2024-4-19

12

0

0

Зная, что утром понадобятся не только силы, но и ясная голова, Джейкоб безуспешно пытался уснуть.

Совсем рядом за матерчатым скатом палатки монотонно шелестела река, неподалеку, скрытые зарослями папоротника, едва слышно, чтобы не будить оборотней и Баниико, переговаривались бессонные вампиры, под боком раскатисто храпел Сет, и лицо его даже во сне расплывалось в блаженной улыбке. Джейк не смог удержать ухмылки: наконец-то и младший Клируотер капитулировал под прицелом девичьих глаз. Жаль только, что у запечатления наверняка были свои планы относительно него. Впрочем, самого Сета это, похоже, совсем не заботило, он отдавался новым для него эмоциям со всей безоглядностью впервые влюбленного подростка.

Конечно, Джейкоб не мог не радоваться за старого друга, убежденного одиночку и потенциального вечного холостяка, но сегодня у него не было никаких сил терпеть его довольную физиономию. «Неужели и я раньше выглядел как полный идиот?» - подумал он, в очередной раз с тяжёлым вздохом переворачиваясь на другой бок.

- Блэк, уймешься ты или нет? – сонно пробормотала Леа и сердито завозилась, отодвигаясь подальше.

Джейкоб счел за лучшее притвориться спящим и промолчать. Ребятам нужен отдых. Они не виноваты, что их бестолковый альфа опять расклеился, как последняя истеричка.

Может быть, всё дело в той неожиданной «парламентерше»? Джейк снова вспомнил, как она деловито перечисляла условия группы заговорщиков.

Полная независимость Гнезда и невмешательство в действия нового руководства. Амун, разумеется, должен быть устранён, и чем скорее, тем лучше. Вампиры – за исключением единственного, помогающего заговорщицам, - тоже. Полукровки, жизнь которых необходимо сохранить в обязательном порядке, будут отмечены специальным знаком – жёлтым треугольником на одежде. Особенно бережно нужно обращаться с обитательницами Гнезда, облачёнными в синюю униформу.

При соблюдении этих условий переговорщица гарантировала безопасность «заключенных», как она сухо называла Несси и Науэля, которые ещё до начала штурма будут спрятаны в бункере и обеспечены надёжной охраной.

Не это ли так напрягало Джейкоба? Получалось, что пленные просто сменят одну надежную охрану на другую, ещё более надежную? Что-то здесь было не так. Неужели Каллены не замечают, что план заговорщиц шит белыми нитками? Правда, слушавший мысли полукровки Эдвард в тот момент едва заметно кивнул головой, значит, никакого «двойного дна» в её предложении не было. Хотелось бы в это верить…

Джейкоб подавил беспокойное желание снова повернуться на другой бок. Ему вспомнилась самодовольная улыбка, с которой «парламентёрша» слушала слова Карлайла о том, что Каллены и их союзники согласны на все условия, поскольку для них имеет значение только сохранение жизни и здоровья Ренесми и Науэля. Чертовы повстанцы, похоже, прекрасно знали, что держат «армию спасения» за горло.

Чем больше думал об этом Джейкоб, тем меньше доверял новым «союзникам». Он с удовольствием вспомнил, как ухмылка полукровки слегка полиняла, когда тот же Карлайл вежливо отклонил её предложение рассказать, почему в Гнездо не сумела попасть делегация Вольтури. «Благодарю вас, сеньорита, но нам это уже известно», - губы оборотня тронула лёгкая усмешка. Ещё бы! Эдвард, разумеется, как следует порылся в мозгах этой девицы и легко выяснил, что заговорщицы просто-напросто перехватили почтового голубя и подменили письмо. Вместо приказа впустить представителей Вольтури Амун получил распоряжение не открывать проход ни при каких обстоятельствах, пока с «остатками отряда Калленов» не будет покончено. Эти «остатки», правда, удивили не только Блэка, но Эдвард объяснил, что Амуну, похоже, очень качественно запудрили мозги ложными донесениями разведки.

Так что заносчивая полукровка, имя которой, благодаря всё тому же Эдварду, было уже известно – Нуна – была слегка озадачена, когда уходила, чтобы связаться со своими соратницами… хотя все они там, получается, сёстры? А здорово у них, похоже, всё схвачено.

Джейкоб всё-таки снова перевернулся, за что тут же получил тычок в бок от Сета.

Из-за папоротников доносилось невнятное бормотание, это продолжалось оживленное обсуждение, начавшееся сразу после ухода «парламентёрши».

Бенджамин тогда настаивал, и Джейкоб его полностью поддерживал в этом, что все манипуляции с рекой удобнее всего производить ночью, а утром заняться вулканом. Сам Блэк вообще готов был выдвинуться немедленно куда угодно, лишь бы не томиться этим мучительным ожиданием. Но Карлайл не соглашался, говоря, что нужно подождать возвращения полукровки, которая обещала явиться на рассвете и подтвердить, что «заключённые» надежно спрятаны и во время штурма не пострадают.

Если честно, единственное, что заставляло Блэка мириться с этим сомнительным планом – это безопасность Ренесми. Кроме того, Карлайл считал, что если начать активные действия ещё ночью, девушки могут расценить это как пренебрежение их требованиями, а судя по всему, настроены они весьма решительно. Египтянин, поколебавшись, тоже согласился дождаться рассвета, пока же собрался провернуть какую-то штуку с вулканом и отправился на скалу – как он туманно выразился, «разговаривать», хотя делал он это, похоже, молча, так как со скалы за эти несколько часов не донеслось ни звука.

Неумолимо приближалось утро, а волк всё не мог избавиться от беспокойства: необъяснимая тревога ледяными тисками всё крепче сжимала сердце, холодная испарина то и дело выступала на лбу. Неподвижно лежать, бессонно рассматривая скошенный потолок, было просто невыносимо.

Потеряв последнюю надежду проспать остаток ночи, Джейкоб осторожно выбрался из палатки.

«Пойду осмотрюсь. Всё равно с Клируотерами не уснешь, - подумал он как можно отчетливее, стараясь за насмешкой скрыть от вездесущего Эдварда охватывающую его панику.

Держась в тени прибрежных скал, Джейк вышел к реке. Осторожность была лишней: если за их лагерем наблюдали, то его наверняка уже заметили. Но перспектива оказаться под прицелом отравленных дротиков всё же не объясняла его обострившегося вдруг до предела чувства неотвратимой опасности.

«Всё будет хорошо, Несси. Осталось совсем немного, родная. Сегодня ты будешь свободна. Уже сегодня всё кончится. Сегодня», - повторял оборотень мысленно, успокаивая себя, пока не имел возможности успокоить свою бедную малышку, свою Ренесми, смысл всей его бестолковой жизни.

Но никакие уговоры не помогали - сердце упрямо ныло. Сидя на каменистом берегу, Блэк напряженно вглядывался в обманчивый покой реки, в нависшие над ней скалы, вслушивался в шелест бамбука у себя за спиной… и вдруг дрожь пробежала по его позвоночнику:

«Джейк…»

Что это? Плод воспаленного воображения? Причуды ветра и бамбука? Шутки проклятых разведчиц?

Блэк вскочил как ошпаренный: струны запечатления, удерживающие его сердце, натянулись, грозя разорваться.

«Джейк… Где ты?..» - это был даже не голос – всего лишь призрак любимого голоса. Сломленный, отчаянный, безнадежный.

«Джейк…»

Не раздумывая, Блэк бросился в воду. Туда, откуда звал его слабый срывающийся голос девочки, за жизнь которой ему пришлось бороться ещё до её рождения.

Течение оказалось неожиданно сильным, и Джейк нырнул, не обращая внимания ни на что, кроме зова. Ничто больше не имело значения – это она звала его. Он знал. Всем своим волчьим сердцем знал.

Вход в чертово Гнездо был где-то здесь, под водой. И если Блэку так долго приходилось бездействовать, то только из опасения своим вечным безрассудством ещё больше навредить Ренесми. Но сейчас уже невозможно было навредить ей больше – он это чувствовал. Знал. По тому, как натянулись невидимые струны запечатления, как врезались в его едва живое от страха сердце…

Никогда ещё Блэк так не боялся...

«Я здесь, Несси! Я здесь!»

В несколько размашистых гребков он достиг дна. Если этот чертов вход здесь, он должен его найти. К дьяволу все эти вечные разговоры о неприступности Гнезда – пускай бессмертные умничают сколько угодно! Если эти твари проходят здесь – пройдет и он!

Ни одной лишней секунды не задержался волк над конструкциями из бетона и металла, громоздящимися на дне. Сердце влекло его вперед и вниз.

Подводным течением Джейка сносило к противоположному берегу, и он почти сразу почувствовал источник этой физической тяги – с мерным гудением воду засасывало в длинную щель, уходящую вглубь, под основание скалы. Блэк изо всех сил рванул на себя грубую решетку, закрывающую слив, и зарычал от досады, теряя драгоценный воздух – отверстие было настолько узким, что туда не протиснулась бы даже малявка Элис, а широкоплечему оборотню об этом нечего было и мечтать. Время было дорого – легкие уже горели от недостатка кислорода. Выдохнув вместе с ругательством остатки бесполезного теперь воздуха, Блэк двинулся вдоль скалы и едва не налетел на массивную металлическую дверь. Разбивая в кровь кулаки и не чувствуя боли, он пытался сорвать выступающие части запорных механизмов, краем сознания понимая, что давно пора всплывать, но инстинкт более мощный, чем воля к жизни, держал его возле этой проклятой двери, блокируя разум.

Внезапно тяга запечатления ослабла… на мгновение Джейку показалось, что она исчезла совсем и мир опустел. Это ощущение прошло почти сразу, но было уже поздно - не в силах больше бороться с дыхательным рефлексом, он сделал судорожный вдох.

Глаза заволокло красным туманом…

Конец…

- Самоубийца хренов, - знакомый голос пробивался откуда-то издалека вместе с жесткими ударами, выбивавшими воду из его легких.

«О, ты умеешь ругаться?..» - пока из саднящего горла не удавалось вытолкнуть слова, Джейкоб чуть ли не впервые радовался, что Эдвард слышит его мысли.

- Думаешь, твоя смерть поможет ей? – продолжал шепотом отчитывать волка Эдвард, не прекращая безжалостно толкать его в грудь.

«Но и жизнь моя ей ничем не помогает», - мысленно огрызнулся Джейкоб, отмахнувшись от рук вампира, сел и надрывно закашлялся.

- Я должен был попытаться… - прохрипел он, отплевывая воду и начиная с облегчением понимать, что Эдварду хватило ума вытащить его из воды не у самого лагеря, а примерно в километре от него, возле тех камней, по которым они переправлялись через реку, возвращаясь из разведки. Дипломат, мать его.

- Что за мальчишеский эгоизм?! – всё ещё негодовал Каллен, ощупывая шейные позвонки оборотня.

Джейкоб раздраженно дернул головой:

- Всё. Я в порядке. Ну правда, в порядке. Белле не говори…

- И как ты собираешься объяснить ей свою мокрую одежду? – немного спокойнее поинтересовался Эдвард и протянул оборотню руку, чтобы помочь ему встать.

Блэк равнодушно пожал плечами, пробормотал почти на автомате:

- Разведкой…

В конце концов, что ещё в этой жизни он умел делать хоть сколько-нибудь прилично?

- Джейк, что, с Ренесми действительно беда? – вдруг почти умоляюще спросил Эдвард.

Блэк сжал губы и отвел глаза:

- Было. А сейчас не знаю, - волк понимал, что Каллен и так услышал всё в его мыслях. Наверное, Эдварду просто хотелось поговорить о дочери. С Беллой он этого не мог – она и так еле держалась на кромке воли, в миллиметре от нового приступа отчаяния. И Джейк выдавил, превозмогая себя: - С ней что-то случилось… Плохое. Но потом вроде полегчало, только я плохо помню, наглотался… Ладно, спасибо, что вытащил, и не думай, это я не топился, - уточнил он поспешно. – Просто услышал… кое-что и… Неважно, - вдруг осёкся он и, пожалев изменившегося в лице Эдварда, резко сменил тему: - Бенджамин говорил, что с рекой кое-что не так, только ему железо мешает рассмотреть, так вот: там под водой что-то вроде подводного слива… и решётка… была. Однако не пролезть – узко, я пробовал… Дверь металлическая… но о ней мы знали и так. Египтянин ещё жаловался, что не может её сорвать, а если попросить камни, есть риск, что обрушится вся скала и дело вообще запахнет керосином…

Он замолчал, ловя ускользающую мысль. Дверь… массивные петли, никакого замка снаружи, только какие-то выступы, говорящие о сложной конструкции… Вот оно!

- Там, на двери этой, зацепиться буквально не за что, но я заметил… в последний момент… Строители напортачили или заказчики решили, что это несущественно, но на двери у самого дна оставлены стальные проушины, сквозь которые, должно быть, пропускали трос, чтобы спустить эту махину с вертолёта. Ты понял?

Но Эдвард ещё до того, как Джейкоб договорил, уже нахмурился, явно прикидывая что-то в уме.

- Значит, и нам нужен трос, чтобы сорвать её. Молодец, Джейк, не зря топился! - пошутил он, ускоряя шаг. Навстречу, от лагеря, к ним уже спешила Элис, вероятно, тоже что-то увидевшая в ближайшем будущем.

Она с любопытством посмотрела на мокрого Джейка:

- Ты что, прямо в одежде нырял?

- Угу. Знаешь, пираньи всякие, крокодилы… не люблю я эту фауну.

Элис усмехнулась, наверняка не поверив ни единому его слову, но ничего не сказала. Вместо этого, повернувшись к брату, она начала оживлённо обсуждать с ним, куда лучше сбегать за тросом.

Блэк устало вздохнул и направился прямиком к палатке. После похищения Несси он почти не ел и спал урывками, поэтому сейчас, после этого бешеного всплеска эмоций, чувствовал себя выжатым как лимон. И хотя оборотень твёрдо знал, что до освобождения пленников не позволит себе свалиться, продержится на одном упрямстве, если понадобится, но всё же не стоило пренебрегать возможностью отдохнуть хоть пару часов, а если удастся, то и поспать. «За тросом пусть Сета с собой возьмут, - подумал он, зная, что Эдвард услышит. – Его очередь размяться».



Из вылазки за тросом Сет вернулся ещё до рассвета – нужный трос нашёлся на заброшенной стройплощадке в двадцати километрах выше по течению, куда их с Эмметом уверенно отвела Кашири. Эммет потащил здоровенную бухту на берег, а оборотень, не в силах удержаться, быстро перекинувшись, отправился к Баниико, заранее придумав, что ему нужна чистая футболка из отданного девушке рюкзака. Розали чуть в стороне о чём-то разговаривала с Эсме, а Баниико, уже умытая и причёсанная, лежала на свежей подстилке из папоротников и блестящими глазами смотрела на приближающегося оборотня.

- Привет, - хриплым от волнения голосом поздоровался Сет.

- Привет, - эхом откликнулась полукровка, смущённо улыбнувшись.

- Ну, как ты? – задал он свой обычный вопрос, как всегда, досадуя на свой плохой испанский и от этого ещё больше волнуясь.

- Хорошо, - девушка опустила длиннющие ресницы, и сердце оборотня забилось вдвое быстрее. Эти ресницы…

- Может быть, тебе нужно что-нибудь? - напрочь позабыв о футболке и рюкзаке, с запинкой спросил Сет.

- Нет, спасибо… - разумеется, прекрасно слыша, что происходит с сердцем парня, ответила Баниико.

- Тогда я пошёл? – оборотень попятился, не сводя глаз с девушки, но потом всё же повернулся и зашагал к берегу, где уже собрались почти все вампиры.

- Сет… - услышал он сзади тихий зов и тут же замер как вкопанный. – Знаешь… Мне нужно… Нужно… Не мог бы ты принести мне немножко воды? - с облегчением закончила Баниико, явно на ходу придумав, как задержать его рядом с собой.

- Воды? Попить? – обрадованно воскликнул Сет, разумеется, не заметив этой наивной хитрости. – Я сейчас. Потерпи минуточку!

Схватив в палатке глиняную миску, которая служила и кружкой, оборотень ринулся к роднику, укромно притаившемуся в выемке берега, и, ополоснув её, наполнил до краёв холодной прозрачной водой. Сосредоточенный на том, чтобы не пролить ни капли, он не заметил, каким взглядом проводила его вышедшая из палатки Леа.

Сет опустился на колени рядом с девушкой и двумя руками подал ей миску с водой.

Баниико тихо поблагодарила, обхватила ладошками глиняную посудину прямо поверх его огромных ладоней и, сделав маленький глоток, осторожно посмотрела из-под ресниц на замершего парня. Она не ожидала встретить его прямой внимательный взгляд, смутилась и расплескала воду.

Так они и сидели напротив друг друга с глиняной посудиной в руках, словно были одни в этом мире.

- Можно тебя на минуточку? - вдруг раздался над ухом Сета елейный голос сестры. И эти сахарные интонации не обещали ничего хорошего. Он независимо вскинул голову:

- Я немного занят, если ты не заметила…

Леа прошипела, выделяя каждое слово:

- Очень. Срочно.

На секунду Сету показалось, что сейчас она, как в детстве, оттаскает его за ухо за какую-то его мальчишескую провинность. На глазах у Баниико? Только этого не хватало! Он дернул бровями, прошептав извинения девушке, и вскочил на ноги. Леа уже направлялась в сторону реки. Сет с высоко поднятой головой последовал за ней, хотя сердце его противно сжалось в предчувствии предстоящей выволочки. И не ошиблось.

Стоило Леа зайти за выступ скалы, как она резко развернулась и толкнула брата в грудь:

- Ты что творишь, любовник-самоучка?

От неожиданности Сет чуть не потерял равновесие.

- Не твое дело! – прошипел он, вскипая.

- Не мое? – вскинулась Леа. – Эта девчонка жизнь тебе спасла, а ты собираешься разбить ей сердце?

- Извини, забыл твоего разрешения спросить! – огрызнулся Сет.

- Таблетки купи себе от склероза! – парировала Леа. - Что ты будешь делать, когда запечатлишься, придурок? Что ОНА будет делать, когда ты запечатлишься?

Сету не нужны были таблетки от склероза. Несмотря на то, что прошло уже почти десять лет, он прекрасно помнил всё, что пришлось пережить Леа: и приглушенные рыдания по ночам, и безжизненную пустоту её опухших глаз. И виноватый взгляд Сэма, вошедшего однажды в дом Клируотеров с таким видом, будто принес похоронку на самого себя. А ещё Сет отлично помнил, с каким удовольствием он, тринадцатилетний мальчишка, врезал тогда этому здоровенному мерзавцу в ухо и проходил потом две недели в гипсе.

Вдруг на одну секунду оборотень представил, что однажды будет так же стоять перед Баниико, огромный и нескладный, не знающий, куда деть руки, не смеющий посмотреть в её полные слёз глаза. И никакие извинения ничего не изменят.

Теперь-то он это знал…

Теперь он знал, как за много лет чувство вины выжгло сердце Сэма, а сердце Леа, отболев, окаменело. Сет сам чувствовал это вместе с ней – таковы уж законы стаи.

Но Леа - воин, такой характер, как у нее, не каждому мужчине достается. Возможно, она и оборотнем стала именно поэтому. Совсем другое дело – Баниико. Сет снова представил эту маленькую хрупкую девочку с доверчивыми глазами в пол-лица.

Нет. Он не имел права так поступать с ней. Ведь у неё даже брата нет, который мог бы врезать ему по уху.

Леа по-прежнему требовательно смотрела на него, и Сет, не выдержав её взгляда, принялся рассматривать свои босые пыльные ноги.

- Пойду… - прохрипел он наконец, - нужно поговорить с Джейком насчёт сегодняшнего…

Леа вдруг сделала быстрый шаг к брату, обхватила за шею, заставив уткнуться себе в плечо, и зашептала, теребя его отросшие вихры:

- Так будет лучше, Сет, поверь. Так будет легче – и тебе, и… А она когда-нибудь поймёт, я знаю.



…С хрустальным звоном разлетелась на мелкие осколки надежда Ренесми на спасение.

Но отчаяться она не успела: иногда ангел-хранитель выбирает для своего появления самый неожиданный облик.

- Что здесь происходит?! - услышала Несси возмущённый женский голос от входа в кабинет и почувствовала, как сразу ослабла хватка «господина».

Не медля ни секунды, Несси выскользнула из-под руки вампира и, прикрываясь лохмотьями своей разорванной одежды, бросилась к дверям, подсознательно надеясь на защиту так вовремя вмешавшейся женщины, но замерла от удивления: у входа стояла Синора, лицо которой было перекошено презрением и гневом. Натолкнувшись на её ледяной взгляд, Несси скорее удивилась, чем испугалась: эта полукровка не могла ненавидеть ее, ведь она осталась вполне довольна вчерашним «сеансом». И почему она входит в святую святых Гнезда – кабинет господина – без всякого почтения?

Дальше началось нечто совершенно неожиданное. Даже в своём затуманенном состоянии Ренесми ожидала, что сейчас последует гневная отповедь Верховного Гада и осмелившаяся прервать его полукровка отправится восвояси, получив своё в виде нескольких минусов или внеочередного кормления. Однако произошло совершенно противоположное.

Мгновенно приведя в порядок свою одежду и запахнувшись в мантию, хозяин кабинета вдруг залебезил каким-то незнакомым сладким голосом:

- Синора, золотце, это совсем не то, что ты подумала… Воспитательный момент, не более! Хотел показать непокорной девчонке, где её настоящее место…

Синора презрительно фыркнула:

- Воспитатель должен держать штаны застёгнутыми, Амун. Кого ты пытаешься обмануть! Мне осточертели твои интрижки с низшими…

Застыв на месте, Ренесми расширенными от ужаса и изумления глазами смотрела на происходящее. Амун! Так вот почему лицо вампира сразу показалось ей смутно знакомым! Она видела его в раннем детстве, тогда, перед нашествием Вольтури… Это же друг Карлайла, глава египетского клана!.. Как могло случиться, что он и есть «господин», хозяин Гнезда?

Пораженная своим открытием, Несси почти перестала удивляться странному поведению полукровки. Ещё не придя в себя от шока, она не заметила резкого движения и, вскрикнув от боли, упала на колени, когда Синора, мгновенно намотав на руку рыжие кудри, с силой рванула их вниз.

- Знай свое место, низшая! – прошипела она.

Несси не успела ничего ответить, хозяин кабинета уже почти пришёл в себя от неожиданного вторжения полукровки и явно собирался взять инициативу в свои руки:

- Дорогая, может быть, обсудим это наедине?

- Может быть, - снова фыркнула гостья, выпуская волосы Несси и вытирая ладонь об одежду, как будто испачкавшись. – Только как ты собираешься от нее избавиться? Отправишь её отсюда голой? Ведь посыльную ты предусмотрительно отпустил, насколько мне известно.

- Это легко исправить, всего лишь один звонок! – вампир взялся за телефонную трубку.

Мысли Несси метались, она была не в силах до конца осознать произошедшее. Как сквозь сон, она услышала, что Амун разговаривает с кем-то по телефону прежним повелительно-презрительным тоном. Не прошло и минуты, как в кабинет робко постучали.

- Не входить! – рявкнула Синора и сама приоткрыла дверь. Взяла у кого-то невидимого свёрток и бросила его Несси. Та с облегчением оделась, хотя это была не униформа, а белый врачебный халат.

- Убирайся отсюда, маленькая шлюха! – зло прошипела ей Синора и, отвесив девушке пощёчину, грубо толкнула её к двери. – Я с тобой ещё разберусь.

Держась за горящую щеку, Ренесми вышла из кабинета и смогла только вяло удивиться тому, что в приёмной её ожидала не Мэрион, а Тари.

- В изолятор её! – послышался из кабинета голос Синоры.

- Пойдём, - в голосе полукровки прозвучало сочувствие, но глаза она почему-то прятала. Однако Несси была не в том состоянии, чтобы вникать в тонкости поведения Тари. Она молча кивнула и, придерживая полы великоватого ей халата, пошла за «синей» к лифту.

Оказавшись в знакомой камере, Ренесми чуть ли не с облегчением заползла под тонкое покрывало и, не обращая внимания на боль в избитом теле, свернулась калачиком. Её мутило от отвращения к самой себе, такой униженной, грязной. Казалось, её кожа навсегда теперь сохранит липкие отпечатки холодных рук Амуна. Девушка всхлипнула, но глаза её были сухими. В голове билась только одна мысль: «Бежать! Немедленно бежать отсюда!..»

Несси не знала, сколько времени она пролежала, не двигаясь. И всё ещё не до конца пришла в себя, когда услышала знакомый щелчок дверного замка. Превозмогая апатию, девушка села на кровати, не желая, чтобы Амун, если это он пришёл закончить начатое, застал её лежащей. Но это был не Амун.

В камеру, в сопровождении вампира-охранника, вошла Синора. Несси снова поразилась власти, которой обладает эта обычная на вид полукровка, когда та небрежным жестом приказала «высокородному» остаться у двери, а сама с искажённым злобой лицом прошагала к кровати.

- Значит, вот как ты решила устроить свои дела, Ренесми Каллен? – зашипела она, подбоченившись. – Вертела хвостом, пока не удалось привлечь внимание господина? Метишь на моё место, развратная девчонка? Ну что ж, должна тебя огорчить: пока я жива, у тебя ничего не выйдет.

Несси молча смотрела на Синору, не находя слов. Она даже плохо понимала, что имеет в виду разъярённая полукровка.

- Принцесса Каллен не снисходит до ответа? – перешла та с шипения на визг. – Ну, благодари Бога за то, что хозяин упросил меня пока не трогать тебя. Но как только Вольтури вернутся в Италию, я превращу твою жизнь в ад. Слышишь? Так что молись о том, чтобы забеременеть до их отъезда, тогда я, так и быть, дождусь рождения твоего ублюдка и только потом отведу душу. Маленькие, но симпатичные и регулярные пытки не повредят твоему здоровью, зато не позволят забыть о твоём подлинном месте в Гнезде, заключённая Каллен, - последние слова она снова прошипела, брызгая слюной.

Несси сильно прикусила губу, не чувствуя боли. Вольтури здесь… Значит, дар не подвёл, не подсунул ей материализацию её страхов, как она надеялась. Тогда даже хорошо, что Джейка и его маленькой стаи здесь нет, иначе все они погибли бы, пытаясь выручить их с Науэлем, а так есть надежда, что волки живы.

А родители? Остальные Каллены? Холодок прошёл по спине девушки. Она почти не сомневалась в том, что большинство одарённых вампиров её семьи Вольтури забрали к себе, а теперь хотят уничтожить остальных. «Амазонки» тоже в опасности, одна надежда на дар Зафрины… Правильно, что они отступили, их смерть тяжёлым камнем легла бы на совесть Несси, а спасти её им всё равно не удалось бы. Может быть, как раз сейчас оставшиеся на свободе Каллены снова собирают по всему миру союзников, чтобы организовать её спасение. Да, так и нужно думать. Но это дело долгое, поэтому теперь им с Науэлем можно рассчитывать только на самих себя… и на неизвестных ей пока доброжелателей, которые хотят помочь им бежать…

Вконец раздосадованная отрешённым молчанием Ренесми, Синора снова завопила:

- Встать, мерзкая сучка! Встать, когда я с тобой разговариваю!

Вампир, подпиравший дверной косяк, с угрожающим видом шагнул вперёд.

Несси медленно встала с кровати и устало посмотрела в отливающие красным глаза полукровки.

- Ты поняла, что я тебе сказала? – Синора шагнула вперёд и с силой схватила девушку за волосы. – Поняла, низшая?

Несси упрямо молчала, не отводя взгляда от ненавистного лица.

Неизвестно, что случилось бы дальше, но в этот момент в коридоре раздались торопливые шаги.

- Синора, ты здесь? Господин срочно требует тебя к себе! – в камеру влетела запыхавшаяся посыльная. Там такое творится! – она осеклась – видимо, вспомнив о Несси. – В общем, господин тебя ждёт, поторопись! – и полукровка вихрем вылетела из помещения.

Синора с явной неохотой отпустила Несси и, сохраняя гордый вид, неспешно направилась к двери. Охранник, пропустив её вперёд, тоже вышел. Дверь закрылась с тихим металлическим щелчком, и Несси снова осталась одна.

Она со стоном закрыла лицо руками и опустилась на кровать. Теперь, когда можно было не стараться выглядеть сильной, девушка дала волю страху, боли и отчаянию. Ей хотелось даже не плакать – выть в голос. Что ожидало её впереди? Рано или поздно Амун добьётся своего. И сколько ещё сможет сопротивляться неизбежному Науэль?

Науэль… Неужели он убежит без неё? Ведь она здесь, в камере, в этом неприступном бункере, а он там, наверху… Может быть, он подумал, что она боится бежать, и решил не настаивать?

Несси снова легла лицом к стене, уставилась на неё сухим немигающим взглядом. Она уже решила, что делать, если Науэль действительно убежал без неё. Теперь было ясно, что Мэрион не зря обронила эти слова про клапан. Значит, его можно повредить, только нужно раздобыть что-то острое…



Науэль проснулся от крика Уалемо. Братишка, не открывая глаз, метался на своей кровати и жалобно кричал что-то неразборчивое. Это происходило почти каждую ночь, поэтому Науэль знал, что делать. Ни в коем случае нельзя было будить малыша, только обнять покрепче и шептать что-то успокаивающее. Тогда он постепенно от криков переходил к плачу, а потом затихал и даже начинал улыбаться во сне, а утром чаще всего не мог вспомнить, что ему снилось.

Сейчас всё прошло так же, как почти всегда. Дождавшись, пока Уалемо успокоится, Науэль вернулся на своё место, но уснуть уже не мог. Сегодня всё должно было решиться. Амару сказал, чтобы они с Уалемо были готовы, и он осторожно поговорил с братишкой, постаравшись доступно объяснить ему ситуацию. Кажется, ребёнок понял достаточно, хотя Науэль подозревал, что мальчик просто готов на всё что угодно, только бы не расставаться со старшим братом.

В дверь хижины уверенно постучали. Это не Амару, тот старался не привлекать постороннего внимания к своим визитам в жилище полукровки. Науэль распахнул дверь, и без особого удивления, хотя, разумеется, и без всякого удовольствия увидел на крыльце девушку в зелёной униформе.

- Следуй за мной, - сухо сказала она и без объяснений повернулась к нему спиной, уверенная, что Науэль выполнит её приказание. Подавив тяжёлый вдох, он ещё раз взглянул на брата и, убедившись, что тот спокойно спит, пошёл за посыльной. Науэль ни на секунду не забывал, что сегодня последний день отсрочки, добытой у «верховного гада», и знал, что за ним придут, но не ожидал, что это произойдёт так рано. Посыльная, конечно же, направилась прямиком к бункеру. Задумавшись, Науэль не заметил, на сколько оборотов был повёрнут ключ в лифте, поэтому слегка оторопел, увидев, что стоит перед дверью в медпункт, где уже бывал, когда Мэрион лечила его искалеченную руку.

Дверь открылась, и Науэль осторожно принюхался. Определённо, сквозь запахи медикаментов пробивался совсем свежий запах Несси. Её тоже приводили сюда? Но зачем? Потом он вспомнил – и досадливо тряхнул головой, ругая себя за несообразительность. «Оборудование»! Наверняка визит Несси в медпункт был связан с этой унизительной манипуляцией. Может быть, его тоже собираются подвергнуть такой же процедуре? Науэль поморщился, но, понимая, что сопротивляться бесполезно, и не желая в такой момент привлекать к себе лишнего внимания, внешне спокойно вошёл в медпункт и вежливо поздоровался.

Мэрион явно была чем-то расстроена. Она перекладывала из раковины в стерилизатор какие-то инструменты, поминутно со звоном их роняя. На приветствие Науэля женщина ответила, даже не подняв головы. Потом кивнула в сторону кушетки:

- Ложитесь.

Это было не похоже на Мэрион, которую он помнил… Которая чуть не заплакала, когда в первый раз обрабатывала то, во что превратилась его рука… скрепляла, как могла, раздробленные кости. А потом почти открыто радовалась тому, как хорошо всё заживает.

Слегка помедлив, Науэль лёг на кушетку. В другой день он, скорее всего, проявил бы непокорность, но накануне Амару ясно дал понять, чтобы он вёл себя потише.

А врач между тем наложила жгут на его руку выше локтя и, дождавшись, когда вена в локтевом сгибе станет заметнее, с усилием сделала надрез специальным инструментом, а потом воткнула в ранку толстую иглу. Науэль вздрогнул от боли, но сдержал стон. Мэрион быстро подключила капельницу, и полукровка встревоженно посмотрел на пакет с прозрачной жидкостью, висевший на штативе.

- Это просто солевой раствор, - словно отвечая на его безмолвный вопрос, сказала врач. - Но вот здесь у меня… – она поднесла к клапану капельницы большой шприц со слегка опалесцирующим содержимым, - сильнодействующее средство повышения… ммм… сексуальной активности. Оно подействует примерно через десять минут, сделав вас более раскованным и не позволяя предаваться пустым сомнениям при виде особы противоположного пола.

Науэль дёрнулся, но вовремя заметил, что, говоря это, Мэрион с невозмутимым видом выпускает жидкость из шприца мимо клапана, прямо в предусмотрительно подставленный пузырёк из-под какого-то лекарства.

- Лежите смирно, или я позову охрану, - сердито сказала врач. И продолжила монотонным голосом, глядя мимо Науэля: - Господин велел передать вам, что если сегодня вы, несмотря ни на что, снова уклонитесь от выполнения договорённости, то он отдаст вашего брата госпоже Синоре, - врач сделала паузу, а Науэль вздрогнул. Амару достаточно рассказал ему о Синоре – последней из старших дочерей Жуана, любовнице «верховного гада» и закадычной подруге Джейн из клана Вольтури – если, конечно, подобные отношения правомерно называть дружескими. Связь двух этих садисток с ангельскими личиками была, по словам вампира, совсем не платонической. Если она доберётся до Уалемо… Обложили. Со всех сторон обложили… Науэль закрыл глаза и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться.

- Я всё понял, - наконец сумел выдавить он, понимая, как рисковала Мэрион, решившись ослушаться прямых указаний Верховного гада. Но это было ещё хуже: выполнив приказ «господина», он предавал Несси и всех Калленов; не выполнив - подвергал опасности врача, беззащитную женщину, сохранившую человечность в этом логове вампиров и извращенцев.
Мэрион кивнула, потом сноровисто вытащила из вены иглу, обработала ранку и заклеила её лейкопластырем.

- Надеюсь на это, - почти с прежним теплом ответила женщина и жестом разрешила Науэлю подняться.

Посыльная, которая уже стояла в дверях, неодобрительно фыркнула и приказала:

- Иди за мной.

На сей раз ожидания Науэля оправдались – девица в зелёной униформе привела его в знакомый коридор изолятора. Тяжёлая бетонная плита отъехала в сторону, и он шагнул вперёд, уже зная, что сейчас увидит Несси.

Но увидеть такую Несси Науэль никак не ожидал. Девушка лежала на кровати, повернувшись к стене, и даже не пошевелилась, когда он вошёл. Появившуюся мысль о том, что она, возможно, спит, пришлось сразу отбросить – не то дыхание, не тот запах. Обычно завораживающий Науэля аромат Ренесми сейчас был настолько отравлен страхом, что его с трудом можно было распознать. Кроме того, в камере пахло незнакомой полукровкой, а рядом с Несси отчётливо улавливался ненавистный запах «верховного гада». Холодея от догадки, Науэль склонился над девушкой и встретил испугавший его ещё больше неживой взгляд любимых карих глаз.

Не помня себя от страха и жалости, он схватил Несси в охапку, прижал к себе, покрыл поцелуями её лицо, шею, волосы… Девушка, казалось, медленно оттаивала в его объятиях. Потом по телу Ренесми прошла крупная дрожь, и она захлебнулась рыданиями, спрятав лицо на груди у Науэля и вцепившись обеими руками в его рубаху с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Науэль крепко держал девушку, стараясь, насколько это возможно, дать ей чувство защищённости. Он молчал, давая ей выплакаться, ни о чём не спрашивая.

Через несколько минут Несси, не поднимая головы, выдохнула:

- Науэль…

- Что, милая? – он ещё теснее прижал её к себе, но девушка болезненно застонала, и он испуганно ослабил объятия.

- Нет, держи меня, держи, не выпускай, - горячечно зашептала Несси, снова прижимаясь к нему.

- Но тебе больно… - не смея поверить в реальность происходящего, Науэль осторожно прижал к себе её дрожащее, как в ознобе, тело.

- Это не имеет значения, - девушка наконец подняла к нему лицо, и Науэль мысленно ахнул, увидев, как она изменилась за те несколько часов, что они не виделись. По-прежнему красивое, её лицо теперь выглядело измождённым и поблекшим, под глазами залегли глубокие тени, губы были искусаны в кровь… - Я решила, Науэль, - продолжила Несси, цепляясь за него, притягивая ещё ближе к себе. – Что бы ни случилось, я не допущу, чтобы… чтобы первым у меня был этот негодяй. Если ты меня… если ты ко мне… - она беспомощно замолчала, словно не находя подходящих слов.

Сердце Науэля буквально останавливалось от боли за неё, за эту маленькую девочку, попавшую в такую огромную беду. От любви, заполнявшей всё его существо.

- Несси, счастье моё, - он попытался заглянуть ей в глаза. – Ты просто очень расстроена… испугалась.

Девушка молча замотала головой, её снова начали сотрясать рыдания. Втискивая слова между судорожными вдохами, она с трудом проговорила:

- Если ты не… тогда я… я не буду… не буду жить!.. Я уже знаю… знаю, как… убью себя!

- Нет, Несси, нет! – не помня себя от любви и страха, исступлённо крикнул Науэль. – Ты этого не сделаешь, я не допущу, мы вырвемся отсюда! - забыв обо всём, он нежно, почти благоговейно, дотронулся губами до её губ – дрожащих и влажных от слёз. Несси ещё теснее прижалась к Науэлю, как будто боясь, что он вот-вот исчезнет, и зашептала:

- Если любишь, сделай это… Прямо сейчас! Я прошу тебя! Умоляю! Только не он… не он!..

Поняв наконец, о чём она, он впился поцелуем в её солоноватые от слёз губы, избавляя Ренесми от необходимости произносить так трудно дающиеся слова. Она и так сказала слишком много, решившись попросить его об этом. Просто невозможно теперь было отказать ей. Это было бы хуже, чем убить её.

- Я люблю тебя, - прошептал Науэль, оторвавшись от напряженно сжатых губ Ренесми.

- Прямо сейчас, - повторила Несси и попыталась одной рукой расстегнуть пуговицы на своём халате, другой же по-прежнему цепляясь за Науэля, словно страшась, что он передумает.

Благодарим всех, кто комментирует главы здесь и
на ФОРУМЕ.