Небо было мрачным. Тяжелые свинцовые тучи полностью закрывали собой небо, не пуская на землю ни единого слабенького лучика света. Казалось, сама Природа в своем первозданном гневе ополчилась на маленький городок Мистик Фоллс. И не было ни конца, ни края видно этому наказанию, беспощадный дождь уже который день заливал широкие автомобильные дороги, без всякого смущения показывая всем жителям всю свою мощь, против которой у обычных людей не было никакого оружия. Невозможно остановить стихию, когда та изо всех сил стремится если не потопить, то хотя бы серьезно подмочить репутацию таких казалось бы всесильных городских властей.
Бонни Беннет в очередной раз грустно посмотрела в окно, отметив, что сегодня дождь все же стал капельку тише. Правда, не перестал играть в одному ему известные игры. Потомственная ведьма пораженно выдохнула, признавая свою немощность перед бушующей стихией и резко развернулась. Отошла прочь от окна, устремив свой пронзительный взор темных глаз на безмятежную Кэролайн. Казалось, блондинку совсем не волнует тот факт, что их городок в прямом смысле этого слова затапливает сверху тонны воды. Форбс старательно красила свои и без того идеальные ноготки, едва не прикусив кончик языка от напряжения. Бонни хмыкнула, мгновенно передумав что-то говорить подруге, и присела рядом. Взяла со столика так понравившийся ей флакон с черным лаком и с легкой улыбкой нанесла первый слой. Плохая погода еще не повод прекращать следить за собой.
На другом конце города старший Сальватор ворвался угрожающим торнадо в собственный дом, прекрасно зная, что найдет Елену именно здесь. Ей попросту некуда было идти. К тому же, после шикарного представления, в главных ролях которого были Стефан и Кэтрин, брюнетка бы домой точно не пошла. И, раз уж ее не было у подруг, значит… Могла направиться только сюда, в их фамильный особняк.
Едва не сорвав тяжелую дубовую дверь с петель, Дей громко зарычал от собственного бессилия. Потому что никаких следов присутствия Гилберт в доме не было. Неужели он ошибся? Плюсов настроению не добавлял бесконечный ливень. Не то, чтобы этого каким-то образом повлиять на вампира, просто безумно раздражало. Такая ужасная погода кого угодно выведет из себя, а Деймон не был из тех, кто обладает огромным запасом ангельского терпения. Сальваторе сделал глубокий вдох, чтобы хоть как-то успокоиться. Лихорадочно размышлял, куда же еще могла унести свою пятую точку Гилберт. Отменное обоняние уловило в воздухе слабый отголосок ее прекрасного запаха, он витал посреди слабо освещенного холла, словно насмехаясь. Вампир все же шагнул вперед, аккуратно прикрыв жалобно скрипнувшую дверь. Широкая грудная клетка поднялась еще раз, впуская в легкие еще больше девичьего аромата, брюнет поймал себя на мысли, что запах Елены теперь стал более отчетливым. Мертвое сердце внезапно встрепенулось в груди, надежда все же отыскать убежавшую девушку робко подняла голову. И тут он услышал это...
Тихий, едва различимый всхлип. Вампиру он показался атомным взрывом посреди оглушающей тишины холла. Не думая ни секунды, смертоносной тенью кинулся вперед, застав ужасное зрелище. Гилберт сидела на полу, сжавшись в комочек. Вокруг нее уже успела образоваться небольшая лужица от промокшей насквозь кофты и штанов. Она обхватила тонкими руками острые колени и плакала, не переставая дрожать. То ли от холода, то ли от внутренней агонии. На входе в гостиную вампир застыл каменным изваянием, потому что не мог сделать ни единого шага. Он видел, как хрупкие плечи Елены то и дело вздрагивали от разрывающих его душу рыданий. Ужасную тишину гостиной разрывали приглушенные ладошками стоны. Темно-каштановые волосы полностью закрывали ее заплаканное личико, лишая его возможности лицезреть всю гамму испытываемой боли, что причинил Елене его младший брат. Девушка вся сжалась, став за один миг какой-то маленькой и настолько уязвимой, что Деймон глазам своим поверить не мог. Потому что видеть ее такой беспомощной было выше его сил. Но самым страшным было то, что помочь старший Сальватор ничем не мог ей. Беглым взглядом мазнув по комнате, вампир едва смог сдержать тихого шипения. Все выглядело так, словно она и не собиралась больше никогда переступать этот злосчастный порог. Особенно после того, что она успела узнать. Но все же переступила, вновь окунувшись в водоворот уже давно отлично изученных эмоций. Мужское сердце в груди Сальватора, казалось бы, умерло еще раз, когда едва слышно было произнесено лишь одно слово. Ее тоненький голосок прошептал его имя...
- Деймон, - он поверить не мог, что в такую минуту Елена зовет именно его, а не своих подруг. Не эгоистичную Кэролайн, что помешана лишь на красоте. Не ужасно занудную Бонни, чей взгляд порой (что скрывать) внушал трепет перед той силой, что таится в крови ведьмы. И не Стефана....

Она звала его. Сама. Тянулась своей израненной душой к нему, такому ужасному и коварному старшему брату ее бывшего парня. Весь мир за мгновенье обрел краски, из него исчезло все плохое - мрак, кровь и крики его бесчисленных и порой безымянных жертв. А все потому, что тоненькие пальчики едва-едва коснулись его ладони (и когда он успел оказаться так близко), легонько сжали, словно боясь его категоричного отказа. Сальватор хотел уж было ляпнуть нечто в своем фирменном стиле, но драматичность ситуации заткнула его глупые фразы надежным кляпом. Вампир присел рядом с Гилберт, так и не сказав ни слова. Да и был ли в этом хоть какой-то смысл? На самом деле нужны ли были слова, когда он впервые за последние несколько недель находится так близко к дорогой его сердцу девушке? Поэтому вампир лишь накинул ей на плечи свою кожаную черную куртку, потому что трясти Гилберт стало еще сильнее. Он не хотел нарушать их молчания, в котором было слишком много несказанных слов. Но и позволить заболеть Елены тоже не мог. Поэтому легонько сжал ее плечо, прося посмотреть на себя.
Первые несколько секунд не было совершенно никакой реакции от сидящей рядом девушки. Она даже не дернулась, когда на хрупкое плечо опустилась тяжелая рука. А Деймон тут же ощутил уже до боли знакомый электрический разряд, что поразил своей острой иглой его каменное сердце. Осознание своей глупой привязанности к простой человеческой девушке горько отозвалось где-то в горле, вынудив его нахмуриться от глупых, совершенно неуместных мыслей. Не ко времени, и не к месту. Потому что гостья по-прежнему смотрела куда-то прямо, словно хотела прожечь дыру в стене. Хорошим знаком было то, что она все же оторвала свой взгляд от созерцания паркета. Но предчувствие нехорошего буквально нависло над их головами - в этот брюнет был уверен на все сто процентов. Да и дождь за окном не добавлял оптимизма. Деймон по-прежнему сохранял молчание, с маниакальной одержимостью вслушиваясь в громкий и стремительный стук девичьего сердца. Гилберт же все это время сотрясала мелкая дрожь, на которую она совсем не обращала внимания. Казалось, нет, правда, ей было абсолютно наплевать на то, что она может заболеть и какое-то время после проваляться в постели с высокой температурой. Но и этому несносный вампир никогда бы не позволил случиться. Решение было принято молниеносно - наорать на него Елена сможет и потом, когда будет переодета в нечто теплое и сухое. Одним точным и резким движением он вскочил на ноги и тут же потянул за собой хрупкую девичью фигуру. Признаться, он в ответ ожидал хоть какой-то реакции, но ничего... Брюнетка лишь устало выдохнула прямо в его солнечное сплетение, облизнула искусанные губы. И все. Больше ничего. Даже не фыркнула, и не скривилась в ответ на его действия. Лишь молча позволила его сильным рукам обхватить ее тонкую талию и потянуть на себя. И вновь не посмотрела на него - ей было все равно, кто перед ней. И что этот кто-то с ней собирается делать.
Вампир сжал губы в тонкую линию от внутреннего негодования. Неужели Гилберт настолько ушла в себя, что совсем не понимает, что вокруг происходит? Или же боль от предательства Стефана напрочь ей мозги отключила? А если кто-то пришел сюда? Что, если бы его младший брат собственной персоной заявился бы домой и застал бы ее здесь? Мокрую и рыдающую? Прямо посреди огромной гостиной? Об этом, судя по всему, она и не думала, раз ноги принесли ее прямо сюда. Сальватор немного усилил свою хватку на осиной талии, втайне все же не теряя надежды на хоть малейшее сопротивление или тихий отклик девичьего тела на его силу. И вновь тишина - Елена зеркально повторила его мимику. Лишь сжала губы в тонкую линию, но не изъявила никакого желания посмотреть на него хоть мельком. Тогда он, стараясь не поддаваться надвигающейся панике, нежно прикоснулся к ее лицу и немного приподнял его. Пожалуйста, посмотри на меня, буквально кричали его серо-голубые омуты. Прошу тебя...
Словно в ответ на его молчаливый душевный крик, девичьи веки медленно приподнялись, открывая ему огромную, без конца и края, бездну ее внутренней агонии. Душевная боль, что острыми клинками врезалась в его сердце, ранила куда больше ее молчания. Потому выдерживать такой "голый" взор у кровожадного вампира едва хватало сил. Он едва трусливо не отвел взгляд, потому что странным образом его глаза защипало, будто он мог плакать. Словно имел на это права. И мог позволить Елене лицезреть его слабость. Ну уж нет, никогда он таким образом не поступит. Слишком долгим был его путь к тому, кем он стал сейчас - холодным и расчетливым монстром. К которому, несмотря ни на что, все же Гилберт пришла сама.
А она все смотрела, без слов разрешая ему надежно держать себя в крепких объятьях. Позволяя без лишних комментариев оказаться к себе намного ближе, что тонкий аромат ее духов, казалось, намертво въелся уже в его кожу. Полностью пропитав каждую его клеточку. Да еще и его черная кожанка на ней... Она выглядела в ней так свободно и раскованно, даже если обратить внимание на потекшие следы от туши и искусанные губы. Эти растрепанные длинные волосы, что змейками окольцевали молочную кожу ее шеи, лишь приковали его больше к рьяно бьющей жилке. Хищная сущность тут же отозвалась в его теле, забурлила в сильном теле коварным охотником. Она нашептывала вампиру всякие глупости, которые позволили бы ему получить максимум от простого укуса. А потемневшие глаза брюнетки все не отпускали его, будто бы она собственными руками все же смогла найти поводок для его внутреннего зверя. Не было укора в ее омутах, нет. В них была слепая вера в него. В того молодого Деймона Сальватора, кто стремился взять от жизни все. В того живого человека из прошлого столетия. Но не в того, кем он стал... Хладным монстром с неимоверной жаждой крови. Лишь неимоверным усилием вампир отвел свой взор от желанной артерии, одновременно страшась и мечтая вновь окунуться в личный ад Елены Гилберт. Хотел что-то сказать, то ли извиниться, то ли накричать на непутевую девушку, но внезапно полумрак между ними нарушил яркий свет, передние фары какой-то машины буквально ворвались в их тихое уютное пространство. И все резко переменилось. В одно мгновение. За жалкие доли секунды. Как по щелчку пальцев. Раз и все. Конец. Финальные титры.
Гилберт будто отмерла в тот момент, когда яркий свет от автомобильных фар коснулся ее лица. Так резко и порывисто выдохнула куда-то сторону, с силой сжимая черную кожу его куртки. А после вновь вернула свое внимание к нему, как к единственному собеседнику в огромной гостиной. Чуть нахмурилась, будто бы не понимала, как оказалась тут. Как вообще очутился здесь и Деймон собственной персоной. Посильнее укуталась в любезно предложенную куртку, едва успела подавить слабый намек на улыбку. Но все это прекрасно успел разглядеть вампир. Не просто же ему дано самое крутое в мире зрение. Сальватор не стал же себя сдерживать, слабо усмехнулся собственным мыслям. Сделал ровно два шага назад, возвращая Елене ее законное право побыть в гордом одиночестве, потому что немой вопрос в карих глазах был словно вызов. Вампир не стал давить на бедную девушку, решив налить себе немного бурбона. Как только янтарная жидкость коснулась прозрачного стакана, он ощутил, что его спину в прямом смысле буравит пронзительный взгляд шоколадных омутов Елены. Но спешить оборачиваться в мужские планы не входило. Да и нужно было? Был ли смысл во всем этом?
Словно прочитав его мысли, брюнетка быстренько сократила до того возникшее между ними расстояние и самым наглым образом вырвала из его пальцев наполненный виски стакан, шустро раскрыла губы и одним махом залила в себя все содержание. Конечно же, сразу же рьяно закашлялась, едва не выронив при этом сам стакан. Слезы вновь брызнули из девичьих глаз, а кашель все не проходил. И вновь Деймону пришлось прийти на помощь этой деве в беде. А после он просто пожал плечами, когда наполненный немым укором взор Гилберт буквально вонзился в его лицо. Не едва коснулся, как бы пробуя. А жестко оцарапал, словно острый ноготь любимой кошки.
- С возвращением, - пропуская мимо ушей ее хриплое дыхание и глупые попытки сказать что-то обидное, темноволосый вампир вновь наполнил стакан любимым напитком и повернулся к своей ночной гостье. - Хочешь поговорить? - без тени фальши и двойного смысла напрямую спросил у нее, когда девушка смогла выпрямиться во весь рост и перестать кашлять. - Ты же знаешь, я самый лучший хранитель тайн в Мистик-Фоллс.
Он не понимал, зачем вообще задал этот глупый вопрос, но слова слетели с губ так быстро и легко, что желания возвращать их у него не возникло. Поэтому он просто стоял рядом с ней (уже входит в привычку) и терпеливо ожидал ответа. Хоть и так уже прекрасно знал его. Успев узнать Гилберт, можно было ожидать только единственного варианта развития событий. Безусловно, эта строптивая девица сейчас пошлет его куда подальше, пожелав, чтобы он никогда не возвращался. Но вновь за этот вечер Елена удивила его. За маленьким шажком последовали неуверенные касания тонких рук к его плечам. Брюнетка склонила голову на его плечо, глубоко выдохнув. Мертвое каменное сердце в широкой мужской груди замерло на мгновенье, а после пустилось вскачь.
- Спасибо, - слова коснулись его темной рубашки вместе с теплым дыханием, а тоненькие пальчики дотронулись до его торса. Елена еще раз выдохнула, несколько слезинок все же скатилось по нежной коже. Но сердце стучало уже гораздо спокойнее и ровнее. Так, словно она доверяла ему. Так, словно она ощущала себя в безопасности.

С ним. В безопасности.

Эти два предложения были полнейшей противоположностью друг для друга, потому он не был всегда спокойным и рассудительным Стефаном. Он был его ужасным братом, той темной силой, которую стоит опасаться и избегать. Но, вопреки здравому смыслу и инстинкту самосохранения, Гилберт прижималась к нему все сильнее, шептала слова благодарности. Позволяла воочию смотреть на свою слабость, И от этого становилось на душе у Деймона тише. Он наслаждался каждой секундой того глупого и совершенно невозможного счастья. Легко улыбался, нежно касался длинных каштановых волос и молчал. Потому, что это нужно было Елене.
Гилберт снова мелко задрожала в его руках, начиная постукивать зубами. Вампир невольно хмыкнул, в очередной раз убеждаясь, какая же дочь Джона упертая и настырная.
- Елена, - тихо произнес он ее имя, смакуя каждую букву на языке. – Ты совсем замерзла. Давай, тебе нужно переодеться во что-нибудь теплое и, желательно, сухое. Сердце девушки тут же отозвалось небольшим сбоем в сердечном ритме, стоило вампиру только начать говорить. Девичье дыхание чуточку сбилось, опалив мужскую клетку.
- Я… Деймон, - она подняла на него открытый взор шоколадных глаз, в которых он был готов тонуть без остатка. Сколько нужно времени человеку, чтобы насладиться прекрасным мгновением? Ответа на этот вопрос ни у Елены, ни у Деймона не было. Поэтому они оба решили выжать из возможного уединению максимум радости и эйфории. Сальватор, как бы ненароком покрепче обхватил тонкую девичью талию, уже не переживая (почти), что будет сурово отсчитан за неуместные в такой момент прикосновения. Но Елена уже в третий раз за сегодня поразила его - посильнее прижалась к нему (хотя. казалось бы, куда еще ближе) и даже счастливо выдохнула. Сердечко ее давно уже перестало колотиться в девичьей груди, наоборот, оно словно бы пело только для него. Разрешая все прекрасно понимающему вампиру лицезреть все потайные эмоции, что так старалась скрыть упрямая и своенравная Гилберт. Он внезапно вспомнил День Основателей, и то платье, в котором Елена очень сильно была похожа на Кэтрин. Те же длинные волнистые кудри, которых так и хотелось бесконечно касаться. Хитрый взор темных глаз, что сводил с ума и заставлял повиноваться каждому приказу их хозяйки. Но было все же одно маленькое, но важное отличие - Елена никогда не была такой стервозной и капризной, как Пирс. Она была человеком с большой буквы. Всегда приходила на помощь свои друзьям, не требуя ничего взамен и прекрасно понимая, что все может закончится плачевно. Для нее.
Именно за это Деймон Сальваторе и полюбил Елену Гилберт.
И сейчас у вампира уже больше не было никаких сомнений, что она тоже чувствует к нему что-то похожее. Пусть пока это только злость и негодование, но все равно несколько раз ее сердечко сбивалось с ритма, когда он оказывался слишком близко. Как сейчас. Нет, не было стремительного стука или сбитого дыхания. Точнее, почти не было. Но Деймон прекрасно чувствовал, как кровь брюнетки меняла свой запах. И с каждым разом она становилась все более сладкой, словно бы крича ему о том, что уже пора.
Но сама же Елена продолжала держать дистанцию, от которой страдали они оба. К тому же, Стефан все время не отходил от нее ни шаг, не давая старшему брату ни единого шанса наедине поговорить с девушкой. И вот наконец-то такой момент настал, пусть и приправленный ее болью от расставания со Стефаном.
- А помнишь тот день, на котором ты пришел вместо Стефана? - внезапно нарушила такую блаженную тишину Елену, выводя одной ей известные узоры на мужской рубашке. - Я тогда так переживала... Думала, что придется танцевать неизвестно с кем. Но потом появился ты, как Ангел во плоти, и спас меня, такую потерянную. Тот танец, - брюнетка замолчала, явно собираясь с духом, сердце застучало сильнее в девичьей груди, - никогда я не забуду, - теплый шоколадный взор вновь коснулся его лица, румянец украсил до того бледные щеки. Деймон усмехнулся, втайне радуясь таким откровенным словам, что предназначались ему. Нежно прикоснулся к щеке Елены кончиками пальцев и тихо ответил ей таким же признанием, что давно уже рвалось на свободу:
- Я тоже. Тот бал никогда не забуду, - и легким движением прикоснулся к пухлым губам девушки, которую безумно любил. Весь мир за одно мгновение взорвался миллиардами оттенков и цветов для этих двоих. И ничто уже не могло стать прежним, потому теперь старший Сальваторе точно не отступит от своей цели. Потому что сердце Елены рвалось на свободу, стуча и колотясь так рьяно, что не было никаких сомнений в ее ответных эмоциях,
Пусть это было неправильно по отношению к его брату. Пусть это было эгоистично до ужаса. Но оба (и Елена, и Деймон) прекрасно понимали, что все должно было случиться именно так. Ведь все и так шло к этому. К тому же, от судьбы все равно не уйдешь, как бы тщательно и методично не старался идти иными путями, другими дорогами.
Но, как всегда бывает в Мистик-Фоллс, непременно нечто хорошее не может длиться долго. Так случилось и сейчас. Стоило только Деймону ухватиться за тонкую палочку взаимопонимания и симпатии к Елене, как его совершенно наглым образом оторвали от драгоценной брюнетки. Слишком увлеченный наконец-то дарованным моментом счастья, темноволосый вампир не сразу понял, что в гостиной их уже не двое. А трое.