Глава 4

Обычно Кэрол вставала очень рано. На улице ещё даже не рассвело, а она уже вскакивала с кровати, подгоняемая тысячей неотложных дел. Умывалась, готовила завтрак и, никем не замеченная, убегала к шерифу, пока не потянулись на запах еды друзья и соседи.

И не то что бы ей нравились такие подъёмы. В юности она любила поваляться в кровати, лениво лежать под тяжёлым одеялом и слушать, как стрелки отмеряют те самые пять минут, такие сладкие в эти утренние часы. Но раннее замужество быстро избавило жизнь Кэрол от любых намёков на роскошь. А уж с рождением дочери вставать в четыре утра стало просто привычкой.

Сегодня утро началось необычно. Неяркий утренний свет бил в лицо, а по затылку разливалась боль, стучала в висках, заставляя сильнее вжиматься в подушку. Кэрол перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову. Никаких супер срочных дел.

«Стоп. Одеяло?» - Кэрол резко села, от чего головная боль стала просто нестерпимой, а перед глазами поплыли цветные круги, и попыталась вспомнить, когда успела достать этот кусок шерсти. Вечером или ночью?

Вчера она пришла довольно поздно, на автомате открыла окно и, не раздеваясь, упала на кровать. Сон пришёл мгновенно. Тело, весь вечер находясь на пределе нервного возбуждения, будто само спешило закончить такой трудный день.

Кэрол потёрла сонные глаза и посмотрела на окно. Закрыто. Быстрый осмотр показал, что ничего не пропало. Можно подумать, у неё осталось что-нибудь ценное.

Уже спускаясь по лестнице, Кэрол ругала себя за беспечность. Какой глупой и безответственной она была, когда забыла запереть дверь. Расстроилась, расслабилась, хотела скорее провалиться в крепкий сон, чтобы не думать и не чувствовать, не раскладывать по полочкам каждый свой шаг, пытаясь понять, почему всё пошло не так. И хотя совсем не расставалась с оружием, всерьёз не верила, что внутри стен Александрии может что-нибудь случиться. За ними, конечно, да. Там тысячи ходячих. И сотни людей, большинство из которых гораздо страшнее мёртвых.

За несколько месяцев они не потеряли ни одного человека. И это усыпляло, заставляло забыть, как сложно сохранить в этом аду жизнь и рассудок. Как сложно иногда выжить.

Кэрол повезло, что человек, пробравшийся ночью в её комнату, очевидно, не имел злого умысла. Но с тем же успехом он мог перерезать ей горло. Женщину передёрнуло от таких мыслей. Она не позволит такому случиться.

Стоя перед зеркалом в ванной, Кэрол впервые за долгое время внимательно рассматривала себя. Бледная кожа, припухшие веки, мутные ото сна глаза – даже недолгие слёзы оставили на лице яркие следы. Сегодня отбоя не будет от неискренних вопросов. Почистила зубы, поплескала в лицо обжигающе холодной водой и с вызовом посмотрела в глаза своему отражению. Раз ничего не поделать, то и думать об этом - лишнее.

Перед входом на кухню Кэрол остановилась ненадолго. Голова болела всё сильнее, хотелось выпить чего-нибудь горячего и просто посидеть с закрытыми глазами. А за дверью было шумно, обитатели дома собирались на работу, завтракали и болтали о всякой ерунде. И видеть их совсем не хотелось. Слушать обеспокоенные вопросы, с беспечным видом качать головой и врать, что просто устала. А ещё неловко улыбаться Эрику, голос которого слышался за стеной очень отчётливо. Кэрол вышла на залитую солнцем улицу. Она позавтракает позже.

***

До самого обеда так и не появилось ни одной свободной минуты. Александрийцы шли к Кэрол нескончаемым потоком. Делясь самыми мелкими проблемами, они ждали мгновенных решений. Каждый раз Кэрол отчаянно хотелось сорваться. Когда очередной посетитель появлялся на пороге и с печальным видом рассказывал, как не хватает на обед его любимых острых крылышек, или что Тобин опять не дал новую пилу, а старая, между прочим, такая же тупая, как его бывшая, женщине хотелось наорать, нагрубить, засунуть эту пилу вместе с крылышками... Но Кэрол только старательнее улыбалась, клятвенно обещала поговорить с упрямым Тобином, и, если повезёт, оторвать пару крыльев у пролетающей мимо куропатки. Голова болела всё сильнее.

К двум часам дня стало настолько плохо, что Кэрол всё же решилась дойти до больницы и попросить обезболивающее. Сегодня дежурство Кэтрин. С появлением новых людей медицинская помощь требовалась всё чаще. А Дениз, работавшая чуть ли не круглые сутки до появления сменщицы, взяла пару заслуженных выходных.

Кэрол на ощупь преодолела тёмный коридор и с порога увидела, что Кэтрин не одна. На кушетке, прикрыв глаза сидел Ленни, а девушка осторожно бинтовала его руку и что-то тихо говорила.

- Распорол до кости, - бесцветным голосом пояснила Кэт. При этом вид у неё был ужасно недовольный.

Кэрол взяла таблетки и поспешила уйти. Чувствовала, что ей здесь не рады, да и не хотела лишний раз встречаться с парнем. Она всё ещё морщилась, вспоминая, чем закончился прошлый разговор. Это было неудобно. И зачем она полезла к нему? Была на взводе из-за ссоры с Дэрилом? Хотела выместить злость? Или потому что, не смотря на первое впечатление, всё равно обманывалась. Ленни выглядел так молодо, вёл себя по-ребячески, всё время паясничал, как мальчишка. И потому Кэрол поступила точно также, как если бы поймала за курением Рона или Карла. Отчитала бы, выбросила сигареты и, может, пригрозила оставить без сладкого. Кэрол удивилась собственным мыслям: «Он ей не сын». А ещё очень надеялась, что он не слышал её слёз. Они, конечно, были не о нём.

***

После обеда зашёл чем-то расстроенный Рик и попросил сходить на склад – принести продуктов на торжественный ужин. Ведь кому как не ей под силу выполнить столь сложное задание.

А потому сейчас Кэрол сидела в чистенькой каморке Питера и пила сладкий чай с крекерами.

Громкий звон отвлёк женщину от наслаждения поздним завтраком. Потом глухой стук, что-то тяжёлое ударилось об пол, как будто взорвалось или разбилось. Не успела Кэрол понять в чём дело, со скоростью, какой позавидуют молодые, в подсобку влетел Питер. Успевая громко ругаться на ходу, завхоз схватил какую-то тряпку, и убежал обратно. Кэрол тихонько выглянула за дверь.

- Ах ты, каракатица! – Питер опустил тряпку на чью-то лохматую макушку.

- Но сэр… - рядом с полками сидел испуганный Рон, явно не ожидавший такой катастрофы. Вокруг мальчика валялись банки – в основном просто помятые, но было и несколько совсем разбитых. На полу растекалось варенье.

- Медуза тебе в глотку! Расплавался тут, толстолобик беременный! Я б тебе гальюн драить не доверил! - Питер бегал вокруг, проворно собирая рассыпанные продукты, и не переставал ругать неуклюжего мальчишку.

Пару дней назад Рон, парень не самый умный, а потому прочно уверенный в своём бессмертии, решил пострелять ходячих. Но так как одному идти всё-таки страшновато, он потащил с собой Карла, который в свою очередь считал, что стучать на друга – дело недостойное героя. А уж с его-то опытом с ними точно ничего не случится. Парни выбрались за ворота и отлично развлеклись. Никто бы так ничего и не узнал, если бы не Мишонн, так не вовремя вышедшая размяться.

Рик был настолько зол, что наказал обоих исправительными работами. И если Карл сейчас таскал на стройке тяжеленные тележки, но делал это в лояльном окружении весёлых строителей, то Рону не повезло больше. Его, как зачинщика, отрядили в помощь вредному старику. Впрочем, это тоже не худшее наказание. Дозорному, проспавшему их вылазку, влетело гораздо сильнее.

Через десять минут Питер всё-таки успокоился, вручил Рону ведро, и, последний раз наградив мальчика грозным взглядом, вернулся в подсобку. Мужчина устроился на табуретке, пододвинул к себе крекеры, и теперь пристально смотрел на Кэрол из-под кустистых бровей.

- Чего бледная такая? Плохо? Или обидел кто? – ясные глаза старика излучали искреннюю озабоченность.

Врать не было сил, а потому Кэрол просто кивнула, подтверждая оба варианта.

- Рик что ли? Или друг твой, с арбалетом который? – проявил редкую интуицию Питер. Он, казалось, никогда не покидал своих владений, но его осведомлённости можно было только позавидовать.

- Дэрил, - не привыкшая рассказывать о личном, Кэрол ответила односложно. Да и что тут ещё сказать?

- Сделал что-то или наговорил? – Питер продолжал задавать короткие, но такие верные вопросы. И Кэрол оставалось только качать головой, соглашаясь или отрицая его слова.

Выяснив всё до мелочей, Питер немного посидел в тишине, кажется, что-то обдумывая, а потом встал, аккуратно прикрыл от лишних ушей дверь и заговорил громко и убеждённо:
- Я тебе так скажу. Если ты ему нужна, он тебя не упустит. Ужом вертеться будет, но к тебе придёт. Только ты главное на дела смотри. Слова что, сказал и нет их. Болтать-то каждый может.

Кэрол молчала, не зная, что ответить. И нужно ли.

- Ты меня слушай. Я по молодости знаешь, как с женой ругался, искры летели, – с неожиданной откровенностью продолжил Питер. - У меня характер, сама знаешь. А она у меня девка боевая была, спуску никогда не давала. Чего только не орал… Обижал сильно, один раз даже из дому сбежал. Неделю по друзьям жил, думал пусть посидит, подумает, – мужчина смотрел сквозь Кэрол, как будто заново переживал те времена, - а когда вернулся, узнал, что в больнице она. Ещё в тот день увезли. Почти полвека прошло, а я помню, как смотрела на меня потом, плакала. Я больше никогда не уходил, всегда думал, а вдруг опять, когда нужен ей буду... Только больница та всё равно даром не прошла. Сердце начало болеть, сначала редко, потом всё чаще и чаще. А как ещё и сын в аварию попал, так тромб и оторвался, – с грустью закончил старик, и Кэрол показалось, что он выглядит сейчас гораздо старше.

***

Уже на выходе Кэрол заметила Эрика. Мужчина сидел на блестящем чоппере и болтал с довольной Оливией. Но, увидев Кэрол, быстро попрощался и подкатил ближе.

- Ты не на работе? И что за мотоцикл? – спросила Кэрол, рассматривая транспортное средство. Весь автопарк Александрии она знала наизусть.

- Не моя смена, - Эрик жизнерадостно улыбался, поправляя воротник кожаной куртки. – Рик попросил помочь Лив на дальнем складе. Там хлама до потолка и ящики весом с тонну. А это тот самый красавчик, который мы бросили в лесу. Его же Диксон вчера привёз. Тебя подвезти?

Тащить тяжеленные сумки, рискуя в итоге надорваться, или прокатиться с ветерком, обнимая красивого парня… Предложение было заманчивым, но Кэрол отказалась. Ей почему-то не хотелось, чтобы её видели на мотоцикле вместе с Эриком. Да и не поймут её чопорные александрийцы. Думают, что такие приключения к лицу только молодым девчонкам. Иногда Кэрол уставала от своей роли.

А ещё подумалось, что она никогда не ездила с Дэрилом без крайней необходимости. Разве что ходячие будут наступать им на пятки.

Внезапно раздался мерзкий хруст, как будто невидимый великан огромными руками рвёт на кусочки толстое железо. Кэрол обернулась на звук и увидела взметнувшийся высоко вверх столб пыли, за которым скрылись лес и стены. Ничего не разглядеть. Только слышались за белой пеленой громкие крики людей.

А дальше раздался грохот такой силы, что заложило уши. Рухнула северная башня.

***

«Там ведь…», - пока мозг метался в панике, тело, как это часто бывает в таких ситуациях, действовало само. Кэрол одним движением взлетела на мотоцикл и крепко обхватила мужчину побелевшими руками. На место они приехали одними из первых.

Мотоцикл остановился, взрывая землю передним колесом, а в следующее мгновенье Кэрол уже бежала вперёд. Глаза выхватывали из тумана тела людей – сломанные, безжизненные. Она знала каждого из них. А ещё кровь, очень много крови.

На встречу Кэрол выбежал Рик. Весь в грязи, с безумным лицом, мужчина в одиночку тащил на руках бесчувственного Карла. Лицо мальчика заливала кровь, а из бедра торчал острый осколок. Дэрил, появившийся откуда-то сбоку, уже подогнал машину и теперь помогал занести Карла в салон.

Вовремя подоспевшая Мишонн, мгновенно оценила обстановку и прыгнула за руль, оттеснив невменяемого шерифа. Машина, взвизгнув, понеслась в сторону больницы. Дэрил остался, раненых ещё слишком много.

Пыль начала оседать, и испуганные люди смогли рассмотреть подробности свалившегося на них бедствия. Башня упала, перегородив проход, а потому даже те немногочисленные ходячие, которые бродили за стенами, опасности не представляли. Их перестреляют дозорные.

А вот люди… Всё произошло слишком быстро. Не все успели спуститься с высоких лесов. Да и те, кто был внизу, не смогли отбежать далеко. И сейчас из-под горы тяжёлых перекрытий слышались стоны и крики о помощи.

«Как же их много».

Следующие часы слились в одно серое пятно. Кэрол следила, чтобы прибежавшие на помощь не мешали друг другу, успокаивала плачущих женщин, распределяла раненых по машинам – пыталась быть везде и сразу. Не всех можно было переносить, слишком много сломанных костей. Тех, кто упал с высоты, Дениз осматривала на месте. Тут же мастерились самодельные носилки, ставились фиксаторы из деревянных дощечек – тех, что были, не хватало на всех. Мужчины вручную разбирали завал. Работали так быстро, как могли, но всё равно слишком медленно. Стены башни не полностью развалились от удара, а техники, способной поднять их, не было.

Работу заканчивали уже в темноте. До конца не разгребли, но по спискам нашли всех. К сожалению, не всех живыми. Быстро поставили временную переборку и оставили охрану, чтобы не дать шанса ходячим войти в город.

Убедившись, что здесь её присутствие больше не требуется, Кэрол поспешила в больницу. Она ничего не знала о состоянии Карла, а потому с замиранием входила в больничную дверь, не представляя, что делать если…

Мальчик был жив. Это, пожалуй, единственная хорошая новость, которую услышала женщина. Из-за распоровшего бедро осколка Карл потерял много крови. Но что гораздо хуже, другой, более мелкий осколок попал в лицо, глубоко застряв в правой глазнице.

Операция уже закончилась, и сейчас у больничной койки сидел Рик. Вся его поза выдавала напряжение, всклокоченные волосы прилипли ко лбу, левый рукав разодран – ещё в машине пытался наложить жгут. Из руки шерифа торчала игла. Второй раз за эти два года.

Недалеко от Рика, устало откинувшись на спинку стула, расположилась Мишонн. Лицо самурайки не выражало ничего, но, хорошо знавшая подругу Кэрол, понимала - это лишь маска. Мишонн любила Карла больше, чем кого-либо в Александрии.

В дальнем углу, у стойки с лекарствами Кэрол заметила Кэтрин. Девушка полулежала на столе в окружении открытых пузырьков и шприцев. Закрыв голову руками, она что-то читала в медицинском справочнике. Если у Кэрол и были сомнения в полезности нового доктора, то сегодня от них не осталось и следа. Как более опытный врач, Кэт занималась самыми тяжёлыми травмами, оставив чувствительной коллеге только сломанные ноги и слегка разбитые головы.

Почему-то Кэрол ожидала увидеть здесь ещё и Джесси. Но оказалось, что девушка слишком эмоционально реагировала, много плакала, и Рик вынужден был отправить подругу домой. Пусть лучше побудет с детьми.

Не желая мешать, Кэрол вышла в холодный коридор и села прямо на голый пол. Ноги болели, всё тело ломило от усталости, стена приятно холодила затылок.

Как такое могло случиться? Несмотря на некоторую трусость, Тобин всегда был отличным специалистом, настоящим профессионалом. Он не часто оставлял стройку без присмотра, иногда работая в три смены. Не уставал контролировать помощников, а теперь лежит в соседней палате, и, ещё не известно, сможет ли встать снова. Если была опасность обрушения, они бы знали об этом. Ведь знали бы?

В коридоре раздались тихие шаги. Даже в темноте Кэрол поняла, что это Дэрил. Ей не нужно ни глаз, ни ушей, она кожей чувствовала его присутствие. Мужчина подошёл совсем близко, постоял в нерешительности, потом накинул ей на плечи забытый шарф и сел рядом почти касаясь плечом. Кэрол чувствовала запах пыли и пота, а ещё его собственный запах - тот, который никогда не спутала бы с другим. И, вспоминая слова Питера, она закрыла глаза и положила голову на плечо друга.

Он здесь. Он ей нужен. А слова, это всего лишь слова.