ПРОЛОГ
Автомат отказывается выдать десятую порцию паршивого кофе, даже после того как я ударяю кулаком по железной крышке.
Время далеко за полночь, а я до сих пор не знаю приговора. Её приговора. Своего приговора. Никогда не думал, что этот день настанет. День, когда я почувствую себя беспомощным.
Нежный голос. С придыханием. Звучит в голове. Он не оставляет ни на секунду: «Однажды, Эдвард Каллен, я сделаю тебе очень больно». В это верится с трудом, но Свон выполнила обещание. Сейчас мне больно. Чертовски больно.
Не знаю, когда все изменилось, и Изабелла стала для меня что-то значить. Но навсегда запомнил момент осознания того, что она… Она!
Свон выкрикивает мое имя, когда выбегает из старого амбара. Худая, грязная, рыдающая, избитая. На лице раны, на окровавленных запястьях наручники и цепи. Вид жалкий, замученный. Но не это цепляет меня. А то, как зовет «Эдвард», как просит помощи, как верит. Это уничтожает меня.
Накрыв её беспомощное хрупкое тело собой, я впервые за долгие годы счастлив. Легкое невесомое чувство заполняет легкие, вены, живот, голову. Просто знаю, теперь она в безопасности. Этого достаточно.
И в тот же миг, когда её кровавые пальцы касаются моей небритой щеки, приходит осознание. Я перестаю принадлежать себе. Изабелла отмечает меня своей кровью.
Я подхватываю её на руки. Она легкая, почти невесомая, и цепляется за меня сильнее, чем за собственную жизнь. Ее глаза ищут, находят, вглядываются, молят, плачут, закрываются. Я пытаюсь уверить её и себя, что это вовсе не конец. А потом конец все-таки наступает.
– Роберт твой сын.
Изабелла выстреливает в меня этой новостью как хладнокровный убийца. И попадает. Метко, точно.
Если до этого кажется, что земля уплывает из-под ног, то сейчас её выбивают. Резко. Одним словом. Я слетаю с орбиты.
- Что ты говоришь?
- Роберт твой сын, Эдвард, - повторяет Свон.
Я готов задушить её, но тут мышка улыбается. И это так мучительно. Мучительно видеть влюбленные глаза. Она смотрит на меня неотрывно, будто боится не насмотреться.
- Эдвард, я так люблю тебя и всегда любила.
Я знаю, что Свон это скажет. Срываю слова с искусанных губ за несколько секунд до того, как они звучат. А потом она ускользает от меня. Взгляд рассеивается, руки, сжимающие мои пальцы с невероятной силой, ослабляют хватку.
- Не смей закрывать глаза. Изабелла, посмотри на меня.
- Скажи мне, Эдвард, – шепчут ее губы. – Скажи…
Я понимаю, о чем она просит. Изабелла заслуживает полноценной любви. Настоящей. А я не могу ей этого дать.
- Скажи мне…
Я не хочу обманывать. Только не на пороге смерти. Я не могу сказать то, в чем не уверен. Я не знаю, что чувствую. Впервые в жизни меня одолевает растерянность. Очень долгое время не существует никаких чувств, и вдруг они возникают все разом. Атакуют, заполняют, дезориентируют.
- Скажи мне…
Моя Изабелла снова убегает, только в этот раз навсегда. Сердце сжимается от ярости и боли…
За минуту ей удается изменить меня, вывести из равновесия. Я хочу дать так много, а она просит у меня лишь обмана и лжи.
Её пальцы выпускают мои.
- Я люблю тебя, Изабелла Свон. – Слова, как песок, скрипят на зубах.
Но она меня уже не слышит.
Я ударяю автомат с кофе ногой, и он недовольно рычит, как старый двигатель. Звук есть, кофе нет.
Сажусь на больничную лавку. Обессиленно. Громко дышу. Тру рукой лоб, на котором все еще остается кровь Изабеллы. Я не смываю ее со своих рук. Это будет означать, что я смирился.
Когда Свон закрывает глаза, а её пульс сходит на нет, я теряю над собой контроль. В каждом, кто может хоть как-то помочь моей мышке, я вижу спасителя. За многие-многие годы я прошу помощи у отца.
- Эдвард.
Эсми застает меня врасплох. Тихий вестник, которого не ждешь. Я смотрю в глаза матери. Печаль. Сожаление. Ее эмоции врываются в меня, смешиваются с моими. Я не готов к такому. Территория чувств – незнакомая для меня планета. Мне надо время, чтобы освоиться в новом состоянии. Принять его.
Эсми удивляется взгляду, который я ей возвращаю. Но вопросов не задает. Сейчас не время выяснять. Сейчас время поддерживать.
- Эдвард… - произносит она.
Но я все понимаю. И это понимание взрывается в моей голове. Я отрицательно качаю ею. Я не готов потерять Изабеллу. Не сейчас.
В тот момент больше всего сожалею, что даже не помню, как все началось. Не помню подробностей ночи, когда встретил её, потому что тогда мне было все равно. Все равно, кто она, все равно, как её зовут, все равно, что будет с её жизнью после встречи со мной.
Эсми обнимает меня, прижимает к себе. Я не позволяю ей так делать уже давно. Но сейчас это кажется правильным. Я прислоняюсь головой к животу матери и закрываю глаза.
Вот такое начало конца.
На самом деле я очень волнуюсь. Выкладывать третью книгу не легче, чем первую. Поэтому с нетерпением жду вас на Форуме, чтобы обсудить ваши мысли по поводу пролога.
Ваша, Beshenayabelka
0
