У Эдварда затекло все тело и нестерпимо хотелось в туалет, а Свон как сквозь землю провалилась.
И как интересно тоннельные крысы во Вьетнаме решали эту проблему? Ползали по тоннелям в подгузниках?
Если бы эта чертова каменная кишка была хотя бы чуточку шире…

Сколько он уже здесь торчит? Уже почти четыре часа.
А Свон, «Хеллфаер» (5) ей в задницу, наверняка специально тащится как улитка, чтобы сильнее ему досадить.
И откуда она вообще тут взялась, если он недвусмысленно приказал ей сидеть в «Хамви» и носа оттуда не высовывать?

Впрочем, и так ясно, что приказы офицеров для нее — пустой звук. И как она с таким пренебрежением к дисциплине вообще закончила курс в депо?
Все-таки к женщинам в морской пехоте относятся намного лояльнее, чем к мужчинам, как бы они ни утверждали обратное. Парня на ее месте давно бы уже показательно ткнули носом в землю, чтобы не выпендривался, а ее выходкам все только умиляются, как шалостям младшей сестренки.

А все потому что вид у нее такой невинный и беззащитный, что изводить ее как того же Йорка у большинства парней рука не поднимается. И только Эдвард знает, какая вредная и упрямая бестия скрывается на самом деле под этой ангельской оболочкой.

Нанюхавшись пыли, Каллен расчихался, и тут услышал, как сверху наконец-то снова посыпались камешки и раздался скрип: кто-то спускался по ступенькам.

Послышалось сопение и кряхтенье, затем тяжелый стук приземления и голос рядового Свон:
— Лейтенант Каллен, лейтенант Джейкобс скоро будет здесь.
— Почему так долго? — проворчал Каллен.
— Лейтенант Джейкобс разговаривал с капитаном Кингом, сэр, — ответила Свон. — Он уже подъезжает к кишлаку.

— Кинг едет сюда? — хмыкнул Каллен.
Что ж, видимо, наследный принц наконец понял, что всё серьезно, и дальше делать вид, что ничего не происходит, уже не получится, как бы он этого ни хотел.
— Лейтенант Джейкобс сообщил ему о том, что рассказала Джамиля, дочь Абдуллы Халиля, и капитан захотел услышать все лично, — сказала Свон.

— Жена Али? Она вам что-то рассказала?
— Да. Она слышала, что в доме судьи Башардоста два дня назад состоялась джирга — совет старейшин, на котором Али от имени Сейфуллаха призвал племя выступить против американцев, — сообщила Свон, и Эдвард похолодел.
Значит, вот зачем сюда приехал Али на самом деле.

— И что решили старейшины? — спросил он, готовясь услышать приговор.
Если старейшины откликнулись на призыв полевого командира, то в скором времени их ждет катастрофа, предотвратить которую они уже не успеют.

— Джамиля не знает, что именно ответили старейшины, но после джирги Али проклинал их за трусость, — сообщила Свон, и из груди Эдварда вырвался вздох облегчения.

Значит, катастрофа откладывается: против воли старейшин талибы сейчас вряд ли пойдут, иначе им придется воевать не только с американцами, но и с местными племенами. А сила талибов всегда заключалась именно в сотрудничестве с населением, которое кормило их, прятало и поставляло ополченцев, встававших в строй со своим оружием, которого у местных всегда было предостаточно, несмотря на все проведенные зачистки.

Но что если старейшины не дали окончательный отказ, а принялись торговаться? Нужно обязательно выяснить, что именно решила джирга.

И ведь Феодоракис наверняка знал — и про джиргу, и про то, что на нее приедет Али. Но не сказал им ни слова, чтобы они не мешали расставлять ловушку для его будущих жертв. Теперь Каллену стали понятны слова, сказанные Феодоракисом в тот вечер, когда Эдвард просил его поспособствовать смещению Кинга с должности. «Я — стратег. А вы — тактик». «Сейчас здесь нужен именно такой командир, как капитан Кинг». «Снайпер стреляет только тогда, когда видит цель».

Благодаря тупости Кинга талибы настолько перестали бояться американцев, что вылезли из своих нор и ездят повсюду, ничего не опасаясь. Если бы американские морпехи активно патрулировали кишлаки совместно с афганскими военными, Али ни за что не приехал бы на джиргу. А если бы он не приехал, Феодоракис не смог бы его убить. А может быть, его планы простирались еще дальше: выманить в Хазар-Джофт самого Сейфуллаха?

В гробу видал он такую стратегию! Жаль, Фоули подорвала этого греческого Макиавелли. Эдвард бы ему сейчас с удовольствием сам глотку перерезал.

Услышав, как Свон потрясённо засопела носом, Каллен понял, что похоже сказал это вслух. Он хотел объяснить девчонке свою кровожадность, но не успел — сверху кто-то спрыгнул, и послышался весёлый голос Харви Джейкобса:
— Никогда не думал, Каллен, что буду так рад видеть твою белую рожу!
***
— Свон, стой наверху и жди местных военных с рабочими. Объясни им, что надо делать, — приказал Джейкобс, и рядовой Свон нехотя стала забираться по скобам наверх. Судя по ее кислой физиономии, ей очень хотелось остаться и послушать разговор офицеров.

Как только она скрылась, Джейкобс рассмеялся и заявил:
— Ты был прав, Каллен. Эта девчонка — настоящая заноза в заднице.
— А я ведь тебя предупреждал, — фыркнул Эдвард.
— Но правда, если бы не она, мы от этой афганской шлюхи хрен бы что узнали. Она только с ней согласилась разговаривать, — сказал Харви.

Каллен хмыкнул. Свон хорошо умела пользоваться двумя своими преимуществами — знанием пушту и страхом местных женщин перед мужчинами. Интересно, это сержант Янг подсказала ей выучить язык? Жаль, но все-таки придется отдать дриллу тысячу баксов. Слово офицера нужно держать.

— И что она вам такого наболтала? — спросил Каллен. — Свон уже рассказала мне про джиргу.
— Да кроме этого она ничего такого и не сказала, — ответил Харви. — Но и одного этого достаточно, чтобы наш капитан заработал себе нервный тик.
— Я тебе сейчас такое расскажу, что наш капитан в койку по ночам писаться начнет, — сообщил Каллен и принялся подробно рассказывать о своих приключениях в подземелье: начиная от признаний Бехзада и заканчивая описанием обширного арсенала, доставленного в уезд под видом продовольствия, благодаря связям старейшины в администрации.

— Охренеть! — прокомментировал его рассказ Джейкобс. — И этот уродец готов повторить всё в разговоре с капитаном?
— Да, готов, если мы спасем его задницу от гнева родни, — подтвердил Каллен.

— Так значит сейчас эти твари бегают у нас под ногами как крысы? — хмыкнул Джейкобс.
— У них там целая сеть тоннелей, Харви, — ответил Каллен. — Прямо под этим грёбаным кишлаком. И я не представляю, как их выкурить оттуда нашими силами.

— Долбануть бы по ним сверхтяжелыми бомбами, все бы сразу там передохли, — ухмыльнулся командир третьего взвода.
— И все жители Хазар-Джофта вместе с ними, — проговорил Каллен мрачно. — ООН это не одобрит.

— Ну и что нам со всем этим теперь делать? — осведомился Джейкобс.
— Это пусть в штабе решают, — сказал Эдвард. — Главное, чтобы они нам поверили и оперативно усилили нашу роту до того, как талибы дожмут старейшин и поднимут в уезде мятеж.

— Рабочие на месте! Сейчас приступят! — послышался сверху звонкий голос рядового Свон.
Джейкобс подмигнул Каллену:
— Ну держись, брат. Сейчас тебя будут отсюда кирками выламывать.
— А чего-то более эффективного, чем кирки, у них нет? — мрачно осведомился Эдвард, отползая назад в тоннель, чтобы рабочие не раскроили ему кирками голову.
***
На удивление рабочие орудовали кирками так споро и со знанием дела, что уже через час дыра расширилась настолько, что Эдварду удалось протиснуться в нее целиком. Оказавшись на свободе, он хотел поскорее выбраться из колодца, но понял, что придется подождать. С непривычки ноги его просто-напросто не держали. Оказывается, если не пить и не жрать пять часов, лежа при этом практически неподвижно, даже молодой человек превращается в еле живую развалину.

— Ну как, оклемался, герой? — спрыгнул вниз Харви Джейкобс и протянул Каллену свою флягу.
Хлебнув теплой и слегка затхлой, но все равно живительной воды, Эдвард рассмеялся:
— Еще не совсем. Но уже на пути к воскрешению.
— Воскресай побыстрее, — ухмыльнулся Харви. — Капитан уже в доме Халиля и требует, чтобы ты был там как можно скорее.
— И зачем я только вылез из подземелья? Там было так спокойно, — хмыкнул Эдвард и, кряхтя, поднялся на ноги.

Вместе с Джейкобсом он вылез из колодца и осмотрелся.
Дом Халиля не был виден ни с одной стороны — вокруг простиралась какая-то незнакомая улица с высокими дувалами.
Далеко же завели его подземные катакомбы.

Вокруг толпились любопытные местные жители, привлеченные спасательными работами, и афганские аскары. Тут же была и рядовой Изабелла Свон, вся какая-то нахохленная и растерянная.

— Две минуты, и идём, — сказал Каллен Джейкобсу, и тот понимающе ухмыльнулся.

Эдвард бегом устремился в ближайший проулок и, расстегнув ширинку, наконец приступил к тому, чего так ждал несколько часов, лежа в этой гребанной каменной кишке.
Мать твою, вот уж точно, нет на свете человека счастливей, чем тот, кто дотерпел.

— Лейтенант Каллен… — вдруг послышался рядом голос, и Эдвард, повернув голову, увидел круглые глаза рядового Свон.

Осознав, куда она уставилась, Каллен резко отвернулся от нее всем корпусом и быстро привел себя в порядок.
— Что вам надо, рядовой Свон? — осведомился он как можно более невозмутимо.

Девчонка была пунцовой как помидор. Дрожащим голосом она проблеяла:
— Ничего, сэр. Извините, сэр. Я пойду, сэр.
И пятясь, по стеночке выбралась из проулка.

Прочувствовав весь идиотизм ситуации, Каллен сначала рассмеялся, а потом разразился проклятьями. Ну как можно нормально относиться к женщинам в морской пехоте, если из-за них ты даже по нужде должен ходить с оглядкой! А если тебе в пустыне приспичит, и в обозримом пространстве ни одного кустика нет, куда деваться? С парнями-то они спокойно прикрывали друг другу спину во время этого увлекательного процесса, а с такой принцессой что прикажешь делать?

Тьфу. Вот как теперь с ней дело иметь? Казалось бы, такая ерунда, а офицерский авторитет подрывает.

Вернувшись к Харви, Каллен посмотрел на Свон, которая теперь держалась от него как можно дальше, и вдруг подумал: а зачем, собственно, она подкралась к нему в переулке? О чем она хотела поговорить с ним наедине, вдали ото всех? Наверняка это было что-то важное. Учитывая, как она трясется при каждой их встрече, добровольно она пришла бы к нему только по очень серьезной причине.

Но времени разбираться с Беллой Свон у него уже не было.
Пора было идти на встречу с Кингом.
***
Кинг встретил их с таким мрачным видом, словно его только что протащили носом по ковру перед высоким командованием. Он даже не попытался изобразить радость при виде своего вернувшегося из небытия офицера и тут же перешел к делу:
— Лейтенант Каллен, лейтенант Джейкобс, доложите обстановку во всех подробностях. И я надеюсь, у вас были веские причины для того, чтобы устроить обыск в доме старейшины Халиля и допрашивать членов его семьи. Майор Сангар уже заявил протест и собирается направить его в Кабул.

Эдвард хмыкнул. После того, что расскажет Бехзад, Сангар должен будет засунуть протест себе в задницу.

— Начнем с вас, лейтенант Каллен, — сказал Кинг, недовольный его усмешкой, которую он, разумеется, тут же отнес на свой счет.

И Эдвард начал свой рассказ. Слушая доклад лейтенанта, Кинг все больше и больше мрачнел. А когда Каллен приступил к описанию найденного ими в подземелье арсенала, с губ Кинга сорвалось несколько нецензурных слов.

— И у вас есть видеозапись с этим арсеналом? — спросил он хрипло.
— Да, сэр, есть. На шлеме рядового Лопеса была камера гоу-про, — ответил Эдвард.
— И где она?
— Все еще на голове рядового Лопеса, сэр, — ответил Эдвард. — Их еще не вытащили из подземелья.

Кинг замолчал, и Эдвард увидел, как у капитана задергался уголок глаза. Похоже, капитан до последнего надеялся, что Каллен и Джейкобс просто рехнулись и устроили погром в доме старейшины ради развлечения. Но доклад Каллена растоптал его надежду в прах.

— Что ж, я лично побеседую с капитаном Халилем, как только он будет здесь. А сейчас я намерен послушать вас, лейтенант Джейкобс, — произнес Кинг.
— Вместо моего доклада я предлагаю послушать Джамилю, дочь старейшины, — сказал Джейкобс. — Она находится в соседней комнате.

Кинг согласился, и все вместе они проследовали в соседнее помещение, где уже находились майор Сангар, Абдулла Халиль и начальник полиции полковник Мохаммед Башардост, которого, видимо, вызвал Сангар.

Эдвард прежде не видел жену Али и поразился ее удивительной красоте. У этого русского террориста был хороший вкус. Блестящие черные волосы, огромные миндалевидные глаза, изящные черты лица и аристократическая осанка — даже в слезах дочь старейшины была красивее любой топ-модели. В Америке она снималась бы для модных журналов за астрономические гонорары, а в этой дерьмовой стране её выдали замуж за ублюдка-фанатика, с которым не может быть нормальной жизни и который воспитает всех сыновей по своему образу и подобию.

Хотя для неё-то Али, вполне возможно, был героем и борцом за свободу ее родины. Впрочем, нет, если бы она любила его и верила в его дело, она ни за что не сдала бы его американцам.

При виде вошедших Джамиля вся сжалась, как испуганный зверек, и смяла в руках подол своего украшенного на индийский манер шелкового платья.
— Саид, — обратился к переводчику Харви. — Скажи ей, что это наш капитан, которому она обещала все рассказать. И если она будет хорошей девочкой, мы отпустим ее сына.

Эдвард нахмурился. Так вот оно, значит, что. Шантажировать мать жизнью ребенка — это, конечно, достойно американских морпехов. Хотя кто бы говорил — не он ли несколько часов назад угрожал завалить безоружного Бехзада без суда и следствия? Война в принципе не место для совестливых.

Пока Саид передавал Джамиле слова Харви, Кинг осведомился:
— А зачем вы связали этого ребенка? Можно было просто увести его в другую комнату.
— Потому что этот мелкий засранец напал на меня с ножом. Хорошо еще, что у него силы для нормального удара не хватило, — сказал Харви и продемонстрировал окровавленный разрез на брюках.

Глаза Кинга округлились, а Эдвард с любопытством посмотрел на связанного мальчонку. На вид ему было лет шесть, чуть постарше Карли. Его сверстники в Америке с увлечением смотрели диснеевские мультики, а этот милый мальчик кидался с ножом на иностранных военных. Али растит себе достойную смену.

— Она сказала, что не станет говорить без Беллы-ханум, — сообщил Саид, и Каллен, не сдержавшись, рассмеялся.
— Кто такая эта Белла-ханум? — не понял Кинг и повернулся к Каллену. — Что смешного вы услышали, лейтенант?
— Белла-ханум — это рядовой Изабелла Свон, сэр, — ответил Эдвард. — Она владеет пушту и умеет очаровывать афганских женщин.

— Изабелла Свон? — изумился капитан. — Кто допустил ее к задержанной?
— Я, сэр, — сказал Джейкобс. — Афганские женщины боятся мужчин, а с женщинами язык у них быстро развязывается.
— Что ж, если иначе никак нельзя, позовите сюда рядового Свон, — хмыкнул Кинг.

Свон привели уже через несколько минут. Эдвард думал, что на лице у нее будет восторг триумфатора — ведь ей в очередной раз удалось нагнуть систему. Но вместо этого Белла Свон едва держалась на ногах — её трясло, словно она шла на эшафот. Похоже, ей вовсе не так уж нравилось быть в центре внимания.

— Рядовой Свон, задержанная утверждает, что говорить будет только с вами, — произнес Кинг с плохо скрываемым раздражением. — Поэтому приступайте к допросу.
— Есть, сэр, — проговорила рядовой Свон, нервно теребя разгрузку.

С помощью Саида Свон принялась переводить Джамиле вопросы, которые задавал ей Харви. Эдвард с ухмылкой смотрел на нее, удивляясь, как этой пигалице удалось освоить такой сложный язык. Но в какой-то момент он понял, что под его взглядом она постоянно заикается и забывает слова, и отвернулся. Этот допрос был слишком важен, и если его может вести только рядовой Свон, пусть делает это как положено.

Допрос Джамили длился долго, и под конец все его участники изрядно устали. Капитан Кинг прочистил горло и произнес:
— Полагаю, мы слышали достаточно. Но у меня есть еще один вопрос. Я правильно понимаю, что эта женщина сама ничего не видела и ни о чем не слышала, и говорит обо всем с чужих слов?

Все посмотрели на него с изумлением. Каллен и сам был поражен: Кинг не только понял все, что здесь говорилось, но и осуществил анализ — правда, весьма своеобразный.

— Да, сэр, это так, — ответил Джейкобс. — Но женщина, которая ей обо всем рассказала, не стала бы ей врать.
— Это вы так думаете, лейтенант Джейкобс, — сказал Кинг. — Женщины часто выдумывают то, чего нет.
Свон вспыхнула, как будто ей заряди пощечину.

— Где сейчас эта женщина? Как ее там зовут? Кажется, Малала? — осведомился Кинг.
— Да, Малала, сэр, — подтвердил Саид.
— Приведите ее сюда и пусть она подтвердит все, что сказала эта женщина, — потребовал Кинг.

Джейкобс взглянул на Эдварда, и тот покачал головой. Кинг продолжал выкручиваться, как уж. Он не желал верить в то, что талибы обложили их со всех сторон. Ему проще было поверить в женские сплетни, заговор клеветников или паранойю Эдварда, чем в то, что их разведка дала маху, и враг уже рядом.

Малала в сопровождении одного из многочисленных сыновей старейшины пришла через несколько минут. Это была располневшая, но все еще миловидная женщина средних лет. При виде стольких мужчин, которые уставились на нее с угрюмым вниманием, она едва не упала в обморок, но испугавшись гнева старейшины, взяла себя в руки и, разумеется, отреклась от всего, что сказала Джамиля.

— Я ничего не слышала и не видела, саиб, — лопотала она. — Я не прислуживала старейшинам. В нашем доме никого не было. Али здесь действительно был, но он приезжал на хитан своего сына Мусы. Ни про какую джиргу я ничего не знаю. И Джамиле я ничего не говорила.

Всё это превратилось в какой-то фарс, и Эдварду захотелось провалиться сквозь землю. Интересно, какое опровержение словам Бехзада подыщет Кинг? А как объяснит он наличие арсенала в подземном туннеле?

— Можете увести эту женщину, — распорядился тем временем Кинг.
Малала с облегчением покинула комнату.
Взгляд капитана остановился на Джамиле, и та застыла, как статуя.
— Я всё услышал и принял к сведению, — сказал Кинг. — Можете вернуть ей ребенка.

Морпехи развязали Мусу, и тот сразу вскочил на ноги. Джамиля хотела обнять его, но тот со злостью оттолкнул мать и, повернувшись к американцам, что-то яростно прокричал. Глаза маленького афганца налились кровью, и весь он дрожал от гнева. Со стороны такое поведение шестилетнего мальчика выглядело смешно, но Эдвард почувствовал в его голосе совсем недетскую угрозу и спросил у переводчика Саида:
— Что он сказал?
— Что найдет нас всех, когда вырастет, и убьет, — ответил Саид.

Джейкобс рассмеялся:
— Саид, скажи этому гаденышу, что я буду ждать его у себя в Гарлеме. Пусть приезжает. Западная 137-я улица. Меня там каждая собака знает.

Эдвард даже не улыбнулся его неуклюжей шутке. Он давно уже привык воспринимать местных детей как настоящих врагов. А шутить так с врагами не стоит.
***
Когда они вышли из комнаты, Кинг окинул взглядом двух своих лейтенантов и произнес:
— Эта информация несомненно заслуживает внимания. Но эта женщина так боялась за жизнь своего сына, что несколько преувеличила и додумала то, о чем могла только догадываться. Полагаю, некий совет старейшин действительно состоялся, и мы выясним, какие решения на нем принимались. Но информацию об этом мероприятии нужно получать не от женщин.

Эдвард даже не стал ему возражать — спорить с Кингом было бесполезно. Теперь оставалось надеяться только на то, что Бехзада Халиля капитан воспримет всерьез — ведь тот был хоть и трусливым, но все же мужчиной.

— Моих парней и Бехзада Халиля вытащили из подземелья, — как раз вовремя сообщил Харви Джейкобс.
— Очень хорошо. Пусть немедленно прибудут сюда, — приказал Кинг.

Каллен подумал, что ему, наверное, стоило бы помолчать и не раздражать капитана еще больше. Но на первом месте для него всегда был результат, а не отношение к нему командира. Поэтому он все же подал голос:
— Капитан Кинг, сэр, разрешите высказать предложение.

— Какое предложение? — с неудовольствием осведомился Кинг.
— Выслать за Бехзадом Халилем «Хамви».
— Зачем?
— Он опасался за свою жизнь. А его семья уже подозревает, что он раскололся, — сказал Эдвард.
— И что?
— Этот снайпер Али бродит где-то поблизости. И если кто-то подаст ему знак, что Бехзад заговорил…
— Этот Али, если он не идиот, уже давно забился в самую темную нору, — сказал Кинг. — Вы действительно верите, лейтенант, что он станет стрелять в него прямо у нас под носом?
— Он уже делал так в прошлый раз, — напомнил Эдвард, и Кинг скривился: в тот раз он повел себя совсем не по-офицерски.

— Они уже подходят, — сообщил Джейкобс.
— Тогда уж точно нет смысла гонять «Хамви» туда-сюда из-за сотни футов, — заявил Кинг и отошел в сторону, показав, что разговор окончен.

Каллен вздохнул и направился к выходу из особняка. За ним пошел Харви и на ходу спросил:
— Ты правда думаешь, что Али попытается его завалить?
— Этот стрелок способен на всё.
— И что ты собираешься делать? Антиснайперские мероприятия мы провести уже не успеем.
— Видел, как агенты секретной службы прикрывают президента? Если успеем, попробуем провернуть такую же фишку, — ответил Каллен. — Херня, конечно. Хорошему снайперу это не помешает. Но задачу мы ему усложним.
— Ты его хочешь живым щитом закрыть? Ну же ты все-таки и чокнутый, Каллен, — с чувством произнес Харви, когда они вышли со двора на улицу.

— Чёрт. Не успеем, — сказал Каллен, увидев, что Браун, Лопес и Бехзад уже вышли на финишную прямую.

Осмотревшись, Эдвард стал думать, откуда теоретически мог бы стрелять Али. И в этот момент послышался хлёсткий, как удар кнута, звук выстрела.
Бехзад, дернувшись, отлетел на несколько футов назад, рухнул на землю и забился, словно в приступе эпилепсии.

— Мать твою! — воскликнул Харви, а Эдвард уже спешил туда, откуда, судя по звуку, стрелял снайпер.
И тут он услышал треск автоматной очереди, затем глухо рванула граната, а потом снова застрочил автомат. Неужели кто-то все-таки накрыл снайпера, не дав ему уйти?!

Передвигаясь перебежками, Эдвард и двое присоединившихся к нему морпехов приблизились туда, откуда долбили выстрелы, и тут навстречу им выбежали двое аскаров. Они стали что-то говорить американцам, размахивая руками, и по их жестам Каллен понял, что они зовут их за собой. Держа винтовку готовой к стрельбе, Каллен заглянул за угол дувала и увидел там еще одного аскара — молодого парня с винтовкой в руках. Парень повернулся к лейтенанту и тоже принялся что-то говорить, показывая ему винтовку. Эдвард, конечно, не понимал ни слова. Зато винтовку он опознал сразу — это была точно такая же винтовка, из которой стреляли в него самого. Советская снайперская винтовка «Драгунов».

Аскар, у которого были необычные для пуштунов голубые глаза, вдруг сказал по-английски:
— Он бросить это. Здесь.
И вложил винтовку Эдварду в руки.
— Снайпер бросил винтовку? А кто только что стрелял из автомата? — спросил Каллен.

— Я стрелять, саиб. Он бежать, — сказал аскар и рукой показал куда-то вправо.
Каллен подошел туда и увидел очередной колодец. Ну, естественно, куда же без этого долбаного кяриза!
— Я граната туда, — продолжил аскар. — Но он уже бежать.

Здорово. Просто здорово. Вот так легко по собственной дурости просрать ключевого свидетеля — это еще постараться надо.

— Ты видел его? Как он выглядел? — спросил Эдвард у афганца.

Тот смотрел на него непонимающим взглядом, и Каллен уже собрался уйти, как вдруг парень заговорил снова:
— Он бежать плохо, саиб.
— Плохо? — переспросил Каллен. — Что значит плохо?

Вместо ответа парень побежал, сильно хромая на правую ногу.
Остановившись, он снова сказал:
— Бежать плохо.
— Это ты его ранил?
— Нет, саиб. Я не попасть, — ответил аскар.
— Стрелять учись, — раздраженно бросил ему Каллен.

Аскары сгрудились вокруг кяриза, а Эдвард подумал, что зря так наехал на этого парня. Он хотя бы попытался вступить со снайпером в бой, пока американцы ушами хлопали. А Али, выходит, сильно хромает? Очень интересно…

Каллен вместе с винтовкой направился обратно к дому Халиля. Труп Бехзада уже перетащили во двор, и мертвый капитан лежал теперь у дверей собственного дома, уставившись стеклянными глазами в высокое афганское небо. Дырка в его мундире располагалась по центру, чуть ближе к левой стороне. На этот раз снайпер стрелял без выпендрежа: надежно, в грудную клетку.

Рядом с трупом в напряжённом молчании стояли капитан Кинг, майор Сангар, полковник Башардост и Абдулла Халиль.

Эдвард положил винтовку рядом с телом Бехзада и сообщил, глядя прямо в глаза старейшине:
— Из этого оружия хромой снайпер пять минут назад застрелил вашего сына.

Халиль повернулся к Башардосту, и тот перевел ему слова Эдварда. Глаза старого моджахеда полыхнули недобрым огнём.

Каллен продолжил:
— И вы знаете, кто это сделал, господин Халиль. Муж вашей собственной дочери. Не мы, а муж вашей дочери убил вашего сына. Сколько ещё ваших сыновей и племянников должно погибнуть, чтобы вы поняли, что выбрали не ту сторону?

Выслушав перевод, Абдулла Халиль поднял голову и, с мрачной твердостью глядя на американского лейтенанта, сказал ему что-то в ответ. После чего резко развернулся и ушел в дом.

— Что он сказал? — осведомился Каллен у стоящего поблизости переводчика.
— Что Всевышний дал ему и его братьям много сыновей, — ответил переводчик.
***
— Через пять минут выдвигаемся на базу, — сказал Кинг и вместе с Сангаром вышел во двор, где капитана уже ждал «Хамви».

Эдвард мрачно посмотрел им вслед. Делать им здесь действительно было больше нечего. Арсенал взорвали, Бехзада убили, а Джамиля на самом деле знала обо всем с чужих слов, и в отличие от показаний ее брата — офицера национальной армии, ее откровения никогда не получат официального статуса. Оставалось еще видео с камеры, но и в нем Эдвард уже не был уверен: Кинг наверняка заявит, что показания Бехзада получены под угрозой смерти и доверять им нельзя…

Окинув взглядом зал, Эдвард увидел стоящую в углу Изабеллу Свон, которая опять рыдала навзрыд.
Да что это такое, в самом деле!
— Рядовой Свон! — подошел к ней Каллен. — Немедленно прекратите сопли на кулак наматывать. Хотите рыдать — рыдайте в сортире, а не у всех на глазах.
— Прошу прощения, сэр, — пробормотала девчонка, хлюпая носом. — Просто мне доверили Аишу. А ее забрали. И теперь мы ведь уедем без нее?

Черт побери. Со всеми этими событиями Эдвард напрочь забыл про Аишу. Да, разумеется, Кинг не возьмет ее обратно на базу — об этом даже спрашивать бесполезно. А если оставить ее в доме родственников, Аише точно конец. С предателями афганцы не церемонятся.

— Рядовой Свон, идите в «Хамви», — сказал он. — От вас в этой ситуации ничего не зависит. И от меня тоже, — предупредил он ее пустые мольбы. — Мы не Красный Полумесяц. Вся эта затея со свадьбой была глупостью.
— Для Аиши это была не глупость, — громко шмыгнула носом Свон.
— Рядовой Свон, немедленно идите в «Хамви», — снова приказал Эдвард, повысив голос.
— Есть, сэр, — бесцветным голосом ответила ему девчонка и поплелась к выходу, волоча ноги, как столетняя старуха.

Эдвард, впрочем, и сам чувствовал себя сейчас не на двадцать пять, а на сто двадцать пять лет. Он даже эту несчастную афганку не сберег. А ведь Амун наверняка рассчитывал, что они сумеют защитить его фиктивную жену…

И тут Эдварда внезапно осенило.
Быстрым шагом он настиг в дверях полковника Башардоста.
— Мне надо с вами поговорить, полковник.
— Слушаю вас, дваhǝм бридман, — учтиво проговорил Башардост.
— Вы ведь знаете, что наш переводчик женился на племяннице Абдуллы Халиля?
— Да, я слышал об этом, дваhǝм бридман. Но по вашим законам, насколько я знаю, этот брак недействителен.
— Вы правы, полковник. Но речь идет о ваших законах. Я ведь правильно понимаю, что афганская жена должна везде следовать за мужем?
— Да, разумеется. Если муж не прикажет иного, — подтвердил Башардост.

— Наш переводчик попал в госпиталь и просил отправить его жену в Красный Полумесяц, пока он не сможет сам ее забрать, — сказал Каллен. — Но ее родственники держат ее взаперти. Вы ведь можете, как представитель полиции, проследить, чтобы родственники выполнили волю ее мужа?
— Вы хотите, чтобы я забрал девушку из этого дома и отправил ее в Красный Полумесяц?
— Да, полковник, — кивнул Эдвард. — Именно об этом я и говорю. Пришло время доказать нам свою лояльность хотя бы таким образом.

Полковник лукаво взглянул на него своими глубоко посаженными черными глазами.
— А вы считаете мою лояльность недостаточной, дваhǝм бридман?
— В вашем доме состоялась джирга, о которой вы нам не сообщили.
— Джирга состоялась не в моем доме, а в доме моего отца.
— И вы о ней, конечно, не знали?
— Знал. Но ваш капитан не спрашивал меня о ней. И вы о ней также не спрашивали, — сказал Башардост.

Эдвард приложил титанические усилия, чтобы не задушить голыми руками этого хитроумного визиря, и с холодной вежливостью осведомился:
— На чьей вы стороне, полковник?
— На стороне закона, дваhǝм бридман, — ответил Башардост. — Я сделаю то, о чем вы попросили. Абдулла Халиль не станет мне препятствовать. В нашем племени мой род стоит выше его рода, и это для него важнее, чем моя должность в полиции.

— Значит, и на джирге голос вашего отца имеет большее значение, чем голос Абдуллы Халиля? — хмыкнул Эдвард.
— Да укажет вам Аллах правильный путь, дваhǝм бридман, — поклонился ему полковник и вернулся в особняк, видимо, для того чтобы поговорить со старейшиной о судьбе Аиши.

Вздохнув, Каллен вышел на улицу и увидел за растущей рядом чинарой Изабеллу Свон, которая старательно завязывала шнурки на берцах. Вид у нее при этом был настолько довольный, что Эдвард заскрипел зубами от злости. Девчонка подслушала их разговор с полковником Башардостом!

Он хотел подойти к ней и высказать все, что думает о ее неподобающем поведении, но сдержался. В конце-концов она ему не подчиненная. Пусть от ее наглости страдает ее будущий командир. Рано или поздно жизнь поставит ее на место.

Когда Эдвард уже садился в «Хамви», он увидел, как Аиша выходит из дома вместе с полковником Башардостом. К ней тут же подскочила Изабелла Свон и заключила маленькую афганку в объятия. Аиша прильнула к своей старшей подруге всем телом, словно понимая, что скорее всего, никогда уже ее не увидит. Она вообще понимала на удивление много,
эта неграмотная диковатая девчонка.

Бронемашины тронулись в путь, и Эдвард глубоко задумался. Отец Мохаммеда Башардоста — судя по всему, глава совета старейшин, самый уважаемый человек в племени. И если совет отказал Али или затребовал дополнительных гарантий, значит, отец Башардоста не пляшет под дудку Сейфуллаха, а ведет самостоятельную политику. Насколько он лоялен американцам, это уже другой вопрос. Но хорошо уже то, что он не сдал Хазар-Джофт талибам по первому требованию. Надо не упускать Башардоста из виду и при первой же возможности поговорить с ним по душам.

Впрочем, какой во всех этих планах толк, если капитан Кинг все равно наложит вето на любые предложения о каких-либо активных действиях? С ухмылкой Каллен вспомнил, как в Аннаполисе им говорили, что у хорошего офицера обязательно должно быть «атакующее мышление». У капитана Кинга было мышление плохого коменданта крепости — «всё, что происходит за стенами моей цитадели, меня не касается, а если враг на меня нападет, я просто подожду, пока его уничтожат артиллерия и авиация». Вот только у врага однажды может появиться своя артиллерия и своя авиация…

От тряски его опять начало подташнивать, и Эдварду пришлось прекратить размышления. Да почему эта проклятая тошнота никак не проходит? Можно, конечно, поговорить об этом с Элис. Но есть нехилая вероятность, что она сразу пошлет его в госпиталь на обследование. А это в планы Эдварда сейчас никак не вписывается. Остается терпеть и надеяться, что все пройдет само. Если же до отпуска всё останется по-прежнему, придется сдаваться в руки отцу. Он хотя бы сможет осмотреть его неофициально. Эдвард вспомнил, как тщетно искал у себя проблемы со здоровьем, чтобы откосить от командировки, и вздохнул. Бойся своих желаний. Однажды они могут исполниться.

— Капрал, ты не мог бы ехать так, чтобы нас не подкидывало на каждом ухабе? — осведомился Эдвард, с позором проигрывая битву со своим вестибулярным аппаратом.
— Дорога очень плохая, сэр, — отозвался водитель. — А тише я ехать не могу. Нельзя сбивать темп колонны.
— Это я и сам знаю, капрал, — буркнул Каллен и закрыл глаза.
***
Открыл он их, только подъезжая к базе, и, заглянув в узкое пыльное боковое окошко, изумленно присвистнул. На площадке для техники стоял вертолет.
Ого. Похоже, пока они торчали в Хазар-Джофте, в «Кэмп Феникс» заявились гости.

«Хамви» въехали на территорию базы, и Каллен тут же выскочил из бронемашины.
Увидев встречающего колонну Уитлока, он подошел к нему и осведомился, показав рукой на вертолет:
— Это что еще за транспорт?
— Это агенты ЦРУ, сэр, — ответил Уитлок.
— Они вот так прямо и представились? — скептически взглянул на него Эдвард.
— Нет, но я в Ираке на них насмотрелся. Так что можете быть уверены, сэр, это они, — сказал штаб-сержант. — Мужчина и женщина. Прилетели два часа назад с двумя военными полицейскими. Хотели поговорить с капитаном Кингом, но так как он уехал, пришлось им общаться со старшим офицером на базе — лейтенантом Брэдли. Он от этого разговора до сих пор отойти не может.

— А что они ему такого наговорили? — спросил Каллен, жалея, что не видел собственными глазами, как трясется перед цээрушниками Саймон Брэдли.
— Да ничего такого, как я понял. Он просто ответственности испугался — капитана нет, а эти двое по базе разгуливают, как у себя дома, — ответил штаб-сержант.
— Но они же как-то подтвердили свои полномочия?
— Конечно. Но лейтенант Брэдли без разрешения капитана и в сортир не пойдет, — сказал Уитлок. — Пытался их убедить дождаться Кинга. Но они послали его к черту и потребовали доступа к сержанту Фоули.

— Фоули? Так это они за ней прибыли? — изумился Каллен.
Конечно, история с Фоули наверняка уже дошла до штаба и вызвала там переполох: не каждый день сержант морской пехоты с помощью растяжки устраивает покушение на военного следователя.
Но ЦРУ-то здесь причем?

— Нет, сэр, они здесь из-за капитана Феодоракиса. Поговорив с Фоули, они пошли в каюту Феодоракиса и устроили там тотальный обыск. А потом лейтенант Брэдли вызвал меня и спросил, не передавал ли вам Феодоракис свой блокнот и не знаю ли я, где он может быть.
— И что ты? — насторожился Каллен.
— Я отдал им блокнот, — невозмутимо сообщил штаб-сержант, и Эдвард воззрился на него так, словно видел своего взводного сержанта впервые в жизни.

— Как отдал? Зачем? — проговорил ошеломленный лейтенант.
— Мы не имеем права скрывать от них правду о капитане Феодоракисе, — ничуть не смутившись, пояснил Уитлок. — Он ведь и правда может быть террористом.

— Ну, да, конечно… Но… — Каллен пытался сдержаться, но ярость душила его. Как можно было отдать этим чертовым цээрушникам блокнот, в котором содержится вся информация об Али и Сейфуллахе! Не ожидал он такого от Джаспера Уитлока!

Штаб-сержант смотрел на него с иронией, и Каллен понял, что парень явно что-то недоговаривает.
— Как только птичка приземлилась и я увидел этих двоих, я сразу понял, куда ветер дует. Я тут же пошел к Элис, взял у нее фотоаппарат, забрал блокнот у Вуковича и сфотографировал все страницы, — рассказал Уитлок, и Эдвард снова едва сдержался, чтобы не съездить по уху хитрому сержанту за то, что чуть не довел командира до сердечного приступа.
— Ты чертов гений, Уитлок! — воскликнул Каллен и тут же снова напрягся:
— А «Винторез»? Его-то мы тоже не имеем права скрывать.
— Это уже вам решать, сэр, раз уж вы приехали. Орлов не хочет его отдавать, вцепился как ребенок в чужую игрушку, — ухмыльнулся штаб-сержант.

Эдвард задумался. По этой винтовке ЦРУ, наверное, могло бы вычислить ее происхождение. Но как же, черт побери, не хотелось ее отдавать. И не только потому, что ему хотелось самому пострелять из этой хитрой разработки потенциального противника. Лишнее оружие, тем более такое мощное, в Афганистане еще никому не мешало.

— Посмотрим. Если они про него не спросят, оставим у себя, — принял решение Эдвард и увидел, как в их сторону направляются двое — мужчина и женщина в песочного цвета одежде полувоенного покроя, оба в бронежилетах и одинаковых солнечных очках.

Уитлок подмигнул командиру. Действительно, выглядели эти ребята своеобразно. Если они всегда так ходят, неудивительно, что Уитлок так быстро раскрыл их род деятельности.

К счастью, шли они не к ним, а к капитану Кингу, который, выгрузившись из «Хамви», разговаривал о чем-то с Харви Джейкобсом. При виде гостей Кинг тут же опознал в них VIP-персон и принял стойку готового к услужению пса. Эдвард заскрежетал зубами. В морской пехоте не очень-то жаловали цээрушников и дело было не только в традиционных межведомственных дрязгах. Правительственные агенты часто втягивали морпехов в такие авантюры, что те едва выходили из них живыми. А сами обычно даже на передовой не появлялись. Впрочем, претензия эта по сути была несправедлива — у каждого ведомства своя задача, и Эдвард никогда не сумел бы так легко и изящно плести интриги, как делал этот тот же Аро Вольтури. Но логика — это одно, а эмоции — совершенно другое. И Каллену противно было видеть, как боевой офицер раболепствует перед этими двумя гражданскими. А то, что они были именно гражданскими, видно было по их выправке, вернее, полному ее отсутствию.

— Пойдем-ка отсюда, Уитлок, пока они и до нас не докопались, — сказал Эдвард.
— Вас они наверняка вызовут, сэр, — произнес штаб-сержант. — Капитан Кинг расскажет им, что капитан Феодоракис вам все дела передал.

— Черт. Ты прав, — мрачно произнес Каллен, и тут его накрыло нехорошее предчувствие. — Они ведь и Свон вызовут. А она совершенно не умеет врать. Заложит нас всех за пару минут.
— Не думаю, сэр, — усмехнулся Уитлок. — Врать она, может, и не умеет. Но умалчивать ей удается отлично.

— Надо ее предупредить, — сказал Эдвард. — Иди в казарму, Уитлок. Скажи Орлову, чтобы «Винторез» где-нибудь спрятал.
— Он его уже спрятал. В кресле УАЗ-а, который на стоянке пылится.
— Смотрю, вы и без командира отлично справляетесь, — рассмеялся Каллен и отправился на поиски Изабеллы Свон.

К счастью, долго искать ее не пришлось. Девчонка пряталась за соседним бараком и с интересом разглядывала цээрушников.
— Рядовой Свон! — окликнул ее Каллен, и девчонка вздрогнула всем телом, а обернувшись, вдруг густо покраснела. Эдвард вспомнил, при каких обстоятельствах они беседовали в Хазар-Джофте, и едва не покраснел сам. Но подавил смущение и произнес:
— На базу прибыли агенты ЦРУ. Их интересует все, что связано с деятельностью капитана Феодоракиса.

Свон тут же забыла про смущение, и глаза ее наполнились ужасом. Она сразу поняла, что в скором времени ее как ассистента подозрительного следователя ожидает допрос с пристрастием.

— Что мне делать, сэр? — трясущимися губами спросила она.
Припомнив то, что сказал Уитлок, Каллен произнес:
— Только не пытайтесь им врать, рядовой Свон. У вас это получается плохо. Говорите правду. Но не всю.
В глазах девчонки вспыхнуло понимание.

— Сверим показания, — произнес Каллен, озираясь. Агенты разговаривали с Кингом и по сторонам вроде бы не смотрели. Но Эдвард на всякий случай решил увести Свон из зоны прямой видимости и потащил ее на свалку. Девчонка не возражала и даже, казалось, перестала дрожать от его присутствия, настолько заботила ее предстоящая беседа с цээрушниками.

— Капитан Феодоракис приехал на базу, чтобы найти снайпера, который охотится на наших морпехов. Но вместо этого повел свою игру. Что-то вынюхивал и никому не говорил, чем он занят. Ни мне, ни вам он ничего не объяснял. В тот день, когда его подорвали, он узнал, что уезжает с базы и отдал мне свой блокнот. Что в блокноте, мы не знаем, потому что не можем его прочитать. В каюте его мы обыск не проводили. Винтовку не находили. Про то, что он мусульманин, узнали, когда он был ранен и мы увидели его медальон. Всё ясно?
— Ясно, сэр, — кивнула Свон. — Но разрешите задать вопрос, сэр.
— Разрешаю, — с неудовольствием произнес Каллен.
Какие, черт побери, здесь могут быть вопросы?

— Почему… почему мы должны им врать, сэр?
— Потому что только агентов ЦРУ нам сейчас и не хватало, — резко ответил Каллен. — Это в кино они такие спасители человечества. А здесь они — как пятое колесо в телеге, только под ногами путаются.
— Но они могли бы сообщить в Вашингтон об Али и Сейфуллахе, — возразила Свон.
— Если вы думаете, что они сообщат об этом в Пентагон, вы просто не знаете правил этой игры. Они засекретят эту информацию и похоронят ее у себя в Лэнгли. Более того, я уверен, что они и так уже все знают. И допрашивать нас они будут не для того, чтобы что-то узнать, а для того, чтобы проверить, насколько мы информированы. И если они поймут, что мы знаем слишком много, нас обоих срочно переведут хрен знает куда, чтобы мы не мутили здесь воду.

Девчонка потрясенно смотрела на него. Эдвард, впрочем, сам не ожидал от себя такой обличающей тирады.
— В общем, хватит с них и блокнота, — закончил он и увидел, как рядовой Свон уставилась на него с открытым ртом.
— Они забрали блокнот? — в шоке спросила она.
— Да. Но сержант Уитлок его перед этим полностью сфотографировал, — сказал Каллен и сам себя за это возненавидел.
Зачем он только ей это рассказал? Лучше бы она считала, что блокнот потерян для них навсегда, и больше ни во что не лезла. А теперь она не успокоится, пока не выяснит, что же содержится в этих проклятых записях. Жаль, что никто до сих пор не придумал средства от словесной диареи, которой периодически страдает первый лейтенант Эдвард Каллен.

— Лейтенант Каллен, сэр… — опять начала говорить Свон, но Эдвард оборвал ее:
— Не сейчас. Расходимся. Нас не должны видеть вместе перед допросом.
Свон кивнула, и они, как шпионы, стремительно разошлись в разные стороны.

Сделали они это очень вовремя, потому что на свалку заявилась Элис Брэндон с большим мусорным мешком. Если бы она застала их тут вдвоем, она бы черт знает что могла подумать. А так она всего лишь осмотрела его цепким профессиональным взглядом и осведомилась:
— Ты в порядке, Эл Ти? Голова не кружится? В ушах не звенит? Мушки в глазах не мелькают?

— Мелькают, — ответил Эдвард. — Это же Афганистан. Они тут круглый год не переводятся.
— Шутник! — сердито фыркнула Элис. — Мне сказали, ты в подземелье под взрыв угодил. А это, между прочим, чревато серьезной баротравмой. Но вижу, на этот раз тебе повезло.
— Мы скрылись в боковом туннеле, и ударная волна обошла нас стороной, — сказал Эдвард. — Извини, Тинкербелл. Я забыл, что ты так заботишься о моей заднице.
— Приходится, раз Джонатану на вас наплевать, — пробурчала Элис. — Вечером зайди ко мне в медотсек. Мне нужно посмотреть твое ухо.
— Хорошо. Зайду, — покорно согласился Каллен. Как бы он ни подшучивал над Элис, на самом деле он восхищался капитаном Брэндон, как восхищался всегда своим отцом.

— А это правда, что вы оставили Аишу в Хазар-Джофте? — спросила Элис с горечью.
— Правда. Я никак не мог вернуть ее на базу, — ответил Эдвард. — Но ее забрал полковник Башардост. Он обещал при первой же возможности передать ее на попечение Красного Полумесяца.
— Ты думаешь, он сдержит обещание? — печально проговорила Элис.
— Скажем так, у него есть причины не портить с нами отношения, — сказал Каллен, и Элис с благодарностью пожала ему руку:
— Спасибо, что не бросил ее. Амун будет тебе благодарен. Он к ней очень привязался. И не делай такое лицо. Он мне говорил, что относится к ней как к сестре. И женился он на ней, только чтобы защитить ее от семьи.
— Да знаю я, — засмеялся Эдвард. — Просто она-то всерьез считает себя его женой.
— Если ей так спокойнее, пускай считает, — улыбнулась Элис. — Подрастет — разберется.

Расставшись с Элис, Каллен направился к своей каюте и увидел возле двери ассистентку капитана Кинга. Он сразу понял, что это значит, и спросил:
— Капитан вызывает меня в штаб?
— Да, сэр, — подтвердила девушка. — Вас попросили позвать те двое гражданских, которые сегодня прилетели на базу. Вас и рядового Изабеллу Свон.
— Все понятно, капрал, — сказал Эдвард и тут же направился в штаб.

Вовремя же он успел поговорить со Свон. Оставалось надеяться, что оба они не наболтают лишнего на допросе, и агенты уберутся с базы ни с чем.

Вздохнув полной грудью, лейтенант Эдвард Каллен загнал тревогу глубоко внутрь и с уверенным видом ничего не скрывающего человека переступил порог штаба.
___________________________________________
(5) AGM-114 «Хеллфаер» (англ. AGM-114 Hellfire, буквально — "адское пламя", является сокращением от Helicopter Launched Fire-and-Forget) — американская ракета класса «воздух-поверхность», с полуактивным лазерным или активным радиолокационным наведением.

Предыдущая глава