Волан-де-Морт вернулся в зал. Нагини бесшумно следовала за ним, не отставая.

Тёмный Лорд чинно занял своё место в высоком кресле. Он сидел молча, напряжённо обдумывая что-то. Несколько минут никто не смел прервать его размышления.

Драко внимательно следил за ним, пытаясь угадать по лицу Лорда, что стало с Блейзом. Похоже, это интересовало не только его. Беллатриса прильнула к креслу, боясь, что гнев повелителя ещё не прошёл окончательно, но всё-таки спросила:

— Мой Лорд, — благоговейно прошептала она, блестя глазами. — Вы сурово покарали девчонку, посмевшую открыть свой поганый рот в вашем присутствии?

Волан-де-Морт внимательно посмотрел на неё, казалось, пробуждаясь от своих мыслей.

— Белла, Белла, — покачал головой Тёмный Лорд. — Мне всегда нравилась твоя готовность воздать должное нашим врагам, недостойным обманщикам, называющим себя волшебниками, предателям крови... изменникам, — он с мрачной радостью обвёл глазами зал.

Драко почувствовал горечь во рту. Руки затряслись, рубашка прилипла к спине.

Это слово. Изменник.

Оно было самым неприятным из всех, что доводилось ему слышать из уст Тёмного Лорда. От него пахло кровью, болью и пеплом. Драко сжал пальцы до побелевших костяшек.

— Девчонка ничего толком не сказала, — продолжил Волан-де-Морт, обыденным жестом подзывая змею. — Я приказал Северусу и Антонину хорошенько поучить её манерам. Ох, вернее, его, — Тёмный Лорд гадко осклабился. — Как я мог забыть, под видом хрупкой девчушки к нам пытался проникнуть молодой человек. Наверняка кто-то из Фениксовцев. Не имеет значение, кто он. Жалкий глупец, верящий в сказки старого маразматика.

— О, — глаза Беллатрисы округлились, а гул голосов в зале возрос.

— Ну что же, посмотрим, возродится ли этот глупец из пепла, как птица, в честь которой они себя именуют. Введите! — неожиданно распорядился Лорд.

Драко обернулся к дверям, ожидая увидеть схваченного Блейза.

Двери зала услужливо открылись.

Снейп вошёл первым, спокойный и бесстрастный, как всегда.

«Интересно, что бы он сказал, что бы он сделал, если бы узнал, что пытал ученика, — задохнулся от ярости к нему Драко. — Они не сломили его, даже не смогли узнать, кто он. Блейз всё выдержал, пусть он до сих пор и выглядит, как Панси».

Лже-Панси едва шла, она с трудом волочила ноги по полу, но при этом ожесточённо пыталась вырваться, освободиться от оплетающих тело верёвок.

Паркинсоны быстро отвернулись. Кому же будет приятно видеть в таком образе свою дочь? А вот Панси смотрела во все глаза, утирая бегущие слёзы носовым платком. Проклятая лицемерка!

Драко проклинал её на чём свет стоит. Её трусость уложила его лучшего и единственного друга в могилу, не иначе.

Последним шёл Долохов. Он был злой, как чёрт. Его физиономия и без того не была приятной, но сейчас, когда его лицо искривляла тошнотворная гримаса, смотреть на Долохова было невозможно. Мерзавец хромал, и Драко только порадовался этому.

«Наверняка это Блейз дал им сдачи! — порадовался Малфой. — Даже в образе девчонки и без палочки он смог им ответить!»

Их мрачная процессия остановилась в центре зала. За то время, что их не было, а прошло где-то около часа, тело Крессвелла убрали, а пол очистили от крови.

Снейп отошёл в сторону, торопливо направляясь на своё место рядом с Драко, но Лорд позвал его ближе к себе. Северус мрачно взглянул на Малфоя и двинулся к Волан-де-Морту.

Долохов, хорошенько пнув Блейза в спину, прохромал к дверям зала. Там Пожиратель прислонился к двери и злобно оскалился, глядя на лежащего на полу человека.

Блейз боролся до последнего, уже лёжа на мраморе, он пытался разорвать путы, извивался. Чёрные волосы фальшивой Паркинсон разметались, превратив её в практически копию Беллы, злой безумный взгляд фиалковых глаз сверлил Пожирателей смерти, собравшихся у стен зала мэнора.

Но Забини молчал, не издал ни звука.

— Больше она не скажет ни слова, повелитель. Мы укоротили грязный язычок, — прохрипел Долохов со стороны двери. — Мы хорошенько поработали с ней, вернее, с ним.

Снейп угрюмо кивнул и странно посмотрел на извивающуюся Панси.

Волан-де-Морт медленно поднялся из кресла, и время для Драко замедлилось, почти что остановилось. Тёмный Лорд взмахнул палочкой, новой прекрасной палочкой, которую Драко когда-то видел где-то, но никак не мог вспомнить, где. Верёвки исчезли, и Панси, а вернее Блейз резко рухнул на колени.

Лорд рассмеялся и сказал что-то. Громко и отчётливо, но Драко не понял ни единого слова, кроме последних двух.

— Авада Кедавра!

Тело Паркинсон дёрнулось в зелёном свете и опало. Руки мягко опустились на пол, а лицо замерло, выражая крайнее удивление и тоску. Даже права на последний шумный вздох или всхлип не дали, только тишина, угрюмая и всепожирающая тишина повисла над бездыханным телом. Чёрная мантия так замысловато раскинулась на мраморе, что напоминала чёрные крылья, словно здесь, посреди зала Малфой-мэнора, лежал не человек, а мёртвая птица.

«Вот мы и проверили, — пришло в голову Драко. Ему некстати вспомнился диалог с Блейзом в конце марта. — Как же? — рассеянно подумал Малфой. — Я, кажется, сказал: «Действие Оборотного зелья заканчивается, если человек умирает». А он ответил, мол, это ещё не доказано, — Драко перевёл взгляд на тело. — Вот ты и доказал обратное, дружище».

— На сегодня всё, — Волан-де-Морт взмахнул рукой, тем самым распоряжаясь, чтобы тело убрали. — У меня нет желания продолжать.

Драко захотелось рассмеяться. Он нервно передёрнул плечами и взглянул на Панси.

«Чёртова лицемерка вздыхает с облегчением. Поздравляю тебя, Блейз, ты всё-таки спас её от метки Пожирателя. Спас на несколько дней».

Все вокруг засуетились и поторопились к камину. Драко отошёл в сторону, провожая «гостей» взглядом. Снейп увидел его и, судя по всему, хотел подойти, поэтому Драко поспешил уйти в тень, смешавшись с толпой.

«Чтоб вы все провалились, — чертыхнулся он, когда Сивый со своими шавками прошаркал мимо. — А тебе мучительно сдохнуть, — яро пожелал он Долохову, когда тот проходил к камину. Тот, словно услышав его, повернул свою кучерявую голову и мерзко ухмыльнулся. — Попадись мне только где один на один, и я тебя убью! Убью, не задумываясь!» — пообещал про себя Драко.

Малфой сжал кулаки и покосился на тётку, облизывающую губы. Она всегда так делала, когда была чем-то довольна. Драко хотел пожелать что-нибудь и ей, как вдруг холодная ладонь легла на его плечо, заставив содрогнуться.

Драко медленно обернулся и встретился глазами с Волан-де-Мортом. Впервые тот так близко подошёл к нему, и Драко ощутил, как подгибаются колени от охватившего тело ужаса.

— Драко, — протянул Тёмный Лорд. — Тебе понравилось то, что ты видел сегодня?

Драко нервно оглянулся назад, где в камине исчезали волшебники. Камин был так близко и так далеко. Он не знал, что ответить.

— Я уже и раньше видел подобное, — отозвался он, опустив взгляд. Едва ли этот ответ был правильным, но всё же.

— Верно, — усмехнулся Лорд, сжав плечо Малфоя, заставляя следовать за собой. — Я помню, как ты легко управлялся с Круциатусом, когда пытал Роули.

Драко ухватился за эту мысль и попытался уговорить себя, что всё хорошо.

— А это тебе делать понравилось? — спросил Лорд шипящим голосом. — Прежде, чем ответить, подумай, я всё равно узнаю правду.

Они вышли из зала и свернули в библиотеку мэнора.

Драко судорожно подбирал слова. Лорд отпустил его плечо и захлопнул дверь. Его кроваво-красные глаза обратились к Драко с лютой злобой. Волан-де-Морт подлетел к Малфою и, схватив за края мантии, притянул его к себе.

— Я всегда узнаю правду! — прошипел Волан-де-Морт. — Или ты думал обмануть меня?!

— Я? Я не...

— Ты впустил эту дрянь в поместье? — Лорд встряхнул Драко, как поломанную куклу. — Говори же!

Волна отвращения и ужаса накрыли Драко с головой. Он понял, что Блейз его выдал, но друга в этом не винил. Он сам был виноват во всём. Не стоило впускать Блейза, нельзя было ему помогать, нужно было отговорить Забини от идеи спасти Паркинсон. Человеку далеко не всегда нужна помощь, даже если окружающим кажется иначе. Зато ему самому сейчас не помешала бы чья-либо. Срочно!

Но он был здесь один с Тёмным Лордом.

— Хочешь молчать, как твой приятель, — Волан-де-Морт сжал мантию сильнее. — Сыворотка правды легко развязала ему язык.

Волан-де-Морт хотел позвать Снейпа, но что-то заставило его передумать. Тёмный Лорд приставил палочку к горлу Малфоя и заглянул пронизывающим взглядом в серые испуганные глаза.

Драко не сразу сообразил, что происходит. Голова закружилась, а тело потонуло в вязком тумане. Тысячи разноцветных картинок замелькали перед мысленным взором. Он увидел себя самого в чёрной мантии и маске, силуэт Альбуса Дамблдора, чёрной пылью осыпавшийся на пол. Чернота обступила Драко. Из неё вылезло блёклое, мертвенно бледное лицо Волан-де-Морта, но оно быстро превратилось в личину не менее уродливого инфернала, а чернота оказалась всего лишь гладью пещерного озера. Мрак треснул, из щелей полезли зелёные настойчивые лучи, терзавшие темноту всё сильнее и, наконец, сломившие её. Чернильным стеклом темнота осыпалась, являя взору изумрудного цвета зелье. И из него вынырнул зелёный медальон. Он был разбит, вода лилась из его сломанных стёклышек, замерзая. Гулкое Репаро пронеслось над головой Драко. Замёрзшей, ставшей снегом и льдом воды стало столько, что можно было захлебнуться. Весёлый смех, такой далёкий и живой, звенел вокруг. «Тёмного Лорда будет встречать «Болотная кикимора!» — раздалось где-то вдали. Снег резко вытолкнул Драко на воздух, и в глаза тут же ударил лунный свет. Могильные камни выросли из-под снега. Над ними всеми возвышалась огромная крылатая статуя самой Смерти. «Вчера вечером мы разрушили крестраж!» — сказала Гермиона, белой тенью скользнувшая у могил.

«Нет, только не ты!» — взвыл Драко, как раненый зверь.

Но лицо Грейнджер ясно возникло перед глазами, как бы он ни пытался его спрятать в самой глубине сознания. Кто-то подцепил эти воспоминания и вытянул наружу.

Могильные камни исчезли. Звон часов Хогвартса оглушил. Гермиона улыбнулась Малфою и поцеловала. Хлопья снега падали на лицо и волосы. Застилали образы пеленой.

«Я не брошу Гарри и Рона! Они мои друзья!» — уверенно произнесла Грейнджер, сжимая золотой жетон.

«Гарри, Гарри, Гарри», — тяжёлыми молоточками отдалось в голове, но эти молоточки не могли пробить с трудом выстроенную стену. С опозданием выстроенную стену.

«Я не покажу ему больше ничего, — заглушая чуждый ледяной голос, подумал Драко. — Он не узнает от меня о чаше, пусть думает, что его диадема в сохранности. Он не увидит портрет Регулуса, он не узнает большего о жетонах, не услышит слов моей матери!»

Удары молоточков сложились в отчётливое гневное «Гарри Поттер», и Малфой вынырнул из воспоминаний, повалившись на пол библиотеки. Тёмный Лорд выпустил мантию задыхающегося Драко.

Волан-де-Морт в ужасе отпрянул от него, глотая ртом воздух. Он узнал слишком много, того, о чём и помыслить не мог. Волан-де-Морт посмотрел на мальчишку и ужаснулся, словно перед ним был сам Гарри Поттер.

— Предатель, — прошипел Лорд. — Мерзкий мальчишка! Как ты посмел?! — голос подвёл раздосадованного своим неожиданным открытием Волан-де-Морта, и последние слова потонули в горле с хрипом. — Ты! Ты! — Лорд направил на Драко палочку. — Ты с ними заодно! С Поттером, с грязнокровкой! Это ведь ты узнал мою тайну?! Кладбище в Литтл-Хэнглтоне, могила Реддла, пещера!

Поражённый Волан-де-Морт напрочь позабыл о лже-Панси и увиденном призраке Дамблдора. Драко попытался дотянуться до откатившейся палочки, но Тёмный Лорд больно наступил ему на пальцы, отчего костяшки хрустнули. Драко вскрикнул. Волан-де-Морт схватил его за волосы и резко поднял на колени.

— Ты жестоко пожалеешь! Я не позволю одурачить себя ещё одному мальчишке, — зашипел Волан-де-Морт. — Мне следовало догадаться раньше. Вся ваша семейка испорчена. Блэки, Малфои... всё одно, — Лорд сжал волосы Драко ещё сильнее, заставив того смотреть в свои алые злые глаза. — Тебе ведь понравились поцелуи с грязью? Хотел бы ты ещё раз увидеться с ней? Пожалуй, я буду щедр к тебе, Драко. Я позволю тебе увидеть её. Я отпущу тебя к ней, мне не жалко, — Волан-де-Морт усмехнулся и выпустил Малфоя.

Драко со стоном ударился об пол, прижав руку со сломанными пальцами к груди.

Волан-де-Морт сделал несколько резких шагов в сторону и подобрал палочку. Палочку Регулуса Блэка.

— Поднимайся же! — рявкнул Лорд, заклинанием заставив Драко выпрямиться. — Нехорошо, когда аристократы ползают по полу родного поместья.

Малфой вскинул голову и исподлобья посмотрел на Тёмного Лорда.

— Ты ещё пригодишься мне, Драко, — проговорил Лорд, покручивая в руке волшебные палочки. — Вряд ли ты в курсе, где Поттер. Иначе бы я увидел это. У тебя нет нужных мне воспоминаний с ним. Зато у тебя хорошо получается общаться с его подружкой. Драко, Драко, — пропел Волан-де-Морт. — Ты мог бы далеко пойти, но отправишься в могилу. Но сначала...

Драко закрыл глаза, приготовившись к Непростительному заклинанию. Самому ужасному из всех, по его мнению. Подумать только, он сам говорил о нём Захарии Смиту, сам применял его к Розмерте.

«Может быть, если сильно-сильно зажмуриться, не смотреть ему в глаза, — понадеялся Драко, — то чары не подействуют, ослабеют или...»

— Империо.

* * *

Ни одно место не вызывало в душе Драко такое отторжение, как старый склад на Олдмерри. Здесь он во второй раз в жизни попал под Сектумсемпру и чуть было не умер.

Ему не было плохо, совсем нет. Даже наоборот. Он, как и любой человек, имевший дело с Империо и прилежно относящийся к изучению столь опасного заклинания, знал, что боли не будет. Волшебная лёгкость, детская радость, отрада и блаженство не самые плохие приложения к наложенному на человека заклинанию. Империо тем прекрасно, что все вопросы отпадают сами собой. Ничего больше не волнует и не тревожит. Всё решено, и бояться не стоит.

Рассудок не пострадал, Волан-де-Морт очень кропотливо наложил чары, дал указания и не оставил Драко слюнявым безумцем. О, совсем нет.

Существует возможность противиться Империо. Для этого человек, которым пытаются управлять, должен быть сильной личностью и обладать не менее сильной волей. Драко даже не пытался противиться, на свою силу воли он давно махнул рукой. Он надеялся на другую уловку, однажды Беллатриса так расщедрилась, похваляясь пыткой Алисы и Френка Лонгботтом, что произнесла, небрежно взмахнув палочкой:

— Империо отличное заклинание, но, жаль, ограниченное. Нужно давать точные указания, иначе эти дураки смогут схитрить.

Драко верил, что он не дурак, но также верил и в то, что схитрить ему удастся.

Он встал у окна, поглаживая пальцами, залеченными Эпискеи, шершавый пыльный подоконник. Жетон он сжимал второй рукой в кармане мантии, покручивая его потихоньку и втайне надеясь, что Грейнджер не придёт. Может быть, её задержит Поттер или Уизли. Сейчас Драко рассчитывал даже на него.

За спиной раздался характерный хлопок, и Драко резко обернулся.

Гермиона стояла перед ним, немного удивлённая его вызовом. Она улыбнулась ему, отчего сердце Малфоя неприятно сжалось.

— Привет, — проговорила она.

— Здравствуй, — откликнулся Драко, отдёрнув руку от подоконника. Пыль поднялась в воздух и устремилась серыми клочьями к полу.

— Мерлин, как тут пыльно, — сказала Гермиона, помахав ладонью в воздухе. Она направилась к окну, и Драко, решив, что она хочет подойти к нему, отпрянул в сторону.

— Я всего лишь хотела открыть окно, — пожала плечами Гермиона, уязвлённая его действием. Она щёлкнула задвижкой и толкнула раму. Окно распахнулось, и в комнату дохнул свежий воздух. Драко смотрел, как ветерок теребит осеннего цвета волосы Гермионы, подставившей лицо свежести апреля. Апреля, подходящего к концу. Пожалуй, это был уже дух мая, вязкой черёмухи, сочной сливы, ландышей и болотных фиалок. В парке Малфой-мэнора пару дней назад Драко уже слышал одинокого соловья.

— Пахнет весной, — прошептала Гермиона, вытянув руки.

«Нет, так сладко пахнет смерть», — подумал Драко.

— Как у вас дела? — спросил он как можно небрежнее.

— Прости?

— Как поживает Поттер?

— Эмм, Гарри сейчас занят тем, что решает, как проникнуть всем нам незамеченными в Хогвартс. А мантия-невидимка, к сожалению, не выросла вместе с нами.

— Ты никогда не говорила мне, где вы скрываетесь, — проговорил Драко, ругая себя.

— А ты никогда и не спрашивал, — Гермиона улыбнулась.

— Где же сейчас Поттер? Что он собирается делать в ближайшее время?

— Я же сказала...

— Если хочешь, можешь не говорить, — перебил её Драко, отвернувшись и больно прикусывая язык.

— Нет, погоди. Ты что, думаешь, что я тебе не доверяю? Повернись. Пожалуйста.

Драко повернулся, сжимая в руке палочку. Ещё пара фраз, и он должен будет воспользоваться ей.

— Я же сказал, можешь не говорить...

— Гарри... Мы хотим пройти в Хогвартс. Лаз под ивой...

— Понятно, — прервал её Драко. — Не выйдет. Он теперь охраняется дементорами.

«Не говори мне ничего. Замолчи!»

— О, — только и вымолвила Гермиона. — Зная Гарри, он всё равно попытается пройти где-нибудь. А ты?

— Что я? — недовольно буркнул Драко.

— Ты обещал попытаться найти диадему в Выручай-комнате.

— Я ничего не обещал, — раздражённо сказал Драко.

— Как скажешь, — притихла Грейнджер. — Гарри и Рон хотят отправиться в Хогсмид, чтобы разведать обстановку. Посмотреть на охрану замка. Я уверена, завтра мы пройдём в школу.

— Завтра, — повторил за ней Драко и закрыл глаза.

— Всё хорошо? — наивно поинтересовалась Гермиона.

«Нет, Грейнджер, всё чертовски плохо», — горько усмехнулся про себя Малфой, открывая глаза.

Он шагнул к ней и крепко обнял, притянув её к себе. Он жадно поцеловал Гермиону Грейнджер, пытаясь отсрочить неизбежный финал.

Гермиона сразу же ответила ему, обвив руками его шею.

«Он меня поцеловал! Целует! — восторженно подумала она, чувствуя его руку на спине. — И мне на самом деле всё равно, кто он, кем бы он ни был, — она могла себе признаться, что немного лукавит. Но ведь она знала, он молод, судя по всему, хорошо сложен и довольно красив. У него волевой подбородок и тонкие губы, так часто изгибающиеся в саркастической усмешке. — А теперь эти губы целуют меня. Всё равно, кто он... Забини, Нотт, Харпер, Малфой... Я его люблю!»

Драко прервал поцелуй и всмотрелся в черты лица Гермионы. Она прикрыла глаза, её руки опустились с его плеч на грудь. Он дотронулся пальцами до её подбородка и приподнял любимое лицо. Гермиона открыла глаза и посмотрела на него.

«Последний шанс что-то изменить, — отчаянно подумал Драко. В голове зазвенел голос Тёмного Лорда: «Ты должен будешь встретиться с грязнокровной подружкой Поттера и попытаться узнать у неё, где Поттер. Узнать, что он собирается делать. Что он задумал. Следующий его шаг. Ты не должен выдать себя, Драко. Ты не можешь рассказать ей о нашем милом разговоре и неприятном заклятье, которое лежит на тебе, или предупредить об опасности... а потом схвати её и... просто убей».

Но для неё он не Драко Малфой. Он не может её предупредить, но...

Драко мерзко усмехнулся, больно сжав её подбородок пальцами. Второй рукой он обхватил палочку Регулуса и протянул:

— А я ведь говорил тебе, Грейнджер. Всегда проверяй, можно ли доверять тому, кто перед тобой.

Гермиона резко убрала руки, отталкивая его от себя к окну. Палочка выскользнула из руки Малфоя и упала к ногам.

В глазах Грейнджер отразился страх. Драко не пытался изменить голос, он улыбался ей своей привычной малфоевской улыбкой. Гермиона вскинула руку и сорвала маску Пожирателя смерти с его лица. Малфой дёрнулся назад, и капюшон спал с головы. Светлая чёлка упала на глаза, и Драко не торопился откинуть её назад. Он сквозь чёлку смотрел злыми остекленевшими глазами на Грейнджер.

— Малфой, — процедила она, отбросив маску в сторону. — Всё-таки... Малфой.

Она видела, что тот только и ждал момента, чтобы быстро нагнуться и подобрать волшебную палочку.

«Но почему он так обходится со мной сейчас? Почему так смотрит?» — гадала Гермиона.

Она горько усмехнулась, направив на него свою. Как много заклинаний она знала, как много хотела произнести, придушить верёвками, изрезать Сектумсемпрой, оглушить, превратить его в лягушку, в хорька, наконец. Но вместо этого Гермиона взмахнула палочкой и произнесла:

— Фиделе менте.

Палочка заискрила, по ней прошёл сгусток света, на конце сверкнула вспышка ярко-зелёного цвета. Ядовито-изумрудный шар Фиде сорвался с кончика палочки и полетел на пол. Пока Гермиона, оглушённая разочарованием, была ослеплена вспышкой чар, Драко легко подхватил свою палочку и молниеносно направил её в сторону девушки.

— Круцио! — прокричал он, выпуская красный луч.

Но тот лишь ударился в стену. В воздухе ещё витали клочья пыли, и висела лёгкая рябь от аппарации.