Эдвард

– Ой. Блядь.

Я ущипнул себя. И, да, я точно проснулся, и солнце ещё даже не встало. Ладно-ладно, может, я ждал возвращения Призрачной Руки Прошлого.

К несчастью, это маловероятно. Таким образом, я решил, что, возможно, настал мой черёд распространять воображаемую любовь.

Термин «воображаемая» трактован вольно. К вашему сведению.

Я почти бесшумно, медленно выполз из своей комнаты и прошёл по коридору к главной спальне, непрерывно молясь о том, чтобы Белла спала крепко. В ином случае я проведу остаток ночи в приёмном отделении больницы, пока мне будут пришивать яйца обратно.

Я ухватился за дверную ручку и осторожно её повернул. Не заперто. Удивительно, учитывая серьёзные проблемы Свон с доверием. И, кстати, слава богу, что эти двери не скрипели. Я толкнул дверь, и, как и следовало ожидать, девушка была там, распластавшись на массивной двуспальной кровати.

Выебите меня. Не, правда. Сейчас же.

Свон едва прикрывала простыня, а привлекательной мисс Свон нравилось спать почти нагишом. Шторы были не задёрнуты, и лунный свет струился в комнату, танцуя на её почти обнажённом теле.

Весьма. Почти. Обнажённом. Теле. Кстати.

Я только что произнёс привлекательная?

Как бы там ни было… а топик на два размера меньше, прикрывавший эти упругие сиськи, и эти крохотные трусики, скрывавшие, ну, вы понимаете.

Врать не стану: нервяк одолевал меня на каждом шаге к той кровати, десять минут я склонялся к мысли, что эта игра не стоит свеч. То есть мы все знаем, что одно, когда женщина лапает, ласкает, потирает и, как никто другой, заставляет парня кончить, но другое дело как парню отплатить тем же.

Некоторыми это может быть истолковано как нежелательные прикосновения, известные так же, как изнасилование.

Мерзкое слово, верно?

Но я ведь не сексом с ней собирался заниматься… верно? Хотя нежеланные щупанья и пущенные в ход руки также приравнивались к преступлению.

Дерьмо. Мне стоит повернуть назад.

На моей шее выступил пот, а член то ли сводило судорогой, то ли он «танцевал», как Элайн Бенес посреди комнаты, в серии старого сериала «Сайнфелд».

Естественно, формы Беллы, как обычно, меня дразнили. Однако в безотчётно соблазнительном, при этом невинном ключе, что в странной, гротескной реальности вызывали у меня желание защитить её от своих заскоков.

Иисусе.

Я уже близко к неё.

Так близко, что мог бы дотянуться и коснуться кого-то или чего-то, с каждым вдохом и выдохом грудь Свон вздымалась и опускалась со спокойствием, присущим сонному состоянию. Я заценил, как волосы девушки рассыпались облаком вокруг, свисая с голых плеч, частично заслоняя глаза, немного щекоча груди. И едва не рассмеялся, размышляя над тем, в какой беспорядок они придут, когда она проснётся и взъерепенится от того, что придётся их распутывать.

Я раз пять протягивал руку и отдёргивал, до усрачки боясь разбудить её слишком быстро и лишиться возможности… Ну не знаю, пригвоздить её к постели и снизойти на неё, точно Дьявол, как в фильмах конца пятидесятых о сексе, лжи и видеозаписях.

Я оглянулся по сторонам, мысль о видеозаписях породила паранойю. Со Свон станется установить крошечные, микробоподобные камеры в этой комнате, чтобы знать, кто бывал тут и когда, и в чём, чёрт возьми, они рылись.

Она, правда, этого хотела? Чтобы я не преследовал её.

Попросила, вообще-то.

Практически умоляла.

Я молча втянул носом воздух. Внимательно следил за тем, как губы девушки слегка приоткрылись, и вспомнил, как она шептала мне на ухо в моей невзрачной, по сравнению с хозяйской, спаленке.

Хозяйской.

Знаете, это она начала. Полагаю…

Верно?

Ладно… приступим уже.

Мы действительно сделаем это?

Наконец, я решился на то, чтобы начать с покусывания того дразнящего соска. В конце концов, он, можно сказать, молил меня об этом ещё с Балтимора. Так ведь?

Я наклонился вперёд, по-прежнему сомневаясь, реализовывать или нет эту затею. Словно гнусный хищник, я навис над Свон, убеждая себя в том, что кровать сойдёт за рычаг, и надеясь не разбудить девушку, и только я вознамерился хватануть её за сисяндр…

Зазвонил её мобильник.

Другой мобильник, заметил я. С рингтоном «О смерть» и не для связи с Маркусом Вольтури или обширной мошеннической организацией, которую он превратил в машину по отмыванию денег, работавшую практически самостоятельно.

Я обмер. Одна рука опиралась о кровать, другая наугад махала на телефон, звонивший громче, чем долбаный мормонский табернакальный хор [п.п.: хор религиозного движения Церковь Иисуса Христа Святых последних дней из Солт-Лейк-Сити], и лежавший на столике рядом с почти голым телом Беллы, пока я беззвучно поливал нехорошими словами этот аппарат связи.

Не говоря о том, что меня это вымораживало.

Ненавижу эту песню.

Я глянул мельком на бюст девушки и облизнулся от внезапного понимания того, что захватить губами этот сосок в итоге не получится. Пальцы сжались и разжались от упущенной возможности пробежаться вдоль изгибов тела Свон в попытке вытянуть из неё реакцию, отличную от бесконечного припадка, от которого у Свон постоянно скакало настроение с тех пор, как я встретил её.

Я ждал, как бревно, лёгкий как пёрышко, и только я посчитал, что Свон не возьмёт трубку, пока играла песня, как её рука слепо потянулась, на ощупь ища телефон, нашла его, затем открыла не глядя.

Свон приложила телефон к уху, другой провела по лицу.

Бодренько фыркнула, и смех застрял у меня в горле, не успев вырваться наружу.

– Привет, – она прокашлялась, и мне следовало уже давно смыться оттуда, но я ни хрена не мог сдвинуться с места.

Завис… завис… Не следует мне тут быть.

Не говоря уже о том, что голова шла кругом.

Так мне схватить её за сиську?

Плохая идея.

– Всё в порядке? – негромко поинтересовалась она.

Ох… как до дрожи восхитительно. Люблю этот её голосок, именно такой – ни шёпот, ни пониженный тон.

Человеческий. Только и всего.

И с кем Белла говорила на этот раз? Или с тем же человеком?

Только у меня укоренилась и принялась мысль, что я давно тут нахожусь, – как Свон повесила трубку или, может, перекатилась, – и я смирился с ситуацией, как в голосе Беллы послышалась срочность.

– Что? – За две целых две десятых секунды она рывком села, а меня повалило назад от столкновения наших лбов.
– Де-е-ерьмо! – проорал я, прикладывая ладонь ко лбу, растирая его и пытаясь унять боль.
– Какого хрена ты творишь? – закричала на меня Свон, затем опять в трубку: – Нет, не тебе, п… послушай, я перезвоню, ладно, но оставайся… на месте.
– Вот же твердолобая у тебя голова. – Свон стремглав выпрыгнула из постели, удосужившись только наполовину замотаться простынёй, может, только наполовину желая показаться мне, наполовину защищая глубоко спрятанную невинность от больших злющих глаз…

Нет, я шучу – никакой она не агнец божий, это уж точно.

Волк в овечьей шкуре подходит больше.

Как бы там ни было, суть в том, что на меня вдруг наставили гангстерского вида нож; как она вытащила и выкинула лезвие так быстро, я без… понятия.

– Ты что…
– Разве я не говорила тебе, что отрежу яйца, если ты…
– Огогошеньки ты разошлась…
– Ты не можешь просто… войти сюда и…

Мы вернулись к перебранкам, я в защитном жесте прижал ладонь к яйцам, пока Свон размахивала ножом. Внезапно я ощутил желание выпрыгнуть из окна, обдумывая все варианты, как выбраться отсюда в целости… и предпочтительно с нерасполовиненным членом.

– Что? – шутливо и в то же время пытаясь спасти своё эго, поинтересовался я. – О, ты подумала, что я… – Пришёл петтинговать тебя? Ладно, ты меня поймала.

И всё же я рассмеялся.

– Ты ведь шутишь, верно? Скажи, что шутишь.
– Ну… – Вообще-то Свон смутило, что меня забавляло то, насколько серьёзно она воспринимала ситуацию. – Тогда что ты здесь делаешь?
– Ну, я точно не собирался… – махнул рукой я в её сторону, – ничего с тобой делать, это уж точно. – Пока, разумеется, ты не захочешь.
Она сощурилась.
– Твоя. Рука. Была. На. Моей. Груди.
– Почти… она почти была на твоей груди, – поправил я.

Означало ли это, что она желала моих прикосновений?

Представить не могу, учитывая ножи и прочие угрозы… но, дьявол, никогда не знаешь, пока…

– Я жду, Эдвард.

Верно. Нож по-прежнему был наставлен на меня, и я отчаянно искал оправдание, которое, кстати, реально сложно придумать в данном положении.

Я плотно смежил веки, размышляя. Размышляя…

Нашёл!

– Я шпионил за Уитлоком, – скороговоркой ответил я.
– Что?
– Да… Маркус… – замялся я. – Он хотел, чтобы мы аккуратно обрабатывали его, и я посчитал, что, быть может, ты лучше всего подходишь для этой работы, раз… – сглотнул я. – Ну ты понимаешь… – откашлялся, – Уитлоку ты нравишься больше всего.
– Уитлоку.
– Ага.
Свон пристально разглядывала меня.
– Думаю, сейчас ты можешь опустить нож? – вскинул я бровь.
– Тебе повезло, что у меня нет времени разбираться с тобой прямо сейчас, Эдвард.
– Ну… – я хлопнул в ладоши. С меня тут хватит.
Ещё как хватит.
– Я собираюсь…

Я искал повод, соломинку, за которую мог бы ухватиться, но Свон уж выпроваживала меня из спальни, убрав в трусики-шортики карманный нож, которым орудовала ранее передо мной, попутно набирая другой номер, внимательно убедившись в том, что на этот раз звонила на мобилу Маркуса.

– Точно… ну… увидимся… Когда ты… – я опять махнул в сторону Свон, а дверь закрылась у меня перед носом, и я был рад, что остался в живых. – Закончишь тут, – сказал я двери.

Я ведь жив, верно?

Как только я прочувствовал это, с минуту прислушивался, надеясь услышать разговор Свон.

И услышал.

– Что. За хуйня, Феликс… Это не… Ой, да брось… Со мной не прокатит эта фигня «Маркус сказал»… А мне плевать, что он рассердил тебя… Он больше не в деле… ясно? Или твоему, с арахис размером, мозгу тяжело это уяснить?

Пипец. Она чихвостит Феликса?

Феликс, сто четырнадцать килограмма мышц, работал напрямую на Маркуса. Тот же Феликс, который вытащил меня из моей прибрежной виллы для последней работы на своего босса.

Тот же Феликс, который пару раз убивал людей на моих глазах.

Белла пугала. Потому что мне не хотелось думать, что он бы с ней сделал, выскажи она ему свои мысли лицом к лицу.

По-видимому, Свон было похрен, а пофигистская Белла – опасное существо. Или глупое.

А я знал, что она не дура, так что… определённо опасная.

Потёр лицо, пошёл к себе для сборов и принял осознанное решение не предпринимать никогда больше никакого полуночного, предутреннего сиськолапанья Беллы Свон.

Я не видел её после того, как принял душ и привёл себя в порядок – кстати, при запертой двери в ванную, так что решил побаловаться, затем написал ей смс, спрашивая, в чём там дело. Свон ответила, что находится в каком-то снобистском загородном клубе с Уитлоком и, подумать только, играет в… теннис.

Теннис?

Да что вы говорите?

И чё будем делать? Я забил на это и решил прогуляться, украдкой поглядывая на некоторых наших соседей, в том числе на бойкого и не в меру болтливого для студента колледжа газонокосильщика Сета.

И чего он тут засиделся? Почему ни с кем не встречается?

Не найдёт настоящую работу?

Засранец, сующий нос не в свои дела.

Он упомянул кое-что, возбудившее во мне любопытство насчёт похожего разговора с МакКарти, так что я потопал в наш гигантский особняк, который я пока что звал «домом», и навёл справки.

Вот жопа жопская. А он прав.

Земляные клопы. Я выдернул одного из травы, разглядывая мелкую тварь, угрожавшую уничтожить мой новый бутафорский дом. А что? Счастливый в браке, обывательский муж заботился о своей лужайке. И, по правде говоря, чем ещё я должен был заниматься, пока моя счастливая в браке, фиктивная, обывательская жена-домохозяйка играла в теннис с нашим соседом, Джаспером Уитлоком, в загородном клубе?

Счастливый муж точно не должен был планировать кастрацию вышеупомянутого соседа. Нечего мне ревновать, раз я хорошо ублажал жену в постели. В воображаемой постели, иначе говоря.

И где Свон научилась играть в теннис? Маркус поддерживает занятия атлетикой?

Забыли: не важно.

Смотрите, факт в том, что неделю назад я поцеловал Беллу, и с тех пор ничего. Разве что видел, как поднимается и опускается её грудь этим утром.

Не то чтобы я хотел действий. Хотеть-то хотел, но предпочитал действия без последствий от долбаной психички, у которой вполне могут быть проблемы с контролем над мужчинами.

Очень опасные, очень сексуальные проблемы контроля, отчего мне хотелось гонять лысого чуть ли не каждый час.

А что ещё делать, при том что Белла, по-видимому, включила режим стервы на полную мощность, после того как выиграла личное время с Уитлоком. Не сомневаюсь, что даже с расстояния десяти миль, получив от неё сообщение, я слышал, как она напевает «на, на-на, на-на-на».

Как уже и говорил.

Режим стервы.

Машина Джаспера с визгом остановилась перед нашим домом, прогоняя мои мысли. Когда дверь со стороны пассажира открылась, первое, что я заметил, были ноги – длинные, обвейся вокруг моего торса, ноги моей фиктивной жёнушки. Затем появилось её остальное раскрасневшееся и потное тело, вдобавок к самодовольной улыбочке, а Свон разглядывала меня, стоящего на газоне на четвереньках.

Небрежно махнув Джасперу, она сделала несколько шагов по направлению ко мне, остановилась, жалостливо оглядывая и пробегаясь пальцами по ручке теннисной ракетки, вверх, по головке, вниз, и так ещё раз, затем сжала рукоять, попутно качая головой.

Что такого было в Свон, что за микросекунды перевело меня из раздражённого состояния в возбуждённое?

– О… считаешь это смешно, а, Бетти Буп [п.п.: персонаж рисованных мультфильмов, созданный Максом Флейшером в 30-х XX века]? – рассмеялся я.

Бросил взгляд на настенные часы. По лёгкому щелчку моих пальцев вода выстрелила из травы. Белла, конечно, взвизгнула, взяв октаву, слышимую лишь кошками да собаками, и побежала по подъездной дорожке. Однако, поздно: промокла она так, что видна кожа.

Её кожа.

Неожиданно моему взгляду предстало слишком много её кожи.

Белая тенниска облепила тело девушки, соски опять заторчали… Эта женщина, что, совсем не носит белья?

Ради всего святого.

– Ты… труп! – пронзительно закричала она, вооружившись ракеткой, маршируя ко мне и замахиваясь. Я попятился, внезапно опасаясь за жизнь или, может, за целостность моей черепной коробки.
Свон нанесла удар, но я уклонился, ухватившись за её скользкую лодыжку и потащив на землю. При следующем замахе, не переставая ржать, как конь, я поймал её запястье.
– Ублюдок, – проворчала Свон, наваливаясь на меня всем телом, придавливая к земле. Не стану врать, мне это даже понравилось.
Пока она вновь не схватилась за ракетку, занеся над своей головой.
– Довольно с меня твоих игр, Каллен.
– Святые…
Только она собралась треснуть меня, когда мы услышали весёлый свист со стороны тротуара и замерли, осознав, где находимся и какого хрена тут творится… опять.
Мы оглянулись, увидев, что ржал Эмметт.
– Вы и ваши сексуальные игры, – покатывался он со смеху, неторопливо шагая к своему дому. – Может, вам стоит провести нам показательный урок.

По мне, так его передёргивание плечами капельку раздражало.

Как только Эмметт скрылся из виду, я переключил внимание на Беллу. В её обозлённом состоянии мне следовало опасаться за сохранность своего члена. Но когда химикалии вроде ярости смешиваются с насквозь промокшим нарядом и не прикрытой бельём вагиной, которая, похоже, не прочь развести на секс мой член?

– Белла, – сквозь брызжущую на нас воду позвал я.
– Да-а-а. – Вот вам и ответ. По-моему, она отвлеклась. На что я довольно ухмыльнулся.
– Если не ты хочешь приютить мой член ориентировочно на часок, то завязывай тереться об меня бёдрами.
И в семнадцатый раз вскинул бровь. Алло.
– Всё верно, – с уверенностью матёрого афериста и достойного поигрывания бровями, – я часовой «солдат».

Я держал Свон за бёдра, приподняв вдобавок пару раз свои, а на лице смотрящей на меня девушки я заметил новое выражение. Не совсем то, что тогда, лёжа на кухонном полу, но схожее. Мне почудилось, что Свон вспыхнула, но затем пришла в себя, любезно промолвив:

– Ты всегда такой романтик, Эдвард? – Игнорим мои тазобедренные таланты. – Я о том, что диву даюсь, как тебе вообще перепадает.

Динамщица.

Можно было подумать, что выпал неплохой шанс для флирта во гневе, и я пытался удержать Свон, дабы увидеть, сможем ли мы изучить предоставленные возможности, но, толкнув меня руками в грудь, «жёнушка», мокрая, сексуальная... и точно без трусиков, слезла с меня, направившись в дом, а я, выгнув шею, смотрел ей вслед.

Чёрт подери.

К концу этого задания у меня яйца посинеют.

Головой упав на влажную траву, я несколько минут пялился в небо сквозь водяную завесу, пока Элис Брендон, на которую хрен забьёшь, не встала на нашем бутафорском тротуаре.

– Знаешь, а тебя ведь могут даже оштрафовать, – подметила она, и я привстал на локтях, вопросительно смотря на неё. Затем она указала на пульверизаторы. – Не твой день для полива травы.
Я кивнул.
– Ну конечно.
Встал, выключил воду и дружелюбно помахал Элис.
– Спасибо.

Она улыбнулась мне, и тогда я заметил Уитлока. Наблюдающего за нами. Более того, МакКарти вернулся на улицу забрать газету с тротуара.

И по какой-то причине события прошедших нескольких дней зароились в мозгу, заставляя воспоминания о моей, до безобразия нелепой, жизни в роли фиктивного муженька Беллы Свон прокрутиться в голове, как старое чёрно-белое кино.

– походы на пикники без белья;
– ежедневные угрозы в адрес моих яичек;
– бирки на еде;
– быть пойманным с поличным у соседского дома президента, так же известной, как местная любопытная Варвара;
– продуктовые бои как результат ссоры из-за помеченной еды;
– мастурбирование – жюри ещё думает над вопросом реальности этой ситуации;
– сексуальные поцелуи на капоте «Бимера», которые реально могли дойти до настоящего мастурбирования;
– забавные штучки в прикроватной тумбочке;
– грёзы наяву о сосках, ногах и других частях тела;
– злая, мокрая с головы до ног, фиктивная жена, которая опять… не надела нижнего белья.

Сейчас же мне нужно вновь напомнить себе о причинах, по которым не стоит ломиться в дом и брать то, что положено мне как мужу?

Представляю себе:

Крадучись в дом, направляюсь прямиком в комнату Свон, целенаправленно иду к ней, одной рукой беру за шею, запечатлевая весьма страстный поцелуй на губах, пока другой рукой шарю по телу, пальцем лаская её нижние регионы и помогая снять намоченную разбрызгивателем тенниску. Могу, наконец, сгрести в ладони её попку. А эти сисечки…

Внезапно меня осенило – у меня эрекция, а я стою на улице перед Джаспером Уитлоком, Эмметтом, чтоб его, МакКарти. И… Элис Брендон.

Суперски.

Я вежливо, толику загадочно, а-ля «сейчас сексану с женой», усмехнулся троице и пошёл в дом, а Эмметт подмигнул мне фирменным «мол, я тя слышал». Элис раскраснелась пуще прежнего, а стоявший напротив Уитлок наблюдал за нами.

Не знаю, наблюдал ли он за мной или за Элис Брендон, но, как бы там ни было, наблюдал, и я задался вопросом, присутствовал ли он на протяжении нашего с Беллой фиаско на траве.

Поэтому я внимательно наблюдал за ним следующую пару дней.

Это принесло плоды несколько дней спустя ранним утром, когда из тёмной, зашторенной комнаты я наблюдал, как коробки ставили в грузовик на противоположной стороне улицы.

Две… три… четыре…

Сколько ж, блядь, коробок он там хранит?

Семь… восемь… девять…

Я немного походил перед окном в нашем ненастоящем доме, изредка выглядывая туда, проверяя, что происходит перед домом Уитлока, – идеи насчёт содержимого этих коробок, учитывая предыдущий род деятельности Джаспера и текущую профессию, бродили в голове.

Контрабандное огнестрельное оружие?

Может, кокаин?

Не-а… слишком старо.

Может, он тайно перевозит государственные тайны?

В коробках?

– Дерьмо.
Я не заметил, что покусывал ноготь на большом пальце и невольно проверял взглядом лестницу, пока не прикусил палец.
– Блядь.

Прошёл уже день, а то и два, с тех пор как я видел Беллу, и я не мог объяснить, почему ждал, что она спустится по лестнице в столь ранний час. Клянусь, я всего лишь с секунду или две думал о ней, прежде чем заставил себя сфокусироваться на задании, которым меня силком притащили заниматься, и суть которого состояла в том, чтобы найти компромат на Уитлока, затем смотаться до того, как он поймёт, что его настигло.

Тогдашний теннисный матч не оказался информативным, кроме разве того, что у Беллы опупенно развитые икры и идеально постриженные «нижние регионы», так что я принял ответственное решение выйти наружу и приглядеться к этим… коробкам Уитлока.

Иногда агрессия – лучший способ разрешения подобных ситуаций.

– Как-то рановато для отгрузки, а, Уи… Джаспер? – переходя улицу, безразлично, насколько можно в этот час, обратился я к соседу.
– О, привет, доброе утро, Эдвард, хочешь помочь?
– Само собой.
Полагаю, нет варианта лучше, чем узнать, что в этих коробках, перенося их, да?
– Ты рано на ногах.
– А ты отдаёшь коробки курьеру из «УПС»?
– Ой, – типично по-техасски хохотнул он. – Мне нужно, э-э, так сказать, кое-что вернуть.
Он подмигнул.
Я нахмурился.
– С каких это пор «УПС» забирает товары на возврат в четыре утра?
Опять смешок.
– Если платить достаточно, то они сделают что угодно и где угодно, Эдвард.
А вот и он. Звоночек. Нечто в его словах… даже не знаю. Знаете, нутро мошенника – это его палочка-выручалочка? Нечто, что может спасти его жизнь… или её закончить.
Я попытался определить вес коробки в своих руках, сузить прикидки по её содержимому прежде, чем передать водителю, и решился попытать счастья.
Да и кроме того во мне просто разыгралось любопытство.
– Так, что возвращаешь? – взял я другую коробку, передавая её водителю.
– О… ну знаешь… вещи, – ответил Уитлок, как-то подозрительно встречаясь взглядом с водителем грузовика, который просто закатил глаза.
– Контрабанда?
Это был стандартный вопрос назойливого соседа.
А Уитлок хорош. И бровью не повёл.
– Ненужные вещи.
Видите? Как он уклонился от ответа? Второй звоночек.
– Так… ты возвращаешь ненужные вещи в четыре утра, так чтобы никто не узнал, что тебе они… не нужны?

Он вручил последнюю коробку водителю и помог ему закрыть багажник грузовика, затем они пожали руки, и он поехал.

Машина отъезжала, а Уитлок повернулся ко мне.

– Мне нет нужды желать, чтобы кто-то круглосуточно вынюхивал о моём бизнесе, Эдвард. Этого мне хватает и в рабочие часы. Разве не так?

Какого хрена это значит?

Он знал?

А всё-таки Уитлок умён. Даже Маркус придерживался такого мнения. Но если Джаспер знал, то почему не вывел нас на чистую воду?

– Ну не знаю… Думаю, в твоей сфере деятельности людям может требоваться информация о твоём бизнесе, – улыбнулся я. Пытаясь оставаться дружелюбным, но, честно говоря, я жалел, что не имел с собой пистолета. Я понятия не имел, на что был способен этот парень, реши избавиться от меня, и никто тому свидетелем не станет.
Может, Элис Брендон намеревалась... может, она была…
– Ты мне нравишься, Эдвард. У тебя есть уникальная черта… несмотря на странное отношение к женщине, на которой ты женат и которую ты будто бы любишь…

Уникальная черта?

Женщина, на которой я женат…

Будто бы люблю?

– Будто бы? Какого… – И что это за странное поведение?
– Я хочу, чтобы вы с Беллой присоединились ко мне…

Проклятье, вот оно, мы попадём в дом этого человека и наконец-то выведаем часть его тайн. И Белле придётся снести грёбаное оскорбление, так как именно я провёл нас в жилище Уитлока.

Я усмехнулся и протянул руку для пожатия.

– Мы с…
– Я приглашаю кое-кого из соседей в пятницу вечером, – взял он меня за руку, – в место, где я являюсь негласным партнёром и где мы чествуем заслуги мисс Брендон по сбору средств в нашем районе и… Думаю, мы не прочь, если бы вы пошли с нами… Вероятно, вам обоим пошло бы это на пользу.
Что?
– Прости, ты…
– Танцульки, выпивульки… будет забавно.
– Я не… уф…
– Да брось, Эдвард, как часто ты отмечаешь день рождения жены на людях?
– Её день рождения?
– Да, которое… в пятницу? Двойной повод.

День рождения Беллы? В эту пятницу?

Как я не знал этого, будучи её ненастоящим мужем?

С чего мне это знать?

Как Уитлок узнал?

И почему мне не всё равно?

Не важно. Важно то, что мы с пользой проведём время с этим парнем, увидим бизнес, которым он владеет, и, по меньшей мере, частично нароем там компромат. В конце концов, клубы отличаются от профессиональной среды, и, может, часть коробок он переправлял через это заведение.

– Хорошо, Джаспер. Мы там будем, только скажи где и когда.



Вернувшись в безопасные пределы моего бутафорского дома, исполненный уверенности, заслуженной нежданно чистосердечным общением с нашей целью, я целеустремлённо поднялся к себе, решив, что давно пора Белле столкнуться лицом к лицу со своими демонами.

Сообщить ей, насколько нелепой была эта фигня с прятками или, дьявол, как ещё обозвать избегание меня любой ценой.

Обычно за близким общением с женщиной следовала сильная эрекция, тело жаждало раствориться в её нутре.

Отстой.

А я не собирался…

Удивлять Свон дерзостью, учитывая, что её даже не было в комнате.

Когда я настежь раскрыл дверь в спальню Беллы размером с небольшую квартиру, чтобы задать ей перцу, я не мог не заметить, что комната имела безупречный вид.

Не просто чистый. То есть она не спала в постели, и теперь я сомневался, что она вообще бывала тут за последние пару дней.

А раз её тут нет…

Другие бы назвали это рысканьем.

Но не я. Я предпочитаю термин «разведка». Для тех, кто не в теме, – рекогносцировка. Погуглите.

Пока Белла отсутствовала за деланием – какая, к чёрту, разница чего – в четыре утра, я собирался покопаться в тайне нашей загадочной соседки по дому и фиктивной жёнушке.

Я крался по комнате, сканируя взглядом помещение на предмет ловушек.

Эй, мало ли что, особенно после последнего визита в её спальню.

Я тихонечко посмеялся себе под нос, ожидая, как что-нибудь выскочит, поскольку, серьёзно… ловушки?

Кто такое придумывает?

Так или иначе, никаких отравленных стрел не вылетело из стен, никаких ядовитых газов не полилось из вентиляции; в последний раз оглядев коридор и убедившись, что там никого, я шагнул вперёд на цыпочках.

Ну правда, если она застукает меня здесь… Прощай, мошонка.

Солнечный свет проникал через огромные до хуя окна, и я поозирался по сторонам, оценивая загадку под именем Белла Свон. Ничего не выделялось, кроме разве что невероятной опрятности, так что я стрелой промчался к прикроватным столикам Свон. Ну… там, где каждая женщина хранит вещи, которые не хочет, чтобы нашли другие, верно?

Как можно тише я вытащил первый ящичек, мгновенно заметив две вещи – роман с усатым мускулистым парнем на обложке – «Тайный стрелок любви»…

…и наручники.

Чтоб вы знали: вскидывать бровь – это тоже искусство.

Запустив руку внутрь и едва сдерживаясь от фырканья, я нащупал оба предмета, достал их для более детального изучения, любуясь – а я вольно интерпретирую это слово – обложкой «романа», мгновенно задавшись вопросом, западала ли Свон на усатых парней. Тут же я представил себя в этом образе, но затем мысли унеслись в сторону того, а что предпочтёт сделать мужчина, держа в одной руке завуалированную порнографию, а в другой – наручники.

Опасные воды, скажу я вам.

Тогда-то я и заметил тот самый мобильник.

Не личный сотовый… сотовый для звонков Маркусу. Лежавший на кровати.

Я положил, бесспорно, побуждающие к онанизму предметы обратно на приставной столик и потянулся к мобильнику, посчитав, что раз он не при Белле, то эти таинственные вылазки, вероятнее всего, не имели отношения к заданию Маркуса, на это, по крайней мере, указывала эта мелочь.

Глянув на экран, я увидел сообщение от него. Маркус на то и Маркус, чтобы ограничиться одним словом «статус?».

Я вдохнул.

И выдохнул.

Так как понимал, что если нажму на сообщение, то увижу всю их переписку, но тогда Свон узнает и случится… нечто очень плохое. Рассердило же меня другое: проверяя свой мобильник, я не нашёл ни единого сообщения – почему Маркус не спросил меня о статусе операции?

С каждым днём вопросов… всё больше. Чёрт подери.

Я припас эту информацию для дальнейшего изучения и положил телефон туда, где нашёл, ровно в тот момент, как послышался двигатель «Бимера» Беллы.

Наконец-то, чтоб вас.

Я разложил извращенческо-порнушные предметы в ящичке и на полной скорости побежал вниз, на кухню, принимать бесстрастный вид полуночного дожора и паиньки.

Я вовсю наслаждался спелой клубникой, когда вошла Свон, и я едва не потерял самообладание при виде выражения её лица: дескать, я сижу тут и жду её.

– Ты не рада меня видеть, – зловеще, в стиле Майкла Дугласа, проговорил я, разглядывая клубничку в своей руке.
– И я рада тебя видеть, Ганнибал.
Оторвавшись от созерцания клубники, я встретился взглядом со Свон.
– Я уже забеспокоился.
Она поставила вещи.
– Не думала, что ты будешь бодрствовать.
– Полагаю, ты неверно мыслила.
– Похоже на то.
– Так…
– Что?
Почему Маркус пишет тебе, а не мне?
– Где была?
– На случай, если ты забыл, Эдвард, я не твоя настоящая жена. Я перед тобой не отчитываюсь.
Я кивнул и бросил контейнер с клубникой на стол.
– Логично.
Может, в следующий раз я прослежу за тобой.
– Замечательно, – проговорила она в стиле Ванды Сайкс [п.п.: (Wanda Sykes) – американская актриса и комик] из «Последнего слова» [п.п.: передача на ирландском телеканале MSNBC], затем пошла наверх.
– У нас есть шанс, – я так и не покинул позицию, занимаемую с самого прихода Свон. Хотя мне всё же удалось её опешить этим объявлением.
– Какой ещё шанс?
– Уитлок хочет пригласить нас на мероприятие… с… соседями, – слащаво-счастливым, притворным донельзя голосом возбуждённого соседа протянул я.
Пару секунд она обдумывала мои слова.
– Нет.
А теперь встал уже я.
– Что значит «нет»?
– Я о том, что в последний раз, когда ты принял решение посетить какой-то дурацкий соседский приём, это привело к обратным результатам.
– Это другое. Тут не все соседи, и он поведёт нас в клуб, совладельцем которого является.
– Клуб?
– Да, ну знаешь… – я стал покачиваться, танцуя как белый человек. – Танцульки, выпивульки… – Пытался изобразить Уитлока, но не дотянул и чуть не рассмешил Свон.
Чуть.
– Эдвард… Я, правда, считаю, что нам…
– Как насчёт того, чтобы подбросить монетку? – я вытащил старую двуглавую монету из кармана. «Белла ждала, пока я закончу», ухмыляясь, думал я.
– Орёл – идём, решка…
– Скажу вот тебе что, – она вытянула руку раскрытой ладонью вверх, чтобы я вручил ей счастливую монетку. – А не подбросить бы мне тебя…
– Я так не думаю.
– Это почему же?
– Моя монетка.
Давим взглядом… давим взглядом… давим взглядом.
– Ладно.
Я ухмыльнулся, готовясь к единоличной победе, подбросил монетку в воздух, выставил руку, ожидая, что она спокойненько упадёт туда, когда вдруг Белла выбросила руку и схватила её раньше меня.
Дерьмо.
– Что ты…
Она посмотрела на монету с одной стороны, затем с другой.
– Так и знала! Ты чёртов ублюдок, – выплюнула она, швыряя в меня куском металла, и я едва успел его поймать, пока он не ослепил меня им на всю жизнь. – Иисусе, мне следовало знать, что нельзя обдурить мошенника, так ведь, Эдвард?
Я сдавленно рассмеялся, не сильно удивляясь тому, что она раскусила обман. Свон умна, и я в который раз изумился, как с пол-оборота… монеты она заводилась.
– Так мы идём? – переспросил я у топавшей по лестнице Свон, и та послала мне «птичку».
– Вечером в пятницу! – кликнул я вслед. – Через два дня… Прикупи что-нибудь сексуальное! – А затем, потому что не мог не нести чепуху, добавил: – И оставь бельё дома!

Где-то хлопнула дверь, а я лишь улыбнулся, потому что, чёрт подери… эта женщина монополизировала рынок плохих парней.

Поэтому я так и не понял сон, пригрезившийся мне той ночью… или под утро.

Я заказал еду на вынос в «Гет-Сам-Дин», китайском ресторане. Только я собрался усесться и поработать над тем, как обойти охранную систему Уитлока.

Чёрт, как же вкусно пахнет еда.

Мой ноутбук стоял на другом конце комнаты, мигая предупреждением о заражении вирусом, в то время как в уголке Барбара Стрейзанд играла на старом проигрывателе 80-х.

Белла точно взревнует, и не сомневаюсь, что сейчас она ест запечённое тофу или тому подобную омерзительную хрень. Я заказал говядину с брокколи для себя и, будучи заботливым фиктивным мужем, овощной ло-мейн для неё.

Только я не планировал ей говорить, пока она не станет умолять.

Когда я вошёл, то заметил на кухне и в гостиной зажжённые свечи. Поставил еду на барную стойку и уселся её уплетать. Тремя минутами спустя Свон вошла на кухню…

Неторопливая, сексуальная и с вздёрнутой бровью.

Могу поспорить, учуяла очешуечно вкуснющей еды.

– Чё принёс? – перегнувшись через свечи на стойке, наклонилась она ко мне.
– Это, Би… – я старался называть её другими словами, а не только по имени, но язык отказывал. – Би… – попытался я снова… – Би…
– Проблема? – едва заметная улыбка заиграла на её губах, когда она подцепила пальцами кусочек моей говядины.
– Говядина с брокколи, – ответил я, акцентируя внимание на каждой букве «б». На большее я не был способен.
– Ты что-нибудь взял мне?
– Может быть. А что ты сделаешь за это? – беря её за пальцы, которыми она только что накормила себя моей говядиной и с которых капал соус.

Я взял их в рот и закрыл глаза.

Судорога.

Грёбаная…

Свон перегнулась через свечу и принялась облизывать губы, а её волосы подхватили огонь.
– Дерьмо! – возопила она, хлопая по волосам, пытаясь затушить пламя.

Вскоре весь дом поглотило пламя, пробуждая меня ото сна, взгляд заметался, удостоверяясь, что это не наяву. Потянул носом воздух на предмет дыма, затем вздохнул легче, пытаясь вспомнить сон.

– Долбаный странный мир…

К счастью для меня, я продрых большую часть дня и ночи, и когда проснулся, до тусни с Уитлоком оставалось примерно шестнадцать часов.

Я проверил комнату Беллы. Она ночевала. Может, подозревала, что я прослежу за ней, может, потому, что ночные вылазки ей больше не требовались.

Как бы там ни было, я бодрствовал, а себя ещё нужно было чем-то занять до наступления ночи. Так что я сделал несколько мелких дел, воспользовавшись сном Беллы, которой понадобится минимум два часа на сборы.



Свон точно знала, как взять простое предложение и развить его.

Я о платье, в которое эта женщина себя втиснула. Святая матерь плотно облегающих тканей, показушно-подчёркивающих формы нарядов.

А в нашем домике холодно – если сечёте, о чём я.

Стоячие.

Сиськи.

Без обид.

Я не мог сказать, злилась ли она до сих пор на меня или просто оказалась в безнадёжном положении, вынужденная потратить свой день рождения на добычу компромата на незнакомую цель, для человека, которому по ошибке была преданна.

Я попытался развеять обстановку.

– Выглядишь…
– Ага… – оборвала меня Свон, шагая мимо на улицу, чтобы дождаться остальных гостей нашей вечеринки.
– Плохой день?
– Даже представить себе не можешь. – Негусто, однако «жена» пыталась мне что-то этим сказать.

Может быть.

Кстати, Джаспер не пожалел денег, когда вывез соседей хороший отдых. В чёрном супердлинном лимузине, забравшем всех нас, имелись всевозможные алкогольные напитки.

По пути в клуб Джаспер задал нам с Беллой пару вопросов, дабы «познакомиться поближе», и подметил, насколько сильно, должно быть, Белла любила меня, раз якобы решилась перебраться сюда из Нью-Йорка.

Я уже хотел сказать ему отъебаться, когда Элис Брендон вставила свои два цента:

– Не знаю, они ужасно много ссорятся, – проговорила она, наливая себе ром с колой.
Диетической, наверное.
– Все ругаются, – добавил Эмметт. И тут я решил, что мне очень по душе этот парень.
Затем Роуз.
– Но собачятся они… много… – Бла-бла-бла… что она сказала?
Элис кивнула.
– А когда не ругаются, то играют в сумасшедшие сексуальные игры. Мне это не кажется проявлением любви.

Мы что, не сидим с ними в одной машине?

Я сердито посмотрел на Элис, передавая Белле стакан с водкой вперемешку с каким-то соком.

Ума не приложу, откуда я знал, что ей нравилась водка, но, должно быть, вспомнил ещё с нашего полёта до Техаса, что Свон тяготеет к прозрачным жидкостям.

– Секс напрямую связан с любовью, Элис, о чём ты вообще говоришь?
– Секс – производная любви, Эдвард, а в ней много граней. – О-о-ой, пошёл пафос.
– Как что, например?
Ответивший на мой вопрос человек нарушил мои ожидания.
– Как… касания… ощущения… – заговорила Белла.
Я не удержался, закончив её предложение:
– Хлопка?
Непонимающие взгляды… со всех сторон, а Белла залпом выпила водку.
– Шучу. – Господи. Я отхлебнул от «Стеллы Артуа», которой меня любезно одарил Эмметт, затем чокнулся с ним бутылками.

А он не так уж и плох, знаете ли. Несмотря на чрезмерно широкие знания о газонных клещах.

Когда мы подъехали к заведению, которое приютит нас на остаток вечера, Джаспер первым вышел из лимузина, протянув руку Элис Брендон.

Я скопировал жест Уитлока, когда подошла моя очередь, но Белла проигнорировала мою руку, пройдя мимо меня, следуя за Уитлоком и компанией в клуб через заднюю дверь.

Я заметил камеры.

И охраняющего вход качка.

Вышибалы у чёрного входа?

Перестав хихикать над собственным каламбуром, я кивнул двум бугаям и проследовал за толпой внутрь.

Элис Брендон и Роуз, похоже, проводили Беллу на танцпол, в то время как Уитлок и МакКарти стремглав помчались к бару, я же, подумав логически, последовал за ними.

– Тихое тут местечко, – бросил я техасцу.
Эмметт вмешался:
– У него персонал тот же, что и два года назад, когда место только открылось… Они любят этого парня.
Замечательно.
Ещё одни работнички-обожатели Уитлока.
– Да брось, должны же быть у тебя хоть какие-то недостатки, – подтрунил я, поддерживая непринуждённую беседу.
– Таков я, Эдвард, – ответил Уитлок, когда бармен поставил выпивку перед ним. – Таков я.
Он сделал большой глоток пива, и Эмметт пожал плечами.
– Полагаю, у всех свои демоны, – отпил он из бокала.

Хоть убей, не понять мне этих людей. Как будто они пытались донести до меня информацию, но это неосуществимо, так ведь? Они ведь даже не знали меня.

Как только выпивка закончилась, я занялся толкованием каждого движения и выражения Уитлока, Эмметт наклонил голову.

– Пойдёмте покажем девчонкам, как танцуют настоящие парни.

Я глянул на танцпол и заметил двух говнюков, пытавшихся зажать Беллу, точно в сэндвиче, не обращая никакого внимания на двух других девушек, которые изначально присоединились к ней.

– Да, Эд, – вставил Уитлок, – ты же не позволишь этим ковбоям рассредоточиться на твоей территории, так ведь?

Он подкалывал, но в голосе слышался тонкий намёк.

Словно он подначивал меня доказать ему что-то.

– Может, через минутку, – сказал я парням, смотря, как они идут к своим дамам на этот вечер.
Я махнул бармену.
– Можно мне ещё одну? – поинтересовался я у парня и протянул ему деньги, но он остановил меня. – Это за счёт мистера Уитлока, сэр, но спасибо.
Я фыркнул.
– Этот парень святой, что ли?
– У него свои тараканы, – вручил парень мне «Стеллу Артуа», и я сделал мысленную пометку провести как-нибудь задушевную беседу с барменом позже.
Я пил и наблюдал, фантазировал и думал, и ещё пил, когда…

– Думаю, лучше бы тебе пойти к ней.

Я обернулся на голос рядом с собой, а при виде человека был ошарашен. Не только потому, что никогда не видел, чтобы босс, с самого моего знакомства с ним, ступал в клуб, но чтобы войти в клуб, находящийся в частичной собственности текущей цели?

Просто небрежно.

– Маркус?
– Добрый вечер, Эдвард.
Он опирался о барную стойку, стоя лицом к бармену, в то время как я тоже прислонился к ней, только смотря на Беллу.
Я не удостоил Маркуса взгляда, даже когда осознал его присутствие в клубе.
– Какого чёрта ты?..
– Я приехал своими глазами посмотреть, как поживают мои вложения.
– Ты о чём?
Краем глаза я видел его силуэт. Босс разглядывал свои ногти.
– Я о том, Эдвард, что этот… проект, над которым вы с Изабеллой работаете, похоже, затягивается дольше ожидаемого, и мне захотелось посмотреть, действительно ли вы, как полагается, убеждаете ваших соседей в своей любви до гроба.
Белла танцевала в кругу наших друзей… То есть людей, с которыми мы приехали.
– Чтобы заручиться их доверием, ты должен казаться надёжным… я прав?
Разумеется, они нам не друзья. Мы едва знали этих людей, и после окончания этого задания, мы больше никогда их не увидим.
Тем не менее Белла выглядела… счастливой.
– Она играет, Эдвард. Видишь, как она потягивает себя за волосы? – Маркус оттолкнулся от стойки, наблюдая за Беллой вместе со мной. Его голос зазвучал возле моего уха, а руки мужчины легли мне на плечи. – Как она не смотрит им в глаза?
Он прав. Белла редко смотрела людям прямо в глаза.
За исключением меня.
– Знаешь, она невероятная женщина, – сказал я Маркусу, толком не понимая, ненавижу я это качество в Свон или… люблю, но в обоих случаях эта мысль вызвала у меня улыбку.
– Знаю, она трудная, мой друг. Но ты должен напомнить ей о твоей цели. И, Эдвард, не забывай... чем скорее выполните задание, тем быстрее ты сможешь вернуться к своим дурацким мечтам о плавании по всему миру и свободе от заданий.
Свобода.
– Ты же её по-прежнему хочешь, не так ли?
Непременно.
Но действительно ли это достижимо?
– Заставь их поверить. Заставь поверить, иначе это задание потребует дальнейшей работы, а ты всё также будешь мне должен… ещё одну услугу перед тем, как я отпущу на волю моего лучшего человека.
Я был заворожён Беллой, пытаясь уловить признаки лжи, ранее подмеченные Маркусом.
– Суть, Эдвард, в том, чтобы заставить Изабеллу поверить… Она не может искусственно поддерживать эти чувства, не знает как… заставь её прочувствовать их.

Маркус легонько подтолкнул меня, поощряя, и я пошёл.

Медленно шагая к танцполу, я изучал Беллу.

В некоторой степени взбешённый тем, что она препятствовала завершению этой миссии; раздражённый, что это неизвестным образом возбуждало меня, но больше всего я чувствовал себя сломленным из-за бесполезности, порождённой пустотой, которую ничто не заполнит из-за нашей вовлечённости в этот бизнес.

Свон наконец заметила меня и, казалось, отдалилась от остальных в нашей компании. Когда я оказался в нескольких сантиметрах от неё, девушка полуулыбнулась мне.

– Не думала, что ты подойдёшь сюда, – поддразнила она, уже не так энергично двигаясь под музыку.
От её шуток мои губы искривились, и я понял, что она поддатая.
Очень милая и поддатая.
– Как я мог устоять? – Я придвинулся, и в этих больших карих глазах Свон возник вопрос.
Я обдумывал, как поступить дальше.
– Пообещай мне, что не станешь оглядываться, когда я скажу то, что скажу.
Она накренила голову ко мне.
– Что?
– Просто… обещай мне.
– Хорошо. Обещаю, – заметно улыбнулась она.
– Что не обернёшься.
Широкая улыбка девушки подсказала мне, что я добился своего.
– Обещаю, что не стану оборачиваться.
Я кивнул.
– Маркус тут… – Лицо Свон немного вытянулось. Мало кто бы заметил, кроме меня, и я мог поклясться, что она поднапряглась, но Белла в своём амплуа не подала признаков, что сообщённая мной информация причинила ей дискомфорт.
– Что он хочет?

Я пересказал ей по большому счёту правду. Перефразированную версию. Что его не радовала скорость продвижения задания, что если мы не закроем это дело, продолжительность взаимодействия с Маркусом будет меньшей из наших забот, и что у меня плохое предчувствие насчёт его мотивов рытья под Уитлока.

О последнем я не обмолвился Маркусу. По очевидным причинам.

– Так что мы будем делать?
– Закроем сделку, – ответил я, и Свон поинтересовалась как. Хитрый вопрос, требующий не менее хитрого ответа.
– Шаг первый: заручиться их доверием, верно?
Она кивнула.
– И как ты предлагаешь это сделать, Эдвард? – осведомилась она.
Я тупо и без оговорок выдал ей:
– Мы влюбимся, Белла.
Она подняла на меня взгляд, практически не в состоянии переварить сказанное мной. Затем включилось её «компьютерное» мышление и, полагаю, проснулось любопытство, когда она спросила:
– И как именно это произойдёт, Эдвард?

Я поразмышлял над ситуацией, о Белле, а затем позволил словам, ранее сидевшим в дальних уголках сознания, политься рекой.

Уголках, о которых я давным-давно забыл.

Уголках, в которых хранились чувства, которые обычно я не развивал в последние годы.

– Ну, – начал я, беря её ладони в свои, разводя руки девушки по обе стороны от нас, – я подумал, что возьму на пару секунд возьму твою руку… – Теперь рука Свон оказалась между нами. – Затем поцелую её тыльную сторону, пристально смотря тебе в глаза…

Я проделал сказанное, отметив, как сильно мне нравится ощущение кожи Беллы под губами. Мягкая, тёплая и пахнущая гардениями.

Рот девушки приоткрылся, а я продолжил:

– Затем я нежно обхвачу ладонями твоё лицо… вот так… – я отпустил её руки, перемещая свои так, чтобы ладони бережно легли на обе щёки девушки. Большими пальцами потёр мягкие места. – Может, прошепчу парочку ласковых фраз тебе в ушко… – я наклонился вперёд. – Например, что ты производишь неизгладимое впечатление этим вечером.
Я отстранился, наблюдая, как губы брюнетки сомкнулись и как она сглатывает.
– А затем?
– А затем…
– Да?
– Затем я поцелую тебя, – только тут я мог посмаковать момент. Это не капот «Бимера», не коридорный пол, это…
– Ну? – прервала мои мысли Свон.
– Ну что?
– Чего ты ждёшь?
В ожидании ответа глаза Беллы пристально наблюдали за моими.
– Полагаю, жду твоего одобрения.
Свон улыбнулась – той самой улыбкой. Не фальшивой, ни для соседей, ни для Уитлока, ни для газонокосильщика Сета…

Нет, моей улыбкой. Принадлежащей мне улыбкой, и я мысленно сфотографировал её; жадность разгоралась во мне с неимоверной силой.

И, к счастью, Свон долго не тянула с ответом.

– Одобряю.

Затем мой взгляд упал ей на губы; казалось, они звали меня, и я подтянул Беллу к себе, а когда наши рты встретились, мир остановился. Только мы. Только на этот миг.

Музыка стихла, а люди в клубе слились с темнотой, сердце билось так быстро, что я думал, оно вырвется из груди от давления перекачиваемой крови.

Руки рефлекторно двинулись вниз, вдоль её изгибов, как я и фантазировал, а Белла вжалась о мою растущую эрекцию.

Я вдохнул её аромат.

Полной грудью.

Пальцы задели спину, попку… и, да, норовистый пальчик вернулся, но, кажется, в этот раз Белла не возражала. Вообще-то наши руки блуждали по телам друг друга, и я воспользовался случаем, пустив в ход язык, что Белла с радостью приняла. Я снова пошевелился, обхватил рукой её шею в надежде, что могу вечно наслаждаться этим поцелуем.

А когда он закончился, я отодвинулся ровно настолько, чтобы оценить её реакцию.

Которая, похоже, отражала мою.

Глаза Беллы медленно распахнулись, встречаясь с моими, и она промолвила:

– Думаю, это сработает.

Я улыбнулся, притягивая к себе на танец под заигравший медляк, а Белла положила голову мне на плечо.

В кармане завибрировало, и я вытащил телефон проверить пришедшее сообщение.

От Маркуса. Два слова.

«Превосходная работа».

Я убрал телефон обратно и держал Беллу, глазами ища босса. Хотя знал, что он уже скрылся. Миссия выполнена, и концы в воду.

Кроме меня.

Не то чтобы я был против его отсутствия тут. Затем, не успев понять, что в клубе стало тихо, я услышал, как Элис кому-то сказала:

– Вот это… любовь.
– Выпью за это, – добавил МакКарти, и ребята побудили нас вернуться к бару за добавкой. Где я решил, что, вероятно, пора заключить перемирие.

Бармен поставил несколько бутылок пива и напитки для дам, заказавших их ранее, и я вытащил коробочку, заполученную этим полуднем.

– У меня есть кое-что для тебя, – сказал я Белле, на чьём лице впервые с момента нашего знакомства отразился шок.
– Что?

Элис Брендон ахнула, Роуз то ли хихикнула, то ли фыркнула, когда я открыл чёрный бархатный футляр.

Я вытащил платиновое ожерелье с медальоном-сердечком, и рука Беллы прикрыла рот, пока глаза изучали украшение. Простое, на мой взгляд. Никаких выгравированных инициалов или бриллиантов и тому подобного. Я не считал, что Белла падка на витиеватые вещи.

– Повернись, я надену его на тебя.

Она повиновалась, медленно подняв волосы, чтобы я видел свои движения. Когда я застёгивал замочек, от меня не скрылся одобрительный взгляд Уитлока, и убрал волосы, затем нежно поцеловав плечо Беллы.

– С днём рождения, Белла, – проговорил я ей на ухо, затем был награждён очередным возгласом Элис Брендон.
– О боженьки, беру свои слова обратно. Он идеален.
Белла чуть-чуть развернулась, целуя меня в подбородок, затем тихо сказав:
– Спасибо, Эдвард, ты не знаешь, что… – Я улыбнулся в ответ, потянувшись за пивом и произнести тост за женщину, на которой я был фиктивно женат и с которой только преодолел барьер недоверия.
– О, думаю, я понимаю, – прошептал я в ответ.
– За Беллу, – сказал я, вскидывая руку с пивом, чокаясь с бокалом Беллы.
Я вгляделся в её душу через внезапно ставшие невинными глаза девушки.
– О лучшем партнёре я мог и не мечтать. – Правда ведь. Не ложь. Я не предъявлял на неё права как на жену или как замену моего существования. Она была моим партнёром. Не просто супругой.

Остальные члены нашей группы повторили мантру, и мы чокнулись, выпивая, а затем я заметил взгляд Уитлока.

Он по-техасски улыбнулся, кивая мне, я ответил ему тем же.

Вот оно. Я чувствовал это, как букмекер победу на скачках.

Доверие.

И я планировал использовать его по полной программе.



Итак, у наших героев наметилось продвижение. Только вот куда мотается по ночам Белла, и почему Маркус присутствует на её дне рождения? Мыслям, ответам и предположениям буду рада тут и на форуме.