Глава 19. Стремления

Северная Шотландия 1911 год.
Странная, щемящая тревога заставляла прислушиваться, напрягать до предела и так идеальный слух. Многоликая палитра звуков: от порывистого завывания ветра, свободно гуляющего по узким долинам, шелеста травы, скрежета насекомых до мощных рассекающих ударов волн об прибрежные скалы. Множество, сотни оттенков пролетающей за окном жизни, все, кроме одного… поспешного звука приближающихся шагов. Владимир задерживался.
Он и раньше уходил. По делам, не на долго, это не особо волновало. Скука не тяготила. Белла была в ожидании маленького чуда, дарованного свыше. Каждый прожитый день наполнялся новым смыслом, переворачивал душу, менял приоритеты.
Она даже в мыслях отпустила Карлайла, пусть живет себе с той другой, что выбрал.
А она?.. У нее был Владимир и новый смысл жизни.
Владимир… В последнее время он часто пропадал, отсутствовал пару дней, возвращался мрачнее тучи, и молчал. Лишь иногда ловила на себе полные тревоги взгляды. Не понимала причин, да и не спрашивала. Не хотелось омрачать и так не сладкую жизнь. Беременность отнимала много сил, и даже ее выносливый бессмертный организм не справлялся с такой нагрузкой. Ей все больше требовалось крови, все сложнее давались привычные ранее вещи.
С каждым днем ей становилось все хуже. В последние дни она с трудом передвигалась, большей частью отлеживалась на невысокой узкой кровати, с раздражением рассматривая бревенчатый потолок. От подобной беспомощности хотелось выть, но терпела. Ожидание стоило мучений.
Этот день мало отличался от вчерашнего. Та же неповоротливость, та же беспомощность.
Ей было уже давно пора подкрепиться, элементарное движение отбирало последние силы. А Владимир все не приходил. Сначала она попусту злилась, предполагала, что могло задержать его в пути. Случайная женщина? Увидел что-то интересное? Но тут же гнала от себя подобные мысли. Это было так не похоже на Владимира.
Затем появилось раздражение. Белла хотела есть. Сильно. Голод сводил с ума, и временами казалось, что готова вцепиться зубами в собственную руку, лишь бы унять скручивающие внутренности спазмы.
И лишь потом, спустя пару часов бесполезного ожидания, появилось оно: тяжелое, разъедающее душу предчувствие. Что-то было не так.
Она не могла сказать, откуда взялось это липкое ощущение беды. Просто чувствовала каждой клеточкой своего обессиленного тела, как, щекоча нервы, вдоль позвоночника поднимается холодок, покрывается мурашками кожа. Захотелось встать. Убежать. Скинуть с себя окутавшее, словно паутина, беспокойство.
И Владимира не было…
Огромное усилие, и тяжело дыша села на кровати. Прислушалась. Глупо, но на мгновение показалось, что так лучше расслышит в шуме ветра долгожданные шаги. Разочарованно выдохнув, обессилено откинулась на подушки. Так попусту растратила силы.
Ожидание убивало. И как-то непривычно скрутило живот, она только успела испугано ойкнуть и дернуть рукой, обхватывая внушительного размера выпуклость.
Неужели пора? Белла испугано замерла.
И на какое-то мгновение свернула в кокон все свои ощущения, отгородилась от внешнего мира, прислушиваясь к тому, что происходило с ее собственным телом.
Спазм не повторялся, ребенок притих, но это не успокаивало. Наоборот. Белла прекрасно понимала серьезность своего положения: она одна, Владимира нет, что делать, знает лишь в теории.
Впервые за долгое время стало страшно. Не за себя. За малыша. А что если что-то сделает не так?
Закрывая глаза, отмахнулась от панически приправленных мыслей. Уж лучше будет снова слушать, ждать. Напрягла слух, и тут же замерла. Шаги… Торопливые… Не Владимир…
Жадно прислушиваясь, с маниакальным упорством считала приближающийся шорох скользящих по валунам ног. Один, два, три, четыре… Запредельная скорость, вампиры.
Паника сжала горло, и где только силы взялись. И не заметила, как оказалась подле окна, напряженно всматриваясь в приближающиеся закутанные в плащи силуэты. Все же четыре, слух не обманул. Самый дальний из них нес в руках какой-то небольшой сверток.
Осознание опасности запульсировало в висках тупой болью. На считанное мгновение паника лишила способности думать, но быстро взяла себя в руки. Сосредоточилась, закрывая глаза, мысленно надавила на чужой разум, и обессилено осела на деревянный пол.
Прислушалась и обреченно застонала. Шаги неустанно приближались к ее жалкому убежищу. Она истратила последние силы попусту, как такое могло быть? Ее дар абсолютен, безошибочен. Злое рычание вырвалось вместе с осознанием. Адель…
Эта дрянь блокировала ее силы, но зачем?
Она не знала, знала лишь одно. Ничего хорошего это ей не принесет. Инстинктивно, как смогла, поджала коленки, обняла руками и сжалась. Она не могла уйти, не могла спрятаться, не могла прогнать незваных гостей. Ее беспомощность была абсолютной.
Они так и застали ее сидящей на полу.
Не смогла помешать и тогда, когда в руку вкололи яд. Сознание смешалось, лишь смутно различала, что происходит. Как берут на руки, куда-то уносят. Снова делают укол.
Запах свежего сена и далекое ржание лошадей. Похоже, принесли в какой-то амбар.
Имя Карлайла, слетевшее с уст одного из мучителей, раскаленным железом опалило сердце. Страх и понимание, насколько все плохо, лишили рассудка. Как же рано скинула его со счетов.
Но почему? За что? Она же оставила его в покое…
Резкий приступ боли прервал слабые попытки докопаться до истины. Истошно закричав, хотела лишь одного: только не сейчас. Но, увы, она не могла приказывать собственному телу. Новая порция яда слегка притупила ощущения, но не столько, чтобы она отключилась.
Время смешалось с непрекращающейся болью и резкими спазмами, и даже не сразу почувствовала, как все закончилось.
- Мальчик, он угадал…
Она с трудом различала то, что творилось вокруг, и даже услышанные слова казались нереальными. Новая, мощная порция яда влилась в вену, затуманивая зрение, замедляя сердечный ритм.
С трудом повернула голову в сторону говоривших, слабая улыбка исказила губы. На руках одного из мучителей увидела маленькую фигурку. Размыто, не четко. Сознание ускользало. Захотелось закричать, ухватиться за нечеткий образ. Не получалось. В глазах потемнело, и прежде чем провалиться в окончательное беспамятство, услышала его первый крик.
Пришла в себя от дикого чувства удушья. В воздухе разило гарью. Закашлялась, с трудом пошевелила затекшими от яда конечностями, попыталась открыть глаза. Небо, раскидистый дуб, Владимир.
Попыталась сесть. Удачно.
Сознание возвращалось, Белла замерла. Тупо смотря в оду точку, считала сердцебиения. Два: одно прерывистое, резкое, второе взволнованное. Словно безумная, замотала головой, неправильно, не так, должно быть три… Где третье?
- Белла? - она резко вскинула голову на его севший, хриплый голос.
Виноватое, поникшее выражение лица. Проследила за взглядом и замерла. В метре от него лежало что-то, завернутое в плащ.

Белла резко остановилась, ухватилась дрожащей рукой, за ближайшее дерево. Дыхание сбивалось, сердце словно сумасшедшее разрывало грудную клетку. Смотрела тупо вперед, ничего не видя. Воспоминания давили, застилая глаза кровавой дымкой. Словно не было всех этих лет, словно век не разделял события.
И даже чувствовала ту же гарь, слышала треск догорающего амбара.
И так же рвался крик из сдавленного спазмом горла.
Как же так? Как он смог так жестоко с ней поступить? А она? Как смогла не распознать подмены? Куда же подевалась эта чертова женская интуиция? Пресловутый материнский инстинкт?
Почему не закралось и тени сомнения? Почему была так глупа, что не заметила подвох? Столько лет. За столько лет ни разу не дрогнуло материнское сердце, а ведь он состоял в отряде, рисковал собой, наверняка находился на краю гибели. Даже тогда, когда сама пыталась убить. Почему ничего не почувствовала?
Как же так? А Владимир? Почему именно сейчас? Почему раньше не ощущал силу?
Если бы он сразу сказал, как только ощутил ее впервые, скольких ошибок удалось бы избежать.
Белла яростно замотала головой. Какой же она было слепой, глупой. И продолжает оставаться таковой.
То, что собиралась сделать сейчас, тоже было очередной ошибкой. Совалась в логово к тигру, не имея не малейшего шанса выиграть. Хотя тлела надежда, что сестрица достаточно ослабла, и хотя бы физически Карлайл не защищен.
Не хотела думать, что произойдет, если не сможет его ранить, раздирающая сердце ярость не давала трезво соображать. Она сможет. У нее все получится. Мерзавец ответит ей за все, за каждый прожитый в безумии день.
Тоненькая, надоедливая мысль больно кольнула разъяренное сознание: а если не получится? Если не сможет преодолеть наложенную защиту?
Резко повернула голову в ту сторону, где томилась пленница, губы растянулись в ядовитую, злую полуулыбку.
Зря так тянула, строила все эти многоуровневые планы. Зачем? Если можно было все решить двумя выстрелами. Первый – предательница сестрица, второй – Карлайл. Если раньше она еще жалела Адель, как-никак родная кровь, то теперь знала, что убьет без зазрения совести. Осознание, что та помогла Карлайлу отобрать у нее сына, подвело черту под ее никчемной жизнью.
Оттолкнулась от дерева, ставшего временной опорой, сжала ладони в кулаки. Как никогда была решительна, и не тени сомнения. Она больше не будет так глупо рисковать, просто не имеет на это права.
Сначала расправится с Адель, а уж затем вдоволь поизмывается над ставшим беззащитным Карлайлом.
Как никогда за последнее время, мысли обрели четкость, уверенность, и даже промелькнувший образ Эдварда, с укором смотрящего на нее, не смог поколебать принятого решения. Она знала, что он не простит ей убийства Адель, отца. Знала, и ей было абсолютно наплевать. Сейчас он, все, что между ними было, казалось таким абсурдным, незначительным.
Ведь знала, что все его отношение к ней не что иное, как действия ритуала. И все равно повелась на это, забылась, наделала ошибок.
Белла зло фыркнула, отгоняя от себя ненужный, но такой соблазнительный образ. Она не позволит этой временной слабости даже в мыслях нарушить ее планы.
Больше никаких Эдвардов в ее жизни. А попытается помешать, пристрелит и его.
Загоняя мысли о нем в самый дальний угол памяти, сорвалась с места и понеслась на предельной для себя скорости в сторону Скериошары.

Белла мысленно смаковала расправу. Еще каких-то пару километров, и основная преграда на пути к выполнению ее мести будет устранена. Она не собиралась играть с Адель так, как с Карлайлом. Просто пустит пулю в сердце предательницы.
Или нет?
Но тут же отмахнулась от этих мыслей. Конечно же хотелось, чтобы та изрядно помучилась, накачать ее тело ядом, только что толку, кроме пустой жизни отбирать было нечего. Разве что насладиться страхом, пониманием, что пришел конец.
Белла вздрогнула, мысленно представляя подобную картинку, и тут же откинула эту мысль. Как бы не ненавидела сестру, спокойно смотреть на ее мучения все же не смогла бы. Пуля в сердце была милосерднее, для нее же самой.
Она так погрузилась в мысленное предвкушение торжества справедливости, что не сразу заметила возникшее на пути препятствие. Чужой запах неприятно коснулся чувствительных ноздрей.
- Ты проиграла…
Белла резко остановилась, недовольно поправила выбившуюся прядь, и полным пренебрежения взглядом окинула стройную фигурку рыжеволосой вампирши. Отмечая висевшие на боку две рапиры. Досадливо поморщилась, решая, как лучше обойти нежданное препятствие. Просто, или проучить рыжую, чтобы неповадно было впредь путаться под ногами?
Решила не обращать внимания, и рванула с места. У нее были дела куда важнее.
Брошенные вслед слова пригвоздили к земле.
- Я отвела его к ней!
Белла спиной чувствовала ее насмешку, превосходство над якобы поверженным противником.
Она была права, на считанную долю секунды Белла потеряла дар речи, не могла поверить в то, что слышала. А когда допустила подобную возможность, остолбенела.
Ей снова спутали карты, и кто? Жалкая девка, которую она всегда считала мелким мусором, путающимся у нее под ногами.
Белла и так была зла, ярость клокотала в ее душе, и лишь временная недостижимость объектов мести хоть как-то сдерживала рвущиеся наружу порывы. Вмешательство Виктории окончательно лишило рассудка.
Резко разворачиваясь на одних носках, тихо, угрожающе спокойно прошипела:
- Что ты сделала?
Виктория самодовольно вскинула подбородок, легкая, ироничная ухмылка блуждала на красивом лице. Наконец-то, она добилась того, чего так давно хотела, сумела задеть, осталось закрепить маленькую победу.
- Это было легко, я только предложила, а он сразу же бросился ее спасать, - Виктория еще шире усмехнулась, видя, как сужаются глаза противницы, сжимаются губы. Как давно мечтала она про эти минуты, до конца не веря, что все так удачно сложится. – Видела бы ты, как он обнимал ее, целовал, сам, и никто его не заставлял…
Она смаковала каждое свое слово, пытаясь задеть, сильнее, глубже, но внезапно запнулась, увидев холодную ярость, сверкающую в черных глазах. Совсем не эти эмоции хотела получить, к злости и ненависти уже давно привыкла. Хотелось сделать ей больно.
Поэтому собралась, натянула на губы не такую уверенную, но все же язвительную ухмылку.
- Что я тебе рассказываю, тебе же не понять, как это по доброй воле!
И чуть не зарычала от разочарования. Ее слова отскакивали рикошетом, не достигая цели.
Белла лишь равнодушно повела плечом, и все так же тихо, не повышая голос, сухо поинтересовалась.
- Ты все сказала?
Ей не нужен был ответ, она не собиралась слушать. Ей было плевать. Пойдя на поводу у вампирши, отправившись спасать Адель, он предал ее. Она и так не особо верила Эдварду, и в мыслях всегда предполагала подобный сценарий. Знала, что рано или поздно предаст ее. Бредни вампирши не стали для нее откровением.
А вот то, что в данный момент ее бывший любовник освобождал Адель, заинтересовало куда сильнее, чем разговоры про объятья и поцелуи. Хотя, что греха таить, сама себе могла признаться, что в глубине души слышать это было ой как неприятно. Но Белла не собиралась заострять внимание на подобном, иначе… Эдвард своим выбором лишь упростил ей задачу, теперь она ничего ему не должна.
И даже могла сказать спасибо рыжей. Не за то, что отвела его к пленнице, а за то, что, сама не ведая, оказала Белле услугу. Она могла сразу убить двух зайцев.
Избавиться от Адель и запереть Эдварда в той же пещере, а затем вдоволь насладиться страхом Карлайла.
Пусть узнает, как это считать мертвым своего ребенка. Она уже собиралась сорваться с места, ведь промедление с ее стороны могло дать шанс врагам выбраться с пещеры, как рядом с ней, со свистом рассекая воздух, на землю упала рапира.
Белла не верила своим глазам. Виктория бросала ей вызов? Глупая, Белла в совершенстве владела данным видом оружия. Даже без применения своего дара, она побеждала опытнейших фехтовальщиков.
Белла не хотела тратить время на эту выскочку, хотела бы убить, убила бы давно.
- Струсила? – ехидный голосок заставил оскалиться.
Никто, никогда не мог упрекнуть ее в трусости. И она не собиралась дарить ей это право. Пусть глупо, расточительно по времени, но уже не смогла остановиться.
Виктория хотела умереть? Что ж, она предоставит ей такую возможность. Усмехнувшись, наклонилась за рапирой, отравленное ядом лезвие засверкало в лучах полуденного солнца.
Отвела руку за спину, выставляя оружие на противовес. Приняла стойку. Виктория бросилась в атаку первой. Ловко парировав выпад, Белла с легкостью отбила удар. Вампирша целенаправленно целилась ей в сердце, это даже позабавило. Ведь куда проще, действеннее целиться в руки. Даже маленькие, незначительные порезы – и от яда будут замедляться движения, неметь конечности.
Виктория же стремилась к мгновенному смертельному исходу. Кружа вокруг Беллы, набрасываясь на нее с чередой яростных выпадов, рыча и злясь, когда острие, не достигая цели, отлетало в исходную позицию. А Белла словно не замечала смертоносного лезвия, с каждой минутой все больше дразнила противницу, позволяя приблизиться к себе все ближе, отбивая рапиру в паре миллиметров от сердца, выводя этим вампиршу из себя.
И с ехидной, язвительной ухмылкой принимала очередной удар.
Ей нравилось дразнить противницу, от ее злости и яростного рычания получала странное, извращенное удовольствие, и пока она лишь игралась с ней. Хотя, как бы не заводило происходящее, пора заканчивать. Собственная ярость, злость на Карлайла в порыве драки приобретали реальную, живую форму, выплескиваясь на голову рыжей. Словила себя на том, что входит в азарт, а это было чревато. Забывшись, могла допустить роковую ошибку.
Отбивая следующую атаку, приложила больше усилий. Стальное лезвие заскрипело под напором сильных рук и с противным визгом заскользило, упираясь наконечником в землю.
Через мгновение прижимала ядовитое острие к сонной артерии вампиршы, выплюнула ей в лицо ее же слова.
- Ты проиграла!
Резкий свист застал врасплох. Жгучая боль полоснула левое плечо, задевшая ее стрела с глухим стуком ударилась об ствол сосны. Рефлекторно дернувшись, рыча от жгучей боли Белла бросилась в спасительное укрытие ближайшего дерева. Яд! Ее любимое оружие использовали против нее самой. И совсем неуместно вспомнилось, как совсем недавно также отстреливала Эдварда. Черт! Даже в минуту опасности, она думает о нем. Это не понравилось, тряхнула головой, освобождая мысли, потянула носом воздух, пытаясь по запаху определить нападающего.
Как назло, тот находился с подветренной стороны. Выглядывать из-за укрытия было опасно.
Мысленно напряглась, приказала противнику бросить оружие, показаться. И зло оскалилась, увидев спрыгивающего с веток Лорана. Ее приспешника, который должен был в Лондоне стеречь Карлайла, следить за каждым его шагом. А вместо этого выжидал удобного момента, чтобы подобраться к ней самой. Лоран послушно шел к ней, и предательством был пропитан каждый шаг.
Интересно, во сколько ее жизнь оценил Карлайл?
- За сколько серебряников продался?
Лоран нахально ухмыльнулся, надо же, и не боится.
- За тебя много не дали!
Белла зло сжала зубы, накрыла рукой рукоятку пистолета. И тут же болезненно вскрикнула, потеряв осторожность, совсем позабыла про оставшуюся позади Викторию. Ведь слышала ее дыхание позади себя. Так привыкла к собственной непобедимости, что не рассчитала, что могут ударить сзади, подло, исподтишка.
Словно в замедленной съемке опустила вниз голову, кровавое пятно растекалось по еще недавно чистой рубашке. Чуть ниже сердца торчало отравленное лезвие.
- Это тебе за Джеймса! – странно, но в голосе не чувствовалось торжества.
Страх! Липкий! Животный! Виктория промахнулась, ей не хватило всего пары миллиметров, и эта ошибка была для нее роковой. Она это знала.
Яд расползался по кровотоку слишком быстро, Белла чувствовала его выжигающее действие, в глазах потемнело. Не выдерживая, рухнула на колени, но все же нашла в себе силы, еле слышно прохрипела:
-Убей!
И, пребывая словно в дурмане, наблюдала, как искривилось в невыносимой муке лицо Лорана. Как поднял отброшенный арбалет, заправил стрелу. Как ужас поселился в расширенных глазах Виктории, и как безропотно, придавленная силой ее приказа, встретила пущенную в сердце стрелу.
Одной меньше. Преодолевая боль и слабость, потянулась за пистолетом, направила дуло, и без тени сожаления спустила курок.
- Я не прощаю предательств, - крикнула уже ничего не слышащему бывшему союзнику.
Хотя не совсем была уверенна, что предназначались слова именно ему. Мысли с маниакальным упорством возвращались к тому, кто так легко перечеркнул все свои обещания.
Не отрываясь, смотрела на распростертые безжизненные тела. Лоран не был важен в ее жизни, как и Виктория, она с легкостью прервала их жизни. Сможет ли так же бездушно поступить с теми, кто хоть когда-то был ей дорог?
Белла зажмурилась. Не хотелось об этом думать, да и нужно было позаботиться прежде всего о себе. Стиснув зубы, потянулась к торчащей из груди рапире. Секунду помедлила, покрепче зажмурилась и одним рывком выдернула отравленную сталь.
Обессилено рухнула на спину, чувствуя, как яд парализует уже полностью ослабевшее тело.
Белла горько усмехнулась. Какая все же судьба злая и коварная, подставила ей очередную подножку именно тогда, когда так близка была к цели.

Эдвард с трудом сдерживал себя. С языка так и рвались бранные слова. Злость клокотала в груди, от бессилия тряслись руки. Адель не приходила в себя. Он уже больше часа назад вколол ей лекарство, но девушка была настолько слаба и измучена, что даже оно помогало не так быстро, как хотелось. И еще эти кандалы… Как же хотелось их с нее снять. Смертоносные, со скрытыми механизмами, освобождающими иглы с ядом при попытке их сорвать.
В их тюрьмах тоже использовали такие, Эдвард не понаслышке знал, насколько опасны эти невинные на вид штучки.
Надежда была лишь на ключи. Но где их взять? Вряд ли Белла согласится добровольно отпустить пленницу. На ее милосердие можно было не рассчитывать.
Нужно было выкручиваться самому. Возможно, попросить Аро. Попытаться подобрать ключи. Вряд ли эти кандалы исключительны, не могла она сделать их на заказ. Хорошо если нет, тогда у них есть хоть мизерный, но шанс.
Аккуратно поцеловав Адель в лоб, чуть слышно, но уверенно прошептал:
- Потерпи! Я вытащу тебя!
Резко встал, и, не оглядываясь, помчался обратно на поверхность. Как только первые порывы свежего воздуха коснулись обоняния, стал набирать номер деда.
Кратко передал суть проблемы, и, с нетерпением сжимая телефон, ожидал подмогу. Не в силах оставаться на одном месте, ходил взад вперед, измеряя шагами узкие метры, стараясь не смотреть на ту тропинку, где совсем недавно столкнулся с Беллой. Ему было сложно.
Не мог понять ее, ту жестокость, с которой решала судьбы других. Не мог пока простить ей состояние, в котором нашел Адель.
Что бы там ни сделал ей в прошлом его отец, она не имела права отыгрываться на невиновном в ее бедах существе.
Но даже не смотря на всю ее жестокость, он не собирался от нее отказываться. Не собирался так просто сдаваться. Отвезет Адель в Лондон, и сразу же вернется.
И пусть злится на него, пусть психует. Его терпения хватит на них двоих.
Оставаться на поверхности не было сил. Его тянуло вниз, боялся, что Адель придет в себя, а его не будет. Облегченно выдохнул, увидев приближающегося Деметрия с огромной связкой ключей.
- Это все, что смогли найти.
Благодарно кивнул, молясь, чтобы этого было достаточно.
-Я могу еще чем-то помочь?
Эдвард отрицательно замотал головой.
- Не нужно, я сам справлюсь.
Деметрий кивнул, Эдвард же не стал тратить время на длительные прощания. Поспешил обратно в пещеру.
Адель так и не пришла в себя. Опустился рядом с ней на колени, взял себя в руки и стал подбирать ключи.
Связка практически заканчивалась, и от бессилия становилось дурно. Неужели все без толку? Он уже готов был отчаяться, как раздался характерный щелчок, и смертоносные кандалы раскрылись.
Облегченно выдохнув, освободил обессиленную девушку. Снял пиджак, закутал хрупкую фигурку, и бережно притянул к себе в объятья.
Главное сделал, теперь оставалось только ждать. Он уже было собрался встать, унести ее из этой каменной ловушки, как почувствовал, как напряглось лежащее в его объятьях тело.
- Адель!? – он позвал тихо, нежно. С тревогой всматриваясь в заостренные черты. Ответом ему послужил злой рык, вот только исходил он не от лежащей на руках девушки.
Резко поднял голову, встретился взглядом с парой разъяренных глаз.
В проходе, держась руками за стены, стояла Белла.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Спасибо Тане TTTT за редактирование и помощь с главой.
Спасибо за иллюстрации к 19 главе helencapricorne