– Белла, пора вставать, иначе ты проспишь! – кричала Рене. Конечно, будить свою дочь уже минут тридцать… удручало.

– Да, да, мам, я уже проснулась, все хорошо... – пробурчала Белла и снова засопела.

– БЕЛЛААА... Ну, пожалуйста, проснись, нам уже скоро выходить, сегодня очень важный день, – в голосе Рене чувствовались слезы.

Белла резко проснулась и поняла, что приснившееся ей сегодня – вовсе не сон, а страшная реальность...

Девушка, спустившись с матерью на первый этаж своего дома и не увидев, как это всегда бывало, сверкающих жизнью голубых, как морская гладь, глаз любимого брата, защитника и по совместительству лучшего друга, вдруг с ужасом поняла, что больше никогда не встретится со своим Джейкобом, никогда не услышит его смеха. Внутри все как-то предательски заныло, и в сердце образовалась пустота, которая больше уже не заполнится. Ведь никогда она не сможет просто так посидеть рядом с ним. НИКОГДА. Его больше нет. Погиб...

– Прости, мама, прости. Я надеялась, что это просто сон, но… – Белла не сумела договорить: покатились слезы, а сердце просто разрывалось.

– Не надо, дочка, не надо. Я понимаю тебя, нам всем тяжело... – и в глазах Рене только усилились боль потери, опустошенность и горе матери, потерявшей любимого ребенка.

– Как папа? – сквозь слезы спросила девушка.

– Папа, он... плохо. Хуже, чем мы. Ведь Джейк был для него самым лучшим и самым любимым... – слова Рене едва можно было разобрать сквозь всхлипы.

– Мам, я знаю, что вы не хотели моего рождения. Но не говори этого, пожалуйста. Папа... каждый день после смерти Джейка твердит мне об этом, и слышать это больно. – Предательские слезы все бежали.

– Белла, никогда такого не произноси, слышишь?! – взорвалась Рене, а затем в истерике упала на колени на пол.

– Прости, мамочка, пожалуйста, прости, – обнимая мать и пытаясь успокоить, бормотала девушка, хотя ей и самой требовалось такое же участие.

День был очень тяжелым, но и он подошел к концу.



Обычное утро не предвещало ничего плохого. Я проснулась в очень хорошем настроении, спустилась вниз к семье.

– Доброе утро! – бодрая после душа нараспев протянула я.

– Доброе... – папа через силу выдавил из себя это слово.

Чарли меня не любил. Не терпел, когда я ходила вместе с ним, Джейком и Рене. Одна прогулка по саду вызывала в нем ненависть и ничем не обоснованный гнев. В чем дело? Просто с самого начала он меня не хотел. Это причиняло боль, ведь он мой отец. Поэтому я редко завтракала с ними или же просто находилась в одной комнате.

– Доброе, солнышко, – ласково ответила мама, на лице отца после ее слов отразилось столько негативных эмоций, что в очередной раз обидело меня.

– Привет, малыш, – ответил Джейк с самой невинной и завораживающей улыбкой.

Джейкоб – единственный, кто поддерживал меня в семье, только из-за него я каждый раз терпела унижения и боль от человека, который дал мне жизнь. Джейк – самый лучший, мой брат. Ему уже двадцать два года, он старше меня на пять лет. Через месяц у него свадьба, и я очень счастлива за парня. Это потрясающе.

Пожалуй, стоит еще рассказать вам о себе и моей семье.

Я – Белла Свон из небольшого городка Форкс, мне семнадцать лет, учусь в выпускном классе. Моя мать Рене, казалось, была немного не в себе, когда я появилась на свет, а отец презирал ее из-за моего рождения, ведь именно из-за этого она оказалась на волосок от смерти...

Чарли – мой папа. Он... просто отец. Человек, с генами которого я родилась, и ничуть этим не гордилась. Мне противно быть его дочерью. Джейкоб – любимое чадо своих родителей, в котором они души не чаяли.

Я же отлично училась, занималась вокалом и танцами, последнее удавалось неплохо.

Но мы с Джейком... Мы – лучшие друзья, не разлей вода. Я всем сердцем его любила. Он – единственное, за что я благодарна родителям.

В моей жизни присутствовал и еще один человек, за которого я отдала бы жизнь. Эдвард. Мы встречались уже около года, в наших отношениях царила любовь и искренность. Я безумно любила его и ценила.

После этого не очень приятного утра я направилась в школу. Старенький «Ford Mustang», к моему удивлению, завелся с первого раза. Джейк, видимо, опять проверял двигатель.

На лице появилась улыбка, даже после того не очень приятного утра. Мыслями я уже встретилась с Эдвардом. Не видела его один день, а уже так соскучилась.

С трудом припарковавшись, я шла к школе. Вдруг по всему телу прокатилась приятная дрожь. Я резко обернулась и чуть не упала, но сильные мужские руки спасли меня от нежелательной встречи лица с асфальтом.

– Белла, ты как всегда! – звонко засмеялся Эдвард.

– Привет, Эдвард, – пролепетала я, уставившись на него и в сотый раз любуясь идеальными чертами. Такой родной.

– Я соскучился. – Не успела я ответить, как его нежные губы обрушились на мои. Почувствовала сладкий вкус. Мммм, мята. Я запустила пальцы в его мягкие волосы. Сознание начало медленно уплывать, координация – подводить, а колени – подкашиваться. И так каждый раз. Боже… Голова идет кругом от одного его прикосновения. Поцелуй становился все интенсивнее. Не выдержав, я блаженно простонала и начала задыхаться. По всему телу распространялся жар. Ох, воды бы и желательно ледяной. Я больше не могла держаться на ногах. Эдвард вновь пришел на помощь, спася от падения. Оторвавшись от моих губ, прижал к себе и засмеялся в шею, запустив еще одну волну мурашек по моему пылающему телу. Боже, этот мужчина сводил меня с ума…

Попрощавшись с Эдвардом, я пошла на урок литературы. Учитель что-то говорил о жизни и творчестве Шекспира, но я его почти не слушала, думая о том, что сегодня Джейк обещал научить меня управлять мотоциклом. Я долго просила об этом, но он все время отнекивался, заявляя, что я еще ребенок. Конечно, понять его можно: был бы он моей младшей сестричкой Джейки, я бы тоже и близко его не подпустила бы к такой бандуре, как мотоцикл. В мои семнадцать родители не доставали уже своей опекой. Да, конечно, мама спрашивала, где я проводила свободное время и все такое, но это лишь формальность, ведь мы с Рене никогда не откровенничали, да я и не хотела, не любила распахивать душу перед людьми, которые запросто могли туда плюнуть. Наконец прозвенел звонок, я с большим энтузиазмом собрала свои вещи, на выходе налетела на чью-то спину. Благо, что с координацией у меня все отлично, поэтому смогла удержаться от поцелуя пола и моего зада. Налетела я на какого-то парня, который что-то заявил об осторожности и воспитанности, но я пропустила всю ту чушь мимо ушей. Я не та, кому следует об этом говорить. Что можно сказать о воспитании человеку, которого растил собственный брат, будучи старше всего лишь на пять лет? Хотя, если подумать, это было круто. На детство я не собиралась жаловаться, оно было отменным. Помню, когда мне было четыре, а Джейку девять, родители оставили нас дома с какой-то бабулей, которая с трудом передвигалась и почти ничего не видела и не слышала.



– Эй, Белла! Смотри, кто идет, а, точнее, ползет! – кричал Джейкоб Белле, тыкая в стекло пальцем, указывая на происходящее за окном.

По той стороне дороги, еле передвигая ногами, шла старушка. Пока переходила проезжую часть, бабулю чуть не сбили пять машин, а она даже не реагировала. Образовался огромный затор, водители нетерпеливо сигналили. Наконец она оказалась на другой стороне дороги и пошла к дому Свонов.

– Джейк, кажется, она направляется к нам, – тихо пролепетала Белла.

– Не бойся, бельчонок, я больше не позволю ей делать тебе прически, – задорно рассмеялся тот.

– Не смешно, совсем не смешно! В прошлый раз она чуть не вырвала мне все волосы, – надув губки, сердито сказала девочка.

Старушка просто хотела сделать Белле прическу из своего детства, то есть очень тугую косу. Она плела ее больше часа, все время царапая ногтями голову подопечной. Мало того, что шея у бедного ребенка просто затекла, а сама она был просто измотана, но и на голове красовалось что-то больше похожее на сплетенный узел.

– Да ладно тебе! Ты же была довольна, даже улыбалась! – опять засмеялся Джейк.

–Улыбалась? Я не могла закрыть рот: она стянула мне все лицо.