– Белла, сейчас же опусти оружие!
– Послушай мистера Каллена, Белла. – Вольтуревский медленно поднимает обе руки, будто боясь потерять равновесие. – Мы сможем всё уладить. Никто не должен пострадать.
– Белла, послушай. Опусти пистолет!
– Мой отец, – я указываю на тело, – он жив?
– Я нащупал пульс, но он слабый, – произносит Вольтуревский.
– Я вам не доверяю. Хочу проверить сама.
Вольтуревский кивает.
– Конечно, как угодно. Но, дорогая моя, ты всех пугаешь. Опусти сперва пистолет.
Моя правая рука дрожит так сильно, что вряд ли я пораню себя, даже если нажму на курок.
– Я – ваша последняя надежда добраться до ящика. – Голос срывается вместо того, что быть уверенным и непоколебимым.
– Да, Белла. Ты помогаешь мне, и я помогу твоему отцу. Все очень просто.
Все в Вольтуревском указывает на то, что ему нельзя доверять, но какой еще выбор у меня есть? Опустив пистолет, я убираю его за пояс.
Телохранитель, который осматривал ящик изнутри, направляется к груде контейнеров, за которыми мы прятались вместе с Рэндаллом. Я готовлюсь звукам выстрелов. Идут секунды. Ничего не происходит.
Два оставшихся телохранителя не спускают меня с прицела, пока их босс не отдает им команду отмашкой. Встав на колени рядом с телом отца, прислоняю два пальца к сонной артерии, убеждаясь в правоте слов Вольтуревского.
Вытирая липкую загустевшую кровь с лица отца, я внимательно осматриваю его рану. Кажется, у него вывихнута челюсть. Пытаюсь поднять его веки. На его глазах выступают красные пятна.
– Пап? Ты меня слышишь?
Из его левого уха, раздувшегося вдвое, течет кровь. Удар по голове сказался на его шее, но я не рискую осматривать, боясь сделать хуже.
– Ты говоришь о доверии, Белла… – Вольтуревский подбирается ближе. – А как я могу быть уверен, что ты знаешь местоположение ящика? И как могу быть уверен, что ты здесь одна?
– Отец рассказал мне его новое местоположение. – Встав, я отхожу от Вольтуревского и отца. – Он попросил воспользоваться этой информацией в том случае, если с ним что-то случится.
– Вижу. – Вольтуревский приподнимает бровь, в немом вопросе обращаясь к охраннику, который вышел из-за груды ящиков. Телохранитель качает головой.
– И я здесь одна, – произношу я.
– Продолжайте искать. – Вольтуревский смотрит на других охранников и головой указывает на ящики. – Мы только что вновь встретились после стольких лет, Белла. Доверие возвращается со временем.
Телохранители растворяются в лабиринтах ящиков позади нас.
– Белла, я хочу, чтобы ты сейчас же ушла. – Голос Эдварда кажется твердым и отстраненным.
Я не отвожу взгляда от Вольтуревского.
– Я отведу вас к ящику, но сначала моему отцу должны оказать медицинскую помощь, и Эммета, Джаспера и Эммета отпустить.
– Нет! – Даже будучи связанным, Эдвард извивается всеми силами. – Черт возьми, Белла, делай, как я сказал.
– Скорую для твоего отца вызовут, как только ты приведешь меня и моих людей к ящику, и я увижу, что это нужный ящик, а не какая-то приманка. Люди мистера Каллена будут освобождены тогда же, правда, в этот раз без оружия. – Вольтуревский усмехается и смотрит на парней, находящихся без сознания. – Или когда смогут очнуться. Что же касается мистера Каллена, то он останется со мной. Я так быстро не отдам золотого мальчика с Уолл-Стрит.
Я качаю головой.
– Так не пойдет.
– Тогда твой отец можешь умереть! – Под седой щетиной лицо Вольтуревского пылает огнем, вены пульсируют под желтоватой кожей на шее.
– Ты не сделаешь этого, Белла, – произносит Эдвард. – Выбирайся отсюда.
Перевожу взгляд на него.
– Я не оставлю здесь отца и не оставлю тебя.
– О, как я мог не заметить этого раньше? – Вольтуревский прикладывает руку к сердцу. – Возлюбленные! – Он запрокидывает голову, а всё тело сотрясается от смеха. Этот звук эхом отражается от бетонных стен и разносится по всему помещению. Вновь ровно задышав, он смотрит на меня. – Ну, так мы договорились, Белла?
– Скажи ему нет, Бела. – Глаза Эдварда, пылающие посреди опухшей и окровавленной кожи, полностью соответствуют ледяному тембру голоса.
– Да, договорились.
Вольтуревский прикладывает руки ко рту и что-то говорит по-русски. Три его телохранителя вновь появляются из-за ящиков. Один перерезает цепь, которая привязывает Эдварда, Эммета и Джаспера к столбу. Два других, подхватив подмышки Эммета и Джаспера, тащат парней в пустой контейнер, закрывают его и вешают металлический замок.
Вольтуревский усмехается.
– Как только мы закончим наше дело, мистер Каллен, можете беспрепятственно вернуться и освободить своих людей.
Эдвард с трудом встает на ноги, спиной скользя по металлическому столбу, капли крови стекают по его подбородку, падая на грязный пиджак.
– Ты не выберешься из порта вместе с контейнером, Вольтуревский.
– Странно слышать такое нелепое предположение, учитывая твое нынешнее состояние. – Вольтуревский жестом показывает на выход. – Пойдемте?
Два телохранителя поворачиваются ко мне, когда наша группа подходит к двери. Один вытаскивает пистолет из-за пояса моих джинсов и убирает его в свою пустую кобуру на бедре.
Впереди меня вместе с Эдвардом двигаются Вольтуревский и три телохранителя. При каждой попытке повернуться и что-то мне сказать его жестко толкают вперед. Это даже хорошо: он только рычал на меня от злости, а в данный момент это ни к чему не приведет. Мы уже преодолели точку невозврата.
На улице утренние звезды поблескивают над темно-красной полосой рассвета. Около склада нас ждут два черных «Лэнд-Ровера». Вольтуревский садится на пассажирское место первого внедорожника. Один телохранитель садится за руль, а второй надевает на мои запястья пластиковые наручники. Он усаживает меня на заднее сидение и садится рядом, опустив пистолет на колени. Эдварда усаживают в машину с другой стороны, его руки также связаны.
– Держитесь поблизости. – Вольтуревский бросает третьему телохранителю ключи от второго внедорожника и захлопывает дверь.
Во время движения зловещая тишина заполняет пространство машины. Я не отрываю взгляда от лобового стекла. Присутствие избитого и израненного Эдварда служит болезненным напоминанием того, что я натворила.
Мы подъезжаем к воротам пирса №70. Водитель, выйдя из машины, подходит к воротам и открывает их.
Вольтуревский смотрит на меня через плечо.
– Координаты, Белла.
– Что помешает вам убить нас обоих прямо сейчас, если я скажу? – Краем глаза я пытаюсь заметить какой-либо признак того, что Роуз и Элис наблюдают за нами из окон стоящего за забором трейлера, но он выглядит заброшенным, как и прочие сооружения. – Я буду указывать вам отсюда.
Ехидная ухмылка снова возникает на лице Вольтуревского.
– Предусмотрительная девочка.
Охранник возвращается, и нас выводят на улицу через открытые ворота. «Кадиллак» исчез. Я выдыхаю с облегчением, оттого что Роуз и Элис успешно выбрались, хотя я боюсь представить, что это означает для успеха моей затеи.
«Лэнд Ровер» грохочет по дороге, идущей вдоль порта. И она, по сути, пуста, лишь пара припозднившихся водителей спешат домой, чтобы успеть урвать оставшиеся часы сна, в то время как прочие – жаворонки, направляются в офис с дымящимися стаканами кофе в держателях у коробки передач.
– Здесь направо, – говорю я.
Водитель сворачивает на Третью улицу, и мы пересекаем узкий мост, ведущий в другую часть промышленной зоны. Вольтуревский рассматривает уличные указатели, достает телефон из кармана и находит наше местоположение на карте. Он нажимает кнопку, и на экране высвечиваются широта и долгота. По мере нашего передвижения цифры меняются.
Я снова мысленно просчитываю алгоритм и убеждаюсь в том, что номер контейнера вышел прежний: AKVU5056496. Надеюсь, что я верно запомнила все вычисления, как и верное местоположение, которое сообщают в порту, иначе мы с Эдвардом покойники. Хотя, возможно, мы плохо кончим в любом случае.
Очередной поворот направо ведет нас через небольшую кочку и к очередным скрепленным цепью воротам. На висящей на них табличке значится: «Частная собственность. Проезд запрещен». Водитель останавливается и смотрит на Вольтуревского.
Тот поднимает взгляд от экрана телефона и что-то рычит на русском. Водитель жестом указывает на ворота и что-то отвечает. Голос Вольтуревского становится угрожающим, следующие слова он произносит медленно и холодно. Водитель, оробев, выходит из машины и бежит к воротам.
– Угрожаешь семьям своих же людей, молодец, Аро, – произносит Эдвард не менее угрожающим тоном. – Отличное проявление позиции лидера.
– Это не то, что вести их к захвату и пыткам, – Вольтуревский смотрит на Эдварда поверх спинки пассажирского кресла. – Это твой стиль, да?
Раздается мерзкий смешок, когда Эдвард стискивает зубы и не находит, что ответить.
Водитель открывает ворота и возвращается к машине. Перед нами открывается вид на двор, покрытый асфальтом, исчерченным полосами от автомобильных шин. Каждая секция сетчатого забора отмечена табличкой «Парковка запрещена».
Дорога сужается между двумя заброшенными складами с разбитыми стеклами, обшитыми листами настолько проржавевшего железа, что нам, похоже, понадобится прививка от столбняка, если мы подъедем еще ближе. Обшивка с сооружения справа полностью снята, открывая вид на множество изрисованных граффити пирожковозов и грузовиков без колес, окон и даже дверей.
– Тебе малость людей не хватает, да, Аро? – Тон Эдварда полон сарказма. – Ты думаешь, что эти парни втроем вынесут тебе контейнер?
Вольтуревский подносит телефон к уху.
– Приближаемся к месту. Ждите передачи точных координат. – Он снова оборачивается к Эдварду. – Скоро вы получите ответ на свой вопрос, мистер Каллен.
Мы проезжаем по узкой дороге и сворачиваем за один из складов. У меня возникает ощущение дежавю. Небольшой двор, покрытый потрескавшимся бетоном, с коричневыми пятнами высохшего масла и старыми автозапчастями, служит последним препятствием перед горой острых камней, обозначающих начало дамбы, возвышающейся над водой.
Я узнаю два плоских валуна на берегу, на которых мы с отцом сидели почти каждые выходные много лет назад. Там, в дальнем конце двора, непритязательный, как и все прочее здесь, стоит серый металлический контейнер.
Даже несмотря на то, что рядом со мной сидит охранник с пистолетом на коленях, и моя жизнь в опасности, я все же умудряюсь слегка улыбнуться.
Вольтуревский указывает на контейнер.
– Там!
Водитель заводит «Лэнд Ровер» на парковку и останавливается. Второй встает рядом с нами. Вольтуревский и оба его водителя открывают двери и выпрыгивают из машин.
Охранник, сидящий с нами на заднем сидении, ударяет Эдварда в плечо прикладом.
– Выметайся!
Эдвард тянется связанными руками к двери, открывает ее и толкает правым плечом. Я переползаю по сидению и спрыгиваю на бетон за охранником, который выходит, держа Эдварда на прицеле.
Красная полоса вдоль горизонта бросает ярко-розовый отсвет в небо и поднимается в темноту над нами, проглатывая низко висящие звезды. Моя кожа покрывается мурашками под мокрой одеждой, а дыхание вырывается изо рта облаками пара.
Вольтуревский расплывается в улыбке.
– Должен отдать должное твоему отцу, Белла. Стоит на виду и меж тем спрятано как позабытый хлам. Возможно, у него все же есть мозги.
Охранник, открывший контейнер достает кусачки по металлу из жилетки и срезает замки внизу двери. Затем он открывает дверь и светит фонариком внутрь. Он улыбается, кивает Вольтуревскому и заходит в контейнер.
– Вызовите скорую моему отцу, сейчас же, – говорю я. – Сообщите местоположение: Пирс 70, склад…
– Сначала я должен сделать еще один звонок, – Вольтуревский подносит телефон к уху. – Записывай точные координаты, – он читает цифры с экрана. – Будь здесь через две минуты. И никаких косяков.
Я повторяю.
– Вызовите скорую, Аро.
Вольтуревский отмахивается от меня.
– Собираюсь сделать это, как только я и мои люди уедем отсюда. Тебе незачем беспокоиться о том, что останешься гнить здесь.
– Гнить? – повторяю я сквозь ком в горле.
А потом вдруг понимаю, что он имеет в виду.
Эдвард бросается к Вольтуревскому.
– Убей меня. – Его голос полон паники и отчаяния. – Возьми мою жизнь вместо жизни Беллы.
Мои глаза округляются.
– Нет!
Охранник, стоящий рядом со мной, ударяет меня прикладом по спине.
– На колени!
– Не слушайте Эдварда! – Я с мольбой в глазах смотрю на Вольтуревского. – Я все это устроила, не он. Если кто и заслуживает смерти, то это я.
Вольтуревский оборачивается к охранникам и гаркает что-то на русском. Один из них хватает Эдварда.
– Отпустите ее! – Крик Эдварда разносится по всему порту, пока он пытается вырваться. – Убейте меня, не ее!
С еще одним ударом приклада мои колени ударяются о бетон. Маленький камешек впивается в ногу как бритва. Я даже не поднимаю колена, чтобы смахнуть его в сторону. Как бы больно ни было, через пару секунд я больше ничего не почувствую.
– Убейте меня! – Мольба Эдварда звучит будто в нескольких милях отсюда. – Черт подери, Аро! Убей меня, а не ее!
Ветер разносится над каменистой дамбой. Волны бьются о берег с другой ее стороны, унимая мою головную боль.
Я в последний раз смотрю на камни, на которых сидели мы с отцом…
Холодная сталь прижимается к моему затылку, он взводит курок, все замедляется, становится громче. Я смотрю на Эдварда, стоящего на коленях.
– Я люблю тебя. – Слова срываются с моих губ неуверенно и слабо, а я хотела, чтобы они лились быстро. – Я так тебя люблю. Прости меня.
Вольтуревский издает смешок.
– Очень мило, мисс Свон – очень подходящие слова мистер Каллен услышит от вас последними.
Но раздавшиеся следом звуки были не звуками выстрелов, оглушающих методичным, высоким свистом, хотя пугали они не меньше. Начались они как привычная уху суматоха внутри контейнера, эхом отражавшаяся от двери, потом переместившаяся наружу, на бетон один за другим: удар… шипение… взвизг… сдавленный вскрик.
Две руки упираются в бетон. Локти упираются в край контейнера, таща за собой все тело. В проеме появляется лицо. Я узнаю в нем охранника, открывшего контейнер, в его глазах паника, рот широко раскрыт в попытке глотнуть воздуха.
Когда он перелезает через край контейнера и сползает на бетон, его шея наклоняется, открывая взору рукоять ножа, торчащего промеж лопаток. Он выплевывает струю крови.
Эдвард бросается ко мне, освободившись из захвата второго охранника.
– Белла, пригнись!
Я тянусь правым плечом как можно дальше, чтобы при этом не упасть лицом на бетон. Эдвард накрывает меня своим телом, и тихое утро растворяется в череде выстрелов. Сквозь занавес волос, закрывающих мое лицо, я вижу, как в проеме появляется Рэндалл с оружием мертвого охранника в руках.
Стекла в окнах «Лэнд Ровера» разбиваются. Град из осколков осыпает бетон вокруг нас. Битое стекло путается в моих волосах, колет кожу.
Тело Эдварда прижимает меня, его запах смешался с металлическим запахом крови и пота.
– Не поднимайся, Белла! – Его крик перекрывает оглушающий шум выстрелов.
Вольтуревский и оставшиеся с ним охранники ныряют за ближайший «Лэнд Ровер». Пули звенят о корпус машины. Шины лопаются и шипят. Огонь прекращается так же внезапно, как и начался. Рэндалл выбрасывает пустой магазин и прячется в контейнере, чтобы перезарядиться.
– Сейчас! – кричит Вольтуревский. Они вместе с охранниками вскакивают из-за машины и испещряют контейнер пулями.
Рэндалл вздрагивает, когда гильзы отскакивают от стальной стены рядом с его головой.
Эдвард прижимается губами к моему уху.
– Когда Рэндалл снова начнет стрелять, ползи к нему!
Я пытаюсь говорить, несмотря на сбившееся дыхание.
– А ты?
– Я пойду следом за тобой.
Вольтуревский приседает и перезаряжает пистолет. В этот момент Рэндалл выглядывает из контейнера, уперев винтовку в грудь. Он дважды перекатывается по земле и распластывается на животе, вытянув ноги позади.
– Вперед! – кричит Эдвард.
Рэндалл упирает приклад в плечо и открывает огонь. Пули пролетают под машиной и пробивают охраннику голень, сбивая его с ног. Он, крича, падает на спину, его бедренные кости торчат вверх, ободранные обрубки истекают кровью.
Вольтуревский, спрятавшийся за задним колесом «Лэнд Ровера», хватает охранника за жилет обеими руками и тащит его прочь с линии огня.
Острые камни царапают предплечья, пока я ползу к Рэндаллу. Мои запястья по-прежнему связаны, колени ободраны об бетон. Гильзы летят во все стороны, осыпав всю землю вокруг него.
Эдвард ползет рядом со мной, передвигаясь тем же путем. Рукава его пиджака порвались в локтях, белый хлопок рубашки виднеется в дырках. Быстро обернувшись через плечо, я вижу кровавые следы, оставленные моими локтями и коленями на бетоне позади меня.
– Вперед, Белла. Мы почти на месте.
Рэндалл прекращает огонь и вытягивает шею. Он поднимает взгляд поверх линии огня. Раздается громкий стук, будто камень прокатился по асфальту.
– Назад! – кричит Рэндалл, когда мимо катится граната и останавливается в паре метров от него. Он вскакивает на ноги и бросается обратно в контейнер.
Меня ослепляет белая вспышка. Следом омывают волны горячего воздуха, опустошая легкие. Звук выстрелов Вольтуревского, казавшийся таким громким, теперь похож на щелчки игрушечного пистолета.
Я даже не осознаю, что оторвалась от земли, пока не ударяюсь о нее снова. Затылок отскакивает от бетона. Все вокруг расплывается. В ушах стоит грохот, перебиваемый оглушительным стуком сердца.
– Эдвард! – я тянусь связанными руками и вожу ими по земле. Кончики пальцев нащупывают ткань. Я сжимаю ее пальцами и тяну, но она не поддается. Я тяну снова, сильнее, пока не сводит мышцы в руках. Ткань подается.
Эдвард подползает ко мне. Его глаза моргают сквозь потоки крови, сочащиеся из порезов на его лице.
– Как ты? – мой голос звучит, будто из другой комнаты за закрытой дверью.
Эдвард произносит ответ, которого я не слышу из-за шума в ушах.
– Ты цел? – спрашиваю я снова. – Ты видишь Рэндалла?
Нас обдувает новой волной горячего воздуха, поднимающей клубы грязи и гальки. В небе над нами появляется черный вертолет. Длинный трос с прикрепленным к нему огромным крюком вылетает из него и приземляется на крышу контейнера.
Эдвард вытаскивает нож из спины первой жертвы Рэндалла, чье тело лежит рядом с нами, и разрезает стяжки, удерживающие мои запястья. Освободив меня, он передает мне нож, которым я с легкостью рассекаю пластик, связывающий его руки.
Вольтуревский выглядывает из своего укрытия за испещренным пулями «Лэнд Ровером». Он кричит что-то в телефон, прячет трубку в карман пиджака и смотрит на нас с Эдвардом, сжавшихся в комок на берегу. Его последний охранник, его единственное прикрытие, лежит мертвый в полуметре от него. Взяв нас на прицел, Вольтуревский выскакивает из укрытия и бежит к открытому контейнеру, который уже оторвался от земли.
– Нет! – Эдвард с трудом встает на ноги и что есть мочи спешит за ним, хромая на правую ногу, волочащуюся за ним, будто на привязи.
– Эдвард, вернись! – Моя мольба не слышна в суматохе.
Вольтуревский запрыгивает в открытую дверь контейнера, и вертолет поднимает его в воздух. Он хохочет, что-то кричит Эдварду, заметив, как тот ковыляет по бетону, затем поднимает пистолет и прицеливается.
Над головой шумит пропеллер вертолета, и внезапный рывок контейнера сбивает Волтуревского с ног, позволяя Эдварду оттолкнуться здоровой ногой и схватиться за край контейнера.
Вольтуревский подползает к краю контейнера, замахивается и ударяет кулаком по правой руке Эдварда. Тот вскрикивает и убирает руку, повиснув на одной левой, что поразительно, если вспомнить его недавнее пулевое ранение.
Опустившись на левое колено, Вольтуревский прицеливается правой ногой по второй руке Эдварда. Контейнер уже висит в нескольких метрах над водой.
– Эдвард! Отпусти! – кричу я.
Эдвард резко подтягивается и хватает Вольтуревского за ногу, прежде чем тот успевает ударить. Развязывается борьба. Вольтуревский тянется в контейнер и хватается за ближайший ящик. Эдвард тем временем закидывает ногу на край контейнера и забирается внутрь. Едва он успевает сделать это, контейнер взлетает вверх вслед за вертолетом, раскачиваясь на ходу.
Я стираю пыль с глаз и ползу к телу Рэндалла. Он лежит лицом вниз, рубашка на его спине порвана и обгорела по краям, кожа под ней вся в крови и ожогах. К счастью, он еще дышит.
– Рэндалл! – Мой голос звучит хрипло от пыли, которой я наглоталась. По щекам текут слезы.
С громким визгом шин на парковку въезжает черный «Кадиллак». Роуз открывает дверь машины, не дожидаясь, когда она остановится позади машин Аро. Они с Элис спешат ко мне, а Джаспер с Эмметом бросаются к дамбе. Шум пропеллера звучит уже далеко.
Роуз осматривает лежащее без движения тело Рэндалла.
– О боже, с ним все будет хорошо?
Элис опускается на колени рядом со мной.
– Белла, нужно ему помочь.
Я хватаю ее запястья и прижимаю ее ладони к ранам Рэндалла.
– Держи их здесь. Зажми, чтобы остановить кровотечение.
Дав указания Элис, я бросаюсь к вершине дамбы рядом с Эмметом и Джаспером. Вертолет поднимается в воздух и проседает снова, ведомый движениями контейнера и усилившимися ветрами над водой. Контейнер болтается из стороны в сторону как маятник.
– Он не удержится! – кричит Эммет. – Где Эдвард, черт подери?
Я хватаю его за руку.
– Он в контейнере с Вольтуревским. Мы должны что-то предпринять!
Глубокая, тесная связь Джаспера и Эммета с Эдвардом не оставляет на их лицах ни намека на профессионализм. Мы с ужасом смотрим, как контейнер крутит и мотает из стороны в сторону, как корабль в шторм. Из открытой двери вылетают три ящика и разбиваются о поверхность воды, оставляя за собой шлейф из брызг. Вертолет качается и снова опускается вниз.
Контейнер же болтается с еще большей силой, выплевывая все больше ящиков. Два тела, кажущиеся крошечными тенями в первых лучах солнца, показавшегося над горизонтом, оказываются в воздухе, яростно махая конечностями.
– Это они!
Ящики разбиваются о воду, отбрасывая щепки во все стороны. Эдвард и Вольтуревский падают в воду вдали от обломков и исчезают под ее поверхностью.
Джаспер спускается по насыпи, пытаясь удержать равновесие на рыхлых камнях. Он доходит до берега и бросается в воду. Эммет спешит следом. Оба с трудом сражаются с волнами, но, добравшись до ближайшего ящика, Джаспер делает глубокий вдох и ныряет под воду.
Плотное облако черного дыма окутывает хвостовой винт вертолета. С очередным поворотом контейнера металлический кабель лопается полам – половина рикошетом отстреливает в дно вертолета, а вторая тянется за тяжелой массой контейнера. Вертолет уносится в небо как оторвавшийся воздушный змей.
– Джаспер! – хрипло кричу я, пытаясь перекричать шум ветра. – Осторожно!
Контейнер на секунду замирает в воздухе и обрушивается в воду в потоке белой пены. Он падает на обломки ящиков, и вода стремительно врывается в открытую дверь. Образовавшиеся от удара волны отбрасывают ящики во все стороны и сметают Эммета, ударяя об один из них.
Джаспер выныривает возле ящика, за который держится Эммет. Он трясет головой, делает глубокий вдох и ныряет снова. Вскоре Эммет отпускает ящик и ныряет следом. Потоки ветра грохочут в ушах, грудь тяжело вздымается, содрогаясь.
Роуз взбирается на верх насыпи.
– Что происходит, Белла? Я видела, как упал контейнер!
Побитые тонущие ящики, обломки дерева, водоворот из пены окружают контейнер, когда он делает последний вдох и исчезает под водой.
Я вглядываюсь, пытаясь разглядеть какие-то признаки того, что они целы.
– Эдвард в воде… Джаспер и Эммет ищут… ныряют…
Секунды тянутся как часы. Никто не выныривает на поверхность.
– Где они? – спрашивает Роуз. Я впервые вижу, чтобы она плакала. – Они же не могут так долго задерживать дыхание!
– Я должна помочь! – я спускаюсь по насыпи к воде.
– Белла, остановись! Прошу!
Я слышу, как камни трещат под ногами Роуз, идущей следом.
Солнце, наполовину показавшееся над горизонтом, хоть и скрытое за черным облаком, отбрасывает на небо тысячи белых лучей. Они проносятся над заливом, сверкая над белой пеной и подсвечивая темно-серую холодную воду.
Над поверхностью воды выныривают три головы и качаются на волнах.
Я указываю в их сторону.
– Там!
Джаспер и Эммет плывут по обеим сторонам от Эдварда, закинув его руки себе на плечи.
Я кидаюсь с объятьями к Роуз, едва она оказывается рядом.
– Они целы!
Мы прыгаем на месте, обнявшись и крича.
Эдвард, Джаспер и Эммет выходят на берег. Волосы и одежда липнут к их телам, сочась водой.
В мгновение ока я оказываюсь в объятьях Эдварда и всхлипываю, пока он гладит меня по спине, будто говоря, что больше никогда меня не отпустит.
– Глупая, глупая девчонка, – говорит он с нежностью. – О чем ты только думала, приставив пистолет к голове?
Я поднимаю на него взгляд.
– Я не могла допустить, чтобы Аро что-то сделал с тобой. Я… я бы не вынесла этого.
Эдвард гладит меня по щеке, глядя в мои глаза, будто не может поверить, что я в самом деле здесь.
– Черт побери, Белла. Мне никогда в жизни не было так страшно.
От подступающих слез у меня начинает дрожать подбородок.
– Я знаю, что не заслуживаю тебя. Я так плохо с тобой обращалась… но я надеюсь, однажды ты сможешь меня простить…
– Нет ничего, что я не смог бы тебе простить, – тихо отвечает Эдвард. – Я люблю тебя, Белла.
– Я тоже люблю тебя, Эдвард. – Я обнимаю его крепче. – Люблю с нашей первой встречи в больнице. Просто была слишком упряма, чтобы признать это.
Эдвард целует меня. Страсть нашего поцелуя и движения наших рук, цепляющихся друг за друга, скрепляют наши слова и провозглашают невысказанное взаимное обещание: с этого момента между нами больше не будет секретов. С этого момента у нас все будет хорошо.
Все мы впятером взбираемся на насыпь и спешим к Элис, сидящей возле Рэндалла.
Она бросается в объятья Джаспера.
– Слава богу, ты цел!
Я встаю на корточки рядом с Рэндаллом. Он дышит, но так и не пришел в сознание.
– Вы добрались до Вольтуревского? – спрашивает Элис.
– Он на дне залива. – Эммет достает из кармана нож. – Я об этом позаботился. Теперь нам всем надо валить отсюда, пока не приехала полиция, и пригнать бригаду для зачистки, чтобы они не вышли на нас.
Джаспер бежит к «Кадиллаку» и возвращается с телефоном в руке.
– Поспеши, пожалуйста, – прошу я. – Нужно отвезти Рэндалла и моего отца в больницу.
Джаспер и Элис обмениваются нерешительными взглядами.
– Что? Что такое?
Эммет понуро опускает голову.
Роуз протяжно выдыхает.
– Белла… твой отец…

---

Перевод: Lega & RebelQueen

Отредактировала: Crazy_ChipmunK

Мы на финишной прямой, осталась буквально одна глава, которая расставит все по местам. Оставайтесь с нами
ФОРУМ