Но я этого не сделала. И только бог знает, почему.

Мысли о нем все время меня преследуют. Я не была зарегистрирована ни на какой работе, обо мне нет никаких записей.

Тогда я ушла от него, снова надев форму официантки. Я взяла пустой бокал из его руки и ушла. Каждую секунду я оглядывалась, чтобы проверить, не следит ли кто-нибудь за мной. Домой я возвращалась самым длинным путем, используя ненужные повороты, и потратив почти весь бензин. Всю ночь я не спала, промучившись бессонницей.

Мой разум был не в состоянии забыть его образ. Его синие глаза, мягкость кожи, бархатный голос с приятным акцентом заставляли чувствовать меня… спокойствие.

Когда утренний свет проник сквозь занавески в мою комнату, я наконец-то дала отдохнуть своим уставшим глазам.

. . .
Его голубые глаза, словно лед, заморозили меня на месте. Его гладкая кожа светилась от теплого света горевшей лампы. Мое дыхание сбилось, когда его сильные руки прошлись по моему телу, оставляя за собой горящие пламенем следы. Его мягкие губы прижались к моим. Я находилась в его объятьях, и меня просто разрывало от ощущений.

- Я люблю тебя, - прошептал он, оторвавшись от моих губ. Его слова заставили мое сердце затрепетать. Он поцеловал меня более требовательно, почти безумно, прикусив мою нижнюю губу зубами.

Я почувствовала нежный шелк простыней, когда он лег на меня сверху, опираясь на локти. Я застонала от удовольствия, извиваясь под ним, требуя его прикосновений, чтобы потушить бушующее пламя.

- Пожалуйста, - прошептала я, когда его губы снова накрыли мои.
. . .

Я села так резко, что у меня закружилась голова. Я глубоко дышала и осмотрела комнату, задрожав от холодного воздуха. Я слышала, как сильно колотиться мое сердце. Мое тело запуталось в простынях. По всему полу валялись подушки.

Это просто сон. Глупый, дурацкий сон. И какая-то часть меня сильно расстроилась, что это не реальность. Мне срочно нужно в холодный душ.

Я посмотрела на часы. Я проспала четыре часа, и все это время его образ не покидал меня. В моей голове крутилось множество вопросов, вопросов о нем. И я вряд ли получу на них ответы.

Кто он? Что хотел? И самое главное, на какой он стороне?

Я сбросила с себя одеяло и осталась в бежевой кружевной пижаме, которую купила в начале недели, взволнованная тем, что у меня слишком много черной одежды.

Я пошла вниз по лестнице на кухню, чтобы сделать себе кофе. И уже на пол пути я кое-что заметила.

- Где Микки?

Я схватила пистолет и развернулась. У меня было слишком мало времени, чтобы подумать, прежде чем безумная боль пронзила все мое тело. Я успела заметить упавшую на деревянный пол кружку, выпавшую из моей руки. А потом все погрузилось во тьму.

- Доброе утро, Элис.

Этот голос был последним, что я хотела услышать.

Моя голова была словно в огне. И казалось, что в любой момент она может расколоться пополам или попросту взорваться. Он долбанул меня электрошоком, я все еще чувствовала этот дурацкий привкус во рту, все мое тело дрожало. Похоже на моей спине уже появился ожог.

Моим глазам потребовалось некоторое время, прежде чем я привыкла к свету. В комнате было темно, кроме маленького стола и стула здесь ничего не было. Тонкая полоска света пробивалась сквозь грязное окно. Солнце светило ярко, значит уже далеко не утро.

Мои зеленые глаза встретились с его ярко-синими, в которых мелькали сверкающие искорки.

В них сверкало знание.

Он знал что-то, и я чувствовала, что это ничем хорошим не закончится.

- Что ты хочешь? – спросила я, прерывая зрительный контакт.

- О, ты должна знать, мир во всем мире, окончание всеобщего голода. Но больше всего я хочу пиццу Пепперони и чесночный хлеб, - сказал он насмешливо. – Но хочу договориться с тобой о первом. Хотя, скорее всего, и о втором, и о третьем тоже.

- Почему? – спросила я.

- Ну, я не думаю, что мира можно достичь сейчас при таком экономическом…

- Да нет, почему я здесь? – спросила я, не скрывая боли в голосе. Он улыбнулся широкой улыбкой, садясь на металлический складной стул передо мной.

Мои руки и ноги были привязаны к стулу, чтобы я не смогла сбежать и не начала сопротивляться.

- Ну, думаю, ты прислушалась бы ко мне больше, без этих глупых препятствий, – сказал он, расслабившись на своем стуле. – Я знаю, что ты бы меня расстреляла.

- Я слушаю.

Не было совершенно никакого смысла начинать сопротивляться. В любом случае, я не знаю, где я нахожусь. К тому же, я связана и ранена. И мне слишком интересно, что все это значит.

- Я тот, кого ты можешь назвать няней.

- Что? – спросила я. Мой голос немного дрогнул.

- Слушай, милая, если ты будешь перебивать меня, я могу всегда заткнуть твой рот кляпом, - сказал он, указывая на веревку, которая болталась на моей шее.

Придурок.

Он улыбнулся, когда я замолчала.
- Хорошо. Как я уже сказал, я няня. Мне платит клиент, чтобы я присматривал за его учеником.

- Я не понимаю, - сказала я, снова его перебивая.

- Ну за начинающими…

- Я знаю, что такое ученик, - закричала я. – Я не понимаю, зачем моя мама наняла тебя. Я сама могу о себе позаботиться. Мне не нужна помощь.

Мягкий смех наполнил комнату. Я посмотрела на него.
- Тебе не нужна моя помощь, - я почти чувствовала сарказм, когда он показал пальцем сначала на меня, а потом на себя. – Дорогая, ты сама-то видела свои первые убийства?

- Все прошло хорошо, - сказала я, пытаясь сохранить спокойный голос. Я не позволю ему вывести меня из себя.

- В лучшем случае, они были слишком небрежны, - сказал он, и на его лице не осталось и следа улыбки. – Я был там. Твое первое убийство было хорошим, хоть и слишком затянулось, но план здания, который тебе прислали, был неправильным. Тебе повезло, что там был только один охранник, и то слегка нездоровый. Тебя кое-кто заметил. И они могли поймать тебя. Но эти парни сжалились над тобой, потому что ты женщина.

- Я отключила камеры, - сказала я.

- Но только не ту, что у него в кабинете, - заявил он.

Вот дерьмо.

- Он извращенец и поставил камеру так, чтобы наблюдать, как он развлекается со своими подружками.

Я почувствовала, как краска покидает мое лицо.

- И даже не проси меня говорить про твое второе дело, - издевался он. – То, как ты пробралась туда, было неплохо, почти идеально. Идея с ванной тоже была отличной. Хотя, думаю, Эбигейл Уильямс нашла бы проблему в том, как ты выдала себя, когда столкнулась со мной, но это тоже было не плохо.

- Я бы спокойно ушла оттуда, если бы не ты, - ответила я.

- А что, если бы это был не я? Если бы это был другой человек, который не стал бы вести себя так тихо? Что, если бы он был трезв и не дал тебе просто уйти? – его голос стал мягким.

- Я бы справилась, - прошептала я.

- Ты совершила ошибку. Непредвиденные обстоятельства – это то, что будет случаться постоянно. Но ты пренебрегла частью плана «что, если». Ты знаешь теорию. Ты знаешь семантику и оружие, но тебе не хватает практики. И ты никогда не сможешь узнать, какие ошибки совершаешь. В конце концов, эти ошибки могут погубить твою жизнь. Или упечь тебя в тюрьму.

Я боролась с веревками, которые меня держали. Я не хочу слушать это, наслушалась уже на всю жизнь.

Разве я виновата, что моя мама держала меня подальше от всего этого?

Моя вина, что мне не хватало опыта?

Моя вина, что она оставила меня перед моим первым убийством?

- Слушай, Элис, все мы совершаем ошибки. И я здесь, чтобы убедиться, что тебя не убьют, – как я хотела бы, чтобы искренность в его голосе была настоящей. По его спокойствию можно было подумать, что мы разговариваем о погоде.

- Я не понимаю, я думала, что у нее проблемы. Как она смогла организовать все это?

- У нее были проблемы, но она избавилась от них, - усмехнулся он.

- Тогда почему она не пришла сама? Почему она прислала тебя? – этот вопрос больше был похож на нытье.

- Я отлично знаю, как поставить под сомнение мотивы женщин из вашей семьи. Не обижайся, но я хотел бы, чтобы когда-нибудь у меня были дети.

Я не могла не засмеяться. И это оказалось так приятно, смеяться с незнакомцем, который привязал меня к стулу черт знает где.

- И что мы будем делать теперь?

Он встал и подошел к столу, поднимая папку с документами.

Я сидела неподвижно, и мне на колени опустился листок.

- Теперь мы будем работать.

Я улыбнулась. Даже не знаю почему. Из-за того, что я сидела связанная или из-за того, что теперь я буду работать с этим синеглазым мальчиком. Но одно я знала точно. Впервые за две недели, я была не одна.