Я даже не заметила, как мы подъехали к дому, время пролетело незаметно, слишком быстро. Ладонь рефлекторно потянулась вытереть влажные глаза. Отец внес меня в пустой дом и положил на кровать в комнате, которую отвели нам с Мэри. Ни матери, ни сестры дома не обнаружилось. Странно.
- Куда они запропастились! - со злостью рявкнул отец. - Пойду, посмотрю, а ты лежи. Эсме, лежи, тебе ведь нужен покой!
- Люси, черт побери! Мэри! Вы что издеваетесь, куда вы подевались? - уже не на шутку разошедшись, кричал отец.
Лежа на своей кровати, я не могла перестать думать о докторе с бледной кожей и золотистыми янтарными глазами, вспоминала о том, как его холодные руки коснулись моей больной ноги…
О, Боже, что это было?! Неожиданно с улицы до меня донесся громкий крик ужаса, нет, боли, необъяснимо тупой боли. Голос звучал далеко, был мужским, хриплым. Папа!.. Но что такое стряслось? И где мама, где Мэри? Я испугалась, но не могла сдвинуться с постели ни на дюйм.
- Отец! - громко, как только позволяло охрипшее горло, окликнула я его. - Что случилось? Отец!
Прошло несколько минут, мое сердце билось изо всех сил, когда я услышала тяжелую мужскую поступь. Отец вошел в дом с выражением полного ужаса на лице. Меня переполнил страх только от одного его вида. Мистер Платт молча стоял и смотрел на меня.
- Отец, что случилось? - еле выдавила я из себя в ожидании ужасных новостей. - Где мама, где Мэри? Что приключилось?
- Мать была права. Мы не смогли ее уберечь. Это я виноват, - запинающимся голосом произнес отец.
- Не понимаю… папа, объясни, - я не могла справиться со своим сердцебиением и дышала так часто, что казалось, сердце выскочит из груди при новом вдохе.
- Когда мы уехали, Мэри ослушалась мать и опять пошла на реку. Она утонула, Эсме. Твоей сестры больше нет! - казалось, он говорил что-то несуразное, что-то уму непостижимое.
- Как такое могло случиться? - осторожно спросила я, поражаясь спокойствию своего голоса. - Где мама? - запнулась я.
- Мэри утонула. На берегу совсем никого не было, чтобы вытянуть девочку из воды. Мать осталась там, у реки с телом... - на последнем слове папа заплакал. Я впервые увидела, как взрослый мужчина, мой отец заливается слезами подобно ребенку.
- Но я не верю, - горячие ручейки прочертили мои пылающие щеки. - Неужели ничего нельзя сделать? А если поехать за доктором?! - я, не смотря на страшную беду, не могла прекратить думать о докторе Каллене. Все происходило будто в самом страшном сне.
- Эсме, ты должна остаться здесь, а я пойду к матери. Нужно начать подготовку, - отец оборвал тишину своим хриплым голосом.
- Да… папа, я люблю вас! – выдавила я из себя, опустившись на подушки. Рыдания вырвались наружу, и я больше ничего не могла поделать со своими слезами. Отец ушел, и в пустом доме, от которого уже не веяло семейным теплом и радушием, я осталась одна. Теперь от него веяло разрушающей болью… Ужин сегодня точно не состоится, и, по правде говоря, мне было абсолютно все равно. Я потеряла свою любимую сестру – вечно жизнерадостную Мэри – так и не помирившись с ней. Глухая пустота заполнила сердце, и я продолжила рыдать.
По истечению двух дней, сестра была похоронена как истинная христианка. События сменялись, словно в тумане. Будто это происходило не с нашей семьей, не в этой жизни, не в этом измерении. Все утратило смысл. Больше всего я сожалела о том, что никогда более не смогу поделится чем-либо со своей Мэри, никогда более не выслушаю ее. Если бы я только могла вернуть время вспять, не затевалась бы та размолвка, не повредила бы я ногу, мы с отцом не отправились бы к доктору, и сестра была бы жива.
Доктор… Я вспоминала о нем чаще, чем было надо, однако твердо решилась, что перекрою череду разочарований и бедствий, свалившуюся на моих родителей, и сделаю все возможное, чтобы смягчить их боль.
Через девять дней после гибели сестры ужин, на который был приглашен Чарльз Эвенсон, таки состоялся. Да только над столом не витал дух радости и предстоящего веселья, ведь он был поминальным. Как надлежало, после ужина я вышла проводить гостя на крыльцо. Чарльз обернулся ко мне, своими большими ладонями обхватывая мое лицо и, заглядывая мне в глаза, сказал:
- Эсме, мне не хочется на тебя давить, но я уже попросил у мистера Платта твоей руки и сердца. Не думаю, что есть смысл медлить. - От его слов меня аж передернуло, я отпрянула от мужчины.
- Но ведь я еще ничего не решила… К тому же у нас такое горе, а ты говоришь о свадьбе, - горько я ответила ему.
- Понимаю. Но я ведь не предлагаю пышную церемонию. Она будет скромной. Только ты и я. Конечно, еще твои родители и пастор. Ты просто станешь моей женой, - спокойно ответил Чарльз на мои отговорки.
Я была в ужасе. Он просто хотел поскорее заполучить меня. Но зачем я? Ведь в нашей деревне было еще несколько незамужних девушек, которые могли составить Чарльзу отличную партию. К тому же, за прошедшее время я, кажется, успела испытать первые проблески пламени любви, только не к нему. В моих мыслях и снах уже обитал кто-то другой – доктор Карлайл Каллен. От воспоминаний о нем меня кидало в жар. Благо, вовремя перед моим взором возникло видение моей покойной сестры, и наш последний разговор – она шутила о том, что бросит все и сбежит от родителей. Подождите, а вдруг она не шутила? Что стало бы с нашей любимой мамочкой, с нашим отцом? Боже, я ведь даже обиделась на нее! Наверное, это несчастье с Мэри приключилось из-за меня! Помнится, я пообещала, что больше никогда не разочарую своих горячо любимых родителей. Слишком многим я была им обязана. И я решилась.
- Да, Чарльз, я выйду за тебя замуж в скором времени. Через десять дней, - твердо произнесла я.
- Наконец-то. Я очень рад, я сделаю тебя счастливой, Эсме, - все так же спокойно ответил Чарльз. Сейчас у меня даже не было сомнений в том, что мои мечты разрушены.
Спустя десять дней Чарльз, как и обещано, приехал за мной.
Мы скромно обвенчались в местной церквушке, чтобы затем переехать жить в огромный уютный дом Эвенсонов, в который я вошла уже на правах полноценной хозяйки, миссис Эсме Эвенсон. Какой бред. Но мои родители были счастливы за нас. Они боготворили зятя. Боль от потери Мэри не ушла, она притупилась и я знала, что это лишь благодаря моему замужеству. Я всячески поддерживала родителей, старалась во всем им помогать. Чарльз же постоянно занимался хозяйством и своими делами. А я просто существовала, делая вид, что жизнь идет своим чередом. Так оно и было. Я ждала непонятно чего, словно время застыло для меня. Дни проносились мимо, будто по касательной, и недели, и месяцы… Только изредка в дымке проносилось бледное лицо доктора Каллена и его золотистые глаза, согревающие меня своим обжигающим теплом. Я все же помнила его. Казалось, встреча с прекрасным мужчиной в фельдшерской запомнится до конца жизни…