 Планета Голливуд
«Cahiers Du Cinéma»: «Звёздная карта» очень тяжелая история. Это надгробная плита Голливуду.
Дэвид Кроненберг: Я не вижу этот фильм как фильм о Голливуде. Это фильм об амбициях, славе, бессмертии и деньгах. Это мог бы быть «Волк с Уолл-стрит», это мог бы быть фильм о мире бизнеса или автомобильной индустрии Детройта. Это фильм об индустрии, которая порождает мощные картины или продукты. И о звездах, рожденных этим. Для меня это на самом деле не анти-голливудский фильм. Я знаю, это звучит странно, но это в меньшей степени история о Голливуде, а в большей - о темной стороне Голливуда. Поскольку если бы не было этого сценария Брюса Уэгнера, я бы не стал снимать это кино о мире кино. Многим режиссерам, зачастую молодым, нравится снимать фильмы о кино. Я же не заинтересован в таком типе самоссылающихся фильмов. Это как если бы писатель писал о писательстве, это не интересно мне. Но я нашел этот сценарий, этих персонажей, эти диалоги удивительными. Так что это все вина Брюса! (Смеется)
Голливуд – это широкая метафора нашему времени. Абсолютно. Это было еще одной причиной, почему в действительности этот фильм не является нападением на Голливуд. Этот фильм рассказывает о нашей одержимости, а не только о славе, но также и о нас самих. Сценарий был написан еще до «Facebook». Теперь все звезды есть на «Facebook». Все могут снимать себя во время еды. В «Instagram» люди имитируют жизни знаменитостей. Хорошо это или плохо? Я не знаю. В любом случае, это не очень продуктивно. И таким образом, это только порождает иллюзии. И Голливуд, конечно же, огромная, легендарная версия всего этого. Поскольку мы все еще охотимся за Джеймсом Дином, Мэрилин Монро и Хамфри Богардом. Люди все еще думают об этих иконах и пытаются вернуть их к жизни с помощью новых технологий. Сейчас все стремятся к бессмертию. Фильмы говорят о наших глубинных страхах перед смертью, об экзистенциальном страхе: если Гавана не получит звонка от своего агента, если она не снимется в кино, она перестанет существовать. Она в отчаянии. Это не просто амбиции, это страх быть уничтоженной. Я думаю, что если зритель поймет это, он не будет видеть этот фильм просто как фильм о Голливуде, он увидит фильм о желаниях и знакомых всем нам травмах.
Мы чувствуем смерть на протяжении всего фильма. Особенно смерть детей: Голливуд вроде как построен на костях детей.
Не только на костях детей. Я вижу Голливуд как очень плотную планету, с огромным гравитационным полем. Люди приезжают сюда со всего мира, они втягиваются на ее орбиту, и как только оказываются здесь, уже не могут сбежать от притяжения Голливуда. Они застревают. Мы знаем многих режиссеров, карьера которых умерла в Голливуде, и многие люди умерли в Голливуде. Не проходит и года, чтобы мы не услышали о чьей-то смерти из-за передозировки или автомобильной аварии. Это форма суицида. Смерть Филипа Сеймура Хоффмана - это, возможно, технически и не суицид, но в каком-то смысле, это именно он, суицид. Есть здесь что-то коррозионное и разрушительное в Голливуде.
«Звездная карта» - такой себе анти-«Малхолланд Драйв»; в фильме Дэвида Линча хотя Лос-Анджелес и кажется ожившим кошмаром, город все же является сосредоточием грез. Герои прибывают сюда самолетами, город является обещанием; ваш герой приехал обычным способом, на автобусе на фоне большого количества других пассажиров.
Каждый день люди приезжают автобусом в Лос-Анджелес; для них в этом нет никакого гламура. Но парадокс заключается в том, что это прибытие ничуть не похоже на прибытие, скажем, в Чикаго, поскольку мир кино уже здесь. Я узнал, создавая фильмы, что многие люди больше не хотят жить в Лос-Анджелесе: например, Джон Кьюсак живет в Чикаго. Поскольку в Лос-Анджелесе вы не можете сбежать от мира кино. Даже если вы хотите отправиться помыть свою машину. Все здесь выполняют какую-то работу, все играют или хотят сняться в кино. Брюс Уэгнер очень точно все описал, ведь он живет в Лос-Анджелесе уже очень долго, его отец был частью мира кино. Он не устает повторять: этот сценарий не сатира, все здесь правда. Он слышал каждую реплику каждого диалога. Это не какая-то преувеличенная карикатура. Когда я говорил с моими актерами, я просил их не преувеличивать, не переигрывать, я хотел, чтобы взаимодействие между персонажами было реальным, на человеческом уровне, обычным. Я говорил им, что ситуации будут говорить за них, что они не должны подчеркивать ничего, что это будет более мощно, если все будет реальным.
Джулианна Мур впечатляет в своей очень смелой роли. Что она дала этому персонажу?
Она также не может жить в Лос-Анджелесе, поэтому живет в Нью-Йорке. Она как раз достигла пятидесяти, и она знает многих актрис, которые отчаялись в этом возрасте. Она прекрасна и продолжает работать, но это исключение из правил. Мир кино очень жесток. Она могла взять за основу для своей героини актрис, которых знает, актрис, которые пережили «свое время» на протяжении трех или четырех лет, а затем исчезли, поскольку проявилось отсутствие таланта в них или в старости они стали выглядеть некрасиво. Мы нашли эту экзистенциальную травму: Я – актриса, но больше не могу играть. Кто я теперь? Я все еще существую?
Этот фильм пугающе страшен по отношению к возрасту. Все эти разговоры на вечеринке между детьми-звездами, которые относятся к 25-летним актрисам как к «женщинам после менопаузы».
Но все так и есть. Они не ощущают еще собственный возраст, они еще не знают, что и сами повзрослеют и что они тоже смертные. Они жестоки, поскольку боятся. Страх создает монстров. У этих детей нет никакой философии, их никто и ничему не учил, поскольку их родители, как Гавана или мать Бенджи, они занимаются их карьерами и живут славой их детей. Родители становятся монстрами и дети ничему не учатся, но также, в свою очередь, становятся монстрами. Они пойманы притяжением этой планеты.
Эван Бёрд, 13-летний актер, замечателен. Знаком ли он с этим миром детей-звезд?
Нет, не совсем. Когда я выбрал его, ему было даже 12. Он канадец, и я был счастлив найти его, поскольку это сложная роль. Я видел его в телевизионном сериале «Убийство». Это очень разумный ребенок.
Фильм особенно груб и тривиален, многие сцены снимались в ванной или туалетах.
Да, это интересные сцены. Это реальность, где существует человеческое тело. Я прочел, что корейцы верят, что Ким Ир Сен, первый диктатор Северной Кореи, никогда не ходил в ванную, как Будда.
Ребенок убивает другого после писуара, это уже слишком … в то же время красота этого фильма в том, что все делается «для» детей, чтобы спасти детей. Персонаж сыгранный Мией Васиковски, старше, но ведет она себя как ребенок. Она собрала в себе все детские черты.
Да, главная героиня очень милая, невероятно наивная и чистая даже в своем безумии. Она приезжает сюда не для того, чтобы стать звездой, а для того, чтобы разрешить семейную травму. Персонаж Джерома, сыгранный Робертом Паттинсоном, также ребенок. Он не родился в Лос-Анджелесе, он приехал из Индианы или еще откуда-то, он верит, что способен играть в эту игру. Это жалко, он будет уничтожен, как ребенок. Он слишком уязвим. Он играет уверенного в себе человека, но он не такой. Это новое направление, которое принимает стихотворение «Свобода», написанное Полом Элюаром во времена Возрождения. Здесь, свобода - это смерть.
Вы работали в течение всех этих лет с Брюсом Уэгнером над сценарием? Много ли пришлось внести изменений?
Мы работали вместе все эти годы. Сценарий обновлялся до последней минуты, поскольку, когда мы начали работать, «Facebook», смартфонов, «Twitter» не существовали. И Брюсу понравилась возможность использовать подобные современные технологии. Я впервые заговорил о роли с Джулианной Мур восемь лет назад, так что нам также пришлось пересмотреть сценарий и в плане возраста. А затем я также внес изменения в призраков. Я не верю в призраков и никогда не снимал фильмы о них. Но Брюс сказал, что он верит в них. Есть сцены мертвых детей на улицах ночью. Очень мощные сцены. Но я постоянно спрашивал себя: что за духи эти призраки? Есть различные виды призраков. Для меня единственными призраками являются призраки памяти. За нами могут охотиться умершие, родственники или знаменитости. Но реальные призраки, я не могу смириться с этим, так что я убрал эти сцены. За исключением случаев, когда персонаж говорит с ними.
Для покойной матери, к чему отсылался этот фильм, когда она снималась? Видя эти кадры в черно-белом, мы думали о «Дэвиде и Лизе» и «Лилит».
Брюс думал о фильме «Лилит» Роберта Россена, который я видел очень давно. Матерью здесь могла бы быть Джин Сиберг.
Это был способ показать, что Голливуд является постоянным ремейком.
Да, это подводит нас к теме инцеста. В египетской королевской династии инцест был нормой. Чтобы поддерживать чистоту родословной. Голливуд такой же. Там нет свежей крови, нет нового виденья, мы снимаем «Человека-паука 5» и «Людей Икс 13» и так до бесконечности. Фильмы являются продуктами инцеста: деформированные, отсталые, недееспособные продукты инцеста.
Фильмы также становятся монстрами?
Нет, они не монстры, они просто недееспособны. Это другое. Фильмы, они как дети с ужасными генетическими дефектами. Их генетическая структура неправильная.
Какие отношения у вас с Голливудом?
Я люблю Торонто, у меня агент в ЛА и юрист в ЛА, и они держат меня в курсе дела. Я знаю сценарии, которые циркулируют здесь. Я встречаюсь с людьми со студий, которые снимают самые абсурдные комедии, которые я когда-либо видел. У меня был опыт, когда я должен был снять «Основной инстинкт-2», затем «Круг Матарезе», основанный на шпионском романе Роберта Ладлэма с Дензелем Вашингтоном и Томом Крузом для «MGM». У меня были очень-очень странные встречи. Я не могу сказать вам больше, но я не мог поверить тому, что слышал. Я чувствовал, что говорю с актерами, которые играют роль руководителей студии!
Почему у вас возникло так много сложностей со съемками «Звездной карты»?
Мои фильмы канадско-великобританские, канадско-французские или канадско-германские. Я должен был снимать, как минимум пять дней в Лос-Анджелесе. Мы не могли воссоздать Голливуд в Торонто, мы должны были снимать здесь, это было особенным. Мы снимали 24 дня в Торонто, и пять в ЛА. Одна из проблем заключалась в том, чтобы найти то совместное производство, позволяющее нам снимать в Штатах, и, следовательно, тратить деньги в США, а не в сотрудничающих странах. И в большинстве со-производствах невозможно, чтобы сценарист был не из сотрудничающей страны… Здесь были также проблемы с актерами: нам разрешалось иметь только одного американского актера, и им стал Джон Кьюсак. У Джулианны Мур британский паспорт, Роберт Паттинсон англичанин. Мы не могли найти сотрудничающие страны на протяжении восьми лет или пяти. И это сотрудничество с Германией позволило нам заполучить американского сценариста. А затем Саид Бен Саид присоединился к нам. Вот таковы реалии, с которыми вы должны иметь дело, если являетесь независимым режиссером!
Вам понравилось снимать в Лос-Анджелесе?
Понравилось. Это был очень очищающе. Когда я снимал «Порок на экспорт» в Лондоне, я снял несколько тайных мест Лондона, которые никто не узнал. На этот раз я хотел снять легендарные места: знак Голливуда, Голливудский Бульвар, «Шато Мармон», Беверли-Хиллс, даже Родео-драйв, где звезды занимаются шоппингом. Это было здорово. Это был первый раз, когда я снимал в США. «Оправданная жестокость» была моим реальным студийным фильмом, полностью профинансированным «New Line». Я смог заполучить всех американских актеров, которых хотел, но студия хотела снимать в Канаде, поскольку это было дешевле! Они даже не позволили мне снимать в их собственной стране.
В «Звездной карте» мы можем чувствовать свет Лос-Анджелеса. В конце, на террасе больницы, декорации очень странные, мы можем чувствовать эти холмы позади.
Вы поверили? Эта сцена - единственная компьютерная графика всего фильма! Мы снимали холмы и накладывали эти сцены из Торонто. Вокруг не было ничего. Я знаю, что в Лос-Анджелесе вы можете видеть холмы повсюду, вот почему я наложил их на задний фон. Мы сделали то же самое в сцене, где Мия приводит Роба на съемочную площадку, Голливудские холмы на заднем фоне также сделаны с помощью компьютерной графики. Когда люди спрашивают, нравится ли мне компьютерная графика, я говорю «да»: не для создания монстров, но для рождения атмосферы, когда никто не замечает их. Они невидимые, но помогают создать нужную реальность.
И почему вы не создали эту странную реальность в Торонто?
Нет, не мог: в Торонто недостаточно пальмовых деревьев! Я всегда шутливо говорю: «Когда мы отправимся в Лос-Анджелес, нам нужна, по крайней мере, одна пальма в каждой сцене!».
Было ли это шуткой, снимать Роберта Паттинсона в качестве водителя лимузина после «Космополиса»?
Нет. Конечно, я думал об этом, но ему понравилась идея быть частью ансамбля, а не быть главным актером. Так что это был шанс… На самом деле в фильме он играет Брюса Уэгнера, поскольку Брюс был водителем лимузина на протяжении многих лет, и главная роль в его первом романе, «Форс-мажор», принадлежит именно водителю лимузина. Но всего несколько людей видело «Космополис», так что никто и не подумает такого. Я надеюсь, что «Звездную карту» отправятся посмотреть больше людей! (Смеется).
Перевод выполнен Тео специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
«Les Cahiers du Cinéma»: Интервью Дэвида Кроненберга о «Звездной карте»
|
... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в 
0
