Глава 25. Отражение в лицах





Сидя на широкой кровати, Ангелина беспокойно теребила край шёлкового халата. Тот едва прикрывал её бёдра, был чёрным, со вставками драгоценных камней, которые обрамляли вышитые золотом абстрактные линии. Сколько могла стоить эта вещь, Ангелина боялась даже представить, но отказать Аделаиде и не надеть подарок не смогла. Правда, это был не единственный дар от взрослой дочери. Уйма коробок и пакетов с одеждой и прочими аксессуарами уже лежали в гараже. Туда их перенёс Беслан из коридора и прихожей.

… – Он тёплый и чистый, пусть в нём пока и поваляется шмотьё. Тащи, родной, тащи, – мягко подгоняя Беслана, Аделаида упёрлась плечом в стену. Ангелина стояла в стороне и ела шоколадку, потому как никто из присутствующих не позволил ей помочь с переносом вещей. – На днях с мамулей раскидаете по шкафам, выкинете лишнее. Мне было лень с этим возиться до вашего приезда. А вот пробежаться по магазинам в России и прихватить там для вас ещё разных мелочей доставило нам огромную радость. Так что не ворчи и неси, – тепло улыбнулась.

– Кому это «нам»? – Беслан вскинул бровь, ставя один ящик на другой.

– Будешь много знать, скоро состаришься, – отмахнулась Аделаида и, взяв за руку Ангелину, повела ту на второй этаж.

Ангелина с улыбкой на губах вздохнула, вспоминая, как начался сегодняшний вечер. Она проснулась от нежного поцелуя Беслана, его крепких объятий и слов любви. Счастье разлилось по венам. Тьма, окружившая со всех сторон, увиделась такой, которую можно победить, ибо в сердце есть свет, отныне никем и ничем не могущий быть затушенным. Почувствовав лёгкий неприятный запах от себя, Ангелина робко сказала, что хочет освежиться. Беслан тут же отнёс её на руках в ванную, не желая расставаться ни на секунду. Она с трудом вытолкала его за дверь, под которой он сразу же устроил «концерт» из тоскливых завываний, чем её и смешил, пока струи душа ласкали тело. Отнеся Ангелину обратно в зал, Беслан усадил её на барную стойку. Сдёрнув с неё полотенце, рыча, объявил, что она наказана за скрытность, и принялся с жадностью подчинять своей воле каждый её вдох и выдох.

… Когда Беслан отошёл к холодильнику, чтобы посмотреть, какие в нём есть продукты, Ангелина вновь обернулась в полотенце. Показала язык вскинувшему бровь Беслану.

– И не вздумай обижаться, – погрозила указательным пальцем. – Нехорошо будет, если Аделаида увидит, как её родители ходят по её же дому в чём мать родила. И ты у меня ещё получишь, что только сейчас сказал, что она вернулась!

– Ну да, дашь с процентами, всё, что пожелаю, – он подмигнул.

– Лис! – подав джинсы и майку Беслану, Ангелина с улыбкой надела платье. Пальцами причесала волосы. Сев за барную стойку, продолжила наблюдать за Бесланом. Тот, рассказывая о своём визите к Збынеку и Алоису, принялся готовить омлет с колбасой и чесноком.

В зал вошла Аделаида. Демонстративно поморщив нос, взяла из холодильника банку с пломбиром и вручила ту Ангелине. Взглянув на сковороду, отвесила Беслану подзатыльник.

– Чеснок в колбасе совсем не арбуз в сливках, – пробурчала она. – Сама ужин сделаю. А ты лучше приберись со стола и вообще, – окинула зал придирчивым взглядом.

– Тяжела участь мужчины в век эмансипированных дам, – Беслан усмехнулся. – То ли дело было при надзоре строгой коммунистической партии. Женщина заведовала порядком в доме, а мужик был на заводе и в поле царём и Богом. А сейчас, эх, демократический бардак. И я даже знаю, куда так катиться мир! – смеясь, он принялся за уборку.

Ангелина встала, желая ему помочь, но вдруг ощутила ладонь Аделаиды на своём плече.

– Сидеть, – строго. – И наслаждаться процессом созерцания, – косая, но тёплая улыбка коснулась губ Аделаиды. Она взяла из шкафчика шоколадку и отдала её Ангелине. – Жуй. Когда подкрепишься, получишь презент, – подмигнула.

Этим презентом оказался шёлковый халат и белоснежные тапки с изображением улыбающихся морд зайцев. За смешок Беслану прилетел ещё один подзатыльник и отповедь: «Пухлый кроля – это не она, а ты! Запоминай навечно, любитель дразниться!». Потирая голову, он с кривой полуулыбкой уточнил: «Кто-то из будущего наябедничал?». Аделаида с прищуром ответила: «Иди-ка ты, родной, добудь нам сома к ужину, но прежде отнеси коробки в гараж…»

Когда Беслан занялся переносом подарков, Аделаида проводила Ангелину в спальню. Сказала ей, что тут с Бесланом будет комфортней проказничать, когда она дома. Добавив: «Осмотрись, отдохни, на ужин позову. Беслан подойдёт минут через десять. Уверена, вы найдёте, чем заняться пока я буду жарить рыбку», Аделаида поцеловала в губы Ангелину и ушла. А та села на кровать, устремила взгляд в окно и задумалась.

«Сон. Ахана и Бирн. Труп истерзанной девушки и пешка, которая уберёт со сцены более важные фигуры. Молчание… – Ангелина закусила губы чуть ли не до крови. – Если сопоставить то, о чём говорила Ахана в моём сне с тем, какие события стали происходить, выходит, она добилась своего. Люцифер исчез, а вместе с ним и Ева. Тени… Мир с ними остался без света первого падшего Ангела, сцена освободилась. Ведь это я та светловолосая девушка, которая подслушала Ахану и Бирна? Кто, если не я? Но у неё была дочь Айми и… та погибла и сейчас в Раю. Была… – Ангелина вздрогнула словно окунулась в прорубь. Прижала ладони к животу. – Но Айми же тут… со мной! Но моя дочь Аделаида, она уже взрослая и находится рядом, готовит рыбу. Как? Не понимаю, – Ангелина нахмурилась. – Может, Айми в будущем сменила имя? Или я и Беслан, когда она родится, назовём её Аделаидой, чтобы не тревожить прошлое? Страх… Получается, Ахана заполучила, что хотела, хоть и через много лет от задуманного. Страх, что она покарает, если пешка заговорит… Страх у меня? – Ангелина потёрла виски. Голова начинала болеть от напряжения нервов. – Кто тогда был Беслан, когда Айми родилась у девушки со светлыми волосами? Сказала ли я ему о том, что я пешка? Или испугалась и промолчала? И?.. – её словно током ударило жуткое озарение. – Мы умерли и опять погибнем!»

– Умерли я и он, и Айми… – прошептала Ангелина, прикрыв ладонью рот. – Но Ахана всё равно рядом. Молчание не спасло пешку. Я должна сказать…

– Кому и что сказать? – в комнату вошёл Беслан. Криво улыбнулся, подсаживаясь к Ангелине. Даровав ей в шею лёгкий поцелуй, провёл ладонью по её бедру. – О том, как сильно меня хочешь? – проурчал он ластящимся львом.

Ангелина глубоко вдохнула и нервно сжала кулаки. Зажмурившись, стала рассказывать недавно увиденный сон. Закончив, она разомкнула веки и схватила за руку Беслана, который грозно нахмурился.

– Родной, не молчи. Не пугай меня. Ты сейчас будто камень, – поцеловав ему пальцы, обняла его. – Что? Ты узнал из сна нечто чудовищное? Об Ахане? Обо мне? О себе? Мне всё равно, кто ты там был… – она села на колени Беслана, обвила ему шею руками и стала целовать его лицо, больше походившее на мраморную погребальную маску. – Сейчас ты тут, мой, такой…

– Дело не в этом, – тяжело выдохнув, он заскользил ладонями по её спине. Вымученно улыбнулся. – Настоящее мне важней прошлого. Люблю тебя!

– И я тебя люблю! Но… – Ангелина запнулась и растерянно заглянула в его глаза. – В тебе кричит какое-то «но»…

– Мне недавно Зоарх чуть проболтался, – Беслан провёл пальцами по её щеке. – Когда мы были в этой жизни маленькими, то между чёрными и белыми случилась битва. Очень серьёзная и кровопролитная. Те, кто о ней знают, стараются крепко держать язык за зубами, потому что в конце битвы были открыты межвременные порталы. Через один такой и пришла в наш мир Аделаида, но не сама. Есть ещё два гостя из её мира. Точнее, было два. Люцифер, защищая тебя от Евы, как-то открыл ещё одну дыру во времени, и сюда пришла девушка в красном платье, – он медленно и глубоко вдохнул. – Уверен, она наш далёкий потомок, но, как в Аделаиде, я не нахожу в ней половины души… Эта девушка… – он сглотнул. – Я думаю, она, так сказать, нецелостная. И она тебе сама сказала, в чём её суть.

– Бездна… – едва слышно и пересохшими губами. Ангелина почувствовала, как кровь отлила от лица. Ладони и сердце похолодели.

– Часть от той, – Беслан прижался щекой к её щеке. Поцеловал ей шею. – На небесах и в Аду, и на Земле, многие одарённые ощущают, что в мир вошла беспредельная Тьма. Все боятся. Все дрожат. А те, кто хоть что-то знают о пути к Бездне, трепещут особо сильно. Они страшатся, что любое неосторожное слово обрушит вселенную. Ты и я – мы ключи к Бездне. Сломать нас – значит, что будет конец. Потому нас и хотят многие использовать, но по-разному. Поэтому Аделаида, ведая так много, говорит так мало. Мы сами откроем все тайны прошлого и уйдём в будущее, но что будет с Бездной зависит от нас, – он посмотрел ей в глаза. Зашептал: – Но ты же понимаешь, что мы уже не причина, мы следствие. Мы раньше сделали выбор и открыли Бездну, но забыли об этом. Ящик Пандоры открыт, а Надежда в нас. Только всё, что мы можем – это решить полностью освободить Бездну или оставить так открытой. Закрыть её мы не властны, – грустная кривая полуулыбка.

– Почему? – Ангелина нахмурилась.

– Потому что мы сами давно стали её частью. Потому что только Бездна может объединить в одно Чёрное и Белое, вернуть к Жизни саму Смерть. Подумай, любимая, почему нас не уничтожили такие могущественные игроки, как Ахана, Творец, Ева? Не могли найти? Возможно, но мало вероятно, чтобы все не могли. Все хотят использовать? – Беслан изогнул бровь. – Да! – терпкая улыбка. – Но лишь потому, что не знают, как уничтожить! Боятся, что может быть хуже, и потому играют! Нельзя следствием убрать причину. А мы и есть причина. Наши сны подсказки к тому. Я не думаю, что ты светловолосая девушка из них. Аделаида даже невзначай насылает свои мысли и чувства тебе и мне, она способна на это. Скорей всего, это она та девушка. А ты как раз Айми! Которая, родившись потом, встретила меня, и мы как-то открыли Бездну, чтобы быть вместе навсегда, чтобы не умереть, не расстаться. Я в своих снах ещё в детстве видел тоже блондинку, очень похожую на твою, но иную… – его брови хмуро сомкнулись у переносицы. – Думаю, она и есть Айми, и похожа на мать, хотя… – Беслан скривился и схватился за виски.

– Что? Тебе больно? – Ангелина вскочила на ноги. Сердце ускорило ход. Страх за Беслана лезвием полоснул по венам.

– Я не понимаю… Чего-то не понимаю, – сквозь зубы процедил он. Медленно поднялся, опуская руки от головы. – Да, на секунду стало невыносимо больно. Словно голову разрезали на… неважно, – он резко подхватил встревоженную Ангелину на руки. – Всё ерунда. Потом узнаем как-нибудь. Неважно прошлое. Сейчас ты рядом! Заглянем в душ? – его губы накрыли её, и жаркий поцелуй лишил Ангелину воли сопротивляться.



В глазах Аделаиды, сидевшей за барной стойкой, плясали чертенята, а на губах играла невесомая полуулыбка.

«Она знает, чем мы только что занимались, как именно… Ужас-то какой. Не провалиться бы сквозь землю», – Ангелина нервно поёрзала на коленях Беслана. Уронила взгляд в тарелку с рисом и жареной рыбой. Щёки горели пожаром смущения. Сердце пело от смелых ласк, которые подарил любимый. Душа смущалась, но ликовала от осознания того, насколько откровенна была любовь и желание Беслана к ней.

– Ещё хочет, моя во всём девочка? – прошептал он ей на ухо, поглаживая бедро.

– Нет, я наелась на сегодня, – нервно ответила Ангелина и отодвинула его руку, поднёсшую вилку с кусочком сома ей ко рту.

«Он совсем не стесняется сидящей напротив дочери, кошмар какой. Только какой же он горячий. Ох…» – она едва не простонала, почувствовав его пальцы, которые заскользили по её животу.

– Уверена? – Беслан поцеловал Ангелину в щёку, не убрав от её губ вилку. – А за какое-нибудь желание?

– Родной, она стесняется меня, а хочет всего с тобой, – подмигнув, Аделаида отпила из стакана воды. – Будет отнекиваться, бери, как сам пожелаешь. Задуши её робость. Это прекрасно, как вы любите друг друга! Очень мало тех мужчин и женщин, кто так возвышают это чувство интимными желаниями, – её цепкий взор впился в глаза Ангелины. – Как он трепетно целует тебе пальцы на ногах, мам. Только ради одного этого стоит нахрен разрушить здешний мир и тысячи других, чтобы вы могли ещё и ещё заниматься рождением звёзд! – тёплая улыбка.

Густо покраснев, Ангелина едва заметно кивнула. Сконфуженно опустила глаза и машинально съела с вилки кусочек сома.

– Постараюсь, – Беслан нежно поцеловал Ангелину в губы.

Одновременно не найдя лучшего времени для расспросов и желая уйти от интимной темы, она сглотнула и прямо посмотрела на Аделаиду. Отчего-то почувствовала себя мышью рядом с пантерой. Обнимаемое страхом сердце стало набирать темп.

– Аделаида же не твоё имя? Скажи, пожалуйста, как мы тебя назвали, когда ты родилась? – Ангелина крепко сжала ладонь Беслана у себя на животе.

Глаза Аделаиды быстро потеряли сентиментальную мягкость. Их заполнила каменная тяжесть.

«Вряд ли подвернётся момент лучше, чтобы выведать хоть чуть больше о будущем ради разгадок прошлого, которое сильно мучает Беслана. Ему точно было очень больно, когда он пытался приоткрыть какую-то тайну, потерявшуюся в памяти».

– Ангелина, – голос Беслана охрип, – мы потом узнаем.

Он коснулся губами её щеки.

– Ничего, – Аделаида пожала плечами. – Я отвечу, пап, – её взгляд сделался отстранённым и погружённым в глубокую задумчивость. – Скажу только потому, чтобы вы действительно поняли, как сильно нужно ценить каждую секунду, которую вы проводите в объятьях друг друга, – пауза. – Вы не успеете меня назвать. Я буду взрослеть без вас. Имя Аделаида я взяла для этого мира сама, потому как в нём, словно в утробе матери, укрыты два других имя. Одно моё, когда я обрету свою истинную любовь и судьбу. А второе имя той, что есть надежда нового мира и моя вера, что всё было и будет не напрасно, и Смерть есть Жизнь. Благодаря ей я… – в глазах Аделаиды вдруг мелькнули слёзы. Она резко встала, тихо добавила, что любит родителей и испарилась в яркой лазоревой вспышке.

– Как?.. Она?.. – солёный ком застрял в горле Ангелины. Он мешал говорить и дышать. Страшное осознание правды сжигало разум и тут же топило его непониманием, отрицанием реальности.

– С ней всё будет хорошо. Она вернётся, – Беслан плотней прижал к себе Ангелину. – Уверен, сейчас наша взрослая дочь в России с нашей внучкой или правнучкой. Они живы и это важней всего. Да, милая?.. – он пальцами нежно взял её подбородок и увлажнёнными глазами посмотрел ей в зеркала трескающейся от боли души. – Мы справимся! Мы ценим каждый миг и любим так, чтобы не жалеть об упущенном. Так, любимая?..

Не в силах удержать слёзы, Ангелина расплакалась навзрыд и крепко его обняла.

– Ты знал… знаешь… ты молчишь… знаешь больше… – всхлипывая, пыталась говорить она.

– Догадываюсь. Но стараюсь не думать об этих предположениях. Я делаю, что должно, любя вас, и будь что будет. Мы ещё сражаемся с Судьбой, результат не решён, не забывай этого, свет мой, – его губы прижались к её.

Сигнал автомобиля на улице прервал их чувственный мягкий поцелуй. Почти тут же в доме раздался звонок.

– Будь тут, – строго сказал Беслан, пересаживая Ангелину со своих колен на стул.

– Не ходи, – она испуганно вцепилась в его запястье.

– Пташка, всё будет хорошо. Я не человек, а демоны, архангелы, Тени или ещё какая чисть и нечисть не такие культурные, чтобы звонить в дверь, – он криво улыбнулся.

– Будь осторожней! Вдруг хитрость… – Ангелина с огромной, режущей сердце неохотой отпустила его.

– Разумеется, – Беслан провёл ладонью по её голове и ушёл.

Со стуком входной двери Ангелина зябко вздрогнула.

«Ему всего семнадцать, ну и пусть что совсем скоро восемнадцать, но… порой он такой холодный, точно лёд. Мыслит, рассуждает, держится как взрослый мужчина. Очень взрослый и много повидавший. Умеет контролировать свои эмоции, мне бы так… а то плачу всё время. Ему с дочерью это вскоре может надоесть. Надо взрослеть, чтобы не засунули в детский сад, – пауза. – Не назовём её, не успеем… Умрём? Больно… – Ангелина с трудом удержала новую волну слёз. – Бедная моя девочка. Одна. Без опоры… – прижала ладони к груди. – Прости».

Буквально через минуту Беслан уже вернулся и не один. С ним в зал вошла Елена. Её взгляд переполняли усталость и напряжение. Цвет жизни на лице похитила бледность.

– Привет, ангелок, – Елена вымучила полуулыбку. Пошатнулась. Беслан мгновенно её приобнял и подвёл к дивану. Аккуратно усадил.

– Что с тобой? – Ангелина сорвалась с места и подбежала к ней.

– Она ранена пулей, магией и гордостью, – нахмурившись, ответил Беслан. – Раздевай её до пояса. Мне нужно сделать осмотр и лечить.

– Шустрый какой, – Елена небрежна махнула на него рукой и откинулась на спинку дивана. – Меня уже лечили, выживу. Я приехала с новостями, а не для развлечений.

Зрачки Беслана полыхнули огнём. Он, без сомнений, был готов поступить кардинально по-мужски.

– Воительница ты моя, не скандаль. Я беременная, мне нервничать нельзя, – сжав эмоции в кулак, Ангелина стала снимать с несопротивляющейся Елены байкерскую куртку. – Кто тебя ранил?

– С такой дочуркой, как у вас, другие нервничают, – Елена усмехнулась. Поморщившись, стащила кожаный топ, тем самым обнажив пару повязок на теле. Одна протянулась по рёбрам на левом боку, другая была у ключицы. – Ахана зацепила и с Дмитрием ближе познакомилась. Мне не очень понравилось, от слова совсем не хочется второго свидания, – она поправила сползшую с плеча бретельку чёрного бюстгальтера.

– Ты знаешь о нашем ребёнке?.. – Ангелина взяла Беслана за руку, будто искала в нём несокрушимую опору от волны цунами. – Откуда?

– За последние дни многое изменилось, подруга. Лиана сказала, она в городе, – Елена напряжённо вздохнула. – Собственно, от неё я и приехала. А Аделаида где?

– Телепортировалась куда-то недавно, – Беслан стал снимать повязки. – Можешь тут подождать её возвращения сколько потребуется.

– Лиана-то откуда о ребёнке пронюхала? – Ангелина зло засопела.

– От Аделаиды, конечно, – Елена скрипнула зубами в момент, когда Беслан убрал пропитанный кровью тампон от раны на её боку. – Они же подружки. Хотя мне кажется, Лиана и сама способна будущее видеть и очень много о нём знает.

– Подружки?.. – удивлённо переспросила Ангелина, точно ослышавшись. Почувствовав, что голова вот-вот пойдёт кругом, присела на край дивана.

– Лиане, скорее всего, открыто прошлое, – задумчиво заметил Беслан и направил ладони на раны. Рдяно-смоляные лучи упали из его рук на повреждённую плоть, и та прямо на глазах стала заживать.

– Может, и прошлое. Мне без разницы. Живой бы остаться подольше в том сраче, что творится, – Елена вздохнула. – Как поняла, они не меньше десяти лет близко общаются. Мы, людишки, для них клоуны, только цирк уезжает, сворачивается шатёр, а красноносые дурачки остаются на улице, где бродят здоровенные голодные звери, – она поджала губы и увела взгляд от Ангелины на аквариум. – Не говорю, что вы виноваты или плохие. Просто мне дико страшно. Бирн собрал всю нашу группу у руин завода, абсолютно всю. Приказ прибыть туда без оружия мне сразу показался подозрительным. Предупредила Лиану. Она велела ехать, но брать стволы. Я подумала, что стволы, а не ствол тоже неспроста. Созвонилась с Гербертом и Марком. Договорились встретиться у завода вооружёнными. Как оказалось, и Томас ослушался, чуйка у него сработала на подлянку. На территории завода Бирн был с Аханой. Увидев нас с пушками, она смеялась до слёз. В прямом смысле до слёз. Едко, но в то же время сладко сказала: «Ну кто ещё точно сможет пережить трансформацию, если не наши птенчики? Кто из тех, кого не потребуется учить нужным навыкам? Кто уже внутри себя верный нашей цели? Видишь, как эти рвутся в бой! Их определённо следует продвигать по служебной лестнице!» Бирн ей кивнул и ответил: «Ты всегда гениальна!», а потом обратился ко всей нашей группе со словами: «Вам выпала великая честь получить дар огромной силы! Вы с ним понесёте справедливость и единство, сокрушите зло всех войн и восстановите порядок, и истинный свет в мире! Вы вместе со своими новыми братьями и сёстрами очистите жизнь от скверны и всей лжи, и боли, что обрушили на землю возомнившие себя богами нечестивцы! Не бойтесь дара! Ваша душа крепка верой, вы воскреснете обновлёнными! Кто же усомнится, тот развеется пылью! Встречайте дарителей поклоном». Тут на площадке из чёрных вихрей материализовались трое мужчин в тёмных плащах с капюшонами, – Елена поёжилась. Продолжила смотреть на аквариум. – От них повеяло таким жутким холодом, что я бы лучше в Аду горела, чем бы от этих какой дар приняла. Кто они, догадка у меня сразу промелькнула в мозгах, которые от ужаса чуть ли не закипели. Только что делать – я не представляла. Оружие даже против Бирна – словно бумажным шариком в медведя кидаться, а тут, мать их, Тени, да ещё три! Но через секунду такое дерьмо началось, что не представляю почему сейчас не седая, – она шумно и тяжело выдохнула. Беслан закончил её лечить. Облизав губы, Елена заговорила дальше. – С неба на парашюте прямо на Бирна свалился какой-то здоровенный мужик. На отвратительном английском проорал: «Я Омега, черви» и, кинув пару гранат Теням под ноги, кулаком ударил Ахану в лицо. Та отлетела в сторону, словно ядро из пушки поймала. Наша группа кинулась кто куда. Бирн успел провизжать: «Мы союзники Инквизиторов! Я белый посол! Друг Адама!» Раздались взрывы. Теней отбросило… Уже из-за кучи щебня мне удалось увидеть, как Омега разрывает на части Бирна, рыча: «Мне срать, кто ты, клоп! Я теперь сам по себе». Двое из пришедших в себя Теней напали на Омегу, а один начал пожирать, высасывать наших из группы. Я крикнула: «Томас, нас предали! Мужики, я знаю, кто враг, отступаем к руинам гаража!» и побежала туда. Тут на территорию завода на мотоцикле влетела Лиана и вступила в драку с Тенями, – задрожав, Елена сгорбилась и зарыла лицо ладонями. – Я видела, как люди из нашей группы, схваченные Тенью, умирали в чудовищных муках и тут же оживали тварями, которые моментально накидывались безумными голодными зверями на людей. Пожирали плоть и душу своих приятелей. Я, Томас, Герберт и Марк стали стрелять по этим переродкам и Теням. Тут меня Ахана пронзила какой-то огненной иглой, метнула ту, целя в сердце, но попала выше, потому как Лиана сбила ей прицел. Герберт потащил меня к машине. Марк и Томас прикрывали. Омега прикончил одну Тень и несколько переродков, заметил нас, отступающих, и, выхватив из-за пояса пистолет, дал по нам очередь. Одна пуля мне по рёбрам чиркнула. Герберта в плечо ранило. Марка в ногу. Томасу в грудь угодили несколько пуль, да он, хитроделанный, был в отличном бронежилете. Только упал и знатно головой о крыло джипа приложился, – убрав руки от лица, Елена медленно и глубоко вдохнула. Посмотрев на трясущиеся пальцы, продолжила. – Марк его кое-как поднял и в салон уложил. Лиана в это время дралась с Аханой, но выбила психокинезом оружие из руки Омеги и наорала на него: «Эти четверо наши друзья! Я же тебе, осёл, говорила Елену не трогать! Тенями занимайся!» А Омега, контратаковав накинувшегося на него Тень, огрызнулся: «Я люблю тебя, Илана, но кто мне и когда друг решаю сам! Я тебе не дам потакать бреду Мыши, так что не лезь ко мне, женщина, а то схлопочешь!» Лиана его матом послала в ответ.

– Постой… – угрюмо нахмуренный Беслан прервал Елену. – Омега сказал «Илана», обращаясь к Лиане?

– Да. Странно это, – Елена кивнула. Пожала плечами.

– Аделаида, Лиана, Дмитрий… – прошептала Ангелина, держа ладони у себя на животе. – Они не из нашего мира. Их здешние имена лишь символы ими потерянного мира. Маски, так похожие на подлинные лица.

– Всё будет хорошо, – в очередной раз за вечер сказал Беслан и, присев к Ангелине, нежно приобнял за плечи. – Елена, что было дальше?

– Ахана приказала Теням уходить, а сама телепортировалась, но прежде пообещала: «Вечность ожидания ничто. Я проглочу вашу душу. А за Бирна ваши сердца обольются кровью любви. До скорой встречи, мрази». Лиана показала ей средний палец и пошла ко мне. Омега зло плюнул и отправился за пределы завода. Наша группа была уничтожена. Труппы мы сожгли. Потом я приехала к вам передать, что Омега не друг и не враг, Тени в союзе с Инквизиторами начали войну против неба и…

– Да, я понял остальное, – нервно прервал её Беслан. – Ахана сказала именно «душу»? Не «души»? Ты точно расслышала?

Елена кивнула.

– Поезжай за Лианой, привези сюда. Мне нужно будет отлучиться, а одну Ангелину без серьёзной охраны сейчас оставлять никак нельзя, – велел он.

– Хорошо, – Елена надела топ и взяла куртку. Встала. – Вы красивая пара, как свет, живущий в чёрном бриллианте. Ради обладания отражением этого блеска есть смысл растворяться в глазах смерти. В глазах цвета радуги распустившейся бутоном посреди непроглядной ночи. Увидимся…