Глава 7 - Извинения

Мои волосы после душа были всё ещё влажными, «поп тартс» (специальный хлеб для тостеров с начинками на любой вкус, выпускаемый компанией Kellog’s) поджаривались в тостере по второму кругу. Пришлось пробежать пальцами по волосам, не было времени заморачиваться с расчёской. Я наклонилась к тостеру и посмотрелась в блестящий хромированный корпус, убеждаясь, что выбрала не слишком яркий блеск для губ. Рене всегда говорила мне: «Не выходи из дому, не подкрасив губы». Она, наверное, покрылась бы пятнами от злости, если бы знала, что я почти никогда не пользуюсь блеском для губ.
Всякий раз, собираясь на встречу с ней, я наношу на лицо побольше макияжа, чтобы не дать ей повод лишний раз высказаться о том, насколько привлекательнее я была бы, если бы только больше пользовалась косметикой. Думаю, это был способ помягче намекнуть мне, что пока я не разукрашусь как клоун, на меня страшно взглянуть.
«Поп тартс» выскочили из тостера, тут же схватив их, я обожглась. Бросив тосты на бумажную салфетку, приготовленную заранее, я завернула их в неё и откусила небольшой кусочек.
Взглянув на часы, я поняла, что если хочу попасть в полицейский участок к девяти, то должна выйти максимум через 5 минут. Уже на ходу запихивая в себя тост, я запила его водой, улыбаясь своему отражению в тостере, проверила, не застряло ли чего в зубах, затем схватила сумочку и направилась к двери.
Поначалу я решила прогуляться до полицейского управления, но время поджимало, поэтому я поймала такси. Всю дорогу я молчала. Если на улице всё ещё будет такая же хорошая погода, когда я освобожусь, то пойду домой пешком.
Мелодия мобильника, завибрировавшего у меня в сумочке, напомнила мне, что я забыла позвонить на работу. К счастью у меня ещё было время на звонок. Поговорив с директором и получив отгул, я посмотрела, кто же мне написал сообщение. Это была смска от Джейкоба. При мысли о том, что мне предстоит сделать, живот скрутило.
Не могу дождаться вечера, чтобы увидеть тебя. Люблю.
Это было так мило, и мне стало ещё хуже, оттого, что я не люблю его. Прошлой ночью, я позвонила ему, чтобы предложить встретиться после его работы. Он будет занят до семи вечера, и раньше восьми не появится. Я сказала, что приготовлю ему какой-нибудь десерт, в прошлый раз ужин занял слишком много времени, и ничего хорошего не вышло.
Такси притормозило у полицейского управления. На парковке было много машин, перед зданием толпились люди, а за углом я заметила несколько репортёрских фургончиков. Расплатившись с таксистом, я направилась ко входу в управление, посматривая на репортёров, снимающих сюжеты для различных новостных программ.
Стоило мне вспомнить о телефонном разговоре с Эдвардом, как по коже пробежали мурашки, и дыхание участилось. Зачем они вызвали меня в управление? Вероятно, они обнаружили преступника, но мне было непонятно, зачем им понадобилась я.
Стеклянные двери открывались слишком медленно, я почувствовала, что начинаю нервничать. Почему меня вызвали? Я уже всё им рассказала. Жужжащий звук привлёк моё внимание, и боковые двери со щелчком распахнулись.
Волна жара пронеслась по моему телу, как только я взглянула в зелёные глаза своего ангела. Они больше не были такими холодными и жестокими, как в нашу последнюю встречу. Мягкие, изумрудного цвета глаза светились теплом, и взгляд был таким же притягательным, как и в первый день нашей встречи. По губам скользнула улыбка, он с интересом посмотрел на меня.
– Мисс Свон, – произнёс мой ангел.
Я не могла отвести взгляда, вставая, чтобы последовать за ним, всё ещё замечая тень его полуулыбки. За одну только улыбку и блеск его глаз, я была готова простить всю его прошлую грубость, которая тут же вылетела у меня из головы.
– Детектив, – улыбнулась я.
Он повёл меня по коридору, где я ещё не была, и остановился возле комнаты отдыха. Спросив, что буду пить, он захватил бутылку воды для меня и чашку кофе себе.
– Рад, что вы не захотели кофе, я поставил бы себя в неловкое положения, наливая вам что-то похожее на разведённую водой грязь. – По его лицу скользнула нерешительная усмешка, похоже, он нервничал.
– Уверена, кофе в вашем автомате ничем не отличается от той болотной жижи, которую я терпеливо потребляю в школе. Неужели думаете, что преподаватель естественных наук будет иметь что-то против, скрывающихся в этой массе микроорганизмов. – Я вся сжалась, чувствуя, что несу полнейшую ахинею, но в ответ расслышала его смешок. Это был такой чудесный звук, самый потрясающий смех на свете.
Эдвард привёл меня в небольшое помещение, совершенно непохожее на комнату для допросов, в которой мы были прошлый раз. Здесь не было зеркального стекла, и выглядело всё довольно уютно. Мягкие кресла вместо жёстких деревянных стульев, симпатичный стол из цельного дерева в отличие от твёрдого, металлического выглядел довольно приятным.
Когда мы сели, я заметила на столе коробку с пончиками из кондитерской. – Я не знал, какие вы предпочитаете, поэтому купил разных.
Он открыл коробку и передал её мне. Разглядывая её содержимое, я обнаружила, что многие пончики здесь были мне по вкусу, но тут я заметила, как Эдвард что-то вынул из пакета. Вся комичность этой ситуации – сидящий напротив меня Эдвард со сдобной булочкой и предлагающий мне пончики – пробудила во мне остроумие, которого от меня обычно добивались только Джаспер и Элис.
– Честно говоря, это выглядит весьма аппетитно, – сказала я, поглядывая на его булочку.
Выражение его лица было просто бесценным. Поначалу он выглядел шокированным, затем покраснел от смущения. Он протянул мне булочку, и, не сдержавшись, я рассмеялась.
– Я всего лишь шучу, детектив, мне не нужен ваш завтрак.
Несколько секунд он смотрел на меня, затем его губы изогнулись в усмешке. Схватив пластиковый нож из пакета, он разрезал булочку пополам.
– Нет, я действительно пошутила. Мне хватит и пончиков.
– А какие вы любите?
– Думаю, я начну с шоколадного с конфетти. – Он в замешательстве скосил глаза на коробку с донатс.
– Конфетти, – в замешательстве повторил он.
– Ну да, конфетти, знаете, декоративная обсыпка, дроблённая такая, – я замолчала. Никогда не знала, как они называются, все называли их по-разному.
Понимание мелькнуло на его лице, и ясная улыбка озарила его лицо и глаза. Схватив пончик, облитый шоколадом с конфетти, он разрезал его по полам. Я наблюдала за тем, как он раскладывает по половинке булочки и по половинке пончика на тарелки перед нами. Приподняв бровь, он наблюдал за тем, хватит ли мне смелости перечить его компромиссу.
– Спасибо, – прошептала я, сердце готово было выскочить из груди. Некоторое время мы кушали в тишине, прежде чем я решила заговорить.
– Почему вы попросили меня придти пораньше?
Он застыл, но потом, как я заметила, расслабился и посмотрел на меня. Расправившись со своей булочкой, он допил свою кофейную «жижу» и снова взглянул на меня.
– Изабелла, я хочу извиниться перед вами за нашу последнюю встречу. Я вёл себя непростительно грубо, и мне действительно жаль. Я не хотел нарушать установленный официальный порядок, – он замолк. – Понимаете, даже простое ощущение того, что происходит между нами, отвлекает меня от дела. А мне нужно сосредоточится на работе, Изабелла.
Взгляд его ярких зелёных глаз, медленно тлеющий из-под ресниц, прожигал насквозь. Когда я открыла рот, чтобы ответить, раздался тихий стук, и мы отвели взгляды друг от друга, повернувшись в сторону двери.
– Ньютон, – недовольно проворчал Эдвард.
– Мэйсен, я хотел…, – он замолчал, заметив меня. – О, Белла, привет, мы ждали тебя к десяти.
– Я волновалась и пришла пораньше. Детектив Мэйсен любезно предложил мне несколько пончиков, пока мы ждём десяти. – Лгать я ненавидела, но мне не хотелось, чтобы у Эдварда были неприятности, так как не была уверена должен ли вообще кто-то знать о моём пребывании здесь с ним.
– Мы подойдём в десять, Ньютон, – заявил Эдвард, и тот закрыл дверь. – Извиняюсь насчёт всего этого… – пробормотал он, усаживаясь обратно.
– И давно у вас эта привычка, извиняться без повода? – поддразнила я его, но он воспринял мой вопрос буквально.
– Это не привычка, скорее обязанность, принести извинения за грубое поведение, – он не успел закончить предложение, так как я перебила его.
– И за чужую грубость тоже? – я указала взглядом на дверь, надеясь, он поймёт, что я имею в виду Ньютона. Моё поддразнивание не осталось незамеченным, я саркастически улыбнулась ему. И он понимающе улыбнулся в ответ.
– Я обещаю, сегодня больше никаких извинений! – с усмешкой сказал он. Я кивнула, одаривая его широкой улыбкой.
– Но теперь моя очередь, – сказала я. – Я тоже хочу извиниться перед вами за своё поведение.
– Вы не сделали ничего плохого, Изабелла. Это я был груб с вами.
– Нет, я не имею в виду тот день, я говорю о той ночи, когда на меня напали и о следующем утре, – я опустила взгляд на стол. Кровь прилила к щекам, и лицо запылало.
– Вам не за что извиняться. Я очень рад, что оказался поблизости. Не знаю, что сделал бы, если бы он…, – Эдвард замолчал, в его глазах полыхал ледяной огонь, а взгляд был жёстким и беспощадным.
– Детектив Мэйсен, понимаю, мои действия были неадекватными, и из-за них у вас проблемы с вашей девушкой, я извиняюсь за это, – рука сама по себе потянулась через стол и накрыла его руку. Наши глаза встретились, и через нас словно бы прошёл электрический разряд. От моих слов его взгляд смягчился, но огонь всё ещё пылал в нём, теперь приобретая тёплый и нежный отблеск.
Осознав, что делаю, я отдёрнула руку, и принялась бормотать одно извинение за другим. Его смешок заставил меня поднять глаза на него.
– Кто-то говорил о слишком частых извинениях, мисс Свон, – осуждающе улыбнулся он мне.
– Я пока ничего не обещала, – улыбнулась я в ответ, – за мной ещё одно извинение.
– И за что же ещё?
– За Джейкоба. Я очень сильно извиняюсь, что он накинулся на вас в больнице. – Он попытался остановить меня, но я протестующе подняла руку, и он не стал мне мешать. – Вы не заслуживали того, как он поступил с вами. Мне очень жаль, что он ударил вас, я чувствую себя из-за этого просто ужасно. И я, правда, благодарна вам за всё, что вы сделали для меня. – Я покраснела, вспоминая, как он лежал рядом со мной в больнице, нежно обнимая меня.
– Вы не можете извиняться за чужую грубость, – усмехнулся он. Я лишь покачала головой и рассмеялась, в то время как он обошёл стол.
– Вы правы, – согласилась я. – Ситуация похожа на этот случай с Ньютоном. – Он засмеялся, когда я произнесла это имя.
Он резко прекратил смеяться и с недовольным вздохом взглянул на наручные часы.
– Есть ещё кое-что, что мне необходимо обсудить с вами до десяти, – он обеспокоенно взглянул на меня. Я постаралась напустить на себя уверенный вид и выглядеть собранной и сильной, но, наверняка, со стороны таковой не казалась.
– Вчера вечером я должен был сообщить вам об этом по телефону, но подумал, что лучше сделать это при личной встрече. Мы взяли под стражу подозреваемого в нападениях и убийствах.
Он вопросительно посмотрел на меня, оценивая мою реакцию. Я никак не отреагировала на его слова, и он продолжил.
– Многое указывает на то, что это он, но окружной прокурор хочет, чтобы дело основывалось на неопровержимых доказательствах. Обычно мы не приглашаем потерпевших в таких случаях, но у нас так мало улик против него, что мы боимся упустить даже мелкие детали.
Он смотрел на меня, проверяя, мою реакцию на эту новость, я же смотрела на него во все глаза. Дыхание сбилось, перед глазами всё поплыло. Я полностью сосредоточилась на дыхании, и вскоре почувствовала, что снова могу говорить.
– Что от меня требуется? – голос был похож на шелестящий шёпот. В горле пересохло, в глазах застыли слёзы.
– Нам нужно провести процедуру опознания. Перед вами будет шесть предполагаемых подозреваемых, роль некоторых из них играют наши сотрудники, – он говорил медленно, мягко и с заботой. – Знаю, вы совсем не разглядели его, но запомнили голос. Каждый из них прочтёт заранее написанное предложение.
Моё дыхание участилось, я боролась с удушьем. Пальцы так сильно сжали край стула, что заныли суставы.
– Но, – я задохнулась, – он, – ещё один вдох, – будет, – очередной судорожный вздох заставил Эдварда опуститься на колени возле моего кресла, – знать, – снова вздох, – что это я. – Я начала учащённо глотать воздух, слёзы покатились по моему лицу.
Когда он обхватил своими ладонями мои, огонь от рук распространился по всему телу. Я повернулась к Эдварду, но из-за пелены перед глазами не могла ничего рассмотреть. Судорожно я боролась за контроль над своим состоянием, но темнота накрывала меня. Выровнять дыхание не удалось, я ощутила, как грудь пронзила острая боль.
Жар опалил щёку, заставляя меня распахнуть глаза широко-широко, я пыталась рассмотреть красивого мужчину, стоящего на коленях передо мной. Он был словно в дымке, в чёрном тумане, когда я почувствовала, как огонь коснулся второй щеки.
– Посмотрите на меня, Изабелла, – его бархатный голос был спокоен, но я видела волнение в его глазах. Тут внезапно меня озарило, я могла видеть его глаза. Я полностью сосредоточилась на расплывающемся из-за неясных очертаний зелёном цвете, который видела перед собой. Я вспомнила, как сияли его глаза, когда он смеялся, и как они проникали в самые отдалённые уголки моей души.
– Зелёные, – простонала я.
Мрак начал расступаться и вскоре исчез совсем. Зелёные неясные пятна приобретали очертания глаз, я до сих пор не могла чётко видеть их, но зрение постепенно возвращалось. Глядя в его проницательные зелёные глаза, я сделала глубокий вдох, и дышать стало легче.
Оцепенение окончательно отпустило меня, и когда я, наконец, смогла полностью взять под контроль своё дыхание, то рухнула Эдварду на грудь и разрыдалась. Он прижал меня к себе, успокаивающе поглаживая по голове и спине. Эдвард обнимал меня, пока я не успокоилась, но внезапно вернулась реальность – мне предстояло опознание.
– Надеюсь, я не очень нас задержала, – воскликнула я.
Мягкая, нежная улыбка заиграла на губах Эдварда, и он отрицательно покачал головой. – У нас ещё есть десять минут. Хотите сходить в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок?
Я колебалась, размышляя, что мне хотелось больше: пойти освежиться или сказать Эдварду, что беспокоило меня в процедуре опознания.
– Не знаю, смогу ли я узнать его голос, – вырвалось у меня. – Я постоянно слышу его в голове, но он говорил так, словно пытался изменить голос.
Эдвард, всё ещё стоя на коленях, потянулся и погладил меня по спине. Посмотрев на меня с сочувствием, он произнёс:
– Вам не обязательно делать это, Изабелла.
– Нет, я это сделаю. Я хочу помочь. Просто боюсь, что ничего не выйдет.
Он обнадёживающе улыбнулся мне. – Если ни один из голосов на процедуре опознания не окажется похожим на голос нападающего – ничего страшного. У нас есть улики против подозреваемого. Дело не развалиться, если вы не сможете опознать его по голосу, просто мы пытаемся подкрепить дело новыми доказательствами.
Он прекратил поглаживать мне спину и, встав, протянул руку: – Пойдёмте, я провожу вас в дамскую комнату.
В уборной, я плеснула воды себе на лицо, наслаждаясь охватившим меня ощущением прохлады. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, я удостоверилась, что нигде между зубов не застряла еда.
Женщина, смотревшая на меня, выглядела устрашающе! Бледное бескровное лицо, припухшие глаза, красные от слёз. Волосы лежали не так уж плохо, но выглядели какими-то свалявшимися. Намочив руки, я пробежала пальцами по своим кудрям, пытаясь их укротить. Я поправила блузку и вышла из уборной.
Эдвард, скрестив руки на груди, подпирал стену. Когда я вышла, он тотчас выпрямился и обеспокоено посмотрел на меня. Застенчиво улыбаясь, я направилась к нему.
– Вы готовы, Изабелла?
– Давайте уже сделаем это, детектив, – ответила я саркастически, и он, рассмеявшись, повёл меня в другое крыло, к комнате для опознаний. Остановившись у двери, он повернулся ко мне.
– Детектив МакКарти, помощник прокурора и адвокат подозреваемого будут находиться вместе с нами в комнате. Он не сможет увидеть вас, Изабелла, мы обеспечим вашу безопасность. – Я кивнула, и он открыл дверь.
Комната оказалась небольшой и невыразительной, всем вместе нам было довольно-таки тесно. Верхний свет выключили, но из дальнего угла комнату освещала настольная лампа – за столом мужчина в возрасте перебирал какие-то бумаги.
Высокого роста, афроамериканец, длинные чёрные волосы собраны на затылке в конский хвост. Когда я вошла, он без каких-либо признаков эмоций на лице, посмотрел на меня.
Мужчину представили как адвоката подозреваемого, мистера Лорана Сони. Так же меня познакомили с помощником окружного прокурора, Ириной Гоуц. Когда все формальности были соблюдены, детектив МакКарти снял трубку и кому-то сообщил, что мы готовы начать.
Заглянув в широкое окно, я увидела просторную, белую, ярко освещённую комнату. Сердце забилось быстрее, я не отрывала взгляда от окна, ожидая начала процедуры опознания, в ходе которой я лицом к лицу могу столкнуться с напавшим на меня мужчиной.
Дверь открылась, и офицер завёл в комнату шестерых мужчин в наручниках. Расставив их на заранее отмеченные места, он раздал им таблички с номерами от одного до шести. Когда офицер отошёл в угол комнаты, детектив МакКарти наклонился над небольшим письменным столом и нажал кнопку коммутатора.
– Держите таблички прямо перед собой, не опуская. Когда я назову ваш номер, сделайте шаг вперёд. Далее я проинструктирую о ваших дальнейших действиях, – детектив МакКарти обернулся ко мне, спрашивая, готова ли я.
– Могу я закрыть глаза? – спросила я.
– Это опознание, Мисс Свон. И вам необходимо видеть всех подозреваемых, чтобы указать на напавшего на вас человека, – возмущённо воскликнул мистер Лоран.
– Но я не видела его, слышала лишь голос.
Эдвард, детектив МакКарти и представители сторон обвинения и защиты склонились над столом посовещаться. Я посмотрела на шестерых мужчин, стоящих передо мной. Один из них привлёк моё внимание, потому что он выглядел таким обыкновенным. Не то чтобы другие выглядели как-то иначе, но он был похож на парней, с которыми я обычно встречалась.
Среднего роста, обычного телосложения, не красавец и не особо привлекательный, просто милый, как все мои бывшие “тедди”, которых я недавно похоронила. На нём была простая, застёгнутая на все пуговицы рубашка и ему определённо шли коричневые, цвета хаки, брюки.
– Мы решили, что вы можете закрыть глаза, мисс Свон, но для всех подозреваемых без исключения, – помощник прокурора многозначительно посмотрела на меня.
– Если можно, то я вообще отвернусь, – никто не возразил, поэтому я просто повернулась и закрыла глаза. – Я готова.
После моих слов детектив МакКарти произнёс в микрофон.
– Номер один, шаг вперёд, – он на секунду замолчал. – Повернитесь влево, – ещё одна пауза. – Повернитесь вправо, – пауза. – Лицом вперёд, – пауза. – Пожалуйста, чётко прочитайте фразу, написанную на обратной стороне таблички.
– За окном прекрасная погода, хотели ли бы вы прогуляться?
– Номер один, шаг обратно в линию.
– Голос каждого отличался от предыдущего и был уникальным. Предложение было каким-то странным, и я подумала, что не смогу определить напавшего на меня по такой глупой и короткой фразе, но когда четвёртый номер начал читать свои слова, я застыла.
Меня бросило в холодный пот, кровь схлынула с лица, и тело пронзил ужас. Сердце бешено рвалось из груди, дыхание участилось. Понимая, что не могу повернуться и посмотреть на него, я начала усиленно кивать головой, по щекам заструились слёзы.
Когда я попыталась сказать, что он и есть тот самый мужчина, у меня не получилось издать ни звука. Голова закружилась, я протянула руку, пальцы ухватили воздух. Твёрдая женская рука обхватила мою ладонь, её голос эхом отозвался в моей голове, колени подогнулись, и я рухнула на пол.
– Мисс Свон, вы в порядке? Мисс Свон?
– Расступитесь, ей нужен воздух.
– Свет не зажигайте, нельзя, пока подозреваемые в той комнате.
Левая щека горела, я нашла в себе силы открыть глаза и окунулась в мой любимый оттенок зелёного. Я не отводила взгляда от глаз Эдварда, пока не почувствовала себя лучше. Поднявшись на ноги с поддержкой помощника окружного прокурора и Эдварда, я всё ещё стояла спиной к окну. Оказавшись в вертикальном положении, я произнесла:
– Это он.
– Мисс Свон, вы уверены?
– Никаких сомнений, я никогда не забуду этот голос.
– Номер четыре, шаг назад за линию.
Все столпились в углу комнаты, но я даже не пыталась расслышать, о чём они там разговаривали вполголоса. Продолжая стоять спиной к окну, я изучала скучную тёмную стену перед собой. По коже всё ещё бегали мурашки от услышанного голоса, это определённо был он.
– Можете повернуться, мисс Свон.
И я повернулась, думая, что мужчин уже вывели из комнаты, но они пока стояли на своих местах. Подняв глаза, я увидела табличку с номером четыре. Что-то в руках, державших табличку, привлекло моё внимание – на верхней части левой руки, между большим и указательным пальцем, была набита татуировка. Какой-то иероглиф. Мой взгляд скользнул выше на мужчину, державшего табличку, и остановился на лице приятного парня, который, как мне казалось ранее, выглядел абсолютно нормальным.
– Зафиксируйте в протоколе, что мисс Свон указала на подозреваемого под номером четыре, – произнесла помощник прокурора, и я взглянула на Эдварда. Он сочувствующе улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ. Детектив МакКарти откашлялся, и Эдвард сразу же перевёл взгляд на женщину из прокуратуры.
Как только мужчин вывели из комнаты, Эдвард провёл меня в главное крыло управления, где работники и вызванные граждане носились как пчёлы в улье. Остановившись у стола, он указал на стул за ним. Я окинула взглядом компьютер и документы, лежащие на столе, а так же две фото рамки.
– Ваше рабочее место? – спросила я.
– Да, я сейчас вернусь, устраивайтесь поудобней, – прежде чем уйти, он тепло улыбнулся мне. Откинувшись на спинку стула, я бросила взгляд на две фотографии в рамках. На одной была взрослая пара. Они, обнявшись, смотрели друг другу в глаза и улыбались. У женщины волосы были такого же необычного цвета, как и у Эдварда, а у мужчины такая же форма носа и линия подбородка. На другой фотографии была заснята маленькая девочка, на вид ей было не больше годика. У неё были вьющиеся тёмно-русые волосы, а на щёчках самые прелестные ямочки.
– Привет, Белла, – отведя взгляд, я посмотрела на офицера Ньютона, удобно примостившегося на столешнице Эдварда.
– Здравствуй, – нерешительно улыбнулась я краешком губ.
– Здорово, да?
– Что здорово?
– Опознание, всё как будто в кино, – самодовольно улыбнулся он мне.
– На самом деле, мне вообще не понравилось, – нахмурилась я.
– Ой, ладно-ладно, – он замялся. – Что ты делаешь в субботу?
Хороший вопрос. Элис пригласила меня к себе на ужин. Она ничего не сказала, но у меня было ощущение, что намечается вечеринка по случаю дня рождения. Мой день рождения уже прошёл, и, слава Богу, что в этом году она не организовывала ничего грандиозного.
Обычно она что-то придумывала, хоть и знала, насколько я ненавижу всяческие празднования. Когда несколько дней назад она просто позвонила, чтобы поздравить меня с днём рождения, я была ошеломлена, но счастлива, что на этот раз мне не пришлось терпеть пытку памятными подарками и вечеринкой. На грядущий ужин мне совсем не хотелось идти, из страха и подозрений в том, что она непременно приготовит торт для меня.
– В субботу я занята, собираюсь на ужин к друзьям.
Лицо Ньютона скисло, затем снова оживилось: – Ну, как-нибудь в другой раз. – Страшно было подумать, что он собирается сказать мне дальше, но его перебил знакомый сексуальный голос, и я расслабилась.
– Ньютон, что ты делаешь на моём столе? – Эдвард даже не пытался скрыть отвращение.
Услышав голос Эдварда, тот практически упал со стола. Хохот грозил вырваться наружу, поэтому я всеми силами подавляла его. Эдвард взглянул в мою сторону, и я заметила, что уголки его губ подрагивают – он тоже боролся со смехом.
– Прости, Мэйсен, я просто болтал с Беллой, – он развернулся ко мне. – Ещё увидимся, Белла. – Он практически сбежал, чем изрядно повеселил нас с Эдвардом.
– Что его так напугало в вас? – подумала я вслух.
– Он знает, что я не ведусь на его россказни. Ньютон самый надоедливый человек во всём управлении, и нам с Эмметтом посчастливилось работать с ним в непосредственной близости. – Закатив глаза, Эдвард с отвращением выдохнул. – Он ведь ничем не обидел вас?
– Нет, он вроде как безвредный. Но он спросил меня, что я делаю в субботу вечером, – улыбнулась я ему.
– Действительно, весёленькое выйдет свиданьице, – язвительно сыронизировал он.
– Жаль, мне не дано познать такого счастья, – я рассмеялась, не в состоянии сдерживаться. Глаза Эдварда вспыхнули, он тоже рассмеялся.
– Вы готовы идти? – он немного грустно посмотрел на меня.
– Готова, спасибо за завтрак, детектив. – Я действительно не знала, что сказать ему. Всё утро рядом с ним мне было так хорошо, а сейчас, когда настало время возвращаться домой, я разнервничалась и не знала, куда себя деть.
– Я провожу вас к вашей машине.
– Не надо, я не на машине, я прогуляюсь до дома.
– Под дождём? – спросил он.
– Там дождь?
– Да, я бы даже сказал, ливень. Разве вы не слушали утренний прогноз погоды перед выходом? – я видела по его глазам, что он шутил со мной.
– Ну, вообще-то нет, я просто поймала такси.
– Тогда не говорите ерунды, давайте, я отвезу вас, – выхватив что-то из ящика стола, он запер его.
– Ой, да не стоит, не хочу вас затруднять, сама доберусь, – выпалила я, пытаясь справиться с дрожью в голосе.
– Это не обсуждается, – сказал он. – Пойдёмте. – Схватив меня за руку, он потащил меня к выходу.
Всё ещё держась за руки, мы старались как можно быстрее добраться до машины, замешкавшись всего раз, когда я запуталась в собственных ногах. Прежде чем сесть за руль, он открыл передо мной дверь с пассажирской стороны.
– Вау, детектив, какая у вас машина, – о них я собственно знала совсем немного, но я могла сравнить его иномарку с той рухлядью, на которой ездила сама. Моему автомобилю было всего пару лет, но он был недорогим, на зарплату школьного учителя особо не разживёшься. Не думала, что полицейские так много зарабатывают, но, возможно, я ошибалась.
Эдвард повернулся ко мне и вздохнул.
– Мы должны начать сначала, – он выглядел несколько растерянно.
– Сначала? – переспросила я.
– Да, мы даже никогда не были правильно представлены друг другу, – его изогнутая улыбка озарила лицо, и он внимательно посмотрел на меня.
– О, – всё, что мне удалось выдать в ответ.
Развернувшись ко мне, он протянул руку. – Эдвард Мэйсен, приятно познакомиться.
Его красивая улыбка была настолько очаровательной, что я застыла, залюбовавшись ею. Он откашлялся. Выйдя из оцепенения, я протянула руку, чтобы пожать его ладонь.
– Белла Свон, – мне хотелось сказать, что-нибудь на подобие: “А мне-то как приятно”, – но я не была уверена, что, произнося такие вещи, не забегаю слишком далеко вперёд.
– Белла, – повторил он, и повёл машину в направлении моего дома. Моё имя из его уст прозвучало так приятно, что всё тело запылало. Я вздохнула, вспомнив звук его голоса, заставляющий меня трепетать.
– О чём ты думаешь? – прервал мои мысли его волшебный голос.
– Хм, – он застал меня врасплох.
– Ты сейчас вздохнула, так о чём ты думаешь? – сказать, что я была смущена – это вообще ничего не сказать, лицо буквально горело от прилившей к нему краски.
– Я просто удивилась, почему не попросила тебя называть меня Беллой раньше. Видишь ли, я не очень люблю, когда меня называют полным именем.
– А мне нравится Изабелла – звучит очень красиво.
– Да, но всю мою жизнь я Белла, только мама зовёт меня Изабеллой, больше никто.
Думая о сокращении от имён, мне стало интересно, есть ли у него какое-нибудь прозвище. В начальной школе я знала одного Эдди – милое имя. – А ты? Тебя всегда называют Эдвард или раньше ты был известен как Эдди?
– Эммет любит называть меня Эдди, но я не откликаюсь, когда он так делает, – он посмотрел на меня с улыбкой.
– Жаль, – я изобразила воодушевлённый взгляд. – А мне нравится – Эдди.
Он усмехнулся и покачал головой, я сверкнула в его сторону раздражённой улыбкой. – Ты бы с Эмметом поладила, он такой же шутник, как и ты.
– Я не очень-то нравлюсь ему, – тихо бросила я.
– Вовсе нет. – Он грустно посмотрел на меня. – Просто его жена лучшая подруга Тани.
– А Тане я не нравлюсь, значит и жене Эммета тоже, – закончила я.
– Нет, ты нравишься ему, Белла, просто между нами сейчас есть некоторые разногласия.
Не желая развивать эту тему дальше, я перевела взгляд вниз, думая, на что же переключить разговор. Когда я взяла I-Pod, он бросил на меня короткий взгляд. Я вопросительно приподняла брови, спрашивая разрешения, он улыбнулся в ответ.
Покрутив плэйлист, я отметила для себя, что у него довольно большой выбор музыки – нет только рэпа и кантри – это заставило меня рассмеяться. Потом я нашла свою самую любимую мелодию. Я удивлённо вздохнула, и он обернулся ко мне.
– Нашла что-то интересное? – хмыкнул он, гипнотизируя меня своей улыбкой.
– Не могу поверить, что она у тебя есть, это моя любимая!
Как только первые ноты разлились по салону, лицо Эдварда сделалось серьёзным. – Это твоя любимая мелодия?
– Во время уборки моя мама обычно слушала классическую музыку. Я не очень разбираюсь в ней, но эта мелодия всегда нравилась мне.
– «Лунный свет» тоже навсегда останется моей любимой композицией, – от него просто исходило умиротворение.
Мы слушали нашу любимую мелодию в абсолютной тишине. Просто сидеть рядом с ним и молчать – было чудесно, в его присутствии мне было так комфортно. И мой желудок выбрал именно этот момент, чтобы громко заурчать. Опустив руку на живот, я вся сжалась от смущения.
– Уже довольно поздно, хочешь что-нибудь перекусить? – спросил он.
– Вообще-то, мне очень хочется флаффернаттер, весь день о нём думаю.
– Флаффернаттер?
– О, да, арахисовое масло и воздушный флаф для сэндвичей, все его называют по-разному.
– Я о таком вообще не слышал никогда. Что ещё за «флаф»?
– Ты никогда не пробовал флаффернаттер? – Да быть не может! – Флаф – это кремообразный зефир, хорошо сочетаемый с арахисовым маслом. А сверху его ещё можно полить горячим шоколадом или использовать в качестве прослойки между двумя печеньями, он действительно вкусный и такой сладкий, – я улыбнулась ему.
– Теперь я просто обязан попробовать!
– Может, составишь мне компанию за обедом? Не хотелось бы, чтобы твой первый флаффернаттер готовил какой-нибудь любитель. – Поразительно, как я позволила этим словам соскользнуть с моих губ. Он не просто подумает, что я сильно форсирую события, а ещё и сочтёт меня полной идиоткой.
– Конечно, у меня есть время, если ты не возражаешь, – сказал он и замолчал.
– Я совсем не возражаю. К тому же, есть в одиночестве очень скучно.