Ранее, рассматривая результаты воздействия крови дракона на вампиров, мы строили предположения по поводу "способна ли она в каком-то плане изменить ситуацию с бесплодием вампиров", думаю, пришел момент услышать авторскую точку зрения на возможное или невозможное материнство для бессмертных.



BPOV
Небо казалось живым с мистическим пурпурным, пульсирующим красным и нежным золотым, готовое встретить новый день яркими красками. Не было ни облачка в поле зрения, пока что, за что я была очень благодарна. Несмотря на это, осенний мороз висел в воздухе, как вредный хулиган, кусая и жаля мою кожу, пока мои пальцы мерзли от сырости.
Я плотно запахнула свой зимний плащ, руки погрузила во внутренние карманы, в то время как подбородок спрятала под толстый шерстяной шарф.
Талто приземлился на мое плечо, любовно укусив меня за ухо.
- Эй, ты, - произнесла я, улыбаясь. – Охотился?
Снова легкий укус.
- Ты видел Эдварда? Его не было в комнате, когда я проснулась.
Он и его братья с сестрами не ложились спать с ночи нападения Пожирателей Смерти на замок. Понятно, что никто из них не был готов заявить, что они уязвимы сейчас, особенно Эдвард, который говорил, что всегда будет защищать меня.
Талто покачал головой.
- Я вижу. Интересно, где он бродит?
- Здесь, - раздался бархатный голос из-за моей спины. Я напряглась, прежде чем бросить взгляд через плечо. Там стоял он – мой вампир, небрежно одетый в джинсы и серую футболку, выглядя так же великолепно и прекрасно, как и всегда, когда сверкнул своей кривоватой улыбкой.
Мое сердце запнулось.
- Где ты был? – спросила я тихо.
- Бродил по замку с остальными.
Он подошел, чтобы сесть со мной на трибуне, выражение его лица было спокойным, когда он смотрел на восход солнца. Моя сова перескочила на его плечо, приветствуя, как это было со мной. Эдвард шире улыбнулся и погладил грудь Талто, когда продолжил: - Я рад, что МакГонагалл пересмотрела правила про сон. Здесь так много того, что можно исследовать - много новых вещей, чтобы изучить. Это место, безусловно, освежило повторный переход в высшую школу.
Он посмотрел на меня, выражение его лица вдруг стало заинтересованным.
- Хватит об этом. Что ты здесь делаешь? Еще даже нет шести, Белла.
Я вздохнула, взгляд окинул поле для квиддича.
- Думаешь о матче?
- О нем… помимо всего прочего. – Эдвард сделал глубокий вдох, нежно обнимая меня за плечи. Я послала ему неуверенную улыбку. – Это ничего, на самом деле. У меня каждый год так. Это просто…
- Нервы, - закончил он. Я кивнула, прежде чем он поймал мой подбородок своими пальцами, наклоняя мое лицо, пока я не встретила его взгляд. – Ты знаешь… единственное, что все ожидают от тебя - сделать все возможное. Выиграет Гриффиндор или проиграет…
- Я не проиграю, - серьезно заявила я, прерывая его.
Его губы дернулись от веселья: - Хорошо. А что можно сказать о других вещах? Что еще тебя беспокоит?
Ха! Что еще меня беспокоит!
Я наклонилась к его груди и испустила тяжкий вздох: - Все. Я чувствую себя подобно кошке, загнанной собакой, просто думая обо все этом. Это не могло прийти в более неподходящее время!
При любых других обстоятельствах, думаю, что, возможно, Эдвард тоже бы выражал аналогичные признаки стресса, но с предстоящей игрой его, казалось, больше волновало мое настроение, чем что-либо иное. Он не хотел, чтобы мне приходилось иметь дело со всеми дополнительными тревогами, когда я уже была под гнетом главной гриффиндорской надежды.
Возможно, именно поэтому он чувствовал необходимость переместить меня себе на колени и провести руками до моих плеч, которые он потом начал массировать. Медленно, но верно, напряжение уходило из каждого сантиметра моей спины, пока он искусно растирал круговыми движениями каждый узелок. Он был так хорош, что я должна была подавить желание пустить слюни, однако я была бессильна предотвратить случайный стон.
- Как… я… не знала об этом? – Все, что я могла невнятно произнести. Эдвард усмехнулся.
Он начал с верхней части шеи, постепенно спускаясь вниз, пока не достиг основания позвоночника, превращая каждую мою косточку в желе, когда он проходил по ним своими умелыми пальцами. Когда его волшебные действия сняли напряжение с моего позвоночника, я начала резко падать вперед, пока, наконец, мое лицо не коснулось моих коленей. Руки безвольно упали по обе стороны, покалывание прошло вплоть до моих пальцев.
Еще раз, как я могла не знать об этом? Почему я не была проинформирована об этом чудесном таланте?
Не прикладывая сознательных усилий, чтобы сделать это, мой щит опустился. Я даже не пыталась восстановить его, потому что была слишком занята, балансируя на грани отключения сознания. Теперь, целиком и полностью расслабленная, сопротивляться притяжению сна было слишком сложно, даже когда морозный утренний воздух продолжал овевать мою кожу.
Когда я глубже погрузилась в мир сновидений, события прошлой недели проплыли в моих мыслях, и я вспышками увидела все, начиная от самого сражения до его последствий.
Гогочущие фигуры маячили перед глазами, их тела были покрыты черными, склизкими змеями, которые зловеще зашипели, увидев меня. Вдруг змеи трансформировались, ужасные люди превратились в темные стволы деревьев, образуя густой лес, в то время как смертоносные рептилии заняли место голых ветвей, подобно тысячи искореженных пальцев.
Лес был похож на клетку, деревья располагались так близко друг к другу, что оставалось лишь маленькое расстояние между прутьями тюремной камеры, чтобы полностью пролезть мимо них. Тем не менее, я старалась, но в итоге оказалась оцарапана острыми змеиными зарослями.
Низкое рычание за моей спиной остановило мои усилия, я обернулась и увидела великолепную белую львицу, с золотистыми, как восход солнца, глазами, смотрящими вперед. Я не чувствовала страха, когда она подошла, только сильное облегчение.
Она слегка боднула мою руку своей головой, когда я потянулась к ней, и на какое-то короткое время мои пальцы будто слились с ее кожей, будто пришитые невидимой нитью.
Львица послала мне последний взгляд, кажется, почти улыбаясь, прежде чем прыгнула вперед к ближайшему дереву и сильно ударила толстый ствол своими смертельно острыми, как стальные лезвия, когтями. Ствол разрезало пополам тут же и опрокинуло назад на соседний, который тоже упал от силы удара, приводя в движение цепную реакцию. Одна за другой черные колонны упали, освобождая путь из леса.
Я последовала за смертоносной кошкой, перелезая через деревья, что она повалила. Страх скрутил желудок, когда я поняла, что они были в крови, каждый пень истекал душистым, малиновым соком. Это отпечатывалось на моей одежде, когда я задевала их, и окрашивало красивую белоснежную шерсть львицы.
Она повернулась, когда я засомневалась, ее выразительного взгляда было достаточно, чтобы передать ее мысли.
Ты бы уже умерла там. Кто-то должен был упасть. Тебе предпочтительней, чтобы это была ты?
Дрожь пробежала по мне, когда я посмотрела вниз, на землю: кровь сочилась на траву под моими ногами, окрашивая ее в красный цвет, пока никаких следов прежнего изумрудного оттенка не осталось. Львица была права; возможно, моя кровь окрашивала бы ландшафт. Я неожиданно была рада, что это не так.
Львица по-прежнему ждала ответ.
- Нет, - ответила я ей.
Сразу же она повернулась, возобновив свою прогулку к краю леса.
Мы вышли на вершину огромной долины. Противоположный склон был в пышной зелени и цветах: георгины, наперстянка, гортензии, колокольчики, лилии и дельфиниум покрывали подножие, переходя в верхней части в пурпурный вереск, который выглядел поразительно в противовес бесконечному участку голубого неба. Это сильно отличалось от стороны, где стояла я, которая была бесплодной в сравнении, не было ничего, кроме нескольких иссохших кустов, разбросанных по грязному склону. Разделяла две стороны малиновая река, которая проходила прямо посередине долины.
Когда я посмотрела вниз, я разглядела фигуру, сидящую рядом с рекой. Человек находился спиной ко мне, его лицо было скрыто от моих глаз, но я догадывалась, что это женщина, судя по волнистым золотистым локонам, ниспадающим на спину.
Из любопытства я направилась вниз по склону к ней, львица двигалась рядом со мной.
- Я не могу пересечь, - горько заплакала она, почувствовав мое присутствие. – Я не могу добраться до него.
- Добраться до кого?
- Я не могу добраться до него, - произнесла она снова, указывая рукой в никуда, в частности.
Когда я обошла со стороны женщину, я поняла, кто она такая. Золотистые глаза Розали были наполнены слезами, и, казалось, она смотрела на что-то вдали, на другом берегу реки.
Я покосилась на верхнюю часть долины, удивившись, когда заметила маленькое темное пятно на фоне вереска.
Крошечный мальчик выглядывал из него. Он был карапузом и самым красивым ребенком, что я когда-либо видела. Его головка была покрыта густыми коричневыми кудряшками; два фиалковых глазика выделялись на фоне мерцающей кожи, которая была так бледна, что, по большей части, могла соперничать с вампирской рядом со мной. Разница была лишь в слабом розовом румянце на щеках. Его веки были нежно сиреневого оттенка, как небо перед восходом солнца.
Мальчик помахал из своего укрытия, улыбнувшись, неожиданно демонстрируя ряд совершенных, белоснежных зубов, которые поблескивали, когда на них попадал свет. Розали заскулила в очередной раз.
- Я не могу добраться до него.
Именно в этот момент я поняла, что сплю, на сцену выплыло воспоминание о разговоре с Роуз, который состоялся через пару дней после боя. После травмы, вызванной ее сном, она попросила поговорить со мной наедине. Мы вдвоем оказались в верхней части астрономической башни, сидя бок о бок, спиной к парапету.
- Я не знаю, что это, вероятно, тщетная надежда, Белла, но… с тех пор, как ты открыла нам глаза на магию – показала нам, что она существует, в конце концов – я постоянно размышляю… есть ли вероятность того, что я смогу…
Я вздохнула, закрывая глаза, когда она замолчала. Они быстро распахнулись, когда я почувствовала, как холодные пальцы переплелись с моими теплыми. Розали грустно улыбнулась мне, как будто уже знала, каким будет мой ответ.
- Сожалею, - сказала я ей, опустошенная, что я должна быть тем, кто сообщит эти прискорбные новости, - но насколько я знаю, нет никакого лечения для вампиров.
Выражение ее лица стало еще несчастнее, глаза вдруг наполнились невидимыми слезами. Я сжала крепче ее руку, желая, чтобы я могла сделать больше, чтобы успокоить ее.
- Я должна была бы догадаться раньше, - прошептала она. – Время – единственное, что держит меня в плену, в конце концов. Существует ли магия, что может преодолеть это?
Я могла бы сказать ей в тот момент, что на самом деле существуют такие вещи. Однако это не имело бы значения, не было никакой возможности, что маховика времени будет достаточно, чтобы решить ее проблему.
- Значит, надежды нет. Я никогда не стану мамой. – Она наклонилась ко мне, как будто неожиданно нуждалась в поддержке. Я положила руку на ее холодные плечи.
- Я не говорила этого, - пробормотала я, чувствуя ее напряженность. – Если и есть что-нибудь, что я узнала за эти годы, то это то, что нет ничего невозможного. – Встреча Эдварда со своей мамой и возвращение Гарри из мертвых доказывали это.
- Может быть, существует такая магия – неизвестная и ожидающая – что может дать тебе то, что ты хочешь. Я не могу обещать, и я не хочу давать тебе ложную надежду, Розали, но если решение существует, то ты не найдешь его в маггловском мире.
Мои слова, казалось, утешили ее. Она послала небольшую улыбку, когда приподнялась и произнесла: - Спасибо, Белла. Приятно было услышать это. Я знаю, что, наверное, это никогда не произойдет, но иметь хоть малейшую надежду – это больше, чем у меня когда-либо было раньше. – Ее взгляд выражал доброту и глубокую искренность, когда она продолжила: - Когда-то я бы ни за что не поверила, что захочу сказать это, но я действительно рада, что Эдвард встретил тебя. Вся наша жизнь значительно улучшилась после этого.
- А что ты думаешь о его решении изменить меня, - спросила я осторожно, - это поменялось?
Выражение ее лица мгновенно изменилось, в результате чего мой желудок скрутило: - На это… немного трудно ответить.
Долгое время она не говорила, поэтому я нервно играла своими пальцами, пока ждала, что ее молчание нарушится. Должно быть, я провела, по крайней мере, несколько минут, изучая взглядом трещины в каменном полу, прежде чем она начала высказывать ее изменившуюся точку зрения.
- Думаю, я, наконец, поняла точку зрения Эдварда. Я точно хочу тебя видеть членом нашей семьи, и знание, что ты привнесешь в нее, эгоистично, я не могу отрицать, что предпочла бы, чтобы твое время с нами не выходило за пределы обычной человеческой жизни…
- Но?
- Но это не делает его правильным, - произнесла она печально, качая головой. – Это эгоистичное желание, которое я хочу для себя и своей семьи, особенно для Эдварда… но я хочу гораздо большего для тебя, Белла. Я хочу, чтобы у тебя было то, что не может быть у меня.
- Я могу понять это, - кивнула я, радуясь, что она не была категорически против, чтобы я стала вампиром. Затем я посмотрела на нее умоляюще. – Я не могу от него отказаться, однако, Розали. Я никогда не смогу жить без Эдварда.
- Я знаю, - вздохнула она. – Я не ожидала от тебя большего. Будучи той, кто я есть, я иногда забываю, что то, что было бы хорошо для меня – не обязательно всегда хорошо для всех остальных Я думаю, что легче отказаться от чего-то, что у тебя никогда не было, чем от того, что ты любишь больше, чем свою жизнь.
После минуты молчания я собралась с духом, чтобы спросить ее, будем ли мы все еще друзьями, когда я, наконец, стану бессмертной.
Она улыбнулась нежно, и это, я знала, был мой ответ.
Воспоминания исчезли, и я вновь столкнулась с тревожной обстановкой долины.
- Я не могу добраться, - закричала Розали-из-сна, на это раз громче, ее отчаянный взгляд был устремлен к ребенку в верней части долины, который продолжал улыбаться ей сверху, выражение обожания было на его красивом лице.
Этого не было, пока вампирша не начала кричать. Я заметила, что ее тело было опутано цепями. С каждой свисали карманные часы, различные по стилю и размеру, какие-то из серебра, какие-то из золота, а какие-то из бронзы. Единственное, что у них было общее – ни одна из их стрелок не двигалась, показывая одно и то же время: тринадцать минут второго.
Детский смех отвлек меня от тревожной картины скованной женщины, привлекая внимание к противоположному берегу в очередной раз. Я искала источник, зная, что он должен быть ближе, чем мальчик, скрывающийся в вереске. Другой, подобный колокольчику, смех подхватил ветер. Он был высоким и чистым, даже музыкальным, и совершенно очаровательным.
Мои глаза уловили бронзовую вспышку на берегу реки. Она исчезла в кустах георгинов, однако, прежде чем я смогла разобрать, кому это принадлежало. Хотя я не могла видеть таинственного человека, я могла определить направление, в котором он двигался, его бег потревожил высокие сферические соцветия, каждый из которых постепенно начинал раскачиваться, будто образуя какую-то мексиканскую волну.
- Привет? – крикнула я, побежав параллельно движению.
Очередной смех разнесся над рекой. Шорох прекратился, тем самым положив конец моей погоне. Подойдя как можно ближе к краю, насколько позволяло, я привстала на цыпочки, пытаясь разглядеть владельца заливистого смеха.
- Привет? – снова произнесла я, сканируя противоположный берег.
Вдруг личико появилось между высокими синими и фиолетовыми ростками дельфиниума. Я чувствовала, что моя челюсть «упала» от красоты передо мной.
Девочка могла быть не старше двух лет, но ее скорость была выше, чем у взрослого человека. Ее большие глаза цвета шоколада, в которых было счастье и развлечение, так же выражали рассудительность и понимание. Как и у красивого мальчика, светлая кожа девочки переливалась, как жемчуг, щечки покрывал легкий румянец. Копна бронзовых кудряшек обрамляла ее совершенное, пухлое личико. Она была, безусловно, самым красивым существом, что я когда-либо видела.
Мой трепет увеличился, когда она растянула свои бледно-розовые губки в улыбке, обнажая ряд крошечных молочных зубов, каждый белее виниров знаменитостей, за которые те платили баснословные деньги.
Внезапное сильное желание ошеломило меня в одно мгновение, и я не хотела ничего больше, чем нырнуть в реку и поплыть к ребенку на другой стороне.
Отвращение, вызванное кровью, было единственным, что остановило меня.
Это единственный способ нам достигнуть ее, – сказала львица своим выразительным взглядом, сидя рядом со мной. – Здесь нет моста… нет другого способа пересечь это.
- Я не люблю кровь, - ответила я. – Я не хочу плавать в ней.
Тогда мы должны остаться по эту сторону долины. – Гигантская кошка опустилась на живот, ложась в грязь.
- Но девочка…
Это за пределами твоей досягаемости. Ты не можешь находиться по обе стороны.
- Так что, - потребовала я, немного разочарованная, - я или прыгну и запачкаю руки, или останусь здесь навсегда?
Да, – сказала львица, не беспокоясь из-за перспективы погрузиться в поток. – Постарайся не слишком долго размышлять. Мне скучно, и у меня нет вечности.
Я как раз собиралась возразить, когда далекое эхо перебило меня.
- Белла… пора просыпаться.
Пейзаж долины начал тускнеть, сменяясь чернотой, которая постепенно превратилась в изображение двух зеленых, блестящих глаз.
- Белла.
Я застонала и снова тихонько закрыла глаза, глубже зарываясь в объятия Эдварда.
- Ты должна встать, любимая, - произнес он, его нежный тон не особо был эффективен при этом; во всяком случае, это подтолкнуло меня ко сну. Однако было немного громче, когда он заговорил в следующий раз, и я вспомнила, что мой щит опущен. – Время завтракать. Ты же не хочешь пропустить день своего первого матча, не так ли?
Ррр. Я чувствую себя сонной. Это твоя вина, Мистер Я-так-хорош-со-своими-руками-что-могу-погрузить-Беллу-в-сон. Я проснулась рано.
Он усмехнулся на мои мысли, и в этот момент что-то новое пришло мне в голову. Мои глаза открылись, а мой щит вернулся на место.
- Ты подслушивал мой сон?
Его улыбка тут же спала, когда набор различных эмоций промелькнул на его лице: чувство вины, беспокойство, печаль, растерянность…
Он посмотрел поверх моей головы туда, где стояли его братья и сестры, и впервые я отметила то, что мы находились в общей гостиной Гриффиндора. Эдвард, должно быть, перенес меня сюда, в то время как я уснула.
- Не могли бы вы нам дать минуту, пожалуйста? – Они кивнули и направились в сторону отверстия за портретом, оставляя тишину.
- Конечно, - произнес мой вампир, отвечая на какие-то невысказанные мысли. Мой лоб наморщился вопросительно, он заметил это и просветил меня: - Они будут ждать нас в Большом Зале.
- Оу. – Это был кривой ответ, но я не могла придумать ничего кроме этого. Я вдруг очень разнервничалась из-за того, как Эдвард интерпретирует странную работу моего мозга.
- Я не ожидал, насколько красочны и ярки твои сны, Белла. – Он покачал головой, морщинка возникла между его бровей. – Или насколько… интуитивны.
Интуитивны? – Как ты пришел к такому выводу? Это был просто бессмысленный набор картинок, таким способом мой разум пытается обработать все, что произошло.
- Я не настолько уверен в этом. – Он поджал губы, когда раздумывал, как продолжить, прежде чем сжал свою переносицу и, в конце концов, вздохнул. – Часы, прикрепленные к цепям… Ты помнишь?
Я кивнула: - Да.
- Они все показывали тринадцать минут второго; я сильно сомневаюсь, что это было совпадение.
- О чем ты говоришь? – мой голос был наполнен тревогой. – Эдвард!
- Это просто то… то, что произошло с точностью до минуты, когда сердце Розали перестало биться. – Дрожь вдруг прошлась по моей спине, в то время как мурашки побежали по коже. – Думаю, она не сообщала тебе об этой маленькой детали?
Я покачала головой, пытаясь контролировать выражение своего лица. Почему она должна была?
- Итак, ты тоже видишь события, - заявил Эдвард. – Значит ли, что это происходит часто?
- Э-это не совсем необычно для ведьм и колдунов, и… я полагаю, ты мог бы сказать, что у меня были «интуитивные» сны раньше.
- Перед матчем на Чемпионате Мира по Квиддичу, когда я уснула в ванне, я видела во сне, что избиваю осиное гнездо метлой.
Улыбка появилась на его лице после этого. – Прими на заметку себе: провидческое окно Беллы открывается по утрам перед матчем.
Я усмехнулась и обернула свои руки вокруг его шеи, прижимаясь ближе к нему:
- Подожди, подожди, - произнесла я игриво, держась одной рукой, в то время как вторая потирала мой левый висок. – Думаю, я получаю что-то! Я вижу, что меня поцелует безумно красивый и идеальный вампир в скором будущем.
Неохотно, Эдвард отстранился немного, вместо того, чтобы прижать свои губы к моим, и окинул взглядом комнату.
– Так, так, мисс Свон, - дразнил он. – Мне очень жаль, но я не вижу «идеального» вампира где-нибудь здесь. Тебе нужно перефокусировать свой внутренний глаз, если ты надеешься конкурировать с Элис.
Проведя одной рукой по его растрепанным бронзовым волосам, в то время как второй захватила в кулак его футболку, я притянула его к себе одним мощным рывком: - Заткнись и поцелуй меня, Каллен.
Оказывается, я еще и провидица, ко всему прочему.

Надеюсь, что эта часть вам понравилась так же, как и мне. Если у вас есть, что сказать по поводу прочитанного, то я с удовольствием пообщаюсь с вами на Форуме.