Глава 16.1. «Экскурсия. Часть третья. Шоушенк»

Идя у него за спиной, я скрестила руки на груди и уставилась в мощеный мост. Уже спускаясь вниз, я поняла насколько же все-таки от холода стали ненадежно скользкими плиты и что мне не следовало надевать сапоги на каблуках сегодня на прогулку. Запнувшись и не успев схватиться за поручень, как это было на обратном пути с Элис, я полетела вперед.
Зажмурившись, я уже ждала встречи с камнем, который так любезно звал меня к себе.

Но этого не произошло…

Крепкие руки Каллена обвились вокруг меня, прижимая ближе к себе с такой неимоверной силой, что весь воздух будто за секунду был выкачен из моих легких. Да, спортивный зал, бесспорно, является одним из самых часто посещаемых мест у Каллена, теперь я могла это почувствовать, в прямом смысле, на себе. Мои ноги и так подводили меня, так теперь от его головокружительной близости начали подгибаться колени. Теперь я на самом деле плавала в океане мускусного меда. Я уперлась ладонями ему в грудь, от ощущений, нахлынувших на меня, я готова была самовоспламениться. Щеки, естественно, были похожи на два мака, я могла почувствовать, как горячая лава растекается дальше по моей шеи, груди – по всему телу, даже кончики пальцев на ногах и то должны были бы быть красными.

Он опустил меня на твердую землю, и я думала, что вот-вот он уже отпустит меня, но вместо этого я была прижата ещё ближе к нему. Рот безотчетно раскрылся, но ни один звук не мог сорваться с моих уст. Перед собой я видела только его плечо, и я никак не могла набраться мужества взглянуть наверх. Его обжигающее дыхание коснулось моего лба – еле заметная мучительная судорога прошлась по моему телу – веска, а потом я ощутила его на своем замерзшем ухе. Оно мгновенно оттаило. Каллен полыхал внутри – он действительно излучал жизнь, хоть это и было скрыто.

- Вы не умеете следить за своими вещами, - нашептал ещё более сиплый голос Каллена мне на ухо. Если я думала, что когда он меня поймал, мои ноги подкашивались от навалившихся на меня эмоций, то сейчас я чуть ли не весела в кольце его рук.

- Мне приходится бегать за вашим беретом по всему парку, - издеваясь, с надрывом, но все так же тихо произнес Каллен. Это не пугало меня, я хотела ещё больше покраснеть.

Кожу на голове возле уха приятно защекотало. Каллен провел своим прямым носом по моим волосам. Его грудь поднялась под моими руками – он сделал один глубокий вдох.

Мои волосы пахли шоколадом, теперь он это знал. Белла Свон была добычей в лапах жестокого хищника Эдварда Каллена. Мои пальцы шестым чувством сжались на кожаной куртке, притягивая его к себе. Острая молния впивалась в мою мягкую кожу.

Белла, что ты творишь?!

- Вы в свои годы так же совершенно не научились ходить, что вынуждает меня ещё ловить и вас. – Казалось, будто он сказал это через самовлюбленную улыбку.

Нижняя губа, как пушинка, пролетела по мочке моего уха. Я резко зажмурилась, сама не зная, почему.

О, Боже…

- Господь вам не поможет. Вы слишком многого хотите, Изабелла. Пора взрослеть.

Неужели я произнесла это вслух?!

И он отстранился… Оставив меня одну в холоде и с растрепанными мыслями. Перед этим, конечно, положил свои крупные ладони на мои хилые пальцы и медленно разжал их, убирая со своего кожаного жакета. Это не доставило ему каких-либо трудов. Я инстинктивно обняла сама себя руками вокруг талии. Пальцы словно пронзились мелкими укусами ос после его касаний. Сделав лихорадочный глоток воздуха, я все же решилась посмотреть на него.

О, Боже…

Нет, нет, сейчас я точно этого не произнесла. Но мысль все равно возникла в моей голове.

Он так тяжело дышал, будто стараясь держать себя в руках. Ладони были вложены в карманы брюк, отчетливо прорисовывались сжатые кулаки через черную ткань. Лицо то ли исказила ярость, то ли желание накричать на меня, которое он держал в узде, то ли ещё что-то… мне абсолютно непонятное, но слишком желаемое для разгадки. Он не отводил очей, любовался тем, созидателем чего был он сам: моего кипящего, нервного, возбужденного состояния. Истинный хищник.

Я ненавидела его за это. Ненавидела за то, кем он был и с каким непоколебимым чувством гордыни, вызывающим у меня только отвращение, он кичился своей сущностью.

Его очи цвета смолы, в которых блестели сатанинские огоньки, пленяли, он пытался прочесть меня, разузнать мою реакцию, но я не хотела ему открываться, не желала демонстрировать ему, какое впечатление производило на меня вся его волевая суть. Да, честно признаться, я и сама толком не понимала, что он со мной творил… Я так же не могла разобрать, что он требовал от меня – да, требовал, Каллен может делать только это – но я все равно знала, что все равно не выдам ему своих чувств, даже если для этого придется пожертвовать тем, чтобы разгадать мистическую тайну причин, которые ведут Каллена к таким сокрушительным для меня действиям.

Если быть для него тайной, которую он, наверняка, будет яростно желать разгадать – потому что Каллен не любит быть не в курсе чего-либо – но, вместо успеха будет постоянно сталкиваться равным ему по силе ответным ударом, то, возможно, и с него по инерции слетит это чванливая крепостная стена, и тогда у меня, вполне вероятно, самой появится возможность первой залезть в самую сокровенную глубину его прогнившей сути.

Губы Каллена уже медленно начали формироваться в самодовольную усмешку – пока слегка поднялся только один краешек губ. Его не проведешь, вполне возможно, что он понял, в какую нелепую смуту он ввел мою голову, но я все равно в последней попытке вскинула в тщеславном жесте голову, упрямо посмотрела на него и, искривив губы в такой же усмешке, которая была сейчас запечатлена на его лице, произнесла:

- Неужели вы беспокоитесь обо мне, Каллен? – недоверчиво хмыкнула я. – Уверяю, этого бы не потребовалось, если бы вы просто меня отпустили. У вас, безусловно, много проблем, а вы ещё и меня вскинули на свои плечи, как лишний балласт. – Столько уверенности, насмешки… яда в голосе. Все следы зарождающейся ухмылки сразу слетели с его лица. Зато глаза заблестели не предвещавшим ничего хорошего блеском.

- Вы слишком высоко о себе мнения, Мисс Свон. Никаких проблем вы мне не доставляете, скорее, просто веселите. И вообще, рекомендую вам прислушиваться к моим советам, - глухо рыкнул Каллен. – Поверьте, проявление внимания к моим словам составит вам большую услугу.

Смешно было, что советы я пока услышала только насчет моего внешнего вида – до этого были только требования – но он опять же этим говорил то, что в будущем его надо слушать всегда. И даже то, что он сам будет считать безобидными «советами», на самом деле, будут обыкновенным приказами, которые не будут подлежать никакому оспариванию.

Кажется, что он хотел зародить во мне страх, ведь страх – это первая ступень к беспрекословному смирению и повиновению, но только у слабых… Во мне же загорелись искорки жажды стать ему противником… достойным противником. Я не хотела быть слабой, не хотела больше мириться со всем, что на меня сбрасывает судьба. Хотелось утереть ему нос и показать, что не все в жизни дается так просто – всего лишь по его требованию. Я сама мало чего знала о жизни. Была ли я соответствующим человеком для такой миссии? Сложно было ответить на этот вопрос, но я никак не могла избавить от поглотившего меня изнутри чувства соперничества. Так что я всего лишь поддалась воли.

Смело ему улыбнувшись, я перекинула волосы через плечо так, чтобы не скрыться от него в испуге, а чтобы наоборот полностью показать ему мой уверенный профиль, сделала шаг вперед и, оставив его позади, пошла вперед по тропинке. Нагнав задорно велящую хвостом собаку, я погладила её по голове и пошла дальше. Всем телом я чувствовала, как гневные стрелы негодования летели мне в спину. По старой привычке я хотела сомкнуть руки у себя на груди и тем защититься от неприятностей, в которые я себя обрекала. Но я не делала этого. Я пыталась не защищать себя, потому что не видела опасности. Или, по крайней мере, я убеждала себя в этом.

За спиной послышались тяжелые шаги. Раз, два, три и Каллен уже был рядом со мной. Даже не увидев его рядом, я знала, что он уже был там, потому что сложно было с чем-то спутать внушительную силу, которая постоянно изливалась от него.

- Думаю, нам надо продолжить, - сиплым, но приятным голосом проговорил Каллен, выводя меня из моих размышлений. – Цокольный этаж вам также посещать не разрешается. Вам об этом Эмметт успел что-нибудь рассказать? – со смешком в голосе поинтересовался Каллен, наверняка, ожидая получить от меня ещё какую-то колкость в ответ.

- Нет, - я отрицательно покачала головой. – Но я убеждена, что вы меня сейчас просветите об этом. – Каллен качнул головой, недовольно пробормотав что-то похожее на «… упрямая чертовка…». – Так и что же там находиться? Лаборатория по изготовлению ядерного оружия?

- Вы практически отгадали, - улыбнулся он и повернул голову в мою сторону. – Там находиться камера пыток. Она как раз была создана для особо словоохотливых. Я думаю, что вас туда можно отправить уже прямо сейчас, - выплюнул он.

Глаза округлились, тяжелый, острый ком застрял в горле. Да он, должно быть, шутит!

- Это что шутка? – гневно спросила я, не повышая голоса.

- А я что похож на шута? – Каллену явно доставлял этот разговор неоценимый восторг. Он с удовольствием смаковал мое недоумение и мой – да, все-таки ему получилось этого добиться, особенно последними словами – …испуг.

В конце концов, я ничего о них не знала. Я любила Элис, да и Эмметт не казался способным на такие садистские вещи, но насчет всех остальных я не была уверена, а тем более, в Каллене.

Мы дальше шли в полном молчании. Ничто не прерывало наших мыслей, кроме зазывания ветра и гавканья собаки, которая, по ходу дела, нашла несчастную белку и теперь с прытью, которая, казалось, не была свойственна такому большому животному, носилась за ней, как оголтелая.

Добравшись до перекрестка, с которого мы с Элис после обсуждения камер слежения и свернули на ухоженную тропинку, которая вела к беседке, я поняла, что терпеть холод у меня уже не оставалось сил. Ветер действительно ещё больше усилился, когда мы вышли из парка, а следовательно, из слабого, но все же хоть какого-то укрытия больших деревьев. Прошло часа два с половиной с того момента, как я начала свою прогулку, температура воздуха понизилась и, вполне вероятно, что уже была никак не выше пяти градусов по Цельсию. Куртка была тоненькой и совершенно негодной для такой погоды, перчаток не было, да и джинсы тоже как-то не очень меня согревали, хоть и были плотными. Хотелось очень вступить уже в дом, запереться – или быть запертой, что было более вероятным – в своей комнате и быть в тепле.

Каллен все это время, полностью погрузившейся в свой собственный мир, не обращал на меня никакого внимания, да и на погоду, по всей вероятности, тоже и смотрел прямо вперед. Мрачное лицо было под печатью тягостных раздумий. Конечно, какое тут вообще может быть дело до погоды.

Я сильно задрожала, когда следующий поток воздуха с силой навалился на меня. Прижала ладони к лицу и теплым дыханием стала отогревать.

Я почувствовала суровый взгляд Каллена на себе. Не отличаясь потрясающей выдержкой, я повернула голову и взглянула на него, не отнимая рук от своего лица. Наши глаза встретились. Его не выражали ничего, кроме странного интереса.

Его руки потянулись к молнии своей куртки, одним резким движением он расстегнул её и скинул со своих широких плеч, оставаясь в одном насыщенного красно-коричневого цвета свитере с длинной горловиной.
- Вот, возьмите, вам станет теплее, - протягивая жакет, сказал он.

- Ох, оставьте свое благородство! – закачав головой в разные стороны, воспротивилась я. – Мы не в XIX веке. Нам осталось сделать-то всего лишь пять шагов, чтоб дойти до дома. – По-настоящему, естественно, гораздо больше, но это не имело значения.

Раздраженно что-то проговорив, он встал прямо передо мной, заставляя меня остановиться, и положил мне свободную руку на плечо.

- Вы только после болезни. Или вы наденете эту куртку по собственной воле, или я её на вас сам одену. – Глаза сердито сузились.

Все произошло так резко. Не успев даже рта открыть, я почувствовала, как он, оторвав от моих глаз свой взгляд, набросил на меня куртку и стал запихивать мои руки в рукава. Очнувшись, я стала ему помогать. Хоть он и делал все быстро, движения его были очень аккуратными и, можно сказать, нежными. Никаких резких рывков. Будто боялся меня повредить, словно я была фарфоровой куклой.

Поправив куртку на плечах, он натянул её вперед и, слегка нагнувшись, так как я была гораздо ниже него, он застегнул молнию до самого верха.

Он потянулся рукой мне за шею, как я подумала, чтоб поправить ворот на жакете, но вместо этого я ощутила, как его холодная, сильная рука скользнула сквозь мои волосы, еле касаясь моей кожи.

Дыхание перехватило у меня в груди. Я подняла глаза на его лицо, но он вовсе на меня не смотрел, что меня очень огорчило. Он следил за своей рукой, которая уже в этот момент вытаскивала мои мягкие волосы цвета каштана из западни, которую мне устроила его куртка. Я наблюдала за ним, пытаясь не упустить ни единого его движения, и мне очень хотелось увидеть его глаза.

…глаза – зеркало души…

Но он снова не удостоил меня, к моему разочарованию, этой радостью.

Вытащив мои волосы так, что они стали ниспадать мне по спине в свободной манере, он решил убрать руку. Что-то ледяное прикоснулось к моей коже, и я, как от огня, отшатнулась от Каллена. Завидев мою реакцию, он также сделал один шаг назад, будто боясь напугать меня.

Посмотрев на его руку, которая сейчас лежала на его бедре, я заметила на мизинце кольцо в платиновой оправе с изумрудом на нем. Должно быть, оно и было как раз таким ледяным.

Проследив за моим взглядом, Каллен понял, что я беззастенчиво разглядывала его кольцо. Он слегка поднял руку для своего удобства, потом другой рукой перевернул кольцо так, чтобы изумруд был внутри ладони, а мне был виден лишь платиновый ободок, и сжал руку в кулак.

Я совершенно не поняла, зачем он это сделал, но, видимо, это кольцо было очень важно для него, если он по какой-то причине посчитал нужным скрыть его от меня. Руки опустились, а затем я услышала его мягкий, мужественный голос:

- Надеюсь, вам тепло, - как будто спрашивая, сказал он.

Только после этих слов я осознала, что, оказывается-то, сейчас была в его куртке. Тяжелой, большой, которая превращала мое тело в бесформенную, совершенно не обворожительную фигуру. Но которая была пропитана истинным, зачаровывающим запахом его обладателя. Мускусный мед полностью окутал меня, погружая в свой одурманивающий океан. В мозгу, словно зашумел рой шмелей. Стало так жарко, но не только физически, но и душевно.

Меня пугали эти мысли. Господи, Белла, да ведь это же Каллен! Это же, блин, сам сатана из преисподней! Может, ещё ему задницу поцеловать за такое навязанное проявление рыцарства?! А ты тут уже расплываешься под напором его обаяния.

Эх, а обаяния ему действительно было не занимать. Что-то очень притягивало к себе в нем, хоть я и не могла разобрать что. Многие заспорили бы со мной – да я бы сама с собой поспорила – но чем-то он мог все-таки привлечь людей к себе, словно махонькая частичка его чар внутри имела некую силу над остальным темным царством Каллена.

Но и так мне тоже думать не хотелось. Возможно, он и не был самым лучшим человеком во всем мире, но отблагодарить его все равно было надо.

Засучив рукава, которые мне очень мешали из-за их длины, откашлявшись, я тихо ответила:

- Спасибо.

Кивнув головой, но так и не встретившись со мной взглядом, он развернулся и пошел вперед в сторону дома. Я последовала за ним.

Тишина снова нависла над нами, но она уже не была наполнена напряжением как прежде, скорее чувством обоюдного согласия о некоем перемирии. Мне впервые было совершенно спокойно в его присутствии.

- Там находиться гараж, - неожиданно сказал Каллен, тяжело переведя дыхание, будто сдавшись, и проведя рукой по своим медным волосам, убирая их – но совсем ненадолго, так как они снова упали вниз – со лба.

- В смысле? – Я ощутила себя реальным тормозом. О чем он? Разве мы что-то обсуждали?

- Я говорю про цокольный этаж. Вы хотели знать, что там находиться, а я вам отвечаю: там находиться гараж.

Нет, тормозом был он. Мы обсуждали это уже минут пятнадцать назад, а он вдруг именно сейчас снова поднимает этот вопрос. Хотелось посмеяться и намекнуть ему на его глупость, но я решила не будить зверя, раз у нас сформировались такие безбурные отношения на данный момент.

- Так и почему же мне тогда нельзя там появляться, если там находиться всего лишь гараж?

- Вы же умеете водить, Мисс Свон, правильно? – Я кивнула головой, как бы говоря «да». – Так вот я и решил, что в гараже вам делать нечего.

По-моему, мне только что подбросили – ну, так ненавязчиво совсем – идейку, как сбежать…

- И даже не думайте, что если вы все-таки проберетесь в гараж – что будет очень проблематично, так как он очень хорошо охраняется – то сможете с легкостью уехать от нас, - с усмешкой в голосе добавил он.

Мечты о побеге рухнули, как карточный домик: неожиданно и в один миг.

Откуда ни возьмись к нему подбежал Люцифер с палкой в пасти и бросил её под ноги хозяина, виляя хвостом.

Непроизвольно милая улыбка озарила мое лицо, когда я увидела довольную собаку.

- Здравствуй, Люцифер, что совсем стало скучно? Или ты уже поймал несчастную белку? – Каллен засмеялся, похлопал пса-беса по морде и нагнулся за палкой. Я внимательно следила за его действиями. Свитер задрался, оголяя его поясницу. Все было бы просто замечательно, если бы только я не заметила, как заблестели два хорошо известных мне уже пистолета, которые держались за черными, свободными брюками.

Насторожившись, я сделала глубокий вздох и шагнула назад. Мне раньше даже в голову не могла прийти мысль о том, что он носил все это время оружие. Спокойствие, которое я ощущала ранее, как рукой сняло.

Выпрямившись, он замахнулся и бросил в противоположную сторону, как можно дальше – для радости собаки – палку. Раздался один глухой лай, и пес на всех порах побежал играть.

Каллен поправил свитер, ещё больше натянув его на своей мускулистой груди, и повернулся ко мне для того, чтобы продолжить прерванный Люцем разговор.

- Так насчет побега с помощью одной из машин в гараже. Могу вам сообщить, что ключи к автомобилям все у меня в кабинете. Вот он-то постоянно заперт в мое отсутствие, а ключ от него я всегда ношу при себе, - он постучал по карману своих брюк и насмешливо изогнул бровь, посмотрев на меня своими ехидными зелеными глазами.

Перемирию пришел конец.

Да он же просто издевается! Словно создает мне план к побегу, но сразу же показывает его никчемность. Как будто и любой другой, выдуманный мной, постигнет та же учесть.

Да, гаражом я и в самом деле не смогу воспользоваться… Но должен же быть какой-нибудь другой выход?..

Я аж вся начала закипать от негодования. Пар, наверняка, исходил из моих ушей.

- Каллен, я не понимаю, почему мне нельзя появляться, например, даже в том же гараже, если вы все равно уверены, что я никуда не убегу. Может, ваша самонадеянность – всего лишь показное шоу. Зачем требуется столько ограничений? Вы, должно быть, очень не уверены в себе?

До дома оставалось буквально несколько шагов. Мы уже стояли на развилке, которая вели к разным входам в дом с заднего двора. Из-за игры облаков в небе, сооружение, будто пришло в движение, и своей серой громадиной чуть ли не нависло над нами, придавая себе ужасающий вид. Такое серое и пугающее снаружи и такое яркое и позолоченное внутри. Прямо как вся семья Калленов.

Засомневавшись в его самонадеянности, в разумности его решений, я, походу дела, стала триггерным фактором для возникновения злости Каллена.

Никто не перечит и не спорит с ним. Тем более, никто никогда не задает вопросов, касающихся его планов.

Каллен остановился как вкопанный, что заставило и меня замереть, и, схватив меня за плечо, круто развернул меня к нему лицом. Я вся напряглась и дернулась в сторону, чтоб вырваться из схватки, но он только усилил применяемую силу, впиваясь длинными пальцами в куртку. Волосы от резких движений налетели мне на лицо, и мне пришлось откинуть их в сторону, чтоб увидеть рассерженного Каллена. Мне не было больно, скорее, неудобно от внезапного поворота событий. Нагнувшись ко мне, он со злостью прошипел:

- Вы что, Изабелла, думаете, что я тут вам уже битый час рассказывал истории, чтоб повеселить? Вы думаете, что эти правила придуманы спонтанно, чтоб потешить мое самолюбие? Это мой дом! – Каллен отпустил меня и резко выкинул руку в сторону, указывая на хмурую махину. – Я сам решаю, какие правила должны быть в нем, а какие не нужны вовсе. Помимо гаража в цокольном этаже есть ещё одна комнатка. Вы хотите узнать, что составляют вторую половину подземного этажа? Если вам жить надоело, то идите, пожалуйста! Я открою вам дверь лично прямо сейчас.

Он стал легонько подталкивать меня в сторону одной из тропинок, которая вела к некой черной двери. Я же, как баран, уперлась руками ему в грудь, не позволяя ему сдвинуть меня даже на шаг. Мои глаза превратились в две узенькие щелочке. Своим взглядом я посылала ему столько ненависти, скопившейся во мне, что ему хватило бы до конца жизни.

- Что такое, Мисс Свон? Вы передумали? – глумясь над моим сопротивлением, спросил он. – Вы же так хотите все знать. Вы, наверняка, при любой удобной возможности решите проскользнуть в какое-нибудь место, в которое я вам запретил соваться! Так давайте сделаем это сию же секунду! Чего ждать?! Вы наглядитесь, нарадуетесь, как ребенок, узнав одну из тайн нашего дома, а потом…

Каллен перевел дыхание и выпрямился. Волосы в полнейшем беспорядке развевались ветром, мне казалось, словно они стали ярко огненными, глаза же уже обугленными черными угольками. Губы сжаты в одну тонкую, тугую линию. Его лицо не выражало никаких эмоций. Бесстрастное, непроницаемое. Похоже, будто вся кровь отлила от лица: оно стало жутко-бледного оттенка, высеченное из белого мрамора. Он не был ни зол, ни возмущен, ни возбужден от последующих действий.

Таким хладнокровным он мне виделся только в тот день в гостиной, когда он прострелил одному парню – Эмбри – руку. Я знала, что от такой леденящей душу перемены с его стороны нельзя ожидать ничего хорошего, но мне и в голову не могло прийти, что дальше произойдет это.

Забрав руку за спину, он чуть-чуть поднял коричневый свитер и достал из-за спины один единственный предмет.

Мое дыхание участилось и стало прерывистым, сердцебиение ускорилось и отдавалось оглушающе в ушах. Все мое внимание заострилось на серебристом оружии, которое сейчас было очень близко от меня. Нет, он не наставил его на меня. Дуло было направлено наверх, указательный палец на курке, большой – на ударнике затвора.

- … а потом я вас пристрелю.

Сухие, апатичные слова остро резанули по моему живому, чуткому сердцу.

Первым делом на меня накатил страх. Я вообще подумала, что он не будет ждать, пока я открою какую-нибудь «тайную комнату», а расправиться со мной прямо здесь и прямо сейчас. Это не показалось мне предупреждением о не именуемой расправе при первом же нарушении правила, созданного Калленом, чем, в действительности, это и являлось. Чувство неготовности покинуть этот свет подействовало на меня так, что меня охватила неудержимая паника, которая проявилась тем, что я совершенно замерла и устремила свой взор только на дуло пистолета. Будто оружие само весело в воздухе без помощи Каллена. Хотелось, чтоб земля разверзлась под моими ногами и поглотила меня вовнутрь, будто это был единственный шанс к спасению.

Я люблю эту семью, и честно, все не так плохо, как кажется, - говорила Элис, когда мы первый раз увиделись в этом доме. - …для тех, кто все знает, конечно…

Да, блин, Беллс, ты просто хотела именно это услышать! Ты считаешь его полным подонком. – Слова Элис в моей комнате после моего пробуждения.

Это научит тебя слушать мои приказы и не бить женщин впредь, - сказал Каллен Эмбри в гостиной.

Он не сделает этого. Чувство уверенности в своей полной сохранности вселилось в меня после неожиданно нахлынувших воспоминаний за последние три дня. Он не будет стрелять в меня. Чисто подсознательно я знала это наверняка.

После этого на меня накатила ярость. Да как он смеет угрожать мне? Запугивать меня? Что он о себе вообще возомнил? Считает себя самим Господом Богом?!

Гнев полностью овладел мной: кровь забурлила в венах, горячность стукнула мне в голову лучше любого сорокаградусного алкогольного напитка.

Он не пристрелит меня, потому что я поняла уже, что Эдвард Каллен не входил в число запальчивых людей, которые действовали по первому зову их желаний. Даже если бы ему это очень сильно захотелось – в чем я здорово сомневалась – он бы ещё тысячу раз взвесил все «за» и «протии» перед тем, как нажал бы на курок и пустил мне пулю в лоб.

Это бы в том случае, если бы причина на самом деле возникла, а сейчас её не было и в помине. Я верила Элис, верила её суждениям о «хорошем» Эдварде – об Эдварде, который не был таким, каким виделся окружающим.

Для меня же он оставался гадом, сдаваться под натиском его внутренней ужасающей любого другого силы я не собиралась.

Уверенно двинувшись на него, я уставила указательный палец в его каменную грудь и, тыча пальцем, что заставило его озадаченно сделать шаг назад, раздраженно выплюнула:

- Хватит мне угрожать, Мистер. – Голос не дрожал, был холодным, словно ледник в северо-ледовитом океане. – Хотите пристрелить меня, так давайте! Я совершенно не боюсь вас, хотите ли вы этого или нет, я не буду весь месяц трястись от страха в недоумении, когда же хозяин этого дома соизволит вышибить мне мозги. – Убрав от него свой палец, я выпрямила гордо спину, подперев бока руками, и продолжила:

- Как вы и хотели, я запомнила все ваши слова и теперь знаю, куда мне лучше не «соваться», как вы выразились. Теперь мое будущее в этом доме зависит только от меня, но я никогда не позволю так обращаться со мной, даже если я буду на грани смерти.

Каллен стал похож на сжатую пружину, плечи поднялись, свободная рука сжалась в кулак, а ту, которая держала пистолет, он то сжимал, то разжимал; челюсть сомкнулась, придавая себе острые, стальные черты.

- Мисс Свон, да вы, по ходу дела, так ничего за этот день и не поняли, - фыркнул негодующе Каллен. – Первое, что вы должны были выучить за сегодняшний день – это то, что вам персонально, для вашего же блага, надо держать свой рот закрытым, пока я вам не отрезал ваш остренький язычок.

- По-моему, вы только угрожать и можете. – Поправив беретик так, чтобы он своим козырьком не закрывал мне половину обзора, я сложила руки на груди, поставила ноги на ширину плеч и почувствовала, как брови в гневе сошлись на переносице. Столько адреналина металось по моей крови, что я совсем не следила за тем, что говорю, настолько зла я была.

Я была зла на все: и на то, что меня украли, и на то, что я была вся в синяках до сих пор, за то, что заболела здесь… за то, что меня заперли и не собирались выпускать ещё в ближайший месяц. Ведь всему этому был только он причиной, вот я и вылила на него всю скопившуюся обиду и желчь.

Но он снова меня удивил.

Лицо после моих слов стало расслабляться, да и казалось, словно глаза слегка просветлели и превратились из угольков в темный малахит, челюсть разжала свою хватку, а кровь обратно прилила к лицу, сначала наполнив губы, придавая им нежно-розоватый цвет, а потом и щеки.

Улыбка появлялась медленно. Сначала улыбка как бы скользнула по лицу, но Каллен быстро взял себя в руки и вернулся в свое прежнее ожесточенное «я». Но не прошло и секунды, как уже только один уголок губ, будто смакуя обстановку и узнавая нужно ли улыбаться вообще, поднялся на лице, замет возникла полная легкая ухмылка с мерцающими зеницами, а вскоре я увидела потрясающую, широкую улыбку. Она была такой яркой, что были видны идеальные зубы цвета слоновой кости.

Смех…

Каллен непринужденно громко засмеялся, хватаясь рукой за живот и перегибаясь. Руки, включая ту, в которой было оружие, опустились на бедра, поддерживая вес тела. Мягкий, бархатный, ласкающий уши смех; легкий, летний бриз на берегу теплого моря.

Я провела языком по нижней губе и немного прикусила её, чтоб сдержать улыбку, которая хотела растянуться и на моем лице от представшей перед глазами картины. Но я ничего не могла с собой поделать. Наблюдая за тем, как продолжал смеяться Каллен, мне самой хотелось засмеяться рядом с ним.

У него был такой приятный смех. Я ненавидела себя за то, что заметила это, но все равно никак не могла это исправить. Я уже заранее знала, что буду всегда готова слушать его смех часами напролет, таким умиротворяющим, теплым он был. Тело стало покалывать маленькими иголочками волнения, которые были вызваны таким – я хорошо понимала это – не свойственным ему поведением.

Продолжая кусать себя за нижнюю губу, я ощутила, как невесомая улыбка осветила и мое лицо.

- Надеюсь, что для вас это всегда будет так, - все ещё смеясь, сказал Каллен, выпрямился и убрал пистолет за спину.

Наши глаза сразу встретились. Он был таким жизнерадостным: рот приоткрыт, глаза сверкают, как звездочки, а я – совершенно обескураженной. Его взгляд упал на мою губу, которую я нервно теребила зубами.

Смех прекратился. Он переводил свой взор с моих губ на глаза и наоборот. Я продолжала улыбаться, потому что и с его лица улыбка не исчезла никуда, но я ощутила даже через плотные слои двух курток, которые были на мне, что воздух между нами переменился. Но чувство смущения полностью заволокло меня. Алая краска стала подступать к щекам. Взгляд Каллена переметнулся на мои щеки – улыбка стала шире. Я абсолютно перестала дышать, что, должно быть, сделал и он.

Вдруг на задний двор подъехал небольшой белый грузовичок, на котором синими буквами было написано «Cullen International Corporation», а чуть ниже «CIC». Звук тормозов о гравий оторвал нас от разглядывания друг друга.

Из кузова вышли два крупных парня в белых костюмах и направились к задним дверям грузового отделения.

Каллен запустил руку в волосы, а затем потер двумя пальцами переносицу, сильно зажмурив глаза. Качнув головой и прочистив горло, как будто вышибал себя из некоего транса, он повернулся ко мне – с уже сдержанным выражением лица – и сказал:

- Думаю, вам уже пора возвращаться в дом, мне же надо ещё кое-что сделать. – Каллен, запихнув одну руку в карман, развернулся и гордой походкой направился к грузовику.

Ещё пару секунд я посмотрела на него, а затем пошла к дому. Я уже подходила к стеклянным дверям, когда услышала, как за спиной меня окликнул знакомый мужской голос.

Перекинув волосы через плечо, я остановилась на ступенях практически наверху большой лестницы и повернулась только головой. Каллен стоял внизу, не поднялся ко мне и оглядел меня снизу вверх.

- Мисс Свон, я верю, что наш разговор не прошел даром, и вы запомнили все, что я вам сказал. Следуйте правилам, не нарывайтесь на неприятности, и этот месяц пройдет очень быстро, я вам обещаю, - развернувшись снова, он отправился к молодым людям, стоявшим около грузовика и ожидавшим его.

Ублюдок.
____________________________________________________________________________________

Глава слишком большая, не влезла в одну статью, ждем на оранжевую строчку для прочтения продолжения:Глава 16.2. Экскурсия. Часть третья. Шоушенк.