Из соображений безопасности Эдвард и Белла решили отправиться в свадебное путешествие только после поимки Джеймса Коллинза. Полицейские, охранявшие Беллу, не могли выезжать за пределы штата, а Джеймс Коллинз мог. Из разговора с ним она поняла, что он наблюдает за происходящим на ферме. То, что Коллинз бродил где-то неподалеку, скоро стало известно всем, и это заставило держаться насторожено всю округу.
Теперь уже никто не кричал на собак, заставляя их заткнуться. Стоило им только вечером поднять лай, как мужчины, вооружившись винтовками и фонарями, прочесывали местность и не успокаивались до тех пор, пока не убеждались, что поблизости чужих нет.
Потом полицейские обнаружили мужские следы на глинистой почве прямо под окном гостиной, и Белла содрогнулась от ужаса. Этот человек подобрался к ней куда ближе, чем она думала.
Беллой снова овладела паника. Поскольку следы были свежими, она не сомневалась, что Джеймс побывал у дома совсем недавно, возможно, даже в ночь свадьбы. Она стала вздрагивать при каждом звуке, у нее совершенно пропал аппетит, и нервы были на пределе. Все это сказывалось на ее отношениях с Эдвардом, которому она непрестанно устраивала сцены из-за всяких пустяков.
— Это так необходимо? — сердито спрашивала она.
— Что именно?
— Ты знаешь что. Греметь льдом в стакане.
Эдвард отставлял в сторону стакан чая со льдом и нежно обнимал свою молодую жену.
— Не волнуйся, моя милая. Он до тебя не доберется, клянусь.
— А если все-таки доберется?
При этой мысли Белла начинала дрожать всем телом. Она опасалась, что страх будет преследовать ее вечно, а жить в таком состоянии невозможно. Уж лучше умереть.
За это время Эдвард узнал, что такое чувство беспомощности. Его жену не уставал терзать ужас ожидания, а он, ее муж, был не в состоянии сделать хоть что-нибудь, чтобы избавить ее от страданий. Оставалось прибегать к уговорам.
— Ты ведь знаешь, он специально старается выбить тебя из колеи.
— Я об этом догадалась.
— Коллинз, вероятно, считает, что снова имеет возможность держать тебя под колпаком. Он считает, что снова на коне, и, чтобы о себе напомнить, позволяет себе довольно рискованные поступки.
— Эдвард, я не в состоянии больше терпеть. Подумать только, он стоял у нас под окном! — Белла скривилась от отвращения. — Но почему он не вошел в дом? Что его остановило?
— Возможно, его остановили мы.
— Что ты имеешь в виду? Объясни.
— Вероятно, он нас видел — в ночь свадьбы, после того как все уехали.
У Беллы от ужаса расширились глаза.
— Ты хочешь сказать...
— Я задернул шторы, помнишь? Так что ничего особенного ему увидеть не удалось.
Белла помнила, но спокойнее ей от этого не становилось. Джеймс, может быть, видел не так уж много, но все-таки вполне достаточно. Когда Эдвард задернул шторм, на ней были только одни трусики. Потом она вспомнила еще кое-что и воскликнула:
— Но теперь он не поверит, что я люблю его и хочу с ним встретиться!
— Это не имеет значения.
— Нет, имеет. Это значит, что если он позвонит, то толь¬ко для того, чтобы подстроить мне ловушку и убить меня.
— Это уже не так важно. Даже если вы назначите встречу, тебя и близко от этого места не будет. Рэндал уже нашел в женщину-полицейского, которая так похожа на тебя, что и меня могла бы ввести в заблуждение.
Белла бросила на него недоверчивый взгляд.
— Ну хорошо. Разумеется, я увижу подмену. А вот Джеймс Коллинз — нет. По крайней мере не сразу. А когда он наконец поймет, что это не ты, вокруг него уже соберется сотня вооруженных полицейских, и дело бу¬дет сделано.
Когда зазвонил телефон, Белла встрепенулась и вопросительно посмотрела на Эдварда. Тот кивнул. Белла нервно облизнула губы и потянулась к трубке. Эдвард нажал на кнопку записи.
— Что это вы так долго не подходили? — послышался задорный голосок Элис. — Или я вас от чего-то отвлекла?— Похоже, она не сомневалась, что Эдвард и Белла занимались любовью.
— Если бы это было так, мы вообще бы не стали поднимать трубку.
— Значит, не отвлекла? Плохо, — продолжала ворковать Элис.
Эдвард благодаря записывающему устройству отлично слышал обеих собеседниц.
— Спроси, есть ли у нее к нам какое-нибудь дело, или она звонит, чтобы просто почесать языком.
— Я слышала ворчание Эдварда. Можешь ему передать...
— Между прочим, он тоже тебя слышит.
— Ну и отлично. Я хотела к вам зайти и принести лазанью. Она у меня хорошо получается. Хотела, но теперь передумала.
Эдвард расхохотался.
— Пусть не дуется и приходит. Пора заканчивать разговор.
Элис была в курсе, что они ждут звонка от Коллинза. Все в округе знали, что маньяк бродит где-то рядом, дожидается удобного случая, чтобы разделаться с Беллой, и даже звонит ей. Тем не менее, заканчивать разговор Элис не торопилась. Ей хотелось немного позлословить.
— Неужели вам нечем заняться, чтобы скрасить время ожидания?
— Для этого дела еще слишком рано, — пробормотал Эдвард, чтобы побыстрее отвязаться от сестры. На самом деле они с Беллой занимались любовью чуть ли не круглосуточно.
— Бедняжка Белла! Когда речь идет о любви, рано не бывает. Так ему и передай.
Белла рассмеялась. Эдвард взял у нее трубку и рявкнул:
— Послушай, Элис, долго ты еще будешь занимать линию?
— Ладно, ладно, не ворчи. Через полчаса я буду у вас.
Белла проверяла готовность стоявшего в духовке кофейного торта, когда открылась дверь и вошла Элис в сопровождении своего мужа Джексона. Он наконец-то вернулся из очередной поездки и был рад провести время в компании Эдварда и его новой жены. Вскоре появился и Эммет, который тоже был приглашен на торт.
Белла налила улыбавшемуся Эммету еще одну большую чашку кофе. Она уже хотела поинтересоваться, с чего это у него такое хороше настроение, когда он спросил:
— Слушай, что ты туда кладешь? Так вкусно, что можно язык проглотить.
— Этот рецепт мне дала Шарлотта. Его ингредиенты — страшная тайна.
— Например, ванилин, да? — усмехнувшись, предположила Элис.
— Совершенно верно.
— Скажите лучше, когда у вас появится ребеночек? — неожиданно спросил Эммет.
Белла удивилась: такие вопросы редко задают прямо в лоб. К тому же они были женаты всего три дня.
— Послушай, Эммет, — подала в наступившей тишине голосок Элис. — Тебя разве не учили, что о подобных вещах спрашивать нетактично?
— Так здесь все свои. Боюсь, что умру раньше, чем вы сделаете наследника.
— Полагаю, ты никуда не денешься в течение ближайших двадцати лет, — предположил Эдвард с притворным отчаянием. — Кстати, Эммет, такого рода вопросы не задают, потому что это считается делом сугубо личным.
— Точно, — согласилась с братом Элис. Но потом неожиданно встала на сторону Эммета. — Но все-таки ответь человеку.
Все пятеро рассмеялись, а потом Эдвард сказал:
— Отвечу. Но только после тебя, сестренка.
— В таком случае замечу, что вам надо с этим делом поторапливаться. Иначе вам трудно будет нас догнать — я уже на втором месяце.
— На втором месяце? — Эдвард долго смотрел на сестру, потом вскочил, подхватил ее на руки и, как ребенка, закружил по комнате. — Ах ты, маленькая хитрюга! А я-то все думал, чего это вы с Джексоном весь день такие таинственные? Ты уже сообщила отцу и матери?
— Мы только что от них, — с гордостью объявил Джексон. — Похоже, новость их обрадовала.
— Еще бы! — Эдвард еще раз сжал сестру в объятиях, потом посадил ее на место и пожал руку ее мужу.
Белла уже собиралась принести Элис и Джексону свои поздравления, как вдруг зазвонил телефон. Беседа мгновенно прекратилась, все взгляды присутствующих обратились к исходившему пронзительными трелями аппарату.
— Как бы мне хотелось избавиться от этой проклятой дрожи в голосе! Ведь он сразу поймет, что я боюсь.
— Не думай об этом. Если он заметит, что ты напугана, то может расслабиться и допустить какую-нибудь ошибку.
Эдвард взял Беллу за руку, нажал на кнопку записывающего устройства и кивнул жене:
— Давай!
Белла сняла трубку:
— Алло?
— Белла? — из микрофона послышался хрипловатый голос. Белла закрыла глаза и прислонилась к мужу. Элис потянулась к руке Джексона, и они застыли, слушая голос безумца.
— Да, Джеймс, это я. Я очень ждала вашего звонка.
— Знаешь, Белла, я видел тебя с тем парнем. Ты шлюха, Белла. Грязная шлюха.
— Подождите, Джеймс, это совсем не то, о чем вы подумали.
Джеймс рассмеялся смехом оперного злодея.
— Думаешь, я не видел, как он тебя раздевал?
Элис едва слышно застонала, и Эдвард шикнул в ее сторону.
— Да, он это делал. Но я ничего не могла поделать, остановить его я была не в силах.
Эдвард с одобрением посмотрел на жену. Эту историю они с придумали заранее.
— Что это значит?
— Я не хотела этого. Когда мы с вами увидимся, я вам все объясню.
Сказав это, Белла зябко повела плечами и содрогнулась.
— Он что, заставил тебя?
— Прошу вас, Джеймс, оставим эту тему. Я не в силах об этом говорить. Умоляю, позвольте мне увидеться с вами снова.
— Я убью его за то, что он к тебе прикасался. Я его убью, клянусь.
— Джеймс, послушайте меня! Он сейчас вернется, так что у меня сейчас нет возможности говорить. Когда и где мы можем с вами увидеться?
— Все, кто сидел в комнате, затаили дыхание.
— Завтра вечером.
— Где?
— На заброшенной дороге.
Эдвард покачал головой. Такое место Рэндалу очень не понравится. Заброшенная дорога представляла собой узкое шоссе, проложенное в диком пустынном краю, где ландшафт был плоским, как бильярдный стол. Там негде укрыться и неоткуда вести наблюдение.
У Беллы в голове калейдоскопом прокручивались мысли. Она отчаянно пыталась что-нибудь придумать.
— Джеймс, я совершенно не знаю этих мест, — взмолилась Белла. В ее голосе звучало неподдельное отчаяние. — Я просто не доберусь туда.
Белла немного успокоилась, не услышав сразу отрицательного ответа от маньяка.
— Давайте встретимся в городе, Джеймс. Там я немного ориентируюсь.
— Где в городе?
— Даже не знаю. Выбирайте сами.
С минуту помолчав, Коллинз сказал:
— Ладно. В городе так в городе. На парковочной площадке закусочной для дальнобойщиков.
— Когда?
— Завтра, в десять часов.
Раздался громкий щелчок, и в микрофоне послышались гудки.
— Ублюдок, — пробурчал Эдвард, подводя итог состоявшейся беседе.
Он подошел к жене и заключил в объятия ее сотрясавшееся от дрожи тело.
— Он знает это место. Знает, что стоянка большая, и он в случае малейшей опасности может выехать с нее, избрав любую из трех подъездных дорожек.
— Ничего, Рэндал позаботится о том, чтобы он не сумел удрать, — наконец оправившись от шока, сказала Элис. — Уж что-нибудь придумает.
Посиделки завершились в скором времени после телефонного звонка. Даже радость по поводу беременности Элис не смогла пересилить тревоги, овладевшей всеми, кто присутствовал при беседе с маньяком.
Эдвард перезвонил Фостеру и рассказал ему о звонке Коллинза. Рэндал, в свою очередь, сообщил, что одна леди, видевшая передачу Беллы, дала детальное описание автомобиля, на котором ездил Джеймс. Теперь каждый полицейский штата знает, какую машину искать. Рэндал даже высказал надежду, что Джеймса поймают еще до завтрашнего вечера.
Белла заснула только на рассвете, когда первые солнечные лучи позолотили висевшие на окнах занавески. Всю ночь они с Эдвардом проговорили о будущем: о совместной жизни, детях, которых они надеялись завести, — в общем, о том, как жизнь прекрасна. Никто из них и словом не обмолвился о разговоре с Коллинзом, и о том, что нынешний вечер может положить конец затянувшейся драме, портившей им обоим жизнь. Всякий раз, когда Эдвард вспоминал о женшине-полицейском, которой придется принять на себя удар, предназначавшийся Белле, он лишь сильнее стискивал жену в объятиях. Он никак не мог понять, как муж или любовник этой дамы — если у нее таковой имелся — позволил ей принять участие в подобном предприятии.
— Придется тебе скоро делать к дому пристройки.
Эдвард улыбнулся.
— И сколько же детей, по-твоему, у нас будет?
— Давай считать. Мы оба вышли из семей с двумя детьми. Как думаешь, двоих нам хватит?
— Знаешь, поделюсь с тобой своей заветной мыслью: я склоняюсь к шести.
— К шести? — Белла расхохоталась. — Это ты специально говоришь. Чтобы я расслабилась и дала согласие на четверых.
Эдвард ответил ей коротким смешком, затем, помолчав, проговорил уже вполне серьезно:
— Знаешь, мне все равно больше нравится цифра шесть.
— Это потому, что не тебе вынашивать и рожать.
Эдвард хмыкнул.
— Что-то ты становишься подозрительно похожей на Эммета.
— Ничего подобного. Я ни разу не назвала тебя «малыш».
— Просто ты лучше знаешь, кто я такой на самом деле.
Белла нежно погладила его грудь и, опустив руку к низу живота, прошептала:
— Да уж, никто не скажет, что все это принадлежит малышу.
Эдвард перекатился на бок и устроился поудобнее.
— Правда? А как бы ты назвала эту штуку?
— Переключателем передач.
Эдвард обнажил в улыбке белоснежные зубы.
— Это что же получается? Что ты можешь мной управлять?
— Это ты сказал.
— Интересная мысль.
Белла лукаво посмотрела на мужа.
— Знаешь, я с детства интересовалась всякой механикой. Слушай, а не заняться ли нам проверкой моих знаний прямо сейчас?
— Я не против, — ответил Эдвард, изо всех сил стараясь не высказать слишком уж большого интереса к затронутой Беллой темой.
— Ты уверен, что ты этого хочешь? — спросила, смеясь, Белла.
— Уверен, — последовал ответ.

Никто в тот вечер не укладывался спать, даже самые большие сони. Мужчины в полной боевой готовности сидели дома возле окон темных комнат, кое-кто притаился в тени живой изгороди или расположился на крыше. Уверенности в том, что Коллинз явится на встречу с Белла, ни у кого не было, поэтому все дожидались сигнала Эдварда. В случае удачи он должен был объявить, что операция по поимке преступника успешно завершена.
На ферма било темно и тихо, но по мере того, как стрелки часов приближались к десяти, напряжение все нарастало.
В это время в центре города на парковочной площадке забегаловки стояло восемь машин. Четыре принадлежали местным, укрывавшимся от пронизывающего ветра в баре, остальные находились в распоряжении местного полицейского управления — временно, конечно.
Полиция имела в своем распоряжении только стандартно оборудованные автомобили. Пришлось использовать личный транспорт участвовавших в операции людей.
В полицейских машинах находилось по два человека. Первый, согнувшись, сидел на полу у руля, второй лежал на заднем сиденье — так чтобы его не было видно снаружи. То, что им было чертовски неудобно, это еще слабо сказано. Все они были одеты в куртки на пуху, но это нисколько не спасало от убийственного холода, царившего в темных салонах. Машины должны были казаться пустыми, оставленными своими владельцами, поэтому и речи не могло быть о том, чтобы включить отопление.
На крыше бара лежали еще двое полицейских — снайперы, снабженные приборами ночного видения. Время от времени они поднимали головы и осматривали площадку.
Вот на стоянку въехал голубой автомобиль. Снайперы сразу же принялись рассматривать его сквозь приборы ночного видения. В машине оказалась парочка молодых людей, принявшихся активно обниматься.
— Любовники, — прошептал один из наблюдавших в микрофон, находившийся у воротника его куртки, и не меньше дюжины мужчин чуть ли не в унисон выругались.
В салоне автомобиля зажегся свет — судя по всему, любовники устраивались со всеми удобствами. Полицейским оставалось только заскрипеть зубами от злости: у них не было ни малейшей возможности, не раскрывая себя, попросить молодых людей убраться с парковочной площадки. А ведь парочка могла с легкостью спугнуть крайне осторожного и подозрительного Джеймса. А если начнется перестрелка? Тогда подростков может задеть пулей.
По счастью, полицейским не пришлось предпринимать никаких действий. По истечении пяти-шести минут сидевшие в засаде с облегчением перевели дух. Юные любовники, в рекордно короткий срок покончив с делом, завели мотор и убрались восвояси.
Ровно в десять часов вечера на стоянку въехал автомобиль Беллы. Подкатив к тому месту, где тень от здания сгущалась и мешала рассмотреть водителя, машина остановилась.
— Что там? — пробормотал Фостер в прикрепленный к куртке микрофон.
— Ничего, — ответил ему женский голос. — Ни одной голубой машины поблизости нет. Возможно, он прячется в темной аллее рядом со стоянкой.
Рэндал возблагодарил Господа за то, что ночь была темной — луну почти полностью затянуло облаками. Если бы она светила хотя бы вполсилы, полицейским не удалось бы спрягаться в тени мусорных баков, расставленных по периметру стоянки. Им бы оставалось одно: лежать, согнувшись в три погибели, на полу своих автомобилей, откуда, сказать по правде, ни черта не было видно.
В 10.05 наблюдатель на крыше прошептал в микрофон:
— Вижу голубой автомобиль.
Все полицейские — и те, кто прятался в машинах, и те, что скрывались за мусорными баками, сразу же насторожились и потянулись к револьверам. В следующую минуту они услышали:
— Отбой. Автомобиль едет мимо, — и снова выругались.
Между тем на парковочную площадку въехал белый мини-купер с тонированными стеклами. Он сразу же покатил в ту сторону, где стояла машина Беллы, и Рэндалу вдруг пришло в голову, что Джеймс Коллинз мог просто-напросто снова раздобыть себе новый автомобиль.
— Наблюдайте за мини-купером, — скомандовал он в микрофон, когда белый автомобиль начал закрывать своим кузовом машину Беллы. На стоянке имелось сколько угодно свободного места, но эта машина тем не менее двигалась именно в эту сторону.
Приборы ночного видения оказались бесполезными: сквозь тонированные стекла можно было разобрать только расплывчатый силуэт за рулем — но не более того.
Машина остановилась, но Рэндал все медлил. У него не было уверенности, что это именно Коллинз. Человек за рулем не проявлял никакой активности — кто знает, возможно, он просто встречал кого-то здесь.
Оставалось только сидеть и ждать.

Послышался звук автомобильного гудка.
— Рената, это не ты, случайно, нажала на сигнал? — прошептал в микрофон Рэндал.
— Нет, это тот парень, который подъехал. Похоже, это все-таки он.
— Сиди и не двигайся.
Сигнал прозвучал снова.
— Ну и что мне теперь делать? — осведомилась Рената.
— Ничего. Сиди и все.
— Он уедет.
— Тогда мы перехватим его по дороге. Не вздумай толь¬ко вылезать из машины.
Все, кто сидел в засаде, затаили дыхание. Они ждали, что произойдет дальше, и молили провидение, чтобы в машине оказался Коллинз.
Потом все услышали распоряжение шерифа:
— Думаю, это все-таки он. Всем к белой машине!
Не меньше десятка вооруженных людей, выбираясь из машин и укрытий и разбрасывая по пути кучи мусора, бросились к мини-куперу. Не прошло и минуты, как дверца распахнулась и в водителя белого автомобиля уперлось сразу несколько стволов. Сидевший за рулем человек страшно закричал.

Белла и Эдвард сидели в гостиной и ждали телефонного звонка от Рэндала. Минуты тянулись как часы, а часы — как столетия.
В это время Питер, муж Шарлотты, лежал на крыше своего дома и время от времени дышал на руки, стараясь согреть их. «Черт, холод-то сегодня какой, — думал он. — Так и в ледышку превратиться недолго!»
Питеру очень хотелось, чтобы все побыстрее закончилось и из глаз Шарлотты исчезло испуганное выражение, которое в последнее время в них поселилось.
Еще несколько минут, и он пойдет в дом, чтобы немного обогреться. Наверняка его ждет горячий, только что сваренный женой кофе. В сущности, с крыши он видел немного больше, чем можно было рассмотреть из окна его теплой гостиной.
Питер посмотрел на согнувшегося в три погибели полицейского, прятавшегося за живой изгородью. «Бедняга Стив, — подумал он. — Наверняка тоже помирает от холода». Чтобы чуть-чуть размять затекшие конечности, он сделал два или три резких движения.
В следующее мгновение Стив повел себя довольно странно: он опустил голову, потом пригнулся, словно собираясь распластаться на промерзшей земле, а затем и вовсе исчез в зарослях.
Сердце у Питера забилось как бешеное. Холода он больше не чувствовал, зато сил и энергии у него прибавилось. Возможно, другой, менее дотошный наблюдатель пришел бы к выводу, что Стив покинул свое убежище, чтобы отдохнуть и погреться, по Питер был уверен, что покинуть пост ему, наверняка, кто-то помог. Это сукин сын, Коллинз, объявился здесь, прямо у стен фермы! Питер пожалел, что у него нет средств связи, чтобы оповестить об этом своих. Он подобрался к краю крыши и спрыгнул на землю. Замерзшие, затекшие ноги сразу пронзила острая боль. Казалось, в него разом впились десятки раскаленных иголок. Тем не менее, Питер, сжимая в руках винтовку, захромал в сторону фермы. По пути он миновал амбар, откуда послышался чей-то свистящий шепот.
— Какого дьявола ты здесь бродишь, а? Я ведь чуть было тебя не пристрелил.
— Он здесь. Джеймс Коллинз. Я только что видел, как пропал Стив. Думаю, Коллинз его прикончил и сейчас направился к дому Эдварда.
— Вот ужас-то! Что же нам теперь делать?
— Заходи к дому справа и прихвати по пути людей. Надеюсь, они видели, как я спрыгнул с крыши, так что скоро подтянутся. Группой мы уж как-нибудь сумеем справиться с этим ублюдком.
Питер, пригнувшись, побежал к дому Эдварда и затем, прислонившись спиной к стене, замер. Он был настолько возбужден и взволнован происходящим, что у него перехватило горло, и он никак не мог толком вдохнуть. Возможно, это было к лучшему. Ведь если Джеймс и в самом деле находился где-то поблизости, он мог его услышать.
Немного успокоившись и отдышавшись, Питер свернул за угол дома. Никого! Черт! Неужели он ошибся?
Как только он об этом подумал, то сразу же увидел фигуру мужчины. Тот стоял в густой тени деревьев и старался через окно заглянуть в комнату. В руке он держал пистолет. Питер сразу сообразил, что Джеймс явно намеревался застрелить кого-то из обитателей ферма.
— Стоять! — гаркнул Питер только для того, чтобы не дать Джеймсу выстрелить и заставить его отвернуться от окна. — Теперь положи пистолет! — отдал он следующую команду.
В доме, находившемся вблизи фермы, отчаянно заголосила женщина.
В тишине ночи окрик Питера сигналом тревоги разнесся по всей округе. Эдвард выругался, вскочил и, затолкав Беллу в ванную, бросился к выходу. Не успел он распахнуть дверь, как услышал грохот выстрела и вскрик раненого.
— Господи! — только и успел воскликнуть Эдвард, спеша туда, где стреляли. Только бы это кричал раненый Коллинз, а не кто-то из его людей.

— Богом клянусь, я не знаю, о чем вы говорите!
Водитель белого мини-купера лежал лицом вниз на капоте собственного автомобиля, а полицейские его обыскивали, методично похлопывая и обшаривая его карманы.
— Что в таком случае вы здесь делаете? — грозно спросил Рэндал.
— Я ошибся, приняв ее за свою знакомую, — объяснил задержанный, кивком указывая на женщину-полицейского. В ту же секунду его снова грубо притиснули к капоту. — Я не понимаю, что здесь происходит и из-за чего поднялся весь этот шум!
— Вы не ответили на мой вопрос. Что вы здесь делаете?
— Только не говорите моей жене, очень вас прошу. Если она узнает, то бросит меня! — водитель неожиданно разразился слезами.
Двое стоявших возле него полицейских хотя и ругались как заведенные, но пистолеты уже опустили. Еще двое стояли чуть в стороне от задержанного, а остальные обыскивали автомобиль. Высунувшись из дверцы, полицейский с выпученными от ужаса глазами доложил:
— У него там сзади женщина и ребенок — оба мертвые.
Вытаскивая водителя из машины и укладывая его животом на капот, полицейские до такой степени торопились, что забыли обыскать его спереди. Те же, что подошли позже, полагали, что обыск уже состоялся. Поэтому ни первая, ни вторая группа так и не обшарили его как следует.
На Ренате Майерс, игравшей роль Беллы, был надет бронежилет. Она вышла из машины и наблюдала за тем, как Коллинза вытаскивали из мипи-купера и обыскивали. Когда полицейские чуть отвлеклись, услышав вопль своего товарища, Коллинз ухитрился сунуть руку за пояс и выхватить пистолет. Рената при этом даже бровью не повела.
Причина ее хладнокровия заключалась в том, что пистолетная пуля не могла пробить жилет, хотя могла сбить его владельца с ног и оставить на теле кровоподтек.
Но все сложилось совсем не так, как можно было предположить, исходя из численности группы захвата.
Один из полицейских заметил пистолет одновременно с Ренатой. Он сразу же сделал попытку схватить и отобрать оружие. Грохнул выстрел, который при других обстоятельствах поразил бы женщину в грудь, то есть в нагрудную пластину бронежилета, но после того как Джеймса толкнули под руку, пуля угодила ей в шею. Ренату при выстреле отбросило назад, после чего она имела возможность наблюдать, как с десяток мужчин набросились на ранившего ее человека. При этом ни один из полицейских не догадался, что пуля все-таки ее настигла.
Прозвучал еще один приглушенный выстрел — среди воплей, ругательств и всеобщей неразберихи.
— Эй ты, смотри что делаешь! — взревел один из полицейских, обращаясь к своему приятелю, который едва не приковал его к себе наручниками. — Это, между прочим, моя рука!
Это было настолько уморительно, что даже Рената улыбнулась.
— Рэндал, — тихонько позвала она шерифа, зажимая рукой рану.
Рана была серьезная, но не смертельная, поскольку шейные позвонки и сонная артерия явно не были задеты. Несмотря на ранение, женщина держалась молодцом.
— Слушаю тебя, — машинально произнес Фостер. Он не отрывал глаз с бестолковой толкучки, которую затеяли его подчиненные, пытаясь скрутить вооруженного Коллинза и при этом стараясь не пристрелить кого-нибудь из своих.
— У меня проблема, — прошептала Рената.
— Какая еще, к черту, проблема? — осведомился Рэндал, бросая на нее недовольный взгляд. В следующее мгновение он увидел, как сочится кровь у нее сквозь пальцы.
— У меня человек ранен! Хватайте скорее этого сукина сына! — заорал Рэндал что было мочи. — Если вы при этом его укокошите, мне наплевать.
Неподалеку от места задержания дежурила «скорая» с группой медиков. Рэндал, приблизив губы к прикрепленному к воротнику микрофону, гаркнул:
— Врачей сюда! Быстрее!
Рената наблюдала за происходящим словно со стороны. Можно было подумать, что наблюдаемые ею события не имели к ней никакого отношения. Кровь лилась потоком. Ей срочно требовалась помощь хирурга. Она все это вроде бы понимала, но продолжала меланхолично следить за развитием сюжета. Но вот осознание случившегося проникло, наконец, сквозь возведенный организмом защитный барьер. Колени подогнулись, и она начала падать на стоявшего рядом с ней Рэндала. Она хотела было поднять руку, чтобы зацепиться за его плечо, но не смогла. Шериф подхватил ее на руки, прижал к себе, как ребенка, и снова крикнул, чтобы срочно прислали «скорую». При этом он страшно ругался и проклинал всех на свете, совершенно не отдавая себе в этом отчета. Он замолчал, только когда к нему подкатила машина с красным крестом. Затем санитары внесли Ренату внутрь и уложили на металлическую койку; «скорая» сорвалась с места и, оглашая воздух пронзительными звуками сирены, помчалась в сторону госпиталя.

Питер едва не подпрыгнул, услышав, как в нескольких сантиметрах от его уха бабахнул винтовочный выстрел. Как к нему сзади кто-то мог подобраться? У него из головы не выходил Стив, которого он принял за Джеймса и который только что стоял у окна дома, а в следующее мгновение уже лежал на земле. Питер покачал головой. Его не оставляло ощущение, что он снимается в массовке какого-то голливудского вестерна. Что, черт возьми, они здесь все делают, сжимая в руках ружья? Среди проживавших в округе мужчин он знал парочку таких, которые были большими любителями пострелять. Питер огляделся и сразу же их заметил. Они лежали на земле, раскинув, как положено, в стороны ноги, и целились в невидимого убийцу.
— Достали его? — прокричал Эдвард, появившись из-за угла дома.
— Ага, — мрачно заявил Стив и сплюнул. — Достали. Только не его, а меня. Едва не отстрелили мне к чертовой матери руку!
Питер ухмыльнулся:
— Тебе еще повезло. Я-то целился тебе прямо в сердце. Никак только не могу понять, с чего это тебе взбрело в голову бродить под окнами?
Стив снова сплюнул.
— Мне показалось, что около дома кто-то ходит, — пояснил он.
Эдварду потребовалось не более секунды, чтобы оценить ситуацию и понять, что один из охранявших ферму полицейских был случайно ранен его же, Эдварда, людьми. Потом он вспомнил, что оставил Беллу в ванной в незапертом доме. Еще несколько секунд у него ушло на то, чтобы обежать вокруг строения и ворваться в прихожую.
— Белла? — крикнул он во всю силу своих легких, вбегая в гостиную. — Белла? — снова позвал он жену, останавливаясь у двери ванной комнаты. Он боялся, что, пока его не было, произошло самое ужасное, а потому никак не мог набраться мужества, чтобы потянуть за ручку и открыть дверь.
— Эдвард? — послышался тихий голос.
— Все нормально, милая. — Эдвард испытал такое облегчение, будто у него с плеч свалился огромный, неподъемный груз.
Когда Белла открыла дверь, он стоял, тяжело привалившись к косяку, с шумом втягивая в себя воздух. — Можешь выходить.
— Вы поймали его? — спросила она, уткнувшись лицом в его шею.
— Нет. Это Стива поймали. Свои же. Получил огнестрельное ранение в руку.
— Боже мой!
— Ничего, жить будет. Сейчас кто-нибудь из ребят отвезет его в больницу.
Как только Эдвард и Белла присели, зазвонил телефон.
— Мы его взяли, — сообщил Рэндал, и Эдварду стоило огромного труда сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
— Слава Богу, — прошептал он, а когда Белла подняла на него глаза, в которых застыл немой вопрос, утвердительно кивнул: — Они его взяли, Белла.
______________________________

Ну и как по вашему, это конец?