Эта ночь так же холодна, как и предыдущие. Ветер нещадно завывает, срывая зелёный покров с деревьев. Света полной луны достаточно для того, чтобы осветить всю округу. Но из-за него создаётся ощущение, будто на траве капли крови, а не следы прошедшего недавно дождя.

Каблуки высоких сапог с каждым шагом погружаются слишком глубоко в землю, которую размыло ливнем. Полы белого платья, в которое облачена девушка, выглядят неопрятно из-за налипшей грязи. Но она даже не замечает этого, неспешным шагом направляясь к обрыву, у края которого раскинул во все стороны свои многочисленные ветви дуб. С этим деревом у неё связано очень много воспоминаний, и потому девушка каждую ночь приходит сюда. Только здесь она свободна, и душою, и телом. А не там, в деревне, где она обязана всем и каждому.

Шелест листьев заглушает едва слышный шорох, издаваемый жухлыми листьями, стонущими под лапами зверя. Находясь в тени, он неотрывно следует за ней, не отставая ни на шаг. Каждый её приход сопровождается его сопровождением, но это ведомо лишь одному ему. Девушка даже не подозревает об этом.

Горячее дыхание вырывается из клыкастой пасти — волк старается меньше дышать через нос, чтобы не чувствовать её дурманящий аромат. Он боится, что однажды жажда окажется сильнее его воли, и он накинется на неё. Сейчас же приходится довольствоваться лишь подобным.

Отвлекшись, зверь не заметил, как наступил на ветку. Хруст был слишком громким, и девушка его услышала. Резко обернувшись, отчего чёрные как смоль волосы взметнулись, открывая вид на обнажённую спину, исполосованную рубцами, она уставилась туда, откуда раздался шум. Волк медленно и бесшумно скрылся в чаще — их контакт мог закончиться для неё печально. Постояв ещё немного, девушка развернулась и продолжила свой путь.

Оборотню хотелось выть от тоски. Это проклятье превратило его жизнь в череду невыносимых, полных тоски и отчаяния ночей. Дни же проходили в бесконечной боли, когда тело ломало от постоянных изменений, а разум покидал его. Когда-то, когда он был ещё человеком и прославленным охотником на нечисть, зверь слышал легенды о подобных случаях, но был слишком самонадеян. Вплоть до того момента, пока не совершил роковую ошибку, пожалев красивую девушку, поражённую ликантропией. И эта жалось притупила внимание. В одно мгновение она подскочила к его горлу, вонзив клыки. А чем это заканчивается — известно даже малым детям.

Сладкий запах достиг зверя, и инстинкты взяли над собою верх. Выскочив на освещённую луной поляну, он напряжённо замер напротив девушки. По её пальцам стекала кровь, вытекающая из пореза на руке. Достигая кончиков и собираясь в большие багряные капли, которые срывались вниз, на камни, кровь распространяла дурманящий аромат. Хриплое рычание вырвалось из глубин глотки, напугав девушку.

— Уходи, — тихо пробормотала она, отступая назад. Медленно. Шаг за шагом. Пока не упёрлась спиной в шершавый ствол дерева. Бледная кожа, казалось, стала ещё более белой. Зверь всё так же надвигался на неё. Придвинувшись вплотную к девушке, он приблизил морду к её шее, туда, где билась жилка, и втянул носом воздух, наслаждаясь запахом.

— Прошу тебя, уходи, — в отчаянии бормотала девушка, хватаясь за эту малую возможность спастись. Но понимание, что надежды нет, душило всё сильнее и сильнее.

Зверь закрыл глаза и сосредоточился на ощущениях. Волчий вой перешёл в крик — трансформация была болезненной. Возможно потому, что была доступна лишь раз в месяц, в полнолуние. А такой частоты было мало для того, чтобы организму удавалось перестроиться. Мужчина упёрся руками в дерево по обеим сторонам от её лица, пытаясь отдышаться.

— Кто ты? — голос был еле слышен под свистом ветра. Но острый звериный слух уловил вопрос.

— Твоя тень, — ответил ей мужчина, опалив горячим дыханием ухо девушки. Она вздрогнула — это было слишком интимно. Дыхание участилось.

— Не понимаю, — ещё более тихо.

— Я призрак, невидимый днём. И я тот, кто каждую ночь следует за тобой, — снова приблизившись к ней, он прикоснулся губами к нежной шее. Проведя кончиком языка по губам, мужчина улыбнулся — её вкус был таким же потрясающим, как и запах.

— Отпусти меня.

— Не могу, — в свете луны глаза с вытянутым зрачком смотрелись ужасающе. Да и веяло от него чем-то звериным, чем-то, что заставляло девушку трястись от страха. Боясь разозлить его, она старалась не шевелиться и дышать как можно реже и тише.

— Пожалуйста… — казалось, что она сейчас лишится чувств, слишком сильно колотилось её сердечко.

— К кому? — злобный рык сорвался с его губ. Возможно, девушке только показалось, но клыки у него стали больше. — К тем, кто истязает тебя?

Оборотень одним движением разорвал тонкую ткань платья, обнажая кожу. Прекрасное девичье тело было изуродовано шрамами и рубцами, перемежавшимися с отвратительными ожогами.

— Там ты счастлива? — злость захватила его. Зверь видел, что иногда она приходит с новыми увечьями, но он даже не мог подозревать, что их количество столь огромно.

— Пусти, мне больно! — прозрачные слёзы катились из глаз. Боль и страх смешались. Зверь и не заметил, что с силой сжал запястья девушки над её головой, предотвращая попытки прикрыться. Отшатнувшись, он отпустил тонкие руки, позволяя обессилено опуститься на землю.

— Прости… — она отшатнулась от его руки, когда он потянулся убрать с её лица слипшиеся пряди тёмных волос. Бесчисленное количество раз он задавался вопросом, не понимая, как можно истязать этого ангела. Невинного и прекрасного. Но ответа не существовало.

— Хочешь отомстить им? — неизвестно, что заставило её содрогнуться — сам вопрос, или то, каким ласковым тоном он был сказан. Она лишь упрямо сжала губы и отрицательно мотнула головой.

— Позволь мне помочь тебе, — голос мужчины обрёл завораживающие нотки. Взглянув в его глаза, девушка невольно засмотрелась. Чуть блестя в лунном свете, они затягивали в омут эмоций, бушевавших в них. Незаметно для себя она подалась вперёд, его дыхание щекотало нежную кожу. Робкие губы сначала неуверенно коснулись его губ, но не почувствовав отказа, она начала действовать более решительно. Прильнув к нему обнажённой грудью, она опрокинула его на траву, отдавшись взметнувшимся в глубине души чувствам. Её тянуло к нему, тянуло так сильно, что сопротивление было сломлено моментально. Почувствовав, что спины коснулись горячие ладони, чуть вздрогнула, но успокоилась под воздействием лёгких поглаживаний.

Сумасшествие овладело обоими. Её запах, чистый, какой бывает только у женщины, не познавшей мужчину, одурманил зверя. Человеческая сущность отошла на задний план, выпустив на волю животные инстинкты. Перевернувшись так, что он теперь нависал над ней, мужчина нетерпеливо сорвал с неё остатки платья, наслаждаясь открывшимся ему зрелищем.

Он с наслаждением ласкал её тело, целуя всюду. С тонкой шеи он плавно спустился поцелуями на плечо, задержавшись на острых ключицах. Её стоны ещё больше распаляли зверя, и становилось всё труднее сдерживать себя, чтобы немедленно не овладеть ею, грубо, как животное. Переместившись на запястье, он поцеловал внутреннюю сторону руки, после чего почувствовал вкус крови, чуть солоноватый, но такой притягательный.

Зверь понял, что ему будет мало овладеть ею сегодня. Он хочет её. Хочет всегда владеть ею, чтобы она была с ним.

— Будь моей, — жаркий шёпот опалил её ушко, заставив вздрогнуть. Желая большего, она выгнула спину, прижавшись к нему грудью.

— Я твоя, — язык заплетался, мозг, затуманенный нахлынувшим возбуждением, плохо соображал.

— Раздели со мной вечность, — ладони скользнули по рёбрам, перешли на живот, лаская нежную кожу. И потому то, как он напрягся, не осталось незамеченным. Девушка распахнула глаза, которые, хоть и были затуманены от сильного возбуждения, но отражали проснувшуюся тревогу.

— Нет, — стон протеста был заглушён жарким поцелуем и неповторимым ощущением его пальцем, ласкающих внутреннюю часть её бёдер. – Нет, — ещё более жалобно, но волк её уже не слышал. – Нет! — звонкая пощёчина отрезвила обоих.

Чудом извернувшись в его руках, ей удалось вырваться. Девушка рванула в сторону деревни, но зверь быстро нагнал её и прижал к себе.

— Ты будешь сильной, прекрасной и смертоносной, — подобно змею-искусителю зашептал он ей на ухо, борясь с желанием вонзить свои клыки в её горло. Сейчас она была его добычей, которую он преследовал.

— Это проклятье, проклятье, это не жизнь, — словно в бреду шептала она, борясь с очарованием, снова звучавшим в его голосе. Если она позволит вновь одурманить себя, то не сможет более сопротивляться.

— Это будет наша жизнь, наша вечность, наша ночь, — скользнув кончиком языка по мочке её уха, он чуть прикусил кожу на шее. Она вздрогнула и откинула голову ему на плечо. — Доверься мне.

Проиграла. Проиграла свою жизнь, так же, как и каждый вечер ранее. Но сейчас она была совсем не против.

Прикосновение острых клыков к коже не плече заставило её опомнится. Ещё не поздно, укуса не было. Зверь ослабил внимание, и потому ей удалось отскочить в сторону. Бежать. Бежать, пока ещё не поздно!

Деревья проносились мимо на огромной скорости, сливаясь в одно пятно из-за выступивших от жгучего ветра слёз. Бежать. Всё равно куда. Главное скрыться. Бежать!

Толчок в спину сбил её с ног, девушка упала на землю. Острые волчьи зубы вонзились в горло, раздирая вены и сухожилия. Адская боль пронзила всё тело, но сознание покинуло её слишком быстро, даря быструю смерть.

Почувствовав на языке вкус крови, зверь опомнился. Но перед ним лежало уже безжизненное тело в луже собственной крови, которая всё ещё вытекала из горла и впитывалась в землю. Душераздирающий вой переполошил всю округу, заставив деревенских собак истошно лаять, уставившись в сторону леса. Оборотень вновь объявился в этих лесах. И кровь польётся рекой.