- Что значит: вы не можете его заменить?
Я, одетая в одежду для тренировки, стою перед Гасом, комендантом в моем доме. Сегодняшним утром, только проснувшись, я позвонила ему, и он согласился подойти ко мне к десяти, после того как я отзанимаюсь йогой.
- Мисс Свон, это модель «Schlage 2400LX». – Он показывает на входную дверь. – Самая современная и безумно дорогая, не под стать вашему прежнему замку. Он просто идеален на практике. Так с чего, ради Бога, мне его менять?
Я нетерпеливо потаптываю ногой.
- Мне он не нравится. Пожалуйста, просто верните все как было.
- А вы сохранили старый замок?
Я поеживаюсь.
- Я… э-э-э… случайно его выбросила.
Гас качает головой.
- Тогда, боюсь, ничем не могу вам помочь, если только вы не сходите в магазин и не купите такой же, какой стоял прежде. Тогда я с радостью все заменю. А вот изымать деньги из фонда, чтобы сменить идеальный экземпляр замка, я отказываюсь.
Я задумываюсь над его предложением.
- Сколько будет стоить новый замок?
Он пожимает плечами.
- Не уверен. Прежний замок стоил примерно шестьдесят долларов, но это я покупал его десять лет назад со скидкой, потому что менял замки на всех дверях разом. Так что сейчас, с учетом инфляции, где-то около ста долларов.
- Сто баксов! Что за вздор! Я не могу себе такую роскошь позволить!
- Мисс Свон, «Schlege 2400LX» стоит в пределах восьмисот долларов. Если вам удалось купить его, то и новый замок преградой для вас не станет. Верните этот в магазин и воспользуйтесь частью возвращенных денег на покупку другой модели. Делов-то.
Легко сказать.
- Я чек выбросила, - говорю я, испепеляя замок взглядом. Надо было снести эту хреновину бейсбольной битой до прихода коменданта. Тогда он наверняка бы мне помог. Хотя, раз уж замок выбрал Эдвард, уверена, бейсбольной биты мне бы не хватило. Тут только граната подошла бы.
- Тогда сожалею, но вам придется примириться с наисовременнейшей моделью.
Я становлюсь еще мрачнее.
Комендант поднимает с пола чемоданчик с инструментами и выходит в коридор.
- И в следующий раз, мисс Свон, прежде чем проводить какие-либо реконструкции у себя в блоке, посоветуйтесь со мной. Вы собственноручно подписались под этим правилом в договоре аренды, страница шесть.
Я вздыхаю.
- Да, обязательно.
Я закрываю дверь на замок, подавляя желание заплакать. Если на моем счете в банке вдруг не появится сто баксов, то в итоге я навсегда застряну с супер-замком от Эдварда Каллена, с этим «Schlege 2400LX».
Воспользовавшись Визой, я, конечно, могла бы купить новый, но лимит у меня уже почти исчерпан, а платежи, что я вношу, и так мизерны. Как же иногда раздражает быть бедной.
Проснувшись утром, я внимательно осмотрела квартиру на предмет скрытых камер или иных подозрительных штучек. Хотела еще вчера вечером это сделать, но решила, что полный осмотр лучше произвести при дневном свете. К счастью, ничего не пропало, и, за исключением замененного замка, нового тоже ничего не видно.
Проблема в одном: я хочу забыть Эдварда Каллена, но не могу. Забыть не только воспоминания разума, но и тела. Мышцы ног до сих пор гудят после вчерашних зажиманий на лестнице. Во время занятий йогой я пыталась избавиться от боли и забыть о его руках, ощупывающих меня, но никакие позы «собака мордой вниз» не посодействовали этой моей беде. Позы, которые демонстрировал инструктор, заставляли меня задуматься о том, в каких положениях могли бы мы с Эдвардом заниматься сексом, и в итоге все кончилось тем, что, вместо освобождения от Каллена и обретения спокойствия, я ушла с занятий заведенной и уставшей.
Я иду в ванную, как вдруг звонит телефон. Звонок не междугородний, значит, это не родители. Поэтому стыдно мне не становится, когда я игнорирую его. Кто бы это ни был, он может оставить сообщение.
В душе я слышу, что телефон трезвонит, не переставая. Я резво смываю шампунь с кондиционером, вытираюсь полотенцем и надеваю первые попавшиеся штаны. Переживая, что звонок крайне важный, я проверяю автоответчик. Но ничего нет.
Глазею на автоответчик, а телефон звонит снова и снова.
Я медленно сглатываю.
Это он.
Время от времени я жалею, что не поставила определитель номера, только чтобы быть уверенной в личности звонящего. Пока я поднимаю трубку, сердце колотится как бешеное. Изо всех возможных сил стараюсь разбудить ту самоуверенную свою сторону.
- Мистер Каллен? – Мое приветствие полно холода.
- Привет, Белла.
Его хладнокровный и спокойный ответ посылает радостные мурашки по моей коже.
Будь проклят он и его бархатный голос.
- А, так это вы. – Я кладу руку на бедро. – Удивлена, что мне звоните вы лично, а не один из ваших Людей в черном. Разве не так заведено в вашем протоколе?
- Я отменил встречу, только бы с вами поскорее связаться. Мне казалось, этот звонок требовал моего личного внимания.
Я закатываю глаза.
- Позвольте, я кое-что проясню, - говорю я, сопротивляясь его подчиняющему обволакивающему голосу. – Я ответила на звонок с единственной целью: прекратить беспрерывное треньканье телефона и избавиться от вас навсегда. Точка.
- Белла…
- Я против того, чтобы меня тревожили в моем же собственном доме.
- Белла, - на этот раз резко говорит он.
- Что?
- Вы сердитесь. Полагаю, вы желаете, чтобы я объяснил вам причину своего резкого отъезда.
- А это так важно? Ваши действия противоречат вашим же заверениям. На лестнице вы сказали, что я всегда буду для вас на первом месте и мне нужно вам доверять, а затем сваливаете, кидая меня на Эммета, который, конечно, мил и все такое, но, черт возьми, ходит с гребаным оружием!
Молчание.
- С оружием, верно же, да? И не с какой-то мультяшной финтифлюшкой. У меня отец – полицейский. Я разбираюсь.
- Оружие Эммета – исключительно его дело, не мое.
Я усмехаюсь.
- Мистер Каллен, я ведь не идиотка. Эммету все равно, ограбят его в метро или нет. Он носит оружие из-за специфики своей работы. Хотя до сих пор не пойму, от чего так охранять генерального директора. Разве что от меня.
- Эммет – один из лучших моих сотрудников, именно потому я попросил именно его отвезти вас домой.
- Ага-ага, он мне той же чепухи наплел, - говорю я. – Но дело в том, что ни одному вашему слову я не верю. Если бы я действительно была вам важна, мистер Каллен, вы бы не бросили меня. Две секунды, чтобы попрощаться, можно было найти, а потом вы могли бы ехать, куда вам заблагорассудится. Я заслуживаю лучшего отношения, чем было оказано мне вчерашним вечером.
Если бы не медленное ровное дыхание Эдварда, я уже подумала бы, что он бросил трубку. Самая пора ему принести извинения.
- Знаете, несмотря на окружающие вашу жизнь тайны, несмотря на ваши вчерашние уклончивые ответы на мои вопросы, я предоставила вам презумпцию невиновности, тая надежду, что Эдвард Каллен, о котором рассказывалось в «New York Financial», имеет право на существование. Но вы на части раскромсали мои доверие и надежду.
Я пытаюсь не замечать острую боль где-то в области сердца и собираюсь повесить трубку раз и навсегда.
Долгое молчание Эдварда лишь подкрепляет мое решение. Я глубоко вздыхаю, желая, чтобы отношения между нами кончились совсем иначе.
- Пожалуйста, не пытайтесь связаться со мной. Перестаньте названивать мне и даже не порывайтесь прийти ко мне домой, как в прошлый раз. В противном случае я вызову полицию, и пусть они арестовывают вас за преследование, проникновение на частную территорию – за что хотят. Мне все равно.
- Полицию.
Я слышу в голосе Эдварда нотку смешливости и оттого начинаю кипятиться еще сильнее.
- Обычно я стараюсь не быть придирчивой стервой, но, похоже, мистер Каллен, рядом с вами я становлюсь худшим человеком.
Я слышу его резкий вдох.
- Не говорите так, Белла. – Уязвимость в его тоне меня удивляет.
- Почему нет, черт возьми?
- Потому что рядом с вами я, напротив, становлюсь лучше.
Не сдавайся, будь сильной.
Я откашливаюсь.
- Ну, если вот прошлым вечером вы вели себя лучше обычного, мистер Каллен, то я глубоко разочарована.
- Я не про опоздание или мое внезапное исчезновение, - говорит он. – Я говорю о времени, проведенном с вами в библиотеке, в танцзале… в беседке… я вел себя так, каким другие люди меня видят нечасто. Мне было… приятно… открыться вам.
Не ведись, Белла. Помни, какой униженной ты себя чувствовала вчера вечером.
- Просто чтоб вы знали: сегодня же мне поменяют замок.
Фактически я не вру. Когда-нибудь я обязательно сменю его… как только накоплю достаточно денег.
- К замку не притрагивайтесь, - сурово говорит он. – Я заменил его ради вашей безопасности, чтобы защитить вас…
- Ха! Единственный человек, от которого меня нужно защищать, это вы, мистер Каллен. Прощайте!
Я кидаю телефон вниз, хватаю лежащий на кровати «New York Financial» и швыряю его на другой конец комнаты. Журнал летит по воздуху, страницы его развеваются, после чего издание ударяется о стену и приземляется на пол.
Обложкой вверх.
Твою мать.
Чудно, но после словесной тирады или метания журнала я не чувствую ни капли удовлетворения. Я чувствую себя… опустошенной. Думаю, отчасти в своем больном сознании я буду скучать по Эдварду или, по меньшей мере, по тому образу, который себе навоображала. Я лишь держалась за что-то, чего на самом деле вовсе не существовало.
Плюхаясь на кровать, я слышу, как снова звонит телефон.
Мое сердце пропускает удар, и я резко вскакиваю на ноги.
Возможно, он достаточно переживает, раз решил принести извинения, в конце-то концов.
А потом напоминаю себе, что эти извинения ничего не решат. Мир, в котором крутится Эдвард, слишком уже загадочен и, наверное, слишком опасен для меня. Мне нужно забыть о нем прежде, чем я пожалею. Вот и сейчас, названивая мне, он совершенно игнорирует мои просьбы, что значит: мои слова для него – ничто. Бесит.
Телефон продолжает звонить.
Невероятно бесит.
Черт побери, да кем он себя возомнил?
Я хватаю трубку.
- Слушайте, вы…
- Белла?
Я приподнимаю от удивления брови.
- Виктория?
- Рада, что застала тебя дома, - говорит начальница. – Мне нужно, чтобы сегодня ты вышла на ночную смену.
Я хмурюсь.
- Сегодня? Но у меня выходной до…
- До вторника. Да, я помню. Но Таня заболела, а завтра День памяти, и мне нужны все работники, которые смогут выйти.
Я задумываюсь над словами Виктории. Благодаря тому, что возьму дополнительную смену, я смогу сменить замок. Но в то же время я дико устала и в действительности ну совсем не желаю работать в ночную смену. В отличие от некоторых моих коллег, мне не удается вздремнуть во время перерывов.
Я вздыхаю. Как же иногда раздражает быть бедной.
- Хорошо, я выйду.
- Превосходно. До вечера.
Я кладу трубку и смотрю на телефон. Как бы прискорбно это ни звучало, но я разочарована, что это не Эдвард перезванивал.
Я затягиваю волосы в «конский хвостик» и, развалившись перед телевизором, ем мюсли. Щелкая каналами, не могу выбрать ничего интересного. Перед ночной сменой еще нужно успеть поспать, но голова трещит так, что я понимаю: бесполезно даже пробовать.
До полудня я смотрю CNN, когда вдруг звонят в дверь. Я резко разворачиваю голову в сторону двери.
Неужели?..
Мельком смотрю на свои штаны и футболку. Выгляжу убого, но теперь на мне хотя бы лифчик имеется. Направляясь к двери, убеждаю себя не поддаваться его чарам. Несмотря ни на что.
Мой гость стучит в дверь, решив воздержаться от звонка.
Я делаю глубокий вздох.
Помни: оставайся непоколебимой, Белла.
Снимая цепочку, замираю, вспоминая предупреждение Эдварда, сделанное им в тот раз, когда он приходил ко мне: «и в следующий раз, прежде чем открывать, спросите, кто пришел».
- Кто там?
- Кто там? Белла, матерь честная, это я, открывай!
Я усмехаюсь и тороплюсь открыть дверь.
Женщина, представшая передо мной по другую сторону двери, истинная светловолосая красавица, облаченная на этот раз во все белое. Розали Хейл живет в моем доме, учится в университете штата Нью-Йорк на журналиста и иногда водит такси, чтобы оплачивать обучение. Или такси, или стриптиз, как сказала она однажды, а Роуз не из тех девушек, что будут терпеть всякое дерьмо и выносить толпы отвратительных парней, глазеющих на их обнаженные тела. Она, скорее, предпочла бы стать вышибалой, чем объектом чужого веселья.
Вождение такси идеально подходит для Роуз. Она любит машины, лексикон у нее как у моряка, она нетерпеливый, шумный и ужасно агрессивный водитель, то и дело жаждущий посигналить на дороге. Она раздражает других водителей своим напористым поведением на дороге, и они останавливаются и выходят из своих машин, чтобы сцепиться с ней, но, увидев ее прелестную внешность, преисполняются благоговейного страха. В результате все заканчивается тем, что они забывают, из-за чего были рассержены на нее. Как женщины, так и мужчины.
К несчастью для последних, Роуз это не интересует. Еще одно из ее правил: никогда не давать свой номер телефона, даже при том, что сама она стопками их получает. Первой звонит всегда она. Роуз, возможно, непокорна, но и не глупа. Она знает о своих пределах и берет лишь те смены, что заканчиваются раньше одиннадцати. Не только ради личной безопасности, но и в целях избавления от пьянчуг, облевывающих ей пол в машине, или от неприятных клубных тусовщиков, возвращающихся домой после бурного ночного веселья.
Роуз проскальзывает ко мне в квартиру.
- Ты чего так долго? И что за хреново «кто там»?
Закрывая дверь, я краснею.
- М, ничего особенного. Просто меры предосторожности не помешают в наше-то время, понимаешь?
Роуз изгибает идеально выщипанную бровь.
- А, ясно. – Она глядит на дверь. – А откуда новый замок?
- Даже не спрашивай.
- В общем, сегодня вечером у меня смена с семи до одиннадцати, и я подумала, что до нее можно развеяться, - говорит она, идя по комнате.
Ростом почти в метр восемьдесят, с длинными блестящими светлыми волосами, огромными голубыми глазами, полными губами, стройным телом и сливочной кожей, она являет собой тот тип девушек, что способны одурманить даже таких парней, как мистер Каллен. На руках и ногах у нее всегда маникюр, она никогда не снимает высокие каблуки, кроме как в спортзале, душе или в постели, по ее словам… в общем, только если счастливчик не предпочитает заниматься этим в обуви.
- У Элис тоже сегодня выходной, что редкость, - говорит она. – Закончит со своим видео-фитнесом и придет.
Роуз вытаскивает из сумочки компактную пудру, садится на краешек моей кровати и поправляет помаду. Она никогда не выходит из дома, не накрасив губы. Сегодня она воспользовалась своим любимым оттенком – светло-розовым.
Наша подруга, Элис Брэндон, работает в отделе MAC в «Мэйси», так что благодаря ей Роуз снабжена арсеналом косметики. Я познакомилась с Роуз и Элис в лобби нашего общего дома в день переезда, и с тех пор мы крепко сдружились. Мы все одного возраста и все одиноки.
- Так что ты сказала? – спрашивает Роуз, не услышав моего ответа.
- Сегодня вечером мне на работу. Вызвонили.
Она пожимает плечами.
- Да кому какое дело? Все равно пошли с нами.
Я понимаю, что, оставшись дома на весь день в ожидании половины восьмого, сойду с ума, думая об Эдварде. Если я хочу преодолеть этот этап, то мне реально надо встряхнуться с девчонками.
- Ладно, пойдемте.
Роуз кивает и захлопывает пудреницу.
- Чем займемся? – спрашиваю я.
- Не знаю… - Она приглядывается ко мне. – «Сохо», потом ужин?
- Как обычно, да?
- Да, - говорит она. – Если у тебя нет идеи получше.
У меня нет.
Около часа я болтаю с Роуз под параллельно работающий телевизор, когда вдруг заявляется Элис, одетая в летнее платье, а в ее коротких волосах виднеются заколки.
Как и обычно, ее лицо в форме сердечка выглядит так, точно она решила забрать хлеб у клоуна. Она пять лет работает в МАС и тот унылый стиль, в котором она ходит на работе, как и все остальные сотрудники, к сожалению, не перекочевал и в повседневную жизнь. Я смертельно люблю ее, но она совсем не слышала о сдержанности.
- Откуда такой навороченный замок? – спрашивает Элис, заходя ко мне в квартиру.
- Не спрашивай, - бормочу я, повторяя уже сказанное Роуз.
Элис пожимает плечами.
Я закрываю за ней дверь.
- Так ты сегодня выходная?
Элис присаживается на кровать возле Роуз.
- Моей коллеге понадобился выходной во вторник, и она попросила поменяться сменами.
- Вот и отлично.
Глаза Элис блестят.
- У меня хорошие новости! Помните ту девушку, которую я терпеть не могу? Ну ту, которая работает в Clinique? Она работает по вторникам. Обычно мы в одно и то же время не сталкиваемся, но в этот вторник я полна решимости забрать всех ее клиентов и превзойти ее в выручке. Может, потом повышение получу, о котором мечтала с тех самых пор, как стала работать в косметической промышленности.
Элис очень серьезно относится к своей работе. По ее словам, она работает не в обычном универмаге, она – эксперт в косметике МАС. Художник.
Ростом чуть выше метра шестидесяти, Элис – коротышка в нашем трио, но, несмотря на свой миниатюрный размер, она – настоящий фейерверк, шебутная во всех жизненных аспектах – особенно если они касаются продажи косметической продукции. Она стремится стать лучшим сотрудником месяца в «Мэйси», поэтому по выходным стоит за стойкой МАС. За плечами другой девушки, работающей по будням, десять лет опыта работы в этой сфере, и в отставку та не собирается, так что Элис в курсе, что пока ее цель совершенно неосуществима. Наконец, главная цель в жизни Элис – получить работу в магазине МАС на Спринг-Стрит, что в Сохо, и стать руководителем всей его команды.
- А это что? – спрашивает Элис, ткнув на журнал, на обложке которого запечатлен мистер Каллен.
Я бледнею.
Черт! Опять! Пора уже разорвать на клочочки эту макулатуру…
- А, это? Ничего особенного.
- Враки. – Роуз подхватывает журнал с пола и рассматривает обложку.
- Признавайся, откуда у тебя дома деловой журнал. Для такой умняшки, как ты, больше «People» подходит, - говорит Элис.
- Очень смешно.
- Ну же, Белла, колись.
- М. Его доставили сюда по ошибке.
- Здесь нет почтовой печати. – Роуз выгибает бровь.
- М…
Черт.
- Что происходит? – спрашивает Элис.
Роуз первой начинает размышлять вслух.
- Ладно, дело в этом бизнес-парне? Это единственно возможная причина, почему ты позарилась на «New York Financial».
Мне не остается ничего иного, кроме как признаться. Румянец уже выдал меня с потрохами.
- Этот бизнес-парень тот самый парень с обложки.
У Элис глаза на лоб лезут.
- Правда? Ого, сексуальный.
- И богатый, - говорит Роуз, пролистывая статью.
- Слишком богатый.
Элис смеется.
- Такого понятия, как «слишком богатый», не существует. Белла.
Поспорим?..
- Давай, колись, - говорит Роуз.
Я пожимаю плечами.
- Да особо рассказывать-то и нечего. Познакомилась с ним в пятницу ночью. Мы сходили на свидание, но теперь все кончено.
Элис надувает губы.
- Белла, как ты посмела не рассказать мне об этом?
- Свидание состоялось вчера вечером, но больше видеться с ним я не намерена, так что не имело никакого смысла тешить тебя надеждами.
- А куда вы ходили на свидание? – спрашивает Роуз, отбрасывая журнал в сторону.
Я сглатываю.
- Хм… к нему домой…
Элис хихикает.
- Ого, сексуально!
- … в Коннектикут.
Роуз и Элис, распахнув рот, таращатся на меня.
- Ты ездила к нему домой в другой штат? На первом свидании?! – удивляется Роуз. – Мистер генеральный директор сожрал весь твой здравый смысл?
Я вздрагиваю.
- Поверь, я и сама все прекрасно понимаю. Я совершила огромную ошибку и извлекла из нее урок.
- Тебе повезло, что ты осталась жива и смогла рассказать нам, - говорит Элис. – Он ведь мог разрезать тебя на маленькие кусочки и смести в мешки для мусора.
Я вспоминаю коллекцию мечей и кинжалов Эдварда и съеживаюсь, решив эту часть информации оставить при себе.
- Он известный бизнесмен, - отвечаю я. – А не серийный убийца.
Элис качает головой.
- Подумаешь. Внешность бывает обманчивой. Ты же смотрела Декстера.
Я закатываю глаза.
- Это сериал, Элис. К тому же, Декстер убивает лишь плохих парней.
Элис изумленно распахивает рот.
- Ты только что защищала серийного убийцу?
Я смеюсь.
- Вымышленного серийного убийцу.
- В любом случае, когда в следующий раз у тебя будет назначено свидание с мужчиной, будь добра, сообщи об этом нам с Элис, чтобы мы знали, куда ты направляешься – хотя бы в качестве меры предосторожности, - говорит Роуз. – Плюс, поможем тебе подобрать одежду.
Я хмурюсь.
- Вот в выборе одежды мне ваша помощь не нужна. Я и сама отлично вчера справилась.
- Разумеется, ты надела черное, да? – Элис закатывает глаза. – Скукотища.
Я впиваюсь в нее взглядом. Элис улыбается, понимая, что права.
- Ладно, хватит спорить, - говорит Роуз. – Белла, расскажи нам об этом Каллене.
Я подробно излагаю подробности вечера с Эдвардом и пересказываю разговор, состоявшийся по телефону этим утром. Когда я заканчиваю, Элис и Роуз согласны со мной: Эдвард Каллен – идиот, и не стоит тратить на него свое время.
Сделав мне выговор еще раз из-за того, что я с самого начала не избавилась от Эдварда, они приходят к выводу, что все-таки рады, что я открыла свою череду свиданий в Манхэттене. А неудача с Эдвардом не значит, что для меня потеряна всякая надежда.
Выслушав их строгий наказ, я манерно выбрасываю журнал «New York Financial» в мусорную корзину. Роуз и Элис сопровождают мои действия радостными восклицаниями.
Быстро высушив феном волосы, я переодеваюсь, и мы проводим день втроем. Я покупаю блузку за пятнадцать баксов – но только после того как Роуз с Элис настаивают, что она мне идет. Учитывая эклектичный стиль Элис, что больше походит на восьмидесятый год, чем на Манхэттен 2012, я всегда сомневаюсь относительно ее мнения насчет одежды. Ее стиль совершенно противоположен моему. К счастью, Роуз всегда готова меня выручить.
Я не испытываю вины из-за своей покупки. Учитывая, что сегодня ночью я буду работать, дабы купить новый замок, за который вовсе не хочу платить, явно следует поощрить себя действительно желанной покупкой.
Пообедав, мы возвращаемся домой. Я кладу в сумку стетоскоп, кошелек и форму, Элис идет в свою квартиру, а Роуз – в авто-депо за углом, где стоит такси, дожидаясь ее смены.
Всякий раз, когда Роуз забирает машину, она предлагает довезти меня до работы, выключив счетчик. Это противоречит правилам, но ей всегда удается выйти сухой из воды. Ну а я всегда благодарна ей.
В половине седьмого я встречаюсь с ней внизу на улице. Движение на улицах Манхэттена – зверство какое-то, но совершенная интуиция Роуз по поводу пробок на дороге, ее умение выбрать наиболее короткий путь и смелые, достойные автомобильных гонок маневры делают поездку забавнее. С примесью ругательств Роуз мы сворачиваем налево и видим вдалеке больницу. Я наклоняюсь, чтобы поднять сумки с пола.
Роуз дважды ударяет по рожку.
- Блин, да почему эти гребаные люди вечно перекрывают дороги?!
Такси медленно продвигается вперед. У Роуз вырывается усталый вздох, и она останавливает машину.
- Мне придется высадить тебя здесь, Белла. Из-за этих идиотов, занявших целую улицу, мне ближе не подъехать.
- Ладно, дойду пешком, - говорю я, роясь в сумочке в поисках пропуска в больницу.
- Господи, - говорит Роуз. – Или у нас в городе президент, или возле вашей больницы проходит массовая похоронная процессия.
Сердце ухает вниз, когда я внимательно смотрю через ветровое стекло. По обеим сторонам дороги, что напротив больницы, стоит вереница роскошных черных машин.
- Это не похоронная процессия. – Я хватаюсь за дверную ручку, скривив в ухмылке губы. – Но Эдварду Каллену не жить.

---

Ну, была-не была! Кто за кого болеть будет?
Благодарим Катю за редактуру.
Жду вас на форуме.