая отношения сенатора Органа к Империи, решение расспросить об этом отца выглядит логично, — усмехнулся Люк. — И смело.
— Смелость тут ни при чем, — с видимой досадой отмахнулась принцесса — Я умею анализировать информацию, меня с детства этому учили, я успела найти очень многое. Но ничто не объясняет происходящее со мной после той встречи! Я и раньше ощущала пустоту, теперь она ни на минуту меня не оставляет. Я стала чужой здесь. Постоянно ругаюсь с приёмным отцом, нарушая правила, которые спокойно принимала с детства. До этой встречи я просто признавала факт, что имена мне не скажут. А теперь я хочу знать, понимаешь? — сверкнула глазами она. — Кто бы ни были мои родители, я хочу услышать правду о них и о себе! Пусть даже это будет самой большой опасностью из приключившихся со мной.

Лея почти сорвалась на крик, а Люк потянулся к ней, стремясь успокоить. Пальцы соединились, и внезапно простое прикосновение словно прорвало плотину, сняв неведомый блок. Девушку накрыло темнотой, из которой одна за другой начали возникать картинки. Песчаная планета с двумя палящими солнцами над ней. Другая, зелёная и цветущая, терраса над озером и молодая пара в заповедный момент рождения новой семьи. Корусант, здание Сената и уже знакомая сцена. Голые металлические стены, меддроиды и робкое: «Люк». И несколько минут спустя: «Лея». А потом — огонь… Беспощадный, стремящийся поглотить всё на своём пути…

Однако стоило Лее дёрнуться и разорвать касание, как стена огня опала. Она вновь сидела на изумрудной траве Альдераана. Только в синеве глаз сидящего напротив парня до сих пор отчетливо виднелись всполохи пожара, поглощавшего лишенное рук и ног тело. Словно… он тоже видел.

— Ты… — ошеломлённо прошептала девушка. — Видел?.. Как?..
— Не может быть… — пробормотал Люк. — Постой. Ответь мне. Кроме видений, ты ничего странного никогда не ощущала? С тобой никогда не происходило… чего-нибудь необычного?
— Откуда ты?..
— Ага, значит, верно, — снова кивнул парень каким-то своим мыслям и вдруг радостно улыбнулся, рассматривая девушку, словно стараясь найти в ней какие-то ему только известные черты. Странно, но нередко похоже смотрел на неё Бейл, однако в глазах Люка не было разочарования, столь привычно сопутствующего таким взглядам отца. Скорее наоборот — парень радовался открытиям.

Люк снова замолчал, глядя куда-то в пустоту. Повисла пауза, испытывая и так уже истощённое терпение Леи.

— Ты можешь толком пояснить, что имеешь в виду? — взорвалась она через пару минут. Темперамент сорвал покров воспитания, глаза гневно засверкали. — Ты что-то обо мне узнал, но молчишь. Ты говоришь, что не читаешь мысли, но ты увидел то же, что и я, просто прикоснувшись! Что это? Сила?
— Сила и не на такое способна — покачал головой Скайуокер. — Я видел эти картинки раньше. Первый раз — еще до встречи с отцом. Тогда я смог докричаться до него через половину Галактики, и он пришел. И потом мне не раз приходили такие видения прошлого. Однако твоё имя от мамы я услышал впервые…

Лея зажала рот, пытаясь удержаться от удивлённого возгласа. Осенившая догадка была очевидной, но казалась невероятной. Маленькая девочка… и голос умирающей женщины, дающей имя…

— До сих пор видения Силы Люка не подводили, — раздался механический глухой бас рядом. — Так что можно не сомневаться, что и в этом случае он не ошибся. Ты, сын, в очередной раз меня умудрился удивить. И на сей раз не только ты…

Лея развернулась так быстро, что мир перед глазами покачнулся.

Она и не заметила, что приветственные процедуры закончились, а площадь опустела. Только почему-то сенатор Органа и Лорд Главнокомандующий не прошли в особняк, а расстались, и теперь Вейдер стоял рядом, медленно отстёгивая застёжки шлема.

Да. Лицо было тем самым. Пусть старше намного, но не узнать было невозможно. Синие глаза — такие же, как у сына — спокойно смотрели прямо на принцессу. От пристального взгляда, куда более пронизывающего, чем у Люка, у неё пробежали мурашки по коже, однако страха не было.

— Я думаю, девочка, ты уже и сама обо всём догадалась, — насмешливо поднял одну бровь Энакин. В голосе звучала добрая ирония. — Только почему-то боишься высказать мысль вслух. Неужто тебя данный факт настолько печалит?

Лея отрицательно замотала головой из стороны в сторону, пытаясь справиться с нахлынувшей немотой.

— Ну же, сестрёнка! — воскликнул, не выдержав, Люк, разом растеряв в присутствии отца всю серьёзность. — Быть дочерью Лорда Вейдера — не так и плохо, поверь.

Не осознавая, что творит, девушка шагнула вперёд и уткнулась в холодный металл доспехов на груди ситха. Слёзы, подобно прорвавшему прочный заслон потоку, неудержимо хлынули, стремясь вымыть из души одиночество, замкнутость, необходимость сдерживаться каждую минуту, скрываться и стесняться отличий от остальных людей…

Взгляд двух пар синих глаз пересекся над подрагивающей темноволосой девичьей головой, выражая одинаковую лёгкую растерянность.

Люк ободряюще улыбнулся отцу. Он сам еще не успел осознать, что произошло, но радовался внезапному открытию — в этом не было сомнений. Иметь сестру — он о таком и мечтать не смел… А уж одарённую сестру, с которой он сразу ощутил себя единым целым, тем более…

— Я помню ту встречу в Сенате, — поглаживая по волосам рыдающую только что обретённую дочь, задумчиво проговорил Энакин. — Я ощутил нечто странное, но отмахнулся, решив, что это отголоски моего привычного отношения к Органе. Меня всегда бесила его откровенная влюбленность в Падме… И я мог и дальше проходить мимо, глядя на девочку лишь как на дочь неприятного мне сенатора... Страшно подумать, кого бы вырастили из неё с течением времени…

Люк кивнул, соглашаясь. Порыв не дожидаться Вейдера в шаттле, как было изначально оговорено, а пройтись по садам сенатора Органы, был внезапным и казался ничем не обусловленным. Однако противостоять ему было невозможно. Впрочем, как и самому желанию посетить Альдераан, пришедшему одновременно к Люку и его отцу. Они уловили яркую вспышку в Силе на планете и желали знать, чьи эмоции так всколыхнули пространство.

Оба с детства знали, что такие вещи не происходят просто так, что игнорировать подобные знаки Силы, пусть и не оформленные в слова, просто глупо. А иногда и смертельно опасно.

И вот, высигнув из шаттла за спинами штурмовиков, Люк отправился исследовать сад загородной резиденции сенатора, где столкнулся с молоденькой девчонкой, забавной в своей смеси надменности и искренности, упрямства и прямодушия. В ней чувствовался конфликт между тем, какой она была и должна быть. И Люк сразу увидел, что теперь девушка добралась до перекрёстка, и от результата неизбежно предстоящего выбора будет зависеть очень многое. Однако поверить, что именно она послужила причиной внезапного стремления Вейдера и Люка попасть на Альдераан, было сложно.

Изначально Люк решил организовать встречу незнакомки с отцом из чистого озорства, да и почему не выполнить столь настойчивую просьбу? Только дальнейший разговор показал, что всё не настолько просто. А последующее прикосновение и одно видение на двоих подтвердило: именно зов Леи, пусть и не адресованный к нему или отцу — она о них просто не знала, как и они о ней до последнего мгновения! — но к Великой Силе, заставил их сменить заранее проложенный маршрут.

Привыкнув во всём советоваться с отцом, Люк позвал его, однако Вейдер сам ощутил странность происходящего и появился почти мгновенно, прервав докучливый обмен приветственными любезностями с альдераанцами.

Его появление словно разрушило оковы, связывающие Лею. И родное сердце потянулось к отцу и брату. Люк видел: выбор свершился.

Об одном он жалел: не удалось увидеть лица отца в момент, когда тот узнал о Лее. Впрочем, зрелище Главнокомандующего, нежно обнимающего миниатюрную девчушку, доверчиво прижавшуюся к его груди, закованной в чёрную броню, тоже было достойно запечатления в веках.



Лишь спустя несколько долгих минут Лея с трудом сумела взять себя в руки и вырваться из оказавшихся столь уютными объятий. Она подняла голову и всмотрелась в синеву глаз отца. Отца? Да, несомненно. Мысль, в первые секунды показавшаяся дикой, очень быстро нашла путь к сердцу, которое вынесло спокойный и непререкаемый вердикт: правда.

— И что теперь будет? — хриплым от недавних рыданий голосом спросила Лея.
— Что с тобой будет, ты должна решить сама, — ободряюще улыбнулся Энакин. — А с остальным… У меня, конечно, немало претензий к Бейлу Органе, но ты же не позволишь?..

Лея вздрогнула в испуге и зажала рукой рот, а Люк сдавленно захихикал. Он, в отличие от сестры, успел привыкнуть к манере изложения новостей Главкомом, наводящей оторопь на неподготовленных.

— Ну вот, я так и знал, — продолжил ситх с откровенной иронией в голосе. — Значит, будет жить дальше, планировать своё марионеточное восстание… Денег ему надо будет подкинуть, а то уже всё проели…

Глаза Леи по мере слов отца становились больше и больше, а Люк уже хохотал в голос, практически не сдерживаясь, разве что — стараясь сильно не шуметь.

— Ты… вы… знали? — прошептала она.
— Если бы и не знали точно, то ты сейчас подтвердила бы подозрения, — коварно сверкнул глазами ситх.
— Папа!
— Но мы знали, — проигнорировав возмущенный возглас Люка, продолжил он. — И я, и Палпатин, и все остальные, кому это необходимо. Так что можешь не волноваться понапрасну, хотя твоя осведомлённость в данном вопросе очков Органе не добавляет. Даже если причины его решения для меня очевидны, и кроются они в твоей и Люка матери…
— Это её ты когда-то обнимал в лучах заходящего солнца между колонн Сената? — тихо задала Лея тот самый вопрос, ради которого она изначально всё затевала. Люк подтвердил справедливость предположения, но почему-то хотелось услышать эти слова именно от Энакина.
— Да, её я там точно обнимал, — опустил голову Энакин. — В том числе в тот день, когда она сказала мне о беременности…

Брат с сестрой одновременно ощутили черную тень, затмившую от них отца, и в четыре руки мгновенно обняли его с двух сторон. Люку уже стали привычны такие моменты, пусть радости они и не добавляли. Он отлично понимал, что испытания, через которые Энакину пришлось пройти, не могли миновать бесследно, но видел, что присутствие сына смягчает последствия, позволяя отцу жить дальше. И результат этих вмешательств почувствовал весь экипаж флагмана очень скоро после первого появления Люка на борту.

Вдвоём получилось всё намного проще, и тьма быстро смешалась с лечащим светом, превращаясь в холодную серую субстанцию горя и потерь, забившуюся в угол. Она вызывала грусть, но не ярость и протест...

Люк взглядом поблагодарил сестру за помощь, безмолвно обещая, что у них еще будет время для разговоров.

— Так что? — через несколько секунд обратился он к Лее, словно и не было последней сцены. — Ты летишь с нами? Или в школу в Альдеру? Кажется, недавно ты сетовала на отсутствие приключений и хотела облететь все звёзды…

Девушка закусила губу: решить она решила, но решиться не получалось никак. Вслух слова не произносились.

— Тогда пойдём беседовать с твоим приёмным отцом, — прекратил её метания пришедший в себя Вейдер, уже видя итог раздумий дочери и не желая терять времени. — Не бойся, никто не пострадает, — пробасил он уже из-под шлема.

Лея подняла голову, несколько раз перевела глаза с отца на брата, робко улыбнулась и кивнула. Она знала: будет непросто. Однако сама мысль о том, что могло быть, поверь она речам приёмного отца, решила многое. Кто знает, узнала бы Лея когда-нибудь правду? Сказал бы ей Бейл о том, что Лорд Вейдер — её отец? Или позволил бы ненавидеть и бояться? Ответа не было, но оставался шанс его узнать.



Вейдер в сопровождении штурмовиков удалился в дом, а Люк и Лея тайными тропами направились туда же, стараясь не попасться на глаза никому из обслуги. Им повезло, и вскоре брат с сестрой стояли у дверей кабинета сенатора. В приёмной было пусто, если не считать трёх штурмовиков, которые на ребят никак не среагировали, лишь один переместился вдоль стены, перекрывая вход, давая понять, что в приёмную никто внезапно не войдёт. Дверь в кабинет была приоткрыта и разговор прекрасно слышен.

— Лорд Вейдер, вы прилетаете внезапно, предупредив менее чем за сутки до предполагаемого визита, в нарушение всяческих правил приличия, — хмуро высказывался Органа. В знакомом голосе Лея слышала смесь злости, презрения и страха. — Внезапно исчезаете посреди разговора. Потом возвращаетесь и выгоняете всех, выставив охрану у кабинета. Я арестован? Это приказ Императора? Или это просто очередная ваша прихоть?..
— Будь моя воля, вы были бы мертвы, — в механическом басе звучала язвительная насмешка. — И Император бы возражать не стал. Думаю, я отыскал бы подходящие аргументы для него.
— В ваших способностях, Лорд Вейдер, давно никто не сомневается, — фыркнул Органа, однако голос его ощутимо дрогнул, чуть не сорвавшись.

Люк увидел, как Лея, заметив это, состроила гримаску каким-то своим мыслям, но комментировать не стал, видя, что та полностью погружена в подслушивание разговора.

— Зато я сомневался в ваших. До сегодняшнего дня, — веско возразил Вейдер. — А оказалось, сенатор Органа, у вас огромное количество неожиданных талантов: любить чужих жён, прятать чужих же детей и восстанавливать их против отцов…

За дверью раздался громкий звон — что-то разбилось, а потом глухой стон.

— Надеюсь, с этого момента вы будете вести себя более осмотрительно, — хмыкнул Вейдер.

Глубоко вдохнув, девушка шагнула в кабинет, точно поймав нужный момент для появления. Люк скользнул следом и застыл у дверей.

Вейдер стоял в расслабленной позе у окна, вглядываясь куда-то в переплетения зелени сада. Сенатор Органа сидел за столом, опустив вниз голову, подпирая её руками. На полу валялись осколки разбитого стакана, и янтарная жидкость медленно растекалась по гладкой отполированной поверхности.

Бейл отнял ладони от бледного лица и поднял взгляд на приёмную дочь. Карие глаза, столь похожие на глаза Падме, смотрели на него с жалостью и укором. Он видел в девочке её мать, но на проверку оказалось, что отца в ней намного больше. Это рождало волны протеста, и он раз за разом кидался переделывать Лею. Иногда казалось, что в его силах добиться определённых успехов, но только казалось. С каждым годом безнадёжность затеи становилась всё более очевидной. И тогда Бейл специально начал вовлекать приёмную дочь, совсем ещё девчонку, в дела зарождающегося Сопротивления, расширяя пропасть между Леей и её настоящим отцом.

Выжившим, несмотря ни на что. Ни на слова Кеноби и Йоды, ни на какие слухи и события. Когда-то известие об этом Бейла сильно подкосило. А случайная встреча в коридорах Сената поставила крест на намерениях и планах. Лея, пусть и не поняла, кого они встретили, что-то почувствовала. Изменилась. В ней зародился набирающий обороты протест, с которым ничего уже не получалось сделать. А во взгляде появились те же нотки, что в глазах её матери когда-то давно, ясно дававшие понять: Бейл Престор Органа проиграл и этот бой.

Молча он отпер ящик стола и достал снимок, который хранил столько лет.
— Это твоя настоящая мать, — сухо проговорил он. — Забери. Все эти годы мы с Брехой старались заменить тебе родителей…
— За что я всегда буду вам благодарна, — в тон ему кивнула Лея. — Но не всегда молчание — благо. А понятие опасности и безопасности — всегда относительны. Скажи, ты собирался мне когда-нибудь раскрыть правду?

Бейл опустил голову, не выдержав прямого жёсткого взгляда карих глаз. Правда была слишком очевидна, пусть и не все присутствующие знали о подспудных причинах, которые лежали в плоскости, далёкой от выбора общественного строя в Галактике.

Лея подошла, коротко обняла сенатора, прощаясь, забрала снимок и вышла из кабинета, держа спину ровно и прямо, как никогда в этот момент напоминая несравненную Падме.

По губам Люка мелькнула ухмылка: похоже, Лея не меньше него похожа на отца. Если не больше. И это обещало нескучную жизнь! Три Скайуокера — это вполне достаточно, чтобы обеспечить веселье всей Галактике.

— Что ж, — надтреснутым голосом проговорил сенатор. — Ты опять победил, Скайуокер.
— Я проиграл, когда её не стало, — ответил Энакин, стоя уже в дверях. — Дети — всё, что у меня осталось в этом мире. И их я никому не отдам.

Дверь хлопнула за спинами Люка и его отца, оставляя Бейла Органу в одиночестве. Вскоре тяжелый грохот шагов возвестил, что штурмовики тоже покинули приёмную.

Через несколько минут белоснежный шаттл взлетел в предзакатное небо Альдераана, мелькнул первой звездой и исчез, увозя с собой Скайуокеров в бескрайние просторы космоса.

Они наконец-то были вместе. И главнее этого не было ничего.