Утром за завтраком профессор Дамблдор объявил, что Сириуса Блэка поймать так и не удалось. Гриффиндор разразился стонами сожаления и недовольства, а Альтаир еле удержался от того, чтобы запустить в воздух сноп сияющих искр из волшебной палочки. Ещё около недели все разговоры в Хогвартсе только и вертелись, что вокруг ночного гостя. Ученики всех факультетов усиленно обсуждали, как Блэку удалось незамеченным проникнуть в замок и выбраться из него, одна за другой выдвигались самые невероятные версии. Альтаир, слушая их, то и дело смеялся, сам же предпочитая не заморачиваться по этому поводу. Какая разница, как, главное, что у него получилось! А пытаться проникнуть в замыслы рождённого в Древнейшем и Благороднейшем семействе – бесполезное дело, это Стервятник по себе знал.
- А Эббот из Пуффендуя уверяет всех и каждого, что Сириус Блэк превратился в розовый куст и сейчас прячется вон там – в теплицах, – весело говорил он, покрывая пеной Бродягу, смирно сидевшего в огромном тазу. Отставив в сторону бутылку шампуня, Альтаир тщательно занялся шерстью друга – её, длинную и свалявшуюся, было нелегко как следует обработать даже специальным шампунем с норковым маслом, созданным для ухода за длинношёрстными собаками. Но торопиться Блэку было сейчас некуда. Минут через двадцать он удовлетворённо отодвинулся и взял у стоявшего наготове домовика кувшин с тёплой водой.
- Ну-ка, молодец, вот так… сиди спокойно, хорошо… не вертись, вода в глаза попадёт.
Закончив с мытьём, Альтаир высушил пса чарами и принялся за груминг. Драко и Блейз с любопытством наблюдали за этим процессом.
- Так… – сосредоточенно бормотал Блэк, – волосы подровнять по контуру уха… укоротить шерсть по бокам шеи и на горле… – он встал, отошёл на пару шагов, окинул пса придирчивым взглядом и снова уселся рядом с филировочными ножницами в руках. – Ну-ка, дай лапу… другую… молодец… вот так, пучки шерсти между пальцев лишними будут. А теперь сами лапы… Трабби, расчёску! Так, подровнять, в линию, лишнее убрать… М-да, Бродяга, когда же в последний раз за тобой ухаживали? Сплошные колтуны. Ладно, я сейчас из тебя красавца сделаю… Сиди смирно…
Альтаиру пришлось возиться ещё больше часа, но в конце концов, после заключительного расчёсывания массажной щёткой, даже Драко признал, что теперь Бродягу можно хоть на выставку отправлять. Пёс выглядел замечательно – ровные, чистые линии фигуры, блестящая чёрная шерсть, крепкие точёные мышцы, перекатывавшиеся под шкурой.
- Ох, Альтаир, это просто… великолепно! – с восторгом выдохнула Блейз, обходя вокруг пса. – Ты прав, теперь он просто красавчик! Бродяга… дай я тебя обниму, славный ты мой!
Пёс принимал ласки со слегка смущённым видом и вопросительно посматривал на Альтаира, но тот только одобрительно улыбался ему.
- Пожалуй, остался последний штрих, – Блэк опустился перед псом на колени и достал из внутреннего кармана мантии ошейник. Пёс издал недовольное ворчание при его виде.
- Бродяга… – тихо произнёс Альтаир. – Пожалуйста, не упрямься. Если ты будешь с ошейником, то, в случае твоей поимки, тебе ничего плохого не сделают, а найдут хозяев. С этой надписью – точно найдут… ты уж извини, менять было слишком сложно.
На крепком, широком кожаном ошейнике, затканном серебряными нитями, мелкими инкрустированными изумрудами было выложено имя «Шлеолан». Буквы отделялись друг от друга более крупными изумрудами. На обратной стороне ошейника серебряная вязь гласила: «Этот пёс принадлежит Благороднейшему и Древнейшему семейству Блэк». Бродяга уныло посмотрел на ошейник, но всё же позволил застегнуть его на себе.
- Ну вот, теперь всё в порядке. Ну не печалься, Бродяга. У тебя, наверное, дурные ассоциации с ошейниками, да? Ну так сейчас ты на не поводке, ты свободен. Никто тебя на цепь не посадит, этот ошейник тебе в случае чего только пригодится. На, держи – пирожок с печенью, как ты любишь!
Пёс вежливо принял угощение, улёгся на землю и, зажав его между передних лап, принялся аккуратно есть. Что ж, ошейник – не самая большая плата за еду, заботу и крышу над головой.

* * *

Наступил ноябрь, а вместе с ним пришла пора и соревнований по квиддичу. Первый матч в этом году должен был состояться между Слизерином и Гриффиндором, и капитаны обеих команд усиленно гоняли своих игроков на тренировках. Альтаир пока что летал на своём старом «две тысячи первом», соблюдая усиленную конспирацию – противник не должен был раньше срока узнать о новом оружии слизеринца. Настроение у всех в команде было боевым – Флинт неспроста перед первой тренировкой держал длинную речь. Раз за разом в ней на разные слова звучал один и тот же мотив:
- Семь лет подряд Кубок по квиддичу удерживает факультет Слизерин. Удерживает, какие бы игроки не появлялись у его соперников. Сделаем всё, чтобы ситуация не изменилась, мне бы не хотелось ознаменовать окончание своего обучения в Хогвартсе нашим поражением!
Прониклись все – хоть далеко не все из команды были семикурсниками, но поражения не хотелось никому. Тренировались усердно и в любую погоду, но вот она-то как раз не баловала квиддичистов. Всё чаще шли дожди, а слой облаков почти не давал просветов. Незадолго до начала матча вообще разразилась гроза. И тут Флинт принёс игрокам замечательную новость: завтра они не играют, вместо них против Гриффиндора выйдут пуффендуйцы.
- Но почему? – изумился Драко.
- Всё благодаря тебе, – подмигнул ему капитан. – Я поговорил с деканом, тот – с мадам Трюк, и мы сообща решили произвести замену в турнирной таблице по причине того, что у тебя проблемы с рукой.
- Классно, – хихикнул Альтаир. – Значит, завтра под дождём будет мокнуть кто угодно, но только не мы.
- Вот именно, – кивнул крайне довольный Флинт. – Может, Поттера молнией дёрнет, и наша задача облегчится. Так что, ребята, можете смело отдыхать – завтра наше место на трибунах.
По такому случаю Стервятники распили остатки сливочного пива. Затем с чувством глубокого удовлетворения пожелали друг другу доброй ночи и разошлись по своим спальням. Скоро уснули все, кроме Альтаира. Он снова соорудил при помощи Люмоса импровизированный ночник и погрузился в чтение трудов по Родовой Магии, доставленных из семейной библиотеки.
Почему-то нигде прямо не приводились чёткие сведения о том, что происходит в случае не полностью чистокровных брачных союзов. Периодически встречались намёки на то, что Родовая Магия в исключительных случаях может смягчить свои требования, хотя и никогда не допустит пятидесятипроцентного разбавления колдовской крови маггловской. Но ничего опредёленного по этому поводу не говорилось, и только в третьем по счёту фолианте Альтаир встретил упоминание об одном из МакКиннонов, жившем в пятнадцатом веке, который взял себе в жёны волшебницу-полукровку. Автор с глубоким неодобрением отзывался об этом решении и с неприкрытым удивлением отмечал, что дети МакКиннона всё же унаследовали Родовую Магию. По поводу этого приводились довольно пространные рассуждения, большая часть которых представляла собой предупреждения о недопустимости легкомысленного выбора будущей супруги, и в итоге выносился однозначный вердикт: такое смогло произойти только и исключительно потому, что на тот момент других наследников у Рода МакКиннонов просто не было, и Родовой Магии пришлось извернуться, чтобы продолжать хранить его. Больше нигде прямо не упоминалось о похожих случаях – видно, они и впрямь были очень редкими. И тем более ничего не говорилось о связи чистокровного с магглорождённой. Но Альтаиру удалось откопать интереснейшие сведения по поводу древних магических законов, связанных с определением социального статуса семьи. В них описывались все возможные сочетания чистоты крови партнёров, и при этом прямо указывалось на то, что магглорождённые волшебники считаются безоговорочно выше магглов и, хотя по своему положению находятся ниже всех остальных волшебников, всё же несомненно являются частью магического мира. И одна строка приковала к себе внимание Блэка.
«При всех спорных вопросах, связанных с как уже существующими, так и появящимися в будущем магическими обрядами, ритуалами, кодексами, законами и правилами, волшебники и волшебницы, рождённые от магглов, безусловно признаются принадлежащими к волшебному, а не маггловскому роду».
Альтаир испустил глубокий вздох и упал на подушку, закрыв глаза. Память услужливо подсунула отрывки из остальных книг, вместе складывающиеся в единую картину: ответ на его вопрос – положительный. В случае отсутствия других наследников Рода Родовая Магия, «скрепя сердцем», признает волшебника, родившегося от чистокровного отца и магглорождённой матери, достаточно чистокровным для того, чтобы принять её. А раз так – родители, конечно, позлятся, хотя Вопиллер уж точно не пришлют, но не будут против того, чтобы он, Альтаир, ухаживал за Гермионой. Во всяком случае, не будут решительно против. Хорошо бы смягчить и ту реакцию, которая последует. Блэк открыл глаза, осторожно высунул руку из-под балдахина и достал из тумбочки книгу «Природная знать. Родословная волшебников». Конечно, там о Грейнджер не отыщется ничего – она магглорождённая. Но можно будет поискать линии, отходящие от чистокровных к полукровкам, а уже на основе этих сведений послать запрос в нужные архивы Министерства. Вдруг среди предков Гермионы удастся найти волшебников? Ведь согласно известной теории, способность к волшебству не может проявиться у человека на пустом месте – даже если его непосредственные родители всего лишь магглы, среди его более отдалённых родственников просто обязан иметься или маг, хотя бы самый завалящий, или, на худой конец, сквиб, и при этом – не в единичном количестве. И рассеянная магическая наследственность, полученная от них, так удачно слилась в очередном потомке, даровав ему возможность колдовать.
Хотя это уже вопрос второстепенной важности. Главная проблема успешно решена. Ему не станут ставить неодолимых препятствий в деле завоевания сердца кареглазой гриффиндорки. Закончив отмечать на листе пергамента перспективные ответвления родословных, Альтаир засунул обратно в тумбочку все книги и письменные принадлежности, погасил свет и заснул с чувством глубокой удовлетворённости от того, что многодневная работа оказалась не напрасной. Сегодня ночью ему впервые снилась Гермиона.

* * *

На следующий день погода не задалась с самого утра – дождь лил не переставая, ветер завывал за окнами, невольно наводя на мысли о Ремусе, который сейчас отлёживался у себя в кабинете с неважным самочувствием – через три дня наступало полнолуние. Блэк, наплевав на перспективу простудиться, перед обедом сбегал к Бродяге удостовериться, что с его конурой всё в порядке и защитные чары не ослабли. Пёс выглядел скучающим, и это было понятно – из-за дождя и лапы-то толком не разомнёшь. Но приходу своего друга, как всегда, обрадовался. К взаимному сожалению, Альтаир не мог себе позволить долго задерживаться, так что вскоре он отправился в замок, оставив псу для хоть какой-то борьбы со скукой купленную в Хогсмиде большую резиновую кость-пищалку.
В субботу ливень благополучно перешёл в грозу – в подземельях это, к счастью, было незаметно, но стоило подняться на первый этаж, как приходилось повышать голос из-за неумолчного воя ветра, то и дело перемежавшегося раскатами грома.
- Как же здорово, что мы сегодня не играем, – довольно заявил Драко, садясь за стол. – В такую бурю снитч вообще не разглядеть.
- Ага, – согласился с другом Альтаир, – да и держать курс при атаке колец сложнее. В общем, очень удачно, что твоя рука так плохо заживает.
- Это точно, – весело фыркнул Малфой, глядя на гриффиндорский стол. – Гляди, какие они все хмурые.
Блэк посмотрел, но тут же задержался взглядом на Грейнджер – и интересоваться такой ерундой, как моральное состояние Поттера и Вуда, ему сразу же расхотелось. Неизмеримо приятнее было смотреть на то, как непослушная прядка каштановых волос свисает с её виска, и Грейнджер то и дело заправляет её за ухо…
- Альтаир! – за его плечо крепко держалась чья-то рука и трясла туда-сюда, выводя из мечтательной задумчивости. Он повернул голову и встретился взглядом с Блейз.
- Ну что, проснулся? – с лёгкой язвительностью спросила подруга. – В следующий раз, похоже, тебя придётся будить стаканом компота за шиворот.
- О, извини, я так… – Альтаир неопределённо махнул рукой, соображая, как объяснить своё состояние.
- С какими проблемами сегодня столкнутся гриффы, ты скоро увидишь своими собственными глазами на стадионе, так что лучше ешь – мечтать у тебя ещё будет время.
- Да… да, конечно! – и Блэк налёг на десерт, благодаря Мерлина за то, что Блейз совершенно неверно истолковала его отсутствующий взгляд.
На стадион шли, нагнув головы и наклонившись вперёд – свирепый ветер так и норовил отбросить назад всех и каждого. Поднимаясь на трибуну, Альтаир с тревогой думал о том, каково-то сейчас бедному Бродяге. Эта тревога терзала сердце, не желая отступать, и отчасти утихомирилась только после того, как Блэк пообещал самому себе, что немедленно после матча сходит навестить пса, и неважно, что там будет с погодой.
Это был самый дрянной матч из всех, на котором доводилось присутствовать Альтаиру – и не из-за плохой игры участников, а из-за условий наблюдения. Игроки сквозь пелену дождя выглядели как мечущиеся туда-сюда красные и жёлтые пятна, голос комментатора то и дело прерывался громом – и это при том, что и без того приходилось напрягать слух, вычленяя слова и фразы из свиста ветра. Тучи сгущались всё сильнее, небо темнело. Сверкнула молния, и раздался свисток мадам Трюк – тайм-аут.
- Мерлин, и как они ухитряются вообще играть? – покачала головой Блейз. – Похоже, мы их недооценивали.
- Возможно, – с неохотой допустил Драко. – Но, уверяю тебя, мы играли бы не хуже.
- Но при нашей тактике в такую погоду точно лучше не играть, – заметил Альтаир, присматривавшийся к совещавшимся игрокам. – При этом ветре и дожде если кому и легче становится, так разве что вратарю – для точного броска сейчас надо чуть ли не в упор подлетать.
Тайм-аут закончился. Снова блеснула вспышка атмосферного разряда, затем ещё одна. Похоже, шутка Флинта насчёт того, что Поттера может «дёрнуть молния», становилась мрачной и реальной вероятностью. И тут внезапно нахлынула волна холода – как в Хогвартс-Экспрессе, только слабее. Но спутать это ощущение с чем-то другим было невозможно.
Цепенящий холод шёл снизу. Стервятники разом опустили взгляды и увидели страшную картину – там, на поле, собралось огромное количество дементоров, не меньше семидесяти-восьмидесяти, а то и сотни. И все они таращились вверх – во всяком случае, скрытые капюшонами головы были задраны к небу.
Блейз всхлипнула, прижавшись к Драко. Тот обнял сестру одной рукой, другой пытаясь нашарить в кармане палочку. Альтаир смог первым достать свою и подрагивающей рукой направил её вниз.
- Экспекто патронум, – шептал он непослушными губами, отчаянно воскрешая в памяти прошлогоднюю победу над Пуффендуем, когда команде Слизерина удалось разбить своих противников всухую. – Экспекто патронум!
Но ничего не получалось – страх, вызванный одним присутствием дементоров, липкими щупальцами обхватывал мысли, гнал прочь радость. Прав был Ремус, в условиях реальной встречи с этими тварями Патронуса вызывать намного сложнее… Но тут с трибуны преподавателей ярко полыхнуло серебристо-белым, и прекрасный серебряный феникс метнулся вниз, на поле. Гнусных серых душесосов как волной смыло. Сразу потеплело, стало легче дышать.
- Так вот как выглядит телесный Патронус, – вслух проговорил Альтаир, заворожённо глядя на чудесное создание. – Потрясающе…
Внизу появился директор, спешащий к кому-то, лежавшему в грязи. Кто это, отсюда было не разглядеть, но когда Дамблдор наколдовал носилки и положил на них игрока, судя по всему, упавшего с метлы, стало видно красную форму, а в отсвете фонарей, укреплённых на стенках трибун, блеснули очки.
- Кажется, это Поттер, – озвучил общую мысль Драко.
- Похоже, да, больше некому, – согласилась Блейз. – Наверное, оказался слишком близко к дементорам, а у него и без того хрупкая психика.
- Тихо, – поднял руку Альтаир, вслушиваясь в доносившиеся слова комментатора. – Да, это он, а снитч поймал Диггори. Пуффендуй победил.
- Ну и ну… – протянул Драко. – Хвалёный Поттер проиграл, и, главное, кому…
- Как бы Вуд не повесился, – хмыкнул Альтаир.
Взволнованно переговариваясь, ученики стали медленно спускаться вниз Дождь и не думал утихать, равно как и ветер. Уже почти дойдя до дверей замка, Блэк отделился от основной массы слизеринцев и повернул к теплицам. Его быстро нагнали друзья.
- Ты куда? – крикнул Драко, прикрываясь рукой от крупных водяных капель, бросаемых ветром в лицо.
- Бродягу навестить! Ему, поди, сейчас тяжело там одному сидеть.
- А если дементоры не только на территорию стадиона проникли? – замерла Блейз.
Альтаир тоже застыл. Ему сразу же вспомнился ледяной холод и мерзкий страх, просачивающийся в душу. Но тут же воспоминания были сметены страхом посильнее. Блэку представилось, как омерзительные существа окружают Бродягу, протягивают к нему полусгнившие руки, а пёс, жалобно скуля, сжимается в комок, не имея возможности убежать. В слизеринце вспыхнула дикая ярость, о наличии которой в себе он раньше и не подозревал. Он стиснул волшебную палочку до боли в пальцах.
- Тем более я не могу его оставить без помощи! Вы со мной?
- Ну а как же ещё, – вздохнул Драко, доставая свою палочку. – Не бросать же тебя…
Блейз тоже вздохнула, накладывая на мантии друзей и свою собственную водоотталкивающие чары.
- Пойдёмте, только быстрее. Может быть, на сегодня его будет лучше взять в замок? Проведём как-нибудь…
К счастью, их опасения оказались напрасными – за теплицами не было ни малейших признаков присутствия дементоров, а Бродяга, как всегда, радостно встретил их. От облегчения Альтаир упал на колени, обнимая пса и крепко прижимая его к себе.
- Слава Мерлину, всё в порядке… Бродяга, я так боялся за тебя…
Пёс, поскуливая, тыкался носом в мокрую от дождя щёку Блэка, явно пытаясь утешить его. По-видимому, он даже не понимал причин тревоги, и это вселяло в Альтаира ещё большее облегчение. Когда они предложили ему пойти с ними в замок («Бродяга, пойдём! Замок, понимаешь, замок! Подземелья, там хорошо, безопасно, пойдём с нами!»), то пёс наотрез отказался – просто свернулся в своей конуре и решительно отказывался сделать хоть шаг. Стервятникам пришлось ограничиться наброшенными на пространство за теплицами общими оповещающими чарами, которые должны были дать им знать, если туда зайдёт кто-то посторонний. Разумеется, было бы намного удобней уменьшить зону их действия и настроить так, чтобы они срабатывали только при появлении именно дементоров, но так хорошо никто из друзей ими ещё не владел. Впрочем, и такие примитивные охранные чары были лучше, чем ничего.

* * *

Всю следующую неделю у всей слизеринской команды по квиддичу, а особенно у Альтаира и Драко, было приподнятое настроение. Малфой, за ненадобностью больше демонстрировать свои страдания, немедленно «выздоровел», и при каждой встрече с Позолоченным Трио развлекался тем, что изображал дементора. Надо признать, что получалось у него каждый раз всё лучше и лучше, но, увы, гриффиндорцы были не в состоянии оценить его актёрский талант, и на зельеварении Уизли запустил прямо ему в лицо здоровенным мокрым крокодильим сердцем. И даже попал бы, если бы не реакция Блэка, перехватившего импровизированный метательный снаряд на подлёте. В результате Уизел добился лишь того, что Северус снял с его факультета пятьдесят баллов.
А за две недели до начала каникул одновременно появились две радостные новости: во-первых, небо наконец-то прояснилось, пусть и ценой начавшихся холодов, и во-вторых, пришёл ответ из министерских архивов.
Сова сбросила перед Блэком пухлый пакет прямо во время завтрака. В этом не было бы ничего необычного, но Драко сразу обратил внимание на официальный штемпель.
- Ты переписываешься с Министерством? – с любопытством хмыкнул он.
Альтаир спокойно засунул пакет в свою сумку.
- Да так, посылал запрос в архивы.
- Зачем тебе? – поразился Малфой.
- Ничего особенного, просто меня заинтересовали кое-какие подробности одной родословной. Я попозже всё расскажу.
Драко снова хмыкнул и принялся за еду, однако Альтаир прямо-таки кожей чувствовал исходящее от друга любопытство. Что ж, с самого начала было ясно, что рано или поздно придётся раскрыться. Вот только не оставляло подозрение, что друзья, особенно Драко, вряд ли оценят его выбор…
В этот день у них после обеда не было занятий, и Малфой известил Альтаира и Блейз, что сегодня вечером им неплохо было бы сходить в Визжащую хижину – появились ценные сведения по поводу их работы над анимагией. Блэк немедленно согласился – у него как раз появлялось время прочитать и письмо из Министерства, и прилагающиеся документы. Для гарантии, что никто не нарушит этот процесс, он под мантией-невидимкой поднялся на Астрономическую башню, на всякий случай оставив Карту Стервятников прямо в тумбочке, чтобы друзья могли его найти в случае необходимости.
Читать пришлось не так уж долго, и спустя полчаса, отложив в сторону пачку листов пергамента, Альтаир вскочил, выхватил палочку и запустил в небо сноп изумрудных искр. За изумрудными последовали серебряные, синие, сиреневые и всех прочих цветов, какие только пришли на ум. Блэк даже расщедрился на алые и золотые.
В письме говорилось – и подтверждалось копиями документов – что среди только ближайших семи поколений предков Гермионы Грейнджер имеются минимум четыре волшебника и один сквиб, причём двое из волшебников состоят в достаточно близком родстве третьего колена. Всего же, согласно архивным данным, среди предков гриффиндорки прослеживалось не меньше восьми человек, имевших прямое отношение к волшебному миру. Теперь у Альтаира были весомые обоснования отстаивать своё право ухаживать за ней даже перед такой блюстительницей чистоты крови, как его мать. Правда, заяви он о намерении предложить Гермионе Грейнджер руку и сердце, не помогло бы даже это, но для разрешения просто сделать её своей девушкой архивной информации должно хватить.
В четыре часа пополудни Стервятники встретились в Общей гостиной. Блейз с любопытством окинула взглядом Альтаира.
- Судя по тому, что ты сияешь, как свежеотчеканенный галлеон, из архивов тебе прислали хорошие новости.
- Отличнейшие! – довольно подмигнул Блэк. – Ну что, идём?
- Идём, – Малфой поднялся с кресла и прихватил свою сумку.
Они вышли во двор и, покинув зону, просматривающуюся из замковых окон, скрылись под мантией-невидимкой и благополучно добрались до входа в туннель под Ивой. Скоро они уже входили в Визжащую хижину. Поднявшись на второй этаж и расположившись в своей комнате за столом, друзья немного помолчали, бросая друг на друга любопытные взгляды.
- Ну, что? – первой не выдержала Блейз. – Кто начнёт?
- Давайте я, что ли, – Драко наклонился и достал из своей сумки пачку записей. – Итак, друзья мои, я закончил все расчёты и совместил их с вашими ответами на тест по определению характера. Теперь можно примерно сказать, в кого мы будем превращаться.
Повисла мёртвая тишина – казалось, можно было бы услышать муху, летящую за окном. Малфой довольно улыбнулся.
- Ну, не тяни! – воскликнул Альтаир. – Что там?
- Да как тебе сказать… В общем, у меня есть по комплекту новостей для тебя и для меня с Блейз соответственно. В каждом комплекте – две новости, одна хорошая, другая плохая. Начать с тебя?
- Ну… ладно, давай.
- Какую новость хочешь услышать первой?
- Пожалуй, плохую.
- Ты будешь травоядным.
Альтаир неопределённо хмыкнул. Новость и вправду была не самой радостной, но могло быть и хуже. Лучше уж травоядным, чем насекомоядным.
- А хорошая какая?
- Размеры твоего животного будут крупными. По меньшей мере – как у среднего оленя. Правда, носорог тебе не светит, и это тоже хорошая новость.
- Ну, какой же из Альтаира носорог, – возмутилась Блейз, – он у нас конь. Или олень.
- Угадала. Именно так: ты, дружище, будешь превращаться или в того, или в другого. Но тут есть одно «но» – оказывается, и лошадей, и оленей существует огромное количество разновидностей. В частности, для тебя, согласно моим расчётам, подходят из лошадей – заметь, это не считая выведенных человеком пород, – зебра, тарпан, квагга, даром что она лет восемьдесят как вымерла, и даже лошадь Преж… Перж… Мерлин, что за кошмарная фамилия, польская, что ли?
- Дай-ка мне, – склонилась над пергаментом Блейз. – Пржевальского.
- Бедный парень, каково ему было учиться в школе с такой фамилией. Но, в общем, вот так: четыре вида, не считая пород одомашненных лошадей, а также мустангов, симарронов и брамби. Это что касается лошадей, а оленей… Под тебя подходят благородный олень, северный олень, лось, олень Дэвида, пятнистый олень и большерогий олень. Неплохой списочек, согласись? Кстати, если бы можно было выбирать, я бы тебе посоветовал большерогого оленя. Он, правда, тоже вымерший, причём несколько тысяч лет назад, но для анимагии, оказывается, это не проблема – главное, чтобы человек уже жил в ту эпоху и мог встречаться с этим животным. Так что шансы, что твоей анимагической ипостасью окажется именно он, не так уж малы. Одна беда – в этом случае о Запретном лесе, боюсь, придётся забыть. Зато не то что какой-нибудь волк или медведь – акромантул не будет страшен.
- Это почему же?
- Размах рогов четыре ярда. А если учесть, что анимаги ещё и покрупнее обычных животных своего вида, то и все пять могут быть.
- Мерлин и Моргана, а как я, по-твоему, с такой короной на голове ходить буду? У меня же на рогах вся наша квиддичная команда усесться сможет.
- Ну, они же как-то ходили. Впрочем, если учесть, что высота в холке у взрослых самцов достигала семи футов, это не так уж удивительно.
- М-да, впечатляет. Но я бы всё же предпочёл что-то более маневренное.
- В любом случае, выбирать не нам, – вздохнул Малфой, перебирая свои исписанные листы. – Так, а теперь про нас с Блейз. Плохая новость – на что-то выше среднего размера нам рассчитывать не приходится. Зато хорошая – мы хищники. То есть будем ими. Сестрёнка, ты у нас выходишь из семейства кошачьих, а я – из собачьих. Так что, если всё пройдёт хорошо, я смогу выяснить у Бродяги, что он думает по поводу своей новой причёски.
- Насколько я помню, – сосредоченно потёр пальцами висок Блэк, – к кошачьим среднего размера относятся леопарды, дымчатые леопарды, пантеры, пумы, рыси, барсы, оцелоты, сервалы, каракалы… больше не помню, но кто-то ещё там точно есть. А что касается тебя… Собачьи среднего размера… Волк, лис, гривастый волк, песец, чепрачный шакал, гиеновая собака…
- Что?! – Драко чуть со стула не свалился. – Какая собака?!
- Гиеновая. Но тебе не стоит особо волноваться, она пятнистая, так что вряд ли к тебе подходит… ну, если только это не будет альбинос.
- Мерлин, белая гиеновая собака… Знаешь, звучит как издевательство африканских аборигенов. И хорошо ещё, если не ругательство.
- Ну, едва ли ты окажешься представителем этого вида. Не забывай, пород собак существует, если мне не изменяет память, около трёхсот, и больше половины из них подходят под определение «животное средних размеров».
- То есть, я могу оказаться доберманом? Или мастифом? Ну что ж…
- Мастифом вряд ли, – успокаивающе заметила Блейз. – У тебя и сложение не то, и лицо намного красивей, чем требующееся для такого варианта. Может, далматинцем будешь или ризеншнауцером. Я бы сказала, скорее первое.
- Далматинцем? Ну… неплохо, совсем неплохо. Собака принцев и принц среди собак. А ты кто, как считаешь?
- Если учесть цвет моих волос… Пума, наверное.
- Не обязательно, – качнул головой Альтаир. – У рыси тоже рыжий окрас встречается, даже, скажем так, в большей степени рыжий, чем у пумы – у той ближе к песочному.
- Тоже неплохо, но мне бы хотелось иметь более красивый хвост. Что ж, так или иначе, а ты, Драко, прав – выбирать тут не нам. И окончательно мы узнаем своих животных только после первого превращения.
- По крайней мере, имеющиеся варианты хороши или хотя бы приемлемы, – подытожил Малфой, складывая и убирая обратно в сумку свои записи. – Теперь нам остаётся главный этап – и самый неопределённый.
- И самый индивидуальный, – добавил Блэк.
- Именно. Здесь мы можем оказать друг другу лишь минимальную помощь. И уйдёт у нас на эту стадию больше всего времени. Сколько ты там сказал, Альтаир, – примерно? Вроде как пока по расчётам совпадает с тем, что ты нам говорил.
- Да, вполне – три с половиной месяца, даже чуть больше ушло, чем предполагалось, но ненамного. А вот на перестройку магического контура тела уйдёт минимум девять-десять месяцев, и то при такой регулярности занятий, какую мы обеспечить просто не сможем. Меньше чем на год тут и рассчитывать смешно, а скорей всего, уйдёт ещё больше.
- То есть минимальный срок – это второй семестр четвёртого курса?
- Минимально возможный.
- Да, немало. Будем надеяться, что это того стоит. А теперь – что там у тебя за новости из Министерства?
Альтаир ощутил себя, как на экзамене. Драко и Блейз глядели на него с нескрываемым любопытством. Что ж, пора.
- В общем, дело обстоит так… Я влюбился.
- Поздравляю, – радостно улыбнулась Блейз. – Но причём тут Министерство магии и его архивы?
Блэк помедлил, прежде чем ответить.
- Ну, видишь ли… она не совсем чистокровная.
- Настолько, что тебе пришлось посылать запрос анализа её родословной? – наклонился вперёд Драко.
- Да.
- То есть я правильно понимаю, что она по крайней мере полукровка?
- Полукровка? Хм… Думаю, да, её можно так назвать.
- И с какого она факультета? – прищурилась Блейз.
Альтаир глубоко вдохнул.
- Гриффиндор.
К его удивлению, это не вызвало ни потрясения, ни возмущения. Драко задумчиво склонил голову набок, Блейз спокойно кивнула.
- Я подозревала, что что-то такое имеется – ты в последнее время стал слишком часто поглядывать на их стол.
«Мерлин. А я-то думал, что никто ничего не замечает».
- Итак, кто же эта счастливица? Парвати Патил?
- Нет, – улыбнулся Блэк.
- Лаванда Браун?
- Нет.
- Но она с нашего курса?
- Да.
- Всё интереснее и интереснее…
- Мерлин, Блейз, мне это надоело. Альтаир, почему бы тебе просто не назвать её имя?
- Ну что ж… Гермиона Грейнджер.
Молчание длилось не меньше минуты. Потом Блейз перегнулась через стол и приложила ладонь ко лбу Блэка.
- Жара нет. Похоже, приворотное зелье.
- Ну, Грейнджер… – стиснул зубы Драко.
- Нет-нет, – тревожно поднял руку Альтаир, – со мной всё в порядке!
- Вполне естественное мнение для жертвы приворота, – кивнула Блейз. – Постарайся вспомнить: ты последнее время не пил ничего подозрительного? Скажем…
- Хватит!!! – рявкнул разъярённый Блэк. – Ничего я не пил! В смысле, ничего с приворотным зельем! Я в этом абсолютно уверен! Потому что влюблён в неё с сентября! И это по меньшей мере… – уже тише добавил он.
- Ты соображаешь, что говоришь? – Малфой скрестил руки на груди. – Если это так, то вынужден тебя огорчить – ты сумасшедший. Причины перечислить?
- Сделай милость.
- Во-первых, она гриффиндорка. Студентка враждебного факультета. Во-вторых, она дружит с Поттером и Уизли. Это уже наши личные враги. В-третьих, она грязнокровка – без комментариев. В-четвёртых, она жуткая зануда и всезнайка. Тоже, думаю, пояснять не требуется. В-пятых… а, ладно, и этого хватит. И что ты на всё это скажешь?
- Во-первых, мои родители тоже на разных факультетах учились, пусть и не настолько враждебных друг другу, как Слизерин и Гриффиндор. Но в ту пору Слизерин вообще был на особом положении. Чуть ли не на всех его выпускников смотрели косо. Во-вторых, если она ответит мне взаимностью, сомневаюсь, что её друзья смогут или захотят ей мешать. А и захотят – они мне не помеха. В-третьих, я – ну, не совсем я, – провёл кое-какие исследования, из которых явствует, что Грейнджер – вовсе не грязнокровка, в её семье был не один волшебник. Вот, можешь посмотреть – данные из архивов Министерства. В-четвёртых, я знаю не меньше, чем она, и нам всегда найдётся, о чём поговорить. В-пятых… что ты скажешь на это?
- Ох, дружище, – печально вздохнул Драко, подходя к кровати и плюхаясь с размаху на неё. – Скажу, что у тебя самое настоящее помутнение разума. Ну как ты себе это представляешь – ты и Грейнджер? Что на это скажут… да все? Твои родители? Крёстный? Северус? Все твои – и её – знакомые? Мы, предположим, смиримся, но все остальные?
- Ну, Ремус вряд ли будет против. Северус… прости, Драко, но это не его дело. И точно не дело всяких там сплетников. А что до моих родителей… Я, собственно, ради этого и посылал запрос. Чтобы иметь, скажем так, разрешающую информацию.
- Вообще-то, насколько я вижу из этих документов, – заметила Блейз, с интересом вчитывающаяся в письмо из Министерства, – она всё равно магглорождённая.
- Ну, формально – да, но ты же видишь – среди её родственников не меньше восьми волшебников. Я думаю, этого хватит для того, чтобы объявить её полукровкой – пусть и с натяжкой.
- С очень большой натяжкой, – фыркнула Блейз.
- Зато как она-то обрадуется, – засмеялся Драко.
- Итак, – Блейз сложила пергаменты и пристально посмотрела на своего друга. – Давай подведём итоги: ты влюблён в Гермиону Грейнджер, и отказываться от неё не собираешься. Ты намерен стойко за нёе сражаться. Даже позаботился о публичном обосновании своих намерений. Так?
- Да, именно так, – решительно кивнул Альтаир. Блейз тоже вздохнула и, облокотившись о стол, спокойно встретила упрямый взгляд серых глаз.
- И что мы для тебя можем сделать?
Блэк даже поперхнулся и перевёл изумлённый взгляд с Блейз на Драко и обратно. Девушка выглядела слегка усталой и печальной, но понимающей, лицо Малфоя выражало лёгкую, насмешливую язвительность, но при этом в глазах отражалось то же понимание – или, по крайней мере, принятие.
«Спасибо вам».
«Ты же мой друг».
«Идея безумная, но у вас все такие».
Ни одна из этих фраз не была произнесена вслух, но в этом и не было нужды – за годы дружбы Стервятники научились понимать друг друга без слов. Альтаир с глубокой благодарностью улыбнулся Драко и Блейз, получив в ответ весёлые подбадривающие улыбки, и начал:
- Самое главное, о чём бы я хотел вас попросить – это не задевать её. Не называть грязнокровкой, не, скажем так, подставлять её под удар наших… шуточек, в общем, по возможности не провоцировать её против Слизерина.
- Ладно, – поморщился Драко, – так и быть, её называть грязнокровкой не буду. И швыряться навозными бомбами рядом с ней – тоже. Что ещё?
- В общем-то, это всё – с остальным, надеюсь, я сам справлюсь.
- Если тебе понадобится какая-нибудь информация о Грейнджер, я до определённой степени могу ею обеспечить, – предложил Малфой.
- Что? – поразился Блэк. – Но откуда?
- Видишь ли, я ставлю более реальные или, во всяком случае, более достижимые цели. Я тут неплохо сошёлся с сестрой-близняшкой Патил, Падмой, она когтевранка. И наши отношения продолжают развиваться в положительном направлении. А с сестрой Падма тесно общается, а Парвати живёт с Грейнджер в одной спальне и, я полагаю, много чего о ней знает, тем более что у них, кажется, неплохие отношения.
- Вот это да, ну ты и ловок… – покачал головой Альтаир. – Слушай, я буду тебе благодарен за любую информацию.
- Постараюсь её предоставить. Блейз, а ты что скажешь? Не обеспечишь советами?
- Какими ещё советами? – удивилась девушка. – Я же с Грейнджер не дружу, и ни с кем из её подружек тоже, так что разве что могу у Пенси справиться…
- Да я не про то, сестрёнка. Я имею в виду всякие ваши женские особенности – что вам нравится, что нет, как вы можете расценить тот или иной шаг…
- Ах, ты это имеешь в виду! Разумеется, Альтаир, я помогу тебе, чем смогу. Но только учти – у нас, слизеринок, с гриффиндорками разный менталитет и разное мироощущение, так что я не всегда смогу точно истолковать или предсказать её поведение. Но в чём-нибудь нейтральном – запросто. Обращайся.
- Слушайте, Блейз… Драко… я даже не знаю, что сказать. Я так вам благодарен…
- Ой, да ладно тебе, – фыркнул Драко, – какие могут быть счёты между друзьями. Если, вопреки всему, тебе удастся добиться её благосклонности и это сделает тебя счастливым, то я буду только рад. Другое дело, что я, уж прости, сильно сомневаюсь в успехе задуманного тобой, но здесь уж всё от тебя зависит.
- И я сделаю всё, чтобы достичь победы, – твёрдо произнёс Альтаир.
- Тогда, – улыбнулась Блейз, извлекая из своей сумки бутылку сливочного пива, – смотрите-ка, что у меня осталось. Предлагаю выпить за то, чтобы у тебя всё получилось! Только бокалы трансфигурируй.
- Это ни к чему, – ответил Блэк, подходя к шкафу и доставая оттуда несколько больших хрустальных бокалов – или, скорее, даже кубков. – Похоже, Мародёры были тоже не дураки хорошо отметить праздник. Вот, прошу – всё в отличном состоянии.
Блейз наполнила три из них, и Стервятники встали вокруг стола на равном расстоянии друг от друга.
- За твой успех в деле покорения сердца Гермионы Грейнджер, – произнёс Драко, протягивая руку с бокалом вперёд и вверх.
- За то, чтобы твоя борьба не обернулась разочарованием ни для кого из вас, – добавила Блейз, повторяя жест брата.
- За меня – и за неё, – закончил Альтаир, поднося свой бокал к бокалам друзей.
Хрустальные стенки с лёгким звоном соприкоснулись, и Стервятники осушили свои кубки. Самая важная кампания началась.