Эдвард

Ненастоящее, раздражительно идеальное голубое небо открылось моим глазам после кошмаров и расплывчатых воспоминаний о последних мгновениях, проведённых с Беллой Свон.

«Что мне сделать?»

Ни облачка на чёртовом небе. Странно, верно?

«Со мной всё будет в порядке».

«Знаю».

Стояла тёплая погода, но не слишком тёплая, и меня... покачивало? Я плыл?

«Мне так жаль».

Моргнув пару раз, я кое-что вспомнил. В большинстве своём из-за свербящей боли в долбаной голове. Я сел.

– Господи, больно же.

Немного размял шею рукой.

Не шевелился несколько секунд, озираясь по сторонам.

Мы явно больше не в Канзасе.

– Какого чёрта?

У меня словно было похмелье после смехоты дешёвой текилы.

Негромкая музыка стальных барабанов играла вдалеке; я не понимал, сколько сейчас времени, однако положение солнца подсказало мне: за полдень – сойдёт.

Вкратце: я знал, где я, но не совсем понимал почему.

Живой.

Я проверил пульс. Есть. Сердце бьётся.

И на чьей лодке я спал?

Я прижал усталые пальцы к векам, пытаясь вытереть из них головную боль, затем решил осмотреться. Вдруг кто есть на лодке. Может, я пленник.

Я недалеко ушёл, наткнувшись на записку. Адресованную мне. Приколотую так, что не заметить её было невозможно.

К штурвалу лодки.

Я сглотнул, выровняв сбившееся дыхание. Почерк Маркуса. Коротко и мило.

Мой дорогой друг.

Считай это своим разъединственным выходом из тюрьмы. Используй с умом.

~ М

В конверте лежал ещё один листок. Договор. Судя по всему, на лодку, на которой я в данный момент находился. «Бенето», чтоб вас, сорок футов, на которой, один бог знает сколько, я провалялся в отключке.

– Да вы наёбываете меня?

«Кстати, это «Бенето Фёрст Форти». – Что? – Ты спросила меня, что я люблю. Это моя лодка. – У тебя есть лодка? – Ещё нет».

Я тряхнул головой, схватился за волосы, пропустив через них ладонь, уставился на листки бумаги, слыша голос Беллы в своей голове.

Меня миновали ночные рыбаки с пересохшими на солнце волосами, тёмным загаром, в поношенных шортах и удочками через плечо. Улыбнулись и кивнули мне, будто знали меня.

Так люди общались в Флорида-Кис.

Я потянулся за мобильником, но его при мне не оказалось.

У двери в кабину я нашёл свою дорожную сумку, которую спрятал перед встречей с Маркусом – где бы она ни прошла. Хотя уму непостижимо, с чего бы им знать, как найти её и оставить со мной.

Там имелись небольшие сбережения, которые я сложил туда вместе с журнальной вырезкой теперь уже моей «Бенето», свидетельством о браке, подписанном Элис Брендон, и десяткой баксов, которую я не планировал спускать.

Жуткие идеи появились в моём разуме, и я немного запаниковал, ища Беллу в кабине.

Я понял, что её там не было, но, понимаете, проверить-то надо. Авось ошибаюсь.

Увы.

Когда я не нашёл девушку, худшие мысли наводнили мой мозг. Не теряя времени, я перепрыгнул правый борт плавающего напоминания того, какой же я мудак, на длинную пристань, где пришвартовали лодку, и рванул.

Может, Маркус и забрал мой телефон, однако это не значило, что я не мог позвонить Белле. Я знал её номер, а найдя в пяти кварталах от пристани таксофон, всунул лоточнику доллар на размену.

Я жал кнопки и ждал. Сердце дико билось, ожидая ответа Беллы. Услышать её голос. Вскоре я услышал голос чёртового робота, который сообщил мне, что номер не обслуживается.

Я попытался ещё раз, думая, что мог ошибиться с номером, и снова услышал голос робота-оператора.

Я звонил Белле трижды, затем двинув трубкой по аппарату несколько раз.

– Бля, бля, бля.
Опять взял её, сильно постучав себе по голове. Не сомневаюсь, что остался синяк, затем забил и позвонил Маркусу.
– Чёрт подери.

Безответно.

Нет голосовой почты.

Маркус не держал почтовый ящик и уж точно не собирался отвечать на незнакомый звонок от кого-то из Флориды-Кис. Он узнает меня, а, основываясь на его прямоте в записке, больше ему сказать нечего.

Желудок взбунтовался, я оставил трубку висящей, возвращаясь к своей «Бенето», отчаянно пытаясь отыскать способ найти Беллу. Мне нужно её найти. Поговорить с ней, понять, что за чертовщина случилась тогда в Техасе, а потом решил... да пошло оно. Я ведь могу доехать туда.

Ага.

Я могу добраться туда машиной. Увидеться с Беллой. Лицом к лицу.

Это займёт пару дней, но...

Да. Явно поеду.

Я схватил дорожную сумку, пешком дошёл до международного аэропорта Ки-Уэст, угнал оттуда машину с маленькой парковки. Самый лучший вариант. Я и раньше крал машины. Владелец узнает об угоне не раньше своего возвращения из путешествия, а у меня не было ни времени, ни денег заморачиваться с арендой авто. Вот такие дела.

Приблизительно день у меня ушёл на то, чтобы добраться до нашего с Беллой старого псевдонастоящего поля деятельности. Я не останавливался поесть или попить. Я ехал порожняком, но мне было пофиг, а с наступлением ночи я пешком добрался до нашей округи, идя по дороге к единственному месту, которое я считал домом, обнаружив, что Беллы там не было.

Дом пустовал. В моей груди было так же, пока я разглядывал кухню, на которой мы сидели и множество раз обсуждали, что будем делать с Уитлоком. Как разделаемся с Маркусом. Где делились историями из прошлого.

Создавали воспоминания будущего.

Несмотря на то, что я знал – ничего не найду, проник в дом, ища некий знак. Что угодно, что подсказало бы мне, почему Белла так поступила и где могла находиться.

Может, она оставила мне подсказку.

Её тоже освободили? Или она по-прежнему является частью глобального плана Маркуса о мировом господстве?

Я разве что нашёл несколько осколков стекла с бывшей спальне Беллы, где у неё случился срыв после известий о смерти её отца. В остальном же, кто бы тут ни прибирался проделал суперскую работу, ни оставив и следа нашего пребывания тут.

Слегка поверженный, я отправился на улицу, ища чтонибудь знакомое. От которого мне следовало бы взбелениться и взъяриться из-за всей ситуации, вместо этого я зубоскалил.

Над идиотской чушью ассоциации домовладельцев Элис Брендон; как она меня застала писающим в её кусты посреди ночи, когда Белла в отместку за моё скотское поведение выгнала меня из дома.

Над «игровым вечером» у Роуз Хейл, который привёл к фальшивой истории о фиктивном предложении руки и сердца и поцелую, после которого я понял, что, возможно, желаю немного большего с Беллой Свон, чем остроты и горькое возмездие.

Над поездкой в лимузине Уитлока в тот клуб, в который он великодушно пригласил всех нас; над способностью Эмметта МакКарти подкрасться ко мне исподтишка, вопреки тому, что я должен был быть лучшим в этом деле.

Я вновь задался вопросом, где он был в день моей встречи с Маркусом, и почему Эмметт не показался Феликсу знакомым, когда я упомянул МакКарти. Пусть Феликс не знал всех в мире Маркуса, но с большинством был знаком, а парня с таким заданием – тем более.

Я разглядывал палисадник перед нашим домом и вспоминал земляных клопов и огнестрельные раны.

Знака «Продаётся» не было, свежепостриженная трава, что натолкнуло меня на мысли о Сете. Кроте.

Я сжал зубы и задышал тяжелее, гнев скопился в моих кулаках, жаждая избить этого сексота. Хотя я перебирал в памяти способы умерщвления Сета, не мог не посочувствовать этому пареньку.

Не то чтобы я не бывал на его месте, прислуживая. Интересно, какую такую сложную систему разработал Маркус, чтобы заманить это ребёнка в свою организацию, и не поплатились ли родители Сета, дав ему жизнь.

Дом МакКарти с виду тоже пустовал, однако казалось, что Уитлок всё так же жил в доме напротив; свет выключен. Сомневаюсь, что мудро было с ним контактировать.

К тому времени он, вероятно, уже предупредил правоохранительные органы, которые, вполне возможно, вели наблюдение за окрестностями.

Именно эта мысль простимулировала меня безотлагательно слинять оттуда.

Я мало что мог сделать на тот момент, разве что оставаться вне видимости обеих сторон закона и, может, искать единственного человека, который подтолкнул принять меня окончательное решение раз и навсегда противостоять Маркусу и как-то оказаться на лодке своей мечты и жить свободно.

Бессмыслица. Исход должен быть другим.

Я должен был умереть.

Я двигался на автопилоте.

На обратном пути в Кис я стащил кредитку у рассеянного чувака в «Бест Бай». Затем купил ноутбук, беспроводной роутер и немодный предоплаченный сотовый, который я в любой момент смогу выбросить, чтобы не спалиться, как лошок.

У Маркуса чересчур много связей в мобильной сфере.

Кто знает, сколько спутников у него во владении?

Когда я возвратился на лодку, перед этим вернув на место украденную машину, я стал искать Маркуса.

Сами понимаете, маячки, жучки, бомбы.

После пары дней разборки «Бенето» и обратной её сборки я нашёл устройство похожее на шифратор, который Белла купила для меня, и в моей голове раздался её голос: «Они довольно редкие... Я знаю одного парня».

У меня не сходилась теория о том, что Маркус не оставил мне способ избегать его после всех событий, так что я отказался от этой затеи.

Затем я начал лопатить инфу в поисковиках, применяя хакерские уловочки в глупых попытке разыскать её. Беллу.

Я знал, что искать, чем Маркус будет спекулировать. Только вот я не знал, жива ли Белла.

Может, ей поставили те же условия, что и мне. Может, Маркусу не понравилась её отношение на той встрече, ему надоело, и он убил её.

Я поёжился. Нет, я просто не готов к этому. Пока не изучены другие варианты.

Должно быть, за следующую неделю я проехал или проплыл больше десяти тысяч миль. А это только Восточное побережье.

Всё вело в тупики, упущенные возможности, лёгкое недопонимание и сообщения для меня от различных людей из организации Маркуса. В частности от Феликса, который либо же по случайному совпадению, либо то было его миссией, поджидал меня как-то вечером в пригороде Вашингтона в Колумбии.

Когда я потребовал у него адрес Беллы, он треснул мне по рёбрам и разбил губу, заявив, что если Маркус узнает, что я сую нос не в своё дело, то убьёт меня.

Лично. Не торопясь.

Честно, я не планировал сдаваться после этого, так как... да пошёл он. Рано или поздно я найду Беллу, поможет ли мне в этом осмотрительность или прозорливость, но к возвращению в Ки-Уэст я вымотался.

Правда лезла мне в голову. Белла не искала меня, не пыталась связаться, и если Феликс знал о моих происках, то и Белла тоже.

Таким образом, я решил, что пора мужаться и признать: есть явная вероятность того, что Белла меня облапошила.

Только такой вывод имел смысл. Мне следовало прислушаться к ней, когда она предупреждала меня той ночью. Может, так Свон пыталась сказать мне об этом, а я заткнул уши бананами.

Мне стоило бежать, прятаться и пытаться наслаждаться временем вдали от тисков Маркуса, даже если это означало оглядываться остаток жизни, но я радовался проделанной работе. Противостоял ему, лицом к лицу, как мужчина, сказал ему, что он ничто для меня, а Белла и...

Однако если она одурачила меня, выдав мой заговор Маркусу, то я был бы мёртв.

Верно?

И всё же я жив.

Я размышлял об этом.

Как бы там ни было, результат должен осчастливить меня. Я получил свою заветную мечту. Лодку, свободу. Однако это оказалось не тем, на что я надеялся. Не после событий прошедших месяцев.

Не без Беллы.

Моё сердце не принимало варианты, предлагаемые моей головой. Это всё равно что отколоть неудачную шутку посреди похорон.

Не в тему.

А вдруг... вдруг Белла заключила договор с дьяволом? Вдруг если она изначально была частью его плана? Не это ли он выложил мне после родео, на встрече в отеле «Дрискил»?.. Вдруг Маркус был наживкой, и Белла пыталась манипулировать им?

Выебите.

Меня.

К тому моменту я впал в депрессию.

Вернувшись на «Бенето», я нашёл местечко и просто сидел. Думал, передохну пару минут. Постараюсь перегруппироваться.

Я бездумно наблюдал за людьми, проживающими свои одноразовые жизни, полные вечеринок, смеха, слёз и якобы осмысленной деятельности.

Минуты складывались в часы, часы перетекали в дни. Дни – в недели. Недели – в месяцы, в итоге показалось, будто я сижу чертовски долго, однако недостаточно долго.

У меня не осталось собственных средств. А работой я не утруждался. Так что принялся за то, в чём был знатоком. Чем было комфортно заниматься. Я обчищал карманы туристов, крал самое необходимое... и пил. Много пил. Я пытался забыть, что Белла значила для меня. В результате было не важно, почему я уцелел, или почему Белла так поступила.

Она ушла, а я – ничто.

Я пытался забыться алкоголем.

Знакомство с Беллой. «Прошу прощения».

Ненависть к Белле. «Козёл... Забияка... Говнюк... Сучка... Хрен... Не заставляй меня прибегать к тяжёлой артиллерии».

Поддразнивание её. «Дамочке, что хочет отсосать мне, есть что сказать?»

Ухаживание за ней. «О чём ты думаешь?.. Гадаешь, какое внимание пальцетрах на заднем дворе президента ассоциации домовладельцев мог привлечь».

Защищая её. «У неё грипп или типа того, я сказал ей остаться дома».

Всё остальное, увиденное и познанное в Белле, и, наконец, любовь к ней. «Спасибо. – За что? – За то, что открылась мне».

Я бесцельно плавал.

Периодически причаливал в незнакомых местах.

В этих же незнакомых местах я крал наличку у посетителей баров, используя деньги, чтобы по пьяне цеплять баб и водить их на «Бенето», очень надеясь вытрахать Беллу Свон из своей души. Однако в итоге её образ всегда стоял у меня перед глазами. Только её груди я чувствовал, именно её ноги обвивали меня, её улыбка дразнила меня.

Не имело значения, что я особенно избегал кареглазых, яснооких, длинноволосых брюнеток, не говоря уже о Джимми, чтоб их, Чу.

Вечера заканчивались одинаково. Я скидывал девчонок с себя до того, как поимел бы их, словно у меня возникло неожиданное отвращение к вагине. Я бросал в баб их одежду, обкладывая многоэтажным матом, а они на прощание показывали мне средний палец, говоря, что их зовут не Бэмби. Или другим именем на букву «Б», которое я придумывал.

Я бухал и спал, когда в меня уже не лезло.

Всё происходило как в тумане.

Цикл повторялся, но, как бы я ни силился, забыть Беллу я не мог.

Не мог не возвращаться мыслями к последним мгновениям с ней.

Слёзы капали из уголков её глаз. Из-за её отца? Из-за меня? «Мне так жаль».

О чём она жалела? Что сдала меня Маркусу? Отпускала меня? Лгала мне? Явно не из-за того, что Маркус убил меня, что не так, так отчего сожалением преисполнился её взгляд в тот вечер?

В течение кратких вспышек трезвости я пытался связаться с «друзьями» из прежней жизни. Люди мелкого масштаба, которым я мог доверить правду, но и там пусто.

В разных стадиях опьянения я говорил себе, что они ссыкуны. Трусы. Да и я не лучше. Я бывал на их месте и жалел «беспомощных» людей, которые просили и молили об ответах.

Дьявол, да я бы сдал некоторых из них органам.

Отчего я напивался ещё больше.

Я привыкал к этому. Онемению. Бесчисленным дням, когда пялился в небо в надежде, что оно выжжет воспоминания о Белле из моей головы.

Разумеется, этого не случилось.

Она напоминала банши. Демона, сущее привидение. Молчаливо следующее за мной, перекидывающее волосы и вскидывающее бровь; её сексуальные улыбки и воспоминания о «мануальной терапии», продуктовой бойне, разбрызгивателях и сексе. Секс был, словно у неё его не было. Как и у меня.

Секс что-то да значил.

– Дерьмо, – пробурчал я как-то вечером, прикончив бутылку бухла.

Когда я не смог убедить призрак Беллы оставить меня в покое, я стал петь под песни с айпода, «позаимствованного» у чувака возле магазинов, решив, что у него самый отвратный вкус в музыке.

Говорю, как солист «Three Dog Night», будто жил на площади в Вашингтоне.

По крайней мере, так я себя увещевал.

– Один... самый одинокий номер, из тех, что существует... – Существует-существует-существует. – Два... может быть похлеще одного, самого одинокого номера после первого...

Грусть-то какая.

Я лежал навзничь на палубе «Бенето», пил до помутнения рассудка, таращился в небо и желал всё исправить.

И что я буду исправлять? – Вопрошал я звёзды, невнятно бормоча и вскидывая брови. – Никакого каламбура. Но звёзды, бля, не не отвечали.

Звёзды-снобы.

Они вообще молчком-молчком. Даже зная все ответы. Они веками были на небе, а я гадал, какого дьявола они не сказали мне бросить тот нож и бежать обратно в приют.

Опять же, тогда бы я не встретил Беллу.

Благословение и проклятье.

Всё контролирующий всезнайка.

– Не важно, – с горечью выдавил я.
Она ушла.
Настал припев моей песни, а я беседовал с богами.
– Один – самый одинокий номер... самый одинокий номер, который когда-либо был...



На следующее утро я очухивался от ступора, потянулся за бутылкой, которая оказалась пуста, изо всех сил пытаясь отодрать себя от палубы, когда я заметил их.

Ботинки.

Я морщил лоб и щурился, смаргивая сонную одурь, гадая, снится ли мне это, однако ботинки не исчезли, когда я потянулся потрогать их.

Утреннее солнце светило ярко, я поднимался взглядом от ботинок вверх по ногам в джинсам. Затем постарался сфокусировать взгляд на изумлённо вылупившимся на меня лице.

– Утречко, Эд, – он отсалютовал чашкой чего-то, – у меня тут кофе.
– М... – выдавил я, пытаясь прочистить залитое алкоголем горло. Я не привык много говорить. Я попытался ещё раз и преуспел, причмокнув пару раз. – МакКарти?
МакКарти?
Он не ответил, а я силком усадил себя, немного паникуя; из-за отсутствия практики я туго соображал.
Я оглянулся вокруг. В доках активности не наблюдалось, и я не заметил Феликса или Маркуса, или других его сподручных, готовых укокошить меня.
– Как ты?..
– Признаюсь, чувак, тебя было нелегко выследить. Прости, что так долго.
– Да быть того не может, что ты тут, уходи, – пробубнил я, растирая глаза кулаком.
Я силился понять, где я причалил сегодня, и почему плоды моего воображения теребили меня. Если я не знал, куда меня черти занесли, то откуда знать Маркусу? И почему сейчас?
– Это было практически невозможно, – поправил он, ухмыляясь, – но не без помощи Джаспера Уитлока.
Я немного потупил ввзгляд. Даже спустя столько времени они смогли его завербовать.
Всё зря и прочая чушь в таком духе.
– Ага.
– Полагаю, формально он помогал не мне.
Я посмотрел на Эмметта и взял кофе. Я не совсем идиот.
– Ты о чём?

Я осторожно глотнул жидкости, а Эмметт нарочито громко вздохнул, размышляя. Я вновь пристально оглядел доки. Пускай неясно, где я, но даже с бодуна я понимал, что где-то меня поджидали люди Маркуса. Я не собирался сидеть и ждать, пока меня пристрелять. Не успел Эмметт вымолвить и слова, как я сорвал крышку с кофейного стаканчика, выплеснул ему в лицо, затем метнулся к борту лодки, решив, что я ого-ого пловец.

Я ни хрена не понимал, где я, но если доберусь до людей, то, без сомнения, смогу сбить МакКарти со следа.

К несчастью для меня, Эмметт поднаторел кое в чём с последней нашей «встречи».

Он схватил меня за лодыжку во время нырка и потащил назад, треснув меня о палубу, отчего я обругал МакКарти.

Долбаное похмелье.

– Эдвард! – расстроенно прокричал он.
Я перевернулся на спину и ударил его в живот.
– Пошёл ты, МакКарти, грёбаный предатель! – проорал я.
Затем я предпринял попытку скинуть МакКарти с лодки, чтобы затем завести её и уплыть, чтобы у меня была фора.
Похоже, МакКарти счёл ситуацию забавной, пародируя меня:
– Предатель? – сдавленно хихикнул он. – Кто бы говорил, Эд. Разве не это твой девиз?
Благо, Эмметт согнулся от моего удара, что его, впрочем, не остановило, а я побежал к кулеру с пустыми бутылками, готовясь уничтожить ублюдка.
– Когда-нибудь слышал о воровской чести? – рявкнул я, орудуя пустой водочной бутылкой, как капитан Джейк Воробей.
Сконфузившись, Эмметт выпрямился.
– Что?

Я замахнулся и промазал, едва не упав на задницу. Чёртово похмелье. Эмметт перехватил моё запястье своей ручищей. Я так легко не сдаюсь. Я маленький да удаленький. Я понял это ещё той ночью, когда вырубил его холодной трубой, стыренной с детской площадки.

Что подало мне идею.

В ретроспективе то был не лучший мой выход.

Я успокоился.

– Миленький шрам, МакКарти. – Я подколол громилу, кивнув на давно зажившую рану, которая до сих пор напоминала ему, что кое-кто ускользнул от него той ночью. – Повезло, что я парой дюймов выше не задел, да? А то была бы серьёзная травма мозга.

Понимание появилось в глазах Эмметта, сменившись гневом, и я пожалел о сказанном.

Затем появился его кулак.

Да прямо мне в лицо.

Я отлетел назад, кряхтя и плюясь, и падая на форштевень (п.п.: деревянная или стальная балка в носу корабля, на которой закреплена наружная обшивка носовой оконечности корпуса и которая в нижней части переходит в киль).

– Так это был ты?
Я кивнул, ощупывая нос на повреждения.
– Но, по совести, ты подстрелил меня.
МакКарти всплеснул руками, кружась, словно обольщённая девица.
– Ты вломился ко мне в дом, тупой говнюк. Ты осознаёшь, что если бы я не гнался за тобой, то убил?
Что? Эмметту не всё равно?
– Ты заставил меня понервничать. Мне пришлось выяснить, кто ты.
– Ты дурачил Уитлока, засранец, естественно, я заставлять тебя нервничать.
– Ну ты...
Погодите минутку. Я немного сдвинул брови.
– А чё это тебе не насрать, дурил я Уитлока или нет?
Эмметт усмехнулся. Как будто его вновь развеселили... или нет.
– Конечно, мне не всё равно. Это моя работа. И, чтоб ты знал, Уитлок – единственная причина, почему я разыскал тебя, Эд.

Я выдохся.

Устал.

И вообще у меня похмелье.

Я уже упоминал это?

Я ещё больше помрачнел.

– Ты говорил это, как и то, что он помогал тебе, так что...
– Верно, затем, до того как ты грубо попытался меня прервать и скрыться, я намеревался сказать, что Уитлок чётко дал понять – он помогает именно тебе.
– Ты о чём?
– Он просил поблагодарить тебя за наводку о Маркусе.

Нежданчик.

Я попытался встать, а когда выяснилось, что фигушки, Эмметт подсобил мне. Внезапно мыслительный процесс стал ди-ико сложным, но нужно разгадывать по одной загадке в день. В месяц... в год. Да какая разница.

– Если он знает о Маркусе, а ты – о нём и Маркусе, а Маркус знает о вас, тогда что конкретно тебе нужно?
Эмметт усмехнулся:
– Я хочу заключить сделку.
– Какую сделку?
Что я могу предложить ему?
– Сделку, которая сохранит тебе жизнь и, надеюсь, упрячет Маркуса за решётку надолго.
– С чего тебе идти на это?
– Это моя работа, Эд.
– Твоя работа?
– Ага.
– Я сбит с толку.
– Ещё бы, – поддразнил он, – ты бухал месяцами.

Как он узнал?

Они следили за мной. Всё это время?

Затем, словно читая мои мысли, Эмметт скучающе произнёс:

– Дедуктивное мышление, Эдвард. Вот, чем я занимаюсь.

Меня реально напрягало, что МакКарти весь такой щебечет и дружелюбный, как в день нашего знакомства. Беззаботный, незлобный (ну, кроме удара в нос за моё помпезное засранство), он не наставлял на меня пушку.

Я решил вскрыть карты. Прояснить кое-что.

– Для ясности: ты здесь не за тем, чтобы меня грохнуть?
– Зачем мне это?
– Потому что ты работаешь на Маркуса, а я усложняю ему жизнь?
Эмметт рассмеялся. Хохотал до коликов, что можно было весь город разбудить.
– Что, бля, смешного?
– Я не работаю на Маркуса, Эд.
– Тогда на кого?
Он вытащил складной бумажник и показал мне свой значок.
– ФБР.

Дерьмо.

Я в полной жопе.

Я откинулся назад – слава богу, там было сиденье. Затем МакКарти подошёл к моему мини-холодильнику и вытащил кусок льда, замотал его в тряпку и вручил мне.

– Это снимет отёк.

Ну ни хуя ж себе.

Эмметт не ждал вопросов. Он посвятил меня в дело.

Когда он дошёл до правительства, которое десятилетями наблюдало за Маркусом, тогда опохмел с текилы как ветром сдуло, и я стал вникать в его рассказ.

– О тебе мы знаем уже пару лет и думали, что точно загнали тебя в угол, но затем ты надолго скрылся с радаров. Я так раздосадовался, когда не смог найти тебя. Мы решили, что зашли в тупик, но затем мы засекли Беллу в Калифорнии, стали следить за ней. Мы проследовали за ней до международного аэропорта Балтимора. Когда я увидел тебя с ней, подумал, бинго, джекпот, миллион долларов.
– Я понял, Эм.
Ещё как понимаю.
– Как бы там ни было, я знал твой замысел с самого начала, не зная только, за кем вы охотитесь. Поэтому дал вам вольную, пока не выясню вашу цель. Сначала я думал, вы копали под Роуз.
– Роуз?
– Да, мужик, она явно во вкусе Маркуса. Богатая, влиятельная, с прошлым.
Странно.
– Неужели?
– Она в политике уже пятнадцать лет. Работает на самых могущественных людей Техаса. И это не беря во внимание всё то, над чем она работает.
Я качнул головой, гадая, была ли Роуз вообще в сфере интересов Маркуса. Опять же, я не думал, что наше задание заключалось в компромате на Уитлока.
– Он знал?
Эмметт поднял бровь, и я уточнил:
– Уитлок?
МакКарти пожал плечом и качнул головой:
– Он подозревал что-то. Уверен, ты знаешь, что Маркус и раньше пытался подобраться к нему, но, опять же, как и другие мерзавцы. У Джаспера не было тому подтверждения, пока ты не передал ему ту записку.

Чудненько.

Любая ненастоящая дружба так развивалась. Не по-настоящему.

Одни и те же грабли.

Опять-таки, Эмметт будто знал, что у меня на уме, положил ладонь мне на плечо.

– Если уж на то пошло, Эдвард, Джаспер считает тебя хорошим парнем.
Я уставился на воду, ощущая себя идиотом века.
– Мальчишеский приют?
– Он копнул по тебе, изучил твоё прошлое и всё такое. Считал, что если уж и достукиваться до тебя, то таким способом.
Вот это загруз.
Игрока уделали. Дьявол, может, я поэтому так увяз в этом деле, что предвидел подобный исход.
– Не бичуй себя, Эд. Я долго в этом варился.
– Пошёл ты.
Засудите меня. В данное время другого у меня не было.
– Что ж, при всём уважении, друг мой, это ты пошёл.
Я вгляделся в него. Эмметт подтрунивал надо мной. Типа. По глазам видел. И немного рассмеялся.
– Туше.
В обществе МакКарти тишина ни разу не была неловкой, но следующая пара секунд отдавала ей.
– И что будет сейчас?
Переварив рассказ Эмметта, я стал понимать причину его появления здесь.
– А теперь мы обсудим сделку.
Тогда-то на меня всё навалилось разом. Очевидно, Эмметт хотел засадить Маркуса. Также это значило, что сядут куча других людей. Даже если выяснится, что Белла одурачила меня, важнее то, что я любил эту женщину. А когда любишь, приносишь жертву.
– Белла вне игры.
– Что? – чуть не рассмеялся этот осёл.
– Плевать, если я попаду в тюрьму. Я заслуживаю этого, но не тронь Беллу. Она достаточно настрадалась.
– Эд...
– Она вне игры, Эмметт. Или никаких сделок. Точка.
МакКарти обдумывал мой вариант. К слову, недолго.
– Знаешь, ходят слухи. Внутри организации Маркуса. – У Эмметта такие связи? – Что Белла пошла на это ради тебя.
То есть об этом Эмметт тоже знал.
Я не знал, как воспринимать эту информаию. Поначалу я даже не мог смотреть на Эмметта. Затем он добавил:
– Разумеется, ходят слухи, что она обвела вокруг пальца короля жуликов, что сейчас она – главный авторитет, которым раньше был ты.
От трения у меня заболели зубы.
– Белла по-прежнему вне игры.
Эмметт кивнул:
– Ладно.

После он кратко изложил мне план своих дальнейших действий, как и где, а я слушал.

Над некоторыми частями даже ржал.

Над некоторыми – не очень.

Та ещё нервотрёпка, а значит, видать мне рожу Маркуса снова, но если я, правда, хотел компенсировать людям те кучи дерьма, что вываливал на них, назначив себя высшим судьёй за грехи, которые предположительно те люди совершили, то мне нужно безропотно подчиняться.

Я дал МакКарти договорить, а потом он обратился ко мне:

– Обдумай всё. Дам тебе пару дней.
Меня это смутило.
– Пару дней... ты меня отпускаешь?
– В какой-то момент мне придётся арестовать тебя, однако Маркус – рыба покрупнее. И я больше пекусь о том, чтобы убрать его из жизней множества людей, чем об его отставном полевом «сотруднике», если сечёшь, о чём я.
Я засмеялся. Эмметт даст мне фору, если я решусь отказаться от его предложения.
Внутри меня всё свело, но я благодарно кивнул.
– Так, до скорого?
– Наведаюсь к тебе завтра.
– Ладно.
Только он собрался уходить, как вспомнил кое-что, повернулся ко мне, протягивая мне клочок бумаги.
– Что это?
Взяв бумажку, я развернул её. Адрес. Незнакомый, отчего я озадаченно уставился на своего нового друга, а тот усмехнулся.
– Это Белла. Она в Северной Каролине.

---

А вот и мальчик. Многие из вас были правы, что Эмметт не абы кто, хотя версии выдвигались любопытные. Спасибо вам за это. Что же задумал Эмметт и что по-настоящему ждёт Эда в Северной Каролине?