2024-4-25

12

0

0

Науэль невольно залюбовался высокой статной девушкой, вбежавшей в палату. Грация сильного тела под тонкой больничной рубашкой, короткие волосы, открывающие длинную шею и горделивую посадку головы, челка, длинными иссиня-чёрными прядями перечёркивающая дерзко изломленные брови и падающая на тёмные миндалевидные глаза под густыми ресницами - она была такой живой, такой невероятной в этих стенах…

Как она попала сюда, эта богиня свободы?

Науэлю показалось, что вместе с нею в затхлый бетонный бункер ворвался свежий океанский бриз, запахи хвои и диких заморских трав.

На лице незнакомки выражение отчаянной решимости внезапно сменилось каким-то детским удивлением. Хотя слегка выцветшая традиционная для этих мест оранжево-чёрная раскраска её лица говорила о том, что эта девушка готова к замужеству, но ещё не связала себя брачными узами, сама она явно не была местной. Вообще не принадлежала этому миру, этим джунглям, и уж тем более – Гнезду.

- Ли? – встревоженно обернулась к ней Белла. – Что случилось? Что-то с Сетом? Ему хуже?

Но девушка в больничной рубашке продолжала смотреть прямо в глаза Науэлю, и он, как заворожённый, не мог отвести взгляда.

Сквозь вязкое марево неизведанных ранее чувств, охвативших волчицу, до её сознания медленно доходил ужасающий факт: она запечатлена. Она, Леа Клируотер, запечатлена на полукровку! На мерзкое вампирское отродье, которое пытается оговорить ее альфу. Что, чёрт возьми, между ними могло произойти на самом деле, и почему Джейкоб всё ещё не вернулся?

Леа тряхнула головой в попытке отогнать остатки наваждения и, отодвинув плечом бросившуюся к ней Беллу, глубоким низким голосом спросила Науэля:

- Где Джейкоб?

Белла попыталась заслонить собой полукровку, избавить его от необходимости отвечать:

- Ли, пожалуйста, позже… Науэль ранен, он ещё под действием лекарств и… плохо знает английский… Он… Он не понимает тебя…

Тихо скрипнула дверь, и все трое посмотрели туда, где на пороге перевязочной замерла Ренесми. Придерживая на груди простыню, она зажимала себе ладонью рот, то ли пытаясь удержать крик, то ли умоляя полукровку молчать.

- Я понимаю, - чуть слышно прохрипел Науэль, приподнимаясь на локте, чтобы видеть Несси, и сказал – как будто ей одной: - Это Джейкоб, а не я. Это он убил вампира. Спас тебя… И меня тоже. Пытался отсосать яд, остановить кровь… Перевязал… А потом… потом не знаю… Он услышал вертолёт… и, возможно, побежал за вторым… этого я уже не видел…

Он тяжело откинулся навзничь и закрыл глаза.

Леа перевела взгляд с Науэля на Ренесми и всё поняла. Эти двое были не просто товарищами по несчастью. Не просто случайными любовниками. Этих двоих связывало что-то гораздо большее, чем пережитые вместе ужасы плена. Но главное… Главное было в том, что эти двое навсегда лишили Леа надежды на взаимное чувство.

Но Джейкоб их тоже видел. Вот почему он не вернулся! Не вернулся и оставил её одну разбираться с этим чёртовым запечатлением, которое ещё больше усложнило всё в её нелепой жизни?!

- За вторым вампиром? – растерянно переспросила Леа. – Один? После всего, что… произошло? Да он ведь… просто освободил вам дорогу!

- Но он же вернётся? Он же всегда возвращался… – прошептала Ренесми, но в повисшей тишине её шепот прозвучал как крик.

- О, да, по первому твоему щелчку, - съязвила Леа и отступила назад, горько качая головой.

Она стремительно развернулась к двери. Больничная рубашка распахнулась, открыв на секунду безупречное тело, покрытое пока ещё тонкой и розовой молодой кожей.

Науэль запоздало зажмурился, но ошеломившее его видение, казалось, отпечаталось в его памяти, как на фотоплёнке: сила и беззащитность, бесстыдство и целомудрие – в этой девушке соединялось, казалось бы, несоединимое.

Бросившись к выходу, волчица случайно увидела в мутном зеркале над умывальником возле двери свое отражение: оранжево-чёрная дикарская раскраска, спутанные волосы, дурацкая больничная рубашка… Почему она должна была встретить мужчину своей жизни именно сейчас, когда выглядит как персонаж фильма ужасов?

- Ли! – Белла предупреждающе вскинула руки в попытке удержать расстроенную волчицу. – Тебе нельзя перекидываться! Кожа еще не восстановилась, останутся рубцы!

Ещё несколько минут назад Леа было всё равно, останутся ли на её теле рубцы. Ещё несколько минут назад собственная красота ничего для неё не значила. Но сейчас она вспоминала глубокие глаза полукровки, в одну секунду ставшего центром её вселенной, и понимала, что мучительно хочет быть красивой – для него одного. Кем бы он ни был, откуда бы ни взялся в её бессмысленной жизни… Пусть это снова был чужой парень, чёртов полувампир и к тому же соперник её альфы!

Но как ей одной разобраться с этим? Да ещё если где-то там, в этих проклятых джунглях, нуждался в помощи Джейкоб. Не просто вожак – друг, которому она была обязана жизнью брата, и единственный, кто мог бы подсказать ей, как теперь быть со всем этим дерьмом?

И Ли Клируотер, девушка с ледяным сердцем, заплакала. Едва ли не впервые с тех пор, как стала волчицей.

Она неумело, по-детски, вытерла слезы с разукрашенного лица и выскочила из операционной, в сердцах захлопнув за собой дверь. Белла догнала её уже в коридоре. Леа резко остановилась и схватила вампиршу за плечи.

- Выведи меня отсюда! – потребовала волчица.

- Ли, твоя спина… - робко возразила Белла, но взглянув в полные слёз глаза девушки, только молча кивнула, понимая, что остановить Леа не сможет даже силой.

Они прошли через полутёмный коридор к лифту, Белла на ходу кивнула двум крепким полукровкам в чёрной форме, и те без лишних слов отступили в сторону, освобождая проход. Войдя в кабину, Леа задержала дыхание: запах крови брата заставил ее передёрнуться, как от озноба. Белла, заметив это, без промедления повернула ключ по часовой стрелке: с хорошо укреплённой территории Гнезда строптивой волчице вырваться будет непросто, а известий от пропавшего оборотня Белла сама ждала с нетерпением.

Лихорадочно отбивая босой ногой ритм бешено колотящегося сердца, Леа сжимала кулаки, сдерживая трансформацию, и гипнотизировала запертые двери. Но как только кабина дёрнулась, останавливаясь, она, прикрикнув на Беллу: «Отойди!» - уже серой волчицей неуклюже вывалилась на бетонный двор Гнезда и заметалась по нему, тихо скуля.

Но не от боли в порванной превращением едва зажившей спине: тишина «волчьего эфира» ударила волчицу по ушам, наполнила смертельной пустотой мысли.

«Джейк!» - мысленно звала она вожака, то припадая к земле, то приподнимаясь на лапах, бросаясь то вправо, то влево в отчаянной попытке если не услышать мысленный голос альфы, то хотя бы почувствовать направление, в котором он ушёл.

Пустота была непроницаемой.

Из бункера выбежал встревоженный Карлайл и бросился к волчице:

- Леа, кто разрешил тебе встать?! Белла, от тебя я этого тем более не ожидал! Я же предупредил – сутки нельзя даже шевелиться, иначе грубые рубцы практически неизбежны. Ше-ве-лить-ся! – грозно сказал всегда спокойный Каллен-старший, в эту минуту он выглядел как настоящий вампир. – А о трансформации даже речи быть не могло, теперь я вообще не знаю, как пойдёт заживление! Немедленно в палату, ты слышишь меня, Леа? И ещё сутки строжайшего постельного режима. Какое легкомыслие – сдвинуть мягкие ткани, на которых прошёл только первый этап регенерации! Легкомыслие на грани безумия, я бы… - голос врача внезапно утонул в тоскливом вое волчицы. Собравшиеся вокруг полукровки испуганно шарахнулись в стороны.

- Прости, Карлайл, я не смогла, - виновато сказала Белла, когда вой затих, а Леа застыла, напряжённо прислушиваясь. – Когда она узнала, что Джейк до сих пор не вернулся, остановить её было невозможно…

- Надо было позвать меня!

Белла тихо вздохнула. А Леа ещё раз повела ушами и низко опустила голову, часто дыша, словно от невыносимой боли. Карлайл шагнул вперёд и, не решаясь дотронуться, сказал тихо:

- Леа, милая, тебе нужно перекинуться обратно и вернуться в постель. Белла позаботится о твоей спине… И прошу тебя, не вставай, пока я не разрешу.

Волчица, словно не слыша его, встала и обвела пустым взглядом двор. Потом тяжело вздохнула, по телу её прошла волна дрожи, и в следующую секунду Леа, уже в человеческом облике, упала на заботливо подставленные руки врача.
- Его нет! Его совсем нет! – прошипела она сквозь сжатые от боли зубы и обмякла.

- Скорее всего, он просто сейчас человек, поэтому ты не слышишь его, Ли, ты же должна понимать, что волчьими лапами неудобно держать зажигалку? - попытался найти сколько-нибудь приемлемое объяснение Карлайл. – С ним все будет в порядке. Джейкоб – взрослый опытный оборотень, а уцелевших вампиров, судя по графикам питания, всего трое. Да и те, кажется, разбежались по долине, из которой нет выхода в сельву. Джаспер уже организовал облаву. Вот увидишь, Джейк ещё пожалеет, что пропустил самое интересное.

Леа подняла глаза на старшего Каллена. Она так хотела ему верить! Но какое-то внутреннее чутьё подсказывало ей, что Джейкоб не просто бросился в погоню за вампиром. Он бежал от своих проблем и не хотел, чтобы его нашли. А если так… Если так, искать блудного альфу практически бесполезно. Оставалось только ждать: Блэк не мог не вернуться к своей стае. Да и от глупой девчонки, предавшей его, он далеко уйти не в состоянии. Так же, как и она, Леа – от раненного незнакомца. От чужого полукровки, так неожиданно ворвавшегося в её жизнь.

Леа бессильно закрыла глаза и почувствовала, как по щекам текут горячие слёзы, всё было почти как тогда, в далёкой юности, когда проклятое запечатление Сэма надругалось над её первой любовью, разбило ей сердце, лишило будущего. Не хуже, ведь хуже было просто некуда, особенно если учесть, сколько лет она потратила на то, чтобы выкинуть Сэма из своего обледеневшего сердца.

Но теперь спасения не было. Теперь-то, чёрт возьми, это было навсегда!

Карлайл осторожно внёс притихшую девушку в одноместную палату, тихо и строго отдал последние распоряжения Белле и вышел прочь.

Леа стиснула зубы, чтобы не стонать от боли, и уткнулась лицом в моментально намокшую от слёз подушку.

И, уже поддаваясь дурману обезболивающего, парализовавшего измученное сознание, где-то в глубине своего отважного волчьего сердца ощутила зарождающуюся уверенность, что в этот раз она так легко не сдастся. Она не позволит проклятой квилетской магии второй раз разрушить её жизнь. Не будь она Леа Клируотер...


Кашири шла по следам волка. Если вначале она направилась в лес просто от греха подальше, чтобы не испытывать на прочность свою силу воли рядом с Науэлем, то теперь ей было любопытно, что же заставило вожака оборотней так стремительно убежать? Самый простой ответ казался очевидным: Джейкоб не хотел ни с кем делиться возможностью отомстить за свою Несси и, едва завидев вертолёт, кинулся в погоню за убегающим вампиром.

Нет, не так всё было просто. Не мог оборотень всего лишь ради ещё одной драки так легко покинуть девушку, для спасения которой столько раз рисковал своей жизнью.

Наблюдательность подсказывала Кашири верный ответ: её воспитаннику наконец-то улыбнулось счастье взаимной любви. Но женская интуиция и жизненный опыт убеждали, что улыбка эта больше походила на оскал. На злобный волчий оскал…

Не потому ли оборотень поспешил исчезнуть без объяснений, что боялся не сдержаться?

Она внимательно присмотрелась к следам и нахмурилась: волк явно ещё не восстановил силы после того, как поделился кровью с Сетом – он двигался неровными скачками, время от времени оступаясь на неровностях рельефа, неуверенно лавируя среди деревьев, и слишком долго не мог нагнать вампира.

Кашири прибавила шагу, бесшумной тенью скользя сквозь заросли, и через минуту-другую оказалась на плоскогорье, но успела только издали увидеть яростную атаку волка. У «высокородного» не было ни единого шанса. «Амазонка» молча усмехнулась явному замешательству Джейкоба над останками вампира и тут же стремительно взлетела на вершину ближайшей араукарии – тяжеловатым галопом волк нёсся обратно – напрямик, сокращая себе путь, иначе он наверняка заметил бы её присутствие. Проводив Блэка озабоченным взглядом, она решила, что догонит его позже, а вначале разберётся с разорванным на куски телом вампира.

«Ритуальные услуги» заняли гораздо больше времени, чем рассчитывала Кашири, – в поисках головы ей пришлось спускаться в долину. Когда всё было кончено, предводительница «амазонок» обеспокоенно посмотрела на солнце, определяя, сколько времени прошло с момента, когда они разминулись с Джейком, и устремилась по его следам, всё ускоряя бег.

У грота уже никого не было, но Кашири без труда определила, что волк провёл здесь довольно много времени. Это её отчасти успокоило: во-первых, Джейкоб передохнул, а во-вторых, то обстоятельство, что он смог остановиться и даже лечь, означало, что эмоции удалось взять под контроль и оборотня уже не подстёгивает то лихорадочное возбуждение, которое гнало его по следам вампира. Её догадку косвенно подтверждало то, что от грота на юг, к «дырявой скале», как метко назвал вход в город тоннелей Бенджамин, волк двинулся равномерной широкой рысью, явно приняв какое-то решение.

Вот только решение это «амазонке» по здравом размышлении совсем не понравилось. Что могло понадобиться оборотню в этой населённой злыми духами бесконечной пещере? Если он войдет в неё, то непременно сгинет, и даже Калленам с их талантами будет не под силу найти его там. Кашири и сама, столько лет обитая поблизости, уверенно ориентировалась только в небольшой части этого подземного лабиринта.

Ещё надеясь на то, что волк возвращается к Гнезду и просто слегка отклонился от нужного направления, Кашири поспешила вслед за Джейком по едва заметной тропе под обрывом. Не прошло и пяти минут, как она встревоженно покачала головой, поняв, что задумал оборотень: там, где следы чужих вампиров прерывались, поскольку в этом месте они, по-видимому, спрыгнули со скалы, волк заметался, явно пытаясь снова взять след.

Легко вскарабкавшись на скалу, «амазонка» без колебаний отправилась по следам пары «высокородных» и вскоре снова увидела свежие отпечатки огромных лап. Кашири неодобрительно нахмурилась и помчалась на предельной скорости, торопясь настичь задумавшего неладное волка.

И всё-таки она опоздала. От «дырявой скалы» на запад потянулась цепочка следов ещё троих «высокородных». Кашири зашипела сквозь зубы, увидев, что, вместо того, чтобы остановиться или хотя бы замедлить бег, волк с этого места рванул широким галопом. «Амазонка» устремилась за ним, отчаянно стараясь бежать ещё быстрее, но чувствуя, что не успевает – издалека уже смутно доносились звуки жестокой схватки: яростное рычание, хруст костей, скрежет разрываемой вампирской плоти.

Когда она вылетела на крошечную полянку среди оплетённых колючими бигнониями муравьиных деревьев, волк как раз ударом тяжёлой головы сбил с ног отчаянно рычащего «высокородного» и, казалось, не обращая внимания на то, что тот, ломая ему кости, бешено молотит руками и ногами, молча вгрызся в шею врага. Через мгновение голова вампира отлетела в сторону – туда, где уже валялось одно обезглавленное тело, - а Джейкоб, издав короткий торжествующий рык, огляделся и увидел замершую на месте Кашири. Внешне никак не отреагировав на её появление, оборотень принюхался и раздражённо зарычал, подняв голову к кроне самого высокого лапачо. «Амазонка» догадалась, что третий вампир, вместо того, чтобы участвовать в драке, «смело» забрался на верхний уровень.

В этот момент захрустели ветки бигноний и Кашири гневно зашипела. Ей стало ясно, что двуногий шакал дожидался на дереве возможности наброситься на израненного волка, а теперь, увидев, что расклад сил изменился, решил удрать, пока не поздно. Стремительно собрав валявшиеся вокруг ошмётки тел двоих «высокородных», вампирша сыпанула на них немного тёмно-серого порошка из одного из висевших у неё на шее кожаных мешочков и щёлкнула кресалом. Секунда – и останки вспыхнули.

Кашири обернулась на Джейкоба… но на поляне того уже не было. Упрямый оборотень с треском ломился сквозь колючие лианы, оставляя на них клочья окровавленной шерсти. «Амазонка» раздосадованно покачала головой и грациозно запрыгнула на ближайшее муравьиное дерево.

- Джейк, - негромко позвала она, в три шага догнав оборотня. Тот не отозвался, но хруст веток прекратился. – Ты не догонишь его, он уже далеко. Только потеряешь последние силы. Жди здесь, я сейчас… - и она устремилась в погоню за улепётывающим «высокородным». Услышав сзади возобновившийся треск ломаемых деревьев, Кашири нахмурилась, но уговаривать упрямца ей было некогда: оказавшийся неожиданно шустрым вампир развил приличную скорость.

Разумеется, опытной «амазонке» не составило труда настичь беглеца. Она могла бы обрушиться на него, не дав опомниться, но вместо этого расчётливо преследовала «высокородного», и напуганный её молчаливым натиском вампир, сам того не замечая, постепенно изменил направление на противоположное, снова приближаясь к тому месту, где упорно прокладывал себе дорогу оборотень.

Вся погоня заняла не больше минуты. Дождавшись, пока испуганно озиравшийся вампир оступится на треснувшей под его ногой колючей ветке бигнонии, Кашири легко взметнула в воздух своё сухощавое тело и опустилась уже на спину врага. Расчёт был точным: хрупкая лиана не выдержала такого удара и переломилась, «амазонка» перепорхнула на соседнее дерево, а «высокородный» рухнул на землю прямо перед гневно зарычавшим волком. Добить парализованного страхом беглеца, неожиданно для себя оказавшегося лицом к лицу с тем, от кого так отчаянно удирал, не составило труда даже для обессиленного ранами и смертельно уставшего оборотня.

Сохранявшая внешне равнодушный вид «амазонка» внимательно наблюдала за расправой из-под полуопущенных век, когда, гордо выпрямившись во весь рост над поверженным вампиром, волк внезапно пошатнулся и припал плечом к дереву, как будто лапы его больше не держали. Она сделала было шаг к нему, но услышала короткий раздражённый рык.

- Джейкоб, - осторожно позвала Кашири. Волк ещё раз зарычал, но уже тише. «Амазонка» с тревогой заметила, что глаза его закрылись, а лапы задрожали. Потом очертания оборотня потеряли чёткость, воздух между ним и вампиршей почти неуловимо замерцал – и на сырую от недавнего дождя траву под покрытым ярко-розовыми цветами муравьиным деревом упал ничком уже не зверь – человек.

Кашири склонилась над Блэком. Его тело, особенно руки и плечи, было покрыто свежими укусами. Левая рука была неестественно вывернута в локте – видимо, сломана. Рёбрам тоже явно досталось – Джейк дышал мелко и часто, постанывая сквозь зубы, а на боках и спине быстро наливались кровью багровые синяки. Вначале опытной врачевательнице показалось, что опасных ран нет, однако, внимательно прислушавшись к дыханию, она помрачнела и плотно сжала губы.

«Амазонка» дотронулась до плеча Джейка, но тот не отреагировал. Его кожа была холоднее, чем положено оборотням, слишком влажной и бледной. Кашири осторожно перевернула раненого на спину и озабоченно покачала головой: судя по всему, одно из сломанных рёбер повредило правое лёгкое, и Джейкоб не только не мог полноценно дышать, но и быстро терял кровь из-за внутреннего кровотечения. Опасность усугублялась тем, что этой крови у оборотня и так было не слишком много, ведь он не успел еще восстановиться после того, как накануне щедро поделился ею с Сетом.

Быстро разобравшись с останками последнего «высокородного», Кашири внимательно принюхалась и, удовлетворённо кивнув, скрылась за переплетением лиан. «Амазонка» двигалась уверенно и молниеносно. Вскоре она снова появилась рядом с лежащим под деревом оборотнем, неся в руках охапку бамбука. Ещё несколько минут – и эта охапка превратилась в прочные носилки из толстых сухих стеблей, искусно скреплённых гибкими молодыми растениями.

Кашири осторожно приподняла раненого, чтобы положить его на эти импровизированные носилки, но в этот момент оборотень протяжно застонал.

- Держись, Джейк, - успокаивающе сказала вампирша, укладывая его и выпрямляясь. – К вечеру будем в Гнезде, доктор тебе поможет.

- Нет, - вдруг отчётливо произнёс Блэк. – Я не хочу, оставь меня здесь.

- Как это? – растерялась Кашири. – Ты бредишь? Тебе нужна операция, доктор Каллен… - она осеклась. – Или лучше мне сбегать в Гнездо, чтобы за тобой прилетели на вертолёте?

- Нет, - ещё раз повторил оборотень и сделал слабую попытку скатиться с носилок, но задел сломанную руку и охнул от боли. – Только не в Гнездо! – задыхаясь, прохрипел он. В углу его рта появилась тонкая струйка крови.

- Не понимаю, - беспомощно развела руками «амазонка». – А куда же? Без операции ты умрёшь, а других больниц поблизости нет, да и нельзя нам…

- Прошу тебя. Я не хочу! – неожиданно с силой сказал Джейкоб и закашлялся. На губах его выступила кровавая пена. – Ренесми я не нужен, а мне не нужна её жалость… Лучше смерть… Зачем ты мне помогла? – оборотень часто замолкал, чтобы вдохнуть, лицо его стало мертвенно-бледным. – Сейчас бы уже… уже было бы… всё равно, - задыхался он.

- Это твоё право, - медленно сказала Кашири. – Я не могу заставить тебя вернуться против воли. Ты мужчина, воин. Ты решаешь сам. Но я буду рядом с тобой, я направлю твой дух.

Блэк успокоенно закрыл глаза.

- Спасибо, - прошептал он, впадая в забытье.


Сет смотрел на тонкие пальцы Баниико, между которыми уже просачивались крупные капли слёз, и даже не заметил, как сестра вышла из палаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Он тяжело вздохнул, и повреждённые рёбра ответили острой болью. Только гораздо сильнее жгло глубже – под ними, там, где, сбиваясь с ритма, гулко стучало сердце.

Не в силах больше слышать приглушённые всхлипы, Сет спросил:

- Зачем ты обманула Розали?

Чтобы ответить, полукровка оторвала от лица мокрые пальцы, но глаз так и не подняла:

- Сеньора сердилась на тебя.

- Правильно сердилась, - Сет отвернулся, не находя убедительных слов.

Всё было не так. И он не знал, как ему поступить. Обижать девушку, которая уже прочно заняла место в его сердце, отталкивать её было просто невыносимо. Но… если сейчас пойти на поводу у своих слабостей, Баниико ждёт судьба Леа.

Сет снова вспомнил, как просыпался по ночам от приглушённых рыданий, как прятал голову под подушкой, чтобы не слышать их, и как клялся себе, что уж он-то никогда не вляпается в это дерьмо под названием «любовь».

Он и вправду много лет не позволял себе никаких серьёзных увлечений, терпеливо дожидаясь, когда волчья кровь лишит его выбора и сомнений.

И что? Где это проклятое запечатление, когда оно так нужно сейчас?

Вот сидит рядом эта маленькая девчонка, плачет, защищает его, английские слова учит… А у него сердце пополам рвётся, у придурка слабовольного, от желания защитить её, закрыть от всех бед.

Но как тут быть, если он сам и есть для неё самая большая беда и опасность…

- Я тебе не пара, Баниико, - прохрипел Сет, безучастно глядя в низкий бетонный потолок.

- Почему?

- Я оборотень, а ты полукровка, - ему и в самом деле казалось, что объяснение вполне исчерпывающее.

- Ну и что? – тихо спросила Баниико. Сет не смотрел на неё, но всё равно услышал в её голосе робкую улыбку. – Джейкоб тоже оборотень, а Несси полукровка.

- Он запечатлён на неё, Баниико. А я на тебя – нет.

- Ну и что?

Сет тихо зарычал:

- Мы не можем контролировать это! Мы запечатляемся, и все остальные женщины перестают для нас существовать. Ты тоже… перестанешь…

- Нет, - твердо ответила Баниико, и оборотень снова услышал в её голосе улыбку. – Теперь не перестану. Я не существовала, пока не появился ты…

- Ты не понимаешь… - устало выдохнул Сет. Ли была права: следовало лучше учить испанский.

- Я не смогу остаться с тобой навсегда, - добавил он, с трудом подбирая испанские слова.

- Оставайся сколько сможешь, - просто ответила Баниико.

Сет тихо застонал от бессилия, закрыв ладонями лицо.

Баниико тут же вскочила с места и бросилась к нему:

- Где больно? Где?

Лёгкие тёплые ладошки легли поверх его – совсем как тогда. Боль отступила, и на секунду все терзания показались Сету надуманными. Ну и что, что он не запечатлен на Баниико? Не все квилеты запечатлялись. Некоторые были счастливы со своими человеческими жёнами и проживали почти обычную человеческую жизнь… Может быть, секрет в том, что нужно просто перестать перекидываться? Отказаться от волчьей сути? Для этой девушки он готов был даже на это…

Только проблема была в том, что эта девушка сама была бессмертной. И смертный Сет тоже не был ей парой.

Баниико отвела его руки от лица и заглянула в глаза:

- Я боюсь только одного – что ты прогонишь меня, - торопливо лепетала она на своём родном языке, убедившись, что ни на испанском, ни на английском не может выразить то, что чувствует к молодому оборотню. – Солнце погаснет, жизнь остановится.

Сет не понимал ни слова, но интонации были такими убедительными, что ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы отстранить от себя маленькие горячие ладошки. Глядя в сияющие миндалевидные глаза, Сет твёрдо произнес по-испански:

- Я не люблю тебя, Баниико. Никогда не полюблю.

И тут же сердце пронзила острая боль, как будто по нему прошла трещина. Сколько бы он ни убеждал себя, что поступает правильно, но всё-таки сам не верил, что сможет теперь жить вдалеке от этих тёплых глаз, от этих исцеляющих рук, от этой маленькой упорной девушки.

- Ну и что? Моей любви хватит на двоих, - улыбнулась Баниико сквозь слёзы.

Сет бессильно закрыл глаза. Это был тупик, настоящий тупик! Никакого решения!

Хоть бы Джейк поскорее вернулся… Он поможет выпутаться… Он же альфа…


Зафрина, Сенна и Джаспер возвращались с неудачной облавы на сбежавших «высокородных». За несколько часов они обследовали всю долину, однако не только местных вампиров, но даже следов их не обнаружили. Поэтому издалека заслышав звук подлетающего вертолёта, без колебаний повернули обратно к Гнезду, продолжая обсуждать варианты странного исчезновения беглецов.

- Одно из двух: или долину ошибочно считают такой уж изолированной, или они выбрались с территории Гнезда ещё до штурма и сейчас находятся вовсе не в долине, а где-то снаружи, - наконец подвёл итог Джаспер.

В этот момент он увидел сидящую на камне Элис и просиял улыбкой – от жены исходили волны умиротворения, и причина их была совершенно ясна: в радиусе километра ни волков, ни полукровок. Соответственно – ни головной боли, ни «помех» при видениях.
Элис встала и с беспечной улыбкой пошла навстречу их маленькому отряду. Она молча подставила щёку для поцелуя Джасперу и кивнула «амазонкам».

- Можно не спрашивать, как дела? – Джаспер обнял жену за плечи и притянул к себе. Элис хихикнула и игриво боднула его головой в плечо:

- Отдохнула, просмотрела пару очень вдохновляющих видений из отдалённого будущего. В общем, гулять полезно, - и она пошла рядом с мужем по тропе.

- А что насчёт ближайшего будущего? – осторожно поинтересовалась Сенна. – Мы слышали вертолёт…

- Ох, - вздохнула Элис. – Вертолёт. Могу сказать, что там была по меньшей мере одна полукровка и, судя по озабоченным лицам остальных, кто-то пострадал.

Джаспер прибавил шагу.

- Меня удивляет другое, - задумчиво добавила маленькая провидица. – Почему я вообще их видела? Ведь там должен быть Джейк.

- Значит, он не в вертолёте, - пожал плечами Джаспер.

- Значит, не в вертолёте, - эхом откликнулась Элис. – И вот это-то меня как раз и смущает.

- Так или иначе, сейчас всё узнаем, - успокоил Джаспер, но выражение лица Элис оставалось задумчивым.

- Подожди! – вдруг сказала она, останавливаясь. Её взгляд стал неподвижным, брови сошлись на переносице. Все выжидательно смотрели на Элис, пока она наконец не вышла из транса.

- Что-то важное? – нетерпеливо спросила Зафрина.

- Я думала, у нас больше времени, - словно невпопад, задумчиво ответила девушка.

Джаспер молча притянул жену к себе, нежно помассировал её напряжённо приподнятые плечи.

- Но ведь ещё не поздно? – он окутал Элис волной спокойствия и с удовлетворением почувствовал, что она немного расслабилась.

- Надеюсь, что нет… - в голосе провидицы не было уверенности. – Но, возможно, если позвонить… - она снова замерла на секунду-другую, потом оживилась, глаза вспыхнули радостью: - Да, если срочно позвонить, можно переломить ход событий. Но как? Чёрт! – она снова помрачнела.

- В чём дело, любовь моя? – обеспокоенно спросил Джаспер.

- Мы могли бы позвонить из аэропорта, - объяснила Элис, - но нужен какой-то другой номер телефона. И я не вижу, кто звонит, а это значит… значит, звонить должен кто-то из полукровок… но кто? Как?.. Проклятая слепота! – вдруг зарычала она.

- Может быть, ты начнёшь с самого начала? – предложил Джаспер терпеливо. – Вдруг мы все вместе что-нибудь придумаем?

- Да-да, конечно! – улыбка Элис была виноватой. – Я и раньше видела, что в Вольтерре назревают события. Эти самонадеянные умники решили, что в разобранном виде, - она насмешливо хмыкнула, явно приходя в себя, - Маттиас не опасен. Но прежде в моих видениях речь явно шла о зиме, и я думала, что у нас полно времени. А теперь поняла, что ошибалась. Или что-то изменилось.

- Ясное дело, - улыбнулась Сенна. – Мы захватили Гнездо!

- Очень может быть, что ты права, - задумчиво согласилась Элис. – В общем, в любом случае теперь медлить нельзя, и единственный способ успеть – позвонить в замок и предупредить старейшин о готовящемся перевороте, но…

- Кто? – коротко спросил Джаспер, не дав жене закончить фразу.

- Как и ожидалось, Джейн и Алек, - ответила Элис со вздохом. – И ещё кое-кто из свиты в принципе готов их поддержать, так что нужно спешить.

- Прости, я тебя прервал. Что ты говорила о телефоне?

- Только то, что известный нам номер не годится, нужен тот, который не контролируется заговорщиками.

- В любом случае решение где-то в Гнезде, - решительно сказал Джаспер.

И вся четвёрка без лишних слов бросилась бежать к верхним воротам.


Слова Леа больно задели Ренесми: неужели волчица и вправду считала, что ее, Несси, отношение к Джейкобу было таким эгоистичным? Щеки девушки залились горячим румянцем: погруженная в свои переживания, она действительно ни разу не поинтересовалась, через что пришлось пройти друзьям для ее спасения. А пройти, видимо, пришлось через многое, если в Гнезде не осталось больше «высокородных», если с Амуном покончено, если медпункт до отказа заполнен раненными полукровками, если спина Леа так сильно обожжена, если не слышно шуточек Сета, и… Если Джейкоб до сих пор не вернулся…

А вдруг… А вдруг она больше никогда его не увидит?

А вдруг она просто не нужна ему больше такая – «низшая», с «оборудованием» в горле?

Несси невольно прижала правую руку к груди, пытаясь прикрыть слегка выступающий над ключицей эндопротез. Интересно, там, возле грота, Джейк заметил?

И все-таки он вернулся, чтобы спасти их с Науэлем! Вернулся вопреки своей гордости! Значит… Она все еще что-то значит для него? Тогда почему, почему же его все еще нет?!

Слабый голос Науэля вернул девушку к действительности.

- Несси, ты теперь свободна, и если передумаешь… - он замолчал, не в силах сказать то, что собирался. Несси подняла на него полные тревоги, блестящие от подступающих слёз глаза. Полукровка нервно сглотнул и закончил: - Ты не обязана оставаться со мной, если… не хочешь этого…

И всё-таки его и без того слабый голос дрогнул, а глаза противно защипало. На одно мгновение он представил, какими пустыми будут эти бескрайние джунгли, когда Ренесми Каллен покинет их… Чтобы не испортить всё ещё больше, Науэль, зажмурившись от боли, отвернулся: его предательские слёзы выглядели бы сейчас как шантаж.

Несколько секунд Несси стояла в замешательстве: Науэль давал ей возможность позорно сбежать от своего данного сгоряча обещания. Даже в этом он был верен своему благородству.

Глядя на белые бинты, так контрастировавшие со смуглой кожей, на растрёпанные длинные волосы, топорщащиеся над повязкой, на обнаженную грудь, едва прикрытую простынёй, Несси почувствовала себя вероломной предательницей. Маленькой глупой девочкой, хватающей все игрушки одновременно… Именно в эту секунду она особенно остро поняла, что пора взрослеть. Пора отвечать за принятые решения. Сердце сжалось, замирая… ответственность предстоящего выбора всей тяжестью навалилась на плечи.

И только краем сознания Несси цеплялась за спасительную мысль, что Джейкоб когда-нибудь простит её. Ведь он же всегда был на её стороне! Даже когда она была не права… Но вот в этот раз так и не вернулся.

Возможно, она значила для него меньше, чем ей бы хотелось? Намного меньше, чем для лежащего перед ней мужчины…

Ренесми украдкой смахнула слёзы и повернулась к полукровке.

- Я не оставлю тебя, Науэль, - сказала она твёрдо.

- Прости меня, Несси…

Он был бледен и серьёзен, а повязка, покрывающая шею и плечо, делала его несчастным и каким-то… чужим.

- За что? – спросила она удивлённо.

- Я оказался плохим защитником тебе…

Ренесми заглянула в тёмные печальные глаза Науэля, и сердце её снова сжалось:

- О, нет! – горячо возразила она. - Если бы не ты, я умерла бы намного раньше. В бункере, после того как… Амун… в водопаде или в тёмной пещере – всё равно. Мне никогда не выразить всей моей благодарности…

Несси взяла полукровку за руку и вдруг поняла, что благодарность – это единственное, что она к нему чувствует. Девушка низко наклонила голову, позволив кудрям упасть на лицо, чтобы Науэль не заметил её растерянности. Полукровка сжал свои пальцы, не давая маленькой горячей ладошке выскользнуть из них. Как будто боялся, что она всё-таки передумает.

- Ты… тебе больно? - невпопад спросила Несси, чтобы скрыть свою неловкость.

- Уже нет. Карлайл просто волшебник.

Науэль осторожно гладил белые тонкие пальчики в своей ладони, любовался нежным профилем и чувствовал облегчение: эта девушка наконец была в безопасности, и теперь она нуждалась только в любви…

Науэль заглянул в серьезные карие глаза, прекраснее которых, казалось, не было во всем свете. Но почему-то перед его мысленным взором навязчивым призраком стоял совсем другой взгляд: удивленный и дерзкий, хранящий в своей глубине огонь неразгаданных тайн.

Взгляд незнакомой девушки, так неожиданно ворвавшейся в его жизнь.


Тихая монотонная песня держала оцепеневшую душу Джейкоба, не давала ей ускользнуть обратно во тьму, в неизвестность и покой. Оборотень с трудом открыл глаза, но его по-прежнему окутывала почти непроницаемая темнота, хотя она уже была материальна: спиной Блэк ощущал твердую неподвижную поверхность. Джейк осторожно втянул носом воздух с примесью дыма и сырости.

Чёрт…

Кажется, опять живой.

Оборотень снова закрыл глаза, как будто пытаясь выстроить непроницаемую стену между собой и внешним миром. Спасительная темнота вновь гостеприимно распахнула ему свои объятья, и только голос, неутомимо-монотонный, тягучий, однообразный, навязчивый, не позволял ему окончательно оторваться спиной от жёсткой поверхности, держал, как будто был единственным связующим звеном между материальным миром и эфемерным, в который так стремился уйти Джейкоб. Гортанные звуки вторгались в его сознание, тянули назад, из спасительного мрака к мучительному свету. Перед глазами один за другим вставали непрошенные образы… Отец… Сёстры… Белла – не такая, как сейчас, а ещё человек – чуть что вспыхивающая румянцем, с самыми красивыми на свете шоколадно-карими глазами… такими же, как у Несс… Несс!.. Чёрт! Джейк дёрнулся от боли, стиснувшей сердце – и тут же чуть не заорал от другой боли – ослепляющей, мучительной, которая пронзила всё его изломанное тело.

Блэк увидел над собой низкие тёмные своды пещеры, чуть освещенные оранжевым неровным светом, и вьющийся под ними седой дымок. Заунывное пение всё продолжалось на одной и той же надоедливой ноте. Ему хотелось крикнуть, чтобы невидимый певец заткнулся, но пересохшие губы не слушались, распухший язык, казалось, заполнил собой весь рот и отказывался шевелиться. «Хрен с ней, с песней», - подумал Джейкоб равнодушно, но понял, что второй раз соскользнуть в пустоту уже не получится.

Некоторое время он ещё лежал неподвижно, вдыхая ароматный дым, тонкой струйкой уносившийся под своды пещеры – здесь, внизу, он не был удушливым, скорее приятным, - и наконец решился пошевелить пальцами, пытаясь хоть как-то определить себя в пространстве. Пальцев оказалось много, и все послушно действовали. С руками было хуже, особенно с тяжёлой и непослушной левой – на малейшее движение она отвечала обжигающей болью, и Блэк малодушно бросил свою затею. Он попытался приподнять гудящую голову, чтобы посмотреть на то, что по привычке продолжал считать своим телом. Зрелище в целом было знакомым: все части оказались на месте. Правда, почти все они невыносимо болели и были покрыты бесформенной зелёной массой, издающей острый неприятный запах. В первое мгновение захотелось стряхнуть с себя эту гадость, но во второе уже снова стало всё равно.

Блэк опять опустил голову и с трудом сглотнул пересохшим горлом. Где-то неподалеку была вода, он чуял ее.

Надо доползти. Дотянуться.

Джейк попытался приподняться на здоровом локте, чтобы перевернуться, но северное сияние, вспыхнувшее в глазах, заставило его опуститься обратно. «Откуда здесь северное сияние? – вяло подумал оборотень. – Это же чёртовы тропики. Всё ещё чёртовы тропики…»

Шевелиться расхотелось, пить тоже – любое движение, любая удовлетворённая потребность возвращали его в опостылевшую жизнь. А ему нужно было в противоположную сторону: в темноту и покой.

Он это помнил.

Помнил…

Что ещё он помнил?

…Кровососов было двое. Это сначала. Дрались неумело, но отчаянно. Чувствовали, твари, что шансов у них нет. Потом ещё один и шаманка… Кашири… Была шаманка, или показалось? Кажется, он справился… Или – нет? Если бы не справился, не шевелил бы сейчас пальцами… Значит, всё-таки… А сжёг? Наверное – да, иначе откуда же этот дым… А вот того, на плато, голова которого улетела в сельву… Того точно не сжёг. Надо вернуться, раз уж чёртова песня никак не даёт забыться...

Блэк дёрнулся, рывком сел и несколько секунд наблюдал под опущенными веками праздничный фейерверк, из-за звона в ушах не слыша собственного стона.

Наконец вспышки померкли, гул затих и Джейкоб увидел, кто вытаскивал его из мрака: у самого входа в пещеру, скрестив ноги, сидела Кашири. Она мерно раскачивалась из стороны в сторону в такт своей монотонной песне, и амулеты, вплетённые в чёрные растрёпанные косы, раскачивались вместе с ней. Перед Кашири тлел костерок, от которого и расползался по пещере голубоватый ароматный дым.

Вдруг пение прекратилось и шаманка, по-прежнему не открывая глаз, нараспев спросила:

- Вернулся, сынок?

Джейкоб для устойчивости осторожно опёрся на здоровую руку и огляделся вокруг. Совсем рядом с ним стояли несколько наспех вырезанных из дерева плошек и выдолбленная половинка какого-то плода, похожего на тыкву, в которой была вода. Блэк сгорбился, перемещая центр тяжести и освобождая руку, чтобы дотянуться до воды. Жадно напившись, он выплеснул остатки себе в лицо и ответил шаманке, наблюдавшей за ним со сдержанной улыбкой:

- Напрасно ты вытащила меня. Мне нельзя было возвращаться. Ты же не хочешь, чтобы я однажды сгоряча прикончил… твоего любимца?

- Ты не убьёшь его. Ты воин, а не убийца, - невозмутимо ответила Кашири, глядя на оборотня поверх костра.

- Мне бы твою уверенность, - пробормотал Джейкоб и замолчал, подумав о том, что они с полукровкой просто ещё никогда не встречались на равных: тогда, в пещере, он сам был слишком слаб, чтобы напасть. Позже Науэль был едва жив. А что будет, если они когда-нибудь снова столкнутся и каждый будет полон решимости идти до конца? Неужели он так и будет теперь вечно преследовать Ренесми, вызывая в ней в лучшем случае жалость, а в худшем – досаду или ненависть? И тут же ответил себе: разумеется, будет… Какие у него варианты?

- Кашири, разорви моё запечатление, - вдруг сказал Блэк, требовательно взглянув в чёрные, с красноватым отливом, глаза шаманки.

- Не могу, - спокойно ответила Кашири. - Я не знакома с вашей магией. Если кто-то способен на это, то только ты сам.

- Как?

- Я могу направить тебя, однако найти способ сможешь только ты. Но тогда начать лучше прямо сейчас, пока твой дух еще слабо связан с телом. Ты уверен, что не передумаешь?

- Уверен, - твердо ответил Джейкоб.

- А если твой дух не найдёт обратной дороги? – серьёзно спросила Кашири.

- Я потомок воинов-духов. Найду себе новое тело, как делали мои предки, - жёстко ответил оборотень… и вдруг улыбнулся уголком губ: - тем более, старое уже порядком поистрепалось.

Шаманка прикрыла глаза и надолго замолчала, так что Джейкоб испугался, не передумала ли эта странная женщина, несколько минут назад подарившая ему хоть и неуверенную, но всё же надежду на освобождение.

- Кашири, - наконец прервал он затянувшееся молчание, - если что-то вдруг пойдёт не так – просто вспомни, что я твой заклятый враг и при других обстоятельствах не пощадил бы тебя...

Кашири многозначительно усмехнулась:

- Не беспокойся за меня. Я справлюсь.

Понимаем, что наверняка многие будут расстроены: опять Джейку досталось. Что поделаешь, такое уж оно - трудное волчье счастье.
Большое спасибо всем, кто оставляет комментарии здесь и
на ФОРУМЕ.