Глава 13. «Вспышка» Эдвард Из-за вполне естественных потребностей я проснулся рано. Встать было не так-то и просто, потому как по телу прошла ломота. Левая рука затекла. Пытаясь вернуть ощущения, я с усилием сжал и разжал ладонь. Вместе с этим и практически сразу же пришло и понимание того, где и, главное, с кем я нахожусь. Открыв глаза, я не смог сдержать стон. В моих объятиях находилась Белла. Аккуратно вытащив свою руку из-под неё, я попытался привстать, но, похоже, рука была не единственным заложником. Я ощутил одну её ногу перекинутой через мой торс, а вторая плотно прижималась к моей ноге. Белла практически не поменяла своего положения со вчерашнего вечера, а вот я оказался на спине, что сделало наше положение более интимным.
Моё сердце забилось чаще.
Переведя взгляд на лицо девушки, практически полностью скрытое копной волос, я улыбнулся.
Нужно было выбираться, но я не хотел тревожить Беллу, ведь было ещё рано.
Расстегнув спальник в той степени, насколько это было возможно, я осторожно поднял её ногу и плавным движением отвёл её в сторону, тем самым переворачивая девушку на спину. Половина дела было сделана, и оставалось только выбраться и укрыть мою спасительницу обратно. Приподнявшись на локтях, я навис над ней и позволил себе ненадолго задержать взгляд на её груди. Лучше бы я этого не делал. Моему взору предстала весьма откровенная картина. Майка, в которой была Белла, немного съехала, и я мог видеть край её ореолы.
Мой жадный взгляд ловил каждый её вздох, путешествуя от ложбинки к тонкой шее, губам, закрытым глазам и снова возвращаясь к груди. Один только этот вид заставлял мою кровь кипеть от желания. Ещё никогда я не видел Беллу в настолько откровенном и беззащитном состоянии. Это зрелище стоило того, чтобы заблудиться и провести бесконечно долгое время, плутая по лесу в насквозь промокшей одежде.
Тяжело вздохнув и собрав остатки самообладания, я резко встал и отполз, попутно прикрывая девушку и торопясь покинуть палатку.
На улице всё ещё было пасмурно, но уже не так прохладно, как вчера. Серые тучи, застилавшие небо, казались менее устрашающими.
Я отошёл на некоторое расстояние, достаточное, чтобы меня не было видно и слышно, но недостаточное, чтобы снова заблудиться. Некоторое время мне потребовалось на то, чтобы отойти от возбуждения.
И почему это только я умудряюсь попадать в столь затруднительные положения? Это что, карма?
Несмотря на вчерашний озноб и лихорадку, сегодня я чувствовал себя на удивление хорошо, даже, можно сказать, отлично. Но сейчас меня волновало не это.
Вчера я ожидал спасения от кого угодно, лесной службы, туристов, кинологов с собаками, но появление Беллы стало для меня неожиданностью. Она проделала такой путь, чтобы найти меня. Даже не верится. Как она смогла сделать это в одиночку?
Вчера по понятным причинам она не стала вдаваться в детали, а плотно занялась моим здоровьем, и было заметно, что и она сама была измотанной. Но сегодня, когда я чувствовал себя достаточно хорошо, и нам предстоял обратный путь к лагерю, я собирался расспросить её обо всём. И на этот раз ей точно не отвертеться. По сути, что я теряю? Партнёра по лабораторной? Но мы и так почти перестали нормально контактировать. Не лучше ли прекратить это сейчас? Это прекрасная возможность для последней попытки достучаться до Изабеллы или же для того, чтобы навсегда закрыть эту дверь.
Вернувшись к палатке, я достал оттуда рюкзак с провизией. Приоткрыв его, я взглянул на содержимое. Внутри лежала пара сэндвичей в прозрачном контейнере, ещё какая-то неопознанная еда, завёрнутая в бумажный пакет, и два практически одинаковых термоса. Не раздумывая, я выбрал наугад. Один из них точно был с чаем, а второй, возможно, с кофе, но для меня это, впрочем, не имело значения. Я просто хотел промочить горло. Снова отойдя на некоторое расстояние, чтобы не тревожить Беллу, я отвинтил крышку, готовясь насладиться напитком. Раскинувшийся передо мной пейзаж был непередаваемо красив, и я вдохнул полной грудью свежий воздух и сделал большой глоток, но тут же выплюнул содержимое.
Зелёная трава окрасилась в насыщенный багровый цвет. Кровь!
Меня чуть не вывернуло на изнанку. Я согнулся пополам, отплёвываясь и пытаясь отдышаться.
Настоящая, чёрт возьми, кровь!
Я столько раз чувствовал её у себя во рту из-за падений со скейта, драк с одноклассниками в младшей школе, бейсбольного меча, прилетавшего мне в челюсть, когда зализывал раны от ссадин и порезов, но это совсем другое. Чужая кровь, вязкая, насыщенная, не разбавленная лимфой.
Как и когда подошла Белла, я понял далеко не сразу.
Обернувшись, я замер, запоздало понимая, что на моих губах, возможно, остаются багровые следы, а рука всё ещё сжимает злосчастный термос.
В глазах Беллы отразилась паника. В мгновение ока всё начало вставать на свои места. Это была она, в моём сне и на той поляне с водопадом, когда я заблудился в лесу. И снова всё будто повторялось, только теперь кровь на моих губах.
Внутри проснулось первобытное чувство страха, волосы на затылке встали дыбом, и по телу побежали мурашки. А в голове начало происходить переосмысление происходящего. Белла была не той, за кого себя выдавала.
- Чья это кровь?! – выкрикнул я, запоздало осознавая, что уже знаю ответ. Тогда у водопада она пила кровь оленя. Какой силой нужно обладать, чтобы завалить такое животное? Я отказывался верить в происходящее.
Она вздрогнула и нервно сглотнула. А в моей голове уже проносились самые безумные мысли.
- Эдвард, - её рука потянулась ко мне, и я инстинктивно отпрянул назад.
- Ты вампир?
На тот момент это было самое разумное предположение. Если это так, то мне нужно бежать. Но если она вампир, то вряд ли мне это удастся. Выгребая из воспоминаний скудные сведения о кровопийцах, которые я почерпнул по большей части из фильмов, я понял, что лучше ничего не предпринимать и успокоиться. Но это было не так-то просто и сделать.
Вдох-выдох…
Немного отойдя, я обратил внимание на то, как она держалась. Её взгляд был устремлён в землю, а голова опущена. Она боялась взглянуть мне в глаза?
- Не молчи, - в отчаянии потребовал я.
Неизвестность снедала.
- Конечно же, нет, ведь это сказки, - с трудом ответила она. – Я… я соберу палатку и отведу тебя в лагерь.
Её голос дрогнул, но всего на секунду. Затем она развернулась и быстро юркнула в укрытие.
Я уже не понимал, что происходит. Это было за гранью...
Если она не вампир, то кто? Чему верить?
Немного отдышавшись и придя в себя, я постарался усмирить панику. Кем бы она ни была, если бы хотела причинить мне вред, то уже давно бы это сделала. Но она нашла меня, оказала первую помощь и всё ещё собирается вывести из леса, напомнил я себе. Разумная часть взяла верх. Я увидел, как она выбирается из палатки, и направился прямо к ней.
Белла Внутри меня всё сжалось. То, как он смотрел на меня, то, чем я теперь была в его глазах…
Это было невыносимо больно.
На ватных ногах, пробормотав что-то невнятное, я пошла, собирать палатку.
Некоторое время он просто стоял, а затем я услышала стремительно приближающиеся шаги.
- Зачем ты пьёшь кровь? Это какой-то культ? – начал допрос он.
Не думала, что мне когда-нибудь придётся говорить с ним об этом. Я даже не могла представить себе такую ситуацию. Хотя я сама виновата. Стоило быть осмотрительнее, но Элис с Роуз меня порядком расслабили.
Внезапно острая боль ударила меня в живот, что тут же отразилось на моём лице. Хорошо, что я стояла к Эдварду спиной. Меня согнуло пополам как раз над моим рюкзаком, и мне ничего не оставалось, как начать в нём что-то искать. С трудом я подавила крик.
«Вопрос, он задал мне вопрос». Собрав расползающиеся мысли в кучу, я смогла сформулировать единственно правильный ответ.
- Нет. Мне нужна кровь, потому что… мой организм не может сам производить эритроциты. У меня порфирия, - сбивчиво выдала я. Лёгкие отказывались пропускать воздух, и грудь сдавила боль из-за его нехватки.
Мне хотелось рыдать навзрыд. Почему, почему я не могу быть нормальной? Сколько ограничений и лишений из-за этой чертовой болезни.
Слёзы уже подступали к горлу. Повисла долгая пауза. Я чувствовала, как он прожигал мою спину взглядом, и, что самое страшное, приступ, вызванный столь внезапным разоблачением, не спешил отступать.
- Наша первая встреча была у водопада. Мне это не приснилось, не показалось, ведь так? – продолжал он. – Что ты со мной сделала?
Я молчала, пытаясь справиться с болью. Только бы он не увидел.
- Почему ты не рассказала мне обо всём?
Этот вопрос был настолько наивным и неуместным, что мне захотелось рассмеяться, и я бы сделала это, если бы не боль. Он что, думал, что при первой же встрече я ему всё выложу?
«Здравствуй, Эдвард. Я рада, что ты мой напарник по лабораторной. Знаешь, у меня порфирия, и я пью кровь животных, а ещё каждый день закидываюсь таблетками, делаю себе инъекции и не переношу солнечных лучей. Я грёбанная вампирша, приятно познакомиться! И, кстати, это я вырубила тебя тогда в лесу и протащила двести метров на брезенте до трассы». - Это не твоё дело, - слишком резко ответила я. Встав на ноги в попытке отвлечься от боли, я начала разбирать палатку, стараясь не поворачиваться к Эдварду лицом.
Все мои ощущения обострились. Я была словно пятивольтная лампочка, по которой пустили двести двадцать.
Я слышала, как он запустил пятерню в волосы, ногтями царапая кожу головы. Это непроизвольное действие было его способом привести мысли в порядок. За долгие годы борьбы я научилась сохранять ясную голову и мыслить рационально. Но предательские слёзы уже катились по щекам, боль, пульсировавшая в животе, начала отдавать в конечности, и ко всему этому прибавилась ещё и душевная боль. Я бросила бесполезные попытки сложить вещи и потянулась за рюкзаком, вспомнив о лекарстве. Мне нужно было ослабить дрожь. Обезболивающие, к сожалению, были бесполезны, но можно было хотя бы вернуть контроль над телом. Не слушающимися руками я пыталась расстегнуть рюкзак. От Эдварда, конечно же, не укрылось моё состояние.
- Что с тобой?
Его рука легла поверх моих, и от неожиданности я вздрогнула, а парень тем временем развернул меня к себе.
Наши взгляды встретились. Слёзы, нескончаемым градом катившиеся по моим щекам, застилали обзор. Справиться с собой не было никакой возможности. Отпрянув, я чуть не запнулась об рюкзак, но Эдвард вовремя меня подхватил.
- У тебя приступ, - скорее утверждал, нежели спрашивал он, глядя на моё побелевшее лицо.
Я не могла произнести ни единого слова, и мои брови поднялись вверх в умоляющем жесте.
- Лекарство в сумке? - догадался он и, опустив меня на разобранную палатку, начал поиски.
- Как оно выглядит? Это может быть и то, и это, - показывая разные препараты из моей дорожной аптечки, спрашивал он.
Наконец, когда в его руках оказался шприц с уже набранным бекламидом
*, я кивнула головой.
Не теряя ни одной минуты, Эдвард подготовил мою руку для укола, стянув её выше локтя верёвкой от палатки, а затем начал растирать изгиб локтя. Его действия были слаженными и быстрыми. Несмотря на сложность в наших взаимоотношениях, на то, что он узнал обо мне за последние несколько минут, это нисколько не повлияло на его решение помочь мне. Он делал всё это, не задумываясь и отбросив все сомнения и свою неприязнь ко мне.
Проходили томительные минуты, лекарство начинало медленно отвоёвывать моё тело, а Эдвард сидел рядом. Накрыв меня одеялом, он молча смотрел в сторону, и это было невыносимо.
Когда я почувствовала, что могу говорить, я набрала в лёгкие воздуха и выдавила всего одно слово.
- Прости…
Эдвард вздрогнул и тут же обернулся. Его лицо исказила невесёлая улыбка.
- Нет, ты не виновата, я не должен был, ничего этого не должен был делать… Не нужно было идти в лес. Все мои походы очень плохо заканчиваются.
Я попыталась подняться, но боль, которая никуда не делась, с новой силой ударила теперь уже в грудь.
Эдвард испуганно взглянул на меня.
- Инъекция, она ведь должна была тебе помочь? – его рука потянулась к использованному шприцу, на котором Эдвард безуспешно пытался отыскать хоть какие-нибудь опознавательные знаки. – Это ведь она, верно?
У меня была привычка не подписывать свои лекарства, зная наизусть, что и как должно выглядеть и пахнуть. Я отклеивала этикетки и пересыпала таблетки в обезличенные баночки.
- Этот препарат снимает судороги, но он не обезболивает, - ответила я на его панику.
- Но у тебя ведь должно быть обезболивающее? Я вижу, что тебе очень больно, - начиная снова рыться в моём рюкзаке, не унимался он.
- Нет, Эдвард, там нет обезболивающего.
С трудом, но мне всё же удалось приподняться и перехватить его правую руку у локтя.
От моего прикосновения он замер, будто что-то переосмысливая.
- Они тебе не помогают, - с ужасом высказал он свою догадку.
«В яблочко, Каллен». - Да, и поэтому мы будем ждать, пока приступ пройдёт.
Я снова откинулась на влажный от утренней росы брезент. Мне нужно было обдумать мои следующие слова и шаги.
Сейчас единственной вещью, что могла мне помочь, была кровь. Но чувство сильного отвращения к себе и присутствие Эдварда заставляли меня терпеть. Я не хотела, чтобы Эдвард видел, как я это делаю. Я не хотела, чтобы кто-либо это видел. Это было тем, что я ненавидела в себе больше всего. Я готова была терпеть.
- Нужно снова собрать палатку и одеть тебя, - наконец сказал Эдвард.
- Не нужно, мне и так нормально.
Конечно же, я лукавила. Когда я вышла из укрытия, на мне была тонкая майка на лямках и штаны, а промозглый ветер и лёгкое одеяло были не лучшими друзьями. Эдвард же успел одеться в высохшие вещи и накинул куртку.
- Нет, Белла, так не пойдёт.
Приподняв меня, он помог мне переместиться на расстеленный им плащ и начал снова собирать палатку.
Тем временем я стала искать взглядом свой термос. Он лежал в паре метров, и крышка на нём была закручена.
Лучше бы он разбил его, выкинул и вылил содержимое.
«Чёрт, чёрт, чёрт…» Боль усилилась, и мне потребовалось собрать последние силы, чтобы не закричать.
Когда всё было готово, Эдвард вернулся за мной, помог улечься и попытался помочь одеться. Это был уже слишком.
- Я сама, - вырывая из его рук кофту, потребовала я.
Он выпустил ткань из рук и положил остальную одежду рядом.
- Почему ты боишься принимать помощь? Я же вижу, в каком ты состоянии. Это нормально, если я сделаю для тебя что-нибудь.
- Мне не нужно, чтобы для меня что-то делали. Я говорила тебе об этом прежде и повторяю снова. Мне ничего ни от кого не нужно.
Повисло короткое, звенящее в ушах молчание. В предрассветный час лес молчал, и лишь вдалеке раздавалось несмелое пение птиц.
- Нет, Белла, ты неправа. Всем что-то нужно. Ты просто боишься себе это позволить, - с этими словами он вышел из палатки, оставив меня одну.
В очередной раз Каллен нашёл мою болевую точку. Я постаралась, как можно скорее, отогнать от себя эту мысль и подчинить себе непослушные руки.
Кое-как надев спортивные штаны и укрывшись, я постаралась занять максимально удобную позу и не шевелиться.
С улицы доносились шаги Эдварда. Словно маятник, он расхаживал взад-вперёд. Это продолжалось всего несколько минут, а затем парень замер. И снова шаги, быстрые и удаляющиеся. На мгновение я подумала, что он оставит меня, но нет, это глупая мысль. Один он точно не выберется. А затем послышался приближающийся шелест, и через секунду Эдвард появился на пороге, а в его руках был мой злосчастный термос, который я не спешила принимать.
- Мне нужно силой вливать её в тебя. Послушай, между нами сохраняется недосказанность, и ещё остаются некоторые вопросы. Лично у меня, но сейчас это неважно. Тебе нужно выпить кровь, чьей бы она не была, - настаивал он. - Я знаю, что из себя представляет порфирия. Во всяком случае, в теории. Но твоя форма однозначно выходит за рамки привычного. Получается, ты пьёшь кровь, и это помогает?
Так? Держи, – в его взгляде была решимость, и он снова протянул мне термос.
- Не нужно. Прошу тебя, не нужно, - вытягивая руки перед собой, словно преграду, попросила я. Моё тело дрожало то ли от холода, то ли от боли.
- Черт, Белла, как долго ты собираешься в это играть? Я многое начал понимать, твоё поведение, твою отстранённость и агрессию. Но я не понимаю, почему ты не хочешь принять своё лекарство.
Из его уст звучали чертовски правильные вещи. Но часть меня всё же не могла это сделать, несмотря на то, что сам Эдвард Каллен протягивал мне кровь.
Поняв, что я не собираюсь принимать термос, он решительно открутил крышку и сам сделал пару глотков.
Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать.
Он немного поморщился и облизал губы. Я нашла это чертовски неправильным, но невероятно сексуальным. Даже несмотря на боль, я ощутила жар, прошедший по телу.
«Что он творит?» - Теперь твоя очередь. Давай, я уже это сделал и не считаю это чем-то извращённым. Это твоё обезболивающее.
Я лишь кивнула, принимая из его рук кровь. Но всё же мне было непросто сделать глоток.
- Давай же, - с этими словами он подхватил тару под дно и начал помогать мне.
Я пила медленно, боясь подавиться, закрыв глаза и полностью отстранившись, чтобы не видеть его сосредоточенный на мне взгляд.
Наконец, когда я полностью опустошила термос, я сделала полноценный вздох и открыла глаза.
- Вот видишь, это не так уж и сложно, - улыбнулся он мне.
Я чувствовала себя более чем странно.
- Это кровь североамериканского чернохвостого оленя, - запоздало ответила я на один из его многочисленных вопросов, отставляя термос и ложась на спину. Снова закрыв глаза, я легла, давая тем самым мышцам отдых.
Наверное, прошло минут пятнадцать прежде, чем боль начала утихать. Это было хорошее время, чтобы привести мысли в порядок. Всё это время Эдвард не менял своего положения. Я чувствовала его дыхание, оно долетало до меня, будоража нервные окончания. И я была уверена, что он всё так же наблюдал за мной.
Чем закончится наш поход? Какими будут его дальнейшие действия? Возможно, мне удастся убедить его закрыть глаза на всё то, что он увидел и узнал, из благодарности за то, что я его нашла. Сможем ли мы сохранить тот шаткий баланс между профессиональными взаимоотношениями и подобием дружбы? Но мои планы и догадки были бесплодными до тех пор, пока я не поговорю с Эдвардом. Я не представляла, что могло твориться у него в голове. Слишком много шокирующей информации. Удивительно, как ему только удавалось сохранять спокойствие.
В какой-то момент моих размышлений я вспомнила, что за всей этой суматохой я совсем забыла о том, что ещё вчера сам Каллен нуждался в медицинской помощи.
Открыв глаза, я тут же встретилась с его внимательным взглядом.
- Как ты себя чувствуешь? Тебя больше не лихорадит? – поинтересовалась я.
Он лежал боком, повернувшись лицом ко мне, и смотрел очень внимательно, как доктор, ищущий улучшение у своей пациентки.
- Всё замечательно. Твои лекарства и растирания помогли. Я в долгу пере тобой. Дважды.
«Дважды?» Он уловил мой непонимающий взгляд.
- У меня было время вспомнить нашу первую встречу. Как ты дотащила меня до трассы? Я точно помню, что ты вырубила меня у водопада, но очнулся я в другом месте. Удивительно, что я вообще это вспомнил. У меня был провал в памяти, но сегодня всё, кажется, встало на свои места, - на его лице появилась лёгкая улыбка.
Как мне следовало расценивать эту улыбку? Как добрый знак?
- У меня с собой был кусок брезента, и я тащила тебя на нём.
Я больше не видела смысла увиливать. Это было бы уже глупо. В конце концов, он не первый Каллен, узнавший мою тайну и на удивление нормально всё воспринявший.
- Знаешь, Белла, ты очень сильная девушка. Вчера, когда я ехал… нет, начну с начала, я поехал только из-за тебя.
- Почему? - у меня спёрло дыхание.
Этот парень не переставал меня удивлять. Я окончательно запуталась.
- Думаю, я на тебе помешался, - внезапно став серьёзным, ответил он.
А затем на его лице снова появилась улыбка.
- Всё это время я пытался понять, почему ты так себя ведёшь, твои ночные вылазки, отстранённость. Теперь многое обретает смысл... Так что, думаю, я хочу реванша.
Это прозвучало так горячо, что я снова ощутила волну жара.
Я действительно не понимала, что в голове у этого парня. Он, безусловно, имел высокий IQ, но сейчас я сомневалась в его умственных способностях. Или, может, я чего-то не понимала?
- Ты хочешь, чтобы мы снова были друзьями? – кося под дурочку, спросила я.
- Нет, но и это тоже, - он потёр виски, собираясь с мыслями. – Ты ведь знаешь, что нравишься мне.
«Нравлюсь после всего? Это такая шутка?» - Мы это уже обсуждали. Между нами ничего не может быть, - отрезала я.
- Я так не думаю, - категорически заявил он. – Я чувствую, что меня к тебе тянет, и я точно знаю, что ты тоже это чувствуешь. Просто не хочешь себе в этом признаться. Я больше не могу быть на расстоянии, Белла.
Всё ещё лёжа боком, он привстал на локтях, заглядывая мне в глаза.
«Сумасшедший, он точно не в себе». Это было слишком близко. Я почувствовала, как одна часть меня безумно этого хочет, а вторая, рациональная, отчаянно сопротивляясь, приводит убедительные доводы против.
Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и привести мысли в порядок.
- Эдвард, ты должен понимать, что…
Я не смогла закончить свою фразу, так как мой рот был накрыт его губами. В следующую минуту он уже полностью навис надо мной. Я чувствовала вкус крови на его губах и его руку на моём лице, и то, как нежно он провёл тыльной стороной ладони по моей щеке.
И я отдалась этому чувству, всего на секунду или две, но я ответила. Когда его рука двинулась к шее, очерчивая подбородок, я заставила себя предпринять хоть какое-то сопротивление.
Мои попытки вырваться были встречены его нежными руками и губами, обрушивавшимися с новой силой и страстью. В этот момент мне действительно хотелось сдаться и позволить его языку ласкать моё нёбо, объятиям стать крепче, а телам ещё ближе…
Я не хотела причинять Эдварду боль, но он вынуждал меня это сделать. С силой сжав зубы, я прокусила его нижнюю губу. Он резко отпрянул, а я попыталась вырваться, но снова была прижата к земле. Он смотрел мне прямо в глаза и улыбался. С его нижней губы прямо мне на подбородок крупными каплями падала кровь.
Я чувствовала себя жертвой, ланью, загнанной в терновник. И если сейчас он захочет сделать большее, я просто не смогу этому сопротивляться ни физически, ни морально, промелькнуло у меня голове.
- Прости. Но, похоже, это единственный способ до тебя достучаться.
Когда я уже хотела поддаться искушению, он разжал руки и отодвинулся.
В этот момент вместе с чувством разочарования я испытала невероятное облегчение и стыд.
Как только я почувствовала свободу, то вскочила и пулей вылетела из палатки. Мне нужен был свежий воздух. Казалось, что сейчас приступ с новой силой ударит по телу, но, как ни странно, этого не произошло. Боль практически утихла, и лишь лёгкие её отголоски пульсировали в руках и ногах.
Эдвард вылез вслед за мной.
- Тебе, хуже? – обеспокоенно спросил он.
- Нет, со мной всё в порядке.
Но Эдвард не успокоился, пока не подошёл ко мне и не убедился в этом лично.
Я смотрела на него, а он обеспокоенно вглядывался в моё лицо. По его подбородку всё ещё сочилась кровь, но он не обращал на это внимания.
Я представила себе, как слизываю это струйку. Медленно и осторожно провожу языком по кровоточащей ранке…
Я уже знала, каково целовать его, и, похоже, никто и ничто уже не смогут выбить из меня это ощущение.
- Скажи мне, что происходит в твоей голове, Белла, – взяв меня за плечи и немного встряхнув, спросил он.
Если бы я сама только знала, что там происходит. Слишком много событий для одного дня.
- Ты хочешь быть со мной? – спросила я, чтобы убедиться в том, что он окончательно свихнулся.
Эдвард утвердительно кивнул.
- Тогда слушай. Во-первых, из-за моей болезни, как ты видишь, у меня бывают приступы. Во-вторых, мне приходится пить кровь. В-третьих, раз в неделю я выбираюсь в лес и убиваю животных. Иногда я использую дротики с парализующим средством, а иногда мне удаётся поймать животное голыми руками, после чего я впиваюсь в него.
Третий пункт показался Эдварду особенно забавным.
- Как ты сделала это со мной пару минут назад? – намекая на свою губу, поинтересовался он.
- Почти, только после этого они умирают.
Мои слова нисколько не смутили и не напугали Эдварда, скорее напротив, ещё больше развеселили.
- Выходит, мне повезло? – приподняв бровь, издеваясь, спросил он.
- Очень повезло. В-четвёртых, я принимаю препараты, и у меня их немало, я не буду вдаваться в названия, но половину из них ты сегодня видел. В-пятых, я никогда не смогу вести нормальный образ жизни, ультрафиолет, сульфоновая кислота
**. Я постоянно должна контролировать, что ем, в чём выхожу на улицу и нанесла ли солнцезащитный крем. И ещё я не знаю, сколько времени мне осталось, но по ощущениям такими темпами до тридцати я явно не дотяну…
На моих последних словах Эдвард заметно помрачнел.
- Подумай, нужны ли тебе все эти проблемы?
Моя речь была разрушительной, отрезвляющей, но победителем я себя от этого не чувствовала.
Я сказала Эдварду то, в чём боялась признаться самой себе. Я медленно умирала, а все мои действия были лишь отсрочкой неизбежного. Хотя в какой-то мере все люди к этому идут, только вот я явно несусь на болиде по не асфальтированной трассе.
Он молчал, глядя мне прямо в глаза. Ему было нечего сказать на это. Я была чёртова Скарлетт О’Хара, которая умела всё испортить.
Опустив голову, Эдвард начал изучать листву под своими ногами. Он не задумывался о будущем, совместном будущем. Да и было ли у него на это время? Всё так внезапно свалилось на его голову.
Я пошла к палатке, в очередной раз, начав укладывать вещи. Через некоторое время ко мне присоединился Эдвард. Мы молча собирались, а когда я хотела взвалить на свои плечи рюкзак, он забрал его у меня, и мы всё так же молча двинулись в путь подальше от этого места.
Дорога обратно обещала быть длинной, ведь, идя на северо-восток и ошибочно полагая, что лагерь в той стороне, Эдвард зашёл очень далеко. Отдалившись от него, я намеренно шла впереди. До меня доносились неосторожные шаги и периодический треск ломающихся палок и шишек. Пару раз мне приходилось менять маршрут, чтобы не наткнуться на гризли, блуждавшего в округе. Но, учитывая, как шумно вёл себя Эдвард, сам зверь не стал искать бы встречи.
Параллельно с корректировкой меняющегося маршрута я не могла не думать о нашем поцелуе.
Прокручивала этот момент вновь и вновь, пытаясь впитать, запомнить, ведь больше такого не повторится. Я просто не позволю. Эдвард хороший человек и перспективный специалист. Зачем ему портить своё будущее? Это было бы слишком жестоко с моей стороны. Лучше причинить боль сейчас, чем потом. Тогда только будет больнее и мне, и ему.
Я регулярно изучаю последние разработки в области экспериментального лечения порфирии, и пока для моего случая, увы, ничего утешающего не было. Учёным удалось отладить лечение и реабилитацию больных лишь некоторых групп порфирий, в круг которых моя форма болезни не входила. Шансы, что я сама успею выучиться и найду способ излечиться, крайне мал. Если он вообще есть. Целая команда академиков и докторов наук бьются десятилетиями, чтобы получить необходимый результат. Это глупые юношеские фантазии. Пора повзрослеть и взглянуть на мир трезво…
Примерно через час нашего пути меня нагнал Эдвард.
- Постой.
Я и не думала сбавлять шаг.
Тогда Эдвард взял меня за плечи и развернул к себе. Наши взгляды снова встретились.
- Послушай, я не отказываюсь от своих слов. Я не представляю, как тебе хватает мужества держаться, учитывая все обстоятельства. Но ты не думаешь, что вместе у нас намного больше шансов что-то сделать, чем, если ты будешь бороться в одиночку? Я прошу, Белла, ты можешь мне довериться?
Он смотрел мне в глаза и говорил вещи, в которые с трудом верилось. По моим щекам покатились слёзы.
Как же непросто бороться с собой. Эдвард снова сеял во мне зерно надежды. Нет ничего страшнее, чем потерять надежду.
А я очень боялась.
Притянув меня к себе, он заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. В этом простом жести было столько заботы, теплоты и… любви?
Я не сразу поняла, как наши губы встретились. Снова. Всё произошло само собой. Он целовал меня, как в последний раз, и его губы отвоёвывали всё больше территории – глаза, нос, подбородок, шея. Я таяла в его руках. Вкус запёкшейся крови, его запах. Мои руки легли на его грудь, и я почувствовала, насколько напряжены мышцы Эдварда.
Предостерегающий разум говорил остановиться, но в этот раз я не могла, просто не хотела его слушать. Вся моя сущность жаждала этого поцелуя.
Мы остановились только тогда, когда в наших лёгких закончился весь воздух. И даже после этого Эдвард не собирался выпускать меня. Обхватив моё лицо руками, он прислонился лбом к моему лбу и тяжело дышал.
- Это значит да? – с надеждой спросил он.
Его напор обескураживал. Я не знала, что ответить.
- Белла… - всё ещё не отдышавшись, потребовал он.
Закусив нижнюю губу, я смотрела ему прямо в глаза и не знала, как поступить. Наша совместимость была неоспоримым фактом. Мы оба чувствовали это чёртово электричество. Но хочу ли я для него такую жизнь? Хотя, может, я слишком серьёзно к этому отношусь. Что, если это простой университетский роман, который рано или поздно закончится? Это ведь не продлится долго, так?
Но что будет, если в какой-то момент он пойдёт на попятный? Что будет со мной?
- Я не знаю, просто дай мне время. Для меня это слишком быстро. Я не до конца понимаю, что между нами происходит, - честно призналась я, пряча лицо от его внимательного взгляда.
- А разве это не очевидно? – приподнимая мой подбородок, парировал он.
- Может, для тебя всё и очевидно, но для меня, представь себе, нет.
- Будешь пытаться переубедить меня. У тебя есть ещё какие-то скелеты в шкафу? Выкладывай, сегодня я готов к любой информации.
Я нервно рассмеялась.
Как будто уже существующих секретов, вывалившихся наружу, ему было мало.
- Представь себе, это всё, - дерзко ответила я.
Посмотреть ему в глаза в этот момент было моей тактической ошибкой.
Он выглядел слишком соблазнительно, растрёпанные волосы, глаза, сияющие озорством. В Эдварда невозможно было не влюбиться. Я перевела взгляд на его прокушенную губу. От нашего поцелуя крови на ней практически не осталась, и была видна лишь небольшая ранка, и имелась припухлость. Я почувствовала укол совести из-за того, что была причиной этого. Поддавшись порыву, я лизнула то место, отчего Эдвард немного поморщился, а затем полностью завладел моими губами и мыслями.
*
Бекламид - лекарственное средство. Применяют при эпилепсии, психомоторном возбуждении эпилептического характера.
**Страдающие порфирией не могут есть чеснок, так как
сульфоновая кислота, выделяемая чесноком, усиливает повреждения, вызываемые заболеванием.
За редакцию огромное спасибо vsthem!
Надеюсь, поцелуй главных героев удался, мне, лично, было очень жарко, когда вносила правки. Жду вас на форуме, обсудим.
0
