Глава 9

На длинных полках стройными рядами стояли флаконы, колбы и бутыли, ровными стопками лежали, перетянутые цветными резинками, упаковки и всевозможных размеров коробочки. Перед открытыми дверцами стояла светловолосая девушка и с беспокойством рассматривала полупустые стеллажи. Ещё месяц назад, когда она только попала в это царство шприцов и формалина, шкаф еле закрывался, но с каждым днём пациентов становилось всё больше, а лекарств всё меньше. Что будет, когда они закончатся или окончательно испортятся? Чем она будет пичкать всех этих людей, которые каждый день ломают руки, режут пальцы, разбивают головы или просто страдают несварением желудка от просроченных консервов? Пойдёт, как в сказках, собирать волшебную траву? Ударится в знахарство и нетрадиционную медицину?

Кэтрин обожала лечить, чувствовала ни с чем несравнимое удовлетворение, потирала руки и гордо вскидывала нос, делая то, на что другие неспособны. В этом был определённый парадокс, потому что люди ей совсем не нравились. Те самые, ради которых она в студенческие годы штудировала толстенные медицинские справочники, терпела вечные поучения от старших коллег и сидела ночами за копеечную зарплату в холле убогого госпиталя.

Она невзлюбила их ещё со школы, когда её, девчонку из простой семьи, не захотели принимать в чирлидеры. И ладно бы она была толстой коровой, не способной руками достать до пальцев ног. Или лицом походила на ходячего мертвеца, долго пролежавшего в воде. Ничего подобного. Просто у неё не хватало денег на красивую форму, дальние поездки, а самое главное, на крупный благотворительный взнос в пользу школы, без которого рассчитывать на что-то большее, чем стандартная программа, было попросту глупо.

В юности она постоянно ругалась с родителями, кричала и топала ногами из-за каждой ерунды. Только сейчас, когда надежда увидеть их живыми обратилась в прах, поняла, они хотели добра. Старались изо всех сил, а потому отдали в престижную школу, хотя в их районе были места и попроще. Те, где на неё бы не смотрели, как на белую ворону, не смеялись от её заношенных платьев. Где ей бы не пришлось в старших классах ездить на школьном автобусе, в то время, как все одноклассники приезжают на собственных тачках.

Позже, когда отец, и так не слишком удачливый биржевой маклер, ударился в азартные игры, а мать, вымотанная ссорами и безденежьем начала срываться на дочери, Эрик уехал и забрал Кэтрин с собой. Тогда ей, никогда раньше не выезжавшей из родного пригорода, казалось, вот-вот начнётся удивительная жизнь. Даллас - столица штата Техас, крупный мегаполис, полный миллионов возможностей. Никто больше не будет смотреть на неё свысока! А если что, брат разобьёт ему нос, совсем как в детстве.

Сейчас она вспоминала то время со смехом. Сколько в мире таких наивных дур? Было до апокалипсиса. Реальность быстро похоронила все розовые мечты, никто не встречал её с цветами. Эрик постоянно пропадал на работе: огромный кредит на обучение сестры достался ему почти случайно, помог старый знакомый отца. И этот долг сжирал все деньги, лишая не только вожделенной роскоши, но и самых необходимых вещей. Долгое время Кэтрин казалось, что с родителями она жила даже лучше. Сытнее уж точно.

Ей, весёлой и эмоциональной, с детства хотелось развлекаться: ходить на вечеринки, гулять с красивыми парнями, на выходные ездить в соседний город на концерт. Вместо этого всё свободное время занимала учёба, ни о каких поездках не было и речи, а ребят, желающих возиться с плохо одетой и вечно не выспавшейся девчонкой, не наблюдалось. Зато в отличие от школы здесь никто не смотрел на неё с пренебрежением, а преподаватели ценили за усердие, так редко присущее студентам.

После выпуска немногочисленные друзья и сокурсники, никогда не блиставшие ни умом, ни старанием, получили направления в крупнейшие медицинские центры Техаса. В то время как Кэтрин, не имевшая финансов и связей, попала в маленькую районную больницу, и вместо того, чтобы учиться у лучших докторов страны, ставила капельницы, брала малоприятные анализы и до ночи сидела в приёмной, растолковывая очередному пьянчуге, что она не его «детка в белом», а бар где-то за углом.

Однажды, придя домой с тяжёлой смены, Кэтрин увидела у входа женские сапоги. Такие дорогие, в их крохотной прихожей они смотрелись неуместно, а ещё знаменовали новый этап: в её жизни появилась Карен. Раньше Эрик никогда не приводил домой женщин. Красивая и богатая, с массивным обручальным кольцом на ухоженных пальцах. Кэтрин возненавидела её с первого взгляда. Просто так, за то, что она есть, и за то, что теперь по понедельникам и четвергам утренняя очередь в ванную стала на одного человека больше.

Карен олицетворяла всё то, что Кэтрин ненавидела в людях, и к чему в тайне стремилась всей душой. Имела идеальное лицо, шикарную фигуру, скверный характер. А кроме этого непыльную работу, богатого мужа и красивого любовника. Вместе с ней в доме появилась вкусная еда, красивые вещи и запах дорогих духов. Эрик таким положением был, кажется, счастлив, и первое время Кэтрин боролась с собой. Разве её идеальный брат не достоин самого лучшего? Но постепенно Карен и в их квартире становилось всё больше, а Кэтрин чувствовала себя брошенной единственным близким человеком. Эрик ничего не замечал и тогда она бросила глупые попытки быть правильной сестрой. Через два месяца Карен окончательно исчезла, а их с братом жизнь вернулась в привычную колею.

Всё будто начало налаживаться, но через полгода у Эрика появилась другая. Она была совсем не похожа на Карен, носила платья в пол, старалась быть милой, не имела ни мужей, ни любовников, но это уже не могло сбить Кэтрин с толку. Она знала, что делать, и даже испытывала некоторое удовольствие, придумывая причины, чтобы вытурить из квартиры очередную дамочку. А ещё радовалась как ребёнок, когда брат снова выбирал её.

Потом удача повернулась к Кэтрин лицом, её рвение и трудолюбие заметили в руководстве. Она получила новое назначение, а с ним и билет в новую жизнь, полную романтики, страсти и приключений. Теперь девушка с удовольствием приезжала в родное захолустье, не только, чтобы повидаться с родителями, но и посмотреть на бывших одноклассников, встречая их, как будто невзначай, покрасоваться на новой тачке: «Смотрите! Я утёрла вам нос!»

Не прошло и полгода сладкой жизни, как грянул апокалипсис. И это оказалось не только страшно, но и обидно до слёз. Всё самое ценное в её прошлой жизни теперь ничего не стоит. Деньги превратились в бесполезные бумажки, любимая машина осталась где-то на парковке, а выбор парней сузился до одного рыжего придурка. Впрочем, к последнему пункту она не имела особых претензий.

Тихий голос отвлёк Кэтрин от грустных размышлений. У порога, обнимая себя руками, стояла Кэрол. В узких брюках, заправленных в начищенные сапоги, и в белой рубашке, не смотря на бессонную ночь, она выглядела безукоризненно. Каждый день их стирает что ли?

- Привет. Я могу повидать Мишонн?

- Да. Только ненадолго. Мне скоро менять повязки, - Кэтрин повернулась к посетительнице.

- Она поправится? – Кэрол прошла в комнату и присела рядом с постелью подруги.

- В сознание не приходила, но состояние стабильное, - Кэтрин пожала плечами. – Рано ещё говорить.

- Ты сама как? Выглядишь бледной… - заботливо спросила Кэрол, машинально поглаживая руку Мишонн.

- У нас опять заканчиваются лекарства, - Кэтрин проигнорировала вопрос. Её коробило от показной заботы. «Спрашивает так, будто ей и правда не наплевать».

- Их хватит на… - Кэрол с беспокойством уставилась в открытый шкаф.

- Хватит. Они, к счастью, не самые востребованные. Не хватает таблеток от аллергии, простуды, болей в желудке. Что будем делать, когда начнётся грипп?

- Ясно, - Кэрол серьёзно кивнула. – Я поговорю с Риком. Возможно получится послать небольшую группу…

Кэтрин отвернулась. «Куда? Разве не твердили в один голос, что всё давно разграблено до них».

- Тебе понравился праздник? – через пару минут тишины снова попыталась завязать разговор Кэрол. «Да что ж никак не оставит её в покое!»

- Фейерверк удался, - девушка хмыкнула, вспоминая испуганные лица александрийцев, когда взорвались петарды. – Диксон даже здесь стал звездой программы.

- О, да! – заулыбалась Кэрол. – Я надеюсь, вы с ребятами хорошо повеселились?

- Не знаю, вам виднее, - немного резче, чем хотелось, ответила Кэтрин. Никогда не отличалась терпением.

- Они были не с тобой? – невинно спросила Кэрол. – А где тогда?

От этого мягкого тона и ангельского голоса у Кэтрин дёргался глаз. Почему последнее время в её жизни так много этой женщины? Она ей мать, сестра, лучшая подруга? Вечно выскакивает, как чёрт из табакерки, лезет с дурацкими вопросами, ошивается рядом с Эриком и Ленни…

- Я за ними не слежу, - Кэтрин сцепила зубы. Нельзя огрызаться, не сейчас. Эрик сказал, они и так здесь на птичьих правах. Отгородилась ширмой, давая понять, что разговор закончен.

Кэрол ещё немного посидела и тихо вышла за дверь.



Тусклый свет еле пробивался сквозь плотно закрытые шторы. Дэрил сидел на диване в тесной, заставленной коробками гостиной. В комнате царил настоящий хаос, вокруг валялись неразобранные вещи, стояли упаковки с посудой и бельём. Закинув ноги на журнальный столик, мужчина с грустью смотрел на тарелку с ужином и вспоминал нудные наставления Мерла: «Любая еда должна быть съедена. Возможно, завтра не будет и такой». Вообще-то в интерпретации братца эта житейская мудрость звучала как «Жри, что дают!». Кто бы знал, что после апокалипсиса все эти слова обретут реальный смысл.

Холодные макароны слиплись в тугой комок, а плавающие на дне куски тушёнки не имели с мясом даже отдалённого сходства. Дэрил пытался разлепить скользкие спагетти вилкой, но вскоре, окончательно разозлившись, полез в тарелку пальцами. Не помогло, только вымазал жиром руки. Жаль, сегодня без зрителей. Во времена совместных обедов в тюрьме ему нравилось развлекаться, хватая еду грязными руками, а потом демонстративно облизывать пальцы, вызывая у окружающих брезгливые ухмылки. Как они кривились, отводили глаза, а потом обходили его стороной, предпочитая сделать огромный крюк, лишь бы не здороваться с неотёсанным реднеком. Хотя, конечно, не все. Друзья на такое поведение только улыбались, а некоторые дамочки, особенно из новеньких, смотрели со странным интересом. Ненормальные…

Ну, почему? Почему он не остался дома? Ведь Аарон заглядывал с утра, говорил, на ужин будет карбонара. Кто такая эта карбонара? Какой-нибудь бабский салат? Хотя больше похоже на экзотическую свинью… Да и плевать, от бекона он бы точно не отказался. Не те времена… Но ему, видите ли, не понравилось название. А потому теперь Дэрил Диксон, самый крутой, он же единственный, охотник Александрии, сидел в новом доме Рика и Джесси, давился холодными макаронами и слушал скандал, набирающий обороты в соседней комнате.

Невольно прислушиваясь к разговору друзей, Диксон думал о том, что в этот раз блондинистая подружка шерифа вообще-то права. Она, конечно, частенько вела себя как истеричка, выглядела иногда совсем слетевшей с катушек. Но и Граймс не образец для подражания. Кому как не Дэрилу об этом знать!

В Александрии Рик обзавёлся толпой подчинённых, соратников, чуть ли не фанатов, но имел очень мало действительно близких друзей. А уж друзей мужского пола и того меньше. Поэтому иногда, в какой-нибудь особенно тяжкий вечер, когда видеть все эти лица не оставалось сил, они с Дэрилом закрывались в гараже, напивались, не так, чтобы иметь проблемы следующим утром, но достаточно для странных откровений, и делились всякой особо важной фигнёй, которую можно доверить только близкому другу. В основном, конечно, делился Рик, а Дэрил слушал, изредка кивая в знак того, что ещё не слишком пьян и всё понимает. Ничего особого за Риком не числилось, но часто в его разговорах проскальзывало недовольство личной жизнью и имя Мишонн, и совсем редко Джесси. Дэрил умел делать выводы. Иногда даже правильные. Казалось, Рик искренне интересуется всем, чем угодно, кроме той женщины, с которой живёт.

Вот и сейчас Джесси попросила Рика о какой-то ерунде. А Рик только отмахнулся. У него и так дел невпроворот! Такое явное пренебрежение довело женщину до слёз. Разве её проблемы не должны быть самыми важными? Ладно, пусть не самыми, но и не вот так… Дэрил поморщился: «Ну, зачем так орать?»

Когда полгорода сбежалось на пожар, Рик и Дэрил как раз были в своём укромном месте и ничего не подозревали о постигшем Александрию несчастье. Шериф не горел желанием идти домой, а охотник и вовсе был сильно не в себе. Она его поцеловала!

Что делает мужчина, когда его целует любимая женщина? Целует в ответ, крепко обнимает, подхватывает на руки и несёт в постель? Не угадали, это для слабаков! Настоящий мужик убегает на другой конец города к другу, пьёт и предаётся мыслям о бренности бытия. Вспоминая об этом поступке, Дэрил был готов сам себе отвесить подзатыльник. И на эмоциях даже поделился своими бедами с шерифом. В ответ на это выслушал пространную и очень морализаторскую историю о том, что этих баб хрен поймёшь. Но если поцеловала, то, конечно, пора. Что пора, Рик так и не пояснил. Видимо, сразу всё. Дэрилу даже показалось, что шериф вообще-то не о Кэрол говорил, но мысль была здравая. Пора! Пора брать дело в свои руки. И губы, и пальцы… Дэрил краснел.

Пожар в доме Рика не на шутку испугал сурового охотника. Как только узнает, какой мудак чуть не убил мелкую поганку, не будет никого спрашивать, просто прострелит ему башку. Дэрил с ностальгией вспоминал те времена, когда их в группе было чуть более десятка. Все рядом, все на глазах. А тут? Как можно защищать в такой толпе, когда опасность появляется с неожиданных сторон, а Кэрол совершенно не сидит на месте. Всегда в первых рядах, в опасных местах. Да ещё постоянно трётся рядом со всякими подозрительными типами…

Момент, когда Кэрол зашла в госпиталь под руку с Ленни, Дэрил запомнил отчётливо. Один вид пацана приводил его в дикое бешенство. С последней вылазки прошёл не один день, а Дэрил никак не мог успокоиться. И хоть гнев охотника немного поутих, каждый раз, когда видел рыжую шевелюру, кривился, недовольно сплёвывал под ноги. Безответственный мудак! А уж, когда вспоминал его наглого белобрысого дружка, который бегает тут за каждой юбкой, а потом и истеричную сестрицу…

Когда Кэрол целых пять минут не выходила из соседней палаты, он просто пошёл проверить. Она, конечно, сильная, может за себя постоять и всё такое, но мало ли… Вид его женщины, стоящей так близко к другому, так низко наклонившейся, вдребезги разбил хрупкий самоконтроль. Дэрил не ревновал, не в этом смысле. Видел кровавые разводы на полу, разложенные иглы, знал, что ничего такого. Обещал себе не делать никаких поспешных выводов. Хватит и прошлого раза, когда из-за слишком буйной фантазии, чуть не рассорился с Кэрол окончательно. Просто жалел, что не он спас из огня Мишонн, не на него Кэрол смотрела, как на героя, не его шуткам так снисходительно улыбалась, не его руки так нежно держала в своих маленьких ладонях.

«Там проблемы у твоего дружка!» – бросил, обращаясь к Кэтрин. Докторша пулей метнулась в палату, а Диксон ушёл, чтобы опять не наговорить лишнего, о чём потом придётся только жалеть.

После Совета первым его побуждением было уйти на охоту. Использовать хорошо знакомый приём: когда вернётся, всё уже рассосётся само. Это, блин, даже не смешно! Чё делать там опять? Придумывать глупые причины, в очередной раз трусливо сбегая от проблем. Отчётливо понял – это страх. Он не способен ничего ей дать: ни поддержки, ни защиты. И даже как-то неловко говорить о любви.

Или всё же последовать совету Рика? Пересилить себя? Ведь она сама его поцеловала! В трезвом уме и твёрдой памяти. Не может быть, чтоб просто так. А дальше всё сложится само собой и больше не придётся, как идиоту, приглядывать за ней из тёмного угла. Можно будет с полным правом стоять рядом, обнимая тонкую талию, заглядывать в голубые глаза. И, конечно, её проблемы всегда будут самыми важными…

- Хорошо, хорошо! Я попрошу Кэрол посмотреть, что можно сделать! – Рик зашёл на кухню, прикрыл дверь, от чего голос Джесси стал тише, устало прислонился к стене. Потом, видимо, вспомнив, что не один, со значением посмотрел на Дэрила, закатывая глаза: «Женщины…»

Дэрил друга не поддержал.



Чем ближе Эрик подходил к пепелищу, тем сильнее чувствовал запах гари. Как не выветрился за ночь? Мужчина без труда перепрыгнул невысокое ограждение, сильнее натянул на уши тёплую шапку. К утру город основательно подморозило, и работа на улице превратилась в сущий кошмар. С обеда все мужчины, незадействованные в патрулировании, разбирали завал на месте сгоревшего дома. Оба этажа выгорели до такой степени, что остался лишь обгорелый остов. В самом центре пожарища, согнувшись в три погибели, стоял Рик. Шериф что-то высматривал, сосредоточенно ковыряя голыми пальцами покрытый пеплом предмет. И что только надеется найти?

Все работники были в курсе: под этим домом находился подвал. И судя по скорости, с которой Рик организовал в принципе несрочные работы, там хранились не старые пожелтевшие фотографии и не изъеденные временем вещи.

Эрик удобнее перехватил лопату, пересыпая золу в ближайшую тачку. С трудом разогнулся, покрутил головой, разминая затёкшую шею. Даже ему, сильному от природы, тяжело давался этот ритм, два года не сбавляющий обороты. Что уж говорить о женщинах, вынужденных наравне с мужчинами вести довольно суровую жизнь. Взять к примеру Кэрол. Ведь уже не девочка! Встаёт с рассветом, ложится далеко за полночь, весь день скачет как молодая коза и никогда не жалуется. Всегда в эпицентре событий с чаем наперевес. Ещё и оружие постоянно таскает. Зачем только? Интересно, хоть стрелять-то умеет? Эрик восхищался, но считал, что это совершенно не женское дело. Он бы такого не допустил.

Рядом с Риком, как раз над предположительным входом в подвал, возился Ленни. Парень всем своим видом показывал, что в предках у него народы крайнего севера, а потому припёрся в лёгкой ветровке. Показуха удавалась плохо. От холода он так сильно затянул капюшон, что из-под рыжей чёлки виднелся только нос. Ленни с помощью ломика пытался отодрать какую-то херню, которая судя по всему сплавилась от жара с полом. Херня сопротивлялась, Ленни упирался, пыхтел и ругался сквозь зубы.

- Ты с люка то слезь. Может и откроется! – подколол друга Эрик.

Ленни злобно посмотрел, но ничего не ответил, продолжая насиловать несчастную деревяшку. В конце концов она поддалась, резко оторвалась от земли и съездила парня по лбу. Тот в ответ пнул её ногой, и тут же схватился за ударенную конечность. Вся группа, внимательно наблюдавшая за представлением, дружно заржала. Даже Рик чуть приподнял в улыбке губы.

- Да пошли вы! - психанул Ленни. – Сами разбирайтесь.

- Ты же сам вызвался, - резонно заметил Граймс. – Это ещё твоя докторша не знает, что ты со свежими швами тут шастаешь.

- Круто! Всегда хотел иметь личного врача, - пробурчал Ленни, но занятие бросил. Уселся в сторонке, раскуривая сигарету.

По дорожке, направляясь к мужчинам, шла Кэрол. Она куталась в пальто, прижимая к груди объёмную тетрадку. Эрик залюбовался стройной фигуркой. Всегда питал слабость к хрупким женщинам.

- Тебе не кажется, что она слишком старая для тебя? – лениво поинтересовался Ленни, заметив, куда так пялится друг.

Эрик резко отвернулся и с возмущением посмотрел на парня. Собирался послать, но заметив любопытные взгляды, сдержался:

- Не кажется. Зато я уверен, ты слишком часто о ней говоришь!

Ленни открыл рот, чтобы продолжить пикировку, но вместо того, чтобы и дальше доводить Эрика, переключился на более интересный объект:

- Наш босс сказал, ты теперь мой личный врач. Обязана слушать мои жалобы, уговаривать выпить лекарство…

- Я не психиатр, - без запинки ответила Кэрол, перелезая через ограду. – Умрёшь от переохлаждения, не приходи.

- Я вообще-то Кэт имел ввиду, - заметил Рик, удивлённо наблюдая за почти дружеской перепалкой.

- Мне нужен кто-то, чтобы перевезти баллоны на центральный склад, - объявила Кэрол и многозначительно посмотрела на шерифа.

- Зачем? – нахмурился Рик. Не помнил, чтобы они такое обсуждали.

- Ты же сам просил решить проблему Джесси, - негромко ответила Кэрол, всё ещё выразительно косясь в сторону Эрика. Этот разговор явно не предназначался для чужих ушей.

- Эрик, помоги Кэрол, - Рик наконец-то сообразил, что от него хотят. – Сюда потом можешь не возвращаться.



- Мощности нашей электростанции не хватает. В некоторых домах, особенно тех, что расположены с краю, иней на обоях, - рассказывала Кэрол. Женщина стояла, облокотившись на стену, и, сложив руки на груди, наблюдала за тем, как Эрик таскает тяжёлые цилиндры. – Даже с учётом экономии…

- Просто большая нагрузка из-за морозов, - отозвался Эрик, загружая в машину очередную партию. - К весне всё пройдёт.

- Мы не будем ждать до весны. Есть несколько газовых котлов.

- Хотите поставить их в жилых домах? – удивлённо спросил Эрик.

- Ни в коем случае, - Кэрол замотала головой. - Безопасность прежде всего. А вот в крупных помещениях типа складов…

- Предлагаю сразу запасаться дровами, - усмехнулся Эрик. – Их полный лес.

Кэрол нахмурилась:

- Мы работаем над этим, но сейчас есть проблемы и поважнее.

- Например, пожар?

- И это тоже. Тобин сказал, что дом вряд ли удастся восстановить. В любом случае очень нескоро.

- Такое ощущение, что Тобин самый незаменимый человек в этом городе, - Эрик отошёл от машины, присел на бордюр и закурил. – У Ленни позаимствовал, - пояснил, заметив вопросительный взгляд.

Кэрол первый раз видела его с сигаретой, но комментировать не стала.

- Незаменимость - это миф. Просто есть люди более полезные. Такие как Тобин.

- А я значит бесполезный? – в шутку оскорбился мужчина, с удовольствием затягиваясь табачным дымом.

- В каком-то смысле, - улыбнулась Кэрол. – Я знаю ещё сотню человек, способных таскать коробки.

- Погоди. Может, я на что другое сгожусь? - двусмысленно спросил Эрик.

- Конечно! На нашей кухне давно пора лампочки менять. У тебя и рост подходящий...

- Я имел ввиду не это, но слово «нашей» мне нравится, - Эрик подмигнул Кэрол и ушёл за новой порцией баллонов.

- Как провёл праздник? – чуть позже спросила Кэрол, не зная, как по-другому подступиться к интересующей теме. – Я не видела тебя после фейерверка.

- Ничего особенного. Спать пошёл.

- А Франсин говорила другое… - Кэрол ни на секунду не поверила такому ответу. И словом не обмолвилась с Франсин, но женское чутьё подсказывало, что Эрик, так часто замеченный в окружении прекрасного пола, вряд ли остался без внимания в Рождественскую ночь. А из всех знакомых женщин Франсин в его обществе она видела чаще всего.

Эрик посмотрел на неё ласково и даже как будто с жалостью:

- Я не помню, когда в последний раз видел Франсин.

- Значит кого-то другого?

- Ты ревнуешь или хочешь знать моё алиби? – спросил Эрик, в один момент переходя от флирта к абсолютной серьёзности. – Я ненадолго заходил к Лив, а потом действительно отправился спать.

- Тебя никто не подозревает, - тут же пошла на попятную Кэрол, понимая, что последний вопрос звучал действительно глупо. «Не забыть уточнить у Оливии, где она была в эту ночь».

Эрик смотрел недоверчиво:

- Я не знаю, кто творит всю эту херню, но он должен быть действительно сумасшедшим. Потому что это уже не тот мир, где выживают в одиночку.

- Ты прав, - примирительно ответила Кэрол. – По-моему, твоя сестра не в восторге от меня.

- Она не в восторге от любой женщины, которую увидит в радиусе десяти километров.

- Мне показалось…

- Давай о чём-нибудь другом. Ты так и не рассказала, как жила до апокалипсиса.

Кэрол напряглась, как обычно, касаясь этой темы. Но если она хочет ответной откровенности, придётся отвечать.

- Скучно жила. Не выступала на фестивалях, не летала в космос. Занималась стиркой, садом, накрывала на стол. Обычная домохозяйка…

- Не верю. Такие как ты всегда на коне.

Кэрол покачала головой: «О, если бы ты знал…»

- И всё же это правда. Была замужем без малого двадцать лет, - продолжила Кэрол, повинуясь секундной прихоти, незаметно скрестила пальцы. – Эд был прекрасным человеком, замечательным мужем. Его убили ходячие в самом начале.

- Ты скучаешь по нему? – с сочувствием спросил Эрик, пристально наблюдая за её лицом.

- Очень. Ты даже не представляешь, чтобы я сделала, будь он всё ещё рядом, - искренне ответила Кэрол, представляя, что именно ожидало милашку Эда рядом с той, кем она стала. Он явно слишком легко отделался. - Мне повезло, что я встретилась с Риком. Если бы не он…

- Тебе действительно повезло, что сразу нашла свою группу, - Эрик задумчиво кивнул. – Мы, как видишь, так ни к кому и не прибились.

- Ну, теперь вы с нами!

- Почему мне кажется, что ты водишь меня за нос? – с улыбкой спросил Эрик, но взгляд оставался колючим.

- Ты просто отвык от честных ответов, - вздохнула Кэрол.

- Честность нынче слишком дорогой товар, - Эрик захлопнул двери фургона, запирая их на щеколду. – Всё, готово. Поехали!



Кэрол сидела верхом на деревянных ящиках, подперев голову рукой, в нетерпении барабанила пальцами по шершавым доскам. Ещё полчаса… Разгрузка заняла гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Встревоженные и не выспавшиеся люди много суетились, медленно соображали, ходили со стеклянными глазами, путая коробки и роняя их содержимое. Кэрол злилась: «Толпа и никакого толку». Но и уйти не могла. Сегодня александрийцы особенно нуждались в присмотре, в присутствии человека, который всё контролирует. Наличие лидеров, на которых можно со спокойной душой переложить ответственность, во все времена успокаивало людей.

Разговор с Эриком только больше запутал, не давая ответов ни на один поставленный вопрос. Она болтала о всяких мелочах, пытаясь зацепить какую-нибудь мысль, почувствовать в словах мужчины подвох или хотя бы уловить направление, которое даст возможность разобраться, что же творится в их городе. Но чужие уши не располагали к откровенности, Эрик, так активно поддерживающий общение наедине, мгновенно переменился, стоило появиться любопытным свидетелям. Не уходил от ответов, но и особой радости не проявлял. В конце концов Кэрол отстала. У неё будет время раскусить этот крепкий орешек, а пока есть ещё один требующий внимания экземпляр.

Идти к Ленни оказалось слишком поздно. Да и не придумать нормального повода, заявившись к нему после отбоя. До этого она не часто искала с ним встреч. Хотя последнее время, к огромному удивлению для самой себя, стала замечать, что, не смотря на вечные глупости и ребячество, с ним ей по-настоящему легко. И как-то спокойно. Не надо, как с Риком, постоянно отчитываться, судорожно вспоминая, все ли дела сделаны, вопросы заданы, сковородки начищены… Или старательно подбирать слова, ловить малейшие оттенки настроения, чтобы ненароком не обидеть Дэрила. Выслушивать восторженную болтовню Гленна, который совсем скоро станет отцом, а потому не в состоянии заткнуться ещё больше, чем обычно. Или чувствовать на себе пристальное внимание Эрика, гадая о его искренности, и так и не решив, как на это реагировать. Не говоря уж о рядовых александрийцах: Ленни её глупыми просьбами не напрягал.

Кэрол не хотелось возвращаться в дом. От круговорота мыслей и чувств одолела бессонница. Лучше захватить из комнаты тёплый шарф и навестить Сашу. Ей тоже досталось в эти дни. Ходячие, привлечённые столбом дыма и огня, не смогли прорваться за периметр, но доставили немало хлопот. Больше всего Кэрол огорчалась из-за потери боеприпасов. Обычно, когда ходячие бродили рядом небольшими группами, дозорные устраивали быстрые рейды, вырезая мертвецов холодным оружием. Но, когда под стенами собиралась толпа, оставался только методичный отстрел. Рик запрещал рисковать людьми.

В доме было темно, в окнах давно не горел свет. Не факт, что жильцы уже спали, но строжайшая директива «экономить электричество» касалась всех. Кэрол поднялась в комнату, не зажигая лампы, на ощупь достала вязанную шаль. Наматывая на шею мягкую пряжу, по привычке проверила, закрыто ли окно, бесшумно спустилась вниз, стараясь не тревожить отдыхающих друзей. Уже выйдя на крыльцо, услышала позади тихие шаги и, повинуясь инстинкту, скользнула в тень, прижалась спиной к стене. В Александрии не принято гулять по ночам. Из дома вышел человек, покрутил головой, осматриваясь по сторонам, а потом быстро, почти бегом, направился в направлении западной башни. В темноте Кэрол не видела лица, но по фигуре поняла, что это мужчина. В руках он нёс немаленькую сумку, в которой что-то тихо позвякивало. Кэрол затаила дыхание, похоже сегодня повод ей не нужен: ни с чем не спутать этот красный капюшон. И куда же ты собрался?