Гермиона в слезах сидела на тротуаре, сжимая в руке обломки волшебной палочки. Ее охватила паника: не было никакой надежды на то, что этот кошмар когда-нибудь закончится… Даже в самом страшном сне Гермиона никогда не представляла себя домашним эльфом. Возглавить фронт борьбы против их угнетения — это одно, но самой превратиться в домовика?.. Согласитесь, это уже несколько чересчур.

— Что же мне теперь делать? — всхлипнула Гермиона. Она попыталась соединить обломки палочки вместе, в надежде, что какая-то сверхъестественная сила (или просто чудо) восстановит щепки и обрывки волоса единорога. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. — Что же мне теперь делать? — в отчаянии повторила она, бросив на землю бесполезные обломки и закрыв лицо руками.

Неожиданно солнце заслонила огромная тень, и грубый голос произнес:

— Так-так, что тут у нас?

Гермиона подняла голову, ожидая самого худшего. Над ней с удивленным выражением на лице воздвиглась завернутая в потертый плащ мрачная высокая фигура. Лицо мужчины наполовину закрывал капюшон.

— Потерявшийся домашний эльф, а? — спросил незнакомец. Гермиона не ответила.

Мужчина огляделся, увидел обломки волшебной палочки у ног Гермионы, а затем его взгляд упал на осколки стекла, покрывавшие мостовую поодаль. Он с осуждением покачал головой:

— Бедняжка, что же ты наделала? Хозяин, видно, выгнал тебя за то, что ты сломала его палочку и разбила эти безумно дорогие флаконы для зелий гоблинской работы. Точно, он тебя выгнал — смотри, сколько на тебе человеческой одежды! — только тут Гермиона заметила, что все еще одета в платье и мантию. — Да, словом, ты попала в серьезные неприятности…

Глаза Гермионы заблестели, и, похоже, она собиралась разрыдаться.

— Ну-ну, это уже лишнее, — мягко сказал незнакомец (по его фигуре Гермиона сделала вывод, что он, вероятно, является полугигантом). Он подобрал поломанную палочку и, к ужасу Гермионы, выбросил ее в водосток. — Я знаю место, где ты сможешь найти себе нового хозяина. Ведь домовик несчастен без семьи, которой он мог бы служить…

Незнакомец двинулся вперед, оглянувшись мельком, чтобы убедиться, что эльфиха идет за ним. У Гермионы — мало что соображавшей от отчаяния — не было другого выхода, кроме как последовать за гигантом. В ее желудке появилось странное болезненное ощущение, как будто он, желудок, уже точно знал, куда они идут.

* * *
— …Пятьдесят галеонов! Кто-то сказал «шестьдесят»? Ладно, тогда пятьдесят пять… Пятьдесят пять галеонов! Шестьдесят. Шестьдесят пять — дама в третьем ряду. Шестьдесят пять — раз, шестьдесят пять — два… шестьдесят пять — три. Продано! Продано даме в третьем ряду, благодарю вас, мадам…

Гермиона слышала эти крики по мере того, как они подходили ближе. Ее желудок скрутило еще сильнее.

— Лот 45, молодой домовой эльф мужского пола, — продолжал аукционист, стукнув тростью по клетке упомянутого эльфа, который съежился от страха и тихо захныкал. — Здоровье еще не подорвано, стаж службы не слишком велик. Трудолюбивый, преданный и очень послушный. Начальная цена — сорок галеонов…

Гермиона с ужасом наблюдала, как эти колдуны и ведьмы с энтузиазмом сражались за возможность поработить несчастного эльфа. Она не ощущала обычной ярости, ее сменило чувство абсолютной беспомощности, которое ей совсем не нравилось. Внезапно в голову пришла мысль: а сколько вообще будет длиться заклятье, и когда она сможет вернуться в человеческий облик?

— …раз, два, три! Продано джентльмену сзади, спасибо, сэр…
— Эй, Олаф! — крикнул гигант. Его голос прогремел на всю улицу, заставив всех обернуться. Аукционист со скользкой улыбочкой на лице ответил:
— О, Урик, кого это ты с собой притащил?

Люди вокруг повытягивали шеи, пытаясь получше рассмотреть Гермиону. Она съежилась под этими взглядами, покраснев от унижения. В толпе раздались смешки, особенно развеселила людей человеческая одежда.

— Одна из моих домовых эльфов, — громыхнул гигант. — У тебя найдется место для нее?
— А в чем дело, Урик? — хохотнул аукционист. — Тебе не подошла?
— Не, просто не могу содержать столько, вот и все. Двух эльфов мне достаточно. Вот я ее и уволил.
— Ну ладно, — аукционист подозвал одного из своих так же неприятно выглядевших помощников. — Забирай ее. И дай ей нормальную одежду — нормальную для домовиков…

Гигант наклонился к Гермионе:

— Ну вот, теперь позаботься о себе сама, слышь?

Гермиона кивнула. Потом ее грубо схватили за плечи и потащили назад. Ассистент аукциониста повел ее к подиуму, на котором стояли клетки с эльфами. Оглянувшись, Гермиона увидела, как гигант помахал ей рукой и скрылся в толпе.

— Так, что тут у нас?.. — произнес аукционист с неприятной ухмылкой, рассматривая Гермиону, в точности как некий Люциус Малфой.

«Опять меня рассматривают, как мерзкое насекомое, — подумала Гермиона, нахмурившись. — И я уверена, что это не в последний раз…»

В отличие от Малфоя, аукционист не слишком заботился о том, чтобы скрывать свои чувства.

— Ты что это хмуришься, а? — и он больно ткнул ее тростью. Гермионе захотелось выцарапать ему глаза, но она благоразумно воздержалась от этого. — Я не люблю таких смелых! Чем быстрее я от тебя избавлюсь, тем лучше, — хмуро добавил он.

Тут наши мнения совпадают, едва не сказала Гермиона, но смолчала, не желая снова получить. Аукционист уже обращался к толпе, представляя им очередного домовика — лот 46, а ассистенты тем временем стянули с Гермионы ее одежду и вручили взамен наволочку. Она вспыхнула с негодованием. «Когда я снова стану человеком, — гневно пообещала она себе, — обязательно надо будет с этим разобраться…»

— Время — деньги! Поторопись, эльф! — с угрозой буркнул аукционист, указывая тростью Гермионе на пустую клетку.

Гермиона замерла. «Ни за что. Я туда не зайду».

— Ну! — лицо аукциониста побагровело от ярости. — Лезь в клетку!

Поколебавшись какое-то мгновение, Гермиона проглотила свою гордость и отвращение и вошла в клетку, проклиная аукционы, богатые семьи и несносных людей одновременно. Раздраженный аукционист хорошенько пнул ее вдогонку, и Гермиона влетела в клетку головой вперед, призывая на голову аукциониста кучу наиболее впечатляющих проклятий — но мысленно. Домовики — она хорошо это знала — терпеливо переносили жестокое с собой обращение. А признаваться, что она на самом деле ведьма по имени Гермиона Грейнджер, ей не хотелось: Лютный переулок — она хорошо знала и это — не то место, где можно смело заявить о том, что ты маглорожденная.

— Дамы и господа, как вы могли заметить, этот экземпляр предоставлен моим добрым другом Уриком Фидусом. Выглядит весьма трудолюбивой — ее просто переполняет энергия, — аукционист постучал тростью по клетке, хмуро глядя на съежившуюся внутри Гермиону. — Начальная цена — тридцать пять галеонов.

«Да ладно!.. — мысленно воскликнула Гермиона. — Уверена, что я стою намного больше».

— Я слышал «сорок»? Сорок галеонов, мадам.

Гермиона наблюдала сквозь прутья решетки за действом, которое должно было решить ее судьбу. «Значит, у кого-то из этих людей, — сказала она себе, окинув взглядом толпу, — мне и предстоит провести в рабстве остаток жизни… — она содрогнулась. — Надо срочно что-то делать. Как найти этого психа Баркеля, пока проклятье не стало постоянным?..»

Внезапно она похолодела. Драко Малфой был здесь с отцом. «Значит, я была права, — мрачно подумала Гермиона. — Они пришли сюда купить себе еще эльфов».

Драко показал пальцем в ее сторону. Люциус тихо сказал ему что-то, глядя прямо на Гермиону. В ответ Драко кивнул с самым серьезным видом. Люциус вяло усмехнулся и поднял руку в перчатке.

— Пятьдесят! Пятьдесят галеонов от весьма любезного мистера Малфоя; благодарю вас, сэр… — аукционист улыбнулся — слегка нервно, и даже его обычно грубый голос словно растаял и сделался неожиданно мягким.

Люди, стоявшие рядом, обернулись и медленно-медленно стали отодвигаться в сторону, словно от Малфоев веяло стужей. И только один человек знатного вида, стоявший ближе к подиуму, не выглядел смутившимся при упоминании имени Малфоя. Наверно, иностранец, решили все. Размером с платяной шкаф, он выглядел так, словно на него было напялено все содержимое этого шкафа. Он поднял полную руку вверх.

— Шестьдесят галеонов от мсье Тенардье, нашего гостя из Франции!

Гермиона увидела, что Люциус снова обратился к сыну — на этот раз с ироническим выражением на лице. Драко поднял голову с такой же вялой ухмылкой, как у отца, и слегка кивнул, еще раз показывая прямо на Гермиону. С явным неодобрением Люциус все же поднял руку и выкрикнул:

— Девяносто!

Аукционист чуть не свалился с помоста. Девяносто галеонов за домовика?! Он вытер со лба пот, заливавший жадно сверкающие глаза, и решил больше себя не утруждать:

— Продано! Продано весьма любезному мистеру Малфою, спасибо, огромное спасибо вам, сэр, вы сегодня, осмелюсь заметить, замечательно выглядите…

Толпа расступилась перед Люциусом, шедшим забирать приобретенного им эльфа. Драко заглянул в клетку и улыбнулся. Это была не слишком приятная улыбка, и Гермиона поежилась.

Аукционист продолжал рассыпаться в комплиментах, но Люциус не обращал на него внимания. Он поднял клетку и знаком приказал Драко следовать за ним.

Тем временем тошнотворное чувство в желудке Гермионы только усиливалось. Она попыталась как-то собраться с силами, но это у нее получалось плохо, к тому же раскачивающаяся клетка только ухудшала положение. «Я буду работать на Малфоев!.. — подумала Гермиона, бледная от отвращения. — Похоже, меня сейчас стошнит». Она наклонилась к решетке, забыв о приличиях, и ее вырвало прямо на великолепные черные ботинки Люциуса Малфоя.

* * *
— Это было наглостью с твоей стороны, — заметил Драко Малфой, открывая дверцу клетки. — Так испакостить ботинки моего отца!.. Какое о тебе создастся впечатление у твоих хозяев?!

Они были в комнате Драко в Поместье Малфоев, куда они приехали из Лютного переулка. Гермиона перенесла поездку неважно — ее клетка была привязана к крыше кареты.

— Я не специально, — смущенно ответила Гермиона. — Сожалею…
— Да ладно… — ухмыльнулся Драко, снимая ботинки. — Он это заслужил.

Гермиона лишилась дара речи. Что это он такое говорит?..

— Так, хватит стоять столбом! — насмешливо продолжал Драко. — Подбери ботинки, сними с меня плащ, разожги камин… Тебя что, не учили обязанностям домашней прислуги?

Гермиона пробормотала какие-то извинения и бросилась выполнять названные работы в состоянии полного изумления. «Что я делаю? — подумала она, снимая плащ с плеч Драко и вешая его на место. — Я превратилась в домового эльфа, моя волшебная палочка сломана, меня продали на аукционе, словно неодушевленный предмет, и вот, теперь я в Поместье Малфоев, в комнате Драко и — нянчусь с ним!.. Еще один сюрприз, и, клянусь, у меня будет инфаркт… — дверь распахнулась. — О, именно то, что надо!» — подумала Гермиона, хватаясь за сердце и раскрыв рот от неожиданности.

— Драко! Ты вернулся! — это была Нарцисса Малфой.

Гермиона не могла не отметить, что Нарцисса выглядела великолепно, особенно когда улыбалась. Белокурые локоны, собранные наверху в корону, украшенную драгоценными камушками-заколками, обрамляли ее лицо. Весьма недешевое платье придавало ей такой одновременно величественный и привлекательный вид, что Гермиона неожиданно ощутила болезненный приступ зависти.

— Ма-ам, но ведь я не был дома всего пару часов, — произнес Драко, растягивая, как обычно, слова и скрывая за ними некоторое раздражение.
— Ах, дорогой, я скучала все равно, — она посмотрела на Гермиону. — А это новый эльф?
— Да, отец купил ее для …
— Подожди, — перебила Нарцисса, нахмурившись. К удивлению Гермионы, она оглядела комнату, слегка втягивая воздух. — Я чую грязную кровь, — пробормотала она.

Гермиона поразилась, как изменилось лицо женщины. Раньше приятное, теперь оно выглядело так, как будто Нарцисса унюхала что-то особенно дурно пахнущее.

— Не говори глупостей, мама, — протянул Драко, слегка озадаченный. — Здесь нет никого, кроме тебя и меня.

«И меня», — мысленно добавила Гермиона, стараясь сделаться как можно менее заметной.

— Я чувствую! — настаивала Нарцисса. — Здесь воняет грязнокровками!
— Мама, тебе нужно отдохнуть, — вздохнул Драко, мягко ведя ее к двери. — Может, сходишь к павильону, где фонтан?
— Пожалуй, ты прав, дорогой, — согласилась Нарцисса неожиданно усталым тоном. — Да, и скажи этой эльфихе, чтобы она постирала твой плащ. Наверное, ты прикоснулся им к какому-нибудь грязнокровке, когда вы были в Лютном переулке. До свидания, дорогой, — она поцеловала сына в лоб.

Драко закрыл дверь, в раздражении закатив глаза, и бросился на кровать. Гермиона стояла у вешалки для одежды, потрясенная и безмолвная.

— Это, между прочим, была Нарцисса, — первым прервал молчание Драко. Он поднялся и подошел к платяному шкафу, достал оттуда пушистое полотенце, а затем направился к ванной комнате. — Она тоже твоя хозяйка, и ты должна подчиняться ей беспрекословно. Она, видимо, почувствовала запах маглов, который остался на моем плаще после того, как я столкнулся с этой Грейнджер. Так что лучше постирай его побыстрее, пока мать не обвинила меня в братании с врагом…

Он зашел в ванную и закрылся там. Вскоре из-за двери послышался звук текущей воды.

— Вот блин… — только и смогла пробормотать охваченная паникой Гермиона.