- Верни полотенце! – угрожающе зарычал я, но Белла только упрямо тряхнула головой, пятясь к двери и не переставая улыбаться. Ее глаза светились шаловливыми искрами. – Белла, предупреждаю по-хорошему...
- Или что? – бросила мне вызов она, вслепую открывая дверь позади себя одной рукой. – Прости, Эдвард, у меня нет времени разговаривать. Я опаздываю на работу.
- Я никуда тебя не пущу, – предупредил я, повернувшись спиной к гардеробу.
- А я выйду! – воскликнула Белла, распахивая дверь, и рванувшись вниз по лестнице. Конечно, это был неприкрытый блеф – не думаю, что она действительно бы далеко ушла в своих узких джинсах и тоненькой шелковистой рубашечке с короткими рукавами. Но проверять я все-таки не решился, зная, на что способна Белла, когда ей взбредет что-нибудь в голову, поэтому больше трех шагов ступить ей не удалось, оказавшись в тесной ловушке моих рук.
- Ну и далеко ты собралась в таком виде? – сладко прошептал я ей в губы, наслаждаясь томной поволокой, прикрывшей ее рассеянный взгляд, блуждающий по моему лицу. Возможно, я еще что-то умею… - На улице ноябрь и вряд ли одни мысли обо мне тебя согреют…
Белла открыла рот, но так ничего и не сказала, уставившись на мою грудь, куда плавно продрейфовал ее взгляд, вслед за ладонью, взлетевшей между нами и так и оставшейся на моей мраморной коже. Пальцы ее свободной руки нервно сжали простыню, которую я едва умудрялся держать, сосредоточившись на том, чтобы не дать ей шанса сбежать, и только непонимающе моргнув еще пару раз, Белла, наконец, вышла из ступора. Первым делом, разумеется, снова оттолкнув меня. Все-таки за тот месяц это успело войти у нее в привычку.
- В таком виде?! – возмутилась она с задержкой на добрых секунд пять. – Ты себя-то видел?! Это ты, между прочим, стоишь в подъезде полуголый, а я нормально одета!
- А, так тебе не нравится мой внешний вид? Отлично!! – с этими словами я просто бесцеремонно бросил простыню на пол, нацепив на свое лицо самую очаровательную и невинную улыбочку. Белла задохнулась, ее сердце буквально врезалось в грудную клетку, помчавшись в два раза быстрее, и ее глаза расширились, судорожно мечась от моих глаз к нижней половине моего туловища. Я не смог сдержать самодовольной улыбки, увидев именно ту реакцию, на которую рассчитывал, и Белла словно очнулась, вкинув руки к лицу, и быстро отворачиваясь.
- Эд… Ка.. Ээ… Эдвард, ты в своем уме?! – шепотом закричала Белла, кое-как справившись с заиканием. – Оденься, немедленно!!
Я засмеялся, схватив горемычную простыню и полотенце, соскользнувшее с плеча Беллы, и потащил ее домой, потому что поворачиваться и смотреть на меня, а вместе с тем и под ноги, она упорно отказывалась. Только преодолев порог своей квартиры, Белла вырвалась из моих рук, пулей метнувшись к зеркалу, и чересчур яростно расчесываясь. Выражение ее лица было по-прежнему шокированным и даже разъяренным, но нервное и частое биение ее сердечка, вместе с крайне редким жарким румянцем, залившем ее щеки, подсказывали мне, что ее истинными чувствами была вовсе не злость. Я и не знал, что что-то еще может заставить ее покраснеть… но черт, если бы знал, я нашел бы способ это сделать гораздо раньше – я и забыл насколько восхитительным, милым и сексуальным был ее румянец. Наверное, я сам должен был быть смущен своими действиями гораздо больше, да я и был бы при других обстоятельствах, но тот заразительный дух соперничества и упрямства, который она разожгла во мне, вытеснил в тот момент любое чувство смущения. К тому же я, в отличие от Беллы, прекрасно знал, что выходить на лестничную площадку никто не собирается, а застать врасплох меня было практически невозможно.
- Эдвард, как это понимать?! – закончила Белла мучить свои несчастные волосы, со звонким стуком положив расческу и резко повернувшись ко мне. – Какого черта ты вытворяешь?! Откуда в тебе эти замашки эксгибициониста, ты хоть понимаешь, что мы стояли в коридоре жилого дома?! Ты бы еще разделся на улице – там это шоу бы точно никто не пропустил!!
- Да ладно, Белла, – примирительно улыбнулся я. – Ты же сказала, что чем больше ты будешь скучать по мне, тем приятнее будет встреча.
- И поэтому ты решил… - она не договорила, только показав жестом на мое тело, и потрясла головой.
- Я предупреждал тебя, – невозмутимо повел плечом я. – Если уж ты решила подразнить меня, ты должна была быть готовой к последствиям.
- Ты… ты просто невыносим! – раздраженно выдохнула Белла, так и не найдя подходящих слов, и проскользнув мимо меня к шкафу, быстро начала одеваться, хотя ее руки все еще слегка дрожали.
- Ну ты что, Белла? – мягко спросил я, начиная волноваться – какой-то уж слишком бурной была ее реакция, учитывая ее новоприобретенную невозмутимость в жизни. – Послушай, я не хотел…
Белла резко оборвала меня, развернувшись, как только мои руки коснулись ее талии в попытке обнять ее.
- Ну нет! – возмутилась она, ткнув пальцем в мою грудь. – Я бесстыдно опаздываю, поэтому я иду на работу, мистер! А ты… а ты учти – если когда я вернусь, я обнаружу тебя без штанов в радиусе хотя бы 15 метров от женской персоны… То путь в эту квартиру тебе будет заказан, и не на несколько дней, а навсегда!!
- Белла… - засмеялся я, пытаясь приблизиться к ней, но она отскочила к двери, поспешно завязывая пояс кашемирового пальто. – Белла, да что с тобой?
- Мне нужно работать!! И мне и без того хватает отвлечений, когда меня каждый день кто-нибудь что-то о тебе спрашивает!! Мне нужен трезвый рассудок!
Она обернулась, схватив свою сумочку, но, едва перешагнув порог, все-таки остановилась.
- Заберешь меня? – тихо спросила она, повернувшись после небольшого молчания. Я только кивнул, счастливо улыбнувшись, и, поколебавшись еще немного, Белла подошла ко мне, запечатлев нежный поцелуй на моих губах.
- Горе ты луковое, а не вампир, – вздохнула она, прижавшись щекой к моей груди. Беззвучно хихикнув, я ласково провел рукой по ее спине, почти полностью удовлетворенный. Почти. Она все-таки уходила на свою неприятную работу.

Дожидаться звонка Беллы, теряя остатки рассудка в постели, пропитанной сладким любимым ароматом, будящим в моей груди каждую раз целую бурю страстных эмоций, я не стал и провел день там же, где и два предыдущих – у себя дома. Все-таки я был рад, что помирился со своей семьей, пускай для этого и пришлось выслушать много не слишком лестных слов в свой адрес. Хотя нет, это было не так страшно – в конце концов, каждое из них я заслуживал, куда больше меня раздражали поучительные нотации, предупреждения и советы. Да, я наломал немало дров, но у меня были свои мозги, и я и сам прекрасно осознавал возможные последствия моего безответственного поведения. Мне уже осточертела роль «младшенького» в семье, и я не хотел выслушивать лекции о правилах поведения, словно я какой-то ребенок. Главная проблема была в том, что они все умудрялись говорить это с таким неподдельным беспокойством, заботой и любовью, что у меня даже не находилось слов возразить. Черт, они все же были моей семьей. И я любил их.
Парадокс заключался в том, что только уехав из своего дома, я начал вести себя так, как будто бы действительно живу в нем. Несмотря даже на все мои внутренние дебаты, с тех пор, как я снова начал проводить свои ночи с Белой, мир окончательно установился в моей душе, и все остальное наконец-то начало вставать на свои места. Я начал больше ценить все, что упорно игнорировал все эти годы. Без главной оси, на которой все держалось, любые детали не имели смысла – сейчас же они вновь начали возвращаться в мою жизнь, вставая на свое законное место. Все постепенно возвращалось в прежнюю колею, и хотя в наших отношениях с Беллой спокойствием и стабильностью пока что и не пахло, ежедневная рутина уже начала принимать давно заученные обороты.
Каждый день я возвращался домой, и просто проводил время со своими братьями и сестрами, так же как и десятки лет тому назад. Мы не делали ничего особенного, не устраивали разговоры по душам – их мне в последнее время хватало и с Беллой, и не пытались изобрести велосипед. Мы охотились, разговаривали о какой-то ерунде, спорили о машинах, дурачились и устраивали шуточные соревнования. В общем, просто развлекались, но я даже не представлял, какое удовольствие могут принести эти простые действия. Я снова чувствовал себя законной частью своей семьи, а не обузой и не белой вороной в стае, и что самое главное… Чем больше мы проводили времени вместе, не делая в сущности ничего особенного, тем реже в их головах проскальзывали мысли о том, что я наконец-то стал самим собой. Разумеется, никто из них не забыл ни одной крохотной детали, случившейся за эти годы, но перестав смотреть на меня по-другому, они перестали постоянно думать об этом. И это было подобно камню, свалившемуся с моей души – я снова чувствовал себя нормальным.
К тому же моя шумная сумасшедшая семейка, не дающая возможности заскучать, была единственным моим прибежищем от безумия. Я был на седьмом небе от счастья жить с Беллой, да, но проведя в ее квартире несколько дней подряд, я, кажется, начал сходить с ума. Я даже начал побаиваться оставаться там долго один – бесцельно бродя по опустевшим комнатам, полным трепетных воспоминаний, которые прибавлялись с каждым днем нашей совместной жизни, и утопая в сладостном драгоценном запахе, я все чаще подумывал о различных вариантах ускорения увольнения Беллы. И было действительно не честно с моей стороны даже помышлять о каких-то хитростях в этом отношении, учитывая то, что Белла пообещала сделать это сама, без моей просьбы или намеков. Совсем недавно я не мог даже мечтать об этом. Чуть более двух недель тому назад карьера, казалось, значила для нее все, и я не решился бы поднять этот вопрос не только из-за уважения к желаниям Беллы – я просто был почти уверен, что если я поставлю ее перед выбором, то чаша весов, скорее всего, будет не на моей стороне.
Теперь же роптать на судьбы было и вовсе вопиющей наглостью, но безделье было взрывоопасным топливом для тоски по ней, и лежа на еще хранивших ее тепло простынях и невольно думая о том, где она сейчас, и сколько жалких уродов думают о том, как затащить ее в постель, было трудно вспоминать о рамках приличия. К тому же Белла каждое утро умудрялась оставить меня в заведенном состоянии, и к ее приходу сексуальное напряжение во мне никуда не пропадало, а лишь увеличивалось в стенах ее небольшой уютной квартирки. Свежий воздух, охота и отвлечение были моим единственным спасительным якорем, если я хотел быть в состоянии смотреть на вещи трезво, а не через пелену возбуждения, поэтому проводить время дома было и вовсе идеальным вариантом. Оставалось лишь терпеть шуточки Эммета.
Но все же, как бы ни наладились мои отношения с семьей, я с нетерпением каждый раз ожидал ее звонка. Мои родственнички, разумеется, не преминули с упорным постоянством подкалывать меня этим, но в ответ на их глупые шуточки я лишь закатывал глаза. Да, я бросал все, когда она звонила, ну и что? Можно подумать, мы в действительности занимались чем-то важным. И потом, я готов был спорить на что угодно, что они поступали бы так же в моей ситуации, просто им никогда не приходилось в ней быть. Они-то не расставались друг с другом даже на пять минут.
- Все, мне пора, - сказал я, хлопнув по коленям, как только Белла прислала мне смс с просьбой подобрать ее в парке, и, поднимаясь с пола, сидя на котором мы смотрели какую-то новую ерунду про вампиров. Скорее для смеха, хотя в таких просмотрах всегда была доля проверки – вдруг там промелькнет что-то близкое к истине.
- Ты бегаешь за ней, как собачка! – фыркнула Розали, демонстративно встряхивая волосами – Имел бы хоть каплю гордости, или уважения к нам!
- Роуз, – притворно вздохнул я, картинно прижимая руку к груди. – Ты так несправедлива. Столько девушек мечтает о домашнем любимце, а ты хочешь, чтобы собачка была у тебя одной!
Элис прыснула со смеху, показывая вверх большие пальцы. Розали тоже ответила молчаливым жестом, правда палец она выбрала один и совсем другой. Невинно улыбнувшись, я почти уже вышел из дома, когда мне вслед донеслась опоздавшая реплика Эммета:
- Ээй, это что – оскорбление в моей адрес?! Эдвард!!
Элис рассмеялась еще громче, только на этот раз к ней подключился и обычно молчаливый Джаспер. Даже я не выдержал, и засмеялся, разумеется, не став задерживаться и отвечать ему. В душе Эммет остался большим ребенком. Что с него было взять? Проще научиться общаться с ним на его языке, чем пытаться перевоспитать.
Уже подъезжая к знакомым местам, я встревожено задумался о том, почему Белла попросила встретить ее именно в парке. Обычно я всегда находил ее прямо на рабочем месте – порой даже буквально утаскивал оттуда, когда кто-то начинал докучать ей глупыми вопросами или просьбами. Парк же настораживал, и видимо не зря. Стоило мне выйти из машины, как раньше, чем шлейф любимого аромата коснулся моих ноздрей, я услышал повышенный на пару тонов и недоверчивый голос Беллы.
- …ты сошел с ума?! Послушай себя, послушай, что ты говоришь, Крис!! Какой урок?! Это же не судьба, Крис, это все ты, ты, это чисто твоя вина!! Ты вздумал учить меня?! Ты – чему? Чему?! Как растоптать все, что тебе любо и дорого, как сделать так, чтобы все дорогие тебе люди исчезли из твоей жизни?! Я просто… я просто не могу поверить, ты все это время знал, и ничего не сказал мне…
- Белла, ты не понимаешь…
- Да это ты не понимаешь!! – взорвалась она, не дав закончить парню. – Для тебя же все игра, тебе плевать на жизни целого мира, пока твоя задница в безопасности! Хочешь правды?! Ты не изменился, ты совсем не изменился, Крис! Ты не научился ничему, и в том, что случилось с тобой только твоя вина!! Дело не во мне, не в нас, и ни в ком-либо еще – дело в тебе! Я тебе верила! Я всю свою жизнь пустила под откос, слушая тебя, раскрыв рот и делая все, что ты говорил мне, как слепая собачка на поводке!! Я думала, что мы с тобой боремся за одно и то же, а что оказалось?! Ты мог предотвратить весь тот ужас, через который нам пришлось пройти, но ты сделал все только хуже, чтобы ни дай бог в твоих чертовых планах появилось хоть одно ненадежное звено! Только знаешь что?! Я больше не та наивная девчонка – ты пять лет учил меня быть бездушной стервой, и не позволять никому ничего решать за себя! Только знаешь, что?! С этого момента к тебе это тоже относится!! Я не хочу становится такой как ты, не хочу превратить свою жизнь в один жестокий план, который в результате рухнет, и больше не хочу никаких игр! Я не хочу быть такой!! И мне больше ничего, ничего не нужно от тебя! Катись ты к дьяволу со своим договором и ищи себе новых жертв! А я больше не хочу быть твоим подопытным кроликом!!
- Белла, Белла, подожди!! Постой, так нельзя! Ты не можешь просто взять… и все бросить!
Белла истерично засмеялась, и в мыслях проходящего мимо паренька я увидел, как она с силой толкнула Криса в грудь.
- А, теперь ты занервничал?! Теперь ты испугался? Вот видишь, Крис! Когда речь заходит о твоей жизни, играть уже не очень весело, правда? Только мне уже все равно. Я не сделаю этого ради нас, а уж ради тебя не пошевелю и пальцем. Ты предал меня… Мало того, что ты вытворил, ты еще и ни разу не набрался смелости сказать мне об этом… Ты просто трус, Крис. Эгоистичный трус. А меня уже тошнит от того дерьма, что ты вывалил из своей жизни в мою! Разбирайся с ним сам.
С этими словами она помчалась к выходу парка так быстро, что оставаясь в рамках человеческой скорости, я едва успел перехватить ее, прежде чем она выбежала на дорогу. Белла практически врезалась в меня, устояв на ногах только потому, что я вовремя подхватил ее, и, вцепившись в мое предплечье, вскинула на меня потрясенный взгляд.
- Эдвард… - отрешенно прошептала она, судорожно сжимая мою куртку. В ее глазах сиял ужас, но не тот тупой животный страх, который возникает перед лицом чего-то смертоносного, а чувство гораздо более изощренного уровня казни. Я хорошо знал его – такой ужас испытываешь только когда стоя на обломках разрухи, в которую превратилась не только твоя жизнь, но и жизни тех, кто был неминуемо связан с тобой, внезапно осознаешь, что в этом крахе виноват лишь ты один. Ужас осознания масштаба твоих ошибок.
- О Господи, Эдвард… - вновь повторила Белла, сжав мое плечо еще крепче, и испуганно обернувшись назад, как преступник, за которым гонятся федералы. – Мы должны уехать! Сейчас же, пожалуйста… мне нужно поговорить с тобой!
- Тише, тише, Белла, успокойся! – постарался вразумить ее я, слегка сжав ее плечи. – Он не пытается тебя преследовать!
- Ты все слышал… - обреченно прошептала она, но вновь бросив краткий взгляд назад, настойчиво покачала головой. – В любом случае сейчас не время и не место… Я прошу тебя, Эдвард, давай уедем!
Я не стал спорить с ней, хотя согласен и не был. Судя по тому, что я слышал, Белла разорвала всяческий вид отношений с Крисом, чтобы за мистические тайны их там не связывали. И хотя пока я даже точно не понял радоваться мне этому, или опасаться, одно я знал наверняка – у Беллы были права поступать так, как она посчитает нужным. И мне совершенно не нравилось то, что она боялась этого парня, и вела себя, словно она совершила что-то непростительное, и теперь скрывается от расплаты. Но она была на краю истерики, в ее глазах блестели слезы, и пытаться сказать ей это сейчас было абсолютно бесполезно.
Даже когда мы сели в машину, Белла долго еще не отрывала глаз от заднего окна, и только когда мы отъехали на добрых метров десять, прерывисто выдохнула, откидываясь на спинке кресла, и устало прикрыв глаза рукой.
- Белла… - начал я, но она не дала мне и шанса договорить, вымученно покачав головой.
- Просто едь, Эдвард. Просто едь… пожалуйста.
Я раздраженно выдохнул, сильнее вдавливая в пол педаль газа. Как я мог отказать ей и начать спорить, когда в ее голосе звенела чуть ли не мольба? Здесь у меня не было шансов. Перед лицом ее слез я был так же беспомощен, как связанный пленник перед вооруженной армией. Мне оставалось лишь сделать то, что она просила – благо ехать было недалеко, и вся дорога заняла у меня меньше пяти минут.
Мне и этого было достаточно. Белла практически не встречалась со мной взглядом, но не нужно было даже смотреть ей в глаза, чтобы понять, что она находится на грани. Ее плечи слегка подрагивали, губы были крепко сжаты, и ее тяжелое неестественное дыхание служило явственным признаком того, что она пытается сдержать слезы. Пытается из последних сил. Даже ее поза всем выдавала ее крайнюю уязвимость в данный момент – опущенная голова, поникшее плечи и руки, сцепившиеся на коленях в замочек так сильно, что костяшки пальцев побелели.
После того разговора с Крисом в прошлую субботу я начал относиться к нему лучше, но теперь я определенно готов был поменять свое мнение обратно. Что бы ни пришлось ему пережить, как бы плохо ему ни было, меня это трогало не слишком сильно. Никто не имеет права доводить мою девочку до такого состояния. Никто.
Тревога грызла меня всю дорогу. За последнюю неделю я не раз видел слезы в глазах Беллы, и хотя каждый раз все мое существо восставало и противилось, вопя, что им не место в этих добрых и красивых глазах, сейчас меня все же тревожило другое. Она отказывалась говорить со мной. Она снова не хотела объяснять, пытаясь удержать эту боль при себе... А больше всего на свете я боялся, что между нами снова вырастет та непробиваемая стена, которая только-только начала поддаваться нашим усилиям ее разрушить.
Но видимо выдержка Беллы была уже далеко не такой прочной, как полтора месяца тому назад, а может просто я больше не входил в число тех, от кого она предпочитала скрывать истинные чувства. Она все-таки сломалась. Сломалась, как только колеса моей машины с тихим свистом остановились в паре метров от нашего дома. Я был на улице, открывая дверь с ее стороны, в ту же секунду, но Белла не обратила на меня никакого внимания, опустив голову к коленям и тихо плача. Я сам уже был на грани истерики, не зная что сделать, что сказать, чтобы хоть как-то помочь ей, но самое главное – не имея ни малейшего понятия, что же, черт возьми, вообще случилось. Но на этот раз, кажется, все было действительно серьезно.
- Белла… - тихо прошептал я, нежно поглаживая ее мягкие волосы. – Белла, ну посмотри на меня. Пожалуйста.
Прерывисто вздохнув, Белла медленно повернулась в кресле, словно отвоевывая у невидимой силы каждое свое движение, и робко подняла голову. Ее заплаканные глаза наполнились раскалывающей мукой, стоило нашим взглядам пересечься, и в следующее же мгновенье новый шквал рыданий сокрушил ее, только на этот раз она прижимала к коленям не свою голову, а мою, крепко обняв меня за шею.
- Прости… прости меня, Эдвард, прости… - сбивчиво шептала она, прижавшись щекой к моей макушке и отчаянно сжимая пальцы в моих волосах. Ее руки дрожали, ее голос срывался, но она не обращала на это никакого внимания, продолжая цепляться за меня так, как будто бы мы доживаем последние минуты своей жизни, и разлучница в виде старухи с косой уже стоит за моей спиной, вот-вот собираясь забрать меня в мир, из которого нет возврата. Мне даже стало не по себе, и инстинктивно захотелось повернуть голову и проверить. Почему она просит прощения у меня, за что?
- Прости меня, я так виновата… - сквозь слезы продолжала шептать Белла, судорожно гладя мою спину, плечи, руки и все, до чего могла дотянуться. Ее губы часто и отрывисто, словно в пылу горячки, припадали к моей шее, оставляя следы дрожащего сладкого дыхания, приправленного вкусом боли. Я не понимал ровным счетом ничего. – Я не знала, я ничего не знала, клянусь…
- Белла!! – не выдержал я, поняв, что успокаиваться она не собирается, и всерьез опасаясь за ее душевное состояние. Вырвавшись из ее рук одним гладким движением, я быстро поднялся на ноги, вытаскивая ее из машины, и крепко прижимая ее к своей груди.
- Тише, Белла, успокойся, успокойся… - шептал я, успокаивающе поглаживая ее по спине и бессознательно целуя ее волосы. – Объясни мне нормально, что случилось. Я ничего не понимаю! За что ты просишь прощения?!
Белла прикусила губу, болезненно нахмурившись, будто пытаясь решить какую-то сложную задачу, написанную где-то на воротнике моей куртки, и вновь оглянулась назад. Уже не так дико и испуганно, как раньше, но в ее взгляде все еще сквозила явная опаска. Словно она не хотела или не могла свободно говорить, опасаясь, что кто-нибудь ненароком подслушает нас.
- Эдвард, а помнишь… помнишь ты предлагал мне уехать? – неожиданно спросила она, вскинув на меня глаза, в которых дрожала робкая надежда, и тут же вновь опустив их к рукам, нервно теребящим расстегнутую пуговицу на том самом воротнике. - Ты говорил, что можешь увезти меня отсюда куда-нибудь, где никто не сможет найти нас… Что мне больше не придется жить этой жизнью, видеть кого-то из этих людей, которым не нужно от меня ничего кроме личной выгоды… Что еще не поздно все исправить. Скажи, ты… ты до сих пор так считаешь?
- Никогда не поздно все исправить, - ответил я скорее на автомате. – Ты… ты хочешь уехать?
Белла горячо кивнула головой несколько раз, крепко сжимая руку.
- Хочу. Пожалуйста, Эдвард, увези меня отсюда… Сейчас, сегодня же… Я расскажу тебе все, что захочешь, обещаю, но только не здесь…
Я даже не дал ей договорить. Все, что я хотел слышать, она уже сказала. В следующую секунду мы неслись уже оба вверх по лестнице, не знаю вот только на кого мы больше были похожи – на беглецов, удирающих от погони, или на восторженных детей, боящихся упустить лишнюю секунду своей жизни на бессмысленную ерунду. Возможно мы были обоими. По крайней мере я боялся. Упустив столько лет, безвозвратно канувших в реку времени, теперь я страшился потерять даже одну каплю щедро дарованной мне вновь жизни. Может быть мое существование и бесконечно, но про свою жизнь я не мог сказать это с такой же уверенностью. И если она хочет наконец-то избавиться от пут того грязного мира, из которого я давно так жаждал ее вытащить… я не буду спрашивать дважды.
- Подожди здесь, я сейчас, - шепнула Белла, коротко поцеловав меня, как только мы оказались внутри квартиры, и быстро сбросив обувь, исчезла в дверях спальни. Любопытный, почему она оставила меня на пороге, я вытянул голову, пытаясь увидеть ее через открытый дверной проем. Не знаю, что я ожидал увидеть. Что она будет собирать вещи, или что-нибудь в этом роде, хотя это и не имело никакого смысла, раз она просила меня подождать. Разумеется, она не могла собраться так быстро, да и почему бы она отвергала мою помощь? Но Белла, как и всегда, умудрилась сделать нечто, чего не было в мое бесконечном списке предположений – опустившись на колени перед кроватью, она вытащила из-под нее довольно аккуратную, но все же не очень маленькую багажную сумку. Наполненную багажную сумку.
Полностью ошеломленный, я отступил на шаг назад, прислонившись спиной к двери и вполуха рассеянно слушая, как Белла носиться по комнате, собирая оставшиеся вещи. Что за черт? Что это все значит? Она определенно не планировала уезжать этим утром… Не могли же они разыграть всю эту сцену, нет? Белла выглядела абсолютно искренне, да и зачем бы им это? Чертовщина какая-то.
- Я собрала ее две недели назад, – ответила Белла на мой немой вопрос, как только вышла из комнаты. – В прошлый раз мы… Я отказалась уехать тогда, но мне хотелось знать, что у меня есть этот запасной вариант, если я передумаю.
В прошлый раз…
Острое чувство дежа вю ударило меня в грудь с такой силой, что я даже задохнулся на секунду, пораженный острой болью поблекшей, как я ошибочно считал, памяти. Словно ледяная вода мощной струей ударила по раскаленной коже, вызвав сенсорную перегрузку нечеловеческим контрастом. Я остановил Беллу в паре шагов от двери, медленно покачав головой. Нет. Нет, я больше не хочу так. Я больше не вернусь в дни этих игр в горячо-холодно, я больше не отдам свою, и что более важно наши жизни, на распоряжение парню, возомнившему о себе Бог весть что. Он не получит сверху ни грамма. Не видать ему больше ни ее слез, ни моего отчаяния. Довольно.
- Нет. Нет, Белла, нет. Это не правильно. Послушай, ты прекрасно знаешь, что я готов ради тебя на все что угодно, но я не хочу повторения. Сэкономленные на сборе вещей полчаса нас не спасут. Если ты выйдешь, и встретишь его, то что? Ты снова дашь задний ход? Мы не преступники, чтобы позорно бежать. Я хочу… Да я мечтаю, мечтаю забрать тебя подальше от всей этой жизни, но я хочу, чтобы это было твое решение, а не твоя слабость, понимаешь?! Бежать от проблем не выход, а сейчас мы именно бежим!
Белла вздохнула, бросив сумку на пол, и подойдя ко мне, нежно взяла меня за руку. Ее маленькие ладошки не могли обхватить мою руку целиком, но даже этого тепла было достаточно, чтобы защитная стена с колючей проволокой, так неожиданно вспыхнувшая несколько секунд назад в моей душе, снова дрогнула.
- Эдвард, это не то же самое, – мягко сказала Белла, проникновенно смотря мне в глаза. – Я знаю, тебе трудно увидеть разницу, и это тоже моя вина – мне не надо было соглашаться сбежать в прошлый раз… Это действительно была слабость. Я… я просто сломалась. Столько всего навалилось, и тут ты с предложением просто забыть обо всем, плюнуть на все, бросить, сбежать… Конечно, это было глупо, но я не смогла удержаться. Теперь все иначе, понимаешь? Я… я приняла решение. Меня здесь больше ничего не держит.
- Это все из-за Криса? – нахмурился я. – Я слышал часть вашего разговора… Он… он обидел тебя?
- Если бы, – горько усмехнулась Белла, опустив голову. – Он предал меня. Я ему верила. Ты не можешь себе представить, как я ему доверяла, а он… Я больше не могу здесь находиться, Эдвард. Пойми правильно, я не боюсь передумать, не боюсь того, что он придет сюда или чего-то еще… Но… Я не знаю, что теперь делать. Я не знаю, что думать теперь. У меня такое ощущение, что все это время вокруг меня была одна ложь, что весь этот город сплетен из сплошной лжи! А я ей жила, понимаешь, Эдвард, а может быть вся моя жизнь ошибка, но я была настолько одурманена туманом этого обмана, что даже не заметила этого!! Я хочу оказаться подальше от этого города, подальше от этих людей и от этой проклятой профессии, подальше от Криса, в конце концов!! Я хочу, хочу подумать, где-нибудь вдалеке, где никаких этих интриг нет, и притворяться мне не приходится! Я не хочу сбежать от себя, я хочу найти себя снова!! Это не я, не я, я помню, что не была такой, и я не хочу становится, как он, Эдвард, я не хочу терять тебя!!
- Белла! Белла, Белла, успокойся! – я легонько встряхнул ее за плечи, видя, что она вновь балансирует на грани колоссальной истерики. – Я никуда не денусь! Я не брошу тебя, и больше никуда тебя не отпущу. Посмотри мне в глаза. Давай, Белла, посмотри же мне в глаза!
С трудом совладав с собой, Белла неуверенно подняла голову, испуганно застыв, словно в ожидании приговора. Я тяжело вздохнул, мягко вытирая слезы на ее щеках. В который раз за этот день? Внезапно он показался таким длинным…
- Не плачь. – ласково прошептал я, осторожно убирая растрепавшиеся волосы с ее лица. – Не плачь, все будет в порядке. Я увезу тебя, Белла. Куда захочешь, хоть на необитаемый остров. Я все для тебя сделаю. А потом мы разберемся со всем остальным. С чем угодно. Вместе, помнишь?
Белла улыбнулась сквозь слезы, и ее улыбка была настолько искренней и прекрасной, что могла затмить звезды. Нет, к черту звезды – для меня ее улыбка была уже давным-давно дороже даже солнечного света. Привстав на носочки, она крепко обняла, доверчиво положив голову на мое плечо, и это в этом простом жесте было столько трогательной невинности, что мне на секунду показалось, что ей снова 17.
- Вместе…

Источник: