Глава 10. На грани фола трех истин
Эдвард.
Два дня я, как пес, поджав колени, лежал на диване в гостиной. На третий – не выдержал. И отправился к ней. Меня ломало, как наркомана без дозы вдали от нее.
Еще не войдя в ее комнату, я знал, что не найду ее там. Белла уехала в резервацию. Вернулась к Джейкобу. Я стоял во тьме посреди старенькой комнаты. Держал в руках коробку с диском, билетами в Финикс и моими фотографиями. Она не взяла их в свою новую жизнь, оставив в доме Чарли. Но она и не выбросила их на помойку. Многое ли это значило для меня?
Да, я был на грани того, чтобы нарушить границы, установленные много лет назад Карлайлом и Эфраимом Блэком. Но вместо этого продолжал сжимать в руках проклятую коробку. Мой мир опустел. Холод сковывал мои действия. Я чувствовал себя заточенным в рамки собственной беспомощности. В границы собственной ревности.
О да, я ненавидел Изабеллу Блэк так же сильно, как любил семнадцатилетнюю Беллу Свон. И вместе с тем я хотел эту женщину, сходил с ума от ее запаха, терял голову от ее незримого присутствия, впадал в безумие от ее странного поведения, необъяснимых поступков.
И виной всему только я. Я сломал ее. Я искалечил в ней что-то очень важное. И только я мог вернуть это.
Ярость затопила мое сердце. Она выбрала не меня! Она посмела лгать. Себе, мне, Джейку. Кругом одна ложь. Бездушная. Безликая. Бессердечная. И мы все были ее участниками.
И я знал, что я не смирюсь. Никогда не смирюсь. Даже если мне придется положить всю свою жизнь за то, чтобы вернуть ее.
Комната напоминала спичечный коробок. Она давила на мои нервы с нещадной силой. Я готов был выть от бессилия. А вместе этого выпрыгнул в окно, бросившись к трассе на Ла-Пуш.
Плевать! Плевать на границы, на стаю, на семью! На все плевать! Я дошел до своей точки кипения. К черту все, что удерживало меня от безумия. Я хотел ее. Хотел так, как ничего и никогда не хотел в своей жизни. Я чувствовал, что мое сердце искорежено так же, как был искорежен Aston Martin в давешней потасовке с вервольфом. И пускай все в этом мире катится подальше. Мне плевать.
Снова шел дождь. Струи воды плавно стекали по моему лицу, нисколько не охлаждая и без того холодную кожу. Я остановился на границе, глядя в ту сторону ее жизни. Мне хотелось быть мертвым. Мне хотелось, чтобы меня опять не существовало. Ведь как просто.
Когда-то на этом самом месте мы с Карлайлом и стая Эфраима Блэка провели границу, гарантирующую нам всем мир и безопасность. Один шаг. И все. Вновь польется кровь. Но в тот день мне было все равно. Я готов был сделать этот шаг. Чтобы отнять ее. Забрать к себе. Приручить. Сделать своей. На всю вечность.
Свет фар рассек сгущавшиеся сумерки. Мне на встречу с довольно большой скоростью для такого антиквариата мчался старенький форд, недавно выкрашенный в синюю краску. Я замер, продолжая стоять у границы. Машина остановилась. Такой знакомый запах обжег мое горло, прокатившись по венам.
- Белла, - прошептал я.

Флэшбэк

Белла

Он сбежал. Просто сбежал в лес. Отверг меня так же легко, как всегда это делал. Без борьбы, без попытки что-то вернуть. Один его взгляд, и я наплевала бы на все. На себя, на свою жизнь, на Джейкоба, на отца. Я бы просто выбрала его. И все.
В ту секунду, когда Джейк попросил меня сделать выбор, мои глаза наполнились слезами, я подняла взгляд на Эдварда, понимая, что сейчас сделаю шаг навстречу ему. Такой долгожданный шаг. Для самой себя. И пусть мне потом будет больно. Пусть потом я уже не соберу себя по осколкам. Я бы решилась, как тогда, несколько месяцев назад, решилась его спасти. Ведь однажды я уже отдала ему свою жизнь. В замке Вольтури. И эта жизнь по справедливости принадлежала ему. И если бы Эдвард иначе повел себя, придя в себя, все могло бы быть иначе. Мне было бы больно потом, когда он снова отверг бы меня. Но это бы было потом.
А он сбежал. Опять. Как сбегал всегда. Я только видела боль в его глазах. Но для меня это его не оправдывало. Я не могла простить ему нового предательства.
Что тот день изменил в моей жизни? Сейчас трудно себе представить, как все могло измениться за считанные часы. Самое страшное – это то, что я захотела снова поверить Эдварду Каллену, снова доверить ему свое сердце. Наивная девочка, встрепенувшаяся во мне, когда Эдвард вернулся, в тот день гордо подняла голову.
Что же случилось со мной там, в здании кинотеатра? Ничего похожего за всю свою жизнь я не испытывала ни разу. Я знала себя, знала все позывы собственного тела. Но то, как это самое тело отреагировало на присутствие в нескольких сантиметрах от меня тела самого желанного на свете вампира, вызвало даже у меня удивление. Мне жизненно необходимо было прикоснуться к нему. Иначе я просто разорвалась бы на куски. И я прикоснулась. Пожалев об этом почти в ту же секунду. Эдвард всегда заставлял меня жалеть о сделанном раньше, чем наступали возможные последствия. И этот мой глупый вопрос: «Все хорошо?» И эта его жестокая насмешка в ответ: «… тебе решать»… В то время как он уже однажды решил всю мою жизнь. Простым взглядом голодных черных глаз, полных ненависти.
О, какое было бы счастье ненавидеть его! Но даже этого я не могла. Все, что я могла, - просто смотреть ему, убегающему, вслед, не в силах произнести что-то, чтобы задержать его. Он всегда убегал. Пора бы привыкнуть…
Я вернулась с Джейком в резервацию. Мы снова играли в кошки-мышки. Он даже не пытался что-то предпринять. Иногда я совершенно не понимаю, зачем Джейку эти отношения. Они приносят слишком много разочарования нам обоим. А с другой стороны, в глубине души понимала, что он надеялся, что наша прежняя жизнь вернется в свое русло. Как все было до возвращения Эдварда.
Два дня, я носилась по дому, приводя его в порядок. Два дня я старалась не оставаться без дела. Два дня я заставляла себя жить. Делала шаг за шагом, чтобы не сойти с ума, как это происходило уже дважды. В первый раз, в забытую пору моего полудетства. Во второй – после Вольтерры, когда он снова отверг меня. Собственным бездействием. О, черт… Детка, ты навязываешься ему. Постоянно. Сама.
И зачем я тогда ему позвонила?
И зачем я теперь не могу видеть солнечный свет, зная, что в этот день он не смог бы выйти мне на встречу?
И зачем мое сердце искорежено так же, как был искорежен Aston Martin в давешней потасовке двоих, за которых я отдала бы свою жизнь?
Вампир и оборотень. И я. Такое жалкое создание, что не могу в собственной жизни разобраться, причиняя боль Джейкобу.
И Ему. Я знаю, что Эдварду Каллену тоже больно. Может быть, больнее, чем мне. И зачем он только вернулся в мою жизнь? Неужели ему мало того, что мы натворили друг с другом?
Меня ломало, как наркомана без дозы.
На третий день ко мне подошел Джейкоб.
- Нам надо поговорить.
Как просто.

Джейкоб

Видеть ее. Слышать ее голос. Чувствовать ее запах. И понимать, что все это предназначено другому. Не мне.
Белла никогда не была моей. Даже в те счастливые времена, когда я почти забыл о существовании Эдварда Каллена. А она-то не забыла. Она всегда помнила. Всегда был он.
Я уже даже не ревновал. В тот день, когда мы столкнулись с кровососом, я встретил Сэма Ули. Тот буквально умолял меня разобраться с Леа. Признаться, меня наши с ней отношения тоже не устраивали в той форме, в которой они были. Но я не был готов к большему. Не был готов до того момента, пока не поговорил с Сэмом. Да, Леа была права. Он помог. Он задал один простой вопрос: не унижает ли меня положение недомужа. Я сказал, что не унижает. Но я солгал.
Когда я шел в дом Чарли, я надеялся серьезно поговорить с Беллой. Сказать ей, что наши отношения зашли в тупик. Но ее не было. Зато все насквозь пропиталось запахом вампира. И во мне взыграло то древнее, что сквозь века заставляло оборотней сражаться с вампирами.
Я ненавижу себя за то, что поставил ее перед выбором. Я ненавижу себя за то, что в глубине души продолжал надеяться, что она выберет меня. Я ненавижу себя за то, что почти хотел, чтобы она сама ушла с ним, не заставляя меня видеть ее глаза побитой собаки.
Но Каллен (божье наказание!) сам все решил. И не наилучшим образом. Для всех.
Его можно понять, наверное. Смешно. Я жалею его. Я не испытываю к нему неприязни. Теперь не испытываю. В тот момент, когда я набросился на него, я почувствовал, что он – один сплошной нерв. Пульсирующий. Живой. И он отдаст все на свете для Беллы.
В ту самую секунду я простил его. Ее. Их обоих. Странно, я не знал, что могу быть настолько великодушным.
И все же, мне было больно. Слишком больно, чтобы отпустить ее сразу.
Прошло два дня. Я уже не надеялся ни на что. Я просто смотрел на нее. Запоминал каждую черточку. Отпечатывал в памяти каждый жест, каждый поворот головы. Я прощался с ней. А на третий день я решился.
- Нам надо поговорить.
Как просто.
Она оторвала взгляд от проверки домашних заданий учеников. Нужно отдать ей должное, Белла любила свою работу.
- О чем?
- Сама знаешь, Беллз.
- Если ты об Эдварде, то все кончено.
Когда она произносила эти слова, в ее глазах промелькнуло такое страдание, что я едва не задохнулся. Но это так быстро исчезло, что я мог бы сомневаться в реальности. За эти годы она стала хорошей актрисой. Даже смогла убедить меня в том, что мы счастливы.
- Пока ты жива, это не закончится, Изабелла.
Белла поморщилась.
- Не называй меня полным именем. Ненавижу его.
- Отчего же? Для вампирши Изабелла – прекрасное имя.
- Ты шутишь по этому поводу?
- А что же мне, бить себя в грудь, посыпать голову пеплом?
Белла засмеялась. Ее смех отозвался в моей душе невиданной до этого дня безнадежностью.
- Джейк… Может быть, ты объяснишь, что случилось на этот раз?
Вот так всегда! Святая невинность!
- Иди ты к черту, Белла Свон! – рыкнул я.
- Белла Блэк, - автоматически поправила Белла.
Мое сердце пропустило удар. Я открыл рот, чтобы произнести то, что собирался, и вдруг понял, что я действительно сейчас скажу это. И тогда дороги назад не будет. Как просто!
- Я подаю на развод.
Белла пожала плечами так, словно это ничего не значило.
- Ты не спросишь меня почему?
- Рано или поздно это должно было случиться, - ответила она и подняла на меня глаза. Глаза побитой собаки. Я снова сделал ей больно.
- Белла… Я…
- Ладно, Джейк, даже твоему ангельскому терпению пришел конец. Хорошо, я вернусь к отцу.
Нижняя губа ее дернулась. Глаза наполнились слезами. В моей душе надломилось что-то. Я резко притянул ее к себе и обнял.
- Белла, Белла… Что же происходит с нами, милая? Почему он, а не я? Ну чем, чем я хуже его?
- Ты лучше, Джейкоб, ты лучше... Черт… Ты всегда был самым лучшим. И я люблю тебя… я так тебя люблю…
- Но его ты любишь все-таки больше… Ведь выбора никогда не стояло, так ведь?
Она кивнула и тихонько пробормотала:
- Не гони меня…
- Я не гоню… я отпускаю… Передай кровососу, что… я… раздеру его на куски, если он снова обидит тебя, Беллз… И… черт, как же сложно… Передай ему, что я никогда не хотел того, что мне не принадлежит… что тебе просто нужна была помощь… и я помог, отдав свое сердце… потому что других вариантов у меня не было… Он, наверное, поймет…
- Джейк… я тебя люблю… очень люблю… Прости меня…
- Я починил твой форд, пока ты была у отца… и покрасил… в синий… ты же любишь синий?
Меня душили рыдания…

Эдвард

- Белла, - прошептал я.
Из машины вышла невысокая женщина с коротко стриженными каштановыми волосами и глазами цвета молочного шоколада… И еще эта женщина пахла раем. Моим личным раем.
- Я хочу в твою мечту, - тихо сказала женщина, - отвезешь меня?
Я судорожно глотнул. Подхватил ее на руки. И мы помчались глубоко-глубоко в лес. К моему дому. К нашему дому.